Текст книги "Прицел наведен (СИ)"
Автор книги: Julia Romes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
========== Глава 1 ==========
Невербальный знак судьи в виде стука молотком прозвучал эхом в затуманенной голове измученной девушки. Вынесен окончательный вердикт, и поставлена точка в деле об изнасиловании двадцатиоднолетней Одри Уайт.
Одри, кажется, не слышит вокруг ничего. Шум звучит слишком отдаленно, ведь все её мысли сейчас сконцентрированы лишь на том, что только что произошло. Она и не заметила, как отец помог ей подняться из кресла и выйти из зала заседания.
– Одри? – с беспокойством в голосе спросил Билл, наклоняясь к дочери, чтобы отвлечь её.
Девушка повернула голову в сторону открытой двери в зал, где только что решилась судьба её дела. Судья спрятался за дверью, расположенной за его «царским» местом. А ей навстречу шли они. Одри сжалась, стиснув пальцы в кулаки, не ощущая боли от своих ногтей, которые впились в кожу. Двое её обидчиков, которые безжалостно надругались над её телом, прямо сейчас вальяжно направлялись к выходу.
Одри возмущенно приоткрыла рот, когда один из них небрежно посмотрел на неё, слегка склонив голову и расплывшись в улыбке.
Рыжеволосая девушка стискивала зубы, да так, что челюсть заметно задрожала от переизбытка эмоций. Ненависть, ярость, желание мести закипали в её груди в тот момент, когда всё, что ей оставалось, – это лишь провести преступников взглядом, когда они безнаказанно отправлялись на свободу.
– Не смотри на них, милая, – пробубнил Билл, сдерживая себя, чтобы тут же не наброситься на самодовольных негодяев, которые несколько недель назад погубили его родную дочь.
Девушка опустила взгляд к мраморному полу, тяжело вдыхая воздух. Она приложила руку к груди, когда нервное дыхание не могло сбить темп. Кажется, Одри готова тут же умереть и не выходить на улицу, где её поджидают репортеры с намерением взять интервью. Сейчас тот момент, когда её жизнь не может стать прежней. Все надежды на то, что обидчики получат свое наказание, потерпели крах. Они вышли сухими из воды, оставив её виноватой в том, что никак не было под её контролем.
Жестокий мир не терпит слабых. Роль слабой досталась именно Одри. И сейчас над ней изрядно поиздевается судьба.
Девушка сделала несколько шагов вперед, следуя за толпой людей к выходу. На улице был слышен дипломатичный говор журналистов, после чего раздался громкий ответ адвоката преступников.
– Этих молодых людей, имя которых связанно с группировкой «Блокада», в который раз хотели очернить и запереть невинных в клетке, – поучительно проговорил адвокат в микрофоны журналистов. – У них снова ничего не вышло! Лжецы не добились того, что хотели!
– Как вы объясните то, что «Блокаду» уже не первый раз обвиняют в преступлениях? – послышался голос молодого парня, который живо пробился через толпу опытных журналистов и протянул диктофон.
– Видно, что кому-то очень мешают эти парни. Разве хоть какое-то обвинение было доказано? Нет. Они лишь пешки в руках какого-то коварного игрока. Стоит отметить, что «Блокада» держится очень хорошо и терпит эти лживые и постыдные обвинения, – бросил адвокат, активно жестикулируя. – Давайте скажем «нет» обману!
Одри была не в силах выслушивать больше эту идеальную актерскую постановку. Как же они хороши в паутине лжи! Вот бы они в ней запутались!
Девушка накинула капюшон, скрывая лицо, опустив его вниз. Она поспешно следовала за отцом, когда они спускались по ступенькам. Одри молила Всевышнего, чтобы спокойно пройти мимо этих голодных журналистов, которые только что проглотили ложь из уст адвоката преступников.
– Мисс Уайт, – послышался голос со стороны, и Одри ускорила шаг. – Мисс, у нас к вам несколько вопросов.
Одри еле слышно нервно простонала, отворачиваясь от набросившихся на неё журналистов с камерами.
– Без комментариев, – громко проговорил Билл, закрывая собой дочь.
– Как вы относитесь к решению суда? – спросили акулы за новостями. – Чего вы хотели добиться?
– Вы хотели денег? – спросил второй.
Одри села на заднее сидение машины, облокотившись головой об спинку кресла и прикрыла глаза в попытке абстрагироваться от окружающего мира. Она повторяла в голове лишь одно слово «успокойся». Это выполнить очень сложно, но у неё нет другого выхода. Или она изведет себя до смерти, или попытается хотя бы научится с этим жить.
Ох, как же это не просто. Как же ноет её обиженное тело, как глаза хотят пролить слезы горечи, но этих слез уже нет. В ней нет ничего кроме обиды и потери смысла жизни. В её памяти лишь та самая ночь, когда бессовестные негодники решили, что вправе разрушить её мир.
Одри приложила усилия, чтобы отвести заторможенный взгляд от пятнышка на переднем сидении и посмотреть на своего обеспокоенного отца. Он так же несчастен, как и она. Ему очень больно смотреть на горе своей кровинки. И она не в силах успокоить его и сделать вид, что вот-вот залечит все раны.
– Милая, мне так жаль, – он прикусил губу и, кажется, готов прямо сейчас пустить слезу, хотя Одри никогда в своей жизни не видела, чтобы её сильный папа плакал. Он всегда был её примером для подражания. Билл Уайт обладал твердым характером, ведь его работа в полиции не потерпит слабости. Сейчас, глядя на дочь, которой попросту не может совсем ничем помочь, он готов был отдать всё, лишь бы помочь ей забыть свое горе.
Одри слегка улыбнулась, натягивая маску спокойствия на лицо:
– Они не смогут избежать наказания. Они свое получат.
Билл, с силой откидывая одеяло в сторону, выбежал из своей спальни и побежал по коридору. Он забыл, как правильно дышать, когда открыл дверь в комнату своей дочери.
– Одри? Одри, всё хорошо, – он присел на кровать, пытаясь разбудить дочь, крик которой повис во всем доме.
Билл округлил в ужасе глаза, когда девушка оттолкнула его, открывая глаза и моментально отодвигаясь подальше, втискиваясь спиной в стену.
Билл опомнился, быстро включив свет и выставив руки вперед, тихо и спокойно проговорил:
– Это я, милая, всё хорошо. Тебе приснился плохой сон.
Одри тяжело выдохнула, протирая мокрые глаза. Она посмотрела вокруг себя, словно пыталась убедиться в том, что она вернулась в реальность и тот кошмар, который произошел с ней три недели назад. Но это всего лишь прошлое, и она в безопасности.
– Я разбудила тебя, – виновато проговорила Одри, укутавшись одеялом, почувствовав дрожь по всему телу.
– Одри, тебе нужна помощь специалиста, – быстро проговорил Билл. Он знал, что реакция дочери будет абсолютно отрицательной. Она была против вмешательств психологов, которые будут выслушивать её рассказы о страдании. Она считала, что понять её может лишь тот, кто пережил то же самое, и никак не человек с дипломом в руках, который лишь читал умные книги о её проблеме.
– Нет. Нет, папа, не нужна. Я справлюсь. Я ведь сильная, ты сам так говорил, – ответила категорично Одри, натягивая улыбку, словно всё хорошо.
– Я знаю, что ты у меня сильная девочка, ты ведь дочь детектива, разве могло быть иначе? – слегка улыбнулся Билл, присаживаясь на край постели Одри. – Но сила не всегда проявляется в том, что ты умеешь скрыть свою боль, милая. Сильный человек позволит себе помочь.
Одри всмотрелась в добрые глаза отца. Он больше всего сейчас желает, чтобы она поправилась, чтобы забыла. Но он не может понять, что ей невыносимо больно вспоминать ту ночь и тем более рассказывать о ней чужому человеку, который не способен понять.
– Мне нужно время, и всё будет хорошо, – Одри попыталась скрыть то, что она вовсе не верит в свои слова.
Билл поднялся с кровати, оглянулся и прошел в угол комнаты, присаживаясь в кресло.
Одри с непониманием проследила за его действиями:
– Ты хочешь поговорить ещё?
– Нет, – спокойно ответил он, слегка улыбаясь. – Я буду охранять твой сон.
Одри искренне расхохоталась после таких заботливых слов отца. Он чудесен, и это, безусловно, факт.
– Серьезно?
– Ага, – он кивнул, радуясь, что может снова услышать смех дочери.
– Дорогой папа, если ты будешь охранять мой сон, твой сон на тебя обидится, – улыбнулась Одри.
– Мы с ним в ссоре с тех пор, как я начал работать в полиции.
– Ты ненормальный, – помотала головой Одри, всем сердцем благодарная судьбе, что именно Билл Уайт приходится ей отцом.
– Оставляю Одри на тебя, Шарлотта, – проговорил строго Билл своей юной помощнице и накинул куртку. – Дай ей таблетку, когда она проснется. Потом помоги ей встать, не допусти того, чтобы она лежала в постели. Пусть не зацикливается на своей проблеме и возвращается понемногу к нормальной жизни. Говори с ней о хорошем, не спрашивай о вчерашнем суде…
– Я всё поняла, – перебила его Шарлотта, закатывая глаза и не упуская момент рассмотреть небольшой, но весьма уютный дом Уайтов.
Билл перевел взгляд на молодую девушку:
– Я скоро вернусь.
– Поняла, – повторила она и закрыла за ним дверь.
Билл сел в служебную машину и помчался по дороге в самый центр Лос–Анджелеса. Вчера начальница Одри звонила узнать, как у подчиненной дела и сказала, что они сделали ей утешительный торт, чтобы поднять настроение. Это весьма странно, ведь весь мир считает его дочь коварной лгуньей. В тот момент, как любой начальник уволил бы такую особу, мисс Адамс решила её поддержать. Наверное, она очень хороший человек, и это всё объясняет.
Билл остановил машину на парковке клуба «Magnate», который в ночное время является самым шумным и известным местом для избалованных толстых кошельков. Билл уже давно говорил дочери уволиться, здесь ведь явно не обходится без приставаний к молоденьким официанткам, таким, как Одри. Она наотрез отказывалась, возвышая свою работу из-за отличных чаевых.
Билл прошел вовнутрь заведения цвета терракота. Сейчас здесь играет расслабляющая музыка, а посетители сидят за столиками и спокойно завтракают, словно это обычный ресторан.
– Где я могу найти мисс Адамс? – спросил полицейский, облокотившись о барную стойку.
– Мистер Уайт? – прозвучал голос сзади, и мужчина обернулся, увидев знакомое лицо.
– Дженнифер, ты всё ещё работаешь здесь? – спросил с легкой улыбкой Билл у лучшей подруги своей дочери, которая работает здесь на той же должности, что и Одри.
– Да, но вы лучше скажите, как Одри себя чувствует? – Дженнифер отложила в сторону разнос с тремя блюдами и с беспокойством уставилась на отца своей подруги.
– Лучше, – неловко проговорил он, отводя взгляд.
– Не верю. Она не берет трубку. Скажите ей, что я приду и буду спать под дверью, если она не ответит мне, – вполне серьезно проговорила Дженнифер, насупив брови.
– Я передам, – слегка улыбнулся Билл. – Дженнифер, ты бы могла позвать мисс Адамс?
– Ох, точно. Одну минуту. Посидите вот здесь, – бросила официантка и помчалась куда-то внутрь шикарного места.
Билл осмотрел красивое блудное заведение, после чего присел на высокий стул за барной стойкой. Как он позволял дочери работать здесь? Когда она поправится, он прикажет ей уволится. Ну как прикажет… Это громко сказано, ведь он не может быть жестким со своей малышкой. Повысить на неё голос для него весьма сложная процедура. Хорошо, что это не стало катастрофичной ошибкой в её воспитании. Она выросла хорошим человеком, это правда.
Билл обратил внимание на то, что бармен поставил возле него стакан, наполненный виски или коньяком, а возможно скотчем, или как там называются эти бешено дорогие напитки.
– Я не заказывал… – проговорил Билл, поднимая взгляд. Перед ним стоял явно не бармен за барной стойкой. Это высокий темноволосый мужчина в темно-синем костюме с весьма дорогими часами на левой руке. Это такие бармены в этом пафосном заведении? Стоило подумать о подобной работе в молодости, если уж они выглядят, словно с обложки Forbеs.
– Уверен, вы бы не отказались выпить, – проговорил дорого одетый мужчина, легонько постукивая пальцами по барной стойке.
Билл опустил взгляд на стакан, принимая его, после чего вновь посмотрел на гостеприимного то ли бармена, то ли непонятно вообще кого.
– Спасибо. Вы угощаете всех гостей, понимая на телепатическом уровне, что им нужно выпить?
Мужчина улыбнулся, показав белые ровные зубы:
– Нет, только тех, у кого случилось в семье горе.
Билл застыл, всматриваясь в лицо человека, который узнал отца нашумевшей на всю страну «аферистки», которая хотела выудить деньги обманным путем.
– Кто вы? – сразу спросил Билл, прищурив глаза.
– Простите, забыл представиться, – вежливо проговорил мужчина. – Грант Гарсиа, я владелец этого заведения.
Билл слегка улыбнулся, после немного неуместного заторможенного состояния:
–Простите, я думал мисс Адамс…
– Мисс Адамс – мой заместитель, – проговорил холодным тоном Грант, опуская взгляд на измученного посетителя. – Я весьма редко посещаю свой клуб в связи с другими делами, все полномочия именно у неё.
– Я понял. Очень рад с вами познакомиться, – довольно сказал Билл, с улыбкой глядя на мужчину напротив.
– Я тоже. Хотел сказать, что наслышан о вашей беде, но вы не переживайте. Мы не верим, что Одри способна на такой ужасный обман. По словам Кэрри Адамс, она очень милая девушка и ответственно относится к работе.
– Да, да, всё именно так, – кивнул Билл. – Просто кто-то жестоко поиздевался над ней. И… она очень несчастна. Правда, это ужасно. Вы бы её видели.
Грант с интересом облокотился локтями на барную стойку, прищурив ледяные голубые глаза и внимательно слушая своего собеседника.
– Прошу прощения, но ваше имя мне очень знакомо, – проговорил Билл, заострив взгляд на начальнике дочери.
– Может быть, я когда-то мелькал на экранах.
– Точно, – бросил Билл, округлив глаза и делая паузу, чтобы вспомнить, откуда он знает этого человека. – Вы ведь тот самый Грант Гарсиа, самый молодой успешный психолог, который занимается лишь особо тяжкими пациентами.
Грант слегка улыбнулся, когда Билл опустил робкий взгляд на свой стакан. Таинственная улыбка выдавала лишь что-то особо опасное, ведь, когда Билл посмотрел на собеседника, его довольный вид испарился. Грант хотел, чтобы его вспомнили…
– Это было давно. Я уже не занимаюсь этим, – бросил он, тяжело выдыхая.
– Что вы, такой талант не должен пропадать. Вы многих поставили на ноги, даже тех, кто хотел закончить жизнь самоубийством, – с восхищением в голосе проговорил Билл, понимая, что перед ним одаренный человек. – Не знаю, почему прекратили свою деятельность, но вы были, правда, хороши в своем деле.
– Ну что вы, – вежливо улыбнулся Грант, кивком поблагодарив Билла за столь лестные слова. Он и сам знает, как был превосходен в своей деятельности, ему лишь в очередной раз об этом напоминают.
– Знаете, возможно, покажусь наглым, но я правда в отчаянии. И кажется, судьба преподнесла мне подарок, – Билл посмотрел в ледяные глаза собеседника, которым искренне восхищался. – Я лишь хотел бы попросить вас возобновить свою работу, хотя бы на некоторое время. Моя дочь пережила изнасилование. И поверьте мне, она нуждается в помощи, хотя и пытается отрицать это. Вы могли бы залечить её раны?
Грант не сводил глаз с лица умоляющего мужчины. Да, Билл Уайт, и правда, в состоянии горя и упадка сил. Он катастрофически нуждается в том, чтобы его дочь поправилась. И именно такого результата их общения добивался Грант Гарсиа.
– Понимаю вашу боль, но я больше не занимаюсь этим, – проговорил Грант, косо посмотрев на отчаянного Билла, который, кажется, сейчас разрыдается. – Но, так как Одри моя подчиненная, я могу сделать исключение.
Билл поднял взгляд, не поверив своим ушам. Бегло оглядев заведение, он не знал: будет ли уместным пожать руку этому доброму человеку.
– Я вам очень благодарен.
– Есть лишь одна проблема, – начал Грант, постучав кольцом на правой руке по своему стакану. – Насколько известно, жертвы насилия не приемлют в качестве психолога мужчину.
Билл задумался, что вовсе не на руку Гранту, у которого в голове свои цели и намерения.
– Но вам не стоит из-за этого переживать. Одри станет не первой моей пациенткой с такой травмой.
– Я верю вам и уверен, что поможете моей девочке, – искренне проговорил Билл. – Когда стоит начинать лечение?
– Как можно раньше. Я могу приступить завтра.
– Очень хорошо, – Билл взял салфетку и вытащил из кармана куртки ручку. – Вот мой номер и адрес. – Билл вручил салфетку мужчине и перевел взгляд на огромную коробку в руках Дженнифер.
– Вот, это для Одри от всего нашего коллектива, – улыбнулась Дженни, оценив торт взглядом.
– Одри будет очень рада, – проговорил Билл.
– Мистер Гарсиа, – открыв рот, проговорила Дженни. Мало сказать, что она удивлена, ведь видит начальника здесь во второй раз, хотя и работает уже полтора года. – Добрый вечер.
Грант надменно опустил взгляд на свою подчиненную.
– Утро, – поправил её он и снова посмотрел на Билла, который взял коробку, и его лица практически за ней не было видно. – Всего доброго.
– И вам, – улыбнулся Билл, направившись к выходу.
Грант провел взглядом свою цель. Билл Уайт ещё не знает, почему он так хотел быть психологом его дочурки. И о каком лечении идет речь, если намерения у Гранта Гарсиа совсем другие?
Комментарий к Глава 1
Буду благодарна за ваши отзывы к начальной главе моего нового детища)
========== Глава 2 ==========
Билл нервно потер руки, измерив гостиную шагами. Что скажет Одри на то, что он пригласил психолога? Она ведь была против, и он наперекор ей сделал, как считал нужным. Его девочка нуждается в хорошем психологе. Грант Гарсиа именно такой. Его имя еще несколько лет назад было очень популярно, но потом так же резко слава потухла, как и вспыхнула. Что весьма странно, ведь какой человек на пике своей популярности откажется от хорошей профессии, в которой он мастер?
Детектив Билл Уайт посмотрел на часы, ожидая психолога в свой дом. Одри ещё не знает, что он ослушался её. Билл решительно подготовился выслушать недовольство дочери, лишь бы она провела хотя бы один час в компании опытного человека.
Одри ранена, как снаружи, так и внутри. Её желание справиться самой со своей бедой не удивительно. Она стыдится себя и не желает видеть реакции окружающих на то, что с ней произошло. Соседские дети не раз называли её «падшей женщиной». Глупые маленькие негодники ничего не понимают. Разве есть вина девушки в том, что она слаба, чтобы противостоять двум крепким парням? Разве от жажды похоти бесстыдников должна страдать ни в чем невинная душа?
Билл прошел к двери, когда послышалось два коротких стука. Грант Гарсиа очень пунктуален, что уже выставляет его в лучшем свете.
– Мистер Гарсиа, – улыбнулся Билл, предоставляя бывшему психологу пройти внутрь своего не совсем большого дома.
Грант вежливо улыбнулся, переступая порог.
– Может кофе? – спросил Билл, сверкнув глазами, в попытке быть гостеприимным.
– Пожалуй, откажусь, спасибо, – проговорил Грант, поднимая взгляд на лестницу, которая ведет на второй этаж.
– Я хотел предупредить вас, – начал Билл, поднимая глаза на высокого элегантно одетого мужчину лет так двадцати восьми на вид. – Я не говорил Одри, что нанял психолога. Она была против такой затеи.
Грант опустил холодный взгляд на отца своей пациентки, который большую часть времени проводит в неловком состоянии:
– Не сказали?
Билл кивнул.
– Ну что же, надеюсь, ваша дочь не разобьет вазу о мою голову, – проговорил Грант, слегка улыбнувшись, чтобы не выдать Биллу, что он ему совсем не нравится.
– Ох, нет, она не сделает так, разве что сбежит через окно.
Грант с непониманием уставился на лицо Билла. Видимо, резвая девочка, если способна пойти наперекор правилам приличия и, как мальчишка, сбежать со второго этажа дома.
– Она никуда от меня не сбежит, – слегка пугающе проговорил Грант. Это замедлило реакцию Билла, и он с опаской посмотрел на психолога. Грант беззаботно расплылся в улыбке, утешая напуганного отца пострадавшей. – Просто я умею переубеждать таких категорично настроенных пациентов.
– Понял, – кивнул Билл, осознавая, что весьма опасный на вид мужчина внутри совсем другой. – Давайте поднимемся.
Они прошли по ступенькам вверх. Подходя к комнате Одри, Билл нервно выдохнул. Он дернул ручку двери и заглянул к дочери с глупой улыбкой на лице:
– Милая? Ты занята?
Одри сняла наушники, поднимая безэмоциональный взгляд на своего отца. Девушка полностью повернулась к нему, присаживаясь в удобную позу лотоса:
– Нет.
– Только не злись на меня, – проговорил Билл, прикусывая губу.
– Что ты сделал? – насторожившись, спросила Одри.
Билл отступил в сторону, пропуская в комнату психолога.
Одри шумно сглотнула, отодвигаясь подальше от незнакомца. С той самой ночи она, правда, начала бояться мужчин. Исключение данной категории лишь её милый папа. Да, она хорошо понимала, что не все хотят грубо схватить и надругаться, но ничего не могла сделать со своими страхами и опасениями. Казалось, она никогда не сможет подпустить к себе мужчину.
– Одри, меня зовут Грант, и я пришел, чтобы помочь тебе, – с легкой улыбкой проговорил Грант.
– Ч-что? Психолог? Серьезно? – насупила брови Одри, уставившись на отца.
– Прости, милая, – проговорил Билл, искренне беспокоясь за свою маленькую девочку.
Грант закатил глаза, когда Билл промямлил извинения, вместо того, чтобы дать понять этой девчонке, что он хочет ей лишь добра.
– Мистер Уайт, вы не могли бы оставить нас наедине? – резко спросил Грант, перебивая очередную попытку Билла извиниться перед дочерью.
– Да, конечно, – Билл виновато посмотрел на Одри, медленно закрывая за собой дверь.
Одри хотела закричать, чтобы отец ни в коем случая не оставлял её с этим непонятным мужчиной, который казался ей очень знакомым. Она была не в силах открыть рот, затаила дыхание, уставившись на психолога, который чувствует себя очень даже хорошо. Он, кажется, не испытывает неловкости перед её страхом. Или же это прекрасные профессиональные навыки, или же его ни капли не трогает её горе.
Она подняла взгляд на высокого мужчину, который назвал себя Грантом. Он снял свое черное весьма дорогое пальто, аккуратно положив его на спинку стула. Если бы не вспыхнувший страх, Одри бы явно заметила, насколько со вкусом он одет. Костюм, запонки, дорогие часы, идеальная обувь. Грант сам настолько хорош собой, что скорее он красит одежду, а не она его, хотя зачастую бывает наоборот.
Грант присел в кресло напротив, вальяжно закидывая ногу на ногу. Одри разглядывала его, оценивая поведение. Он совсем не похож на хорошего и доброго человека. Например, если посмотреть на её отца, то сразу понятно, что Билл безобидный. А вот этот Грант выглядит очень самодовольным и от него не веет доброжелательностью. Одним словом, судя по внешности его можно назвать порочным.
– Будете лечить меня? – проговорила Одри, не сумев скрыть свою язвительность.
Грант сделал паузу, изучая её воинственный вид. Надо же, она готова прямо сейчас броситься и выцарапать ему глаза. Да, он бы явно не удивился, если бы она выпрыгнула из окна, как и говорил Билл.
– Мне всё равно, – безразлично бросил Грант, что повергло Одри в шок, не такого ответа она ожидала от психолога. – Травма не моя, а твоя, лечить её или нет – твое дело.
Одри опустила взгляд, чтобы незаметно улыбнуться его ответу:
– Тогда зачем вы мне, Грант? – спросила она, вновь посмотрев на его лицо.
– Если хочешь, могу рассказать анекдот, – улыбнулся он, сверкнув белоснежными зубами.
Одри неосознанно рассмеялась. Этот психолог её удивляет. Разве так общаются с пациентами, которые пережили глубокую травму? У него точно нет диплома, ведь такому в университете не учат.
– Это у вас такой подход ко мне? – улыбнулась Одри.
– Ты меня раскусила, – проговорил он. – Билл дал мне краткую информацию о твоем состоянии. Знаешь, твое категоричное отрицание мужского пола – это лишь самовнушение и попытка обратить к себе внимание.
– Ч–что? – Одри от удивления забыла прикрыть рот. – Знаете, психолог из вас не очень.
– Мои бывшие пациенты с тобой бы поспорили.
Одри замолчала, сосредоточив свой взгляд на его бесстрастном лице. Он очень самоуверен, и хоть от него веет опасностью, Грант внушает доверие. Нет, она явно не готова открыться незнакомому человеку, но этот весьма специфичный психолог ей нравится. Он не похож на однотипных правщиков мозгов, которые сейчас бы с ней сюсюкались и пытались не затронуть её ранимые чувства.
– А где ваш блокнотик и всё такое? – спросила Одри, заметив его пустые руки.
– Ты хочешь, чтобы я записывал твои неблагоприятные приключения? Мне это не нужно, я ведь не книжку пишу. Хотя признаюсь, наслышан столько, что мог бы выпустить бестселлер.
Одри не сводила с него взгляд. Они говорят, как два друга. И каким образом этот человек должен помочь ей вылечиться от этого жуткого состояния, которое изводит её днем и ночью?
– Можете уходить, я ничего не собираюсь рассказывать, – уверенно сказала Одри, которая наотрез отказывалась от помощи со стороны. Она убеждена, что сама справится со своей терзающей болью, хотя это уже три недели никак не получалось.
– Ты знаешь, сколько твой отец должен мне за один час, проведенной в твоей комнате? Поверь, внушительная сумма. Так что не выбрасывай денежки папы на ветер, – сказал Грант, что вовсе отличается от правил психологии. Хотя Одри уже не удивляли эти нахальные фразы, она поняла его подход к работе.
– Где только отец нашел такого ужасного психолога? – прошептала Одри.
– Возможно, если я назову свою фамилию, ты поймешь, где пребывают такие «ужасные психологи».
Одри посмотрела на него, ожидая ответа.
– Позволь представиться, Грант Гарсиа.
Одри удивленно открыла рот. Да, она очень хорошо знает его имя. Он ведь её начальник, который не появляется на рабочем месте. Дженни показывала его фотографии в Гугле когда-то очень давно. Он нравился подруге. Его имя из уст Дженни звучало несколько десятков раз на день, что ужасно раздражало. Одри вспомнила, что сказала, когда посмотрела первые три фотографии. Она признала, что Грант Гарсиа хорош собой, и добавила, что он явно самодовольный, богатенький эгоист, который печется лишь о своем капитале. Кажется, она не ошиблась тогда. Грант Гарсиа очень подходит под это описание.
– Э-э-э, – прозвучало из уст Одри. – Нехорошо получилось.
Грант улыбнулся, задержавшись взглядом на своей пациентке и в тоже время подчиненной. У неё очень милая внешность. Несмотря на то, что волосы рыжие, Одри не подходит определение взрывной или огненной девушки. Хотя нельзя не заметить её острый язычок. Даже в момент своей травмы, когда жертвы зачастую лишь молчат. Но бывают и другие реакции, когда девушки полностью меняются и пытаются сделать больно любому, кто их окружает, таким способом предоставляя возможность другим испытать свои чувства.
– Я подумаю над тем, стоит ли тебя уволить, – резко проговорил он.
– Не понимаю, шутите вы или нет, – сказала Одри, прищурив глаза.
– Я тоже.
Одри окинула Гранта подозрительным взглядом, замечая азарт в его глазах. Он доволен тем, что поставил её перед загадкой. Очень-очень странный психолог.
На следующих трех их беседах Одри всё так же молчала, будучи не в силах что-либо рассказать своему психологу. Их сеансы проходили на дружеской ноте, хотя она обходила его за несколько метров, не позволяя к себе приблизиться. Да, она очень боится мужчин. Грант Гарсиа хоть и не проявляет к ней ничего, позволяя лишь невинное общение, она не в силах перестать остерегаться этого человека. Помимо того, что он мужчина, от него исходит какое-то странное чувство опасности, как бы странно это ни звучало. А ледяной взгляд иногда заставляет её опустить глаза вниз, лишь бы не ощущать на себе его властную энергетику.
Через неделю Одри уже вышла на пробежку, о чем очень сильно пожалела, ведь чувство страха резало её только затянувшиеся раны. Убрать бы всех мужчин с лица земли, вот может тогда было бы проще.
Да, она поняла, что присутствие Гранта Гарсиа теперь не так пугает её. Она привыкла к его надменности и колким словам, которые не присущи психологам. Видимо, у него такая тактика. Не случайно же он был признан самым успешным психологом, излечившим абсолютно всех своих тяжело измотанных горечью жизни пациентов.
– Мистер Гарсиа, как проходят ваши сеансы с Одри? – спросил Билл, впуская в дом психолога.
– Называйте меня просто Грант, обойдемся без формальностей, – проговорил психолог. – Насчёт Одри, уверяю вас, всё будет хорошо. Нужно ещё время.
– Сегодня она выходила на пробежку, и, наверное, не стоило этого делать. Одри снова вспомнила свои обиды и очень напугана.
Грант заинтересовался состоянием пациентки:
– Я пройду, если вы не против. – он быстро поднялся по лестнице, открывая дверь в комнату Одри Уайт.
Девушка вздрогнула, увидев мужскую фигуру. Она отодвинулась подальше, тяжело сглотнув.
– Состояние раненой птички вернулось? – спросил беззаботно Грант, что лишь оскорбило её. Он присел напротив, скрестив руки на груди. – Ты ведь никому не рассказывала, что чувствовала той фатальной ночью. Правда?
Она кратко кивнула.
– Наверное, это нелегко каждую ночь терпеть всё по второму, третьему, десятому кругу, – проговорил он, поймав её взгляд. – Ты ведь сильная, и сама со всем справишься.
Одри обратила внимание на его открытый сарказм. Да, каждую ночь она кричит и просыпается в холодном поту. Ведь ей снится лишь то, что с ней делали те негодники, которые выставили её на всю страну лгуньей. Ох, как же она закипает, вспоминая это. Зачем этот психолог напоминает те ужасы?
– Изнасилование тебя сломило, не делай вид, что можешь справиться со всем сама, Одри, – безжалостно проговорил он, задевая её раненые чувства. – Сколько их было? Двое? Трое? Они насладились тобой?
Одри ошарашенно уставилась на этого человека, который перешел все рамки. Да кто он такой, чтобы так говорить?
– Как вы смеете? Думаете, я следила за тем, насладились они или нет? – вспыхнула Одри, поднимая голос. – Они набросились на меня. Они словно животные содрали с меня одежду! И я кричала! Я просила пощадить, я молила о помощи, но ничего не помогло, ведь у них нет сердца, они руководствуются лишь тем, что у них между ног! Похотливые уроды, как можно… Согласна, я не блистала в сопротивлении, да, поэтому и проиграла суд. Но что мне было делать, если один ткнул в мою голову пушку и приказал закрыть рот? Я боялась за свою жизнь. Да, я не хотела умирать.
– Так почему ты изо дня в день повторяешь своему отцу, что готова отдать всё, лишь бы умереть?
Одри замолчала, отдышавшись от монолога и заострив внимание на его вопросе.
– Ты хочешь жить, Одри, ты хочешь залечить раны, но не позволяешь себе помочь. В этом твоя сила не проявляется. Ты лишь усугубляешь свое положение, – сделал заключение Грант, наконец-то, заставив её говорить, хотя и пришлось прибегнуть к жестоким методам, которые психология не приветствует.
