Текст книги "Похищение Эми (ЛП)"
Автор книги: Иззи Свит
Соавторы: Шон Мориарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Иззи Свит, Шон Мориарти
Похищение Эми
Серия: Последователи №2
Переводчик: Оксана Ржевская
Редактор: Марина Мохова
За обложку благодарим Риту Волкову
Переводчик: Группа Dark Eternity of Translations
Глава 1
Эндрю
Бум.
– Я просто не понимаю этого, Барт. У тебя было все, что пожелаешь...
Бум.
Мой кулак снова соединяется с его телом, и на этот раз он издает приглушенный крик. Это обычно происходит, когда чьи-то почки сильно повреждены. Странно, что тело не спрятало в безопасном месте такие жизненно важные органы.
Крики и вопли стихают, пока я не бью кулаком по другой почке. Если бы я был азартным игроком, а я им не являюсь, то сказал бы, что Барт будет мочиться кровью целую неделю, если бы ему не суждено было скоро умереть.
– Ты был частью внутреннего круга. Ты держал свой рот на золотом соске! Как, черт возьми, ты мог предать Люцифера? – спрашиваю я.
Стоя перед Бартом, я качаю головой. Его глаза расширены от ужаса, и, если не ошибаюсь, он недавно обоссался.
– Все, что тебе нужно было сделать, это сказать Люциферу, что к тебе подкатили япошки. Ты мог бы сказать ему, что они пытаются подкупить тебя. Ты знаешь, что он бы все уладил. Люцифер всегда заботится о нас!
Не хотел кричать в конце, но Барт должен был это знать.
В прошлом преданность была проверена с некоторыми парнями, и каждый раз Люцифер был там, чтобы убедиться, что мы следуем за ним. Чтобы убедиться, что мы знаем, что он так же верен нам, как и мы ему.
Звонок моего телефона, раздавшийся из кармана костюма, не дает мне взглянуть ему в глаза. Мой кулак в нескольких сантиметрах от его носа, когда я останавливаю себя.
И ухмыляюсь ему.
Погрозив ему пальцем, говорю:
– Пока еще нет, я мигом. Никуда не уходи.
Вытаскиваю телефон из пиджака, который оставил висеть на спинке раздолбанного стула. Все в этой убитой комнате видало лучшие дни. С другой стороны заброшенный старый мотель в глуши и должен был быть таким убитым.
– Это Эндрю.
– Эндрю, друг мой!
– Гарольд, я собирался вскоре тебе позвонить… Как дела?
– Загружен работой, как ты хорошо знаешь. Мистер Люцифер сообщил мне, что тебе сегодня понадобятся мои услуги. Я хотел узнать, есть ли у тебя временные рамки...
Подмигнув испуганному Барту, я отвечаю:
– Можем встретиться в старом мотеле примерно через час? Я здесь ненадолго.
– Я буду там.
– Спасибо.
Завершив разговор, кладу телефон обратно в карман и вытаскиваю из наплечной кобуры пистолет сорок пятого калибра. Барта сейчас трясет, и то мокрое пятно, которое я видел раньше, с каждой секундой становится больше.
В воздухе витает отчетливый запах дерьма, когда я подхожу к Барту и прижимаю дуло пистолета к его животу.
– Хреново точно знать, сколько времени тебе осталось. Знать, что ты не можешь изменить чувство уверенности в собственной смерти.
Опуская пистолет к его промежности, нажимаю на курок.
Громкий выстрел в этой маленькой облезлой комнате оглушает меня. Прошло несколько секунд, прежде чем я смог услышать его громкие крики через кляп, которым заткнул его рот.
– Ты отправишься в загробный мир без яиц, ублюдок! – реву я, перекрикивая его.
Я целюсь в его коленные чашечки и дважды быстро нажимаю на курок.
По одному выстрелу на каждую.
Крики продолжаются несколько секунд, прежде чем он отключается и его голова падает на грудь. Боль ломает всех. Он ничем не отличается от любой другой кучи дерьма.
Теперь нет.
Чертова маленькая сучка теперь одна из многих. Одна из гребаных овец в гребаном стаде, которая умирает, когда большие плохие гребаные волки разрывают ей глотку.
В этом мире есть кодекс, это клятва друг другу, которая связывает нас. Она нужна для того, чтобы мы поддерживали друг друга, несмотря ни на что.
То, что сделал он… Так не делается.
Мы все суровые, проверенные в боях мужчины, которые хотят большего от своей роли в жизни. Барт представлял опасность этой роли. Он отделился от нас и залез в грязь, как это делают гребаные свиньи.
Катаются в грязи и дерьме.
На стуле, на котором висит мой пиджак, лежит маленькая черная кожаная сумка, которую я принес с собой в этот дерьмовый мотель. Здесь кругом бардак и я молюсь, чтобы в этой дерьмовой комнате не было жучков.
Вытаскиваю из сумки шприц и ампулу с адреналином. Наполнив шприц, подхожу к Барту.
Когда я служил в «морских котиках», то был медиком. В обычной ситуации я бы никогда не вытащил кого-то из такой отключки... Это представляет опасность для тела и, вероятно, сильно повредит его сердцу и мозгу.
Но ему не нужно беспокоиться о таких вещах.
Я делаю инъекцию прямо в сердце. Его голова с широко распахнутыми от ужаса глазами резко поднимается, когда он возвращается к реальности.
Вернувшись к сумке, достаю небольшой флакон морфина.
Его руки вытянуты высоко над головой, он свисает с потолочных опор. Это немного затрудняет возможность инъекции обезболивающего.
Пожав плечами, ввожу препарат в быстро пульсирующую вену на левой стороне его шеи.
Наркотик работает чертовски хорошо, потому что из его глаз начинает уходить болезненная дымка и его взгляд медленно сосредотачивается на мне. Но я дал ему немного – ровно столько, чтобы притупить боль, но не затуманить разум.
– Барт, за то, что ты был одним из нас, я не пущу тебя на корм свиньям. Пока ты остаешься живым. Я многое для тебя приготовил. Люцифер имеет репутацию, которую нужно защищать, и я это сделаю. Я собираюсь использовать тебя как послание япошкам. Ты не выживешь, чтобы отдать его им, но уверен, что они все равно поймут.
Вытащив из сумки скальпель, я сначала отрезаю ему правое ухо, затем левое.
Крики снова слышны через кляп, и я испытываю искушение сделать это после его смерти, но не думаю, что это было бы правильно. Он предал Люцифера и подверг его жену и детей опасности, которая никогда не должна быть допущена.
Но что еще более важно, он предал меня и людей, которые служат нашему боссу.
Снова почувствовав гнев, я бью его кулаком в рот и вздрагиваю. Бл*ть, кажется, я поранил сустав зубами.
Черт, пора с этим кончать. После такого дерьма мне нужно холодное пиво и очень горячая киска.
Через некоторое время после того, как я выколол ему глаза, он теряет сознание.
Ни слуха, ни зрения, ни речи. Он будет хорошим сообщением о том, что произойдет с тем, кто осмелится на нас напасть. Осмелится напасть на нашего босса.
Перерезав веревку, удерживающую его, позволяю его телу обессилено упасть на пол. Барт сейчас в стране сумерек, не мертв, но почти.
Я никогда раньше не отрезал язык, и это заставляет мой живот немного напрягаться.
Когда я расстегиваю молнию на штанах и достаю свой толстый вялый член из боксеров, звонит мой телефон.
– Бл*ть.
Подойдя к своему пиджаку и вытащив телефон, возвращаюсь к все еще дышащему телу и одновременно с нажатием кнопки приема вызова изливаю поток мочи на лицо ублюдка.
– Да?
– Мы на месте, Эндрю.
– А, хорошо. Заходите, я здесь.
Струя моей мочи иссякает, когда я, наконец, полностью опорожняю свой мочевой пузырь. Барт поворачивает ко мне лицо, издав громкий жалобный стон.
Встав на колени рядом с ним, говорю:
– Надеюсь, в аду ты найдешь еще больше мучений.
Приставив пистолет к его лбу, нажимаю на курок, и грохот выстрела снова оглушает меня.
Глава 2
Эми
Год спустя
Взгляд светло-голубых глаз Ивана, полный извинения, обращается ко мне, в то время как большая часть его внимания сосредотачивается на телефоне, прижатом к уху.
Мой взгляд встречается с его, и я все еще ожидаю почувствовать что-то. Почувствовать нечто большее, чем тот холод, который царит внутри меня.
Тот, кого он слушает, говорит что-то такое, что сердит его, и поэтому он больше не смотрит на меня. Его глаза сужаются, и он резко что-то говорит по-русски.
Честно говоря, меня не волнует, что ему звонят. Все, что отвлекает от меня его внимание, является долгожданным облегчением.
Я просто хочу, чтобы это глупое свидание закончилось.
Взглянув на свою тарелку, я протыкаю листок салата ромен чуть сильнее, чем требуется, и отправляю его в рот, задумчиво пережевывая.
Иван продолжает быстро говорить по-русски, а я не понимаю ни слова, кроме имени Люцифер.
Никогда не считал Ивана религиозным человеком. На самом деле, почти уверена, что этот парень – безжалостный, бессердечный преступник, который продал бы свою мать при малейшей возможности, но в последнее время я все чаще и чаще слышу это имя.
Иван вдруг обрел веру?
Это кажется маловероятным. Должно быть, что-то еще происходит... Что-то, что злит Ивана.
Опустив вилку, отодвигаю тарелку и беру бокал вина. Медленно мой взгляд скользит по залу, замечая интерьер высококлассного ресторана, в который он меня привел. Изысканный декор. Все выполнено в белом, золоте и сверкающем хрустале.
Клиентура безупречна, мы окружены сливками Гарден-Сити. Я узнаю мэра, нескольких актеров из списка А и восходящую поп-звезду.
Все одеты так, будто они готовы выйти на красную ковровую дорожку, включая человека, сидящего напротив меня.
Иван, в своем темно-сером костюме с синим шелковым галстуком, выглядит так, будто только что сошел с обложки журнала. Его пиджак расстегнут, он сидит, откинувшись на спинку стула. Он, пожалуй, самый привлекательный мужчина в комнате, и это ему дается без особого труда.
Он красив, с короткими светлыми волосами и светло-голубыми глазами. Один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела. Черты его лица безупречны. Острые скулы, прямой нос и мягкие губы, которые приятно целовать.
Но его красота только оставляет во мне чувство опустошенности. Как бы я ни старалась почувствовать с ним связь, ее просто нет.
Потягивая вино, знаю, мне должно быть лестно, что такой человек, как он, интересуется такой девушкой, как я. И вначале я была польщена… но не более того.
Я увидела монстра за красивой маской и теперь не могу его не замечать.
За Иваном маячат две тени, и я делаю большой глоток вина.
Я в полной жопе и не знаю, как выбраться из нее. Эти две тени охраняют спину Ивана, и знаю, что на каждом выходе есть еще как минимум по две. Я могла бы попытаться ускользнуть, но даже если мне это удастся, как насчет Эбигейл?
Мое сердце начинает бешено колотиться, и мне нужно быстро избавиться от паники. Паника только ухудшит ситуацию.
Что, если сегодня я не смогу придумать предлога, чтобы удержать его подальше от моей постели? Может, до этого даже не дойдет...
Быстрая русская речь Ивана замедляется, и его голубые глаза снова фокусируются на мне. Он смотрит, как я допиваю вино, оставшееся в моем бокале, и делает движение рукой. Официант, стоящий рядом, бросается вперед и наполняет мой бокал еще до того, как я успеваю поставить его обратно на стол.
Мягкие губы Ивана растянулись в довольной улыбке, и он, взяв свою рюмку водки, чокается со мной в воздухе и подносит ее ко рту.
Его глаза не отрываются от моего лица, когда он пьет, знаю, что он ожидает, что я присоединюсь к нему. Я также знаю, что если откажусь от приглашения, это, скорее всего, разозлит его… поэтому беру свой бокал и делаю глоток вина.
Иван осушает свою рюмку, официант выходит вперед, чтобы снова наполнить ее, но Иван отмахивается. Я выпиваю половину своего бокала, чувствуя, как тепло от алкоголя распространяется по моему животу, а затем осторожно ставлю его на стол.
Иван жестом показывает официанту, чтобы он долил в мой бокал вина.
Стиснув зубы, наблюдаю, как официант наполняет бокал, и мои щеки горят от жара.
Значит уже до этого дошло? Он решил напоить меня, чтобы, наконец, переспать со мной...
Поднимая бокал, выпиваю вино большими глотками. Мне нужна ложная смелость алкоголя, которая укрепила бы меня пережить эту ночь.
Иван ухмыляется и его взгляд теплеет.
Он пытается переспать со мной уже несколько недель, и я не знаю, как мне сегодня ему отказать. У меня закончился запас отговорок.
Как моя жизнь дошла до этого? Содрогаться от ужаса от расположения такого человека...
Готова поспорить, половина женщин в этом зале, вероятно, отдала бы свою левую грудь, чтобы переспать с ним.
Они могут получить его, если захотят.
Я его ненавижу.
Восемь недель назад Иван вошел в мою жизнь, и я хотела бы, чтобы он сразу же ушел из нее. Он зашел ко мне на работу, в небольшой бутик одежды в центре города, в поисках подарка для своей сестры. Мужчина бессовестно флиртовал со мной все время, пока я помогала ему выбрать шарф. И учитывая, что он чертовски красив, я, конечно, была очарована им.
Я была на седьмом небе от счастья, когда он снова зашел на следующей неделе, и еще через неделю после этого.
Когда он пригласил меня на свидание, это было похоже на сбывшуюся мечту.
Он богат, красив и влиятелен. И первые пару недель задавалась вопросом, не попала ли я каким-то образом в сказку. Он одаривал меня дорогими подарками и водил в дорогие рестораны. Иван даже подарил мне совершенно новый дизайнерский гардероб.
Но через некоторое время стало очевидно, что он ожидал, я вознагражу его за услуги.
Именно тогда иллюзия его безупречности начала исчезать. Я начала замечать, что его совершенство было с изъяном. Мелочи стали бросаться в глаза. Тем не менее, до некоторой степени я пыталась ответить ему взаимностью, но он всегда хотел большего.
И даже требовал этого.
Я пыталась разорвать с ним отношения. И даже пыталась вернуть ему все, что он мне подарил, но Иван являлся человеком, который отказывается принимать слово «нет».
После первой ночи, когда я отказала ему, стала замечать странных мужчин, следующих за мной на работу. Во время моей смены они слонялись возле бутика, следя за мной и всеми, с кем я общаюсь.
Вечером Иван появлялся у моей двери, расспрашивал меня о том, как прошел день, становясь все более и более навязчивым. Я испугалась и даже обратилась за запретительным судебным приказом, но то, что сделала, только разозлило его и показало мне, насколько он влиятелен на самом деле...
Иван произносит в телефон несколько отрывистых слов и завершает разговор. Сунув телефон в карман, он наклоняется вперед и берет меня за руку.
Я сопротивляюсь желанию убрать руку. Что-то в его прикосновении вызывает у меня мурашки по коже.
– Мои извинения, мышка, – мурлычет он, крепко сжимая мою руку пальцами. – Но это был очень важный звонок.
Кивнув, я ставлю полупустой бокал на стол. Иван подает официанту знак и тот выходит вперед, снова наполняя его.
Иван тянет мою руку к себе, затем подносит ее ко рту, нежно касаясь губами моих суставов.
На мгновение мне интересно, что со мной не так. Что-то внутри меня должно быть сломано. Этот красивый мужчина проявляет ко мне свою привязанность, но я нахожу его прикосновения отталкивающими. Как бы ни старалась, не могу заставить себя наслаждаться этим.
Ни его красота, ни его деньги не могут восполнить всех его ужасных недостатков.
Он контролирующий и агрессивный, когда злится. В последний раз, когда я отказалась впустить его в свою квартиру, он причинил мне боль, толкнув меня в проклятую стену и выдернув прядь волос на глазах у моей дочери Эбигейл.
Я в ловушке. Лучшее, что могу сделать прямо сейчас, это постараться сделать его счастливым, чтобы он не убил меня...
Я пытаюсь убрать руку ото рта Ивана, и его пальцы стискиваются, болезненно ее сжимая.
Я терплю сжатие столько, сколько могу, а затем вскрикиваю от боли.
Глаза Ивана вспыхивают, и он усмехается, как будто я его чем-то порадовала. Его хватка ослабевает, и я роняю руку на стол прежде, чем пытаюсь отдернуть ее.
Осторожно наблюдая за ним, кладу руку себе на колени.
Откинувшись на спинку стула, он щелкает пальцами по своей пустой рюмке и в нее тут же наливается водка.
– Эми… – хрипло мурлычет он.
Потирая руку под столом, я делаю свое выражение лица как можно более нейтральным.
– Да?
– Допивай свой напиток.
Внутри я киплю. Протягивая руку, беру бокал, и мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы не выплеснуть его содержимое в его ухмыляющееся лицо. Подняв свою рюмку, он опрокидывает ее, наблюдая за мной.
Я подношу бокал ко рту и когда пью, мой живот завязывается в тугой узел. Вкус вина на моем языке становится кислым, а ощущение разлившегося тепла стало его раздражающим побочным действием.
Наши взгляды поверх бокала и рюмки встречаются. Его вонзился в меня словно ледяной кинжал, пока я полностью не допила вино. Бокал пуст, я боюсь ставить его обратно на стол из-за того, что он прикажет официанту снова его наполнить.
Откидываюсь на спинку стула, держа пустой бокал в руке.
Усмехнувшись, Иван щелкает пальцами и из тени вперед выходит один из его здоровенных телохранителей. Они шепчутся, а затем телохранитель достает из своего пиджака длинную черную бархатную коробочку.
Мой взгляд падает на нее и меня переполняют страх и трепет. Еще один подарок? Пожалуйста, не надо…
Поставив свою рюмку на стол, Иван встает и подходит ко мне с коробочкой в руке.
Наблюдая за его приближением, я качаю головой.
– Иван... ты не должен...
Серьезно, он не должен был этого делать. Каждый подарок, который делал, он использовал для того, чтобы заставить меня вознаградить его. Вначале это было мило, он просил только о повторном свидании.
Но в последнее время это превратилось в вымогательство поцелуя, пока его руки меня ласкали...
Он забирает у меня из руки пустой бокал и ставит его на стол. Тут же подходит официант и наполняет его.
– Ах, но я должен, мышка моя. Сегодняшний вечер особенный, и я хочу, чтобы ты запомнила его навсегда.
Наклонившись надо мной, он открывает коробочку прямо перед моим лицом. Я моргаю, глядя на все эти бриллианты, их сверкающие искры почти ослепляют меня.
– Это слишком... Я просто не могу принять это, – тихо протестую я, когда он вынимает бриллиантовые нити из коробочки.
Иван цокает, обвивая нитями мою шею.
– Это всего лишь безделушка.
– Безделушка? – повторяю я недоверчиво. Три нити полностью усыпаны бриллиантами, и я знаю, что они стоят тысячи.
– Да, – говорит он, его дыхание щекочет мне ухо. – Всего лишь безделушка. Когда ты подаришь мне наследника, я подарю тебе настоящие драгоценности.
Наследник? Что за хрень? Я впервые слышу об этом...
Иван зарывается лицом в мои волосы, делая глубокий вдох.
Я вздрагиваю, желая сорвать бриллианты со своей шеи.
– Пойдем, – говорит он, отстраняясь и хватая меня за больную руку.
– Куда мы идем? – спрашиваю я, пытаясь не паниковать, когда он поднимает меня на ноги.
Он обнимает меня за талию, прижимая к себе.
– Пора уходить.
Качая головой, я оглядываюсь в поисках выхода.
Мой взгляд падает на стол.
– Но я даже не успела допить…
Иван отклоняет голову назад, усмехнувшись. Держа меня за талию, он берет мой бокал и протягивает мне.
– Вот, допивай.
Он сует бокал мне в руку и у меня нет выбора, кроме как принять его. Он пристально смотрит на меня, пока я не подношу его к губам и не начинаю пить.
К черту. Если мне придется терпеть это, я должна быть пьяной.
Откинув голову назад, я осушаю бокал до дна, и он ведет меня от столика. Его пальцы собственнически оборачиваются вокруг моего бедра, и он ведет меня в заднюю часть ресторана, через кухню к двери, которая ведет в переулок.
У него есть какое-то глупое правило – никогда не уходить через главную дверь.
Я ставлю пустой бокал на стойку и мы, пройдя через черный вход, выходим в ночь. Черный лимузин Ивана работает на холостом ходу, и шофер придерживает для нас заднюю дверь.
Иван на мгновение останавливается, глядя на двух телохранителей, стоящих в переулке, а затем тянет меня вперед. Мы делаем три шага, и тут Иван рядом со мной напрягается.
Опустив мою руку, он оборачивается, и все происходит так быстро, что я ничего не понимаю.
Иван падает на землю, а ко мне подходит один из его телохранителей.
Хочу поблагодарить его за то, что он вырубил Ивана, но потом мужчина хватает меня, закрывая рукой мне рот, и мои губы слипаются, я не могу пошевелить ими.
Смотря на телохранителя широко распахнутыми наполненными слезами глазами, я пытаюсь закричать сквозь заклеенный скотчем рот.
Его лицо ожесточается, а затем мир становится черным.
Когда мне на голову надевают черный шелковый мешок и две сильные руки поднимают меня, я ничего не могу с собой поделать, но чувствую небольшое облегчение... Это нахрен как понимать?
Глава 3
Эндрю
С мешком на голове и кляпом во рту.
Это было слишком легко, но я не собираюсь жаловаться. Черт, у меня есть даже горячая гребаная цыпочка, сидящая рядом с нашим «грузом» на заднем сиденье, но будет досадно, если мне придется от нее избавиться.
Люцифер не любит проблем, когда дело касается работы. Он хочет, чтобы все было сделано чисто и аккуратно. А сейчас это большая проблема.
Мы должны были взять только Ивана с женой, а не его любовницу.
Забрать его игрушку для секса было необходимо, потому что он вывел девушку с собой через заднюю дверь. Если бы он не был таким гигантским идиотом, вытащив ее к машине, мы бы схватили только его, а девушку оставили.
Черт. Подобные вещи приводят только к осложнениям. Не люблю осложнений. Бл*ть, это должна была быть его глупая гребаная жена, а не эта… эта… чертовски сексуальная молодая девушка.
Тряхнув головой, я хмуро смотрю на двух человек, сидящих напротив меня в черном лимузине.
Повернув голову, говорю Питеру:
– Едем на склад, но добавим несколько минут к поездке. Мне нужно выяснить, что делать с нашей маленькой проблемой.
Питер кивает, и я поворачиваюсь, чтобы еще несколько минут понаблюдать за пленницей. Девушка сидит неподвижно, жесткая как доска. Каждый ее мускул выглядит напряженным, когда она поворачивает голову на малейший звук.
Бьюсь об заклад, она пытается справиться со своей ужасной ситуацией. Готов поспорить, девушка знает, что сейчас является сорняком, который нужно вырвать из сада.
Я ненавижу убивать женщин, от этого меня тошнит, но… Бл*ть. Глупый гребаный Иван обрекает ее на это.
Наклонившись вперед, я рычу:
– Ты придурок, Иван.
Сжав кулак, бью им по мешку, который скрывает это ублюдочное лицо. Я чувствую выпуклость его носа, прежде чем острая боль пронзает мою руку.
Крик боли из-под его кляпа немного громче моего рычания:
– Бл*ть!
Я разминаю кисть и слышу смешок с переднего сиденья. Я снова повредил свою гребаную руку. Эта проклятая рука не давала мне покоя весь год.
Питер говорит:
– Черт, ты снова облажался с рукой, Эндрю?
Не обращая на него внимания, тянусь вперед и срываю мешок с головы Ивана.
Хотя готов признать, в нем есть боевой дух. С окровавленным носом, со слезами, текущими по щекам, он все еще выглядит рассерженным. Если бы взгляды могли убивать, я был бы уже кастрирован.
Встряхнув рукой, потираю сустав, который пронзила острая боль. Я повредил чертову руку, когда заботился о Барте, и у меня действительно не было шанса дать ей зажить.
Слишком много людей оказалось втянутыми в водоворот гнева Люцифера. Это был год серы и огня.
Жаль, что Иван сейчас по другую сторону забора. Уверен, что он никогда не получал того лечения, которое получает сейчас. Ну вот, ударь его – и он выглядит как задница. Чувак теперь не будет таким красавчиком.
Его гребаный сломанный нос об этом позаботится.
– Ты стал проблемой, Иван. Обычно Люцифер занимается такими как ты лично... Но сейчас все происходит по-другому. Теперь, такими ублюдками как ты, занимается внутренний круг.
Он попытался что-то сказать через скотч, но это звучало как бульканье, чтобы можно было что-то понять.
Пожав плечами, я говорю:
– Не понял ни одного гребаного слова из того, что ты сейчас сказал. Я бы снял эту ленту с твоего рта, но тогда ты, вероятно, начнешь визжать, как шлюшка.
Оглядев девушку с ног до головы, я могу оценить по достоинству то, что мужчина видит в ней.
Ее ноги выглядят офигенно. Ее сажали в машину далеко не осторожно, поэтому ноги и слегка приоткрывшаяся промежность – чертовски жаркое зрелище.
Еще она выглядит слишком утонченно для такого человека, как Иван... Ее красота не искусственная, как у жены Ивана. Нет, этой девушки никогда не касался нож пластического хирурга.
Судя по тому, что я видел в ресторане… черт. Если бы она была моей, я бы никогда не выпустил ее из постели.
Он снова кричит на меня через полоску скотча, которой заклеен его рот, и могу сказать, что Ивану действительно не нравится, что я смотрю на его цыпочку.
К черту его.
Я перевожу на него взгляд, просто не в силах выносить весь этот шум, который он извергает, как гребаная недорезанная свинья.
Подавшись вперед, бью его кулаком в живот. Воздух резко вырывается из его носа, и он теряет ко мне все внимание.
Повернув голову к Питеру, говорю:
– Вези нас на склад. Посмотрим, что хочет сделать Люцифер. Нужно вытащить эту кучу дерьма из машины. От него несет кислой водкой и мочой.
Эми
Я ничего не вижу. Сколько бы я ни моргала, света нет. Не могу разобрать, что меня окружает. Только темнота.
Этот проклятый мешок на моей голове заставляет меня задыхаться.
Сначала, когда меня схватили и бросили в машину, я была на грани гипервентиляции, паникуя по поводу этой ситуации, но быстро взяла себя в руки. Все, что паника давала мне, это собственное горячее дыхание на лице и это был полный отстой.
Проблема. Они не сказали этого напрямую, но понимаю, что речь обо мне. Что бы они ни планировали, я не должна была участвовать в этом.
Где-то рядом со мной сидит мужчина, человек с очень низким, грохочущим голосом, который держит мою жизнь в своих руках.
Если бы я могла просить или умолять, то сделала бы это. Я бы встала на колени и пообещала что угодно. Но все, что могу сейчас сделать, это сидеть на месте и молиться, чтобы они решили, что я не являюсь для них угрозой. Я никому не скажу о том, что произошло.
Им нужен только Иван... и, черт возьми, они могут его получить. Что бы они ни планировали для него, он, вероятно, этого заслуживает.
Мой рот на замке.
Я знаю, что бесполезно что-то пытаться сделать с этим.
Видите ли, я уже усвоила урок, имея дело с такими людьми. Они делают то, что делают, и им это удается, потому что они не боятся властей. Они сами – власть в Гарден-Сити. Соблюдающие свои собственные правила и творящие свое собственное правосудие.
Полиция, судьи и все остальные у них в кармане.
Я усвоила это на собственном горьком опыте, когда пыталась добиться запретительного судебного приказа на Ивана. Мало того, что мое ходатайство было отклонено, так судья еще и прочитал мне лекцию о трате его времени и посоветовал помириться с Иваном. Он угрожал предать властям меня.
Рядом со мной булькает Иван, и я напрягаю слух, пытаясь понять его слова. Человек, который говорил раньше, теперь молчит. Он слишком тих.
Если бы я только могла говорить. Если бы я только могла сказать что-нибудь...
Я могу его чувствовать. Могу чувствовать, как он на меня смотрит. Все волоски на моем теле встают дыбом, указывая на это.
Я боюсь его, но что-то в этом страхе меня возбуждает.
Я чувствую себя испорченной.
Автомобиль замедляет ход и полностью останавливается. Двигатель выключается.
Черт, вот и все.
Дверь открывается, и я чувствую, как холодный воздух окутывает мои ноги. Иван рычит, и я чувствую борьбу рядом с собой.
– Бл*ть, он действительно воняет, – ворчит кто-то. – Двигайся, мудак.
Воздух рядом со мной движется, а затем раздается глухой удар. Тело упало на тротуар?
– Серьезно? Ты хочешь, чтобы я тащил тебя?
Слышна серия ворчаний и грубый звук волочения.
Я настолько сосредоточена на том, что происходит снаружи, что полностью забываю об опасности внутри.
Внезапно теплая рука опускается на мое голое бедро, и я делаю резкий вдох, напрягаясь.
Сильные пальцы сжимают мое бедро, впиваясь в плоть, но хватка не болезненная... Нет, в ней есть что-то странно собственническое.
Пальцы расслабляются, а затем тянутся вверх.
– Ты будешь хорошей девочкой, да? – спрашивает низкий голос.
На мгновение я так напугана, что ничего не делаю. Затем, быстро осознав свою ошибку, быстро киваю головой.
«Я буду хорошей девочкой. Я буду очень хорошей», – пытаюсь сказать ему мысленно.
Я сделаю все, чтобы вернуться домой к Эбигейл.
Его рука достигает вершины моего бедра, а затем возникает давление. О боже... Он хочет, чтобы я раскрылась для него?
– Если ты сделаешь все, что тебе говорят, – рычит он и нажимает сильнее, заставляя меня раздвинуть для него ноги. – Может, я смогу вытащить тебя из этого.
Может?! Он может вытащить меня из этого?
Я снова начинаю часто дышать, и мое собственное горячее дыхание наполняет мешок.
Его пальцы движутся, и я чувствую, как они касаются моих трусиков. Я замираю.
– Было бы так досадно… – бормочет он, а затем отдергивает руку.
Напряжение исчезает, и мои легкие втягивают столь необходимый воздух. Прежде чем я успеваю обдумать то, что он только что сказал или сделал, меня хватают за руку и вытаскивают из машины.
Спотыкаясь, я пытаюсь сориентироваться.
Меня окутывает прохладный воздух, и я начинаю дрожать. Пальцы, сжавшиеся на моей руке, тянут меня вперед.
Мои каблуки утопают в гравии, и я благодарна за твердую хватку, которая меня направляет. Мелкие камни заставляют меня немного скользить.
Несколько раз я чуть было не упала на задницу.
Через несколько минут мы заходим в здание, защищенное от пронизывающего ветра.
Больше не сосредотачивая все свое внимание на попытке предотвратить вывих лодыжки, понимаю, что разговор, звучавший ранее, только что резко оборвался.
Из-за меня?
Внезапно волосы у меня на затылке становятся дыбом, и моя грудь сжимается от паники.
Я их не вижу, но чувствую. Монстры в темноте...
Дверь за мной захлопывается, и я едва не выпрыгиваю из собственной кожи.
Пальцы на моей руке тянут меня вперед, а затем сжимаются по-настоящему, когда я не двигаюсь с места.
Я слишком напуган, чтобы двигаться.
Мои каблуки пытаются пронзить гладкий пол, в то время как в голове звенит тревожный звонок.
– Будь хорошей девочкой, – шипит глубокий голос, таща меня вперед.
Я быстро понимаю, что уже лажаю. Как, черт возьми, мне пережить это?
Пальцы на моей руке расслабляются, меня толкают назад, и я, спотыкаясь, приземляюсь на стул.
Напуганная, я немного трясу головой, а затем мои руки заводят за спину и чем-то плотно оборачивают запястья, связывая их вместе.
Все происходит быстро и чертовски умело... У них, должно быть, большая практика в этом...
Рядом со мной кто-то болезненно стонет, и мне требуется всего мгновение, чтобы понять, что это Иван.
Внезапно с моей головы срывают мешок, и глаза наполняются слезами, пытаясь привыкнуть к яркому свету прожектора, падающему на меня. Я быстро моргаю, чтобы убрать их.
Передо мной с ухмылкой на губах стоит самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.
Он такой красивый, такой нереальный и неземной, что сначала я думаю, что он, должно быть, является плодом моего воображения. Светлые волосы и голубые глаза. Черты лица настолько совершенны, что я не могу найти в них изъянов. Кажется, что свет ласкает его сияющую кожу, но чем дольше я смотрю на него, тем больше я чувствую себя несчастной.
