Текст книги "Похищение Эми (ЛП)"
Автор книги: Иззи Свит
Соавторы: Шон Мориарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9
Эндрю
– Эндрю, сын мой, прошло много времени с тех пор, когда ты приходил ко мне.
Человек на линии пытается казаться беззаботным, но я слышу что-то неуловимое в его голосе.
– Отец, прошло много времени с тех пор, как вы звонили мне.
– Вероятно, это правда.
Я жестом показываю Джонатану отнести коробки без меня. Он наблюдает за мной с тех пор, как я ответил на звонок, и средний палец, который показывает мне, когда я начинаю отворачиваться, говорит мне о том, что он не так счастлив, как я от того, что у меня зазвонил телефон.
Зайдя на кухню, я спрашиваю:
– Что случилось?
– Ну, думаю, что тебе пора исповедоваться, сын мой.
– Когда вы хотите, чтобы я это сделал? – спрашиваю я, оглядываясь на гостиную, где Эми удерживает Эбигейл от прыжка на Джонатана.
– Когда ты сможешь приехать? – спрашивает он.
– Через час.
– Тогда увидимся, сын мой. Не забудь свои новости, – говорит он перед тем, как завершить вызов.
Конечно, этот хрен хочет услышать о моих грехах и получить за это деньги.
Повернувшись к группе в своей гостиной, я улыбаюсь Джонатану.
– Ты дерьмово выглядишь, чувак. Как будто не спал неделю.
Скривившись, он отвечает:
– Ты же знаешь, что так и есть. После всего этого я собираюсь взять бутылку текилы и напиться в хлам.
– На сегодняшний вечер у тебя будут благородные цели, приятель.
– Что ты имеешь в виду под словом «благородные»?
– Ну, я подумал, что тебе стоит немного здесь позависать. Дать покой своим ногам.
– Что ты имеешь в виду под словом «благородные», Эндрю? И я бы предпочел... Почему я должен хотеть оставаться здесь... Нет. Категорическое «нет».
Эмми хмуро переводит взгляд между нами, и я вижу, что она счастлива от того, что Джонатан остается здесь, не больше, чем он сам.
– Мне нужно ненадолго сходить в церковь. Отцу Коссу нужно увидеть мое улыбающееся лицо, – говорю я Джонатану.
– Бл*ть, – стонет он, поворачиваясь к двери.
– Эй, попрошу не выражаться! – кричит Эми и поворачивается ко мне. – Что значит, ты должен уйти? В церковь?!
Кивнув, я отворачиваюсь от нее и поднимаюсь по лестнице, чувствуя, как она топает позади меня, следуя за мной в нашу спальню.
– Ты не можешь просто оставить нас здесь с ним!
Поворачиваясь к ней, я говорю:
– С ним ты в такой же безопасности, как и со мной.
Я бы предпочел не оставлять ее или Эбигейл, если бы на то была моя воля, но у меня нет выбора, работа есть работа.
Когда звонит отец Косс, желательно идти. В чем-то он похож на Саймона, у старика везде свои пальцы и уши. Когда он зовет на исповедь, вы приходите.
Открыв шкаф в спальне, начинаю раздеваться.
Услышав взволнованный крик Эбигейл, я на мгновение останавливаюсь, а затем слышно рычание Джонатана:
– Следи за моими пальцами, маленький гоблин!
Эми разрывается между допросом и выяснением того, что происходит внизу.
– Почему ты оставляешь нас с ним? Он похож на гориллу в костюме.
Смеясь, я должен согласиться с этим.
– Да, это так.
Она собирается продолжить пререкаться со мной, когда я одним толчком опускаю вниз свои джинсы и боксеры. Ее легкий вздох позади меня вызывает улыбку на моих губах.
Выпрямившись, поворачиваюсь к ней. Мой член сейчас мягкий, но ее взгляд прикован к нему, а ее щеки стали ярко-красными.
– Чт… Что… Что ты делаешь?
Чувствуя намек на подъем, я напрягаю для нее свою паховую мышцу. Мой член покачивается, и она вскидывает глаза, глядя мне в лицо.
– Какого хрена ты делаешь?
– Одеваюсь. Как я уже сказал, мне нужно в церковь.
– Но… что это значит?
Вытащив из ящика комода пару слаксов, засовываю в них сначала одну ногу, затем вторую.
– Мне нужно поговорить с человеком кое о чем.
Не заморачиваюсь с нижним бельем, и мой член все еще болтается, когда я натягиваю майку, а поверх нее белую рубашку. Заправляя рубашку в штаны, вижу, что Эми не может оторвать взгляда от моего члена.
– Продолжай так смотреть на него, и он тебя укусит.
Закатив глаза, она говорит:
– Слушай, мне некомфортно с Джонатаном. Мне все это не нравится.
Идя мимо нее за носками и туфлями, я говорю:
– Эми, самое большее это всего на пару часов. Будь хорошей девочкой, и все будет хорошо.
Эти слова заставили ее замолчать. Я знаю, что она еще не приняла свою жизнь, еще не осознала, что все полностью изменилось, потому что она попала в совершенно новый мир. В тот, где существуют правила, обеспечивающие ее безопасность. Но ей нужно знать, что ее жизнь находится в опасности, и, соответственно, жизнь Эбигейл тоже.
Я не могу позволить ей сделать какую-нибудь глупость, которая может поставить под угрозу жизнь любой из них.
– Эми, будь хорошей девочкой. Я буду охранять тебя и нашу маленькую принцессу. Мир за пределами моей двери для тебя сейчас небезопасен. Пока я не скажу иначе, тебе следует поступить разумно и слушать меня.
При моем упоминании имени Эбигейл ее глаза широко раскрываются, а челюсть падает. Не думаю, что она уловила всю серьезность ситуации с безопасностью, когда она говорит:
– Она не наша, ты не можешь просто взять и сделать нас своими.
Качая головой, встаю с кровати, готовый отправиться в церковь. Я не хочу так быстро оставлять их одних, но жизнь заключается в том, чтобы делать то, чего ты не хочешь делать.
Подойдя к ней, обнимаю ее за талию прежде, чем она успевает сразиться со мной и, наклонившись, целую ее в губы. На этот раз не так нежно, как когда мы были на кухне.
Нет, я целую ее, как вчера вечером в темноте.
Я не прошу ее о подчинении, а беру то, что принадлежит мне по праву. Она моя, и она подчинится.
Наши губы сливаются, и Эми борется со мной даже сейчас. Не уверен, что был бы счастлив, если бы она легко сдалась. К счастью, она этого не делает.
Ее руки касаются моей груди, чтобы оттолкнуть меня, но я продолжаю ее целовать. Обхватив ее за талию, грубо прижимаю Эми к моему поднимающемуся члену. Твердая плоть давит через мои штаны на ее живот.
Требуются минуты, а не мгновения, чтобы заставить ее ответить так, как я хочу. Поначалу она делает это так неуверенно, словно это ее способ покончить с этим.
Когда, подняв, прижимаю ее к двери, мой член вжимается в ее киску, толкаясь в нее, я начинаю чувствовать реакцию, которую хочу.
Задыхаясь, я отрываюсь от ее губ и поворачиваю голову набок, чтобы вцепиться в ее шею. Я не оставлю засоса. Нет, я быстро кусаю ее, и ее писк – все, что мне нужно, чтобы убедиться, что я получил то, что хотел.
– Почему ты укусил меня!? – фыркает она, и ее дыхание так же затруднено, как мое собственное.
– Отмечаю то, что принадлежит мне.
Ссаживая Эми, я оставляю ее смотреть на меня, как на сумасшедшего, когда выхожу из спальни.
Останавливая Джонатана, выгружающего последний ящик из своего внедорожника, я спрашиваю:
– С какой проблемой ты столкнулся в квартире?
– Пять наблюдающих парней, два из которых уже не будут проблемой. Это были не лучшие русские, которых могли бы использовать для наблюдения за ее домом, поэтому у нас не было никаких проблем. Уйти было легко, и за нами не было преследования. Но все было так, как мы и думали: они наблюдали и ждали, когда она вернется. Они уже были готовы схватить ее.
Кивая головой, я говорю:
– Хорошо, я вернусь через пару часов. Свяжись со мной, если тебе что-то понадобится или что-то произойдет. Все равно что, дай мне знать, и я вернусь. Хотя, бл*ть, будь начеку. Мне не нравится, что русские замешаны во всем этом.
– Тебе и мне, брат.
Ударившись с ним кулаками, иду к своей машине.
***
Сидя в машине возле церкви отца Косса, набираю номер Саймона. Это парень, который в значительной степени является для нас главой разведки.
– Эндрю.
– Саймон, звонил отец Косс. Он хочет, чтобы я пришел на исповедь.
– Интересно. Он сказал, почему?
– Нет, но он хотел, чтобы я приехал в ближайшее время, – говорю я.
– Понял, перезвони мне, когда закончишь.
Завершив вызов, я открываю дверь и попадаю под порыв дождя и ветра. Бл*ть, вечер обещает быть промозглым.
Церковь, в которую я вхожу – одна из тех, что выглядят как большой старый замок. Она была здесь когда Гарден-Сити только зарождался, и с тех пор практически не изменилась. Вокруг церкви и ее стоянки возвышаются современные здания – большие стеклянные чудовища, но они не могут превзойти внушительный вид этой церкви.
Пройдя через широкие двойные двери, я стряхиваю капли дождя, стоя в проходе. Глядя на ряды скамеек, вижу людей всех слоев общества, сидящих или преклонивших колени в молитве.
Отец Косс разговаривает с парой пожилых женщин. Заметив меня, он слегка кивает мне головой.
Повернув налево, направляюсь прямо к исповедальне, чтобы дождаться седого старика. Он похож на старого сержанта-инструктора по строевой подготовке, а не на священника.
Усаживаясь в кабину, я наклоняюсь вперед, чтобы задернуть занавеску.
Однажды я спросил Люцифера, что он говорит святому отцу во время «исповеди».
Я не могу забыть его взгляд, когда он сказал: «Я ничего ему не говорю. Это он говорит со мной».
Когда старик появляется с другой стороны перегородки, я приветствую:
– Отец.
– Рад снова видеть тебя в церкви. Давно тебя здесь не было. Я думал, ты уже позабыл, где она находится.
– Ха! – усмехаюсь я. Он знает, что ноги бы моей не было ни в одном из этих ящиков, если бы не информация, которую он для нас имеет.
– Смех только отдалит тебя от Бога, Эндрю, – устало говорит он.
– Я почти уверен, что старик уже забыл обо мне. Нет смысла попадать сейчас под его сомнительную милость.
– Эндрю, я уже говорил тебе…
– Отец, давайте обойдемся без риторики, – просунув руку через маленькое окошечко в задней части кабинки, я протягиваю ему конверт с деньгами.
– Как пожелаешь, но если когда-нибудь захочешь поговорить… В любом случае, давай посмотрим, что ты мне принес.
Он пересчитывает деньги, полагая, что это заставит меня рассмеяться, но я знаю по опыту, что если сделаю это, мне придется заплатить больше.
Я держу рот на замке, ожидая, пока он закончит.
– Старому священнику приятно видеть, как сегодняшняя молодежь заботится о церкви, – говорит он, а затем тихо шепчет мне. – Вы, ребята, уже какое-то время делаете много шума в городе. Есть ли шанс, что это скоро утихнет?
– Полагаю, да, но у нас все еще есть дела, о которых нужно позаботиться.
– Над сколькими еще телами я буду вынужден провести обряд прощания прежде, чем... он будет удовлетворен? – спрашивает отец Косс все тем же усталым тоном.
Его голос не всегда звучал так устало и утомленно, но я думаю, что ему надоело жить в таком городе, как Гарден-Сити. Это место либо приведет тебя к успеху, либо прожует и выплюнет.
– Если бы у меня был ответ на этот вопрос, отец, нас бы здесь не было. Он... не счастлив, а когда ты его разозлил, это долгий путь в ад.
Разумеется, мы говорим о Люцифере, моем боссе. Человек – настоящая сила в этом городе, поэтому, когда кто-то затрагивает его интересы, это плохо для всех.
Глядя через перегородку, вижу, что отец Косс осеняет себя крестным знамением.
– Ходят слухи о том, что происходит что-то важное, Эндрю, но не на вашей стороне. Смерть якудза сделала положение в городе нестабильным. Остался вакуум, и, похоже, что русские заполняют его.
– Что конкретно происходит? – спрашиваю я.
– В том-то и проблема, Эндрю, что конкретно никто ничего не знает. Есть просто перешептывание о приходе больших людей. Крутых людей с темными именами. Жены и любовницы русских находятся в неведении, как и все остальные, за исключением высших представителей их группировки. Обычно я просто передаю это вам, ребята, и держу язык за зубами, но…
Он не договаривает, и впервые за очень долгое время я чувствую, как волосы у меня на затылке встают дыбом. Я чувствую, что у меня на затылке прицел снайпера. Если бы эта церковь не была нейтральной территорией для всех банд, группировок и мафий в нашем городе, я бы уже упал на пол с пистолетом в руке, пытаясь выбраться из этого здания как можно быстрее.
– Бл*ть, – ругаюсь я себе под нос.
Обычно старый священник делал мне выговор за использование таких слов в храме Божьем, но сейчас он только вздыхает.
– Число жертв может быть очень большим, Эндрю. Я хочу, чтобы ты добрался до Люцифера и Паука, предупредил их и попытался заставить их найти способ прийти к миру с городом. Я не уверен, что мы переживем кровопролитие, которое может произойти.
Отец Косс встает со скамьи и покидает исповедальню прежде, чем я успеваю что-то сказать в ответ.
Я сижу там еще мгновение, пытаясь упорядочить свои мысли. Вещи, которые сейчас происходят, выходят за рамки наших знаний. Большие дела, которые могут создать для нас массу неприятностей.
Я встаю, качая головой.
***
Когда я нахожусь в безопасности своей машины, начинает лить сильный дождь. Ветер усиливается и дует порывами то в одну, то в другую сторону. Если погода соответствует волнению в городе, то мы можем оказаться в полной заднице.
Твою мать!
Набирая Саймона, пытаюсь собраться с мыслями перед тем, как он ответит.
– Эндрю, о чем он хотел поговорить?
– Черт, Саймон, в том то и дело. Здесь в действительности не о чем говорить, кроме шепота. Шепота, который вселил в старика ужас.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он.
– Он напуган. Говорит, что на русском фронте приближается что-то большое, но не знает, что именно. Об этом никто не говорит. Единственные, кто что-то знает, это их верхушка, а они немы как рыбы. Даже их любовницы молчат. Однако он сказал одну вещь... Сказал, что в город приезжают парни с очень плохой репутацией. Я не знаю, что это значит, но это могут быть серьезные игроки или ну… кто угодно.
В телефоне воцаряется долгое молчание, и я могу заполнить его только своим собственным. Наблюдаю, как дождь обрушивается на мое лобовое стекло, а окружающий мир меняется из ночи в день со вспышкой молнии.
– Это и отчеты, которые у нас есть. Люцифер приглашает тебя завтра на ужин, я тоже там буду. Поговорим позже.
– Хорошо. Я собираюсь связаться с некоторыми моими контактами. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь узнать. Спокойной ночи, Саймон.
– И тебе.
Но я уезжаю не сразу. Мой мозг сейчас работает слишком быстро. Мои связи мало мне помогают, и я по-прежнему никак не могу уловить суть ситуации. Что-то собирается произойти, и что бы это ни было... оно велико.
***
Когда я заезжаю в гараж, уже почти десять. Снаружи дом кажется темным, горят лишь пара лампочек. Когда я вхожу, Джонатан сидит на диване и смотрит местные новости.
Эми и Эбигейл нигде не видно.
Чувствуя запах пиццы, идущий с кухни, нахожу коробку, прежде чем подойти к нему.
– Как поживает старик? – спрашивает Джонатан.
Пожимая плечами, я говорю:
– Охрененно волнуется. Что-то происходит, а он понятия не имеет, что. Но что бы ни происходило, это идет от русских.
– Бл*ть, – рычит он, запрокидывая голову. – Я только что разгреб один замес, и вот теперь снова.
Кивая головой, я говорю:
– Иди домой и отдохни. Но сделай мне одолжение, свяжись со своими друзьями по городу. Посмотри, услышишь ли ты что-нибудь необычное, что-то, что звучит немного странно.
Посмотрев на меня мгновение, он говорит:
– Сделаю. Я позвоню тебе завтра.
Доедая свой кусок пиццы, я слышу, как он выходит из дома. Через мгновение заводится его внедорожник.
Выключив свет и заперев дверь на ключ, поднимаюсь в спальню. Осматривая комнату, я вижу, что не хватает одного человека, который должен был быть тут.
Заглянув в комнату Эбигейл, я вижу Эми, свернувшуюся калачиком на кровати. Войдя, осторожно просовываю руки под ноги и спину Эми и поднимаю ее с кровати.
Поначалу она крепко обнимает меня, уткнувшись головой в мою грудь. Проходит долгое время, прежде чем она вскидывает голову с широко раскрытыми глазами.
– Что..?
– Я дома, детка, пойдем в нашу постель.
Глава 10
Эми
Я не должна чувствовать облегчение, просыпаясь в объятиях Эндрю, но я его чувствую.
И это до смерти меня пугает.
Я не хочу, чтобы он мне нравился, и не хочу вообще ничего к нему чувствовать, но мое тело не дает мне выбора.
В этой химии между нами нет никакого смысла. Это совершенно нелогично и абсолютно безумно. Я боюсь этого человека, но что-то тянет меня к нему вопреки здравому смыслу.
Хотела бы я просто отключить все свои ощущения, и, когда он несет меня в свою комнату и опускает в свою кровать, пытаюсь сделать именно это.
Я буду чувствовать онемение во всем теле. Я ничего не буду чувствовать к нему.
Его руки выскальзывают из-под меня, и он выпрямляется, нависая надо мной в темноте.
Я дрожу от потери его тепла. От потери его.
Я уже проигрываю битву, в которой сражаюсь.
В лунном свете чувствую на себе взгляд его темных глаз и то, как он смотрит на меня, как будто хочет меня, как будто владеет мной, чертовски устрашает.
Я моментально пытаюсь убежать. Мне нужно какое-то расстояние между нами.
– Я хочу уйти, – говорю я, обретая голос, но даже для меня это звучит неуверенно и слабо. Он делает меня чертовски слабой, и часть меня ненавидит его за это.
Он качает головой.
– Сегодня я хочу спать с Эбигейл.
– Нет, – говорит он, как будто вопрос решен.
– Но…
– Твое место со мной, в этой постели.
Он сумасшедший. Как мне вообще с ним спорить?
Прижавшись к изголовью его кровати, я со смесью страха и восхищения наблюдаю, как он начинает раздеваться.
Он ослабляет галстук на шее, вытаскивает его из-за воротника и бросает на пол. Медленно, как будто никуда не торопится, расстегивает рубашку, не отрывая от меня глаз, пока его ловкие пальцы спускаются вниз.
Я должна положить этому конец. Должна найти способ заставить его понять… прежде чем он расстегнет штаны.
– Пожалуйста, – тихо умоляю я, немного ненавидя себя за это. – Пожалуйста, не делай этого.
Дотянувшись до нижней пуговицы рубашки, мужчина останавливается.
– Чего не делать?
Я должна отвести взгляд. Должна сделать глубокий вдох, прежде чем ответить ему.
– Того, что ты делаешь со мной. Это неправильно.
Он так неподвижен, что на мгновение я надеюсь, что добралась до него, но потом я снова перевожу на него взгляд, замечая движение.
Он сбрасывает рубашку с плеч.
– Что я с тобой делаю, Эми?
Я изо всех сил стараюсь не сводить глаз с его лица. Я не буду смотреть вниз. Я отказываюсь восхищаться всеми этими рельефными мышцами, которые он скрывал под хрустящей белой тканью.
Я так долго, так пристально смотрю в его лицо, что забываю ему ответить.
– Что я с тобой делаю? – повторяет он, требуя ответа.
– Ты сбиваешь меня с толку, – честно отвечаю я.
Он усмехается, похоже, довольный моим признанием.
– Я ценю твою защиту, – объясняю я дальше. – Правда. Но ты не можешь удерживать меня... нас...
– Не могу? – ставит он под сомнение мои слова, его улыбка исчезает. Он снова выглядит злым.
Мое горло сжимается от выражения его лица, и я качаю головой.
Его голос резкий, когда он спрашивает:
– Кто меня остановит?
Сначала я с трудом могу ответить. Закон? Нет, я не настолько наивна или глупа. Моя семья? Все, кто у меня есть, это тетя, но я не хочу, чтобы она была в этом замешана. Она пожилая и, наверное, будет просто ожидать, что власти с этим справятся. Отец Эбигейл? Его никогда ничего не заботило.
– Кто меня остановит, Эми? – повторяет он, требуя ответа.
Сколько себя помню, я всегда была одна, и все всегда было на мне. Оплачивать все счета, быть для Эбигейл одновременно матерью и отцом. Я всегда брала на себя все бремя, и этот раз не стал исключением. У меня нет никого, кроме меня самой.
Поднимая подбородок, я говорю:
– Я сделаю это.
Конечно, он находит мой ответ забавным. Зацепившись пальцами за пояс брюк, он запрокидывает голову и смеется.
Наполняясь праведным негодованием, я прижимаюсь к изголовью кровати.
– Я сделаю это, – сердито повторяю я.
Гнев – это хорошо. Гнев заглушает страх. Я разжигаю огонь. Я принимаю это.
– Ты не можешь удерживать нас.
– Могу, – парирует он и быстро расстегивает брюки.
Откинув голову назад, закрываю глаза, когда его брюки начинают скользить вниз. При нормальных обстоятельствах, когда я была бы одета, а он был бы без штанов, это дало бы мне преимущество… но не в этом случае.
Кровать проседает, и я начинаю паниковать. Он собирается прикоснуться ко мне, и я просто знаю, что мне это понравится. И снова мое тело предаст меня, заставляя меня хотеть того, чего я не должна хотеть.
– Зачем тебе кто-то, кто тебя не хочет? – набрасываюсь я на него в надежде оттолкнуть. – Разве ты не можешь получить женщину, не прибегая к этому?
Мне не нужно открывать глаза, чтобы узнать его реакцию. Я чувствую ее. Я ее ощущаю. И даже пробую ее на вкус. Но я зашла слишком далеко, чтобы вернуться.
Я не могу позволить ему прикоснуться ко мне. Не могу позволить ему сделать меня беременной.
– Тебе всегда приходится применять силу или…
Меня хватают за лодыжки и дергают вниз, прежде чем я успеваю закончить. Его губы накрывают мой рот, заглатывая крик, срывающийся с моих губ.
Я толкаю его. Упираюсь в его плечи, а затем стучу по груди.
Он ни на сантиметр не сдвигается. Во всяком случае, моя борьба, кажется, только подстегивает его, усиливая пыл его поцелуя.
Его язык яростно хлещет мой, пытаясь заставить меня подчиниться.
Я пытаюсь поднять колени, стремясь попасть по его гигантскому члену. Почувствовав опасность, он неожиданно сдвигается, уворачиваясь. Его массивные бедра скользят по моим ногам, придавливая меня. Прижимая меня к кровати.
Я чувствую, как слезы разочарования застилают мои глаза, поскольку секунды идут, и мои руки начинают уставать от ударов по нему. Мои суставы в синяках, и все эти усилия, все это насилие ничего не изменило.
Его поцелуй начинает смягчаться, как будто он пытается меня успокоить. Я борюсь с ним, бью его до тех пор, пока мои руки не устают.
Тогда я просто останавливаюсь, отступая. Зачем продолжать бороться? Он больше. Сильнее.
Злее.
Все это пустая трата энергии. Совершенно бесполезная.
Его поцелуй становится глубже. Его руки ласкают меня, убаюкивая.
Я чувствую себя истощенной. Пустой.
Выбившейся из сил.
Он перемещается на мне, снимая часть веса с моих ног. Его руки опускаются вниз, затем он отстраняется ровно настолько, чтобы стянуть мою пижамную рубашку через голову, прерывая наш поцелуй.
Я смотрю на него.
Он смотрит на меня, и взгляд его темных сверкающих глаз смягчаются. Его рука снова опускается, прижимаясь к моей щеке.
– Почему? – спрашиваю я тихо. Под ним я чувствую себя такой крошечной.
– Разве ты не чувствуешь? – спрашивает он.
Медленно качаю головой, я лгу себе. Лгу ему. Я чувствую что-то вроде тепла в груди, но не знаю, как это объяснить, и уж точно не знаю, что это такое.
– Это судьба, – хрипло говорит он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.
– Судьба? – повторяю я с легким насмешливым фырканьем.
– Рок, – уточняет он.
Я закатываю глаза.
Он просто усмехается.
– Ты можешь продолжать бороться с этим, Эми, но, в конце концов, он всегда побеждает.
– Ты сумасшедший, – говорю я, когда его руки скользят по моей спине, расстегивая лифчик.
– Я не тот, кто сражается в битвах, в которых не может выиграть.
Напрягаясь, пытаюсь скрестить руки, чтобы он не снял мой бюстгальтер, но он просто раздвигает их, стягивая бретельки по моим рукам, и, отбросив бюстгальтер в сторону, жадно смотрит на мою грудь.
Под его взглядом она становится теплой и тяжелой, а соски покалывают и сжимаются.
Боже, я ненавижу свою реакцию на него.
И снова пытаюсь прикрыться, но он снова открывает мне руки.
– Видишь, – говорит он с некоторой забавой. – Все еще борешься.
– Я ничего не могу с собой поделать, – стону я, когда его руки отпускают мои, чтобы он мог ласкать и поглаживать мою грудь.
– Я знаю, – говорит он, его пальцы обхватывают ее, восхитительно сжимая. – Но ты сражаешься только с собой…
Я открываю рот, чтобы объяснить, что я борюсь не с собой, я борюсь с ним, но затем он опускает голову к моей груди и втягивает сосок в свой влажный горячий рот.
Все мысли вылетают из моей головы.
Наклоняя голову из стороны в сторону он, держа грудь ладонью, сосет ее. Поклоняется каждому полушарию руками и языком одинаково.
Сначала я стараюсь не обращать на это внимания. Я пытаюсь выключить свои чувства, но это чертовски хорошо. Каждое посасывание, каждое потягивание отзывается эхом в моей сердцевине.
Я начинаю извиваться под ним и, обхватив его затылок, пытаюсь направить его, показать ему, чего хочу, но он не спешит.
Он не торопится. Втягивает мой сосок в рот, вращая языком по кругу, а затем оттягивая его, сильно посасывая.
Чем больше он сосет и облизывает меня, тем сильнее моя киска пульсирует и сжимается. Я страдаю от того, что кажется мучительной вечностью, прежде чем больше не могу терпеть.
– Эндрю, – стону я.
Я трусь ногами о его ноги, чувствуя внутри болезненную пустоту.
– М-м-м? – мычит он, его губы вибрируют на мне.
Я нуждаюсь в наполненности.
– Что ты делаешь?
– Сосу мои сиськи, – бормочет он.
– Твои сиськи?! – недоверчиво повторяю я и стараюсь отодвинуться.
Рыча, он тянет меня обратно.
– Да, это мои сиськи, и они мне нравятся.
Я качаю головой, даже сейчас сжимаясь от пустоты.
– Это не твоя грудь, а моя, – стону я.
Игнорируя меня, он начинает сильно сосать.
Вскрикнув от сильного давления на сосок, я начинаю паниковать, когда он не останавливается.
– Эндрю, – выдыхаю я, дергая его за волосы, пытаясь оторвать его от себя.
Он просто продолжает сосать и сосать, пока это не начинает причинять боль. Он не унимается, пока я не хнычу и не пытаюсь оттолкнуть его.
Моя грудь выходит из его рта с влажным хлопком. Он поднимает на меня глаза, лаская языком сосок, успокаивая боль.
– Это мои сиськи, – рычит он.
Я открываю рот, чтобы еще немного поспорить с ним, но из-за темного собственнического взгляда, которым он на меня смотрит, слова застревают у меня в горле.
– Это мой живот, – говорит он, и его рот скользит вниз, а зубы покусывают мою кожу. – Это мои бедра.
Крепко схватив меня за бедра, он вдавливает мою задницу в кровать.
– Это моя киска, – мурлычет он, опуская вниз мои пижамные штаны вместе с трусиками.
– Нет, – протестую я, садясь и пытаясь дотянуться до пояса своих штанов.
– Да, – говорит он с силой, толкая меня обратно.
Он сильно дергает за штаны, заставляя мою задницу приподняться над кроватью.
Не знаю, что случилось, и не знаю, что вызвало в нем такое внезапное изменение. Несколько мгновений, пока он сосал мою грудь, я по глупости чувствовала себя в безопасности.
И даже позволила себе хотеть его.
Но я в опасности. С этим мужчиной я никогда не буду в безопасности.
Когда мои штаны доходят до моих ног, я инстинктивно реагирую, слегка пиная его. Он крепко сжимает мою лодыжку.
– Эми, – зловеще говорит он. – Это была очень плохая идея.
Я уже облажалась, так что думаю «Какого черта?» и пинаю его другой ногой. Знаю, что это бессмысленно. Я полностью обнажена и в его власти, но хочу причинить ему боль.
Только немного.
Мой маленький пинок попадает ему в грудь, и он злобно рычит, от чего все волоски на затылке встают дыбом.
Схватив ногу, которая только что ударила его, он грубо раздвигает мои колени, широко открывая меня для себя.
В отчаянии я пытаюсь сомкнуть ноги, но не могу сравниться с его силой. Я начинаю садиться, а он рывком дергает меня за ноги, заставляя обратно рухнуть на кровать.
– Остановись, пожалуйста, – умоляю я слабым и жалким голосом
Подняв голову, он пристально смотрит на меня между моими открытыми бедрами, медленно качая головой.
– Я старался. Видит Бог, я старался не торопиться с тобой, но это не то, чего ты хочешь. Это ведь не то, что тебе нужно?
Он смотрит на меня сверху вниз, и мой страх снова начинает превращаться в гнев. Я заворачиваюсь в эту эмоцию, как в теплое удобное одеяло.
«Что еще хуже он может со мной сделать? – мысленно пытается понять мой сердитый ум. – Сделать мне еще больнее? Или трахнуть меня своим большим членом?»
– Ты знаешь, что мне нужно? – говорю я, вызывающе глядя на него. – Мне нужна свобода! Мне нужен мой выбор!
Его пальцы начинают расслабляться вокруг моей левой ноги, и я, ухватившись за возможность, пинаю его.
Я попадаю по его бедру, и он кряхтит.
Стараюсь не обращать внимания на болезненное покалывание в пальцах ног. Не хочу сожалеть об ударе, но ударить его по бедру было все равно, что ударить ногой стопку кирпичей.
Схватив меня за колено, он снова широко раздвигает мои ноги.
– У тебя была свобода, – усмехается он мне. – И посмотри, что ты с ней сделала… Ты, нахрен, растратила ее.
Я отшатываюсь, словно он только что ударил меня.
– У тебя был выбор, – продолжает он, ложась всем весом на меня. – И сделанный тобой выбор привел тебя сюда. Твой выбор поместил тебя в мою постель.
Я замахиваюсь на него, желая стереть эту знающую усмешку с его лица. Желая причинить ему боль, потому что его слова меня ранили.
«Это не моя вина, это не так», – говорю я себе.
Но часть меня чувствует, что это так.
Моя рука касается его щеки, и я не знаю, кто потрясен больше, он или я. Я смотрю на него, и мои глаза расширяются от ужаса. Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза чернеют от гнева.
Он ослабляет хватку на моих ногах, и я сразу вздрагиваю, ожидая, что он ударит меня в ответ.
Вместо этого он хватает мои руки и болезненно дергает их вверх, прижимая их над моей головой.
– Я прошу прощения, – стону я, и слезы затуманивают мои глаза, когда я выгибаюсь спиной над кроватью, даже сейчас пытаясь вырвать свои запястья из его хватки.
– О, ты определенно это сделаешь, – усмехается он, и мое сердце дрожит от страха. Что он теперь со мной сделает? Как он собирается наказать меня за эту пощечину?
– Пожалуйста, не трогай меня, – умоляю я, когда он ложится на меня своим весом.
Его твердый член впивается в мое бедро, а его живот прижимает меня к кровати.
– Отвечая на твой предыдущий вопрос, – говорит он, перекладывая оба моих запястья в одну из своих рук. – Мне никогда раньше не приходилось применять силу…
Свободной рукой он тянется вниз по моему телу и просовывает ее мне между ног.
– Но все бывает впервые.
Самосохранение возвращается ко мне, и я, выкручивая, тяну руки вниз, пока его пальцы проникают сквозь мои складочки.
– Бл*ть, – стонет он. – Ты насквозь промокла.
Стыд расцветает во мне, заставляя мое лицо гореть. Моя кожа пылает от унижения.
Даже сейчас, полностью в его власти, с угрозой того, что он просто возьмет то, что хочет, висящей у меня над головой, я хочу его. Я чертовски жажду его.
Я так чертовски больна.
Его пальцы, толстые и скользкие от моей влажности, скользят по мне.
Опустив голову, он прижимается губами к моему уху.
– Я собираюсь заставить тебя, Эми. Я собираюсь заставить тебя умолять меня об этом, – шепчет он.
Откинувшись назад, он смотрит мне в глаза, наслаждаясь моей реакцией, когда его слова проникают в меня.
