Текст книги "Сладкий обман (ЛП)"
Автор книги: К. Акваа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Теперь остается только ждать. Конечно, Сэм в какой-то момент все испортит. Поставит на место своего кузена? Не такой уж он и хитрый, правда?
15
Как только мы подъехали и оказались на крыльце особняка Торре, Аврора подняла на меня глаза и одарила трепетной улыбкой.
И сердце мое тает.
– Как видишь, принцесса напугана и нуждается в своем рыцаре в сияющих доспехах.
Я не могу сдержать улыбку при этих словах. Мне приходится прикусить губу так сильно, что она может даже немного кровоточить, но ее лицо только заставляет меня улыбаться еще сильнее.
– Что случилось с сильной женщиной прошлой ночью?
Она пристально смотрит на меня. Она открывает рот, чтобы что-то ответить, но тут дверь открывается, и на пороге появляется Эмброуз с улыбкой на лице.
– Аврора, как я рада снова видеть тебя и мистера Кэйна.
Аврора проходит мимо нее, даже не взглянув на нее, что означает, что я должен сделать то же самое.
Эмброуз отступает назад, ее лицо опускается, когда она видит, что я следую за Авророй, несмотря на то, что я знаю каждую щель в этом доме.
– Я могу провести Ремо в столовую, – сообщает Аврора через плечо
Эмброуз.
Я ничего не говорю. Во-первых, потому что хочу убить Эмброуз, а во-вторых, потому что о чем думала эта дура, когда предлагала мне жениться на Авроре?
Она, в смысле мой друг, близкий друг, который тоже мне обязана, а не ее отец.
– Папа и мама уже в столовой.
Голос Эмброуз эхом разносится по тихому коридору.
Я вхожу через открытую арку справа от коридора и вижу, что Мейс сидит во главе стола, а его жена, Лейса, слева от него. Эмброуз проходит мимо нас и садится рядом с матерью, а я иду садиться на свободное место справа от Мейса. Аврора занимает место рядом со мной.
– Ремо Кэйн, я рад, что ты смог присоединиться к нам. Я уже приготовил этот ужин до того, как увидела ваше сообщение. Мы любим собираться всей семьей, чтобы пообщаться, по крайней мере, раз в месяц, – объясняет Мейс, его лицо сияет.
– Я знаю, что это довольно быстро, но я хотел бы обсудить возможности, которые вы открыли для моей компании, в моем офисе в ближайшее время, и я надеюсь, что вы не будете разочарованы теми ошибками, которые я исправил.
Я поднимаю бровь. Я знаю, что он сделал, но делаю вид, что удивлен.
Жучок в его кабинете позволил мне узнать, что он приобрел недвижимость и думает сделать Эмброуз владельцем Glamorous в своем завещании. Завещание, которое должно быть уничтожено.
– Я не буду возражать против этого. – Я пожимаю плечами, не сводя глаз с Эмброуз.
Она присоединится к нам в его офисе? Похоже, ей неинтересен наш разговор. Она смотрит на свой телефон.
– Принесите еду, – приказывает Мейс через плечо.
Входят несколько служанок, неся блюда. Стейк на гриле, картофельное пюре, фасоль, чесночный хлеб, миски с фруктами и разные напитки.
– Аврора. Твое вчерашнее мероприятие было потрясающим. Жаль, что нам пришлось самим доставать приглашения через твоего помощника.
Аврора застывает рядом со мной, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не ударить его за нее. Она поднимает на него глаза и вздыхает, пожимая плечами.
– Ты все равно собирался найти способ, – мягко говорит она ему.
Ее голос похож на успокаивающее одеяло, окутывающее меня. Как драгоценный, холодный кислород для человека, которому осталось жить считанные секунды.
Мой взгляд падает на нее и пробегает по ее прекрасной фигуре. Ее длинные волосы завязаны у основания шеи розовой лентой, а вязаное фиолетовое платье облегает ее тело. Ее шаль драпируется на спинку стула.
Об этом она мне тоже говорила. Держи свои вещи при себе, чтобы быстро уйти.
Мои губы дергаются в почти улыбке от того, что она готовила меня к этому ужину в машине.
– Не груби отцу при гостях. Мой зять может посчитать наказуемым, если ты проявишь неуважение к отцу в его присутствии, не так ли?
Он поднимает на нее бровь, как будто так и должны поступать мужья.
Прошлой ночью я был затуманен чувствами к Авроре, но я ни разу не оскорбил ее, и не собираюсь.
– Нет, отец. Ты же не думаешь, что будущий муж Эмброуз, издеваясь над ней, не заставит ее действительно его слушать?
Она переключает внимание на Эмброуз, чей громкий вздох из другого конца комнаты привлекает мое внимание.
Глаза Мейса застывают. Его рука крепко сжимает бокал, который он держит перед своим ртом.
– Что ты говоришь, Аврора? – шепчет Эмброуз. скандальным голосом шепчет Эмброуз, глядя на Аврору, которая сидит и ухмыляется, потягивая суп, стоящий перед ней.
Я сдерживаю улыбку, видя, что она так хорошо справляется с ситуацией.
Она поворачивается ко мне и с улыбкой подмигивает. Мое сердце практически выпрыгивает из груди.
– Тебе нужно следить за своим тоном, когда ты говоришь со мной, Аврора. Я твой отец. Я обеспечил тебя и дал тебе эту жизнь. Если бы ты была мне не нужна, я бы от тебя отказался. Ты не должна так отплачивать мне.
Голос Мейса прогремел на всю столовую.
Плечи Авроры напрягаются, а я крепче сжимаю ложку.
Прошло едва ли десять минут с тех пор, как мы сели за стол.
– Дорогая, ты не можешь так говорить ей. Успокойся и подумай, как негативно твои слова могут повлиять на других.
Его жена заговорила впервые.
Она кладет руку на руку Мейса, затем обеспокоенно смотрит на Эмброуз. Эмброуз старше Авроры, а они обращаются с ней, как с ребенком.
Эмброуз не доставляет особых хлопот. Она просто соглашается со всем, что делает ее отец. Как и ее мать. Но меня бесит то, что она не повышает голос, чтобы защитить свою сестру. Ни одна из женщин ничего не делает с тем, как плохо обращаются с Авророй в этой семье.
Что еще заставляет меня продолжать реализацию моего плана, так это то, что Мейс все еще проявляет нерешительность, отказываясь от Авроры, а это уже что-то значит. Оба родителя относятся к Эмброуз с гораздо большей заботой, чем к Авроре, и мне интересно, в чем причина. Я уверена, что это обнаружится в досье, которое готовит Хелиа.
– Нет. Она должна знать, что не может оскорблять меня при каждом удобном случае. Аврора, ты рассказала Ремо, что скрывается за белыми одеждами, которые ты носишь? Белые одежды не делают тебя чистой или невинной.
Он смеется, его усы подергиваются с каждым вырвавшимся из него смешком.
Ложка в моей руке начинает гнуться. Аврора замирает рядом со мной, ее рука опускается на колени. Мелкая дрожь сотрясает ее плечи, а глаза закрываются, словно в них гаснет свет. И это действует мне на нервы.
– Как у меня может быть дочь-шлюха, которая запирается в комнате с мужчиной, которого даже не знает? Это же унизительно, – выплевывает он, явно испытывая к ней отвращение.
Красный цвет застилает мне глаза.
– Унизительно? Нет. Я думаю, тебя должно унижать то, что ты откровенно продал меня кому-то только ради денег, потому что ты всегда жаждешь большего. Ты чуть не потерял свою семью, этот дом, свой бизнес. Если бы не Ремо, всего этого не было бы, так что не надо говорить о том, что ты унижаешь всех нас, – огрызнулась Аврора. Она встает и бросается к выходу.
Вот она, черт возьми, моя жена.
Я отодвигаю стул, беру в руку нож и поворачиваюсь к Мейсу. Я подношу серебряное лезвие к его челюсти. Его глаза расширяются, и он замирает. Кончик ножа царапает его кожу.
Громкие крики и вопли его жены и дочери звенят у меня в ушах. Я не обращаю на них внимания.
Я наклоняюсь ближе к его лицу, изучая его широкие, налитые кровью глаза. На его лице выступает пот.
– Давай не будем забывать, на за кого ты отдал свою дочь. Моя репутация не идет впереди меня без причины. Так что будьте осторожны в общении с моей женой, – рявкнул я.
В этот момент я решаю, что буду продвигать свой план дальше, чтобы как можно скорее избавиться от Мейса.
– Папа! О Боже!
Эмброуз судорожно пытается докричаться до отца, но тот отмахивается от нее рукой.
Я роняю нож на стол. Он громко звякает, затем тишину заполняет вздох облегчения.
– Если ты хоть на секунду усомнишься в характере Авроры или, не дай Бог, произнесешь о ней такие слова из своего отвратительного рта, Мейс, ты увидишь смерть раньше, чем она написана для тебя, и я ни о чем не пожалею.
В моем голосе звучит яд. Он намекает на ту лютую ненависть, которую я всегда испытывал к Мейсу.
– Ремо… – Он начинает качать головой.
– Я мистер Кэйн для тебя.
Я бросаю на него взгляд, затем поворачиваюсь и выхожу из столовой.
В доме тишина, только приглушенный шепот его жены и дочери, сплетничающих о нем.
– Ты в порядке, папа?
– Дорогой, тебе что-нибудь нужно?
Она вышла на улицу?
Я подхожу к входной двери и вижу, что Аврора стоит там, скрестив перед собой руки, и сердито вытирает слезы.
За окном серые облака, украшающие вечернее небо. Мокрый тротуар и стойкий запах дождя смывают мои эмоции, оставляя после себя пустоту. Это был чертовски ужасный ужин, и будь я проклят, если позволю Авроре вернуться сюда снова.
– Аврора? – Я подхожу к ней и вижу, что она нахмурилась. Это ей не идет. Этот хмурый взгляд.
Это она должна улыбаться. Хмуриться должен я.
Моя грудь сжимается, когда я смотрю на нее. Я чувствую, что это неправильно.
Я молчу, не зная, что ей сказать. Она здесь, в моем сознании, в моем сердце, говорит мне, что я должен оставить ее, остаться, чтобы я мог обеспечить ее безопасность. Мы оба в этом браке, не так ли?
Она так много сделала для меня и ничего не получила взамен, а теперь, когда я ей нужен, я колеблюсь.
Она медленно опускается и садится на ступеньки дома. Я молча следую за ней.
– Несколько месяцев назад со мной что-то случилось, поэтому я ношу белое. Это помогает мне не испытывать отвращения к собственной коже. И прежде чем ты спросишь, нет, я не была изнасилована или подвергнута такому нападению.
Я не двигаюсь с места, не сводя с нее глаз. Я не могу отвести взгляд.
Вид ее отчаяния разбивает мне сердце. Ничто не может сравниться с этим чувством.
Это похоже на то, как будто в меня вонзают нож, вырывая сердце, пока я дышу. Как будто я истекаю кровью капля за каплей. Как будто жизнь покидает мое тело прямо на глазах.
В этих прекрасных, теплых шоколадных глазах застыли слезы.
– Мне все равно, Аврора. Это прошлое, которое ты ненавидишь, и каждый, кто вспомнит о нем, столкнется с тем, с чем только что столкнулся твой отец.
Она поворачивается ко мне, наклоняя голову в замешательстве.
– Не беспокойся об этом, – отмахнулся я от нее.
Проходит несколько секунд молчания, прежде чем она придвигается ближе ко мне и упирается головой в мою руку. Это незначительное действие приводит в действие атомную бомбу внутри меня.
Внезапно на нас обрушиваются брызги дождя. Мгновением позже начинается сильный ливень.
Аврора тихонько смеется, глядя на мрачную погоду. Она протягивает руку, и капли дождя промокают ее ладонь. Она улыбается дождю, а я смотрю на нее, как влюбленный дурак.
Сколько еще сил она отнимет у меня, будучи самой собой?
– Знаешь, ты вроде бы ничего, когда не смотришь на меня с укором, – тихо говорит она.
Я хихикаю.
Она вскидывает голову, останавливая меня на середине смеха.
– Ты смеялся! – Она показывает пальцем на мое лицо, очарованная.
Ее щеки сияют, розовый оттенок еще больше подчеркивает ее красоту. Ее глаза сверкают, как будто в них живут ночные звезды. В этих сверкающих глазах, в которых когда-то стояли слезы, теперь нет ни капли грусти.
– Ты действительно смеялся! – Ее губы растянулись в широкую улыбку.
– У тебя галлюцинации.
Я отворачиваюсь от нее, но она придвигается ближе, практически прижимаясь ко мне.
– Отойди. Ты в моем личном пространстве, – бормочу я, толкая ее за плечо, но безрезультатно.
Она снова прижимается ко мне, держа меня за руку.
– Ты это сделал! Мне считать это победой с моей стороны?
Я хмурюсь от ее слов. – Победой в чем именно?
Она прикусила нижнюю губу, в ее глазах появился дразнящий блеск. – Ни в чем.
Она качает головой, снова глядя на дождь.
– Нет. Скажи мне.
Моя рука ложится на ее руку.
Она смотрит вниз, и улыбка покидает ее губы.
Уже слишком поздно что-либо предпринимать. Поэтому я продолжаю держать свою руку на ее.
– Победа в том, что я наконец-то заставила тебя смеяться, – наконец шепчет она, почти застенчиво поднимая глаза на меня.
Что-то в этом пронзает мое сердце, высасывая из меня кровь. Я так плохо с ней обращался, а она всего лишь хотела, чтобы я улыбался в ее присутствии. Я и не подозревал, насколько сильно я ее игнорировал.
Она продолжает тихо говорить, бездумно держа меня за руку, прислонившись головой к моей руке, и что-то глубокое, что-то теплое и мягкое сжимает мое сердце. Это облегчает ту боль, которую я почувствовал от ее маленькой миссии рассмешить меня.
Когда мы оба сидим под дождем и смотрим, как он падает перед нами, мне хочется, чтобы время остановилось, чтобы я мог запечатлеть этот момент навсегда. То, что должно произойти, разрушит все между нами.
Оно потрясет землю, на которой мы стоим, и бросит нас обоих в бесконечную бездну, которая поглотит нас.
Но я надеюсь, что, услышав мягкость, окутывающую голос Авроры, она найдет в своем сердце силы простить меня.
Она – первый человек, которого я хотел заключить в свои объятия и защитить. Она – первый человек, который заставил меня задуматься о том, что я могу изменить свой план, чтобы сохранить ее.
Чувство вины накатывает на меня с такой силой, что я обнаруживаю, что притягиваю Аврору еще ближе к себе.
Ее тепло, ее мягкость заставляют меня чувствовать себя еще хуже, чем раньше.
Как я мог так обращаться с ней, находясь в таком же положении в этом браке, и все же я делал для нее только хуже?
– Ремо?
– Хм?
Аврора откинулась назад и потерла щеки, чтобы избавиться от пятен слез, затем улыбнулась мне.
– Может, пойдем домой, красавчик?
Она по-прежнему ведет себя так, будто ничего не произошло.
Я постараюсь уменьшить боль для тебя, Аврора. Неважно, что я могу быть ее причиной.
Захват компании Мейса должен быть сделан быстрее. Я не могу ждать, и я не хочу, чтобы Мейс потерял все те деньги, которые я вложил, прежде чем я заставлю его подписать свою компанию на меня.
Поэтому я посылаю ему сообщение.
Будущий владелец Glamorous.
Ремо: Жучок успешно подброшен в дом Мэйса. Компания станет твоей в течение месяца.
16
– Нас пригласили, помнишь? На утреннее шоу? Можешь не идти, если ты устал, – окликает она меня сзади.
Я машу ей рукой и иду в ванную.
Приняв душ, я подхожу к гардеробной с полотенцем на бедрах. Я останавливаюсь на месте, когда вижу, что Аврора причесывается.
Каждое ее маленькое действие постепенно проникает под кожу и укореняется в моем сердце. Я стал замечать в ней много такого, на что раньше не обращал внимания.
Я натягиваю темно-синий костюм и черную рубашку, выхожу и вижу Аврору, стоящую прямо перед шкафом. Я замешкался.
– Ты можешь перестать так улыбаться с утра пораньше? – простонал я, доставая телефон.
– Нет, – поет она. Она заходит в шкаф, но оставляет дверь открытой.
Это ставит меня в тупик, но все решается через минуту, когда она выходит, держа в руках две пары туфель на каблуках. Одна пара – глубокого океанского синего цвета, и это туфли-лодочки; другая – того же оттенка, но с ремешками, которые, как мне кажется, могут обхватывать ее икры. Только тогда я замечаю, что на ней надета свободная голубая рубашка, заправленная в белые брюки. Она пытается подобрать туфли на каблуках под наряд.
Я вздыхаю и качаю головой, но втайне это ответ на мой вопрос.
Как она справлялась со мной все это время.
Она продолжала жить, не обращая внимания на мои слова. Она забыла о плохом и сосредоточилась на хорошем и только на хорошем. Она улыбается, делает то, что любит, а все остальное оставляет на задворках сознания.
Ее взгляд на жизнь заставляет меня задуматься о том, как она видит другие вещи в жизни.
Ее одержимость белым цветом и платьями, сотни туфель на каблуках, которые она принесла из своей квартиры… Я хочу, чтобы она рассказала мне обо всем этом.
Внезапное желание узнать больше об Авроре, эта потребность, эта отчаянная необходимость, просто хотеть, чтобы она всегда смотрела на меня, прикасалась ко мне, улыбалась мне, захлестывает меня. Это становится настолько сильным, что от одной мысли о том, что я могу все это потерять, мне хочется вырвать себе сердце.
– Поскольку мы не собираемся много гулять, я могу выбрать между моими любимыми.
Она подходит ко мне ближе и держит их перед глазами.
Жду.
Чего?
– Я выбираю? – спрашиваю я, смущаясь.
Она вздыхает и кивает.
– Да, Ремо, ты выбираешь. Кто еще сейчас находится в комнате? – Она оглядывается вокруг, как бы указывая на очевидное.
– Неважно, какое из них ты наденешь. Они одного цвета.
Она опускает глаза и смотрит на оба каблука, которые держит в руках.
– Хорошо, – тихо шепчет она и разворачивается, опустив руки к бокам, и идет обратно к шкафу.
Черт.
Я сказал себе, что постараюсь быть лучше, и вот я здесь в первый же день, заставляю ее грустить.
– Те, что на бретельках, – объявляю я.
Не каждый день мне приходится беспокоиться о том, что моя жена выберет подходящие туфли на каблуках для ток-шоу. Я выбрал именно эти туфли, потому что, судя по тому, что я видел, она наденет более короткую юбку, чтобы продемонстрировать ремешки.
А я, как бесстыжий мужчина, хочу это видеть.
Она мгновенно ставит туфли на каблуки и с улыбкой бросается к кровати. Она садится на кровать и начинает их надевать. Она продолжает смотреть на меня, ее глаза счастливы. В ней есть та кипучая часть, которую она постоянно мне демонстрирует.
Мы должны приехать туда к одиннадцати, чтобы выйти в прямой эфир для утреннего шоу, и, если мне не изменяет память, у нас сегодня два шоу. Одно – утреннее, а другое – ночное.
– Ремо? Ты закончил?
Я уже почти допил свой сок, когда в кухню вошла Аврора – одна нога впереди другой, ее длинные ноги обнажает юбка. Она все еще белая, но доходит только до середины бедра, обнимая ее ноги. В сочетании с блузкой она подчеркивает ее великолепную фигуру.
Сок идет не по той трубе, и я начинаю задыхаться. Слезы собираются в глазах, и я бью себя по груди, чтобы унять щекочущую боль.
С каждым шагом ее волосы отлетают назад. Щелчок ее каблуков бьет мне прямо в сердце, где оно замирает каждый раз, когда я вижу ее.
– Ты в порядке? – Она улыбается мне.
Я киваю, продолжая кашлять еще пару раз.
Моя рука останавливается на полпути, когда я собираюсь поставить стакан на стойку, когда она проходит мимо меня и направляется к холодильнику справа от кухни. Мой взгляд не отрывается от нее, и я обнаруживаю, что смотрю на ее покачивающуюся задницу.
– Я готова, когда ты будешь готов, – говорит она мне, но мой взгляд задерживается на ней.
Ее волосы, ее фигура, она.
Только она.
Только Аврора Кэйн.
Я моргаю, и она оказывается передо мной.
– Готов? – Она указывает на входную дверь.
Изабелла идет наверх с грузом белья, но мое внимание остается на Авроре.
Не смотри на нее так долго.
Я прочищаю горло, поправляю себя, прежде чем встать, и иду мимо Авроры к своей машине, стараясь больше не смотреть на нее.
Что со мной не так?
Мне нужно перестать вести себя так глупо.
Мы приезжаем в студию, нам пристегивают микрофоны. Усидчивая ассистентка вручает нам сценарий вопросов, которые будет задавать ведущий, и мы остаемся сидеть рядом в комнате, ожидая, когда нас позовут за кулисы.
– Я немного волнуюсь, потому что все вопросы касаются нас и свиданий. Мы будем придерживаться той же истории, которую рассказали твоим родителям, верно? Или ты хочешь ее изменить? Я уверена, что они никому не рассказывали, – нервничает Аврора.
– Придерживайся той же истории. Лучше избежать ошибок.
Она кивает, ей нравится мой ответ.
– А как мы ответим на вопрос о первом поцелуе? – Она указывает на третий вопрос в списке.
Она поворачивается ко мне, и мой взгляд автоматически падает на ее губы. Сегодня они светлого персикового цвета.
Я сказал, хватит.
– Мы не можем говорить о нашей свадьбе. Это был даже не поцелуй, так что я думаю, мы должны сказать «после первого свидания».
Я киваю, отворачиваясь от нее, не желая вспоминать поцелуй в машине. Жар, торопливый поцелуй, вожделение, задыхающиеся стоны.
Я провожу рукой по лицу, наклоняю голову и смотрю, как она читает газеты. Мои глаза скользят по ее шее, затем снова поднимаются к лицу.
– Да. Ты знаешь… У меня был первый поцелуй, когда…
– Мне все равно, – перебиваю я ее, внутри меня
мгновенно закипает что-то противное.
– Что? Я просто рассказала тебе, как поцеловала…
– Я сказал, что мне все равно, Аврора.
Она бросает на меня взгляд, а затем пихает меня за руку, заставляя отползти к концу скамейки, на которой мы сидим. На моем лице появляется хмурое выражение.
Она скрещивает руки, но я протягиваю свою руку и тоже легонько пихаю ее. Она скользит до конца скамейки и тут же падает, приземляясь на задницу.
– Ой! – простонала она, медленно вставая и потирая бедро и задницу.
Я закатываю глаза, не в силах сдержать переполняющее меня веселье.
Она подходит ко мне, сверкая глазами, пихает бумаги мне в грудь, а затем поворачивается и садится на кресло в дальнем конце комнаты. Она поворачивает стул так, чтобы не видеть меня, и смотрит в сторону.
Раздается стук в дверь, и входит член экипажа. Его взгляд падает на меня, сидящего на скамейке, но затем он хмурится, не видя Авроры.
Я показываю рукой на нее, сидящую в углу, где она дуется, и он облегченно вздыхает.
– Нам пора идти. Все готовы. Большие улыбки, пожалуйста.
Затем он уходит.
Я встаю и иду к двери. Внезапно мимо меня проходит Аврора, толкая меня плечом. Я позволяю улыбке окончательно овладеть моим лицом. Ее слишком легко разозлить.
Милашка.
Прекрати.
– Итак, настал момент, которого вы все с нетерпением ждали. Пора позвать наших сегодняшних гостей, пару, которая покорила СМИ, ее грандиозная свадьба и события заставляют общественность с еще большим нетерпением ждать встречи с ними, – услышал я за кулисами объявление ведущего.
– Внимание, мистер и миссис Кэйн!
Крики и хлопки разносятся по студии, и один из членов съемочной группы указывает на сцену.
Аврора соединяет свою руку с моей, и мы делаем несколько шагов вверх по сцене и оказываемся в центре внимания. Аврора улыбается, а мое лицо нейтрально. Свет ослепляет, и различные камеры направлены на меня, пока мы идем к Джеймсу Кингу, ведущему программы «Доброе утро, Лондон».
Я пожимаю Джеймсу руку, как и Аврора, затем мы садимся на зеленый бархатный диван перед коричневым деревянным столом с его логотипом.
– Большое спасибо, что пришли, Ремо и Аврора. Очень приятно, что вы пришли к нам на шоу. Мы знаем, что сейчас вы, должно быть, все еще наслаждаетесь супружеским счастьем.
Он улыбается нам, а Аврора хихикает, но этот комментарий выводит меня из равновесия.
Не лезь не в свое дело.
– О, мы очень хорошо используем наше время. Не беспокойся об этом, Джеймс, – ответ Авроры застает меня врасплох. Затем она подмигивает мне, отчего мои щеки слегка приподнимаются.
Эта женщина может убить человека, потом улыбнуться мне, и я закопаю тело, не задавая ей вопросов.
– О? Нашей публике нравятся такие подробности, которые вы рассказываете, миссис Кэйн.
Аврора пожимает плечами и смеется. Женский смех, который на секунду завораживает меня.
С каждым мгновением, проведенным с Авророй, я ускользаю.
– Что я могу сказать? Я вышла за него замуж. Вы видели его? Кто бы не хотел его?
Она переплетает наши пальцы, и наши кольца загораются, сверкая, как и ее глаза, когда она смотрит на меня.
– Только не рассказывай всем подряд, – добавляю я.
Она качает головой, поворачивается, чтобы посмотреть на меня, но как только она это делает, как только ее глаза встречаются с моими, мне вдруг становится трудно дышать. Как будто она забирает у меня весь кислород. Я с радостью умру, чтобы она могла жить, и одна эта мысль приводит меня в ужас.
– Не волнуйся, Ремо. Подробности ты можешь оставить себе. Теперь вопрос, который нас всех интересует. Когда это произошло? Дочь генерального директора Glamorous выходит замуж за владельца империи Giorgio Vino, – комментирует Джеймс.
– Значит ли это, что теперь нам придется рассказывать свою историю любви? – спрашиваю я Джеймса.
Его глаза загораются, и он кивает с широко раскрытыми глазами.
– На самом деле мы познакомились на одной из встреч моего отца. Я случайно зашла на одно из них и не знала, что Ремо тоже там присутствует. Я вышла, извинившись, и пошла на кухню, чтобы подождать, так как встреча проходила у нас дома, – начинает объяснять Аврора.
Я киваю, наблюдая за тем, как она делает все эти выражения, которые заставляют зрителей слегка наклоняться вперед, потому что она их завораживает. Она умеет так легко разговорить людей, что они хотят услышать больше.
– Как долго это продолжалось? Все было так хорошо спрятано, что никто ничего не подозревал. Потом появились новости, и СМИ сходили с ума по свадьбе, – восклицает Джеймс с впечатленным выражением лица.
– Это произошло в течение почти шести месяцев. Мы с Ремо знали, что не просто бегаем друг за другом, чтобы скоротать время, и решили связать себя узами брака довольно быстро.
Джеймс кивает на ответ Авроры, после чего переходит к аудитории. – Теперь мы можем задать несколько вопросов и из зала.
Выбирается молодая женщина, которая улыбается нам, и, получив микрофон, встает.
– Как вы поняли, что вам суждено быть вместе?
– Думаю, потому что с ним я чувствовала себя в безопасности, и мне не нужно было задумываться о других его мотивах. Он заставил меня чувствовать себя так с самого начала, поэтому мне было легко представить, как сложится моя жизнь с ним.
Мы не практиковали этот вопрос, и он ни разу не прозвучал, но то, что Аврора так легко ответила на него, меня несколько озадачило.
Как ей удалось так быстро ответить на этот вопрос?
Женщина кивает и садится, после чего выбирается другая женщина.
– Мой вопрос для Ремо. Что привлекло вас в ней с первого взгляда?
Я даже не задумываюсь, прежде чем ответить.
– Ее губы, как это ни смешно. Когда она улыбнулась мне в первый раз, я обратил внимание именно на это, а потом на то, что от нее пахнет вишней.
Аудитория, включая Джеймса, смеется.
– Это один из вариантов, – добавляет Джеймс, заставляя Аврору захихикать.
– Последний вопрос перед тем, как мы попрощаемся с этой прекрасной парой, – объявляет Джеймс.
На этот раз в толпе встает мужчина. Он находится сзади, и свет не попадает в нужную точку, поэтому он окутан темнотой, но я все равно вижу его силуэт.
Камера все равно не попадает на него, поэтому на него не направляют свет прожектора.
– Любила ли ты кого-нибудь до того, как полюбила Ремо?
Вопрос явно адресован Авроре.
Она открывает рот, чтобы ответить, но тут же застывает рядом со мной.
Она крепче сжимает мою руку, заставляя меня посмотреть на нее.
Ее лицо слегка побледнело, а улыбка стала натянутой.
– Нет. Я не знала, что такое любовь до Ремо, – тихо отвечает она, и если бы вы не присмотрелись, то не поняли бы, что она немного испугалась этого вопроса.
Я не знаю, в чем дело.
Моя голова снова поворачивается к мужчине, но в нем нет ничего необычного.
Может быть, он напоминает ей человека, о котором говорил ее отец?
Может быть, он просто застал ее целующейся с мужчиной в комнате и стыдит ее за это, и это навевает воспоминания?
Я провожу большим пальцем по ее кольцу, крутя его слева направо, справа налево. Надеюсь, это ее пока успокоит, и она поймет, что я не сержусь на то, что она целовалась с другим. Это последнее, о чем я думаю.
Я знаю, что у нее была жизнь до меня. И у меня тоже. Обижаться на других за их прошлое – это не то, что кто-то имеет право делать.
Она медленно успокаивается, ее плечи расслабляются, пока Джеймс прощается с нами. Мы улыбаемся зрителям, машем им, а затем спускаемся за кулисы.
Как только мы оказываемся там, Аврора поворачивается ко мне, ее глаза расширены.
Она не моргает, но так крепко держит меня за руку, что ногти впиваются в кожу. По руке пробегает пронзительный укол, но я позволяю ей держать меня.
Сделав шаг ближе к ней, я провожу рукой по ее голове, касаясь щеки. Ее затрудненное дыхание постепенно успокаивается.
– Я не буду сердиться на тебя за то, что ты поцеловала кого-то, Аврора, – пробормотал я, надеясь, что моя реакция не выбила ее из колеи и она не чувствует, что должна что-то сказать или уточнить.
– Не волнуйся. Давай пока просто уйдем, – заверяю я ее.
Она кивает, потом сглатывает, когда я вывожу нас на улицу к зданию моего офиса. Она садится на диван в моем кабинете, вскоре ложится и засыпает.
В конце концов, я несу ее к нам домой. Она кажется такой маленькой и драгоценной в моих руках.
Как будто весь мой мир находится в моих руках, как будто мое собственное бьющееся сердце гуляет вне моего тела, и оно может уйти от меня в любой момент, оставив меня лишь безумцем на этой земле.
Поэтому, если бы Аврора мне разонравилась, если бы ее у меня забрали, я бы устроил абсолютный хаос. Разрушая все, что вижу.
Что ее так напугало?
Правильно ли я понимаю, что это как-то связано с вопросом и ее прошлым?
