Текст книги "Шпион с пеленок: детство (СИ)"

Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Он посмотрел на удивленные лица и… убрал щиты – ненадолго, всего на минуту, невероятно длинную минуту, когда они смотрели друг другу в глаза. А потом развернулся и хотел было аппарировать, как женщина вдруг дотронулась до его рукава:

– Том… Приходи еще. Если, конечно, хочешь.

Он обернулся, чтобы срезать ее порыв, но наткнулся на взгляд и понял: она была без защиты… И сразу, не смущаясь никого, достала из-под платья кулон, сняла, отдала Далтону, сжавшему амулет в кулаке до побеления костяшек, и теперь снова смотрела Тому прямо в глаза, раскрывшись уже полностью.

И тот опять чуть не повелся: искушение узнать все и сразу было велико, – но все же вовремя перевел взгляд на озадаченного Алана:

– Вы позволите? – он протянул руку и получил амулет. – Это ваше творение?

Мужчина утвердительно кивнул.

Том посмотрел на него с большим интересом:

– Отличная работа.

– Я не самый сильный маг.

– И не слабый. Притом очень искусный. Уж поверьте, я видел немало подобных вещей, – он обменялся кивками с Далтоном и вернул амулет Эйлин. – Что ж, если никто не против… мистер, мисс, – он поворотом головы обозначил адресатов и получил от каждого утвердительный же кивок, – я все же буду иногда заходить. Но сперва подожду приглашения. На свадебное торжество не напрашиваюсь, просто чая вполне достаточно. Мягкий – не значит слабый, – произнес он, глядя на Эйлин.

И наконец аппарировал.

Эйлин смотрела на Далтона, словно не узнавая его. Тот, кого она считала слишком добрым и кротким для мужчины, оказался вовсе не таким. Нет, она не хотела бы потерять и того, деликатного, откликающегося на любую ее просьбу, не обижающегося на ее многочисленные отказы, возвращающегося к ней, несмотря ни на что… Но то, что она увидела, отличалось разительно. Он мог быть – он был! – каменной стеной, в самый тяжелый момент став тем, на кого можно опереться.

– Алан…

– Эйлин. Ответь, только правду. Ты сказала, что готова стать моей супругой, только чтобы прикрыть меня от гнева лорда Гонта?

– Я так за тебя испугалась… – она взяла его за руку, прижалась щекой к его ладони и прикрыла глаза. – Прости меня… За все, что я творила. За все обиды и капризы. Я так не хотела подвергать тебя опасности, но теперь уже поздно.

– Я готов умереть за тебя…

– Я знаю, я видела. Только ты мне нужен живым. Только ты. Нужен.

Довольно долго простояв, обнявшись, они, наконец, прошли в дом.

– Темный Лорд впечатляет… Ты как?

– Ощущение, что мы ходим по краю… а еще странное чувство: то, что мы это делаем, – правильно.

Северус в это время… веселился.

Проштрафившиеся домовые, рьяно желающие жить и служить, а в результате чуть не вытянувшие все силы из Хозяина («А-а-а, о-о-о, прищемите мне уши печной заслонкой!»), начали активно и громко «убивацца ап стенку», что, безусловно, очень быстро ему надоело. Увы, попытка как следует рявкнуть на них детским голосом даже у него самого вызвала иронию, а заходящиеся в слезах-страданиях домовики и вовсе ничего не услышали. В шуме-гаме от рыданий, приправленных ударами разной степени звонкости обо что попало, глас Хозяина тонул, как лодчонка в ураган. Мальчик плюнул, схватил ближайшего эльфа, потряс… Тот закатил глаза, но так их и не сфокусировал, продолжая стенать что-то об ушах. Ну, по крайней мере, идею подал.

Северус мысленно сплюнул и как следует цапнул того за кончик уха. Эльф замолчал на секунду и вновь заголосил, но эта песня, к счастью, была уже совсем другой, а во взгляде наконец появилась осмысленность:

– Хозяин! Хозяин Северус наказал Амера! Хозяин самолично укусил его ухо!

– Молчать! – прошипел Северус тому прямо в лицо. – И всех заставить замолчать!

Амер напрягся… и в комнате наконец установилась благословенная тишина.

– Хозяин сер… – попробовал пискнуть самый мелкий эльф, но, встретив красноречивый взгляд Хозяина, замолк.

– Совершенно одичали! – прошипел Снейп интонационно не хуже василиска. – Встали все в ряд и назвались!

Глэсти, Дорти, Клатти, Ресси, Летчер, Динки и Амер… Во всех эльфячьих глазках сквозила явная сумасшедшинка, разве что Амер выглядел более вменяемым.

– Хозяин окажет честь… укусить меня? – пропищал самый крупный из семерки, кажется, Дорти, и развесил свои уши.

Северус фыркнул, но посмотрел на Амера, и…

– А ну быстро сами друг друга по одному разу перекусали!

Через пару секунд перед ним стояла та же шеренга домовиков, но уже вполне вменяемая.

«Мазохисты шизанутые», – подумал мужчина, но вслух произнес:

– Тупые любители самоистязаний мне не нужны. Глупым, ненормальным, неуравновешенным – подарю одежду! Наказывать себя будете только по моему распоряжению. Хвалить себя и меня – тоже. Быть умными, собранными, адекватными и аккуратными. Все ясно?

В тишине слышалось невероятно скромное сопение и тихо колыхались покусанные уши.

– Я спросил, все ясно?

– Да, хозяин, – в этот раз хор домовиков прозвучал наконец-то слаженно.

– Хозяин, а можно?

– Что?

– Можно, я ухо помечу? На память?

– Да делай ты с ним что хочешь, только не прищемляй. Ты мне целым и вменяемым нужен, ясно?

– Да! Спасибо, Хозяин!

Северус повернулся к остальным домовикам, не заметив промелькнувшего в глазах Амера торжества… А зря. Домовик за пару дней оформил себе ухо в лучших африканских традициях...

– Список ваших имен и напротив них – ваших обязанностей в замке должен лежать вот на этом столике к вечеру. Сколько времени я проспал, Амер?

– Чуть меньше суток, Хозяин.

– Дома все в порядке, – встрял на ментальном уровне в разговор Аш. – Тебе ничего не грозило, эти дурики быстро спохватились. Но одичали, да, тут ты прав. Воспитывай теперь. Кстати, ты бы стряс с них что-нибудь за провинность.

Северус хмыкнул, задумавшись, но идея посетила его почти мгновенно.

Торжественно эскортируемый эльфами мальчик лет десяти на вид инспектировал замок на предмет… тайников. Улов был хорош. Хозяин доволен. Поголовье эльфов счастливо.

Прекрасно понимая, что поскучать в одиночестве пока не получится (да вроде и не нужно), Северус буквально впитывал в себя историю рода: раз приказал домовикам быть умными, то и получил. Чистая и грамотная речь, масса интереснейшей информации и полезных сведений не только о Принцах, но и обо всех, кто был с ними так или иначе связан и бывал в доме. Поток данных пришлось приостановить, пока голова не лопнула. Зато пришла новая отличная идея:

– Все, что мне рассказывали, все сведения с того времени, как здесь появился первый из вас, представьте в виде фамильной книги, открывающейся только в руках членов семьи. Недели достаточно?

– Хозяин так верит в наши способности… В одну книгу это не уместится, а уложиться мы сумеем, наверное, за год. Ведь дому более четырехсот лет, и почти каждый день что-то происходило.

– Все подряд не нужно. Меня совершенно не интересуют процессы умывания и принятия пищи, например. Записать надо только то, что так или иначе влияло на судьбу живущих здесь людей… а также эльфов, фамилиаров и других живых существ.

– Хозяин, вот еще, – Ресси, кажется, обратил его внимание на совершенно гладкую стену. – Это может быть интересным для ребенка, хозяин.

Северус внимательно присмотрелся и восхитился: нычка была прекрасно замаскирована под плинтус с наложением неслабых чар отвода глаз. Ничего себе был тот ребенок. Открывался тайничок быстро и просто, но не так, как большинство: на родную кровь, то есть, даже на ее «половинку». Тут, как оказалось, нужно было просто быстро побарабанить пальцами чуть выше плинтуса.

– И кто это тут крадет мои любимые игрушки? – почти двухметровый призрак крепкого мужчины с аккуратной квадратной бородой словно сконденсировался из наступающих сумерек. – А, внучек, ну наконец-то. Хммм… Какой-то ты странный, внучек, да, странный. Но это хорошо, да.

– И как твое имя, дедушка?

– Редмонд Принц, двенадцатый по счету лорд Принц. Тебе – прадедушка.

– Северус Принц, я… полукровка.

– Полукровка, говоришь? – призрак всмотрелся внимательнее и выдал вердикт: – Не похож, – и забормотал странные слова: – Беккросс? Реципрокное? Интересно, да…

– Уважаемый лорд Принц, не соблаговолите ли вы расширить словарный запас своего потомка?

Призрак нахмурился:

– Ты что, малыш, труды Менделя не читал? Ах, ну да, маловат еще, да. Если просто, то могу точно сказать, что твой отец был в каком-то колене нашим родственником, и даже не совсем отдаленным, да, определенно, родственник.

– Но этого не может быть! Он… он маглорожденный.

– Не может быть как раз того, о чем говоришь ты. Либо его родня не помнит родства, либо его подменили еще в колыбели, либо просто скрывали истинное происхождение. Да.

– Но почему вы делаете такой вывод?

– Ну что ж, наследник, пойдем пообщаемся. Я рад, что ты взрослый, да-да, я вижу. И нет, это не свойство привидений вообще, это свойство родового привидения. Я вижу тебя насквозь, да. И картина меня радует!

Для установления прочных родственных связей хватило пары дней тесного общения (призрак скучал: много лет поговорить было толком не с кем, сынок получился туповат, внучок – и того хуже), и теперь отводил душу с «наконец-то разумным» правнуком. Для того дедушка Ред оказался кладом: увлекаясь естественными науками, он вел обширную переписку со многими ведущими учеными (и показал еще один тайничок размером с небольшую комнату). Окончил Сент-Эндрюс, что немало шокировало Северуса: в те времена?! Магловский университет? Но дед тут же отрезал:

– Лучшее образование на то время. И тебе советую задуматься.

– Тогда Кембридж, милорд.

– А направление?

– Наверное, естественные науки. И психология. Или, может быть, социология. Когда был в Селвин-колледже с матерью, слышал кое-что интересное.

После чего поведение матери удостоилось глубочайшего одобрения предка.

Северус впервые получил старшего родственника и друга. Чело… то есть, призрака, с которым можно было говорить о чем угодно. Который мог понять буквально все. Хотя, надо сказать, многие его рассуждения озадачивали, а то и ошеломляли потомка. К огромному удивлению, Северус спокойно делился подробностями прожитой жизни и с нарастающим интересом следил, как дед ее буквально препарирует, ухитряясь делать так, что самолюбие правнука не страдало. «Или оно уже атрофировалось?» – иногда думал мужчина.

Чего только стоили прадедушкины сентенции по поводу его любви, единственной и неповторимой! Старик определял это как невроз и был почти уверен в воздействии на ребенка либо зелий, либо амулетов. В результате сам Северус был уже ни в чем не уверен.

А как он проехался по Мародерам… Любо-дорого. А чего стоило презрительное «трус бородатый, дерьмо цыпленка и старый мудак» в адрес Великого Светлого… Темному лорду досталось определение «тупой идиот и хренов дурак». И характеристика каждого персонажа была не только вынесена, но и исключительно четко пояснена, почему она именно такова. Хватило дедушкиного яда и на самого внучка. Однако не было ни больно, ни обидно. Было легко.

Время пронеслось незаметно. Северусу казалось, не успели они закончить разговор, как явился Аш, тут же приняв свой собственный вид. Дед оценил, даже восхитился. Но Эйлин звала сына домой: там его ждала довольно важная информация, но Аш, зараза, не стал ничем делиться заранее, мол, мать сама все расскажет. На улице, как выяснилось, стояла глубокая ночь. С трудом расставшись с роскошью общения с фамильным призраком, Северус оделся, прихватил пару книг и пачку дедовой переписки, взобрался на Аша и отправился навстречу новостям.

====== 24. Между двух миров ======

Дома Эйлин наконец обрадовала сына, причем дважды: во-первых, новоявленный лорд Гонт отбыл до того времени, пока его не пригласят. Это было замечательно, хоть все прекрасно понимали, что с приглашением затягивать не стоит. Но сам жест… Неожиданный для Темного лорда, что говорит о многом.

Во-вторых, мама наконец собралась замуж за Далтона. В связи с этим Северусу был задан вопрос об усыновлении. И о смене, точнее, расширении фамилии.

– Далтон-Принц-Снейп? Чем больше у меня отцов, тем лучше? – иронизировал он, но за мать был действительно рад. Да и за Далтона тоже – прекрасно ведь видел, что ради нее этот мужчина давно на все готов, и это не просто слова. А вот насчет имен-фамилий призадумался.

– Ну… не знаю, надо посчитать, – ответил он матери и будущему отчиму, листая толстенький томик Агриппы Нестингеймского… (1)

А потом засел в библиотеке и сделал расчеты для матери и Алана. Задумался и посчитал для себя и для сестры. Для Эйлин оказалось почти без разницы, хоть оставить свою фамилию, хоть взять двойную. Алану нумерология рекомендовала войти в род Принц и взять двойную фамилию. А вот Северусу оптимально было иметь одну фамилию – Принц, в том числе как принятому магией семьи наследнику. Сестре же сочетание Принц-Снейп давало интересные преимущества. Пообсуждав результаты еще пару дней, на том и остановились.

– А вот Лорду Гонту лучше стать настоящим Певереллом, – все семейство было слегка шокировано, услышав это за вечерним чаем от малышки Эбби. Девочка, глядя на брата, заинтересовалась (считать она умела с четырех лет, спасибо маме), на удивление быстро поняла основной принцип и… увлеклась. Да так, что вскоре была готова облагодетельствовать своими выкладками чуть ли не всех, с кем была знакома.

– Мам, может, есть смысл приостановить использование с ней твоих развивающих методик?

– Что ты сказал? – вызывающе прищурилась сестричка. – Повторишь?

Северус поднял руки, словно сдаваясь. И тут же сообразил: да ведь она – интуит. Как же он не догадался расспросить ее по поводу Темного лорда? Увидев выражение, промелькнувшее в глазах матери, он кивнул.

– Чувствую себя странно: в вашей семье еще и ментальное общение развито? – не удержался от вопроса отчим.

– Нет, что ты, – улыбнулась Эйлин. – Просто мы понимаем друг друга с полуслова и иногда со взгляда.

– Тогда переведите для неофита: что это сейчас было?

– Эбби у нас интуит, – пояснил Северус. – И нам интересно, что же она думает, точнее, чувствует по поводу личности лорда Гонта.

Алан, поперхнувшись, уставился на согласно кивающую Эйлин…

Ну, что можно ждать от ребенка? Мини-лекция о восприятии пятилетней Эбби «странного дяди» по имени Волдеморт не затянулась.

– Он совсем один и ему страшно…

Пока все присутствующие, дружно выпучив глаза и глубоко выдохнув, пытались переварить эту сентенцию, малышка продолжила:

– Ему нужен рядом кто-то живой… Кто-то настоящий. Как мама. Как мы. Иначе он станет ненастоящим, и его будет уже не спасти.

Эйлин переглянулась с Аланом: что-то в этом было от того, о чем они однажды говорили…

Северус же не сразу смог выйти из прострации, когда сестра с детской непосредственностью переключилась на мать и Далтона:

– Давайте уже, женитесь. Вам надо побыть вдвоем в… там, в новом доме, внизу. Я не знаю, как дальше… Но чем скорей, тем лучше.

– Я знаю этот ритуал, – шепнул Алан.

– С тобой – хоть завтра, – ответила Эйлин.

Через день они уже стали семьей, а через вечер Тома Риддла, то есть лорда Гонта, ожидали на чай.

Том еле выбрался из завала. Все тело ныло, синяки и ссадины на коже образовывали сложный и почти сплошной довольно страшненький узор.

Какая магия… Тут действовало только то, на что были способны его кости, мышцы, сосуды и нервы. И да, доставалось им знатно. Едва он перевел дух, как полез в сумку за новой порцией обретенного наследства. Очень непокорного и хлопотного наследства, надо сказать. Тому частенько казалось, что замок Певереллов имеет собственный разум, что он сам по себе – личность, которая изучает «хозяина», решая, допускать ли дальше. И тот решил не доставать пока ничего, кроме небольшого пергамента с его собственным рисунком.

Странные вещи он получил за последние трое суток, что провел… а, кстати, где он их провел? Нарисованный им план этажей и комнат все больше напоминал какой-то гордиев узел, но все же, как следует рассмотрев его в пыльном световом луче, Том смог сориентироваться и устало побрел к выходу. Смыв грязь и напившись из родника на склоне, он быстро перекусил, толком не понимая, чем, – съедобным, и ладно. И вот на ровной траве (словно это настоящий английский газон, а не поляна среди криволесья под холмом) засияла первая находка – почти идеально круглое бронзовое зеркало в оправе из восьми лепестков, таких же бронзовых, но в то же время словно живых – упругих, гнущихся, но не ломающихся… Том слегка поцарапал поверхность ножом, почему-то чувствуя себя осквернителем, но стоило всего раз закрыть и открыть глаза, как следы исчезли.

«Извини… Но что ты и кто ты? Как мне узнать?» – пронеслось в его мыслях.

И, словно в ответ, по твердой, идеально отполированной бронзе (а бронзе ли?) прошла рябь, как по воде. И Том увидел… себя.

Еще довольно молодого мужчину с разлохмаченными волосами, следом пыли на скуле и глазами, горящими от предвкушения очередной тайны или очередного открытия. Все равно, любые тайны для него обязаны перейти в разряд открытий. Знаний. Понимания. А рябь все шла и шла, а он не мог оторваться от отражения, в котором видел, нет, Видел… Сначала себя самого, каким он бродил по замку. Как он попал туда впервые. Как хотел плюнуть на жалкую лачугу, доставшуюся в наследство.

Время летело вспять… Первый крестраж, дневник, отчего-то вызвал дрожь неприятия. Учеба. Приют. Дамблдор, и снова – дрожь…

Он кричал, рождаясь… А потом исчез в абсолютной темноте. Это – смерть?

Надо же. Не страшно.

Но темнота понемногу расступалась, и он снова видит…

Мать и отца. Чувствуя вихри их эмоций – чуждых, но все же отзывающихся в нем.

Зеркало словно раскололось на половины матери и отца. Благополучного сына-наследника и всеми попираемой дочери-прислуги.

А за ними вставали и вставали еще поколения… И он не замечал, как шло время – мимо, ночь, новый день, мимо, словно не задевая его и это Зеркало.

Гонты. Наследники, изгнанные наследством. Выкинутые из замка, с трудом сумевшие уцепиться за его крыльцо – то самое крыльцо, ставшее для них деревянным, – и оставить вместо стен замка убогие стены нового жилища. И при этом всем продолжавшие гордиться чистокровностью, постепенно сходя с ума. Грустная и страшная картина вырождения некогда сильнейшего рода.

«Этого Салазар удавил бы еще в колыбели», – думал Том уже о втором Гонте.

Что это было, что заставило Меропу влюбиться и околдовать молодого Риддла? Инстинкт выживания рода или просто молодая дурь? Та, которая глаз на людей не поднимала – не могла себе позволить! – вдруг позволила… Это было последней надеждой, последним шансом. И лучшего выбора она сделать не смогла, Том понял это сейчас. А в зеркале, которое было таким небольшим, а теперь, казалось, заполнило все обозримое пространство, вставали все новые и новые… Изгнанные из родов сквибы, давшие начало еще предкам предков Риддлов. И их прекрасные, здоровые и успешные в магловском мире потомки.

И ото всех них к нему шли слегка светящиеся серебром нити силы. Даже от маглов! Почему он не подумал об этом?

Картина расплывалась перед глазами, и он наконец потерял сознание.

Когда, очнувшись, Том посмотрел в зеркало, он увидел только себя, по-прежнему лохматого и грязного. Ему невероятно хотелось поговорить хоть с кем-то. И, может быть, даже показать еще кое-какие пока непонятные для него вещи. А на оправе появились странные значки…

«Похоже на иероглифы», – подумал он. И вспомнил об Эйлин Принц. Что-то подобное он видел у нее на картинках для детей, кажется, это был японский…

Он собрал вещи и, плюнув на свой внешний вид, аппарировал.

Семейство Снейп-Принц-Далтон (Северус решил перечислять фамилии попросту в хронологическом порядке) было изрядно ошеломлено видом явившегося к ним гостя. Это был какой-то не такой Темный Лорд.

«То ли не такой лорд… То ли не такой темный…» – раздумывал Северус, глядя на всклокоченные вихры, горящий взгляд и грязную щеку лорда Гонта, которого вдруг стало возможно мысленно называть… Томом. И это сделали вслух и мать, а потом и отчим.

Когда мужчина начал свой рассказ и полез было в потрепанную (но явно зачарованную) сумку, его прервали:

– Сначала обет, – остановила всех Эйлин.

– Да что вы мне сделаете, – усмехнулся Том.

– Ну уж нет, порядок есть порядок…

После того как Эйлин и Алан принесли обет (Северус параноидально оценивал каждое слово, каждый оборот – и не нашел подвоха), и даже собрался было подойти сам, но… «Ребенка в расчет не брали, что ли? Ну и зря», – подумал он.

Том выложил на стол несколько странных вещичек, Алан аж подскочил:

– Анх?! Невероятно…

– Что-что? – переспросил Том, и все присутствующие прослушали отменную часовую лекцию на тему «ключа жизни» и всего, что он символизирует.

Эйлин, осторожно держа и рассматривая египетский крест, тихо бормотала:

– Жизнь, бессмертие, вечность, мудрость, защита…

Северус поймал какие-то странные ощущения, словно потоки воздуха застревали и замедляли все происходящее.

От поглаживаний пальцами из верхней петли вдруг выпала тончайшая цепочка, и женщина, словно загипнотизированная, встала, подошла к гостю и надела амулет ему на шею.

Тот, словно тоже под гипнозом, глубоко поклонился ей… Медленно… медленно она вернулась на место…

Диковинное общее оцепенение стряхнула Эбби, широко распахнувшая дверь и звонко, радостно всех поприветствовавшая. И тут же взяла в оборот гостя, вытащив свою новую тетрадь по нумерологии.

Том Реддл, лорд Гонт, наследник Певерелл чувствовал себя просто неописуемо довольным. Его интуитивное решение было верным. Оставалась одна малость, однако он чувствовал внутри себя какое-то сопротивление. Ему не хотелось… злить Эйлин? Наконец он собрался с мыслями и в разговоре словно невзначай высказался о маглах как можно более резко и пренебрежительно. Эйлин загорелась, словно спичка:

– Да, я якшаюсь с маглами и собираюсь это делать дальше. Тебе не противно пить чай из чашки, в которую я случайно могу налить его и для няни своих детей, маглы? А ее пирог сейчас тебе комом в горле не встает? Простецы, говоришь… Да что ты знаешь о них!

– Хммм… Действительно, а давайте поподробнее… – протянул Том, неожиданно поняв, что никакое любование молниями в черных глазах не стоит того, чтобы резко испортить отношения с такой интересной женщиной.

Через пару часов захватывающей лекции-беседы, в которой лорд Гонт только задавал вопросы, а отвечал чаще всего Алан, меньше – Эйлин, но пару вопросов перехватил даже Северус, решение было принято: Далтон рекомендовал репетиторов, а Том… готовился к поступлению в Кембридж. Правда, четко сформулировать направление обучения так и не смогли: будущему студенту хотелось всего и сразу.

– Алан, Эйлин, у вас нет свободной комнаты?

Северус фыркнул про себя. Вряд ли найдется кто-то, способный отказать этому волшебнику. Все же наглость у Волдеморта всегда была и первым, и вторым счастьем. Не избавлен от нее и этот… хм… образец.

Но, как ни странно, страха не было. Напрягало, но уже через несколько дней стало привычным присутствие Тома, его разговоры с родителями, в которых те вели себя все более и более смело, о чем он судил, ловя обрывки слов и фраз, когда проходил мимо облюбованной для общих бесед гостиной.

– Ну, псевдоним у тебя еще более-менее… Хотя стать лордом Певереллом, по-моему, куда как интересней, чем самоназваться Лордом Волан де Мортом. До родовой магии добраться, опять же…

– А чем я, по-вашему, занимаюсь?

Подумать только, мать учит его жить…

Завеса, препятствующая свободному чтению мыслей, иногда спонтанно приподнималась, и то, что Северус видел, было захватывающе: Темный Лорд уходил, растворялся в совершенно новом человеке. Нормальном. Нахальном. Похожем. Но совершенно другом.

– Пожиратели смерти? Какой-то… очень юношеский пафос, не находишь?

– И что ты предлагаешь?

– Темный лорд – темные рыцари, логично?

Как раз после этих слов молодого Принца буквально накрыло в ментале практически безбрежное удовольствие Тома…

А уж посмотреть на очередной его «улов» из собственной вотчины было до чего любопытно, да что там – просто жгло… Северус не знал и пока не чувствовал, что и сам вызывает такой же интерес…

К восстановлению манора после обряда был допущен и Алан, так что «в три мага» оно проходило довольно бурно. Когда в первый раз мальчик призвал домовиков, отчим хмыкнул, а потом поделился своими «неземными ощущениями», когда в сумраке после окончания ритуала он наконец привлек к себе любимую женщину, чтобы… а вокруг неожиданно замерцало семь пар глаз (да-да, чуть не убил) и посыпались поздравления от домовиков. Собственно, и дом, и сад уже через месяц после этого были в полном порядке. И нужно было, чтобы там наконец кто-то жил, но – кто и как? Эйлин с трудом нашла пару бывших слуг-сквибов, совсем состарившихся, но с радостью вернувшихся в похорошевший замок.

«Вот бы тут устроиться, чтобы никто не мешал», – мечтал Северус, которому уже хуже горькой редьки надоело изображать из себя ребенка-вундеркинда. Хотелось «размяться» без палочки перед поездкой на учебу, а уж рецептов, которые хотелось опробовать «в реале», чтобы никто под руку не смотрел, была масса. И по артефактам были мысли, которые ну никак не могли прийти в голову десятилетнему мальчику.

Эйлин очень хотелось вернуться в замок самой, но: работа, обязательства, дети, к которым она уже привязалась и за которых несла ответственность… Северус, недавно сдавший очередные тесты и контрольные, в этот раз уже случайно уловив у матери эти мысли, решился:

– А давай я перееду? Уж с семью-то преданными домовыми и с тем, что вы с Аланом навертели, я точно буду в безопасности. А вы будете в гости приходить, ведь один портал отчим уже сделал.

– Совсем взрослый, – приобняла его мать. – Даже не знаю, что возразить…

– А зачем возражать? Все равно через полтора года – в Хогвартс. А так хоть еще один год постараюсь к среднему образованию добавить… Было бы здорово среднее образование до отъезда закончить, но не получится. Полутора лет точно не хватит.

– Не огорчайся, – добавил отчим. – Репетиторы от дяди, те же сквибы, смогут с тобой работать по-прежнему, используя портал. Надо только площадку подготовить дополнительно. И сам портал возьмешь.

– Может, мне тоже освободить дорогих хозяев?

Северус сглотнул. Вот уж такой компании ему только и не хватало. Да и этот голос все же вызывал не лучшие воспоминания, особенно когда звучал так неожиданно. А Том продолжил:

– У вас, случайно, нет небольшого домика или коттеджа в саду?

Нумерология. Метод Агриппы: Стандарт преобразования слов, написанных латинским алфавитом, применяемый сторонниками Ордена Золотой Зари. Создание этого стандарта возводят к средневековому оккультисту Генриху Корнелиусу. О нем: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%BF%D0%BF%D0%B0_%D0%9D%D0%B5%D1%82%D1%82%D0%B5%D1%81%D0%B3%D0%B5%D0%B9%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9

====== 25. Поговорим, как мужчина с мужчиной... ======

Том злился и удивлялся: уже месяц, как они жили буквально бок о бок в Принц-маноре, а ребенок ни в какую не шел на контакт, точнее, не реагировал ни на одно его ухищрение. Ни на оставленный в холле дневник (паршивец к нему даже не прикасался!), ни на следы на свежевыпавшем снегу в парке, взявшиеся на дорожке «из ниоткуда», и даже на зелье доверия, вроде бы аккуратно подлитое в чай… Уж как он смог обойти последнее, Том так и не понял. Десятилетние мальчики перед чаепитием с соседом антидоты не принимают!!! И даже на его знаменитое обаяние ребенок не велся во время их довольно редких случайных встреч. А ведь идея заинтересовать мальчишку так, чтобы тот сам к нему пришел, казалась такой многообещающей…

Темный лорд буквально вцепился в несчастного Алана, недавно получившего степень по психологии, и двух преподавателей-сквибов, историка и социолога, которые у них с Северусом были общими. Вывод получился более чем странным: маленький Принц его попросту боялся. И Том не мог понять, почему. Это было странно и неудобно, словно ресница в глазу. Он думал, перебирая одно воспоминание за другим…

Новоиспеченный лорд Гонт ни разу в жизни столько не рефлексировал. Это занятие оказалось на удивление небесполезным: препарируя свою жизнь с позиции стороннего наблюдателя, мужчина увлекся, погрузился глубже в свое прошлое и увидел немало странностей в собственном поведении. Но больше всего его поразил разговор по этому поводу с Аланом.

– Почему-то принято считать, что разумные руководствуются логикой.

– А это не так?

– Разве? – Алан посмотрел, как на лице собеседника постепенно проступает понимание и продолжил: – Причинно-следственные связи, несомненно, играют большую роль, но любой из нас легко вспомнит немало жизненных ситуаций, когда именно они не срабатывали. Многое человек делает, руководствуясь отнюдь не логикой, а чувствами. Любовь, ненависть, страх – как наиболее сильные, но часто хватает простой неприязни или, наоборот, приязни, чтобы нарушить, казалось бы, полностью сложившуюся картину. Или разбить жизнь. Или поменять ее коренным образом… Помните, недавно вы определили, я бы даже сказал, диагностировали у себя скрытую социопатию?

– Вы не согласны?

– Не в этом дело. Согласие или несогласие с диагнозом – хоть врача, хоть больного – не влияют на течение болезни… Но и тут… Правил без исключений не существует, если вы не формула, живущая в мире математики.

– Да?

– Если хотите, об этом позже, давайте пока вернемся к социопатии как таковой. Вы решили, что вы – такой, владея достаточно полной информацией как о себе, так и об обществе. Скажите сами, что в текущей ситуации опровергает диагноз?

– Да хотя бы то, что мы сейчас разговариваем, – усмехнулся Том. – И ощущения, которые я испытываю во время беседы, и то, что я, безусловно, считаю их положительными.

– Это можно было бы отнести на счет того, что вы очень любите новую информацию и вам нужны знания, которые я вам предоставляю, – покивал было Алан, но тут же спросил: – Исчерпываются ли ваши ощущения только когнитивной стороной? Если бы я оказался сейчас в смертельной опасности, рискнули бы вы собой, чтобы потом иметь возможность продолжить наш диалог? Я довольно слабый эмпат, но я понимаю, что вы цените меня как личность – но что именно для вас ценного во мне? В Эйлин? В Северусе? Отчего вас так задевает его нежелание контактировать, что вы хотите от него? Чем это важно для вас?

Мужчина взглянул на большие старинные часы в гостиной и приподнялся:

– Считайте это вашим домашним заданием, лорд Гонт.

Пожимая руку преподавателю, Том, наконец, не выдержал:

– Прах вас побери, Алан. Никогда не думал, что когда-то это почувствую и тем более скажу. Я восхищаюсь вами.

– Благодарю, милорд.

Темный лорд сидел в глубоком кресле у камина и… старательно делал домашнее задание. Он настолько глубоко погрузился в себя, что не заметил, как в дверном проеме промелькнул тот самый, кто его в последнее время так сильно интересовал, и как от него отделилось нечто, отбрасывающее небольшую тень с длинными ушами. А Северус, обезопасив себя как только мог, в том числе с помощью эльфов, настроился «на прием». Слишком уж в последнее время Темный Лорд напоминал ему своего белобородого антагониста. Особенно тот чаек…