Текст книги ""Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии"

Автор книги: Израэль Финкельштейн

Соавторы: Нил-Ашер Зилберман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Ученые предлагают несколько альтернативных объяснений предназначения этих кувшинов: они содержали продукцию царских поместий; они использовались для хранения собранных налогов и распределения товаров, или то, что печать была просто знаком гончарных мастерских, на которых производились кувшины для официальных царских кладовых. В любом случае, совершенно ясно, что они связаны с организацией Иудеи перед восстанием против Ассирии.

Мы не можем быть уверены относительно географической протяженности приготовлений Езекии к восстанию. Вторая книга Хроник сообщает, что он направлял послов к Эфраиму и Манассии, то есть на высокогорные территории побежденного Северного царства, чтобы пригласить израильтян присоединиться к нему в Иерусалиме для празднования Пасхи (2 Пар 30:1, 10, 18). Большинство этих сообщений едва ли историчны, они были написаны с точки зрения анонимного писателя пятого или четвертого века до нашей эры, который представлял Езекию вторым Соломоном, объединившим весь Израиль вокруг Храма в Иерусалиме. Но намек на интерес Езекии к территории бывшего Израильского царства – возможно, не полностью выдуман, потому что Иудея теперь могла претендовать на руководство всей территорией Израиля. Однако, даже если это и так, то претензии – это одно, а достижимые цели – это совсем другое. В конечном счете, восстание Езекии против Ассирии оказалось катастрофическим решением. Несмотря на неопытность, Синаххериб во главе огромной ассирийской армии более чем достаточно проявил свои полководческие таланты. Царь Иудеи Езекия не шел с ним ни в какое сравнение.

Что в действительности произошло? Жестокая месть Синаххериба

Вопреки библейскому сообщению о чудесном избавлении Иерусалима, ассирийские надписи того времени дают совершенно другую картину последствий восстания Езекии. Ассирийский отчет об опустошении сельской местности Иудеи представлен кратко и холодно:

«А Хизкию – иудея, который не склонился под мое ярмо – 46 городов его больших, крепости и малые поселения их окрестностей, которым нет счета, продвижением насыпей и приближением таранов, атакой пехоты и штурмовых лестниц я осадил, взял 200150 человек, от мала до велика, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот без числа из них я вывел и причислил к полону. Самого же его, как птицу в клетке, в Иерусалиме, его царском городе, я запер. Укрепления против него я воздвиг, выход из ворот его города сделал ему запретным. Города его, которые я захватил, отделил я от его страны и Метинти, царю Ашдода, Пади, царю Экрона, и Цилли – Белу, царю Газы, отдал и уменьшил его страну. К уплате прежней дани ежегодную подать их, союзнический дар моему владычеству, я прибавил и наложил на них».

Хотя заявленное число пленных может быть сильно преувеличено, совместная информация из ассирийских надписей и археологических раскопок Иудеи подтверждает интенсивность планомерной осадной кампании и разграбления сначала в богатейшей земледельческой области Иудеи в предгорьях Шефеле, а затем и выше, до самой высокогорной столицы. Разорение иудейских городов можно наблюдать почти на каждом раскопанном холме окраинной части Иудеи. Мрачные археологические останки отлично соотносятся с рассказами ассирийских надписей, например, завоевание известного иудейского города Азеки, который описан как «расположенный на горном хребте, как острое железо, бесчисленные кинжалы высотой до небес». Он был взят приступом, разграблен и разорен.

Это была не бессистемная расправа, призванная только привести в ужас жителей Иудеи и склонить их к покорности. Это была просчитанная кампания экономического уничтожения, в которой были подорваны источники богатства мятежного царства. Город Лахиш, расположенный в наиболее плодородной сельскохозяйственной области, был отдельным, наиболее важным региональным центром царской власти Иудеи. Он был вторым важнейшим городом государства после Иерусалима. На центральную роль, которую он играл в событиях 701 году до н. э., намекает текст Библии (4 Царств 18:14,17, 19:8). Синаххериб своим нападением намеревался добиться его полного уничтожения. Яркое изображение ассирийской осады этого города сохранилось в необычайных подробностях на большом рельефе, который когда‑то украшал дворец Синаххериба в Ниневии, в северном Ираке (Рис. 28). Этот рельеф, около 18 метров в длину и 3 метров в высоту, был открыт в 1840–х годах британским исследователем Остином Генри Лаярдом, и впоследствии переправлен в Лондон, где он находится в экспозиции Британского Музея. Его первоначальное расположение на стене во внутреннем помещении дворца Синаххериба указывает на важность изображенных на нем событий. Короткая надпись раскрывает его тему: «Синаххериб, царь всего, царь Ассирии, сидящий на троне, в то время как добыча из города Лахиш проходила перед ним».

Рис. 28. Ассирийский рельеф из дворца Синаххериба в Ниневии, изображающий захват города Лахиша

Впечатляющий рельеф о Лахише раскрывает все ужасное течение событий одним кадром. Он показывает Лахиш как крайне укрепленный город. У стен произошла жестокая битва. Ассирийцы построили осадные насыпи, по которым они выдвинули свои тяжело вооруженные тараны под стены крепости. Защитники Лахиша отчаянно отбивались, пытаясь помешать таранам приблизиться к стенам. Они бросали факелы, пытаясь поджечь боевые машины, а ассирийцы поливали тараны водой. Ассирийские лучники, стоя за таранами, засыпали стены стрелами, а иудеи отстреливались. Но вся подготовка города к обороне, а также героическая борьба обороняющихся, была напрасна. Осажденных вывели из города, многие из них были мертвы, их безжизненные тела подняли на копья. Из города была вынесена добыча, в том числе и священные сосуды для религиозных обрядов. Все это время Синаххериб с невозмутимым величием сидел на троне перед своим царским шатром рядом с ассирийским лагерем, наблюдая, как мимо него проводят пленников и проносят награбленное из домов и общественных зданий восставшего сообщества.

Некоторые ученые ставят под сомнение точность деталей этого рельефа, утверждая, что это пристрастная имперская пропаганда, а не достоверное описание того, что произошло в Лахише. Но едва ли можно сомневаться, что на рельеф изображает именно определенный город Лахиш, и именно определенные события 701 года до н. э. Точно изображены не только топография города и местная растительность, но есть даже возможность точно определить наблюдательный пункт, с которого художник делал набросок для рельефа. Более того, археологические раскопки в Лахише дали подробности расположения ворот, характер укреплений и системы осады, которые подтвердили точность рельефа.

Британские раскопки в Лахише 1930–х и возобновление раскопок Давидом Усишкиным при поддержке Тель – Авивского универсетета в 1970–х, показали независимую драматическую картину последних часов этой мощной крепости Иудеи. Ассирийские тараны, те самые которые изображены на рельефе, были опознаны и раскопаны. Это единственный сохранившийся пример подобных осадных орудий на всей бывшей территории Ассирийской империи. Неудивительно, что они были построены на самой уязвимой части холма, где он примыкал к гребню, со всех других сторон склон был слишком крут для того что бы сооружать насыпь или размещать тараны.

Археологические находки внутри города представляют доказательства отчаянных действий защитников. Они построили огромную контр – насыпь прямо напротив ассирийской, но эта последняя попытка защитников помешать ассирийцам пробить стену закончилась неудачей. Город был сожжен дотла. Другие находки предоставляют доказательства жестокой битвы. У подножия городской стены были найдены сотни наконечников стрел. Рядом с местом атаки на стены были обнаружены продырявленные валуны, некоторые из них с остатками сгоревших веревок в дырках, видимо, метаемые защитниками с крепостного вала в попытках разрушить осадные машины. В пещерах на западном склоне холма было обнаружено массовое захоронение около полутора тысяч человек – мужчин, женщин и детей – вперемешку с керамикой конца восьмого века.

Еще одна библейская точка зрения

Хотя 4–я Книга Царств сосредоточивается на спасительной силе Яхве над Иерусалимом и только кратко упоминает захват «всех укрепленных городов Иудеи» (4 Царств 18:13), другие библейские тексты раскрывают ужасы ассирийского похода для тех иудеев, которым так не повезло стать жертвами ярости Синаххериба на просторах страны. Эти отрывки можно найти не в Девтерономической истории, а в книгах пророков. Два свидетельства современников – пророков Исайи и Михея – рассказывают о страхе и горе, которые парализовали Иудею из‑за наступления Ассирии. Исайя, который был в Иерусалиме во время осады, ярко описал военную кампанию, под удар которой попали области севернее Иерусалима (Ис. 28–32). А Михей, который был родом из Шефелы, из города недалеко от Лахиша, описал онемевших от потрясения бездомных выживших, объясняя, что они сами виноваты в своем несчастье тем, что служили идолам:

«Не объявляйте об этом в Гефе, не плачьте там громко; но в селении Офра покрой себя пеплом. Переселяйтесь, жительницы Шафира, срамно обнаженные; не убежит и живущая в Цаане; плач в селении Ецель не даст вам остановиться в нем. Горюет о своем добре жительница Марофы, ибо сошло бедствие от Господа к воротам Иерусалима. Запрягай в колесницу быстрых, жительница Лахиса; ты – начало греха дщери Сионовой, ибо у тебя появились преступления Израиля».(Мих. 1:10–13)

Удар, от которого пострадала Шефела, также ярко освещен в результате археологических исследований, которые показали, что эта область так никогда и не оправилась от вторжения Синаххериба. Даже в последующие десятилетия, после частичного возрождения Иудеи, Шефела была все еще слабо заселена. Число и местечек, и застроенных областей – на основании которых производится оценка численности населения – упала втрое по сравнению с концом восьмого века. Некоторые основные города были отстроены, но многие мелкие города, деревни и крестьянские дома оставались лежать в развалинах. Этот факт особенно примечателен, если вспомнить, что в восьмом веке, до вторжения Ассирии, население Шефела составляло около пятидесяти тысяч, почти половина населения всего государства.

Одна только вера в Яхве не спасла землю Езекии от гнева Ассирии. Большая часть Иудеи была опустошена, а ценная плодородная земля в Шефеле была отдана ассирийскими победителями филистимским городам – государствам. Территория Иудеи была резко сокращена, Езекия был вынужден заплатить тяжелую дань Ассирии, и значительное количество жителей Иудеи было депортировано в Ассирию. Только Иерусалим и Иудейские Холмы непосредственно к югу от столицы остались нетронуты. Несмотря на все разговоры Библии о набожности Езекии и спасительном вмешательстве Яхве, Ассирия была единственным победителем. Синаххериб полностью достиг своей цели: он сломил сопротивление Иудеи и покорил ее. Езекия унаследовал процветающее государство, а Синаххериб уничтожил его.

Собирая по частям

После неудачного восстания против Ассирии, могло показаться, что курс Езекии на религиозное очищение и конфронтацию с Ассирией – это больше, чем просто ужасная, безрассудная ошибка. Часть провинциального жречества могла даже доказывать, что святотатственное разрушение древних высот и его запрет поклоняться Ашерам, звездам, луне и другим божествам вместе с Яхве – это и было то, что навлекло такие несчастия на страну. Имея в основном литературу из лагеря поклоняющихся только Яхве, мы не знаем, что утверждали их противники. Что мы знаем, так это то, что в 698 году до н. э, когда Езекия умер и его двенадцатилетний сын Манассия вступил на трон, религиозный плюрализм на всей территории Иудеи (теперь сильно сокращенной) был восстановлен. 4–я Книга Царств сообщает об этом с большим возмущением и осуждением. Для девтерономического историка Манассия был не просто заурядным вероотступником. Он описан как наиболее греховный монарх, которого когда‑либо видела Иудея (4 Царств 21:3–7). По сути, Книга Царств возлагает на него вину за «будущее» разрушение Иерусалима (4 Царств 21:11–15).

Очевидно, за таким поворотом официальной религиозной политики стояло нечто большее, чем богословские соображения. Выживание государства теперь завесило от Манассии и его ближайших советников, и они были полны решимости возродить Иудею. Этим обуславливалось восстановление определенной степени экономической независимости сельской местности – все еще величайшего потенциального источника государственного богатства. Возрождение однажды опустошенных провинций невозможно было достигнуть без объединения сети деревенских родов и племен – а это означало разрешение возобновить богослужения на издревле почитаемых местных высотах. Одним словом, вернулись культы Ваала, Ашеры и небесных светил.

Даже несмотря на то, что он был вынужден быть послушным вассалом, Манассия, видимо, правильно рассчитал, что экономическое восстановление Иудеи может показаться отвечающим интересам Ассирии. Процветающая Иудея была бы предана империи и послужила бы полезным буферным государством против Египта – заклятого врага Ассирии на юге. И Ассирия, возможно, даже предоставила покаявшейся Иудеи положение самого привилегированного вассала: тексты седьмого века, сообщающие о том, какую дань платили государства южного Лаванта ассирийскому царю, показывают, что дань, которую платила Иудея была существенно меньше, чем платили соседние, более бедные ассирийские вассалы Амон и Моав.

Манассия, кажется, оправдывал доверие своего ассирийского повелителя. Документ времени Асархаддона, который сменил Синаххериба на ассирийском троне, упоминает Манассию в числе двадцати двух царей, которым были заказаны строительные материалы для царской стройки в Ниневии. Следующий ассирийский царь, Ашшурбанапал, поместил Манассию в список царей, которые посылали ему дары, и помогали ему в войне с Египтом. Хотя вторая книга Хроник сообщает нам, что в определенный момент своего правления Манассия был заключен ассирийцами в тюрьму в Вавилоне (2 Пар. 33:11), обстоятельства и даже историческая достоверность этого заключения – это предмет продолжающихся споров. Но ясно то, что его долгое правление – пятьдесят пять лет – было мирным временем для Иудеи. Города и поселения, основанные во время его правления, сохранились вплоть до окончательного уничтожения Иудеи в следующем столетии.

Археологически не так просто отличить находки начала седьмого века от находок второй половины того же века (см. Приложение 5). Однако мы знаем достаточно для того, чтобы утверждать, что во время всеобщего опустошения в Шефеле (и аннексии обширных пространств филистимскими городами), население Иудейского нагорья росло. Это почти наверняка произошло из‑за прибытия изгнанных со своих мест беженцев, которые спасались бегством из разоренных областей Шефелы. Земледельческое производство усилилось вокруг столицы. Густая сеть усадеб была построена вокруг Иерусалима и к югу от него, недалеко от Вифлеема, в седьмом веке до н. э. Ее целью было, вероятно, обеспечение продовольствием увеличившегося населения метрополии.

Но самая впечатляющая застройка в Иудее седьмого века – это распространение иудейских поселений в пустынные зоны на востоке и юге (Рис. 27). В иудейской пустыне, в которой не было постоянных поселений на протяжении восьмого века, в последующие десятилетия произошло что‑то необычайное. В седьмом веке группы маленьких поселений были основаны во всех экологических нишах, которые немного больше подходили для земледелия, чем остальная пустыня: в долине Бекаа на полпути между Иерусалимом и Мертвым морем, рядом с Иерихоном, и вплоть до западного побережья Мертвого моря. В долине Беэр – Шевы число поселений выросло намного больше, чем в предыдущий период. С восьмого по седьмой век площадь застроенных районов в этой области, так же как и его население, возросла в десять раз. Не связана ли эта застройка с политикой Манасии?

Это выглядит очень вероятным. Ясно, что до похода Синаххериба, экономика Иудейского царства была хорошо сбалансирована между различными экологическими нишами ее территорий: оливковые и виноградные сады выращивались в основном в холмистой местности, зерно выращивалось в первую очередь в Шефеле, а животноводство практиковалось в основном на пустынной окраине на юге и востоке. Когда Шефела была отдана во владение филистимских городов – государств, Иудея потеряла свою богатую зернопроизводящую землю на западе. В то же время население, которое надо было кормить в оставшейся части государства, значительно возросло. Вероятно, под давлением этого часть населения Иудеи была вытеснена в периферийные области царства, в отчаянной попытке компенсировать потерю богатой плодородной земли Шефела. И действительно, использование засушливых земель могло решить эту проблему. Оценка сельскохозяйственных возможностей долины Беэр – Шевы в античности, предполагающая что производство там было хорошо организовано, показывает, что она одна могла обеспечить до четверти всей потребности Иудеи в зерне. Но этого невозможно было выполнеть в таких больших масштабах без помощи государства. Поэтому разумно предположить, что расселение в пустынные области было вдохновлено, если не прямо организовано, новым политическим и экономическим курсом Манассии.

Арабские караваны и оливковое масло

Программа Манассии касалась далеко не только пропитания. Он сосредоточился на интеграции Иудеи в ассирийскую мировую экономику. Двумя главными видами экономической активности Ассирии в области Иудеи и вокруг нее были торговля экзотическими предметами роскоши и благовониями из Аравии, а также массовое производство и продажа оливкового масла.

Торговля с Аравией была одним из главных экономических интересов Ассирии, и едва ли могут быть сомнения, что с конца восьмого века она обеспечивала империи значительные доходы. Соответственно, Ассирия была сильно заинтересована в безопасности дорог через пустыню, ведущих на север от Аравийского полуострова к своему пункту назначения на побережье Средиземного моря. Ассирийский царь Тиглатпаласар III в одной из своих триумфальных записей описывал Газу, традиционный пункт назначения пустынных дорог, «таможней Ассирии» и он назначил там чиновников, чтобы собирать пошлины в гавани, которая служила местом сбора всех караванных путей страны. Саргон II объявил, что он открыл границу с Египтом, чтобы ассирийцы и египтяне могли торговать и смешиваться. Несколько ассирийских крепостей и административных центров действительно были открыты в разных местах южной прибрежной равнины, и на побережье к югу от Газы был раскопан большой укрепленный город с останками складов. Анализ костей животных, раскопанных в Телль – Джеммех, еще одном месте рядом с Газой, показывает резкий рост числа верблюдов в седьмом веке. Изучение этих костей археологом Полой Вапниш доказывает, что эти верблюды (все они были зрелого возраста, и поэтому не могли быть частью естественного, локально размножившегося стада), могли использоваться в торговых караванах.

По самым южным территориям, все еще контролируемым Иудейским царством – долине Беэр – Шевы, высокогорьям Эдома и южной прибрежной равнине – проходили некоторые важнейшие караванные пути. Там были области, пережившие в седьмом веке беспрецедентный рост населения. Первое широкое заселение Эдомского плато имело место именно в это время, под ассирийским господством. Фактически, Эдом только тогда появился как полностью развитое государство, как результат этого заселения.

Богатые и разнообразные археологические находки на необъятных просторах между Эдомом и Филистией показывают, что ассирийцы, арабы, финикийцы и эдомитяне были вовлечены в процветающую коммерческую деятельность. Иудея при Манассии также занимала в ней видное место. Волну заселения в долине Беэр – Шевы нужно понимать на этом фоне. Иудея, возможно, расширилась еще дальше на юг, до самых торговых путей. В глубокой пустыне были раскопаны две большие крепости седьмого века. Первая – это Кадеш – Барнеа на западной окраине высокогорья Негев, примерно в 80 км юго – западнее Беэр – Шевы. Этот город владел крупнейшим оазисом на важном торговом пути из южной Палестины к оконечности Акабского залива, и далее в Аравию. Вторая крепость была недавно раскопана в Хасеве, месте расположенном примерно в 32 км к югу от Мертвого моря, на еще одном пути на юг. Находки в этих двух крепостях привели библейского историка Надава Наамана к выводу, что оба они были построены в начале седьмого века до н. э. под эгидой ассирийцев с помощью местных вассальных государств – и были обеспечены рабочей силой группами из Иудеи и Эдома.

Южно – арабские надписи, найденные в нескольких местах в Иудее, дают исчерпывающие доказательства сильных связей с Аравией в то время. Такого же вида доказательства найдены и в Иерусалиме. Три остракона с южно – арабскими надписями были найдены в Городе Давида. Хотя они были вырезаны на типичных иудейских сосудах, а не на сосудах привозных типов, они, по всей вероятности, свидетельствуют о постоянном арабском населении в Иерусалиме. А другие типичные еврейские печати седьмого века, кажется, содержат южно – арабские имена. В этой связи, некоторые ученые утверждают, что жена Манассии Мешуллемет была арабкой. Не мог ли это быть династический брак, с целью укрепить коммерческие интересы Иудеи на юге? Не был ли девтерономический рассказ о том, как царица Савская посетила Соломона в Иерусалиме, вдохновлен культурными контактами и экономическими амбициями другого царя из рода Давида седьмого века?

Не только контакты с арабами расширяли экономические горизонты. Ассирийцы также монополизировали и развивали производство оливкового масла. Доказательства этого найдены в Телль – Микне, селении в западной Шефеле, которое находится на месте древнего Экрона, одного из главных городов Филистии. Скромный город в столетия, предшествующие захвату этой области Ассирией, Экрон в начале седьмого века вырос в гигантский центр производства оливкового масла. Там было найдено более сотни прессов для оливкового масла – больше, чем в любом другом городе за всю историю страны. Фактически, это был наиболее впечатляющий центр производства оливкового масла из известных где‑либо на древнем Ближнем Востоке. Производственная зона составляла примерно одну пятую площади города. Его годовая производительность оценивается примерно в тысячу тонн.

По – видимому, масло из Экрона перевозилось и в Ассирию, и в Египет – две страны, не имеющие подходящей земли, чтобы выращивать оливковые сады и производить масло самим. Но сам по себе Экрон не находился в классическом месте для выращивания оливок – на холмах. Фактически, он располагался на равнинной земле, типичной для выращивания зерна. По – видимому, он был выбран как производственный центр из‑за своего положения на пересечении главных дорог на равнине южного побережья, на полпути между оливковыми областями на холмистой местности и главными распределительными центрами на побережье восточнее его.

Рощи, которые снабжали оливками промышленность Экрона, должны были располагаться на холмистой местности Иудеи, и возможно также в ассирийской провинции Самарии, на севере. Как мы уже упоминали выше, седьмое столетие отмечено настоящей индустриализацией производства оливок в Иудее, и, по всей вероятности, она была главным поставщиком оливок промышленности Экрона. Раскопки на месте Экрона, проведенные Трудой Дотан из Еврейского Университета в Иерусалиме и Сеймуром Гитином из Института археологических исследований обнаружили значительное число типичных израильских рогатых кадильных алтарей в зданиях масляных мастерских, что доказывает, что большое количество иудеев было переселено Синаххерибом в Филистию для принудительного труда. Так еще один барьер между Иудеей и остальным миром был сломан, хотя и таким жестоким и бессердечным способом.

Все эти активные, запланированные из центра экономические начинания, требовали дальнейшей централизации Иудейского государства. Крупномасштабное выращивание оливок и винограда и их промышленная переработка требовали оборудования хранилищ, транспорта и эффективного распределения. Более того, обширное заселение и обработка засушливых областей требовала долгосрочного планирования. Необходимо было запасать большие количества избытков зерна в урожайные годы и распределять их из центров в годы сильной засухи. Археологические доказательства подтверждают предположение усиления государственного вмешательства во все сферы жизни в Иудее – в той степени, что число печатей, оттисков печатей, административных остраконов и официальных гирь в слоях Иудеи седьмого века намного превышает количество, найденных ранее.

Изменение удачи

Ассирийское столетие – от последних лет правления Ахаза до дней Езекии и Манассии – это захватывающий случай разительных колебаний политики Иудеи. Три царя – дед, отец и сын – метались между восстанием и сотрудничеством с ассирийскими властями и между синкретической и пуританской религиозной политикой. Обращение с ними библейским историком также отражает эти изменения, но с совсем другой точки зрения. Ахаз описан как идолопоклонник, который сотрудничал с ассирийцами. Езекия – полная противоположность. В его правление не было ошибок, только заслуги. Он был идеальным царем, который очистил Иудею от преступлений прошлого. И в отличии от своего греховного отца, который усердно служил Ассирии, Езекия храбро боролся и сбросил иго Ассирии. Ассирийцы угрожали Иерусалиму, но Яхве чудесным образом спас город. История кончается, не давая даже намека на будущее покорение Ассирией и, за исключением одного стиха, в ней нет ни слова о катастрофических последствиях Ассирийского похода в Иудейской сельской местности. Манассия – также зеркальное отражение своего отца, но на этот раз негативное. Он крайний вероотступник, который стер без следа преобразования, и вернул все мерзости прошлого.

Из небиблейских источников и археологии мы знаем, что все было совсем по – другому. Крушение северного царства пробудило в Иерусалиме мечту объединить все израильское население под властью одной столицы, одного Храма и одной династии. Но перед лицом грозной Ассирии, было только два выбора: забыть мечту и сотрудничать с Ассирией, или настаивать на национально – освободительной политике и ждать подходящего момента, чтобы сбросить ярмо Ассирии. Высокие ставки вызывали крайние меры, Ассирийский век стал свидетелем разительных метаний между этими двумя выборами.

Ахаз был осторожным и прагматичным царем, который спас Иудею от ужасной судьбы Израиля, и провел ее к процветанию. Он понимал, что единственный путь выжить – это объединиться с Ассирией, и как верный вассал, он получил экономические уступки от своего повелителя, и включил Иудею в Ассирийскую региональную экономику. Правление Ахаза было периодом невиданного процветания Иудеи, когда она впервые достигла стадии полностью развитой государственности. Но, позволяя процветать традиционным религиозным обрядам, он навлек на себя гнев Девтерономического историка.

В первые годы правления у Езекии не было другого выбора, кроме как следовать по стопам своего отца. Но, когда великий Саргон погиб на поле боя и к власти пришел Синаххериб, Ассирия столкнулась с восстаниями в разных частях империи. Внезапно «восстановление» пан – израильского государства показалось реалистичным, особенно с ожидаемой помощью Египта. Езекия начал религиозную реформу, которая служила обоснованием восстания и должна была возбудить народ поддержать его. Но восстание против Ассирии оказалось безрассудным решением, которое привело к катастрофе.

Когда Манассия взошел на трон, власть в Иерусалиме вернулась к умеренному лагерю. Поскольку ему в тот момент было всего двенадцать лет, вряд ли могут быть сомнения, что этот переворот в Иерусалиме был заранее запланирован. Манассия вернул все на круги своя, как в дни Ахаза. Его долгое правление отмечено полным торжеством прагматичного, синкретического лагеря. Он выбрал сотрудничество с Ассирией и снова включил Иудею в региональную Ассирийскую экономику. Как феникс, возрождающийся из пепла, Иудея начала оправляться от ран, нанесенных походом Синаххериба.

Пророки и мудрецы из движения поклоняющихся исключительно Яхве должны были быть ужасно недовольны таким поворотом событий. Все прежние достижения их героя Езекии в уничтожении греха идолопоклонства и борьбе с иностранной империей были стерты начисто – сначала жестокой армией Синаххериба, а затем его собственным сыном. Если Езекия мог рассматриваться возможным спасителем Израиля, его сын Манассия был для них дьяволом. В библейском повествовании есть указания, что время от времени в Иудее разгорались гражданские волнения. Неизвестно, какие именно происшествия стоят за сообщением, что «пролил Манассия весьма много невинной крови, так что наполнил ею Иерусалим от края до края» (4 Цар 21:16), но можно представить, что противники царя могли бы попробовать захватить власть. Неудивительно поэтому, что когда «девтерономисты» победили в борьбе за власть в Иудее вскоре после смерти Манассии, и приступили к записи истории царства, они рассчитались с ним. Они изобразили Манассию самым злобным из всех царей и отцом всех вероотступников.

ТАБЛИЦА 7.

ИУДЕЙСКИЕ ЦАРИ ОТ ЕЗЕКИИ ДО ИОССИИ

Царь

Даты правления

Библейская оценка

Библейские свидетельства

Внебиблейские свидетельства

Археологические свидетельства

Езекия

727–698 гг. до н. э.

Праведный

Религиозная реформа, восстание против Ассирии, Иерусалим спасен

Синаххериб опустошил Иудею – хроники и рельефное изображение Лахиша в Ниневии

Иерусалим резко растет, новая стена в Иерусалиме, Силоамский туннель, Силоамское кладбище, укрепления в Лахише, процветание в долине Беэр – Шевы, разрушение Лахиша и других городов, свидетельства письменности.

Манассия

698–642 гг. до н. э.

Самый злобный

Великий вероотступник, пролил много невинной крови

Платил дань Ассирии

Рост населения в долине Беэр – Шевы и Иудейской пустыне, строительство крепости Кадеш – Барнеа? Иудея принимает участие в производстве оливкового масла в Экроне, все больше свидетельств письменности

Амон

641–640 гг. до н. э.

Плохой

Убит в результате переворота

Иосия

639–609 гг. до н. э.

Самый праведный

Великая религиозная реформа, взял Бет – Эл, убит фараоном Нехо

Продолжается процветание в долине Беэр – Шевы, восстановление Шефелы, запрет изображений на печатях и оттисках