Текст книги "Хрустальная туфелька (ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Доказательства.

И много чего еще.

Мэнди Мэннфорд, учась в колледже, была одной из юных любовниц Винсента Морелли. Ульриху пришлось покопаться, но в итоге он раздобыл фотографии, на которых они целовались, держались за руки, а еще множество гостиничных квитанций и денежных переводов Мэнди примерно в то же время, как та узнала, что беременна. Однако все прекратилось ровно в тот момент, как она обратилась к врачу, чтобы подтвердить беременность. Мы раздобыли фотографии с ресторана, где ужинали Мэнди с Винсентом вечером после приема врача. На следующий день они вдвоем встретились с адвокатом. Судя по добытым Ульрихом документам, Мэнди ушла из конторы на миллион долларов богаче, а также учредила три образовательных фонда и стала владелицей нового «порше». И все это за то, чтобы оставить в тайне, кто стал отцом ее детей.

– В чем суть твоей игры, Константин? – потребовал Люциан, пока его брат все еще изучал документы.

Я с удовольствием отметил, что они оба не притрагивались к стейкам, а те остывали, пока братья пытались разобраться в том дерьме, которое мы только что вывалили им на колени. Даже если ради этого придется и самому есть холодный стейк, напоминавший резину.

– Я уже говорил. Хочу, чтобы вы все оставили Эш в покое. Таково мое желание.

– Вся эта информация получена незаконно, – отозвался Лео.

– Именно поэтому сперва пришел с этим к вам, – спокойно отозвался я. – Но вряд ли вы захотите, чтобы об этом узнала пресса. Поверьте, им будет плевать, законно они получили новость или нет. Только представьте, какие еще секреты они смогут раскрыть, если им указать, где копать, – я качнул головой. – Как человек, недавно нарвавшийся на скандал, могу сказать: это дорого и отнимает массу времени. Однако я смогу остановить финансовые убытки, но вы? Лучше вам срезать это дело еще на перевале.

Конечно, деньги у них тоже были, но их секреты куда более мрачные.

– Чего ты хочешь? – разозлился Лео. – Ты получил свое здание и мое слово, что СМИ заглохнут про твой сексуальный скандал. Также я пообещал оставить твою подружку в покое, – рыкнул он. – Но тебе мало, так? Избалованный сукин сын. Нам следует отправить тебя в суд доказывать этот блеф. Посмотрим, понравится ли тебе то, что ты узнаешь о матери.

Проигнорировав его замечание, я глотнул еще вина и пожал плечами, указав двумя пальцами на Люциана.

– Хочу, чтобы вы предъявили на них свои права.

Люциан поджал губы, едва не полыхая от ярости.

– На тройняшек Мэннфорд?

– Послушайте, мистер Константин, – вмешался адвокат, – мой клиент не станет...

– Мне плевать, как ты это сделаешь, но я хочу, чтобы тройняшки перешли под контроль Морелли. В конце концов, они ваши двоюродные братья, – прошипел я, проигнорировав адвоката. – Прямо сейчас они совершенно безвредны со своими угрозами, поскольку едва, мать вашу, могут ходить, но когда снова встанут на ноги, то пойдут терроризировать Эш. Лео сам в это влез, вступив с ними в сговор, теперь тебе придется закончить то, что он начал.

Лео погряз в этом дерьме по самые уши, и я не собирался уходить, не получив их согласие разобраться с этим. Странно лишь то, что в его глазах мерцал одобрительный блеск, будто он и сам желал такого исхода. Будто знал что-то, чего не знал я.

– Что еще у тебя там в папке? – жестким тоном осведомился Люциан. – Какие еще сюрпризы ты нам приготовил?

– Это все, – зло усмехнулся я, – на данный момент.

– Сперва нам нужно проверить это предположение. Провести тесты на отцовство.

– Не торопитесь. Следующие несколько недель они смогут только лежать и будут целиком в вашем распоряжении, – я отодвинул свой стул и поднялся. – Но как только у вас появится подтверждение тому, что ваш дядя спал с кем попало, разберитесь с ними. Они безрассудны и неуправляемы. Я не хочу видеть их рядом с моей... девушкой.

Сейчас не было нужды это отрицать. Официально заявив на Эш права, я решил вынудить Морелли отвалить от нее. В противном случае, теперь они понимали, что я использую все силы, что были у меня в арсенале, чтобы их уничтожить.

Я смотрел на Морелли еще минуту, прежде чем обошел стол и встал рядом с Люцианом. Двое их тупоголовых мускулистых охранника шагнули в мою сторону, но я не шевельнулся. Если бы дошло до драки, Ксавье справился бы с ними обоими с закрытыми глазами. Лео напрягся, а Люциан взглянул на меня так, словно прямо сейчас собирался растопить меня своим огненным взглядом.

Меня-то.

Мужчину, застывшего в ледяной и полной апатии.

Во всем мире недостаточно огня, чтобы я растаял.

Я протянул Люциану руку. Когда с Лео требовалось составлять контракты, условия которых он все равно ни во что не ставил, мы с Люцианом предпочитали придерживаться устных договоренностей. Люди своего слова. Старшие сыновья в наших семьях.

– Я объявляю временное перемирие, – сказал я ему. – Я откажусь от всех дел по ущемлению Морелли, как только здание Бэлтриджа снова будет записано на мое имя.

– И... – протянул он, не делая и попытки пожать мне руку.

– И все, что тебе нужно для этого сделать – удерживать этих троих мудаков на вашей территории. Пусть подчиняются вашим правилам.

– Это все? – издевательски спросил Люциан.

– Все просто. Если не удержишь их, и эти придурки придут за моей девушкой, перемирию конец. Оно не только будет закончено, я буду рассматривать это как призыв к началу войны. Поверь, войны со мной вы не хотите.

Я поставлю своей целью уничтожить каждого из них, пока у Морелли не останется ничего, кроме сожалений, что упустили когда-то возможность жить в мире с Константинами.

Люциан заставил меня ждать еще минуту. Я так и стоял с протянутой рукой, пока Люциан сверлил ее взглядом, словно заряженный пистолет. Затем он протянул руку, несмотря на возражения своего адвоката. Так я пожал руку мужчине, которого ненавидел. Семью которого терпеть не мог мой отец. Это очень походило на грязную сделку, и мне очень захотелось поскорее вымыть руки, но перемирие было необходимо. Может, наши родители и затеяли эту вражду, но в наших интересах было сохранить мир.

Морелли всего лишь ублюдки, каких было много в коррумпированном городе, питавшемся грязью и жадность.

И сейчас они заключили сделку с дьяволом, управляющим всем вокруг железным кулаком.

– Доброго вечера, мальчики, – произнес я и бросил на стол несколько стодолларовых купюр, чтобы оплатить ужин. Даже позволил парочке из них упасть прямо на остывший стейк Лео. – С вами приятно иметь дело.

Перри последовал за мной, а Энтони задержался, по-видимому, уточняя какие-то делали. Ксавье и Тодд остались с ним, на случай если ему понадобится подкрепление. Только когда мы с братом оказались в лифте на пути вниз, он заговорил.

– Черт возьми, – выдохнул Перри. – Это было напряженно. Что за дерьмо Лео говорил о нашей матери?

– Не знаю, – признался я, и в животе поселилось неприятное чувство.

«Нам следует отправить тебя в суд доказывать этот блеф. Посмотрим, понравится ли тебе то, что ты узнаешь о матери».

– Скорее всего он врал и это чушь собачья.

– Думаешь, они действительно разберутся с тройняшками?

– Теперь у них нет выбора, и Люциан это понимает. Лео крупно их подставил, но мы все об этом забудем, если они будут хорошо себя вести. Уверен, у Морелли есть дела поважнее слежки за нашим маленьким талисманом семьи. Перемирие с нами на вес золота. Они будут послушны.

– Отличная работа, – Перри поднял кулак.

Закатив глаза, я стукнул по нему своим. К счастью, у меня зажужжал телефон, спасая от дальнейшего продолжения братской ерунды.

– Константин, – рявкнул я в знак приветствия.

Выслушав, я буркнул что-то в знак согласия, а потом сбросил вызов.

– Я высажу тебя, чтобы ты забрал свою машину, – сказал я Перри, – а потом езжай к Эш и Китону. Выясни, что произошло и убедись, что у них все в порядке. Только что кое-что произошло в офисе.

«Кажется, ночь становится немного интереснее».

Эш

Я была вне себя от радости, когда увидела маму Уина второй раз за день. Буквально в полном восторге. С трудом сдерживала головокружение от охватившего меня экстаза.

Попытки самовнушения потерпели крах, когда Китон завел меня в гостиную, где сидели Кэролайн и Тинсли. Мать семейства Константинов уже успела снять элегантный костюм и теперь сидела в кожаном кресле в спортивном розово-золотистом костюме из велюра – по-видимому, она считала такой наряд более домашним. Вещи казались несколько старомодными, однако она, конечно же, все равно выглядела на миллион баксов. Не на миллиард, впрочем, но ради справедливости – это все же спортивный костюм. Тинсли удобно устроилась на диване в мягких пижамных штанах и огромной толстовке с логотипом Пембрука, которая – судя по размеру – принадлежала ее брату.

– Поздновато для неожиданного визита, – произнесла Кэролайн, откладывая iPad на столик возле лампы, тон ее как всегда холоден и стервозен. А еще мне показалось, что она более взвинчена, чем обычно. Будто о чем-то волновалась. – Уинстон на встрече с Морелли? Он слишком затянул с этим, я ведь говорила, что нужно убрать все это немедленно.

Китон неторопливо прошел через комнату и сел рядом с сестрой.

– Он там, а мне поручил няньчиться с его девушкой.

Мне захотелось дать ему подзатыльник. Воспользовавшись тем, что Кэролайн все еще смотрела на сына, я будто невзначай погладила щеку средним пальцем, на что Китон усмехнулся.

– Объясняйте, – отрезала Кэролайн, явно будучи не в настроении для игр.

Совсем как я.

– Когда вы высадили меня после похода по магазинам...

– Подожди, – прервал меня Китон, – ты ходила за покупками с мамой?

Брови Тинсли изумленно взлетели.

– Да, – пробормотала я, продолжая рассказ. – Уину нужны были солонки и перечницы.

Тинсли с трудом сдержала смех, а Китон лишь качнул головой. Кэролайн никак не отреагировала, только дернула в мою сторону пальцем в фирменном жесте Уинстона, приказывая мне продолжать историю.

– У двери меня ждал репортер. Я, эм, пыталась позвонить отцу, но... – пришлось закусить нижнюю губу, сдерживая слезы. – Потом позвонила Уинстону. Трубку он не взял, потому я ему написала. Репортер случайно толкнул меня или просто налетел, не уверена, но я ударилась головой. Когда в следующий раз открыла глаза, он делал снимки, – щеки стали пунцовыми. – Платье задралось и...

– Достаточно, – прервала меня Кэролайн, и я была даже рада закончить этот отвратительный пересказ. – Китон, позвони Ульриху.

– Я на два шага впереди, – отозвался он, помахав телефоном. – Уже созвонился с ним, пока Фрэнсис готовила мне ужин.

Кэролайн снова посмотрела на меня, ожидая продолжения.

– Появился Уинстон, – при этих словах я не смогла сдержать улыбку, – и прогнал того парня. Мы, э-э, тусовались вместе, когда позвонил мой сводный брат. Должно быть, он угрожал, потому что потом Уин помог собрать мне вещи и моего попугая, чтобы мы вернулись домой.

– Домой, – повторила следом Кэролайн, будто жевала лимон.

– Он сделал пару звонков, – все же продолжила я. – Очевидно, Китону и Перри. Не уверена, кому еще. Когда добрались до квартиры, они нас уже ждали. В итоге Уин с Перри отправились на встречу, а Китон остался со мной.

Он помрачнел, принимая эстафету рассказа.

– Как раз во время разговора с Ульрихом, я услышал стук. К Уину пытался попасть Нейт.

Кэролайн нахмурилась.

– И вы его не впустили?

– Уин попросил никого не пускать, совсем никого, – объяснила я. – Нейт стал сходить с ума, выкрикивая, что Уин будет в ярости, когда узнает, что я его не пустила. Потом стал обвинять меня и Китона, будто мы были вместе. О, еще назвал меня парочкой отборных эпитетов. Но когда я пригрозила вызвать кого-нибудь из охраны здания, Нейт ушел.

– И он знал, что я там, – вмешался Китон. – Почему-то был уверен, что я не уехал вместе с Уином и Перри. Нейт всегда был вспыльчив, но тогда прямо вышел из себя. И из-за некоторых деталей, которые он упомянул, у меня создалось ощущение, что Нейт нас, возможно, видел.

Я принялась вышагивать по комнате, снедаемая чувством вины.

– Пару раз до этого он уже заходил, чтобы подождать Уинстона. Уверил меня, что у него итак есть ключ. Я купилась. Наверняка он установил камеру в один из этих визитов.

– Камеру? – переспросила Тинсли, шокировано распахнув глаза.

– Мы разыграли сцену, будто решили посмотреть фильм и начали выбирать, что выпить, – объяснил Китон. – И нашли камеру на бутылке ликера.

Выражение лица Кэролайн осталось нечитаемым.

– И что ваш брат думает по поводу этой чудесной новости?

– Он еще с Морелли, – ответил Китон. – Я решил, что тут безопаснее всего затаиться, пока они не закончат.

– Не понимаю, зачем Нейту устанавливать камеру в доме Уинстона, – проговорила Тинсли, нахмурившись. – Он ведь часто заезжает к нам на семейный бранч и вообще в «Халсионе» кто-то вроде партнера.

– Он не партнер, – сказали мы с Кэролайн в унисон.

– Думаю, Нейт ненавидит меня, – призналась я со вздохом. – Может, он хотел найти доказательства, что я лишь бедная горничная, охотящаяся за деньгами Уинстона. В этом случае Уин сможет спокойно встречаться с Лейлой, – постаралась вложить в ее имя всю мою неприязнь, чтобы они понимали, как я относилась к богатой вдове, время от времени встречающейся за ланчем с моим парнем.

– Ты не бедна, – ответила Кэролайн, полностью проигнорировав комментарий про Лейлу. – Ни в коем разе.

– Да, я уже заработала немного денег, – призналась я, не встречаясь с ней взглядом, поскольку как именно я их заполучила – не лучшая тема для разговора с матерью парня.

– Я говорю не о тех деньгах.

Не о тех?

Будто у меня повсюду были припрятаны стопки наличных.

– Высадив тебя сегодня, я немного поболтала с Ульрихом, – начала Кэролайн. – Он нашел интересную информацию про новую маленькую... – она замолчала.

– Возлюбленную вашего сына? Его одержимость? Подружку? – предложила я, пожав плечами. – Будущую любовь всей жизни и мать его детей?

– Отвлекающую деталь, – хищно улыбнулась мне Кэролайн, отчего я вздрогнула. – У тебя много секретов, не так ли?

– Все мои секреты раскрыли на этой неделе, – хмуро отозвалась я.

– Скажи, – ледяным тоном осведомилась она, – не имея возможности получить наследство, ты решила поискать что-то получше?

Я в замешательстве посмотрела на Китона, он тоже хмурился, но молчал. Тинсли, казалось, так же растеряна, как и я.

– У меня нет наследства, – медленно пояснила я. – Был фонд для колледжа, но папа обанкротил его, ухаживая за мамочкой сводных братьев, – я вздохнула, взмахнув рукой в воздухе. – По сути, из-за этого я и оказалась втянута во всю эту неразбериху.

Испытующий взгляд Кэролайн буквально рвал меня на части, анализируя каждое микро-движение, которое я делала. Я бы не удивилась, если бы она могла слышать даже биение моего сердца, такой жуткой мама Уинстона в этот момент показалась. Мне оставалось лишь ждать, когда она обнаружит то, что, по ее мнению, я скрывала. Мне и самой было бы интересно про это узнать.

– Эта «неразбериха» – отношения с моим сыном? – выгнула она бровь.

Я с трудом подавила улыбку, больно прикусив изнутри нижнюю губу.

– «Неразбериха» – самое мягкое, как я могу это назвать, – хотя «Цирк уродов Уинстона» подходило куда больше.

– Сядь, девочка, у меня уже голова болит из-за того, что приходится вытягивать шею и смотреть на тебя, – наконец, раздраженно произнесла Кэролайн, ее идеально облицованный фасад чуть треснул. – Китон, сделай нам чаю.

– Иди приготовь чай, – толкнул он локтем младшую сестру.

– А разве не за этим у нас Агата? Я не умею заваривать чай, – буркнула Тинсли.

– Я могу, – предложила я, пожав плечами.

– Сидеть, – приказала Кэролайн.

Больше ей ничего говорить не потребовалось, поскольку Китон встал, рывком поднял Тинсли и пробормотал нечто вроде: «Пойдем, ты должна помочь мне разобраться в этом дерьме».

Как только мы остались одни, искаженное лицо Кэролайн тут же разгладилось.

– Когда я начала расследовать, кто же такая эта бедная горничная, так сильно отвлекающая моего сына... хм, представь мое удивление, когда обнаружила, кем была твоя бабушка.

Мама мало о ней говорила. Бабушка умерла, когда я была еще маленькой, и мама даже не стала брать меня на похороны. Я догадывалась, что между ними была неприязнь, но сама не заговаривала об этом, а мама не упоминала.

– Барбара была представительницей одной из старейших семей в городе, – сказала мне Кэролайн. – Старые деньги.

– Маме она не слишком нравилась. Думаю, у них были натянутые отношения. Хотя, судя по тому, что папа сказал на днях, мама отказалась от денег лишь бы быть с ним. По правде, это очень романтично.

– И как думаешь, что стало с деньгами? – спросила Кэролайн. – Когда Барбара умерла?

– Пошли на благотворительность?

Она издевательски и холодно рассмеялась.

– Глупый наивный ребенок. Нет.

– В любом случае, мне они не достались, – выдавила я. – Иначе папе не пришлось бы грабить мой фонд на колледж.

– Все потому, что получение наследства связано с некими условиями, – Кэролайн одарила меня куда более твердым взглядом, пока словно критически меня осматривала. – Ты знаешь какими?

– Ммм, нет.

– Не сутулься, – рявкнула она, раздраженно взмахнув рукой, отчего мой позвоночник тут же вытянулся по струнке. – Ты сможешь забрать все-все деньги бабушки. Все твое наследство.

– Если? – всегда ведь было это «если».

– Выйдешь за Морелли.

– Ч-что? – вся кровь отлила от лица, а комната перед глазами дрогнула.

– Согласно информации, которую удалось добыть Ульриху и Энтони, ты получишь все свои деньги, если согласишься на то же условие, от которого отказалась твоя мать. Выйти за Морелли.

– Фу, – скривилась я. – Никогда. Они же ужасные, страшные крысы. Они враги.

Кэролайн продолжала буравить меня взглядом.

– Энтони еще вникает, но, дорогая, это бы тебя озолотило. Мы говорим о миллионах и миллионах долларов.

В голове вспыхнул образ привлекательного, но такого пугающего Лео. По телу пробежала волна дрожи. Лучше я умру бедной и буду жить под мостом, чем выйду за одного из этих подонков-мафиози.

– Я бы никогда не вышла за Морелли, – выдавила я. – Даже если мы с Уином когда-нибудь расстанемся. Ничто не заставит меня связать свою жизнь с одним из этих монстров.

– Морелли тоже богаты, – напомнила она мне, просчитывая мою реакцию, – но ты, похоже, затеяла большую игру, хмм? Зачем тебе деньги бабушки и Морелли, если сможешь... как бы это сказать? Попасть в команду Константинов?

– Никакой большой игры. Меня не волнуют деньги.

– Это азарт, – ее голубые глаза вызывающе сверкнули. – Но в итоге ты можешь остаться без первого и без второго.

– Я ведь сказала: мне плевать, – мой голос теперь напоминал рычание. – Я пойду в колледж и сама найду свое место в мире. Да, мы с Уинстоном начинали с игры, но с ней покончено. Допускаю, что остальным сложно это понять, но главное, что нам двоим все ясно, – я одарила ее ледяным взглядом. – И я не планирую проигрывать Уину. Честно говоря, даже сомневаюсь, что он меня отпустит, – я хитро улыбнулась. – Он даже пообещал включить Креветку в завещание.

Кэролайн несколько раз растерянно моргнула.

– Нашу птичку, – уточнила я, с наслаждением заметив, как поползла вверх ее скульптурная бровь.

Не ответив, она схватила свой iPad, разблокировала и протянула мне. Аромат ее духов стал буквально обволакивать меня, грозясь задушить. Быстро выхватив у нее планшет, я уставилась на открытый документ.

Завещание.

Завещание бабушки.

Из любопытства я прочла его до конца. Кэролайн говорила правду. Я буду единственной наследницей состояния Хаффингтонов, если выполню одно единственное условие. Выйду за Морелли. Если мне так и не удастся вступить с одним из них в брак до двадцати одного года или же я выйду за кого-то другого, мои деньги перейдут к ближайшим родственникам. Тут было много юридического мало понятного мне жаргона, но общая суть была ясна.

– А что, если бы я забеременела? – спросила я, сбитая с толку фразой «ближайшие родственники».

Кэролайн Константин вздрогнула. По-настоящему вздрогнула.

– Боже милостивый, лучше бы тебе не быть беременной, – спустя секунду она перескочила на другую тему, будто одна мысль о моей беременности была настолько ужасна, что не стоило ее и рассматривать. – Поскольку у тебя нет ни братьев, ни сестер, твой ближайший родственник – отец.

Мне не понравилось, куда она клонила.

– Пусть папа их забирает, – буркнула я. – Сказала же, мне они не нужны.

– Уверена, он и рассчитывает на эту детскую импульсивность, – прошипела Кэролайн, жаля меня словами. – Вероятно, он рассчитывал распоряжаться деньгами и от твоего имени. Такой благородный отец. Но что-то не сходится. Ты сказала, что он промотал весь твой фонд, развлекая Мэнди Мэннфорд. Благородным это не назовешь.

Глаза защипало от слез. Папа не мог знать об этом. Они с мамой отказались от наследства, лишь бы быть вместе. Если тогда ему было плевать на деньги, то и сейчас тоже. Верно? Однако мне стало не по себе. После встречи с Мэнди отец совсем изменился.

– Бэрон знал, – сказала Кэролайн, будто угадывая мои мысли. – Есть записи, что он обращался к адвокату твоей бабушки, когда ты была еще несовершеннолетней. Запрашивал самую свежую копию завещания. Вскоре после того, как познакомился с Мэнди.

– О чем это вы? – у меня кровь застыла в жилах.

– О том, что тебя, может, и не волнуют деньги, но они интересны всем вокруг тебя, – ее взгляд стал еще холоднее. – Если ты так привязана к моему сыну, наверняка заметила, что деньги – его движущий фактор. Он готов на все ради них.

– Нет, он готов на все ради семьи, – перебила я. – Деньги вторичны.

Некоторое время Кэролайн изучала меня, прежде чем продолжить.

– Я пытаюсь сказать, что если надеешься остаться рядом с ним надолго, лучше тебе начать обращать внимание на деньги. Его состояние – это его наследие. То, что делает его Константином. Игнорируя деньги, ты пренебрегаешь частью него самого.

– Мэнди и сама богата, – я нахмурилась, пытаясь понять, что все это значило. – Ей ни к чему мое наследство. Я не понимаю их отношений, но она действительно любит моего отца.

– Любит ли? – спросила она. – А может, у них какой-то совместный план? Эта женщина прославилась тем, что добивалась желаемого.

– Папа не позволил бы ей манипулировать собой.

– Нет? – переспросила Кэролайн. – Тогда он вполне может быть участником сговора.

– Какого еще сговора? – я почувствовала, как меня охватил гнев.

– Они хотят обманом лишить тебя твоего состояния.

– Я не собираюсь выходить замуж за Морелли, – отрезала я. – Согласно завещанию, деньги перейдут к нему. Это не обман. Просто такова жизнь.

Кэролайн качнула головой и поджала губы.

– Прочти еще раз часть про смягчающие обстоятельства. А еще лучше, позволь мне самой подвести итог. Это состояние твое, и отец развязал тебе руки, женившись на Мэнди.

– Бессмыслица какая-то.

В гостиную ворвался Китон, держа в руке телефон.

– Только что звонил Ульрих. Клэй пел, как канарейка. И человек, сливший адрес твоей квартиры шлюхи, это Мэнди Мэннфорд. Твоя мачеха. Полагаю, Скаут узнал от нее же.

От тошнотворного чувства страха к горлу подступила желчь.

– Ч-что? – я думала, это Нейт или Дебора. Никак не Мэнди. – Не понимаю.

– Она всеми силами старается вставить палки в колеса твоих отношений с моим сыном, – объяснила Кэролайн.

– Но зачем? Если я когда-нибудь выйду за Уина, наследство перейдет к ней и папе. Она должна быть счастлива, что я с ним.

– Нет, милая, – так снисходительно произнесла Кэролайн, что я смутилась, поскольку правда не понимала. – Мэнди итак аннулировала завещание, женившись на Бэроне. Ее дети – сыновья Морелли. А по условиям завещания ты не можешь вступить в брак ни с кем из родственников. Будь то кровных, будь то ставших таковыми после подписания свидетельства о браке. Это сводит на нет саму формулировку завещания.

– Что? – переспросили мы с Китоном одновременно.

– Тройняшки ведь из пробирки, – пробормотала я, но настолько тихо, что Кэролайн наверняка едва услышала.

– Наивная, – разочарованно вздохнула она. – Ты действительно веришь, что женщина, готовящаяся стать врачом, сама пойдет на оплодотворение тройней на последних курсах?

Ладно, когда она это так произнесла, прозвучало не слишком правдоподобно.

– Это значит, твое наследство должно стать твоим. Незамедлительно.

– Ох.

– Но какое Мэнди дело до того, буду ли я с Уинстоном? Я оказалась бы далеко от нее и никогда бы не узнала о деньгах. Она могла бы просто забыть обо мне.

Кэролайн улыбнулась мне почти мило, лишь через несколько мгновений я поняла, что та же самая улыбка появлялась у Уина, когда он получал что-то почти недостижимое.

– Она понимала, что мы раскопаем все ее грязные секреты. Когда ты связалась с Уинстоном, то привлекла мое внимание. И в своем стремлении узнать о тебе каждую мелочь я рано или поздно дошла до секретов Мэнди и завещания.

Мэнди пыталась держать меня под юбкой. Позволила отцу опустошить мой фонд на колледж, чтобы мое образование зависело от нее. Вероятно, поэтому она заставила своих сыновей прогнать всех моих друзей и Тейта, чтобы уберечь меня от случайного залета или чего-то вроде. А когда я стала встречаться с Уинстоном, Мэнди сперва притворилась, что в восторге, но почти сразу стала давить, будто я этого не заслуживала. Она всегда меня ненавидела. Теперь я начинала понимать причину.

Деньги.

Мэнди всегда хотела денег.

– Как она вообще узнала о завещании и бабушке? – спросила я, смиряясь в тем фактом, что Мэнди действительно оказалась злой мачехой, как я и предполагала. Отец либо оказался слишком уступчивым, либо целиком и полностью подпал под ее чары.

– У всех нас свои секреты, – загадочно и немного грустно отозвалась Кэролайн. Похоже, у нее и самой завалялась парочка. – Просто Мэнди знала Мэгги. По правде, они обе когда-то посещали один и тот же санаторий.

– И мама рассказывала, что ее лишили наследства?

– Они были в санатории для женщин. Такое сближает, и часто девушки открывают друг другу то, чего в обычной жизни не стали бы. Мэнди долгие годы шла к этому.

– Но это так... жутко. Почему? Это ведь лишь наследство какой-то одной знакомой ей женщины.

Кэролайн хищно улыбнулась.

– Наследство одной женщины, соперничающее с состоянием Константинов, дорогая. Она очень долго ждала эти деньги.

– Но теперь они мои, – сказала я, наконец, понимая чувства Уина, опасавшегося, что все вокруг оказываются рядом из-за денег. Это было неприятно и вызвало желание скрыть ото всех эту новость.

– Хорошая девочка, – похвалила Кэролайн. – Ты поняла суть.

Мэнди, эта коварная, лживая, предательская сучка, не получит из наследства ни пенни. Я этого не допущу. И что-то мне подсказывало, что Кэролайн Константин, мой неожиданный союзник, тоже хотела этому помешать.

– И что нам сейчас делать?

– Нам?

– Я ведь в команде Константинов, – напомнила ей.

Она усмехнулась, но опровергать не стала.

– Китон, свяжись уже с братом. Нам нужное многое обсудить.

Уинстон

В «Халсионе» кипела жизнь с самого рассвета и до заката. Однако к ночи, после того, как уборщики возвращали офисам первозданное великолепие, в помещениях повисала могильная тишина. На протяжении многих лет мне нравилось приезжать и работать этой тишине.

Проходя через вестибюль на своем этаже, я вдохнул свежий аромат лаванды от средства для мытья полов и включил свет. Скоро состоится моя импровизированная встреча.

Нам нужно было поговорить.

Я избегал этого разговора почти два десятилетия. И считал, что общаться тут не о чем. Предательство – величайший грех. А провинившимся стоило отрезать языки. Простые слова ничего не стоили, и я терпеть их не мог.

Отперев свой офис, я вошел и направился к столу. Как бы сильно я не был раздражен, когда Перри заставил меня купить по пути какую-то греческую еду на вынос, сейчас испытал благодарность. Не хотелось вести переговоры на пустой желудок. Если мои внутренности справились с консервами Эш, наверняка переварят и удивительно вкусный гиро из дешевого, черт знает где находившегося ресторана, который Перри с недавних пор для себя приметил.

Скрашивая ожидание, я решил написать Китону.

Я: Объясни свои сообщения.

Точки на экране приходили в движение и снова замирали, пока он писал ответ. В вестибюле звякнул лифт. Вернув телефон в карман, я стал прислушиваться к стуку каблуков. Спустя несколько секунд в дверях офиса появилась женщина, когда-то попытавшаяся разрушить мою жизнь.

Мередит Бэлтридж.

Она была идеальной, как и всегда. Внешне. Светлые волосы были гладкими и прямыми. Элегантное черное платье облегало все ее изгибы. Шпильки добавили ей рост, а роскошная грудь практически вываливалась из V-образного выреза.

Ее намерения были совершенно очевидны.

К ее сожалению, я не собирался клевать на червяка, насаженного на крючок.

– Мер, – скучающим тоном поприветствовал я. – Прошу, садись.

Перекинув волосы через плечо, она с важным видом подошла к столу. Подол платья приподнимался при каждом ее шаге.

Безупречно.

Мередит всегда была совершенством.

Только вот я, как оказалось, предпочитал беспорядок, глупость и гребаное нахальство.

При мысли об Эш уголки моих губ дернулись. Однако будь я проклят, если позволил бы себе улыбнуться. Мередит этого не заслужила. Эта женщина больше никогда не увидит мою улыбку. Ей повезло, что я вообще решил уделить ей время.

– Выглядишь уставшим, Уинни, – мурлыкнула она, садясь напротив. Чуть наклонившись, Мередит позволила мне увидеть мелькнувшее в вырезе красное кружевное белье.

– Как и ты.

Она растерянно моргнула и слегка напряглась.

– О, да. В последнее время все... непросто.

– Из-за твоего преследователя?

Она свела свои идеально выщипанные брови.

– И поэтому тоже. Но по правде так много всего произошло.

Да уж, много. Ты коварная сука, Мередит, и я раскусил твою игру. Ульрих днем показал мне много интересного.

– Это как-то связано со мной?

– Все в этом городе так или иначе связано с тобой, – кокетливо произнесла она. – Ты ведь знаешь. Эта черта всегда мне в тебе нравилась. Твой непоколебимый авторитет. Ты тут всем заправляешь.

Подумать только, раньше я поддавался на ее лесть. Подростком я был гребаным идиотом, совершенно ослепленным обожанием Мередит и ее умением делать минет. Оглядываясь назад, я понимаю, что она просто играла со мной. Словно я инструмент в ее руках.

Однако теперь не собирался позволять подобного.

– Ты мне льстишь, – я откинулся на спинку стула и выгнул бровь. – Полагаю, ты сейчас перейдешь к сути нашей встречи.

Мередит вздохнула.

– Я очень сожалею о том, что произошло, когда мы были детьми. Это было целую вечность назад. Я была глупой девчонкой, принимавшей еще более глупые решения. Теперь я это понимаю. Все эти годы я жалела, что в тот день причинила тебе боль.

Бла-бла-бла. Черт возьми, бла-бла.