Текст книги "Разбитые на осколки (ЛП)"

Автор книги: Калли Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Я слишком устала, чтобы готовить. Я собираюсь заказать еду, – произношу резко слова, бросая их через плечо девушке, которая послушно следует за мной, но в то же мгновение, я жалею о них. Вспышка отстраненности мелькает на ее взволнованном лице.

– Все в порядке, – произносит она машинально. – Я могу приготовить.

– Нет. Черт, нет, я не... Прости меня, Лейси. У меня и, правда, был длинный день. – Я издаю протяжный вдох, потирая лоб. У меня не было соседа по комнате со времен колледжа, и даже в то время я не могла ужиться с остальными людьми. Но эта ситуации особенно полна неловкости из-за неустойчивого состояния Лейси в психологическом плане. Я чувствую себя ужасно, потому что груба с ней из-за него. Потому как, если говорить начистоту, я ужасно ревную к их странным отношениям.

– Я не хочу, чтобы ты готовила. На самом деле я хочу заказать еду. Ты не против?

Она кивает, понурив голову и направляясь к барной стойке, где она, кажется, нашла место для себя, в котором могла ощущать себя полностью незаметной. Я достаю огромную стопку меню еды доставки на дом – я ем подобное дерьмо большинство вечеров – и позволяю ей выбрать. Она останавливает выбор на китайской кухне, выбирая из списка блюда, которые она будет, и к моему удивлению заказывает еду для нас обеих, диктуя мой адрес, даже не спрашивая его у меня. Я открываю бутылку вина, в котором отчаянно нуждаюсь, и предлагаю ей бокал. Она пожимает плечами, с «черт побери, почему бы и нет» видом, и мы усаживаемся на диван, телевизор тихо работает на заднем фоне, пока мы ожидаем доставку еды.

Я все еще сражаюсь с неприятным привкусом разочарования во рту, несмотря на то, каким бы ни было вкусным вино. Я решаю, что, черт побери, пора разобраться раз и навсегда, какого хрена между ними происходит.

– Так... – начинаю я. Это самое лучшее начало разговора, чтобы плавно перейти к важной теме. – Я знаю, что ты сказала Пиппе, что не имеешь понятия, почему тебе нравится быть вместе с Зетом, но я подумала...

Лейси спешно поднимает бокал таким образом, чтобы скрыть большую часть лица, держа его в своих руках. Она торопливо выпивает вино. Ее глаза очень сильно увлажняются, когда она опускает бокал. С опаской во взгляде, она искоса поглядывает на меня. Судя по ее реакции, я решаю опустить этот вопрос, но она принимает решение говорить:

– Я нашла его, – просто произносит она. – Я искала его на протяжении долгого времени, и наконец, нашла.

Это самое противоречивое заявление, которое я когда-либо слышала.

– «Нашла его», в смысле «того самого, единственного?» – произношу я неловко, практически закатывая глаза на свои слова. У меня такое ощущение, что я говорю, как одна из тех дамочек, что «сидят» на сайтах знакомств. Черт. Может, они и правда познакомились на сайте знакомств.

Выражение лица Лейси отражает замешательство.

– Что? Нет. Господи нет. – Она яростно качает головой. – Мне рассказали о нем в моей первой приемной семье. Говорили, что он живет на севере ЛА со своим дядей. Они сказали мне, что когда я повзрослею, я могу пойти и жить с ним.

– Почему, черт побери, они это сказали тебе?

Лейси кривит губы, определенно точно размышляя, что именно говорить мне. Насколько ей следует открыться мне. Ее бледные глаза сощуриваются, скользя взглядом к моему рту, затем носу и затем вновь впериваясь в мои глаза. Она крепко обнимает руками свое тело, вероятно, наконец, принимая решение.

– Он старше меня. Мой старший брат. Я исколесила весь Лос-Анджелес в попытке отыскать его, и нашла... когда я окончательно ушла от Грегори… – Она растерянно грызет свой ноготь на большом пальце, смотря в никуда. В то время как я сижу, ошарашено прикрывая ладонью рот, стараясь сделать все возможное, чтобы информация уложилась в моей голове. Сестра. Она его сестра? – Я нашла его дядю, – продолжает говорить она, совершенно не обращая внимания на изумленный взгляд в моих глазах. – Который соответственно является и моим дядей, как я полагаю. Он сказал мне, что Зет переехал в Нью-Йорк, поэтому я отправилась туда. В итоге выяснилось, что Зет не совсем перебрался в Нью-Йорк, он просто был арестован и отбывал там наказание. Я не представляла, что мне делать, поэтому покинула Нью-Йорк и возвратилась сюда. Я выяснила, что босс Зета живет в Сиэтле, и Зет так или иначе вернется сюда, поэтому я приняла единственное верное решение – ждать. И затем в один из дней он возвратился.

Я не могу поверить в это все. Они как день и ночь, он такой мрачный и высокий, она же такая крошечная и бледная, словно легкое дуновение ветерка. Лейси пьет больше вина, в то время как я прослеживаю подушечкой большого пальца по ободку бокала, стараясь сложить все кусочки информации воедино.

– И ты пришла к нему и рассказала, что ты его сестра? – спрашиваю я.

Она смотрит на меня с нескрываемым удивлением.

– Нет.

– Ему известно?

Она вновь качает головой.

– Ему не известно. Ему не известно, что мы связаны родственными узами.

– Как тогда ты стала жить с ним? – Это становится все более и более сбивающим с толку с каждой следующей секундой. Девушка одаривает меня настороженной улыбкой.

– В тот день было дождливо. Я пыталась придумать, как именно представить себя на протяжении многих часов, сидя снаружи его дома. Лил дождь, и я промокла насквозь. Я думала, что он, вероятно, впустит меня к себе, где я смогу обсохнуть, по крайней мере до того момента, пока он не узнает, что мы брат и сестра, но я просто не могла подобрать нужных слов. И я отключилась от холода снаружи его дома. Он нашел меня на своем пороге, практически чуть ли не споткнувшись о мое тело, когда о выходил, намереваясь направиться куда-то. Он был одет в стильный смокинг. Но, не смотря на это, все равно поднял меня на руки и занес меня в дом, полностью промокнув в процессе этого. Он спросил у меня, какого хрена я делаю снаружи его дома. Знаю ли я его? Я сказала «да». Конечно, я его знаю. Но затем я замялась вновь. Я до сих пор не знаю, как это сказать. Он спросил меня трахалась ли я с ним, я ответила «нет». Тогда он спросил, отвечу ли я ему, откуда, мать вашу, я знаю его, и вновь я ответила «да». В каком-то смысле. Когда я пойму, как лучше это все преподать. И затем, вот чем это все закончилось

– И чем это закончилось? – Я удивленно, передвигаюсь к ней поближе. – Ты просто сказала ему, что будешь жить с ним, пока не разберешься, как рассказать все?

Она кивает, словно это нормально, словно в этом нет ничего такого.

– И как давно это произошло?

– Шесть месяцев назад.

Я не имею понятия, как устроен разум этого парня, или же его сестры, потому как я сейчас знаю, кто она. Но они оба невероятно странные.

– Так, он получается, даже не подозревает ничего? Даже после того, как ты с ним прожила полгода?

– Вероятно, нет.

Ничего себе.

В этот момент раздается глухой стук дверь, который не дает мне задать остальные вопросы. Я открываю – наконец доставили нашу заказанную еду – и решаю опустить этот разговор. Мы едим в полной тишине, Лейси тихо посмеивается над романтической комедией, которая идет по телевизору, в то время как я сижу и перевариваю новости о том, что не только моя сестра находится в беде. И в то же время обдумываю иронию того, что я забочусь о сестре Зета, в то время как он пытается позаботиться о моей.

***

Зет

Я, черт возьми, не могу выкинуть из головы эту долбаную девчонку. Звуки, что она издавала по телефону, ласки, что я приказывал ей делать с собой, и то, как она кончила, словно сошедшая с гор лавина, когда достигла своего пика удовольствия. Не говоря об ужасающей тишине, которая воцарилась, когда раздался звук слива. Я до сих пор ощущаю злость от этого разговора. Каким-то образом произошедшее только сделало все более извращенным. То, что мы были пойманы во время секса по телефону, сделало меня тверже стали. Я провел огромное количество времени, поглаживая свой член, стараясь изо всех сил уничтожить чертовски сексуальный образ в моей голове.

После этого я провел остаток вчерашнего дня, разрабатывая планы с Майклом. У парня имелось больше фотографий, подтверждающих, что Алексис точно была где-то в этом месте. Девушка обладала более пышными формами, чем ее сестра, и была хорошо одета на большинстве фотографий, но под ее глазами виднелись тени, а также в них стоял загнанный взгляд, когда камере удавалось запечатлеть ее лицо. Она определенно точно находись там, но я не мог сегодня просто так начать рыскать в ее поисках. Расспросы о конкретной девушке могли показаться подозрительным, в то время как я отшил Аляску, самую лучшую девушку Хулио, которая с того момента, как я отказал ей, вела себя обозлено, проносясь по комнате, как долбаный торнадо. Нет, сегодня я направлюсь в Анахайм, чтобы встретиться с Риком. Я возьму с собой досье на детектива из УБН, Лоуэлл, которое Майкл достал для меня, чтобы я смог задать Рику парочку вопросов. Но больше всего я хочу узнать, что слышно на севере. (прим. пер. герой говорит о Сиэтле.) Разбить мой телефон было умным ходом – Чарли обязательно бы нашел способ связаться со мной через кого-либо, если я бы сохранил его, – но в то же время это обозначает, что, черт побери, я не имею ни малейшего понятия, что за чертовщина происходит в Сиэтле после того, как я уехал.

Рик ждет меня в закусочной, перед ним стоит нетронутая коробка холодной, жирной картошки фри. Я выбрал это место специально, чтобы позлить придурка. Рик большой парень, но его физическое состояние никак не относится к генетике – это все стероиды. Он питается здоровой пищей. Как гребаные девчонки. Поэтому, вероятнее всего, даже сиденья в этих четырех стенах заставляют его покрыться холодным потом.

– Конечно, нахрен спешить, не стоит, – жалуется он, когда я присаживаюсь напротив него, опуская папку с досье на стол. Он открывает ее одним пальцем, кривя лицо от того, что он видит внутри, затем обратно прикрывает ее. – Объясни мне, какого хрена я нахожусь в гребаном Анахайме и сижу в чертовой закусочной?

– Потому что я тебе так сказал.

Он неспешно кивает, принимая мой ответ.

– Чарли слетел с катушек, – информирует он меня, смотря из-под бровей. – Поднял всех на твои поиски.

– Парни знают, что ты жив? – спрашиваю я.

– Нет. Слышал это от сучки из УБН. Она дала мне номер, по которому я могу связываться с ней. Она. Рвет. И. Мечет. – Он делает упор на каждое слово, специально, чтобы я понял насколько она зла. – Кричит, что отменит нашу договоренность о том, чтобы не арестовывать меня. Я пытался объяснить ей, что слинял из города, прежде чем меня бы убили. А мертвым от меня не будет никакой пользы.

– Точно подмечено

– Стерва хочет знать, где я нахожусь. Хочет, чтобы я работал с бандой байкеров.

– Ни хрена подобного. – Я качаю головой. – Байкерские банды, которые работают с Чарли, засекут тебя, они будут трепаться о твоем внезапном воскрешении. И Чарли сразу же станет известно, что я не сделал того, что он мне приказал.

– Ты сбежал. – Рик потирает ладонью свой большой, дважды сломанный нос. – Полагаю, что Чарли, вероятно, уже подозревает о чем-то. Лоуэлл сказала, что ей донес другой парень о том, что старик находится в ярости, ища девушку, которая жила с тобой. Хочет задать ей парочку вопросов о твоем местонахождении. Стерва тоже хочет выцепить эту девку. Кажется, им на пару интересно, что за херня происходит с тобой.

Я ожидал, что УБН будут совать свои носы в мои дела, но я не ожидал того, что они начнут охоту за Лейси. Чарли знает все про Лейси. Он притворяется, что ему наплевать на мои личные дела, но он сует свой кокаиновый нос во все. Скорее всего, он прослушивал тысячи разговоров, где Лейси спрашивала, где я, волновалась, боялась и умоляла меня вернуться домой. Только от одной мысли меня уже колотит от злости.

Но затем гораздо более ужасное осознание накрывает меня. Если Чарли говорит серьезно о том, чтобы найти Лейси, это значит... это значит, что в то же время он схватит и Слоан.

Нет ни единого шанса, что я позволю этому произойти. Мои мышцы сжимаются, пребывая в ожидании немедленного желания действия, кулаки пульсируют от отчаянного желания что-то ударить, разбить и уничтожить, сделать кому-то больно. Все остальное тело дергается от нерастраченного адреналина, разжигая дикий пожар в моих суставах, которые готовы к борьбе. Мне еще никогда не было так хреново только от одной мысли. НИКОГДА. Естественно, я переживаю за Лейси, но, когда я думаю, что Чарли посмеет прикоснуться своими руками к Слоан...

– Ты в порядке, мужик? – Рик смотрит на сжатую салфетку в моем кулаке. Я с такой силой сжимаю ее, что мои костяшки белеют. Эта женщина оказывает на меня чертовски ненормальное влияние. Я не могу позволить, чтобы она меня отвлекала таким образом. Она буквально поглощает каждую часть моего дня, именно тогда, когда мне нужно оставаться сконцентрированным на срочных вопросах. Поэтому мне кажется, нет причины париться из-за того, что вообще не случится. Я собрал всех моих парней по одной причине – чтобы они следили за Лейси и Слоан, чтобы они оберегали их.

– Я хочу, чтобы ты связался с этой сукой из УБН, – говорю я ему. Спешно стряхивая с себя момент полного ужаса. – Я хочу, чтобы ты спросил у нее, в каких именно байкерах она заинтересована. А также я хочу знать, что у нее есть за компромат на меня, и еще, где она планирует схватить Лейси. – Я быстро пишу свой номер телефона на менее смятой, но все еще такой же пропитанной жиром салфетке, и грубо запихиваю ее в верхний карман футболки, в которую одет Рик.

Парень издает согласный стон, хотя видно, что он совершенно не доволен происходящим. Его песочного цвета брови сходятся вместе на переносице, когда он решает говорить. После непродолжительного количества времени, он подается вперед, говоря:

– Какого хрена тебя волнует эта шлюха? Она трахалась на протяжении многих месяцев с Джорджо Рамэрезом. А тебе прекрасно известно, что он не отличается особой осторожностью в обращении со своими «вещами». Кстати, Франко Морелло тоже побывал у нее между ног. Ты никогда не казался парнем, который подбирает объедки, оставшиеся после других, Зи.

В сознание я проворачиваю ту херню, которую мне предлагали делать в Чино доктор Уолкотт – механизм психологической адаптации, которым я обыкновенно не пользуюсь. Я представляю, как тянусь через стол, прижимаясь своей грудью к липкому столу, впиваясь пальцами в затылок Рика, напрягая мышцы моей руки и с силой ударяя его лицо об стол. Его нос издает отвратительный хруст и в следующую секунду из него хлещет кровь. По непонятой причине это наполняет мое тело удовлетворением. Как я уже говорил, я не делаю этого часто, так как воображать определённое действие без воплощения этого в жизнь совершенно не продуктивно. Обычно передо мной стоит цель полностью избавить мое тело от злости. Но прямо сейчас я не могу привлекать к себе или к куску дерьма, который сидит передо мной, внимание. Нет, сейчас настало время немного остыть. Рик прекрасно понимает, что его вопрос был гребаной ошибкой. Я просто впиваюсь в него своим взглядом, и он ерзает на месте.

– Просто поинтересовался, мужик, – добавляет он.

– Слышал, что любопытство может негативно сказываться на здоровье.

– Ага, ну... – Рик осматривается вокруг, так, словно пытается найти предлог, чтобы поскорее свалить от меня. Но ему не нужно никакого оправдания. – Наша встреча уже окончена.

– Позвони по этому номеру завтра. Желательно с информацией. – Я поднимаюсь на ноги и опускаю на нос авиаторы, покидая закусочную, как можно более незаметно. Что в свою очередь приводит к совершенно противоположному результату, когда ты ростом шесть футов и три дюйма и сложен, как, мать его, танк.

13 глава

Слоан

Не могу сказать, что громкий звук стал причиной моего пробуждения. Это больше походит на чувство, от которого невозможно избавиться, то самое странное чувство страха, которое накрывает меня, словно удушающее одеяло, в то время, пока я лежу, не двигаясь в своей кровати. Дом погружен в тишину, слегка поскрипывая и издавая шум, ветер любопытствующе заглядывает в окна моей комнаты, пока я стараюсь восстановить дыхание, а мое сердце отчаянно заходится в грудной клетке. Лунный свет льется через огромные окна во всю стену, заливая золотисто-серебряным светом, покачивающиеся верхушки деревьев. Он освящает комнату, делая ближайшую дверь, компактный деревянный сундук для постельного белья из дерева каштана и остальные небольшие предметы мебели отчетливо различимыми.

Ничего необычного. Все на своих местах. Возможно, виной этому странному чувству присутствие Лейси в доме, само ее нахождение здесь, и то, что она спит в гостиной. Вероятно, этого вполне достаточно, чтобы заставить меня чувствовать себя на взводе и нервной. Но сегодня все ощущается по-другому. Неловко. Напряженно. Не позволяя себе вернуться ко сну, я откидываю одеяло и на цыпочках выхожу из комнаты. Покачиваясь, я замираю на месте, ошеломленная. Двое мужчин в черных штанах и футболках, у которых на лице отражается такое же выражение удивления, как и у меня, держат между собой выгибающуюся и сопротивляющуюся Лейси. Тот парень, который находится ближе всего к верхней ступени лестницы, крепко держит ее за ноги, которыми она неистово брыкается. Другой парень удерживает ее вокруг верхней части туловища, одновременно с тем одной рукой закрывая ей рот. Хотя совершенно не создается впечатление, что она пытается кричать, поэтому все его усилия напрасны. Во взгляде Лейси читается полнейший ужас, который буквально сдавливает мое горло и заставляет мгновенно действовать.

– Какого хрена вы делаете? – выпаливаю. Довольно-таки тупой вопрос. Все и так ясно, что именно они делают – они похищают Лейси. Девушку, которую Зет оставил на меня, чтобы я присматривала за ней. Девушку, о которой я пообещала заботиться.

Парень, который борется, чтобы удержать ноги Лейси, резко поворачивает свою голову в мою сторону.

– Иди в кровать, малышка. Или же мы позаботимся о том, что вернемся сюда за тобой.

– Отпустите ее и проваливайте из моего дома! – Мой голос дрожит от гнева, что даже меня повергает в состояние удивления. Двое мужчин одновременно разочарованно выдыхают; они определенно не намерены разбираться со мной прямо сейчас.

– Тебе, мразь, жить надоело? – спрашивает другой. – Поверь мне на слово, тебе не стоит совать свой нос в то, что происходит здесь прямо сейчас. Поверь мне.

– К черту. Она и так нас уже видела. Нам все равно придется разобраться с ней прямо сейчас, – проговорил один из парней, со злым огоньком в глазах.

Лейси неожиданно наносит удар одной ногой, в попытке высвободить ее, и на мгновение двое мужчин становятся совершенно отвлеченными, пока борются с отчаянно молотящей ногами Лейси. И я делаю первое, что приходит мне в голову – бросаюсь обратно в комнату и захлопываю деверь, закрывая ее на замок. Глаза Лейси смотрят на меня с умоляющим взглядом, когда между нами закрывается барьер в виде захлопывающейся двери, а я в ответ молю ее своим взглядом не думать, что бросаю ее. На самом деле, я не бросаю ее. Просто мне никак не добраться до единственного оружия, которое можно использовать в целях самозащиты – бейсбольная бита, которую я держу у входной двери – без того, чтобы не проскользнуть мимо них, поэтому я стараюсь добраться до еще одной вещи, которая годится для самозащиты. В моей медицинской сумке. Я нахожу ее там, где обычно и держу, в ванной, которая совмещена с комнатой, а именно на бачке унитаза.

– Открой гребаную дверь, сучка! – Громкие удары раздаются в дверь спальни. Мои руки отчаянно дрожат.

– Давай же, давай же, давай же! Быстрее! – бормочу себе под нос, пока мои руки стараются двигаться быстрее, возясь с застежкой замка, а затем стараются быстро перевернуть сумку вверх тормашками, вытряхивая все на пол ванной. Блистерные упаковки с наркотическим препаратом, маленькие стеклянные ампулы, бинты, шпатель – множество всего высыпается на плиточный пол. Я хватаю первую попавшуюся ампулу и шприц и затем бегу по направлению к двери. Но не к двери в моей комнате, а к смежной двери, которая ведет к третьей спальне. Я задерживаю дыхание на мгновение, прислушиваясь.

–... вернемся за ней. А пока нам нужно запихнуть эту в машину первой.

– Да ни хрена подобного. Тогда эта мразь сбежит.

– Нет. – Парень с более хриплым голосом, тот который старался удержать ноги Лейси, звучит так, словно он очень зол. – Как она отсюда собирается выбраться? Она даже не может вызвать копов. Телефонная линия перерезана. Давай же. Давай позволим ей сходить с ума от ужаса.

Сходить с ума от ужаса? Едва ли возможно. Однажды кто-то давным-давно задал мне вопрос, как бы я вела себя в военное время. Была бы я готова бороться или же сдалась под гнетом всего происходящего. Ну что ж, кажется, сейчас был отличный повод показать того, как бы я вела себя. Я бы не сломалась. Я бы боролась.

Я выжидаю целую минуту, когда прислушиваюсь к стонам от борьбы, которые раздаются по дому. И затем начинаю действовать.

Боже благослови травматологию.

Вот что проносится у меня в голове, когда иду на ощупь по пустому коридору и затем спускаюсь вниз по лестнице. Если бы не травматология, то я бы не наловчилась быстро доставать шприц из стерильной паковки, вставлять иглу в ампулу и набирать правильное количество лекарства, чтобы вводить его моим пациентам, и все это в то время, пока вы двигаетесь с наиболее возможной скоростью для человека. Мужчины выходят с пинающейся Лейси на улицу, которая, наконец, издает отчаянные крики через руку, которая плотно зарывает ей рот. Я бросаю взгляд на ампулу, которую сжимаю в ладони, когда начинаю наполнять шприц прозрачным наркотиком, что находиться внутри – Диклофенаком. Отлично. Двадцать пять миллилитров будет достаточно для снятия жутких болей, которые вас беспокоят в критические дни. А двести будет вполне достаточно для того, чтобы, нахрен, вырубить похитителя. Я опускаю ампулу, отмечая, что на улице идет дождь, пока мои босые ступни ступают по гравию. Парень, который удерживает ноги Лейси, замечает, что я приближаюсь к ним, когда я глубоко всаживаю шприц в основание шеи другого парня.

Он падает, как мешок, словно я ему выстрелила в голову, а не вколола полный шприц болеутоляющего, увлекая Лейси за собой. Ее спина тяжело ударяется о его грудь.

– Долбаная сука! Какого хрена ты сделала? – ревет другой парень, который пребывает в сознании. – Ты, мать вашу, убила его! – Я сомневаюсь в этом. Хотя сейчас нет времени, чтобы проверять его хренов пульс. Парень кидается на меня с внезапно возникшим пистолетом в его руке. – Забирайся в долбаную машину, мразь. – Он резким движением головы указывает на машину. Черный седан, который преследовал нас ранее, припаркован справа от него, задняя дверь уже подготовлена и открыта, по-видимому, в ожидании непокорного тела Лейси. Дождевая вода скапливается на коже сидений, полностью промочив их. Резкий укол паники пронзает меня, и на меня обрушивается безжалостное напоминание, что у меня был лишь один шприц, и теперь его больше нет, потому как он лежит под телом мужчины, безжизненно растянувшегося у моих ног. Не такая уж и умная. Если бы была хоть чуточку умнее, то, вероятно, позаботилась бы о том, чтобы схватить бейсбольную биту с ее постоянного места, когда у меня была возможность. Не то чтобы бейсбольная бита хорошо бы противостояла оружию, но все же. Я бы ощущала себя намного увереннее, если бы у меня было хоть какое-то средство самозащиты в руках.

– Ты что, мать его, глухая или чертовски тупая? – вооруженный бандит выплевывает слова. – Села. В. Долбаную. Машину. Сука!

Я всегда полагала, что жить вдали от всех было самым лучшим решением. Никто не докучает тебе; никаких машин, которые проезжают мимо, создавая шум; никаких тебе громких соседей, которые наблюдают за тобой украдкой через шторы. Теперь все видится в другом свете. Никто не придет к тебе на помощь; никаких машин, которым бы ты могла сигнализировать о помощи; никаких надоедливых соседей, которые бы заметили огромного убийцу и вызвали бы полицию. Черт.

Я не такая уж и тупая, парень мог бы застрелить меня прямо сейчас и прямо здесь, и на протяжении, по крайней мере, двадцати четырех часов никто бы не заявился сюда, чтобы узнать, что со мной случилось. Несмотря на это, я прекрасно понимаю, что если заберусь в машину, то подпишу себе смертный приговор. Нет времени, чтобы жалеть себя, убиваться от страха или молить о пощаде. Никаких взаимовыгодных сделок или же попыток на таковые, чтобы выбраться отсюда. Я просто-напросто отказываюсь мириться с этим.

– Нет. Я не собираюсь садиться в машину.

– Нет? – Лицо убийцы искажается маской неверия. – Ты видишь пушку в моей руке, ведь так? – Он приподнимает ее, чтобы я могла получше разглядеть, его указательный палец все еще лежит на спусковом крючке. Он начинает двигаться вперед, его напряженное выражение лица может обозначать лишь одно: он намерен заставить меня забраться в машину любым способом, в сознании или без, мертвую или живую.

Я рассматриваю имеющиеся варианты, быстро приходя к выводу, что у меня нет таковых. Моя показная храбрость – это, конечно, хорошо, но когда он вытягивает руку и хватает меня, то она превращается в парализующую волну страха. И первая вещь, которую я хочу непроизвольно сделать – позвонить Зету, но он находится на расстоянии в тысячу миль от меня, когда я нуждаюсь в том, чтобы он находился передо мной, чтобы он вырубил этого парня ударом кулака в лицо.

С невероятной силой парень усиливает жесткую хватку на моем запястье. Он поднимает руку, в которой сжат пистолет, и уже готовится привести его в действие, как вдруг что-то странное заставляет его тело повалиться в мою сторону. Его глаза становятся стеклянными, когда он соскальзывает вниз по моему телу, все еще пытаясь удержаться своей рукой за меня, разве что в этот раз предпринимает попытки остаться в вертикальном положении, вместо того, чтобы с силой удержать меня.

Я издаю странный сдавленный звук удивления, когда он, наконец, отпускает меня и его тело начинает содрогаться в конвульсиях. Его ноги и руки отчаянно бьются в судорогах, голова откидывается назад. Когда я поднимаю взгляд, то Лейси стоит над его телом все еще бьющимся в конвульсиях, прижимая огромный камень к своей груди. Он такой огромный и тяжелый, что она держит его двумя руками, а его острый конец покрыт чем-то влажным и темным. Кровью.

– Ты что... – Я позволяю вопросу повиснуть в воздухе. Нет нужды переспрашивать, что она только что сделала.

Лейси бросает камень, словно на мгновение нападения на киллера Чарли она была одержима, и теперь вновь она стала сама собой, осознавая, что держит смертельное оружие.

– Я просто... он должен бы тебя отпустить. – стонет она. – Он... Он мертв?

Стоит ли мне вообще заморачиваться, чтобы проверять? У меня занимает пару секунд, чтобы дать ответ:

– Нет, с ним все будет в порядке, но нам нужно отсюда сваливать. Прямо сейчас. – Правда состоит в том, что на самом деле я не знаю, выживут ли парни после нашего покушения на их жизни, но прямо сейчас мне глубоко наплевать на это. Мы только что чуть не схлопотали пулю. Возможно, в буквальном смысле чуть не схлопотали пулю. Поэтому у нас прямо сейчас нет времени проверять их пульсы и интересоваться, будет ли все в порядке с нашими жертвами.

– Забирайся в машину, Лейси. – Я говорю про седан, указывая в какую именно машину нужно сесть.

Она быстро подчинятся, обнимая свое тело руками и забираясь на заднее сиденье черной машины. Я практически спрашиваю ее, какого хрена она творит, усаживаясь на заднее сидение, когда вспоминаю слова Зета: «Она не сможет сидеть на переднем сидении, и никогда там не сидит». Но эти рассуждения нужно оставить для следующего раза. Прямо сейчас, у меня тонна проблем, о которых мне стоит волноваться.

Я замираю на секунду, заставляя себя избавиться от состояния паники и трезво подумать. Думай, Слоан! Думай! Травма от удара тупым предметом по голове. Диклофенак. Сколько времени у меня есть в запасе? Может быть, пять минут. Но в то же время, возможно, и пять секунд. У меня нет времени, чтобы подняться наверх за одеждой, но у меня есть достаточно времени забежать домой и захватить мою сумочку, которая лежит на столике перед входной дверью. Как только ее хватаю, я мчусь к припаркованной «Вольво» сбоку дома, достаю ключ из моей сумочки, открываю капот, и затем....

Затем замираю на месте.

Машина не работает без свечей зажигания, я это прекрасно знаю, но смотря на двигатель, я не имею ни малейшего понятия, где находятся эти свечи зажигания. Или как они выглядят. Задыхаясь от раздражения, я хватаю один из черных толстых шлангов, который питает блок цилиндров, и выдергиваю его. Болт крепления и прокладка легко отходят, падая на землю. Я поднимаю их и кидаю так далеко, как только возможно в темные, низкорослые заросли кустарника, молясь о том, чтобы машина не смогла работать без них.

Хватит медлить.

Я бегу обратно к седану, когда вижу, как все тело Лейси бьет неконтролируемой крупной дрожью. А также нахожу ключи, которые уже вставлены в замок зажигания, которые будто только и ожидают, когда заведут машину. Они определенно точно надеялись быстро сбежать отсюда. Мать вашу, спасибо тебе, Господи.

– Какого хрена мы берем их машину? – зубы Лейси громко стучат, когда она спрашивает. Я видела состояние шока и раньше, поэтому могу с легкостью узнать его на ранних стадиях. Мне нужно дать ей сладкого или же у нее вскоре случиться срыв. И сильный.

– Эти люди знают мою машину. Они, скорее всего, будут искать ее, когда эти двое не отчитаются о проделанной работе. Нам лучше взять их тачку и затем избавиться от нее, а затем взять другую на прокат.

Во взгляде Лейси виднеется отдаленное понимание. Она неспешно кивает, подтягивая свои колени к подбородку. Я растворяюсь в ночи, удаляясь от моего дома и от тел двух незнакомцев, которые вломились к нам, чтобы причинить вред.

14 глава

Слоан

Выяснилось, что прихватить с собой сумочку стало невероятно жизненно важным решением. Бак с горючим опустел к тому времени, как мы достигли автострады – кто мать вашу не заправляет полный бак, когда планирует похищение? Не теряя ни минуты, я покинула город и, в конце концов, оказалась на междуштатном шоссе к югу, без единого разумного решения. Я могла бы направиться в больницу. А также могла бы поехать к Пиппе, но не могла вынести и мысли о том, что приведу к ее порогу гребаные проблемы. То же самое и с моим рабочим местом. Но все, что мне известно на данный момент, что единственный человек, который мог бы обеспечить нам безопасность, будет, вероятно, очень раздражен нашим приездом. И кроме всего прочего, у меня буквально не было ни одного предположения, где он мог находиться в ЛА