Текст книги "Музыкальная шкатулка"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

10

У Клер упало сердце, когда она почувствовала тянущую боль внизу живота. Ну почему? Они женаты уже почти четыре месяца. И каждый раз, точно через двадцать восемь дней, у нее начинаются месячные. Ну почему она не может забеременеть? Почему она никак не может дать Нику то единственное, что он хотел от нее? Он так много для нее сделал.

Клер вспомнила о матери. С самого дня свадьбы Ник прекрасно относится к Китти. Он всегда сопровождал Клер, если та навещала мать. Собственно, они не далее, как вчера были вместе в «Пайнхэвене».

– Тебе нет необходимости ехать со мной, – пыталась протестовать Клер. – Я знаю, что ты устал.

– А я хочу, – сказал Ник, глядя на нее с улыбкой. – Мне не нравится, когда ты ездишь вечером одна. Кроме того, мне будет приятно повидаться с Китти.

Клер сморгнула слезинку обиды. Когда муж был таким внимательным и заботливым, она едва могла сдерживать свои чувства к нему. В тот момент Клер была готова отдать все на свете, чтобы услышать от Ника признание в любви.

Какая она дура! Хочет невозможного… Вздохнув, она решила, что если в следующем месяце не забеременеет, то пойдет к врачу. Возможно, тот что-нибудь посоветует.

Клер позвонила Рите.

– Ты не хочешь поехать сегодня вместе со мной в детский дом в Буффало?

– Я бы рада, но у меня назначена встреча с бухгалтером. Через три недели срок уплаты квартальных налогов, и он считает, что надо обсудить мои дела. Говорит, что я совершенно неразумно обращаюсь с деньгами.

Клер хмыкнула. Она знала, что это не так. Рита всегда серьезно относилась к своим финансам.

– Мы с тобой так редко видимся теперь. Когда ты придешь к нам на ужин? Может быть, в субботу вечером?

– Договорились.

– Ты приведешь кого-нибудь с собой?

– Нет. Я решила на некоторое время послать мужчин подальше.

– Тогда ты не будешь возражать, если я попрошу прийти Тима Сазерленда?

– Это тот закомплексованный парень, правая рука Ника? Я думала, ты терпеть его не можешь.

– Ну, теперь я узнала его лучше. Он очень славный.

Клер и сама была удивлена этим. После нескольких встреч с Тимом, его скованность и подозрительность растаяли, и Клер обнаружила, что ей приятно находиться в его обществе. Он оказался очень симпатичным и был на редкость предан Нику.

– Хорошо. Тогда в субботу в семь.

Закончив разговор, Клер приняла душ и переоделась. Одним из удовольствий ее новой жизни стал обширный гардероб. Ник настаивал, чтобы она постоянно добавляла новые вещи. Сегодня прогноз погоды обещал жаркий день с высокой влажностью, поэтому Клер выбрала льняной сарафанчик цвета морской волны и легкие сандалии. Она с удовольствием посмотрела на свои загорелые ноги – в последнее время она проводила много времени, сидя в шезлонге у бассейна. Нику нравились длинные волосы, и она перестала подрезать их. Чтобы они не падали на лицо, Клер повязала голову широкой лентой.

К десяти часам она была готова. Предупредив, миссис Свифт, экономку, которая жила в доме Ника многие годы, куда она идет и когда вернется, Клер направилась к гаражу. Ее зеленый «мерседес», стоял между синим «порше» и красным «мазерати» Ника. Значит, сегодня он взял серебристый «лотос».

Иногда он похож на ребенка, подумала Клер, осторожно выводя машину из гаража, любит дорогие игрушки, вроде автомобилей. А этот «мерседес» он подарил ей. Клер нравилась ее машина. Она с удовольствием положила руку на кожаное сиденье и вдохнула запах нового автомобиля. Ей никогда не приходило в голову, что у нее может быть такая машина.

Кроме того, Ник осыпал ее драгоценностями. Почти каждую неделю она получала что-то новое. Обычно Ник ставил бархатный футляр рядом с ее тарелкой перед ужином. Поначалу она протестовала.

– Ник, ты уже подарил мне это чудо. – Она помахала рукой с обручальным кольцом с бриллиантом. – И этот жемчуг. – Она дотронулась до ожерелья на шее. – И еще бриллиантовое колье, браслет и серьги. Этого вполне достаточно для любой женщины.

– Чепуха. Я только начал. – Голубые, как океан, глаза смотрели на нее с нежностью.

В ее шкатулке для драгоценностей теперь хранились изящное кольцо с изумрудом в обрамлении бриллиантов, кольцо с крупным рубином и подходящие к нему кулон и серьги, кольцо и кулон с сапфирами, вечерние часики, украшенные жемчугом и бриллиантами, нитка черного жемчуга, несколько золотых колье, полдюжины золотых браслетов и дюжина золотых серег.

Все это приводило Клер в замешательство, но скоро она осознала, что нужно не так много времени, чтобы привыкнуть получать подарки. Она была недовольна собой из-за того, что ей нравилось получать все эти красивые вещи. Она видела, как подкупают деньги, какую они имеют соблазняющую силу.

Клер открыла для себя, что деньги могут существенно облегчить жизнь. Сделать решаемой почти любую проблему. Смягчить неприятности и сгладить каменистый путь. После замужества ритм ее жизни изменился. Она занималась садом, ходила по магазинам, читала, навещала детей в Буффало, все больше привязываясь к Бриджит, и проводила долгие часы в «Пайнхэвене» с матерью.

Приехав сегодня в детский дом, Клер долго разговаривала с Бриджит. Но ее мысли все время возвращались к Нику. Глядя на окружавших ее детей, она всякий раз вспоминала, с какой целью Ник женился на ней.

Возвращаясь, домой, Клер продолжала думать о том же. Она знала, что Ник внимательно следит за ее календарем, знала, что сегодня вечером в его глазах будет немой вопрос. И он опять будет огорчен.

Ник старался скрыть разочарование, его мучили вопросы. Почему? Что у них с Клер не в порядке? После четырех месяцев супружеской жизни они должны были зачать ребенка. Видя, что Клер расстроена, он заставил себя непринужденно рассмеяться и обнял ее. Они находились в комнате на верхнем этаже. Это было любимое место Клер, где она ждала его каждый вечер. У них вошло в привычку проводить здесь время перед ужином. Ослабив галстук и сбросив туфли, он садился и рассказывал ей о прошедшем дне. Она внимательно слушала, свернувшись в клубочек в уголке дивана, и Ник чувствовал, как дневное напряжение спадает, уступая место покою.

Он взял бокал из рук Клер и поставил его на кофейный столик. Потом поцеловал ее, почувствовав немедленный отклик. Он закрыл глаза, вдыхая родной запах. Он любил обнимать ее, любил целовать. Он любил… Ник оборвал себя.

Эта не до конца сформировавшаяся мысль выбила Ника из равновесия, и он неохотно оторвался от Клер, проведя пальцем по ее щекам, коснувшись уголков мягкого рта.

– Не волнуйся, дорогая. У нас впереди много времени.

У них действительно много времени. Годы. Мужчины становятся отцами в шестьдесят, даже в семьдесят лет. Сорок два – это не возраст.

Он представил годы, которые ждут его впереди. Годы радом с любимой. Годы, чтобы прикасаться к ней, обнимать, целовать ее. Годы, чтобы беседовать, смотреть на нее, защищать. Годы, чтобы дарить подарки, видеть, как вспыхивают благодарностью ее зеленые глаза. Годы счастья…

Ник взял жену за руки и сказал, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучала озабоченность:

– Мы будем пытаться, пока не добьемся успеха. – И снова поцеловал ее.

Она всегда должна носить зеленое, решил Ник, увидев Клер вечером в субботу. На ней было длинное прямое платье из зеленого шелка. Высокий разрез соблазнительно приоткрывал стройные ноги. Платье было перетянуто в талии широким, расшитым бирюзой поясом из той же ткани. Клер оставила свои длинные густые волосы распущенными, но зачесала их назад, закрепив с боков черепаховыми гребнями, украшенными бриллиантами. В ее ушах сверкали бриллиантовые звезды. Она создана для того, чтобы носить драгоценности, с удовлетворением подумал Ник. Клер невероятно красива.

Позже, когда они сидели с гостями в полутемной гостиной за кофе с лимонным тортом, Ник наблюдал, как пламя свечи бросает неяркий отсвет на нежные черты Клер. Она просто светилась от счастья, явно наслаждаясь обществом их друзей, изливая в уголке дивана душу Рите, к которой Ник с первого дня знакомства чувствовал симпатию. Рита была великолепна в огненно-красном платье. Ее яркая, броская красота служила прекрасным дополнением нежной красоты Клер.

Четвертым в их компании был Тим Сазерленд. Наблюдая за ним, Ник заметил, что приятель явно изменил свое отношение к его жене. Было очевидно, что тому доставляет огромное удовольствие общение с Клер. Вот Тим что-то негромко сказал ей на ухо. Ник не мог расслышать, что именно, потому, что был занят беседой с Ритой. Клер слегка наклонила голову и засмеялась своим мелодичным смехом.

Ник вдруг увидел, как друг смотрит на Клер. Увидел теплоту в его глазах, легкий румянец на лице и то, как Тим наклоняется к ней, словно стараясь коснуться. Единственная мысль вытеснила все остальные: Тим влюблен в Клер!

Это было ясно, как день. Гнев и еще что-то горячее и обжигающее сжало его грудь. Будь все проклято! Его лучший друг, человек, на которого он всегда рассчитывал, единственный, кому он безоглядно доверял, влюбился в его жену!

Клер пыталась понять, что происходит с мужем. Весь вечер он, казалось, наслаждался ужином и беседой с друзьями, и вдруг во время десерта в нем произошла какая-то перемена. Он помрачнел, рот сжался в тонкую линию. Клер, которой вечер доставил такое удовольствие, начала нервничать. Теперь ей хотелось, чтобы гости побыстрее ушли. Но ни Рита, ни Тим не собирались домой. Они оживленно болтали, смеялись и, казалось, не замечали изменившегося настроения Ника. Но Клер была не в состоянии продолжать веселиться, когда муж сидел рядом с потемневшими от злости глазами и сжимал в руках рюмку с бренди. Наконец Рита поднялась.

– Пора уходить, – сказала она.

– Да, – согласился Тим. – Уже поздно.

Клер и Ник проводили гостей до двери. Женщины обнялись прощаясь. Потом Тим поцеловал руку Клер:

– Спасибо, дорогая. Это был чудесный вечер.

– Я рада, что ты пришел, – ответила она, с улыбкой глядя в его теплые карие глаза.

Тим наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и через его плечо Клер увидела хмурое лицо мужа. Ее сердце болезненно сжалось – она поняла, что он вне себя. Но что случилось?

Когда гости ушли, Клер молча прошла в столовую. Она наклонилась над столом, чтобы задуть свечи, и в этот момент Ник схватил ее за руку и развернул к себе.

– Я хотела убрать тарелки, – произнесла она, стараясь не выдать тревоги.

– Оставь их.

– Но…

– Это обязанность Люсиль и миссис Свифт. Им платят за это, – процедил он. – Идем в постель.

Почему я должна идти в постель? Не потому ли, что мне тоже платят за это? Эта неожиданная мысль, словно током ударила Клер. Она попыталась отогнать ее, но это оказалось невозможно. Ник грубо потащил ее за собой вверх по широкой лестнице на второй этаж в спальню.

И сразу начал раздеваться. Клер молча сняла серьги, положила в коробочку кольцо. Неспешно пройдя в гардеробную, она развязала пояс платья. Продолжая раздеваться, она слышала, как он выругался, опрокинув стул, как ходит по комнате, затем тишина спальни взорвалась яростными звуками музыки.

Ник всегда включал музыку перед сном. Клер привыкла к этому. По тому, что он выбирал, она точно могла сказать, в каком он настроении. Сегодня это была Пятая симфония Бетховена. Клер почувствовала тревогу. Сила и мощь звуков еще больше усилили ее нервозность. Облачаясь в шелковую ночную сорочку, она старалась оттянуть момент своего появления. Грохочущий ритм затих, уступив место спокойной мелодии струнных. Клер вошла в спальню. Ник, одетый лишь в пижамные брюки, стоял посреди комнаты, слегка расставив ноги. Тяжелым взглядом он окинул жену с головы до ног.

Стараясь выглядеть спокойной, Клер с легкой улыбкой произнесла:

– Сегодня был приятный вечер, правда?

– Не сомневаюсь, что для тебя он был приятным, – сказал Ник жестко, выделив голосом слова «для тебя».

Клер нахмурилась.

– На что ты намекаешь?

– Не прикидывайся дурочкой. Тебе это не идет.

Она подошла ближе и коснулась его руки.

– Пожалуйста, Ник, не надо так. Я действительно не понимаю, о чем ты.

– О том, как ты флиртовала сегодня с Тимом, как ты его соблазняла. Вот о чем!

Удивление и недоумение отразились в глазах Клер. Она застыла в полном оцепенении, не зная, что сказать.

В звучании оркестра начали стремительно нарастать грозные интонации. Ник хмуро подошел к кровати, сбросил на пол брюки и скользнул под простыни. Облокотившись об изголовье, он уставился на Клер темными глазами.

– Сними сорочку и иди сюда. Живо!

Дрожа от злости и страха, ошеломленная этой вспышкой ревности, Клер сделала то, что ей было сказано.

Когда она легла в постель, он придвинулся к ней и, прежде чем завладеть ее ртом, произнес:

– Ты принадлежишь мне и только мне, Клер. Не забывай об этом. А я ни с кем не собираюсь делиться, так и знай!

Потом под грохочущий хор барабанов, валторн и скрипок он завладел всем остальным.

Прошел октябрь, а Клер все еще не была беременна. Она оттягивала посещение врача, боясь этого визита и предпочитая, как страус, прятать голову в песок. Но когда после Дня благодарения у нее снова точно в срок начались месячные, Клер поняла, что дальше откладывать визит нельзя. Она позвонила доктору Ардейлу и записалась на прием на следующую неделю.

Ее отношения с Ником изменились после той ночи, когда он так разозлился на нее из-за Тима. Он по-прежнему окружал ее заботой и вниманием, но близость, которая начала возникать между ними, исчезла. Он стал, более скрытен и менее сердечен. Его поведение в постели тоже изменилось. Теперь он не сдерживал себя – был безудержен и неистов. Когда-то Клер хотела этого, но не теперь. Теперь вся его нежность исчезла.

Клер не знала, как примириться с этой новой стороной поведения мужа. Ей хотелось бы верить, что он ревнует, потому, что любит ее, но, к несчастью, она понимала, что это далеко не так. Он всего лишь хотел показать, что она его собственность и что он устанавливает здесь порядки. Когда он сказал, что она принадлежит ему, он вкладывал в эти слова буквальный смысл.

Другими словами, ее купили. Ей заплатили за любовь. В каком-то смысле Клер могла понять чувства Ника, но в то же время была зла и разочарована. Она начала сомневаться в успехе их неестественной сделки.

Если бы она смогла родить ему ребенка! Может быть, тогда он отбросил бы все подозрения, стал бы доверять ей. Может, даже смог бы полюбить ее… Или нет?

– Миссис Каллахэн, все в полном порядке, – заявил ей доктор Ардейл, моргнув голубыми глазами из-за толстых стекол очков. – Вы здоровы. Результаты анализов в норме. Вы можете иметь столько детей, сколько захотите.

Клер вздохнула с облегчением.

– Быть может, вы слишком стараетесь, – продолжил доктор. – Я наблюдал подобное явление у многих пациентов. Стоило им расслабиться, как происходило зачатие. Перестаньте думать о беременности. Это лучший совет.

Когда Клер пересказала Нику слова доктора, в его глазах появилась задумчивость. Он не лег спать вместе с ней, а остался допоздна в своем кабинете. Когда он, наконец пришел в спальню, было уже около двух часов ночи.

Клер не спала, но притворилась спящей. Было очевидно, что он не хотел трогать ее сегодня.

На следующий день Ник сказал, что уезжает на три-четыре дня по делам в Бостон.

Во время его отсутствия Клер стала проводить больше времени с матерью. В последнее время Китти выглядела вялой, и это беспокоило ее дочь. Приехав в «Пайнхэвен» накануне возвращения Ника, она застала мать в постели. Это означало, что та действительно плохо себя чувствует. Клер знала, что мать терпеть не может лежать в постели. На лице Китти горел румянец, глаза лихорадочно блестели. Клер приложила ладонь ко лбу матери и почувствовала жар.

– Не волнуйтесь, миссис Каллахэн, – сказала дежурная сестра. – У вашей мамы всего лишь простуда. Прошлой ночью она жаловалась на боль в груди.

Клер терпеть не могла покровительственный тон, которым разговаривали некоторые врачи и сестры. Чтобы ни говорила медсестра, Клер не нравилось выражение больных и страдающих глаз Китти.

– Все будет в порядке, – настаивала сестра.

На следующий день вернулся Ник. За ужином он обратил внимание на ее необычную озабоченность.

– Что-то случилось?

Клер подняла на него глаза.

– Я беспокоюсь о маме. Она больна. – Клер рассказала о состоянии Китти. – Когда я была там сегодня, доктор Филлипс наконец признал, что подозревает пневмонию.

Ник нахмурился.

– А почему Китти не поместили в больницу?

– Я спрашивала врача об этом, и тот уверил меня, что, если состояние мамы того потребует, они обязательно положат ее в больницу. – Клер вздохнула. – Доктор Филлипс – хороший врач. Я надеюсь, он будет внимательно наблюдать за ней.

Ник ничего не сказал, но в его взгляде появилась тревога. Позднее, перед тем, как лечь спать, он предложил:

– Я сам позвоню завтра доктору Филлипсу.

Теплая волна благодарности охватила Клер.

– Спасибо. Ты очень добр. Спасибо тебе, милый.

Потом, когда они лежали в постели, Ник сказал:

– В Бостоне я показался специалисту.

Сердце Клер тревожно дрогнуло.

– У тебя что-то не в порядке?

– Не волнуйся. Все в порядке… – Он немного помедлил. – Я получил заверения, что здоров и могу иметь детей.

Клер и представить себе не могла, что он мог считать себя виновным в том, что она до сих пор не беременна.

– Анализы показали, что все нормально. – Ник крепко сжал жену в объятиях. – Поэтому ни один из нас не должен волноваться. Бостонский специалист согласен с доктором Ардейлом. Наверное, мы слишком много думаем об этом.

Этой ночью Клер спала более спокойно, чем в последние, несколько недель. Она чувствовала себя под защитой Ника.

Два дня спустя Китти перевели в больницу с диагнозом «двусторонняя пневмония». Несколько последующих дней ее состояние оставалось стабильным, хотя и серьезным. Затем резко начались осложнения, в том числе абсцесс легкого и плеврит.

Ник позвонил в свой офис и попросил Ванду отменить все назначенные встречи.

– Я поеду с тобой в больницу, – сказал он жене.

Китти перевели в палату интенсивной терапии, и Клер с Ником часами сидели у дверей. Им разрешалось заходить к больной не более чем на пять минут каждый час.

После сорока шести напряженных часов, во время которых Клер отказывалась оставлять мать, Ник все еще был рядом. Он делал все, чтобы облегчить ее бремя: разговаривал с врачами, настаивал, чтобы Клер хоть немного поела. Он заплатил за комнату для Клер и заставил ее прилечь. Она не смогла уснуть, но немного отдохнула.

Наконец около пяти часов вечера состояние Китти улучшилось. К Нику и Клер подошел врач.

– Ей становится лучше, – сказал он. Бросив беглый взгляд на Клер, он обратился к Нику. – Почему бы вам не отвезти вашу жену домой, мистер Каллахэн? Вам обоим нужно выспаться. Приезжайте завтра утром.

– Я не хочу уезжать, – заявила Клер.

Нику не хотелось настаивать, но он понимал, что долго так продолжаться не может. За эти двое суток Клер побледнела и осунулась, под глазами появились темные круги. Ник многозначительно посмотрел на доктора. Тот слегка кивнул.

– Миссис Каллахэн, я обещаю, что позвоню вам, если что-нибудь изменится.

– Но…

– Поезжайте домой и отдохните.

– Ник? – Клер подняла на него глаза. Сердце Ника сжалось, когда он увидел испуганное выражение в глазах жены.

– Все будет хорошо, – пообещал он, обнимая ее рукой за талию. И когда Клер склонила голову к его плечу, ему очень хотелось надеяться, что он прав.

Вокруг был сплошной туман. Она хотела сделать шаг, но густой вязкий туман клубился вокруг, окутывал влажной пеленой, не давая шевельнуться. Она пыталась закричать: «Нет, нет, мне надо идти! Я должна идти!». Но голос тонул в тумане. Сердце тяжело билось от страха. Ее охватила паника…

– Клер, проснись! Это сон. Все в порядке, дорогая. Проснись.

Ник… Она открыла глаза. В спальне было темно, лишь слабый свет настольной лампы проникал сквозь приоткрытую дверь из соседней комнаты. Клер вздрогнула.

– Который час?

– Половина пятого.

Половина пятого. Ей снилось, что она должна была куда-то идти, но была не в силах двинуться с места. Она все еще чувствовала страх, состояние беспомощности. Клер обхватила себя руками за плечи, словно от сильного озноба.

– Твой сон был о матери?

– Нет… не думаю… Мне снилось, как будто я потеряла что-то, как будто я должна что-то найти, но я не могла сделать ни шагу. Мне стало страшно, дорогой…

Ник крепче обнял ее.

– Сон прошел, родная. Ты здесь, со мной.

Клер лежала неподвижно. Родная… Он назвал ее «родная».

– Ник, – прошептала она, но его губы, соприкоснувшись с ее губами, оборвали шепот.

В эту ночь он был необыкновенно нежен с ней. Его объятия дали ей тепло и утешение, в которых она так нуждалась. И когда они вместе пришли к оглушающей кульминации, Клер крепко прижалась к нему.

Потом она снова задремала и проснулась от того, что услышала негромкий голос Ника. Клер села на постели. В комнате было уже светло. Ник стоял спиной к ней и разговаривал по телефону. Клер улыбнулась – муж уже почти три дня не был на работе.

Ник положил трубку и повернулся. Она увидела его побледневшее лицо и внутренне похолодела. Не отрывая глаз от нее, он обошел вокруг кровати.

– Клер…

Она поняла. Она поняла еще до того, как он начал говорить.

– Клер, родная моя. – Ник сел рядом и обнял ее.