Текст книги "Шпион с пеленок: детство (СИ)"

Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Необычайно заинтересовал его и способ, каким можно пронести книги: простой и изящный. Ди, вернувшись из своих Чертогов после чтения, просто садился у думосбора и аккуратно переносил в него отпечатавшиеся в памяти открытые страницы. Самые важные записи он переносил на пергамент собственноручно, остальное доделывали ученики. Северус даже нашел формулу сохранения, которой маг обрабатывал флаконы для зелий, куда помещал «информацию для долгого хранения». Осталось придумать, как приобрести такую дорогую и относительно редкую вещь как думосбор.

Писал маг и о возможном переносе некоторых материальных вещей самим и с помощью фамилиара: оказалось, эти существа могут проследовать за хозяином практически куда угодно. Северус задумался…

Он уже несколько раз помогал матери в подготовке ингредиентов, когда она варила очередное антипохмельное, и выяснил, что ее лаборатория, конечно, убога, но чтобы довести ее до ума, надо не так и много, в основном мелкие детали и редкие материалы. А если бы была возможность пронести некоторые ингредиенты, они бы и в магическом мире озолотились. Северус вышел в сад, уставился на прелестные голубые цветочки (2) с крепким черным стеблем и снова задумался, непроизвольно засунув руку в карман.

Платок, который он достал, был точно такой же, что всегда лежал в его кармане дома…

Быстренько выкопав несколько растений, он поместил их с комками земли в платок и сунул в карман. Переход «домой» в этот раз был труднее: сам воздух стал упругим и вязким, как кисель, – но все же пропускал. Оказавшись в собственном крохотном палисадничке, мальчик засунул руку в карман и чуть не подпрыгнул от радости: цветы в платке были на месте! Он бегом добежал до дома, схватил в прихожей лопатку, и через каких-то полчаса моли (2) (именно эта трава была первой «переехавшей») уже аккуратно пряталась за одним из кустов.

На следующей неделе Северус перетаскал более-менее часто употребляемые растения и занял все укромные места (их было так мало!). Зато через две недели все пять первых растений прижились, и от четырех из них отделилось что-то вроде «усов».

Эйлин застала сына за очередной книгой. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что это ее справочник по гербологии!

– Мама, мне кажется, я видел у нас вот это, – сын ткнул пальчиком в рисунок.

– Моли? Ты уверен?

Ребенок за ручку отвел мать аккурат за нужный кустик. Главное, чтобы она вокруг пока особо не смотрела. Эйлин всплеснула руками:

– Это же чудо! Теперь нам твои выбросы будут не страшны… ну, не так страшны, – она аккуратно собрала пять отцветших коробочек и почти бегом отправилась в подвал. Конечно, сын пошел следом.

Магорестриктивное зелье было готово через два дня.

– Две капли перед сном – и никаких жутких выбросов! – обрадовала Эйлин сына.

– Мама, а ты умеешь делать амулеты?

Эйлин задумалась:

– А ведь придется возвращаться… Уже через шесть лет ты поедешь учиться в Хогвартс… Вот если бы у меня было хоть что-то по артефакторике, я бы, конечно, попробовала. Но мне только зелья всегда хорошо удавались, увы.

Почему-то она смутилась перед сыном за то, что в свое время не имела особого интереса к учебе… Да уж, теперь это оказалось не особо приятно.

– А в библиотеке Принцев?

Эйлин поджала губы. Ей было страшно и в то же время очень хотелось хоть на несколько минут оказаться в родном доме. Она посмотрела на сына. Он такой умный, такой талантливый… Отец поймет, что он достоин войти в род, решила женщина, и она все для этого сделает.

– Мы пойдем туда в выходные.

Никто не ждал беды в спокойный пятничный вечер. Эйлин с детьми мирно пили чай на кухне, Тобиаса дома не было, к чему семья уже привыкла.

Отец приходил ненадолго в выходные, а все вещи его уже перекочевали к соседке. Та поначалу дичилась Эйлин, но понемногу успокоилась, удивляясь невозмутимости и дружелюбию той, у кого она увела мужа. А Эйлин, вкусив свободы и, прежде всего, возможности колдовать, буквально расцвела. Приятельницам такой вид женщины, брошенной мужем, казался, как минимум, странным. Пришлось объясняться… В результате чего Эйлин неожиданно получила модный ярлык «эмансипе».

– Но ведь правда, это так удобно, быть хозяйкой в доме и ни на кого не оглядываться, – убеждала она подруг.

– Да, если можешь сама на все зарабатывать, да еще дома, – уточняли те, и Эйлин замолкала.

Она прекрасно понимала, что ей попросту повезло. Сначала – родиться аристократкой, а значит, получить образование. Потом – с сыном. С курсами и дипломом. Да и с мужем… было ведь и хорошее.

Но о доходах надо еще позаботиться: дети растут, уже двое, и вполне возможно, появится ребенок и у Кэти с Тобиасом. Эйлин размешивала сахар в чае и представляла себе полки домашней библиотеки, в которой, увы, она не была частой гостьей…

Северус в это время смотрел на сестру и чувствовал странное напряжение. Руки девочки подрагивали, а сама она, обычно разговорчивая, несмотря на то, что ее пока мало кто понимал, вдруг притихла и сжалась. Брат смотрел, как медленно краснеет ее лицо, и вдруг понял: сейчас будет выброс! Он схватил маленькую ручку и только успел произнести мысленно недавно прочитанную формулу, как земля ушла из-под ног…

Он с трудом разомкнул ручонки, намертво вцепившиеся в его шею.

– Эбби, все хорошо! Просто ты теперь тоже волшебница.

– Север, тут так красиво! Мы где? Как мы тут оказались? Это всегда бывает так больно?

Они стояли в его саду… Эбби казалась немного старше, по крайней мере, говорила она гораздо лучше. А то, что сестра давно все отлично понимает, он знал.

Брат успокаивал девочку, отвечал на вопросы, покачиваясь с ней на новых, только что сделанных качелях… И только потом до него дошло, что в этот раз он остался – мальчишкой! Но надо было возвращаться: неизвестно, как они с сестрой себя ведут сейчас дома.

Эйлин была в панике. Сын вдруг вскочил, схватил сестру, сидящую на специальном высоком стульчике, воздух зазвенел, как перед магическим выбросом, но вдруг напряжение исчезло. А дети упали на пол! Она бросилась к ним, смахнув чашку, но быстро поняла, что они просто… спят.

Сначала осторожно, а потом все интенсивнее она пыталась разбудить детей, но ничего не получалось. Наконец женщина убрала осколки, прибрала стол и пошла за одеялом, чтобы на нем дотащить детей хотя бы до дивана в гостиной. По одному она бы их и на руках отнесла, и «мобиликорпусом», но они так крепко держались друг за друга, несмотря на сон, а для надежного заклятия ее руки все еще слишком дрожали…

Когда она вернулась, дети, как ни в чем не бывало, сидели за столом. “Уж не приснилось ли мне все это?” – подумала Эйлин.

– Что это было? – спросила она сына.

Северус задумался, говорить ли матери о Чертогах, но решил подождать.

– У Эбби был магический выброс. Я попробовал отвести его и замаскировать, вроде получилось, но вот сил больше никаких, – зевнул он для убедительности.

– Ты же так рисковал! – обняла его испуганная мать.

– А не больше ли рисковали мы все, если бы это соседи заметили? – возразил сын.

– Господи, какой же ты у меня взрослый… Но теперь капельки перед сном будете пить оба!

Северус хотел подняться, но чуть снова не упал: сил действительно не было. Эйлин отнесла успокоившуюся дочь и помогла лечь спать сыну. Теперь у них семья волшебников… Надо искать пути в свой родной мир.

1. Джон Ди: Блистательный математик и астроном, крупнейший естествоиспытатель, знаток классической филологии и языков, рьяный собиратель и спаситель старинных рукописей, владелец одной из крупнейших в Европе личных библиотек, выдающийся философ, «идейный отец розенкрейцерства», провидец, человек, способный спать лишь два часа в сутки. Большую часть своего времени Джон Ди отдавал тайным наукам: кабалистике нумерологии, алхимии, астрологии, а также гаданию и кристалломантии. http://www.kybalion.ru/velikie-magi/okkultisty/12.html

2. Моли – сильнодействующее средство, которое можно есть для нейтрализации магических воздействий. Это растение с черным стеблем и белыми цветками. Подробнее и с картинкой тут:

http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D0%B8

====== 12. Странные не значит плохие ======

Эбби звонко смеялась, играя бумажными бабочками: криво разрезанные листочки, согнутые пополам, прекрасно летали, махая «крылышками», и послушно садились ей на руку.

– Интуитивная магия, – вычитал Северус. – Редчайшее явление, возникающее только у детей-магов. Никогда не имеет значительной силы, в отличие от выбросов, не завязано на эмоции, соответствует воображению ребенка. При созревании основных каналов (около десяти-одиннадцати лет) исчезает. Полностью контролируется сознанием ребенка, от подсознания не зависит.

Он перевел дух. Самый безопасный вид, если, конечно, ребенок растет в волшебном мире. Но в магловском… Запереть сестру дома – не выход.

Он уже водил мать в Чертоги, объяснив, что это «просто его сон», к счастью, ей этого оказалось достаточно. Он хорошо тогда похозяйничал: мать видела полки с книгами, но не могла их даже потрогать. А он показал, как берет, и даже кое-что прочитал. В частности, отрывок про интуитивную магию.

Несмотря на возражения матери, он взял и Эбби, чтобы не рисковать: с ней-то он точно должен был остаться мальчиком. Зато теперь Эйлин была совершенно спокойна, когда сын вдруг надолго замирал или даже засыпал. Мать не лезла в его дела, каким-то шестым чувством понимая: не стоит. Зато полностью открыла для сына все свои небольшие записи и лабораторию. Видимо, уже устала удивляться гениальности своего ребенка.

А у того опять были проблемы. Все чаще он не мог достучаться до разума матери и отца – ни разом, ни по отдельности… Он знал уже, что нестабильность ментального дара связана с открывшейся «основной» магией, что они должны как-то уравновеситься и, когда каналы станут одинаковыми, выровняться, тогда стабильность вернется. Но сил будет уходить больше, чем на обычное колдовство. На вопрос, что он может делать для равновесия, получил ответ: быстрее расти в детском теле. Лучше развиваться физически.

Он тогда только пожал плечами: время не обгонишь. Хоть и в свои пять лет он выглядит на шесть, а может, и семь… Возраст не обманешь.

И вот снова неудача: он не чувствует ни мать, ни отца. Но сейчас будет важный разговор, очень важный! И он должен в нем участвовать… Придется идти. И кое-что раскрыть.

– Никогда не мог себе такого представить, – усмехнулся Тобиас. – Моя жена приглашает на чай меня и мою любовницу… И мы приходим!

– Сидим в гостиной, пьем чай и спокойно разговариваем, – продолжила Эйлин.

– Я ничего не понимаю. Такого не может быть. Вы все… мы все такие странные! – Кэтрин все время робела в этом доме и сидела как на иголках.

– Но ведь странные – не значит плохие, – раздался голосок из-за двери.

– Северус!

– Да, мама?

– Я же просила тебя присмотреть за сестрой!

– Она уснула.

– Наш разговор не для детских ушей, – вмешался было Тобиас.

– С тех пор как ты ушел к няне Кэти, в нашей семье я единственный мужчина, – отрезал сын, устраиваясь за столом.

Отец временно потерял дар речи, а мать поперхнулась чаем. Кэти всхлипнула, и на ее глазах заблестели слезы:

– Северус, мальчик…

– Няня, успокойся. Всем ведь хорошо. Ну и что, что странно.

– Действительно, мужчина, – хмыкнул Тобиас и, получив в ответ довольную улыбку сына, улыбнулся сам.

– Он стал таким взрослым… И он такой умница, – нежно проговорила Эйлин.

– Мне, конечно, приятно слышать, какой я замечательный, но вопрос-то в другом, не так ли?

Мать покачала головой, взъерошив его волосы.

– Тоби, Кэти, я должна вам сказать: у Эбби недавно был магический выброс.

– Что? И она теперь…

– Тоже волшебница, Тоби. Мне жаль. Я знаю, что ты мечтал об обыкновенной дочке. Но природа не выбирает.

– Я что, попала в сказку? – выдавила из себя Кэт.

– Почти что так, няня. Надеюсь, что в добрую, хотя во многом это зависит от нас, – серьезно сказал Северус.

Его родители закивали. Кэти дурочкой не была, так что за час ей объяснили практически все необходимое, показав кое-какие чудеса из области бытовой магии. «Эскуро» привело ее в такой восторг, что Тобиас, несмотря на опыт, никогда не доверявший магии, почувствовал себя неудобно. Но «хэппи энд» отменил сын:

– После выброса мне стали сниться странные сны. Я думаю, они чем-то похожи на пророческие. И когда я просыпаюсь, то точно знаю: что-то похожее – случится.

– И? – не удержалась Эйлин.

– И ничего хорошего. Через год или два, как Эбби пойдет в школу волшебников, будет магическая война. Появится темный волшебник, зацикленный на чистоте крови. Все дети-полукровки и маглорожденные будут в опасности. И нам лучше заранее приготовиться и спрятать ее. Чем раньше мы это сделаем, тем надежнее.

Кэти всхлипнула:

– Так страшно… Может, как-то спрятать ее магию?

– Конечно, мы это сделаем. Но пока надо держать все в глубоком секрете. Надо дать клятву…

====== 13. Тени прошлого ======

В этот раз, слава магии, влияние на Эйлин не сбивалось. Оборотное зелье она, сама не зная зачем, закончила готовить еще неделю назад и теперь, готовясь посетить родные пенаты, приняла его, другую порцию сделала сыну и взяла с собой пару флаконов на всякий случай. Все же придется ехать и идти довольно долго и через весьма населенные места.

– Няня Кэти?.. Ма-а-ама??? – раздался удивленно-неуверенный голос дочки.

Эйлин бросилась к зеркалу. Отражение смотрело на нее круглым личиком со светлыми кудряшками.

– Как ты поняла, что это я?

Эбби могла только пожать плечиками. Ну что вы хотите от маленького ребенка!

Эйлин молча обругала сама себя. Надо же, совсем соображать перестала: надо было сначала отвести к Кэти дочь, потом оборотное пить. Ладно хоть Северус еще не выпил, доведет сестру до соседнего дома. А в машину они сядут около единственного в Коукворте торгового центра, и плевать, что придется здорово потратиться на дорогу.

Невысокая пухленькая женщина с таким же сыном отпустили такси и медленно пошли мимо кованой ограды. Роскошный когда-то сад явно был запущен. Если бы здесь был внимательный наблюдатель, то заметил бы необычное выражение лица ребенка: он словно считал столбы ограды и присматривался к странным каракулям на асфальте. Внезапно он остановился и потянул мать вправо, старательно обходя что-то невидимое.

Мощные кованые створки были плотно закрыты. «Сигналку» – такую же простую, как и предыдущие – презрительно фыркнув, убрала Эйлин, но тут же задумалась. Такие примитивные вещи совсем не в духе ее отца… И ворота не отзывались на заклинания, а когда она хотела использовать каплю своей крови, сын неожиданно крепко схватил ее за руку и удержал.

“Необыкновенная предусмотрительность”, – подумала она, сунув палец в рот, а в голову вдруг пришла отличная мысль. Она резко развернулась и пошла вдоль ограды в сторону небольшого тупичка.

– Диссендиум!

В кованой решетке появился аккуратный овальный проем.

Скрывшись за разросшимися деревьями парка, мать и сын остановились. Эйлин достала из сумки тетрадь, положила перед собой и начала читать, стараясь это делать как можно четче и аккуратней. Через пару минут только шелестящая и пригибающаяся под ногами трава могла помочь обнаружить нарушителей границ. Но остатки родовой магии признали родную кровь: все было тихо, и даже мощные двери были готовы распахнуться перед последними из рода... Вот только предусмотрительная Эйлин снова открыла один из тайных проходов во внутреннем дворике.

***

Она шла, держа за руку сына, а слезы текли и текли, и горечь не отпускала. Безотчетно касалась она старых стен, облупившегося лака перил, вытертых гобеленов… Бессознательно шагала по длинным коридорам, автоматически повинуясь слабым движениям сына. Сквозь слезы смотрела на все, что осталось от ее семьи, ее детства, ее прошлой жизни. Ментальная связь в очередной раз оборвалась, и Северус никак не мог ее восстановить.

Наконец он не выдержал, встал у матери на пути и обнял ее за талию. У Эйлин подкосились ноги, и она, рыдая, упала на колени, обняв сына. Северус гладил вздрагивающие плечи женщины, ее волосы, шептал что-то успокаивающее, и Эйлин вдруг поразилась тому, что она ищет поддержки у собственного ребенка. И самое удивительное – получает ее. Она посмотрела сыну в глаза – такие взрослые…

– Спасибо тебе, сын.

– Давай найдем библиотеку, мама, – не растерялся тот.

Эйлин поднялась и отряхнула юбку.

Да, больше половины книг в библиотеке не было… И хотя мать прекрасно помнила, как открыть проход в тайную ее часть, сын остановил ее и, конечно, был прав. Она опять не подумала о безопасности, когда была готова капнуть кровью на незаметную руну в проеме стены. Тем не менее, ушли они «с уловом»: все же две книги по артефакторике (не самые старые и не самые ценные) и даже справочник прекрасно сохранились, хоть и пришлось изрядно полазать, чтобы найти их. Сын старательно сдерживал мать от колдовства и, в конце концов, она заразилась его паранойей. Они еще не были достаточно защищены, они еще не имели достаточно сил, да и многого не умели. Нет, появляться в магическом мире нельзя ни в коем случае. Пока нельзя.

Северус дико устал в этом теле. Он никогда не двигался так много – ходить далеко от дома было некуда, лазать по шкафам, перетаскивать огромную рассохшуюся приставную лестницу, залезать на нее… мать будет, что ли? А колдовать пока ой как нежелательно.

Он словно кожей ощущал опасность, особенно после того как заметил «сигналки» на подходе к главной аллее, на лестницах и в центральном холле. И совершенно не был уверен, что заметил все. Хватит и того, что мать обезвредила один раз. Он ухитрился незаметно сбрызнуть это место и их следы новым, экспериментальным средством (другого не было), но выяснять, насколько хорошо оно работает, ему пока не хотелось. Тут еще прервалась связь с матерью, находящейся не в лучшем состоянии…

Единственное, что удивило и порадовало, – Эйлин сама сумела довольно быстро переключиться на дела, так что их вылазка все же завершилась успешно. Он бы, конечно, еще полазал по замку, но силы в теле ребенка закончились. Правда, мать и тут обрадовала, достав из сумки бутылку воды и бутерброды. Они подкрепились прямо в библиотеке, сидя на стопках книг.

И вдруг его накрыло… Северус успел только примостить голову на колени матери и сделать вид, что спит. Он чувствовал огромное холодное одиночество и пустоту, ощущал, будто его насквозь продувает ветер… А потом появились два странных комочка, теплых, родных. Недоверие сменилось надеждой, на фоне ледяной горечи забрезжила нет, пока еще не радость – мечта о ней, хрупкое ожидание… Северус понял, что так он слышит Замок. Его замок. Его и матери – по праву последней крови, по праву рождения.

Он поднял голову из-под ладони матери и встал:

– Я отойду ненадолго, хорошо?

Та молча кивнула.

Его словно что-то вело через соседние залы, и в одном из них – со старым разбитым роялем – он остановился. Здесь. Северус встал в центре и снова ощутил – на сей раз теплые потоки, обнимающие его тело.

Эйлин не усидела на месте. Она тихо пошла за сыном и увидела его в бальном зале. Ножом по сердцу резанул разбитый, со сломанной ножкой рояль. А в центре – сын, шепчущий:

– Я вернусь. Потерпи, немного потерпи. Подожди три года. Я вернусь!

Она ощутила как теплое прикосновение воздуха подталкивает ее к сыну, подошла и взяла его за руку:

– Мы вернемся. Клянусь, мы вернемся.

====== 14. Двоюродная кровь... ======

Как же все болит… Северусу казалось, что ноют все до единой мышцы его маленького тела. Слишком велика оказалась вчерашняя нагрузка. И хотя мать дала выпить очередное зелье, намного легче ему не стало. Магичить же в таком состоянии оказалось просто невозможно. Да, как-то надо набираться сил, и побыстрей. «Займись физкультурой!» – значилось в небольшой записке, ждавшей его на столе в кабинете. И все.

Он же продолжал штудировать книги по возрастной психологии: в конце лета его ждало тестирование, а по его результатам – первая ступень школы. Элементари скул… А в блокноте появился новый список задач, в том числе «стать сильнее» и «научиться драться». И еще «поменять фамилию матери и сестре». Увы, напротив них пока не стояло даже примерных способов решения…

Эйлин не могла надивиться на сына, который спокойно, как будто давно это делал, ассистировал ей – готовил ингредиенты, следил за зельями: как оказалось, ему можно доверить практически что угодно.

“Главное, чтобы ребенок понимал, что участвует в очень важном деле”, – думала она. Ей уже не терпелось опробовать подобный подход на группе, даже хорошо, что лето и каникулы скоро заканчивались. Она даже придумала общее дело: малыши сами (под ее руководством, конечно) будут писать сказку!

Подивилась она и собственному палисадничку, списав появление магических растений на детские выбросы магии, возможно, активировавшие спавшие семена. И снова невольно начала задумываться о возвращении в магический мир, хоть это и было весьма рискованно.

Непреодолимой преградой было всего лишь одно имя: Нобби Лич. Гнев и страх Эйлин. Министр магии. И, судя по тому, что они видели в замке, тот еще параноик. Поскольку мерзавец уже давно и плотно сидел в министерском кресле, добраться до него было практически невозможно и очень опасно. Но… весьма желательно.

Поэтому-то Эйлин, кляня свою юношескую бестолковость, усердно занималась самообразованием… Иногда она физически ощущала, как беззащитна, но, если раньше она просто сжалась бы в комочек и тихо поплакала где-нибудь в углу, теперь, стоило взглянуть на сосредоточенное серьезное личико сына, помешивающего зелье в котле, как в ней поднималась здоровая злость. Прежде всего, на себя. О, если бы можно было вернуть те дни, Хогвартс не видел бы студентки прилежней!

Они с сыном еще не раз навестили старый замок, всей душой ощущая, с какой надеждой он откликался на их шаги, и перенесли к себе домой немало нужных книг. Но, увы, даже с их помощью Эйлин едва дотянула бы до среднего уровня. Слишком многое забылось. Слишком многое было пропущено. Ей нужен был наставник, а еще лучше бы – защитник. Без поддержки появляться в магическом мире для нее было смертельно опасно. Когда она попыталась как можно проще и понятнее объяснить это сыну, он только кивнул в ответ, задав единственный вопрос, вызвавший тихую бурю в ее душе:

– А мне?

– А одаренному ребенку тем более опасно одному, – тихо сказала она тогда.

– А оборотное? – не сдавался сын.

– Если встретится хоть кто-то с амулетом истинного зрения, оно не поможет. Хотя даже некоторые защитные амулеты имеют свойство показывать, что под личиной.

– Родственники?

– Рода Принц больше нет. Никого, кроме нас, разве ты не понял?

– Дяди, тети, двоюродные, троюродные… Неужели ты не можешь вспомнить никого, кто бы к тебе неплохо относился – в детстве, в юности? И хорошо бы из тех, кто никогда не был в центре событий магического мира.

Эйлин задумалась и внимательно посмотрела на сына.

– Тебе точно будет шесть? Не шестьдесят? – вырвалось у нее. А сын рассмеялся:

– Не шестьдесят, это точно, мама. Ну вот так у меня мозги устроены. Ни на кого из родственников не похоже? Нет? – он хотел поскорей свести все к шутке, но дальнейшее было совершенной неожиданностью. Мать охнула, приложив ладонь ко рту и тихонько воскликнула:

– Конечно! Джордж Селвин, сын сестры моей бабушки. Он родился сквибом, но я помню, что семья не оставила его, и они даже гордились тем, что он сделал карьеру в магловском мире. Кажется, один из колледжей при Кембридже называется его именем! А еще его брат Гамильтон – он закончил Хогвартс за четыре года.

– И где они сейчас?

– Понятия не имею… Надо искать. Надо побывать в этом колледже.

Словно кто им ворожил… Эйлин пришло приглашение на курсы переподготовки. И одним из возможных мест был именно Селвин Колледж! Женщина, не раздумывая, собрала документы и немногие вещи для себя и сына, запаслась новыми амулетами, часть из них сразу надела на себя и на Северуса, отдала дочь в надежные руки Кэти и Тоби – и через несколько часов они уже стояли на земле Кембриджшира.

Для Северуса это было прекрасной возможностью пополнить знания о магловском мире. Двухтысячелетняя история, музеи и занятия, на которых он всегда присутствовал с матерью (к удивлению профессоров, ребенок вел себя образцово, а когда освоился, даже начал задавать детские, но чрезвычайно интересные вопросы). В результате уже через два дня куратор курса, где учились мать и еще пятеро студентов, не выдержал и спросил:

– Хочешь стать студентом Кембриджа, малыш?

На что получил совершенно серьезный ответ:

– Это было бы прекрасно, сэр. Но, увы, меня из-за возраста никто не принимает всерьез.

– Хочешь сказать, ты все понял на прошедших занятиях?

– Много непонятных слов, но мы с мамой смотрим их в словаре, сэр.

Профессор опешил:

– Ты умеешь читать?

– Да, сэр.

– Давно?

– Не помню точно, сэр. Кажется, мне еще не было трех, когда отец держал меня на коленях, читая книгу, и водил пальцем по строчкам. Извините, сэр.

– Что такое, ммм… пусть будет “акселерация”?

– Ускорение развития, сэр.

– Онтогенез?

– Развитие организма, сэр.

– Поразительно! Феноменальная память!

Профессор перевел удивленный взгляд на Эйлин.

– Вы сами занимались с сыном? Это надо подробно описать, непременно. Если к окончанию курса вы приготовите статью… И вы позволите протестировать ребенка? Я договорюсь со специалистами.

И действительно договорился, даже на то, что обследование будет бесплатным. Северус полдня отвечал на разные вопросы, ставил галочки в анкетах, пока с огромным облегчением не покинул наконец «этот кошмарный этаж». Нет, конечно, его покормили, предоставили все удобства и постоянно спрашивали, не устал ли он, но растягивать сомнительное удовольствие тому ужасно не хотелось. А детское тело просило движения, так что наконец Северус плюнул, махнул рукой, подпрыгнул и… лихо скатился по перилам на нижний этаж.

– Все-таки ребенок… – прошептал заведующий лабораторией.

– Но очень странный ребенок, – добавил ассистент. – Понаблюдать бы за ним… И физическое развитие у него явно отстает от умственного.

– Ну что вы хотите, коллега, у него практически взрослый ум. Я бы сказал, лет на двадцать.

– Я считаю, все же меньше, ближе к пятнадцати-шестнадцати, он еще очень многого не знает. Да и гендерные вопросы его совершенно не интересуют, как мы тут видим, – потряс распечаткой ассистент.

Эйлин же все свободное время корпела, вспоминая все, что использовала из методик раннего развития, что применяла немного позже, а сын помогал, вспоминая случайные, но важные моменты вроде совместного чтения. Приготовление зелий они дружно отнесли к «развитию мелкой моторики и внимания за счет привития бытовых навыков приготовления пищи». А вечером их ожидало зелье невидимости и, конечно же, оборотное. Так, на всякий случай.

Две невнятные тени, большая и маленькая, бесшумно скользили по темному коридору административного корпуса. К счастью, пока мать оформляла бумаги по приезду, Северус успел обследовать все двери и теперь уверенно вел мать в архив. Внезапно он остановился, почувствовав, что что-то не так, совсем близко… рядом! Вот тут, на уровне его колена. Он отпрянул и остановил мать.

– Фините инкантатем, – прошептала Эйлин.

Возле ног возникла тонкая нить, пересекающая коридор.

– Сигналка, сложная, – прошептал Северус и провел рукой поверх. – Перешагиваем, платье выше!

К счастью, эта нить была единственным препятствием на пути в архив, и вскоре мать и сын уже активно перебирали документы. К сожалению, довольно бестолково, пока Эйлин не нашла картотеки. Через десять минут после этого адрес семьи Селвинов был у них в кармане.

Отправиться на поиски после занятий не удалось: в холле их ждали.

– Позвольте представиться, Алан Далтон, доцент кафедры дошкольной педагогики и психологии. Миссис Снейп, не могли бы вы уделить мне полчаса-час вашего времени, когда вам будет удобно?

Наклонившаяся было к сыну Эйлин подняла глаза… О да, ее эстетическое чувство было удовлетворено. Мужчина напоминал лейтенанта Гонвилла Бромхеда в фильме «Зулусы» (первый фильм в жизни Эйлин, на который ее вытащили подруги). Прекрасно сложенный, с вьющимися светлыми волосами и темно-серыми глазами за широкой роговой оправой очков, он показался ей воплощением классического британского ученого. Женщина смущенно представила ему сына. Северус насторожился, но когда мужчина пожал ему руку как равному и заговорил о результатах его тестирования не только с матерью, а с ними обоими, почувствовал некоторую симпатию. Она переросла в настоящую приязнь, когда, после того как они перекусили в университетском кафе и вышли в парк, профессор затронул тему о физическом развитии мальчика. Одна только фраза «Джентльмены уважают бокс» заставила глаза мальчика вспыхнуть энтузиазмом, что, конечно, было замечено.

“Но надо же быть ребенком”, – спохватился Северус, сделал глаза понаивнее и спросил:

– А вы боксируете, сэр?

– Конечно. Хочешь посмотреть?

– Конечно!

О, эта долгожданная возможность… И не надо было ничего специально изображать.

К вечеру взрослые уже начали называть друг друга по именам, а Северус вдруг ощутил особый интерес матери к этому человеку. И кажется, интерес был обоюдным, хотя лезть в голову постороннему человеку из-за нестабильного дара маг не решался.

Мистер Далтон проводил их до кампуса, в котором они остановились, и простился до завтра. Снейп внимательно посмотрел на улыбающуюся мать.

– Он тебе понравился?

Та вздохнула:

– Очень приятный мужчина, такой…

– И очень полезный, – продолжил сын. – Прости, что перебил, мама.

Эйлин оторопела.

– Сын?!

– Да, мама. Разве я не прав? В твоей системе обучения не хватает как раз того, о чем он говорил, – физического развития. Да и мне не помешает позаниматься. И да, мне он тоже понравился.

– В кого ты у меня такой, – протянула Эйлин, обняв сына.

– Как ты сама говорила, возможно, что в Селвинов.

Письмо Селвинам было готово еще до отъезда, осталось отправить либо просто самим донести до ящика их дома – он оказался не так и далеко. Северус, пользуясь возрастом, не стеснялся расспрашивать всех и вся о чем угодно, отыгрывая «юного гения» или просто чрезвычайно любознательного ребенка. И если поначалу это давалось ему с большим трудом, каждый следующий раз был все легче и легче, пока мужчина не ощутил, случайно «провалившись» в ментал, то удовольствие, с которым его собеседники ему отвечают. Людям в подавляющем большинстве случаев нравилось с ним общаться! Это было открытием. Тем не менее, он осторожничал, задавая каждому минимум три вопроса из разных областей (только один из них был действительно важен), так что его собеседники, спроси их кто, не смогли бы даже связно рассказать, чем именно интересовался ребенок.