Текст книги "Талисман мага"

Автор книги: Камли Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Дальше события разворачивались стремительно: уснув в премилой комнате с окнами в сад, «дорогая гостья» проснулась в не менее уютной обстановке, однако теперь сад можно было обозревать лишь через решетку и с приличной высоты.

– Вы ни в чем не будете иметь недостатка, – учтиво кланяясь, заверил «гостеприимный» хозяин…

Купец действительно оказался весьма благоразумным человеком. Даже, пожалуй, чересчур благоразумным: он решил, что гораздо безопаснее и выгоднее (за хорошее вознаграждение к тому же) вернуть дочь отцу, чем, навлекая на себя гнев «достойного европейского друга», выполнять прихоти сумасбродной женщины. Как всегда… Однажды ей попался сборник афоризмов так называемых Великих – мудрецов прошлого. Имена их поистине впечатляли. И все же еще больше потрясало содержание самих высказываний. Отец Небесный! То ли большинство ученых мужей находилось во власти предрассудков, то ли им отчаянно не везло, и женщины, попадавшиеся на их пути… Впрочем, Господь им всем судья… Амалия вернулась в настоящее.

Итак, она фактически оказалась в плену: в башне с решетками на окнах и без передатчика. Что же касалось человека, ее пленившего, то кроме благоразумия и расчетливости, он обладал еще двумя редкими качествами: купец не поддавался внушению, а его мысли были точно закрыты непроницаемым барьером. В общем, шансов вырваться почти не оставалось: за исключением одного – самого нежелательного, но тот приберегался на крайний случай, если ничего другого уже не останется.

Деревья в саду шумели так уютно, так ласково: стоило закрыть глаза, и можно было представить себя дома, где в стекло упирались ветки каштанов… Амалия инстинктивно протянула руку – пальцы коснулись витого прута решетки. Тюрьма! Хотя разве не была тюрьмой спальня с видом на каштановую аллею? Дом – сначала отца, потом мужа, и наконец, снова отца? «Золотая клетка» – по точному определению предков. Ни за что… Только вот помощи ей можно ожидать лишь от Михаэля, телепатический контакт с которым… смертельно опасен для него. Что же делать?.. Правда, если передать всю информацию сразу – одним блоком – ее просто не успеют засечь…

Амалия еще раз проанализировала создавшееся положение. Нет, выбора никакого не было. Тогда она сосредоточилась, пытаясь представить забытое лицо… Никак. Точно в насмешку, в памяти то и дело возникали другие лица: Кэтлин, отец, Майкл, даже Карлос – лишь образ Михаэля по-прежнему словно рассыпался, как вдруг…

Глава 6
Отверженные

Не вставая, Ральф притянул Марту к себе. С легким полузастенчивым-полусчастливым смешком она обняла его шею. Потянулась к губам, но вдруг остановилась и посмотрела так, словно видела впервые.

– Что?

– А Карлос правда твой отец?

– Правда.

– С ума сойти! – Она жадно рассматривали каждый дюйм, каждую черточку его лица. – А ведь действительно похож! – в обычно насмешливых ее глазах засветился настоящий восторг.

– Ну, я так понял, ты пришла сюда поговорить об отце? – с досадой усмехнулся Ральф.

– Ой, ты и улыбаешься, совсем как… – следующее слово Марта произнесла без звука – прямо в раскрывшиеся ей навстречу губы – и невольно застонала, потому что рука мужчины скользнула сзади в брюки, властная, нетерпеливая…

* * *

Он впервые слышал, чтобы она стонала: ни разу за все эти шесть лет ему даже не приходило в голову, что она может, умеет вот так… Алекс отхлебнул их фляги. Бессмысленно, конечно: боль притуплялась совсем ненадолго, но не уходила – тянула, рвала на части…

«Не надо смотреть, не надо, не надо!» – уговаривал он себя. И не мог оторваться – следил за чужой рукой, ощущая ее почти своей, потому что знал, помнил каждый изгиб тела, которого она касалась.

Наконец, Алекс заставил себя уйти. Ушел подальше, не думая о том, где находится, что со всех сторон его окружает Тайг; упал на землю, уткнулся лицом в мягкий, остро пахнущий мох.

Итак, все повторялось: опять измена, опять унижения, опять боль. И опять Ральф… Михаэль.

Алекс перевернулся на спину и зачем-то стал рассматривать заслонявшие небо кроны деревьев.

И снова молчать и скрывать – скрывать и молчать. Это он может: скрывать, прикидываться равнодушным, грубым, жестоким – да он и впрямь стал до невероятия жестоким. Может, может, может!

Только вот там, внутри-то, он остался все таким же – нежным до глупости и до наивности романтичным, боготворившим женщин и… вечно неуверенным в себе.

Сходившиеся в вышине вершины образовывали подобие арки. Мстить? Уже пробовал. (Алекс усмехнулся.) Застрелиться? Чтобы его закопали, здесь, под деревом, а какие-нибудь звери – из тех, что питаются падалью – вскоре отрыли тело и растащили на куски?

«Растащили на куски…» – повторил про себя десантник и пьяно рассмеялся.

Его здорово качнуло, когда он поднялся – пришлось обнять ближайшее дерево.

«Дьявол!»

Кусты, ветви и сучья словно водили хороводы – быстрее, быстрее; а земля, которая, казалось, ходила ходуном, неожиданно вывернулась из-под ног. Десантник упал, и его долго и мучительно рвало… Потом, полностью обессиленный, он снова разглядывал заслонившие небо угрюмые ветки. Шевелиться не хотелось, однако решение было принято, и отступать Алекс не собирался. Превозмогая дурноту, десантник нащупал на поясе – нет, на этот раз не флягу – кармашек; вытащил из него такой же, как у Ральфа, крохотный белый шарик, отправил в рот…

Вскоре Алекс уже бодро шел в сторону лагеря.

«Теперь немного правее и потише…»

Они все еще были там. Беседовали… Десантник не спеша вытянул из кобуры пистолет.

«Растащат на куски…»

Не спеша прицелился… Три, два, один… Рука резко дернулась вверх – пуля ударила в крону дерева; посыпались листья… Подчиняясь неведомой силе, Алекс обернулся. Все – дальше тело сделалось чужим: он слышал крик, слышал, как справа, спотыкаясь и падая, кто-то спешит к нему, как хрустит под ногами бегущего валежник и хвоя. Только вот посмотреть направо Алекс не мог: он мог смотреть лишь прямо – туда, где с непроницаемым лицом, скрестив на груди руки, стоял Карлос.

«Ну, конечно, Михаэль ведь его сын… Глупо было подумать, что возможно…»

– Нет! – Между ними вдруг оказалась Марта. – Пожалуйста… – Она задыхалась. – Пожалуйста! Это я… я во всем виновата…

Снова хруст валежника.

«Михаэль? – Алекс все еще не мог повернуть даже головы. – Точно, он…»

– Ну вот, теперь, наконец, все в сборе, – очень спокойно, будто ничего особенного не произошло, констатировал Карлос. – Сожалею, что пришлось вмешаться, но… Алекс, спрячь пистолет, сынок…

От неожиданности десантник вообще едва не уронил его на землю, однако многолетняя привычка не подвела: пистолет как будто без посторонней помощи запрыгнул в кобуру.

– Другое дело, – удовлетворенно кивнул Карлос.

– Так вот. Поскольку самим вам, я вижу, разобраться будет нелегко, предлагаю следующее: сейчас дама хорошенько подумает и… Хорошенько подумает! – остановил он попытавшуюся что-то сказать Марту. – И выберет из вас двоих одного. Согласны? Марта?

– Да.

– Алекс?

– Да.

– Михаэль?

– Согласен.

– Отлично. Итак, гото…

– Алекс, – перебила Марта.

– Аминь. – Карлос развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.

Ральф догнал отца через несколько минут. Идиотская ситуация: то ли просить прощения, то ли благодарить… Удивительное дело, почему-то даже сейчас, когда все было ясно, совершенно не верилось в то, что его могли убить, и разведчик не испытывал по этому поводу ни радости, ни запоздалого страха. Вернее, радость-то как раз присутствовала, правда, совсем по другому поводу: Ральф не надеялся, что они так быстро и легко расстанутся с Мартой – обычно в связи с этим возникало столько проблем… Но все-таки, с чего же начать разговор с отцом?

– А тебе опять повезло, – опускаясь на поваленный ствол, как бы между прочим заметил Карлос.

– Повезло, – согласился Ральф. Он хотел сесть рядом, но передумал и встал напротив, привалившись спиной к дереву.

– Черт, наверно, за всю жизнь я не натерпелся столько страха, как с тех пор, как ты появился в Канде. Прости, – тут же поспешил добавить Карлос. – Прости, – повторил он еще раз. – Это не от неверия в тебя – просто инстинкт.

Только сейчас Ральф заметил, что у отца дрожат руки.

«Когда он похоронил своего старшего… то поклялся, что впредь остережется иметь еще детей. Но ты все-таки родился, и он… молился о том, чтобы умереть до тебя…»

– Понимаю.

Карлос усмехнулся, однако ничего не сказал.

– Ладно, поговорим о делах. Ян почти поправился – значит, пора двигаться. – Он вытащил и развернул карту. – Итак. По милости мохначей нам пришлось сделать небольшой крюк, поэтому… Тебя что-то не устраивает?

– Да нет. Так… Я вдруг сейчас подумал… Что же, у мутантов есть своя религия?

– Ну, если это можно так назвать.

– И тем не менее. Раньше я считал их животными.

– Никак не простишь мне убийство того б'буши? – догадался Карлос. – Видишь ли, здесь все не так просто. Вот ты сам только что заговорил об их верованиях. Если хочешь, я действовал в строгом соответствии с ними. Для этого наемника любой член Темного Братства наделен злой силой – это могущественный и жестокий кол…

– Мне показалось, ты увлекся, – перебил Ральф.

– Возможно, но раз уж взялся играть подобную роль, нужно играть ее как следует. Не сомневайся: почувствуй тот б'буши малейшую фальшь – он бы стал защищаться. И тогда, боюсь, оплакивать пришлось бы меня.

– Постой, но если они считают всех слуг Нечистого колдунами, тогда как же посмели убежать?

– Потому что в отряде имелся собственный колдун.

– Но тогда они его должны были беречь, а не посылать в бой.

– Ты рассуждаешь, как человек, забывая, что у б'буши опять же свои порядки.

– Пожалуй…

Ральф вспомнил перекошенное ненавистью, совершенно чужое лицо Яна, ужас в глазах обреченного гиганта.

«Интересно, о чем он думал тогда? Может, молился каким-то своим… хотя нет: что с него взять, с мутировавшей твари…» И вдруг вспомнил, как сам – в тот момент, когда понял, что ему предстоит встреча с Нечистым – со страху обратился…

– Отец, а Бог есть?

– А тебе не кажется, что любой мой ответ тебя не удовлетворит?

– Почему?

– Да потому, что если, к примеру, ты в его существование не веришь – я могу тысячу раз сказать «да», но ничего не изменится. Зато когда однажды ты почему-то вдруг скажешь себе это «да» – переубедить тебя будет нелегко. Или невозможно.

«Как у С'дино…» – хотел сказать Ральф, но его опередил отчетливый ментальный зов. «Амалия!» – обмер разведчик. Впрочем, испугаться по-настоящему он не успел, потому что Карлос, который среагировал одновременно с сыном, не раздумывая, перехватил адресованное Ральфу обращение.

* * *

«Привет, дочка!»

Боже Правый, да это же…

«Карлос?»

«Я. Ну, что там у тебя?»

Вместо объяснения Амалия выдала заготовленный для Михаэля информационный блок.

«Ясно, – почти сразу откликнулся Карлос. – Ничего не бойся и ничего не предпринимай – жди…»

Контакт прервался, оставив Амалию в полном недоумении.

«Так значит, когда Анна говорила, что не поверит в смерть Карлоса, пока собственными глазами не увидит его тело, она не просто пыталась себя утешить – у нее были основания…»

* * *

– Надеюсь, С'лейн не успел тебя засечь…

Ральф молча кивнул. Отец опять был прав: Дэвиду-С'лейну совсем не обязательно знать, что в Канде находится разведчик «Sunrise». С'лейн ищет С'каро – пожалуйте вам С'каро. Потому-то отец и ответил вместо сына. Все верно – если бы только это не касалось Амалии…

– Ох уж мне эти Андерсены.

– Андерсены? Какие Андерсены? – переспросил расстроенный Ральф.

– Ты что, не слышал о Дэнисе Андерсене? – удивился Карлос.

– Слышал, конечно, но при чем здесь… – начал было Ральф, и осекся: – Хочешь сказать, что Амалия…

– Ее девичья фамилия Андерсен.

– О, черт… – Мысль о том, что он увел жену у единственного сына владельца крупнейшей винодельческой фирмы «Рэйфил», доставила немного удовольствия.

Если Рэйфилы объединятся с Андерсенами, от никому не известного Михаэля Хюттнера останется мокрое место: не поможет и вмешательство «Sunrise». Тем более, что с «Sunrise» Ральф сейчас был не в ладах. Опять же, как только что выяснилось, Координатор этой организации – не кто иной, как Рэнди Андерсен…

«Господи, о чем я?» – спохватился разведчик.

– Отец, а где гарантия, что этот купец не продаст ее кому-нибудь другому?

– Будь она лет на пятнадцать помоложе, он бы именно так и поступил: белые женщины здесь редкость. Но за тридцатисемилетнюю гораздо больше заплатят родственники. Или ты… – Карлос испытующе посмотрел на сына.

– Это ему придется заплатить мне, – процедил сквозь зубы Ральф.

– Не горячись. Отсюда до Чизпека – недели три пути – не близко, и все же на дорогу от Чизпека до Острова и обратно уйдет больше, да еще плюс сборы. Уверен, настоящий купец вряд ли поплывет с пустым трюмом. Так что ты успеешь.

– А почему еще и обратно? – не понял Ральф.

– Потому что Амалию он пока оставит здесь: зачем рисковать, когда намного безопаснее привезти сюда Рэнди.

И снова с доводами отца нельзя было не согласиться, если бы не одно «но».

– Предположим, я сегодня же отправлюсь в Чизпек – но тогда как быть с Дэвидом?

– Михаэль, я с удовольствием послал бы за Амалией десантников – от них было бы больше проку там, чем здесь, – но, во-первых, это не мой личный отряд, а во-вторых, у вас с Майером чересчур сложные отношения…

«Да уж…»

– …Ну, а если попадемся, то, по крайней мере, будет у кого попросить помощи. Чизпек ведь не на другом континенте: как-нибудь дотянусь…

В голосе Карлоса впервые промелькнула неуверенность.

* * *

То, что вместе с Ральфом в Чизпек собрался Риу, было совершенно естественно, но когда свои услуги предложил Ян, разведчик в первую минуту подумал, будто ослышался.

– Вы оба, – десантник перевел глаза на Риу и снова на Ральфа, – спасли мне жизнь.

– Ну, если быть объективными…

– С Карлосом остаются ребята, – кивнул Ян, – вас же только двое, а местный лес, как я понял, не самое безопасное место.

Что правда, то правда, и все же почему-то создавалось такое впечатление, будто Ян был заинтересован в предстоящем путешествии чуть ли не больше тех, кого собирался защищать. С другой стороны, разве это повод, чтобы отказать?

– А что говорит твой командир?

– Он согласен, – неправдоподобно светлые, «леденистые», глаза десантника сделались совсем бесцветными, неживыми, и в них промелькнула безнадежность, точно Ян заранее знал ответ… И Ральф не смог сказать «нет» – потому что безнадежности не выносил.

Согласился – и вот сейчас, спустя четыре дня, уже почти жалел о том, что тогда расчувствовался и взял десантника с собой. Нет, Ян не делал ничего такого, что бы не понравилось его новому командиру – скорее, наоборот: просто из кожи вон лез, стараясь угодить. И тем не менее разведчик находился в постоянном напряжении – будто чего-то ждал. Или опасался? Чего именно, трудно было даже вообразить: ну, не принимать же всерьез дурацкие мысли о духах б'буши, которые якобы могли вновь вселиться в тело десантника…

Вообще-то, обо всей этой истории Ральф вспоминал безо всякого энтузиазма: с одной стороны, с очевидным не поспоришь, но с другой – что значит очевидное? Надышались, к примеру, каких-нибудь ядовитых испарений – вот вам и «очевидное»! Или взять поляну, на которой стояла палатка, – разве кто-то знает точно, что там росло? Да мало ли что вообще растет в Тайге? Хотя знахарка, приведенная отцом, та вполне могла знать: и что растет, и как воздействует, и что может служить противоядием…

Чем не объяснение? Жаль только – удовлетворяло оно исключительно разум. А Ральф, на свою беду (или на счастье?), привык верить еще и интуиции, которая, увы, подсказывала, что не все здесь так просто. И все же допустить, что какой-то мутантский шаман, подобно Нечистому, способен возрождаться в чужом теле с помощью одной только мысли… Нет, к этому Ральф был пока не готов.

А между тем, с Яном было и в самом деле удобно: например, для троих ночное дежурство распределялось уже не по четыре, а по три с натяжкой часа, и появлялась возможность подольше поспать. Да и силой этого парня, что и говорить, Господь не обидел: если нужно было прорубать дорогу в молодняке или устраиваться на ночлег, получалось, как минимум, в два раза быстрее. Глядеть на него в такие минуты было одно удовольствие: выработанная годами сноровка, плюс врожденное изящество, переходящее в некий, едва заметный шик. А поскольку десантник был еще совершенно потрясающе сложен… Абсолютную гармонию нарушала лишь некоторая поспешность – чуть ли не жадность, – с которой Ян бросался помогать. Словно пытался всячески оправдать свое присутствие.

«Что ж, не будем торопиться с выводами…» – делая вид, якобы ничего не замечает, думал Ральф. Он оказался прав: вскоре десантнику, видимо, стало невмоготу, и вечером четвертого дня наконец открылась настоящая причина, по которой он покинул отряд.

– Я поднял против них оружие – теперь никто не повернется ко мне спиной.

– Глупости: все знают, что ты был не в себе.

– Вот именно – не в себе, – усмехнулся Ян. Он нервно крутил висевший у него на груди медальон. Ментальная защита десантника оставляла желать много лучшего, поэтому ношение этой штуковины было одним из условий, которое поставил Ральф.

Разведчик поморщился: разговор, похоже, свернул на ту самую – неприятную для него – тему.

– Хочешь сказать, они поверили во всю эту чушь?

– В том-то и дело, что нет: они… – Ян замялся.

– Посчитали тебя сумасшедшим? – догадался Ральф.

– Да. Подожди, – вдруг спохватился десантник. – Ты сказал «чушь»? Выходит, и ты тоже… тоже не ве… – Он запнулся, но тут же заставил себя продолжать: – Я не сошел с ума! И я не собирался убивать ни Уве, ни Стива – никого… Ты ведь знаешь… знаешь, что это был не я! Ты же его почувствовал! И не просто почувствовал, а даже пытался ему помешать!

– Это был не ты, – согласился разведчик. – И я не говорил, что считаю тебя сумасшедшим.

Кажется, только теперь Ян снова начал дышать. Еще бы: ему перестали доверять те, кто много лет фактически заменял ему семью. Он бросил все, ушел с малознакомым человеком – только потому что тот так же подвергся воздействию необъяснимых сил и, значит, должен все понимать…

– Я смотрю, тебе легче поверить в какую-нибудь чертовщину, чем признать себя больным, – улыбнулся Ральф. – Ладно, ладно: раз наши с тобой впечатления совпадают, можно не волноваться. Остается только выяснить, что же это все-таки было.

– Не знаю, но оно точно связано с б'буши.

– Да? – Разведчик испытующе посмотрел на Яна. – И, если не секрет, на чем же основан сей вывод?

– Я их теперь чую…

«Начинается…» – Сердце Ральф забилось медленнее и весомее.

– Чую, – повторил десантник, спокойно выдержав устремленный на него взгляд. – Пока не знаю как, но ближе чем на милю им ко мне не подобраться…

* * *

Спустя пару дней Ян получил возможность продемонстрировать недавно обретенную способность.

– Где-то поблизости б'буши… Их немного, и… – Десантник точно вслушивался в себя. – Не знаю, но опасности я почему-то не ощущаю.

Ральф аккуратно проверил ментальный эфир: никакой мысленной активности – разумеется, в доступных ему диапазонах – не наблюдалось.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Посмотрим…

Тайг мало располагал к обычным прогулкам: путникам и так постоянно приходилось быть начеку – подозрение же Яна лишь усилило бдительность. Следующие четверть часа двигались с особыми предосторожностями, а потом и вовсе остановились – потому что Риу, подобно зверю, вдруг начал нюхать воздух.

«Та-ак, теперь вот и Риу…» Только Ральф по-прежнему не замечал ничего подозрительного: кусты были не тронуты, трава не смята, знаменитая интуиция, которая обычно заранее предупреждала о всевозможных неприятностях, тоже пока не подавала признаков жизни. Посчитав последнее главным доказательством безопасности, разведчик, знаком повелев Яну и Риу оставаться на месте, медленно пошел вперед.

Запах, учуянный Риу, Ральф смутно ощутил примерно ярдов через пятнадцать; разведчик снова настроился на нужный ментальный диапазон – ничего. Если где-то неподалеку и находились какие-либо мутанты, то они либо спали, либо…

Ральф не угадал: на противоположной стороне поляны, которая открылась сразу за кустарником, действительно обнаружился мутировавший потомок обезьян, накрепко привязанный к дереву и находившийся, по всей видимости, без сознания. Косматая голова б'буши безвольно свешивалась на грудь, тело удерживалось в вертикальном положении лишь благодаря веревке. Ральф приблизился, стараясь не дышать – теперь вонь была уже нестерпимой, – пригляделся повнимательней. Жив: кровь на запястьях в том месте, где их стягивала веревка, запеклась, но из-под корки сочилась свежая – похоже, гигант не так давно предпринял очередную попытку освободиться. Возможно, потому и потерял сознание. И, конечно, от жажды. Разведчик оглянулся: буквально в ярде от несчастного журчал ручей. Ничего не скажешь, изощренно. Правда, гораздо раньше с этим б'буши должны были расправиться обитатели Тайга; интересно, почему тот, кто его здесь оставил, решил, что такого не произойдет?

Загадка разрешилась, стоило Ральфу сделать еще один шаг: ах вот оно что… Иллюзия страха была исполнена на редкость грубо и примитивно, но поскольку предназначалась она, скорее всего, для животных, задачу свою, по-видимому, выполняла исправно.

«Да, не повезло тебе, парень, – вновь переводя глаза на волосатого верзилу, подумал разведчик. – Господи, какой же ты огромный… Ну, и что теперь прикажешь с тобой делать?»

Добить? Ральф взялся было за нож… Нет. Молодой – ни одного седого волоса, а шерсть вожака, убитого отцом, уже вся серебрилась…

«Черт…»

Разведчик зачерпнул воды и плеснул в морду несчастного. Никакой реакции. Ральф во второй раз наполнил ладони и уже собирался повторить процедуру, однако этого не потребовалось: могучее тело б'буши слабо дернулось, и он поднял голову.

Трудно сказать, понял ли он, что перед ним враг, – вряд ли. Для умиравшего от жажды огромный мир сократился до размеров пригоршни, наполненной драгоценной влагой. И он смотрел, смотрел… – точно так же, как когда-то Дэвид. Но если для Нечистого при его ранении вода была противопоказана, то для этого существа несколько глотков могли стать спасением. Ральф не выдержал (наверное, из чувства солидарности всех живых существ): приблизил ладони к губам б'буши. Тот судорожно глотнул, поперхнулся, снова глотнул, еще, еще. И взвыл от обиды и отчаяния, потому что ладони – увы – слишком быстро опустели.

– Все, больше нельзя, – сказал разведчик, глядя за тем, как почерневший, распухший язык подбирает задержавшиеся в шерсти капли. Он не рассчитывал, что его поймут. Между тем, в глазах гиганта тут же появился вопрос и почти сразу, без всякого перехода – дикий, безумный страх.

Ральф оглянулся – на другом конце поляны появились Риу и Ян.

Исходивший от твари удушливый запах приобрел характерный резкий оттенок – изможденный, обезвоженный организм отдал последний запас влаги, а вместе с ним и остатки сил, поэтому б'буши даже не шелохнулся, когда стоявший рядом с ним человек вытащил нож.

Ральф присел и, начиная снизу, одну за другой перерезал путы. Конечности гиганта затекли настолько, что, едва упала последняя веревка, он мешком повалился вперед, и разведчику пришлось его поддержать, чтобы не расшибся.

– Все равно не выживет, – заметил подошедший Ян.

– А ты бы предпочел добить? – скривился Ральф. Он и сам был не восторге от того, что произошло. Десантник прав: раненый б'буши дотянет в лучшем случае до темноты, пока на охоту не выйдут какие-нибудь хищники – если только еще раньше не доползет до ручья и не напьется воды, которая в больших количествах для него пока что смертельна. Так не гуманнее ли… Нет!

– Ты спрашивал, каким образом я их чую, – снова заговорил десантник. – Объясняю: уже за милю от них мне хочется блевать!

Разведчик молча воткнул нож рядом с неподвижным телом и уже развернулся, собираясь уйти. Как вдруг:

– Уходить нет…

В первую минуту Ральф решил, что ему померещилось, однако, судя по выражению лиц своих спутников – даже обычно невозмутимый Риу не сумел скрыть удивления, – понял, что не ослышался.

– Уходить нет… Онк один умереть… уходить нет… – с усилием приподняв голову, повторил б'буши.

– Твое имя Онк? – спросил пораженный разведчик.

– Онк, – подтвердил гигант.

– И ты понимаешь, что я говорю?

– Онк понима-а-а… – Глотка б'буши была мало приспособлена для звуков, которые приходилось издавать, к тому же сказывалась слабость, но он продолжал упрямо выталкивать из себя слова: – Онк идти вместе… Онк охота… много-много добыча…

– Ты не сможешь идти…

Ральф говорил и в то же время до конца не верил в происходящее: вопросы, которые он задавал гиганту, произносились как бы сами собой – словно это была какая-то игра…

– Онк можешь, Онк сильный… Ты дать Онк вода… Ты Онк жалеть…

Только сейчас, когда измученный б'буши, мельком глянув на Яна и Риу, снова остановил лихорадочно блестевшие глаза на его лице, Ральф, наконец, пришел в себя. И тут же почувствовал знакомый укол – это подала сигнал неожиданно проснувшаяся интуиция. Вот черт! Мало того, что этот лесной гигант, несмотря на полное незнание грамматики, мог довольно сносно объясняться по-английски, так он еще понимал, с кем имеет смысл вести переговоры.

– Кто и за что хотел тебя убить? – присев на корточки, спросил Ральф.

Онк открыл было рот, но вместо звука послышался лишь слабый сип.

– Дайте ему воды!

Риу растерянно закрутил головой в поисках чего-либо подходящего.

– В ладони! Набери в ладони! – рявкнул разведчик. Сердце стучало как бешеное и, наверное, поэтому движения молодого человека казались неестественно медленными – хотя на самом деле вся операция не заняла и двух минут.

Риу вернулся к ручью отмывать руки – Онк же, к которому, видимо, уже начинали постепенно возвращаться силы, наконец, смог сесть.

– Так кто хотел тебя убить?

– Онк убить Шу.

– Шу? – переспросил Ральф.

– Шу – ко-о-олду, – с трудом выговорил гигант.

– Колдун?

– Ко-олдун! – оскалив зубы, что, вероятно, означало улыбку, закивал Онк. – Ма-а-ги, – добавил он.

– Ма-а-ги Шу.

– Я понял. А за что хотел тебя убить твой Шу?

– Шу сказать… Онк ма-а-ги от человек… Много-много от человек… нельзя жить… Онк… – Похоже, б'буши пытался припомнить какое-то слово.

«Час от часу не легче! Что еще за человеческая магия? Или…»

– Чужо… – старательно выговорил Ревун. – Шу сказа чужо…

– Чужой… – машинально повторил разведчик.

Маленькие черные глазки его необычного собеседника глядели теперь ясно и осмысленно, и в них совсем не было злобы, как у его собратьев из того разбойного отряда, лишь где-то в глубине смутно читалось опасение. Онк и верил и не верил сидящему перед ним человеку: видимо, весь его опыт подсказывал, что доверять людям нельзя, однако события последних дней здорово поколебали привычные представления, и б'буши пребывал в некоторой растерянности.

Так или иначе, но на вопросы он отвечал охотно, и вскоре выяснилось примерно следующее.

Подобно перебитым «джентльменам удачи», Онк какое-то время состоял на службе у Темного Братства. Хозяева обращались с ним, почти как с животным – все, кроме одного. Правда, сначала тот человек тоже его не замечал, но с некоторых пор начал выделять Онка среди других б'буши: подолгу беседовал с ним и даже научил своему языку. Адепт Нечистого улыбался и не оскорблял Онка, но у него были очень страшные глаза, кривой рот и нос, который, как у хищной птицы, загибался вниз, и Онк так его боялся, что в конце концов сбежал.

– Ты помнишь, как его звали? Его имя? – Упоминание о загнутом книзу носе и кривом рте вызвало у Ральфа определенные подозрения.

– С-с-сл-сл…

– С'лейн, – не удержавшись, подсказал разведчик.

К его ужасу, Онк кивнул.

– Точно? – Ральф уже мысленно ругал себя за то, что поторопился и не дослушал: имя могло быть просто похожим. Гигант же, в отличие от разведчика, нисколько не сомневался.

– Да… Слен… Слен… – повторил он и во второй раз оскалился в улыбке.

«Черт…»

Впрочем, когда выяснилось, что «Слен» и остальные жили там, куда надо было плыть на лодке и где со всех сторон была вода – а проще говоря, на острове, – всякие сомнения исчезли и у Ральфа. Итак, Онк служил на Мануне и удостоился внимания не кого-нибудь, а самого Дэвида. Выходило, что пока С'лейн был самим собой, никаким б'буши он не интересовался, и лишь когда переродился в Дэвида, тут-то все и началось! Злоключения же мохнатого верзилы на этом не закончились: спустя некоторое время он прибился к отряду себе подобных, однако один из б'буши, оказавшийся колдуном, невзлюбил новобранца с самого начала. Он все присматривался, принюхивался, а потом вдруг объявил, будто человеческая магия в Онке настолько сильна, что он, Шу, не может ее победить. Даже кровь заколдованного, по мнению Шу, представляла опасность: вот почему «жертву человеческой магии» решили умертвить столь мучительным способом.

Раньше подобное объяснение не вызвало бы у Ральфа ничего, кроме недоумения, однако после истории с Яном разведчик готов был допустить наличие в нем некоего рационального зерна.

Ральфу даже подумалось, уж не тот ли это самый отряд. Хотя нет: прошло слишком много времени – гигант бы столько не выдержал. Но тогда, Отец Небесный, сколько же подобных отрядов бродит по Тайгу!

«Человеческая магия? Может, колдуну показалось опасным умение молодого б'буши говорить по-английски? Кстати, откуда взялись эти его способности? Очередная мутация? Эксперимент? Темные братья на такое горазды… Или эта раса просто постепенно развивается?..»

– Онк служить?

Ральф с трудом оторвался от своих мыслей – прямо на него с напряженным ожиданием смотрели два черных блестящих глаза.

– Да, Онк.

Выражение, появившееся на лице б'буши, заставило разведчика улыбнуться. Теперь непременно должна была последовать реакция со стороны Яна.

– Пусть он хотя бы помоется, – не преминул высказать пожелание десантник.

– Ты слышал? – притворно нахмурился Ральф. Ян находился в нескольких шагах, а вот попробовал бы посидеть здесь, рядом с Онком.

Гигант кивнул.

– Только не пей много воды, а то умрешь!

– Онк знать…

«Знать… – мысленно передразнил Ральф. – Тоже мне – гений обезьяний… А ведь не зря, ой, не зря тобой интересовался Дэвид…»

Из-за Онка пришлось задержаться: он был слишком слаб, но, к счастью, ненадолго – уже через сутки б'буши объявил, что может идти. И он не переоценил свои силы, которые восстанавливал поистине с фантастической быстротой: если к концу первого проведенного на ногах дня он просто свалился, то на второй вечер выглядел абсолютно свежим. На третий же день путешествия Онк выразил готовность нести сумку Ральфа, которую закинул на плечо с такой легкостью, что у того мгновенно отпали все вопросы. Зато оказалось, они имелись у гиганта.