Текст книги "Погоня (СИ)"

Автор книги: К.А. Хармс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Я думаю, мне нужно принять душ, – сказала она, соскользнув с моих коленей быстрее, чем я среагировал на это действие.

– Кинсли, подожди, -я встал и сделал несколько шагов к ее удаляющейся фигуре, но она продолжила двигаться к дверному проему.

– Я в порядке, правда, – произнесла она, но я видел, что Кинсли была далеко не в порядке. – Мне просто нужно несколько минут. – Она отмахнулась от меня, и я остановился, внезапно почувствовав поражение.

Она имела право знать. Кто-то может сказать, что, рассказав об этом, я совершил ошибку, но каким бы я был лицемером, если бы я скрыл этот факт от нее, но настаивал, чтобы она ничего не утаивала от меня, как бы плохо это не было?

Я дал ей время побыть одной, надеясь, что это ослабит напряжение, которое сейчас висело в воздухе. Было почти невозможно оставаться в стороне, потому что все, что я хотел сделать, это бросится к ней и сказать ей, как мне жаль, но я остался в своем кабинете.

Поскольку минуты перетекали в час, мое тело натянулось как струна от нервного напряжения, и я не мог больше ждать. Я вышел из кабинета, и, подойдя к спальне, я обнаружил ее и ванную комнату пустой.

Паника пробежала сквозь меня, когда я подумал об ее уходе. Всего несколько дней назад я думал, что между нами все кончено. Я убедил себя, что она злая, лживая женщина, без которой мне было бы лучше. Но теперь я знал, что скрывалось за этой ложью, и единственное, чего мне хотелось, это обеспечить ее безопасность и быть рядом.

Я бродил по пентхаусу в поисках Кинсли, становясь все более безумным с каждым мгновением. Не найдя ее, я повернулся, чтобы поспешить обратно в кабинет за телефоном и столкнулся лицом к лицу с Мюрреем и Кинсли, стоящей рядом с ним.

– Это причина, из-за которой ты так волнуешься? – спросил он.

Кинсли скрестила руки на груди и смотрела на Мюррея взглядом наказанного ребенка.

– Да, – сказал я.

– Я обнаружил ее выходящей из дома в одиночестве, когда входил, и спросил ее, где ты. Она сказала, и я цитирую: «Может быть звонит своей подружке-шлюхе из Калифорнии» – Мюррей вопросительно выгнул бровь, только сейчас у меня не было времени объяснять ему.

– Спасибо, Мюррей, – сказал я, отпуская его, и перевел взгляд на красавицу брюнетку. Она выглядела еще более раздраженной, когда Мюррей вышел из комнаты.

– Думаю, я должна пойти домой, – объявила Кинсли, повернувшись ко мне лицом, только я не слушал.

Я сделал шаг к ней, немного присел и перебросил ее через плечо.

– Ты уже дома.

– Отпусти, – визжала она, вонзая пальцы в мою спину и извиваясь, пытаясь убежать, когда я возвращался с ней в свою спальню.

Войдя, я закрыл дверь, подошел к кровати и бросил ее на матрас. Ее маленькое тело отскочило от столкновения с матрасом, и она заметалась по кровати, отодвигаясь. Дерзкая огненная красотка, которую я полюбил, возвратилась с новой силой. Ей было больно, и я понимал почему.

– Я знаю, ты злишься, и у тебя есть полное право расстраиваться. – Я ослабил галстук и бросил его на пол. – Несмотря на то, что я ушел и сказал, чт при том сильно, но никак не мог выбросить тебя из головы.. Взгляд твоих глаз, когда я ушел, убивал меня, детка. Выпотрошил меня.

– Поэтому ты решил вытрахать меня из головы, когда алкоголь не сработал. – Она все еще свирепо смотрела на меня.

– Я не смог этого сделать, – сказал я, преклонив колени на краю кровати, и начал подползать к ней. – Ничего с этой женщиной не чувствовалось правильным. Потому что, несмотря на то, что я сказал, что ты не та женщина, в которую я влюбился, я знал, что ты ею была. Несмотря на то, что ты была Кирой, ты всегда оставалась Кинсли. Теперь я это знаю. У меня всегда была Кинсли. Хотя ты чертовски старалась скрыть ее от меня, она была во всем, что ты делала и говорила.

Ее нижняя губа дрожала, но она сохраняла спокойствие.

– И она – женщина, в которую я влюбился, – прошептал я, опустившись на нее. – Ты единственная женщина, которую я хочу, сегодня и навсегда.

Глава 35

Кинсли

Мысль о том, что Эштон был так близок к тому, чтобы переспать с другой женщиной, пока я разваливалась на куски, чуть не разбила мне сердце.

Но имела ли я право злиться? В конце концов, он расстался со мной до того, как встретил ее. Но если он испытывал теже чувства, что и я, как он мог так быстро двинуться дальше?

– Я не позволял себе влюбляться. Я не хотел этого. Секс всегда был просто уходом от реальности, но даже когда я попытался сделать это снова, надеясь выкинуть тебя из головы, но ничего не получилось. Черт, Кинсли, я был в одном бокале от алкогольного отравления и не мог произнести ни слова, но я сказал "нет". – Эштон смахнул прядь волос, упавшую мне на лицо. – Я сказал ей, что не могу этого сделать, потому что, хотя я чувствовал себя обманутым тобой, ты все еще была той, что стояла перед моими глазами.

Он наклонился и поцеловал меня в уголок глаза.

– Эти глаза заставили меня растаять, детка. Я никогда не чувствовал такого притяжения к другим, какое испытываю к тебе, глядя в твои глаза. – Он поцеловал меня в губы. – Твоя улыбка освещает мой день с тех пор, как ты впервые подарила ее мне. И как бы я ни старался бороться с чувствами, как бы я ни пытался их заменить, они не угаснут.

У меня на глазах выступили слезы, которые я так старательно пыталась сдержать. Я не хотела позволить им пролиться, потому что не была уверена, что смогу остановиться.

– Мне просто необходимо немного личного пространства, – прошептала я, сосредоточившись на его челюсти вместо того, чтобы смотреть ему в глаза. Я знала, что если посмотрю, то уступлю ему, а сейчас это было последнее, чего я хотела. Все это было слишком знакомо. Большую часть своего брака с Джейсом я провела, наблюдая, как он меняет одну женщину за другой. Я не могла ничего сделать со страхом, что повторяю эти отношения, и мне просто нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать. Я не могла сделать это в его присутствии. Эштон Монтгомери слишком отвлекал.

– Я готов предоставить тебе необходимое пространство, милая, но я хочу, чтобы ты осталась здесь. – Эштон провел кончиком пальца по моему подбородку, когда я посмотрела ему в глаза, всецело намереваясь поспорить. – Я буду спать в одной из гостевых комнат.

– Я думаю, я должна вернуться домой, – сказала я еще раз.

– Ты дома, Кинсли, – ответил он, целуя нежно, перебивая меня, прежде чем я смогла что-либо возразить.

Он отстранился, развернулся, подошел к двери и вышел из комнаты, даже не обернувшись.

Я стояла у подъезда своего жилого дома, наблюдая, как Эштон помахал мне перед тем, как сел в ожидающую его машину на обочине. Мюррей закрыл за ним дверь, и через несколько мгновений машина скрылась, заставляя меня сразу почувствовать себя одинокой без него.

– Кто твой друг? – я вздрогнула от неожиданности, когда низкий голос, который я надеялась никогда больше не слышать, раздался позади меня.

Я повернулась и встретилась лицом к лицу с Джейсом.

– Ты как будто удивлена, увидев меня, детка, – ухмыльнулся он.

– Я... – мое сердце забилось так быстро, словно было готово вырваться из груди. Руки тряслись, а тело дрожало, пока я пыталась отойти.

– Я думаю, мы с тобой потеряли много времени и нужно наверстать упущенное. – Джейс схватил меня за руку и потащил через дверь к лифту. Коридор был пуст, и отсутствие безопасности в моем доме оставило мне мало надежды на побег.

Поездка до квартиры происходила словно не со мной. Голова гудела, головокружение угрожало сбить меня с ног.

Как только мы вошли в мою квартиру, Джейс так сильно ударил меня по щеке, и я почувствовала, что моя челюсть сместилась от удара. Я упала на пол рядом с диваном и поспешила к нему, чтобы укрыться от следующего удара. Только ничего такого не произошло.

Вместо этого Джейс пересек гостиную и сел на кресло, которое стояло передо мной.

– Ты думала, будет так легко уйти от меня? – его голос был до жути спокоен. Он закинул ногу на ногу. – Я позволил тебе верить месяцами в то, что ты обрела свободу. Я отошел в сторону и наблюдал, как ты медленно выходишь из раковины. Это было завораживающе, видеть, как ты обретаешь уверенность и силу. Понимание, что я смогу сломать тебя снова, сделало меня еще счастливее.

Слезы обжигали мои глаза, но я отказалась показать этому ублюдку хотя бы одну из них. Я боролась с ними, находя внутри себя женщину, которая, я знала, там была.

– А затем, – он садистски усмехнулся – ты сделала следующий шаг и раздвинула ноги перед первым встречным, который оказал тебе толику внимания.

Он опустил ногу на пол и наклонился, опираясь локтями о колени. Джейс не улыбался, лишь окинул меня взглядом, и его взгляд был таким агрессивным, такого я никогда не видела раньше.

– Пришло время напомнить тебе, кому ты на самом деле принадлежишь.

Слезы, которые я сдерживала, брызнули, когда он, вскочив со стула, схватил меня за волосы и дернул, и потащил меня в спальню.

– Черт, вернуть твое послушание, будет самым ярким моментом моей жизни, Кинсли. – Он засмеялся.

Желчь поднялась в горле, когда я попыталась освободиться. Я знала, что заплачу за это позже, но не могла позволить ему взять меня без боя.

– Борись со мной, детка, – прошептал он, поднимая меня с пола и бросая на кровать. – Ты знаешь, я люблю сопротивление.

Джейс начал раздеваться, и с каждым движением его рук я становилась все более напуганной. Вот так. Он пришел забрать все и всех, кого я полюбила.

Глава 36

Эштон

Когда крики разнеслись по пентхаусу, я вскочил с дивана в своем кабинете и побежал на звук. Ужас сковал мою грудь, крик Кинсли не прекращался.

Когда я подошел к спальне, то увидел, как она металась из стороны в сторону на кровати, запутавшись в одеяле и брыкаясь. От увиденного у меня чуть не подкосились ноги.

– Пожалуйста, нет, – умоляла она.

Я двинулся к ней, не заботясь о том, что она может ударить меня, сражаясь с демонами в своей голове.

– Детка, – прошептал я, потянувшись к ее щеке.

– Остановись, пожалуйста, не делай этого – закричала она.

– Кинсли, это я, дорогая. Это Эштон. – Когда я коснулся ее плеча, она отодвинулась и свернулась калачиком. Ее ноги были так плотно прижаты к груди, что она выглядела словно испуганный ребенок, а не шикарная женщина, которую я оставил всего несколько часов назад.

– Нет, – закричала она, и я не мог больше этого выносить.

Я подвинулся и сделал все, что мог, чтобы разбудить ее от кошмара. Я не отступал, когда она била меня кулаками в грудь. Я не остановился, когда ее нога оказалась в дюйме от моих яиц. Вместо этого я продолжал повторять ее имя снова и снова, твердя ей, что я здесь, и что все в порядке.

– Проснись, детка. Возвращайся ко мне, Кинсли, – умолял я.

Она распахнула глаза, в них отражалась паника, и, оглядев комнату, попыталась определить, где она находится. Когда ее взгляд сфокусировался на мне, она подалась вперед и обняла меня за шею. Спрятав свое лицо в месте, которое теперь принадлежало только ей, я никогда не видел, чтобы она так плакала. И мне было чертовски тяжело держать свои собственные эмоции в узде, когда сильная женщина, в которую я так сильно влюбился, разваливалась на кусочки. Ее тело сотрясалось от рыданий, она прижалась ко мне и обняла так, словно боялась, что я отпущу.

Но я бы ни за что не бросил ее. Ни за что, черт возьми, я не отпустил. Никогда.

– Все казалось таким реальным, – прошептала она.

– Что тебе снилось? – спросил я, держа ее крепко.

– Он был там, и я клянусь, я все еще чувствую боль от его удара в челюсть, – я невольно напрягся, когда она продолжила. – Он ждал меня у моей квартиры, когда ты меня высадил. Он сказал, что следил за мной, и пришло время вспомнить, кому я принадлежу.

– Мне, – прошептал я. Она отстранилась, чтобы посмотреть наверх, и в тот момент, когда ее взгляд встретился с моим, я повторил, – ты принадлежишь мне, и я никогда не позволю ему или любому другому человеку причинить тебе боль снова. – Я сжал ее лицо в ладонях. – Мне нужно, чтобы ты доверяла мне, когда я говорю, что сделаю все возможное, чтобы обеспечить твою безопасность.

Она молча смотрела на меня, синева ее взгляда казалась еще ярче на фоне красных от слез глаз.

– Я имею в виду то, что сказал ранее: теперь это твой дом, – она покачала головой, но я продолжил, не обращая внимание на ее сопротивление, . – Это не обсуждается, Кинсли. Я буду оберегать тебя, и ничто не остановит меня. Даже ты.

Ее губы дрожали, и что-то внутри меня сломалось, я наклонился и прижался своим лбом к ее.

– Я так люблю тебя, милая, – прошептала я. – Пожалуйста, не спорь со мной. Позволь мне любить тебя, позволь мне защитить тебя. – Я не отстранился, чтобы посмотреть на нее, потому что знал, насколько я был на взводе, что один взгляд на нее лишит меня самообладания. – Поверь мне, я обещаю, что никогда не причиню тебе вреда, и сделаю все возможное, чтобы гарантировать, что о тебе позаботятся. Я твой полностью, Кинсли, физически и эмоционально.

Я несколько часов крепко обнимал ее. Поначалу она была напугана, но медленно расслабилась, когда ее тело уступило усталости. Ее тихое посапывание и нежные вдохи над моей грудью, помогли мне сохранить спокойствие. Но внутри я был чертовым бешеным быком, и я не хотел ничего больше, чем заставить этого больного гребанного Джейса заплатить за все, через что он когда-либо заставил ее пройти. Ни один мужчина не должен поднимать руку на женщину, и просто осознавать, что Кинсли пережила такое насилие, было пыткой.

Но пока я держал ее крепко и обеспечивал ей безопасность, в которой она так отчаянно нуждалась.

Движение в дверях привлекло мое внимание. Я посмотрел вверх и встретил любопытные взгляды Ноксвилла и Беккета.

– Нам с тобой кое-что надо обсудить, – прошептал Беккет.

– Просто дайте мне несколько минут, встретимся в моем кабинете, – заверил я их.

Когда дверной проем в спальне опустел, я прижал Кинсли еще крепче и поцеловал ее в лоб. Я не хотел оставлять ее одну. Все внутри меня говорило, что я должен сказать братьям, что мы поговорим в другой раз, но я знал, что не могу. Если я хотел, чтобы это дерьмо закончилось, мне нужно было с ними работать.

Моя девочка была так измотана, что едва шевельнулась, когда я вытащил руку из-под нее. Она также не заметила, когда я встал и накрыл ее одеялом. Я смотрел на ее красивую надежно укутанную одеялом фигуру еще некоторое время, прежде чем отвернулся и вышел из комнаты.

Мои братья ждали, когда я вошел в кабинет, оба выглядели серьезными.

– Просто расскажите мне, потому что по выражению ваших лиц я уже знаю, что это отвратительно.

– Отвратительно, это мягко сказано, брат, – сказал Нокс. – Этот парень нечист. Чертовски грязен.

– Насколько он погряз? – спросил я.

– Наркотики, вымогательство, – начал Беккет, – черт возьми, его даже подозревали в изнасиловании.

Мой живот свело, когда они продолжили объяснять мне, в тисках какого человека находилась Кинсли.

– И, как будто все это недостаточно скверно, его также обвиняют в соучастии в убийстве. – Ноксвилл бросил папку на стол. – Все внутри.

Несмотря на то, что я хотел схватиться за нее, я не мог. Мне казалось, что я прикоснусь к какому-то яду.

– Как, черт возьми, этому больному ублюдку все сошло с рук? – спросил я. – Почему он все еще на свободе?

– У него с отцом, похоже, девяносто процентов Майами куплено, и их влияние не останавливается на этом. – Я оторвал взгляд от файла и посмотрел на Беккета. – Но в свете всего этого дерьма, есть еще несколько хороших, заслуживающих доверия людей.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я в надежде.

– У меня тоже есть некоторые связи. И я могу заверить тебя, что мистер Хеллман и его отец находятся под подозрением, – сказал Ноксвилл. – Но, Эш, ты должен знать, что твоя девушка не исчезла с их радаров.

– Что ты имеешь в виду? – мой недавний гнев вспыхнул снова.

– Он не отказался от того, чтобы найти ее, – сказал он, скрестив руки над грудью. – У него есть люди, которые ежедневно ищут ее. Он не из тех людей, которым нравится проигрывать, и для него необходимо подчинить и победить Кинсли.

Глава 37

Кинсли

Когда проснулась, я оказалась одна, и за панорамными окнами, выходившими на восточную сторону спальни, было темно. Я сразу почувствовала пустоту. Я заснула в объятиях Эштона, он крепко обнимал меня и шептал снова и снова, что любит и будет защищать меня, обеспечивая необходимую мне безопасность.

Я никогда не говорила, что тоже его люблю.

Мне хотелось кричать об этом, но я не могла произнести эти слова.

Но в тот момент я поняла, что должна рассказать ему. Я хотела, чтобы он знал, что то, что он дал мне и продолжал давать после всего, что мы пережили, значило намного больше, чем я могла бы выразить.

Встав с постели, я тихо пошла по коридору в поисках Эштона. Подойдя к большой комнате, я услышала успокаивающие, мягкие звуки расслабляющей мелодии. Голос женщины пел завораживающе, но печально. В комнате было темно, что позволило мне скрыться в тени коридора и наблюдать за разворачивающейся передо мной сценой. Эштон стоял напротив большого окна спиной к комнате. Он держал в руке маленький бокал с чем-то, и свет, падающий в окна, подчеркивал его лицо. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и понаблюдать за его красотой.

В Эштоне Монтгомери, казалось, сосредоточилась вся сила природы. Он доминировал в любом пространстве, в котором находился, заставляя всех вокруг чувствовать себя посредственными. Это было действительно одной из самых прекрасных вещей, которые я когда-либо видела, и очень отличалось от всего, что я когда-либо испытывала.

Не в состоянии больше сдерживаться, я вошла в комнату, и он повернулся ко мне лицом, как будто почувствовал мое присутствие. Улыбка, касающаяся уголков его губ, наполняла меня спокойствием, я подошла к нему и положила руку ему на грудь.

– Как спалось? – спросил он, лаская мою щеку своей теплой ладонью.

– Спасибо, – сказала я, не отвечая на его вопрос.

– За что? – он опустил руку к бедру и вопросительно посмотрел на меня.

– За все. – Внезапно благодарность к нему переполнила меня, и я не знала, с чего начать. – За то, что был таким настойчивым в начале и не оставил мне выбора, кроме как принять то, что между нами было, что мы не могли игнорировать. За то, что отвечал на мою дерзость и рассматривал ее как еще один повод любить меня.

Он улыбнулся, но я не стала затягивать паузу, чтобы позволить ему сказать что-то в ответ. Я должна была закончить.

– За то, что был таким удивительным человеком, хотя иногда и расстраивал меня. Ты придал мне уверенности, о существовании которой я не подозревала. И хотя я солгала и почти разрушила все между нами, ты все равно предпочел любить меня. И это значит для меня больше, чем я могу выразить. – Я была на грани срыва, но сдержала слезы и продолжила, как всегда.

– Но ты... – Я приложила палец к его губам.

– Сегодня утром ты сказал, что любишь меня. – Он кивнул. – Мне нужно, чтобы ты знал, что я так сильно люблю тебя, что мне страшно думать о том, чтобы жить без тебя.

– Я никуда не уйду, – сказал он под моим пальцем, и я не смогла сдержать улыбку. Он обернул руку вокруг моего запястья, и прежде чем убрать мою руку с губ, поцеловал кончик моего пальца.

– Я буду с тобой несмотря ни на что, – заверил он меня. – Мы справимся, и, в конце концов, ручаюсь, ты освободишься от этого мудака.

Я бы хотела, чтобы Эштон обладал такой властью. Жизнь стала бы намного проще, если бы он мог разоблачить Джейса и Брюса. Но вместо того, чтобы спорить, я оставил эту мысль.

– Ничто и никто не разлучит нас, Кинсли, – прошептал он, наклонившись ближе. – Только ты и я, детка.

Я видела, что он говорит серьезно. Он верил в то, что говорил, и было трудно не начать верить им самой. Даже если это была еще одна иллюзия, которую я создавала в своей голове, я решила жить ею. Я хотела почувствовать, что Джейс больше не властен надо мной.

В тот момент, когда губы Эштона коснулись моих, я прислонилась к нему в поисках поддержки. Я почувствовала вкус виски, оставшийся на его губах, и от прикосновения его языка к моему у меня задрожали колени.

С самого начала наших отношений он был очень страстным, и мы были в разлуке несколько дней. Отсутствие близости повлияло на нас обоих, и в этот момент я знала, что нам просто необходимо почувствовать друг друга.

Я двигалась вместе с ним, когда он шагнул вперед, ведя меня назад на диван.

Единственным звуком, который я услышала, прежде чем он наклонился, чтобы поднять меня, был звон его бокала о столешницу. Мы не прервали поцелуй, когда он сел на диван, и я оседлала его. Когда его руки проникли под мою рубашку, прикосновение его ладоней вдоль моих ребер, моей талии и моего живота, заставило мое тело гореть. Я проявила инициативу и наклонилась, чтобы снять рубашку через голову.

Зрачки Эштона расширились, когда он сосредоточил внимание на моей голой груди. Я сняла лифчик, перед тем как легла. Он положил руку на мою талию, наклонился и проследил поцелуями вдоль моего декольте. В тот момент, когда его язык очертил контур моей груди, я застонала и выгнулась, умоляя о большем. И он мгновенно дал мне то, чего я жаждала. Нежно посасывая мой сосок, он дразнил его кончиком своего языка перед тем, как слегка прикусить.

– Да – простонала я, когда он продолжил ублажать меня. Мои бедра задвигались почти по собственному желанию, и я плотно зажмурилась и откинула голову назад.

– Ты такая красивая, – прошептал он напротив моей груди, прежде чем переместиться к другой груди, дразня нежными прикосновениями языка.

Все, что происходило в этот момент, было настолько эротичным: то, как он настроил меня медленными, дразнящими прикосновениями и грязными словами поддержки. Мужчина играл с моим телом, как с настроенным инструментом, и знал, что мне нужно и как.

К тому времени как Эштон перевернул меня и преклонил колени передо мной, все мое тело напевало одно слово, повторяющееся в моей голове. Больше.

Он дал мне больше, но и этого было недостаточно. Я так сильно хотела его. Мне нужно было, чтобы он был рядом.

Когда он расположил между моих бедер и начал медленно входить в меня, я обернула ноги вокруг его талии и схватилась за его руки.

– Пожалуйста, – умоляла я.

Он наклонил голову вниз и сосредоточился на моей киске, когда он вышел, а затем снова вошел в нее.

– Такая чертовски красивая, – восхитился он, глядя на меня глазами, подернутыми пеленой, на то, как я входит в меня снова и снова. Он растворился в этом моменте, ничто не могло отвлечь его от того, как он продолжал двигаться внутри меня. И, хотя ощущения, которые он мне дарил, были потрясающими, думаю, что больше всего меня поразило удовольствие, написанное на его лице.

Глава 38

– Куда ты собралась? – поинтересовался Эштон, когда я вошла на кухню в одном из платьев, которое оставила здесь несколько недель назад. Я беспокоилась о том, что надену сегодня, прежде чем нашла его висящим в шкафу. Должно быть, он относил его в химчистку.

– На работу, – ответила я, глядя на свой наряд и еще раз оценивая свой внешний вид. Я подумала, что все хорошо, но, возможно, я ошибалась.

– Нет, ты не пойдешь, – сказал он, вставая из-за стола и направившись к раковине.

Я остановилась у выхода, уставившись на него, как будто у него выросла еще одна голова.

– Прости?

Последние пару дней он удерживал меня в плену в своем пентхаусе. Ладно, я не собиралась жаловаться на проведенное вместе время. На самом деле, я была рада возможности воссоединиться с ним. Но теперь мне нужно было вернуться к реальности.

– Я сказал, что ты не пойдешь, – ответил он, повернувшись ко мне лицом. Я искала в его великолепных чертах хотя бы долю юмора, но не нашла.

– У меня есть работа, – сказала я, демонстративно уперев руки в боки. – Я не могу просто прятаться в твоем пентхаусе и пренебрегать своими обязанностями.

– Ты больше не работаешь в "Стокман и Райт", – заявил он. Вновь ни улыбки, ни ухмылки, ни одного гребаного признака того, что этот безумец шутил. – Ты можешь сверлить меня взглядом, черт возьми, ты можешь даже кричать, если хочешь, но я ручаюсь, что ты не покинешь этот пентхаус, если меня не будет рядом с тобой. А что касается твоей работы, руководство было уведомлено о твоем внезапном, но полном сожаления уходе.

Его, казалось, совершенно не волновало унизительное проявление власти.

– Ты под кайфом? Пьян? – спросила я, полностью пораженная его поведением. Я тяжело вздохнула, когда он просто продолжал стоять, не отвечая мне. – Боже мой, что с тобой? – Я всплеснула руками. – Где бы я была без этой работы? Мне нужно оплачивать счета, засранец.

Это привлекло его внимание, но только на мгновение. Он, как ни странно, улыбнулся.

– Что, если я назову тебя мудаком, чтобы позлить тебя? – я сделала шаг к нему, намереваясь надерзить ему.

– Детка, я же сказал, что это твой дом. Все, что у меня есть, теперь твое. И ты никогда не сможешь быть Кинсли в Стокман и Райт. Я не позволю тебе прятаться. – Он прикоснулся рукой к моей щеке. – Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, со мной, каждую ночь. Я хочу жить в этом доме с тобой. Если тебе нужна работа, ты можешь работать в Монтгомери Энтерпрайзис, но только как Кинсли.

И от этих слов вся моя злость угасла.

– Не могу, – прошептала я, когда мое сердце сжалось. – Это только даст ему возможность найти меня. – Я никогда больше не смогу быть Кинсли. Не так, как мне хотелось бы.

– Можешь и ты будешь. – Он поддел пальцем мой подбородок и заставил меня посмотреть на него. – Я не позволю тебе скрывать женщину, которую я люблю.

– Ты не понимаешь.

– Я понимаю больше, чем ты думаешь. – Эштон сжал мое лицо в ладонях и заставил меня продолжать смотреть на него. – Я знаю, что за человек Джейс Хеллман. На самом деле я знаю каждую грязную деталь его жизни. Я знаю, где он живет, где работает. Я точно знаю, где он был прошлой ночью и с кем он отправился домой. Милая, я даже могу сказать, ел ли он стейк или морепродукты на вечеринке в Стрэтфорде, которая проходила в отеле Ридженси прошлым вечером. Когда я сказал тебе, что твоя безопасность теперь в моих руках, я говорил серьезно, – сказал он. – Я знаю, ты думаешь, что я просто парень, который прячется за столом и упакован деньгами так, что не знает, что с ними делать. Но, дорогая, могу заверить тебя, что я более чем способен защитить тебя.

Я уставилась на Эштона, пораженная его словами, может быть, я зря ему не доверяла. Я стала сомневаться в своих предыдущих выводах о его возможностях.

– Но ты должна доверять мне, – сказал он перед тем, как прикоснуться губами к моим. – Ты можешь это сделать? – я кивнула и пристально посмотрела в его глаза. – Хорошо, – прошептал он и улыбнулся, и по выражению его лица я поняла, что ему есть еще что сказать. – Грузчики приедут днем с вещами из твоей квартиры, – сказал он, прежде чем я смогла возразить, затем прижался влажным, небрежным поцелуем к моим губам и отстранился с громким, преувеличенным причмокиванием.

Засранец подмигнул, увидев сердитое выражение моего лица.

– Сегодня утром у меня несколько встреч, но если тебе что-то понадобится, Лексу приказано прервать меня. – Я стояла и смотрела на него, как будто он совсем сошел с ума. – Человек по имени Кевин будет здесь, пока посыльные будут заносить твои вещи. Он работает с Мюрреем, так что ты можешь чувствовать себя в безопасности, зная, что он здесь.

Я покачала головой, пытаясь придти в себя. На мгновение я подумала, что это просто еще один сон, и, в конце концов, я проснусь, и Эштон снова будет в здравом уме.

– Ты не спишь, детка. – Я посмотрела наверх, когда Эштон подошел к лифту и нажал на кнопку "Вниз", и я поняла, что я высказала свои мысли вслух. – Это все по-настоящему. Увидимся через несколько часов. Он бросил мне свою фирменную улыбку и, не дожидаясь моего ответа, вошел в лифт, двери за ним закрылись.

Да, он определенно сошел с ума.

У меня было не так много вещей, но грузчики аккуратно все сложили в подписанные коробки. Я стояла в стороне, наблюдая, как, по крайней мере, пять разных мужчин отнесли их в разные части пентхауса. Очевидно, Эштон приказал им позаботиться обо всем, независимо от того, что я сказала бы об этом.

Мою жизнь захватил безумец, помешанный на контроле, и мне следовало бы испугаться этого факта. Но это было не так, ни капельки. Потому что впервые за очень долгое время, я, наконец, ощутила покой.

И никогда не чувствовала себя лучше.

Глава 39

Эштон

Я потратил все утро на звонки, которые были посвящены одному и тому же: Джейсу и Брюсу Хеллманам. В течение нескольких недель мои братья сформировали оперативную группу, чтобы поставить этих двух ублюдков на колени и заставить их молить о пощаде.

День был напряженным и изнуряющим, я слушал одну историю за другой о поступках, на которые эти двое были способны. С каждой последующей историей, я лишь еще больше хотел покончить с ними.

Но вся эта злость угасла, когда я вошел в пентхаус и обнаружил, что Кинсли готовит ужин. Я с удивлением наблюдал, как она тихо напевала песню, играющую по радио, она передвигалась по дому, как будто готовила на этой кухне всю свою жизнь. Я медленно осмотрел пространство между гостиной и кухней и увидел, что все ее вещи доставлены, но она еще не распаковала коробки.

– Ты голоден? – я обратил свой взгляд на Кинсли и увидел, что она улыбается мне, держа в руках лопатку. – Я приготовила Феттучини Альфредос запеченной курицей. – Она пожала плечами, и от милого простодушия этого жеста у меня защемило в груди. Я представил ее впечатлительной юной девушкой, только что окончившей колледж. Девушкой, которая чувствовала себя потерянной, потому что не могла помочь отцу, как бы ни старалась. Этот больной сукин сын тоже это видел, и он охотился на нее вместо того, чтобы заботиться о ней должным образом.

– Я умираю с голоду. – Я улыбнулся в ответ, подходя к ней и не в силах оторвать от нее глаз. Я схватил ее за бедра, прижал к себе и уткнулся лицом ей в шею. – Пахнет потрясающе, – прошептал я.

– Еще я сделала чесночный хлеб и салат, – сказала она.

– Я не говорил о еде, но поскольку ты упомянула об этом, она тоже пахнет потрясающе. – Я прикусил ее за шею, и она засмеялась, опуская голову вниз, пытаясь вырваться на свободу. Я отпустил ее и позволил ей вернуться к приготовлению ужина. – Когда ты планируешь распаковывать вещи?

– Я решила подождать несколько дней – сказала она, не поворачиваясь ко мне лицом. – Знаешь, на случай, если решишь, что совершил ошибку.

Я взял полотенце для посуды со стойки и скрутил его пару раз, прежде чем шлепнуть им по ее заднице.

Кинсли вскрикнула от удивления, она обернулась ко мне лицом, держа руки перед собой, чтобы оградить себя от следующего замаха полотенцем.