Текст книги "Талисман мага"
Автор книги: Камли Брайт
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Впрочем, в данный момент Амалия, глядя вслед удалявшемуся капитану, думала о том, о чем могла подумать женщина любого века: какая у мужчины, который помог ей сохранить равновесие, горячая и сильная рука. Она задержалась на талии ровно столько, сколько было нужно – ни секундой больше, – не позволив себе ничего лишнего… Разумеется, через несколько минут Амалия уже забыла об этом своем мимолетном наблюдении, однако во время обеда руки сидевшего напротив капитана снова попались ей на глаза, и…
Собственно, в руках Патрика не было ничего особенного: руки как руки. Да и самого капитана никак нельзя было назвать красавцем: среднего роста, черноволосый, с довольно крупным ртом и маленькими глазками. Хотя и очень выразительными. Прямой нос, аккуратные уши… Амалии казалось, что свои наблюдения она проводила достаточно аккуратно – и когда Патрик неожиданно посмотрел на нее немного дольше, чем следовало, и улыбнулся, она, наконец, спохватилась и, чтобы скрыть возникшую неловкость, вернулась к своим прежним мыслям.
А выводы, к которым примерно за четверть часа до обеда пришла Амалия, были не такими уж неутешительными, как раньше. Да, катастрофа действительно отбросила цивилизацию назад на несколько столетий – и все же человечество неуклонно двигалось вперед. Правда, достижения последних веков касались не открытий в области техники, на которую делали ставку предшественники, а самого человеческого организма. Вот, например, телепатия. В прежние времена этот способ связи воспринимался исключительно как фантастика, хотя, похоже, даже и тогда попадались люди, умевшие передавать мысли на расстояние. Катастрофа же, по-видимому, значительно усилила эту, дремавшую у большинства, способность, и процент таких людей заметно увеличился.
Телепатия, гипноз, перемещение сознания в другие тела – вот достижения новой цивилизации. И нет ничего удивительного в том, что напуганные Смертью люди вольно или невольно выбирают путь, отличный от проделанного их предшественниками. Хотя, если вспомнить эксперименты с памятью, которые проводили члены Темного Братства в Канде, то и новые открытия безобидными не назовешь. Пожалуй, в некоторых руках они еще опаснее прежних. Другое дело, когда человек, обладающий необычными способностями, контролирует себя сам и не позволяет…
– Скучаете?
«Отец Небесный, никак Патрик… Так мне и надо: в следующий раз буду думать, Прежде чем заглядываться на мужчин. Не удивительно, если он сейчас предложит развлечься…»
– Уже нет… – Двусмысленность своего абсолютно честного ответа Амалия осознала, лишь когда вылетел последний звук.
У Патрика потеплело в глазах: можно догадаться, как он воспринял сказанное, – для этого вовсе не требовалось заглядывать в его мысли. Кстати, Амалия, причисляя себя к тем самым, сознательным, не опускающимся до использования сверхспособностей в ущерб другим, делать этого и не собиралась. Разве что в случае крайней необходимости… Между тем, капитан, хотя истолковал услышанное явно в пользу своего мужского обаяния, постарался не подать вида и повел «игру» по всем правилам.
– Я вас понимаю: я тоже всегда скучаю без солнца…
Классическая «светская беседа» – о погоде, о красоте моря, спокойного и бурного – продолжалась не меньше получаса. Амалия уже почти устыдилась и своих мыслей о самоуверенности большинства мужчин, и экзальтированности некоторых женщин, считавших, будто бы любой представитель сильной половины человечества едва ли не с первого взгляда мечтает добиться взаимности, как вдруг…
– А вы когда-нибудь видели море при лунном свете?
– Нет.
– Вы много потеряли.
– Догадываюсь, но выходить на палубу ночью я пока не осмелилась.
– И правильно, – поспешил согласиться Патрик. – Но если вы возьмете в провожатые меня… Сегодня как раз…
«Ого…» – Амалия начала торопливо подыскивать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отказаться: портить отношения с капитаном она не хотела.
– Вы так уверены, что луна выйдет обязательно сегодня?
Патрик снисходительно-ласково улыбнулся.
«Ну, конечно же: есть специальные астрономические таблицы – кому как не капитану их знать…»
– Так вы придете? – Голос мужчины прозвучал заметно ниже, и в нем появились характерные бархатные нотки.
Нет, с этим надо было поскорее кончать – пока не зашло слишком далеко. Амалия уже собиралась отказаться, но вдруг поняла, что еще одной – подобной сегодняшней – ночи ей не пережить…
* * *
Луна и в самом деле разливала по морю серебристое сияние, когда пассажирка, опираясь на руку капитана, поднялась на палубу. Амалия не сомневалась, что увидит нечто особенное, но такого… Море не просто блестело – оно горело настоящим искристым пламенем.
– Отец Небесный!
Удовлетворенный произведенным эффектом, Патрик не ответил. Он выпустил руку Амалии и, облокотившись на поручень…
«Планшир… – тут же мысленно поправилась Амалия. – На корабле это называется „планшир“; а прорези в борту… то есть в фальшборте – вовсе не прорези, а шпигаты…»
Наряду с этими терминологическими изысканиями Амалия невольно отметила, что сейчас Патрик кажется стройнее и выше, а его лицо… Там, на берегу, когда капитан торговался, пытаясь поднять цену за рейс, оно было совсем другим…
– А знаете, откуда взялся этот огонь? – вдруг заговорил капитан. – Когда-то очень-очень давно Океан увидел и полюбил красавицу Луну. Луна же предпочла ему Солнце: женщины всегда отдают предпочтение огню. Но Океан не смирился, и с тех пор всякий раз, когда возлюбленная заглядывает в его воды, Океан загорается белым огнем, желая показать, что и он тоже способен на страсть…
– Красиво! Это придумали вы сами?
– Пока ждал вас.
– Здорово.
– Спасибо. – Патрик смущенно опустил глаза.
– Нет, действительно…
– Мы с вами даже толком не познакомились, – перебил капитан. – Меня зовут Майкл.
Амалия вздрогнула.
– Что с вами?
– Ничего…
Майкл… Большинство населения Острова уже давно считало своим родным языком английский, лишь в некоторых немногочисленных общинах еще говорили на других.
Не родись Михаэль в немецкой общине, его, наверняка, тоже бы называли Майклом…
– Правда, ничего, – улыбнулась Амалия.
– Ну, а как зовут вас? – приободрившись, поинтересовался Патрик.
– Амалия – я уже говорила.
– Амалия… – интонация, с которой было произнесено имя, требовала продолжения.
– Это имеет значение? – Амалия пожала плечами. – Ладно, будь по-вашему: Андерсен…
– Ан… – В глазах капитана попеременно отразились: удивление, восторг, страх, потом опять восторг и, наконец, какое-то непонятное озорство. – А я еще собирался предложить вам выпить.
– Почему бы нет?
Амалия поежилась: пока они находились на палубе, заметно посвежело, но оказаться снова в своей каюте, одной… Нет, только не это. Да и Патрик, конечно, посчитал бы ее высокомерной.
– Вы серьезно?
– Я замерзла…
* * *
Как обычно возглавляемые Алексом, десантники уходили вверх по реке. Все на собственных ногах: единственное полученное в схватке ранение, к счастью, оказалось легким. А если еще учесть, что никому из мохнатых тварей не удалось уйти живым, то победу можно было считать блестящей, однако… Ральф опять выполнял роль замыкающего, и когда отец, который шел на несколько человек впереди, остановился, чтобы его подождать, сын внутренне сжался.
– Нам повезло: Дэвид пока не напал на наш след.
Ральф молча кивнул: перед глазами так и стояла недавняя картина – обезглавленное тело главаря б'буши и по сторонам трупы двух его приближенных.
«Когда просто избивал и отпускал; когда доставал нож и приказывал либо защищаться, либо метать его в цель.
Тех, кто часто промахивался или слишком быстро ломался, мог забить до смерти…»
Вот-вот. Разведчик никак не мог отделаться от ощущения, что и эта кровь, и страх гиганта доставили Карлосу удовольствие. А услужливая память, точно ей была дана специальная команда, продолжала подливать масла в огонь:
«Поскольку настоящего С'лейна уже давно нет, боль и страх за него будет чувствовать Дэвид…»
Видимо, догадавшись о том, что творится с сыном, Карлос не произнес больше ни слова, однако Ральфа тяготило уже одно его присутствие, поэтому и мысли, которые приходили в голову, были одна неприятнее другой.
Почему, например, некоторые научные открытия, которые могут и должны помогать человечеству, вдруг начинают представлять для него угрозу? Причем, насколько они грандиознее, настолько и опаснее впоследствии становятся. Разве изобретатели ставили себе цель нанести вред людям?
Или почему изначально гуманистические идеи способны породить откровенное зло? Как в истории с «Sunrise»: из его недр вышло Темное Братство и именно его основатель, мечтавший когда-то о спасении новой цивилизации, провозгласил себя самим Нечистым. Вот уж истинно: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».
Получалось, что «хорошее» со временем всегда уравновешивалось «плохим». Но если это так, имеет ли смысл бороться со злом? Или эта борьба как раз и приводит к равновесию? «Весы» качнулись вправо – «весы» качнулись влево, и так до бесконечности…
Ральф продолжал размышлять на эту тему и во время ужина, и когда лег спать.
Палатка десантников могла вмещать больше десяти человек. Свет от горевшего снаружи костра проникал через неплотно прикрытый полог, и только благодаря ему можно было хоть что-нибудь разглядеть внутри. Разумеется, лежавшие вповалку десантники Ральфа не интересовали. Впрочем, не совсем: он, как и все, с кем ему приходилось в течение последних ночей делить крышу над головой, всегда старались заснуть раньше Стива. Днем ни какой-то особенной статью, ни наружностью этот каратель абсолютно не выделился из своих товарищей, зато когда наступала ночь… Храп Стива мог запросто привести в трепет любого из хищников Тайга. Однако гораздо опаснее для вынужденных выслушивать рулады приятеля десантников было другое. Иногда спящий Стив, точно утомившись, наконец, замолкал, а когда окружающие теряли бдительность и начинали потихоньку впадать в сладкую дрему, парень в самый неподходящий момент вдруг «вспоминал о своих обязанностях», и тут уж – прощай, сон. Сейчас, впрочем, Стивен был вполне безопасен: он находился снаружи и, по крайней мере, два часа – столько обычно длилось дежурство – спящим ничего не угрожало.
Воспоминание о Стиве вызвало у Ральфа невольную улыбку. Что касалось самого разведчика, то он уже не сомневался – заснуть сегодня все равно не получится, особенно когда мрачные мысли, как по волшебству, вдруг сменились своей противоположностью. Боже Правый! Как мог он о таком забыть: он ведь больше не был хайлендером! Всего несколько минут, проведенных в чудесном неведомом мире – и Ральф снова получил право считать себя человеком, жить среди обычных людей…
Во сне тихонько застонал раненый Ян. Когти б'буши, к счастью, не задели ни мышц, ни сухожилий, но плечо все равно воспалилось, и, похоже, у десантника начинался жар. Разведчик тревожно вгляделся в полумрак, однако Ян находился слишком далеко – зато буквально на расстоянии вытянутой руки спала Марта. Тихо-тихо: такое впечатление, что она вообще не дышала. Несколько минут Ральф с улыбкой рассматривал ее спокойное лицо, затем, не удержавшись, легонько пощекотал воображаемой травинкой – женщина только поморщилась. Тогда разведчик представил, как осторожно убирает прядь волос, наклоняется над ухом… Марта вздрогнула и открыла глаза, машинально провела рукой по щеке. Увидела Ральфа… Он предостерегающе приложил палец к губам, потом жестом показал в сторону выхода.
Продолжение их беззвучного диалога было примерно следующим: «А как же они?» – «Не беспокойся: никто ничего не заметит…»
Действительно, находившиеся в палатке продолжали спокойно спать, а дежурившие у входа даже и ухом не повели, когда Марта и Ральф выскользнули наружу; один лишь Карлос проводил их долгим внимательным взглядом и покачал головой.
– Как это у тебя получается? – шепотом спросила Марта, когда они отошли уже достаточно далеко от лагеря.
– Долго объяснять… – Ральф притянул ее к себе.
– А звери?
– Для зверей мы тоже не существуем.
– Значит, мы с тобой превратились в невидимок?
– Значит.
– А что ты можешь еще?
Честно говоря, разведчик и сам точно не знал: С'дино говорил, способности к созданию иллюзий развиваются непосредственно в процессе их создания, и часто то, что не выходит сейчас, возможно, получится завтра. Или через месяц, через год… Кто может поручиться? Опыт же Ральфа был более чем скромен, и хотя то, что он сотворил сегодня, по сравнению с травинками и мошками выглядело уже гораздо серьезнее, обольщаться своим новым умением разведчик пока не торопился. Он, конечно, опять рисковал, надеясь на свою знаменитую удачу, свою счастливую звезду, рисковал не только собой, но и женщиной, которую сейчас держал в объятьях.
Где-то очень высоко ветер шевелил вершины деревьев, но здесь, у самой земли, воздух казался неподвижным, и в нем мерещилась какая-то зловещая напряженность. Далекое потрескивание костра и отраженный призрачный свет от него лишь усугубляли это впечатление.
«Хоть бы луна…» – Марте захотелось вернуться.
– Я боюсь, – уже совсем беззвучно произнесла она.
– Чего?
– Не знаю. Как будто на нас смотрят.
– Да? – усмехнулся Ральф. – Тогда пусть завидуют…
От страха Марта ощущала себя каменной, застывшей, закостеневшей, «закрытой на все запоры», но Ральф обладал потрясающей способностью «подбирать ключи», и вскоре одна за другой «двери» начали подаваться. Темнота, холод, ночь стали постепенно отодвигаться, уходить; только его руки и губы, которые обещают, дразнят и снова обещают, и снова обманывают… И хочется, чтобы это и побыстрее закончилось, и длилось бесконечно… Однако не произошло ни того, ни другого – крошечная частичка страха, видимо, затаившаяся где-то в глубине сознания, вдруг всплыла на поверхность и мгновенно затмила собой все…
– Что с тобой?
«Как он почувствовал?»
– Я… я уже все… н-не обращай внимания.
– Точно? – в голосе Ральфа слышалось явное недоверие. А его глаза… Алекс в такие минуты словно куда-то исчезал – эти же глаза пустыми не были.
– Точно.
Ральф покачал головой.
– Нет, дорогая, так у нас с тобой не пойдет.
Она не сразу поняла, что он собирается делать, но когда его губы коснулись… Отец Небесный! Она, конечно, слышала о таком, но чтобы с ней! Как он только может: неужели ему не противно… Марта отчетливо представила себе это со стороны: ночной Тайг, обнаженная женщина, а у ее ног мужчина, который…
– Не замерзла?
– Нет.
Марта хотела и не могла расслабиться; мысленно торопила себя, и, наверное, именно потому что торопила, как раз ничего и не получалось. Но потом в какой-то момент вдруг поняла, что торопиться и не надо: Михаэль будет ждать сколько угодно. И сразу стало так спокойно. Так уютно.
Нет, она больше не чувствовала себя здесь чужой: могучий Тайг, она и Михаэль – все они являлись частью чего-то огромного. Они были едины. Теперь Марта это знала. И знала, что надо делать: уже больше ничего не боясь и не стесняясь, она начала выгибаться, то отступая, то снова двигаясь навстречу мужчине – так подсказывал наконец проснувшийся инстинкт…
– Тебе было хорошо?
– Да. Ой, что это? – По стволу ближайшего дерева скользнул узкий лучик света.
– Всего лишь фонарик. – Ральф приподнялся и посветил женщине в лицо.
– Какой маленький! Надо же – в кольце… – Марта покрутила с виду ничем не примечательный перстень.
Ей в самом деле было хорошо – и тогда, и сейчас – правда, по мере того, как начало постепенно ослабевать обретенное, казалось бы, навсегда чувство единения с окружающей природой, откуда-то появилось и странное, мучительное беспокойство.
– Идем назад?
– Идем…
* * *
Они вернулись как раз вовремя: раненый закричал во сне, и когда один за другим стали просыпаться десантники, Марта уже была на месте.
«Так я и знал: жар…» – глядя на то, как она торопливо щупает лоб больного и считает пульс, подумал Ральф.
С момента перевязки раненое плечо страшно распухло. Спокойно уснувший накануне вечером Ян к утру уже никого не узнавал. Он то лежал абсолютно неподвижный, бессмысленно уставившись в одну точку, то пытался подняться и начинал бредить на незнакомом языке.
– Он поляк? – вслушавшись, спросил у Алекса Карлос.
Тот молча кивнул. Майер, как всегда, был пьян – сегодня, впрочем, даже больше обычного, и Марта, которая уже перепробовала все средства, способные принести хоть какое-нибудь облегчение раненому, боялась посмотреть в сторону командира.
«Считает себя виноватой – и как врач, потому что не может помочь, и за то, что было ночью…» Ральф тоже ощущал некоторую вину, что же касалось раненого парня… Очень бы хотелось ошибиться, но, похоже, зараза, попавшая ему в кровь, была чисто местной, кандианской, и от нее вряд ли у них найдется противоядие. Во всяком случае, среди медикаментов Марты…
– Фитесейро…
Утверждать, что он правильно расслышал это незнакомое и напрочь лишенное для него смысла слово, Ральф бы не стал, но нечто похожее Риу произнес достаточно отчетливо.
Находившиеся поблизости отреагировали примерно так же, как разведчик: с удивлением посмотрели на юношу. И без того не слишком разговорчивый, в последние несколько дней Риу вел себя настолько незаметно, что превратился почти в невидимку, и вдруг – на тебе.
– Думаешь?
Теперь все как по команде перевели глаза на Карлоса – единственного, для кого диковинное слово, по-видимому, не было пустым звуком. В его голосе прозвучала явная ирония. Риу вспыхнул и отошел – пожалуй, последний раз таким Ральф видел молодого человека в ту памятную ночь, когда гонялся за ним по Тайгу. Разведчик невольно проводил юношу внимательным взглядом: не выкинул бы чего-нибудь подобного и сейчас. Семнадцать лет ведь, а если еще учесть его воспитание…
Тем временем Карлос наклонился над раненым, который сейчас лежал спокойно, и что-то сказал. (По-польски? Этого языка Ральф не знал совсем.)
Взгляд Яна стал осмысленным. Десантник облизал губы – вернее, попытался это сделать, потому что во рту у него все пересохло – и Марта поторопилась смочить их водой. Он тут же что-то пробормотал.
«Как ребенок: понимает только родной язык…»
Теперь отец явно о чем-то парня спросил, и Ян, опять не сразу, но ответил. Карлос удовлетворенно улыбнулся, потом произнес еще несколько слов, после чего губы раненого тоже попробовали сложиться в улыбку.
Ральф быстро взглянул на его товарищей – на лицах десантников появилась надежда. Впрочем, не надолго: вечером Яну сделалось хуже, поэтому решено было заночевать рядом с палаткой. И вот когда уже разложили костры и вытащили наружу спальные мешки, выяснилось, что исчез Карлос…
* * *
Каюта капитана была раза в три больше пассажирской. Два иллюминатора, карта на стене, стол под ней. Пока Амалия оглядывалась, Патрик смахнул в ящик какие-то бумаги, придвинул скамью.
– Прошу вас. Так. А теперь подождите еще буквально пару минут. – Из сундука на стол быстро перекочевала пузатая бутылка, два серебряных кубка, фрукты и упаковка галет. – Ну вот. Все, что у меня есть.
«А он нервничает, – наблюдая за суетливыми движениями хозяина, подумала Амалия. Сама она так же чувствовала себя не очень-то уверенно. – Ничего, сейчас выпью – и все будет нормально…»
Похоже, капитан придерживался того же мнения, потому как уже вытягивал пробку.
– Вам разбавить?
– Нет, благодарю…
Как и следовало ожидать, вино подействовало не сразу: быстро пьянеешь ведь, только когда и так хорошо. Амалия вертела надкусанную галету и делала вид, что рассматривает этикетку.
– Если не ошибаюсь, это, – Патрик дотронулся до бутылки, – тоже имеет отношение к вашей семье.
– Скорее, к семье мужа: виноградники принадлежат им.
– Господи! – Патрик даже встряхнул головой, точно желая отогнать наваждение. – Признаюсь, я ожидал чего-то подобного, но не до такой же степени! – Забыв о приличиях, он налил себе еще вина и выпил залпом. – Простите.
– Ничего, – усмехнулась Амалия. – Пожалуйста, и мне.
– Представляю, что творится сейчас с вашими родственниками.
– Думаю, пока все спокойно.
– То есть?
– Я предупредила, что несколько дней поживу у знакомой.
Главное для Амалии было выиграть время. Поэтому она оставила отцу записку, в которой сообщала, будто бы собирается погостить у Анны. Теперь же, когда шхуна находилась уже за сотни километров от Острова, телепатический контакт с отцом больше не представлял опасности: он ведь не Карлос, чтобы на таком расстоянии вытащить из ее памяти сведения, нужные для погони. Амалия была вполне довольна собой, как вдруг…
– Что с вами?
– Майкл…
В ответ словно накатила теплая волна.
– Майкл, вы… вы ведь не повернете назад?
– Выпейте. – Патрик придержал кубок, пока тот не опустел. Поставил. – Вот так… – Взял в ладонь руку Амалии. Она не отняла: не потому что боялась – это было приятно. Точно так же, как и днем, когда капитан поддержал ее за талию.
– Честно говоря, я подумывал об этом, но тогда… – он улыбнулся. – Тогда вы бы меня возненавидели… Вам захотелось настоящей жизни, захотелось приключений – разве я вправе вмешиваться в вашу жизнь?
От Патрика действительно шло тепло. Это совсем не походило на то, что Амалия ощущала рядом с Михаэлем, но и сейчас ей тоже было необыкновенно хорошо. Почему она раньше не встречала таких мужчин? Или ее чувства обострились после встречи с Михаэлем?
Амалия откуда-то знала, даже была уверена: без ее желания Патрик никогда не переступит некий невидимый барьер, но в том-то и дело, что она хотела (да, хотела!) миновать этот барьер. Хотела – и не могла. Не могла, потому что был тот вечер у камина, а потом ночь среди цветущих каштанов, и руки… С Патриком было тепло, от него веяло нежностью и уютом, но от прикосновений Михаэля словно загоралось внутри…
Огонь! Как в той легенде? «Луна предпочла Океану Солнце, потому что женщины всегда предпочитают огонь…»
И все же… Если кого-нибудь любишь – другие не существуют. Однако Патрик… Майкл… существовал. Стоило лишь слегка сжать в ответ его пальцы, и… Господи, о чем это она? Разве не ради Михаэля она оставила дочь, отца? Оказалась в открытом море? Какой тогда во всем этом смысл?
«Отец Небесный, помоги…»
Амалия не сразу поняла, что произошло: откуда здесь, среди тепла и какого-то сладкого отчаяния вдруг появилось отчаяние настоящее и… она бы сказала, бешенство.
– Майкл, ни о чем не спрашивайте – я все объясню потом…
«Хвала Создателю, ты жива!»
«Отец…»
«Где ты?»
«Отец, успокойся, со мной все хорошо…»
«С тобой – возможно, но я… мы… Так, где ты находишься?»
«Далеко. – Амалия почувствовала, как Рэнди пытается проникнуть в ее память. – Не надо, прошу тебя…»
«Хорошо, тогда скажи сама…»
«Чтобы ты послал за мной вдогонку корабль?»
«Послушай. Подумай, что ты творишь: ты все равно ему не поможешь. Если кто и сможет ему помочь, так только я…»
«Но ты не захотел!»
«Не совсем так. Просто… я подумал, Михаэль справится сам, без меня, но если бы понадобилась моя помощь…»
«Я тебе не верю…»
Если до этого момента Рэнди еще как-то сдерживал свои настоящие чувства, но сейчас они буквально хлынули наружу:
«Да, я его ненавижу! Ненавижу! За то, что он сломал твою жизнь!»
«Значит, по-твоему, я была счастлива, когда прибегала к тебе жаловаться на бессмысленность своего существования, на то, что у меня не было настоящей любви? А может, наоборот: ты слушал меня и испытывал удовлетворение от того, что я предпочла твое общество кому бы то ни было?»
«Амалия…»
Ужасно! Всего несколько минут назад почти незнакомый человек, понял, насколько ей было плохо и почему ей вдруг захотелось вырваться из дома. «Вам захотелось настоящей жизни…» – так, вроде, высказался Патрик. Только родной отец не захотел ее понять.
«Амалия, девочка, прошу тебя, вернись. Клянусь, я сделаю все, чтобы его оправдали, только вернись! Ты меня слышишь?»
«Слышу. И я обязательно вернусь… вместе с Михаэлем. А теперь давай прервемся: я уже слишком близко к Канде. Я свяжусь с тобой сама, когда будет можно», – повторила Амалия сказанное ей когда-то Михаэлем.
– Что с тобой было? – вглядывался в нее Патрик.
– Телепатический контакт… Это был телепатический контакт, Майкл… Налей.
Патрик непроизвольно отшатнулся, но тут же взял себя в руки и исполнил просьбу.
– Так мы теперь на «ты»?
– Если вы против… – Амалия странно улыбалась: сама она находилась здесь, но эта улыбка…
– Почему же – как раз наоборот… – начал было Патрик и вдруг разозлился: – Разве леди, умеющая читать мысли, не знает?!
Амалия сразу будто очнулась.
– Я никогда не делаю этого без разрешения.
Висевший над картой фонарь, тихонько поскрипывая, отбрасывал по сторонам длинные тени.
– Уйдешь?
– Да.
Патрик отвернулся.
– Поднимается ветер.
– Майкл, мне было очень хорошо… Правда… Мне было…
– Не надо!
– Такое чувство, что я знаю тебя много лет, – не обращая внимания на его слова, продолжала Амалия.
– Но на свете есть он. Тот, ради кого ты сбежала из дома, – усмехнулся Патрик. – И он, конечно, для тебя особенный.
– Он… – Амалия улыбнулась, вспомнив услышанную от Майкла легенду. – Он – огонь…
