Текст книги "Игры для патриотов"

Автор книги: Иван Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

1

Энтузиазм генерала Гайвороненко, не прекращавшего расследование и в состоянии болезни, окончился тем, что грипп дал осложнение на легкие и он вынужден был улететь в Москву. Бразды правления взял в свои руки полковник Возницкий. Он попытался было командовать и представителем ФСБ подполковником Михайленко, понукая его к розыску капитана Кленова, но получил отпор.

– …Все ваши выводы по катастрофе и версии относительно виновников – чистая липа, – вдруг заявил Михайленко. – Объясните мне, что это за зверь так называемый кристаллин, каковы его свойства. И сколько его надо, чтобы в керосине образовались кристаллы? Представители завода утверждают, что это чушь собачья, ваши выдумки, чтобы вину за разгильдяйство, за плохую подготовку техники к полету свалить на других…

Выяснилось, что так называемого кристаллина на складе ГСМ давно нет, стали искать его на других аэродромах, чтобы произвести испытание двигателей и проверить, хватит ли канистры этого реактива, чтобы закупорить фильтры трех двигателей. Помощники Михайленко с ног сбились, разыскивая в гарнизонах непонятную, никому не известную доселе жидкость. Выяснили, что кристаллин изобрели несколько лет назад в научно-исследовательском институте города Баку для превращения нефти в более густую массу, чтобы легче было собирать её в море в случае крушения танкеров. Но вскоре от кристаллина отказались – нашли более эффективный катализатор.

Михайленко послал своего помощника капитана Грибанова в Баку, чтобы достать кристаллин и выяснить, кто мог получить его в институте. Канистру кристаллина ему изготовили, а вот разобраться, кому и когда его отпускали, оказалось делом непростым. Командировка капитана Грибанова затягивалась.

Тем временем люди Михайленко совместно с оперативниками уголовного розыска вели слежку за охранниками акционерного общества «Росэксимпорт». По логике вещей в срыве поставки космической аппаратуры в Китай был заинтересован Лебединский – именно у него перехватил заказ Хорьков. А нынешние бизнесмены, как убедился Михайленко, в борьбе с конкурентами не брезгуют никакими методами.

К сожалению, и в этом направлении пока никаких успехов добиться не удалось: все охранники Лебединского в ночь накануне полета «Руслана» и в ночь убийства прапорщика Рыбина и исчезновения капитана Кленова имели алиби. Правда, до конца не был ещё распутан один узелок, завязанный бывшим прапорщиком Желкашиновым. Хотя он и не служил у Лебединского, но, как выяснилось, тесно контактировал с ним, и гендиректор не раз выручал начинающего предпринимателя финансами.

Внимание к Желкашинову привлекли и другие обстоятельства: ранее он служил на складе ГСМ, характеризуется бывшими командирами и начальниками как человек нечистый на руку – не раз при проверке склада вскрывались недостачи, в связи с чем ему и было предложено написать рапорт о досрочном увольнении. Позже выяснилось, что, приторговывая спиртом, бензином и керосином, Желкашинов построил себе дачу. Но командование не стало ворошить прошлое – в этой истории и оно выглядело довольно непривлекательно.

Когда Михайленко вышел на след прапорщика, оказалось, что тот за день до катастрофы «Руслана» убыл в Финляндию за очередной партией новых машин. Тоже, казалось бы, стопроцентное алиби. Но… ранее Желкашинов сам никогда не занимался перегонкой машин, для этой цели он держал целый отряд дальнобойщиков. Что на этот раз заставило его изменить традиции? И случайное ли тут совпадение – уехать в канун катастрофы? Да и так ли? Свидетелей, утверждавших, что он уехал тридцать первого октября, а не второго или третьего ноября, он мог просто купить…

Надо было искать прапорщика. Именно искать, а не ждать, когда он вернётся.

2

Да, всё получилось не так. Почему упал самолёт?..

И вот теперь бизнесмен-неудачник должен трястись в вагоне, обеспечивать себе алиби. В том, что фээсбэшники уже разыскивают его, он почти не сомневался. Но он опасался киллеров Дубосекова больше, чем контрразведчиков: если органы безопасности заинтересуются фирмой Лебединского, его, как и Рыбина, живым не оставят.

В купе с Желкашиновым ехали пожилая пара и тщедушный старичок с узлами и чемоданом, говорун и непоседа, утомивший всех за час пути рассказами о своей непутевой жизни, о смерти жены и о том, что сын, у которого он гостил, уговаривает старика переехать из Санкт-Петербурга к нему в Волжанск.

Вечером, чтобы угомонить докучливого старика, Желкашинов достал бутылку водки, закуску, угостил его и второго попутчика, женщина пить отказалась. После рюмки водки старик сразу обмяк, и его потянуло в сон. Мужчина от второй тоже отказался. Желкашинов допил бутылку один. Нервы несколько успокоились, страх поутих, но сон так и не шел. Мысли о том, как и куда получше скрыться от фээсбэшников и от головорезов Дубосекова, хаотично кружились в голове. До Финляндии ему скорее всего удастся добраться. Но там оставаться нельзя – финская служба безопасности контактирует с российской и из-за него осложнять отношения не станет. А в других странах у него нет не только родственников, но и знакомых. Подельщик, проживающий в Финляндии и помогающий в приобретении машин, тоже вряд ли чем поможет. Двухсот тысяч долларов, которые он прихватил с собой – остальные оставил семье, – даже если доберётся до Норвегии или Швеции, надолго не хватит. А устроиться там на работу, не зная чужого языка, вряд ли удастся…

Так ничего и не придумав, он задремал лишь под утро.

Проснулся в десятом часу. Поезд в Санкт-Петербург прибывал вечером. Желкашинов, заказав проводнику три бутылки пива, пошел умываться. Когда вернулся, пиво уже стояло на столике. Соседи от угощения отказались, объяснив, что позавтракали, и, чтобы не смущать его, удалились в тамбур. Желкашинов откупорил бутылку и прямо из горлышка, запрокинув голову, с жадностью стал вливать в рот освежающую жидкость. Утолив жажду, неторопливо позавтракал прихваченной из дома куриной ножкой, опорожнил остальные бутылки.

Подъезжая к Вышнему Волочку, Желкашинов вдруг почувствовал жжение в желудке. Боль быстро разрасталась, поднимаясь к горлу и перехватывая дыхание. Едва поезд остановился, старичок побежал за помощью. Привел станционного врача. Но помощь Желкашинову была уже не нужна. Отправление поезда задержали. В купе появились молодая энергичная женщина и двое санитаров с носилками. Женщина представилась:

– Следователь прокуратуры Каревская. Прошу вас сойти с поезда для дачи показаний.

– Да вы что! – возмутилась было женщина. – Нас встречают в Санкт-Петербурге.

– И меня, – запричитал старичок.

– Ничего, мы сообщим на вокзал. Собирайте вещи. – Тон служительницы Фемиды был непреклонен. И тут же скомандовала санитарам: – Выносите тело.

3

Михайленко всё более приходил к убеждению, что катастрофа, убийство Рыбина и исчезновение Кленова – дело рук местных преступников.

– Давайте для очистки совести проверим алиби охранников Хорькова, – предложил он: – Маловероятно, но чем чёрт не шутит.

Военные следователи и оперативники из уголовного розыска тоже топтались на месте. Хуже того, прибывшие из Днепропетровска изготовители двигателей категорически отвергли версию закупорки фильтров, потребовали провести эксперимент работы машины с предполагаемым реактивом на всех режимах.

И вдруг 4 ноября из Вышнего Волочка пришла телеграмма о кончине Желкашинова в поезде. Михайленко связался с местным уголовным розыском и выяснил, что Желкашинов отравлен. Подтвердилось и то, о чем догадывался подполковник, но, увлекшись другими версиями, упустил это из вида – отставной прапорщик выехал из Волжанска не тридцать первого октября, а второго ноября. Это следовало и из показаний его попутчиков, которых пришлось задержать в связи с подозрением на их причастность к отравлению…

Наконец-то удалось поймать кончик ниточки! И хотя тот, к кому она тянулась, сумел ее оборвать, теперь не трудно было догадаться, где находится сам клубок.

Ещё через два дня подчинённые, проверявшие алиби охранников Лебединского, доложили, что Артуров Андрей Петрович и Титов Константин Захарович уволены со службы две недели назад, и, где находились в ночь с 1 на 2 ноября, установить не удалось. Начальник службы охраны Дубосеков дал им самую нелестную характеристику: самовластные, неуправляемые молодые люди, часто высказывавшие недовольство в адрес президента и правительства и не очень-то почтительно относившиеся к своему боссу, платившему им по три тысячи рублей в месяц. Но Дубосеков ценил их за отличную профессиональную подготовку – бывшие десантники владели приемами самбо, стреляли из различных положений без промаха, ударом кулака разламывали по четыре кирпича…

В дополнение к Кленову объявили в розыск Артурова и Титова.

Михайленко, оставив за себя капитана Грибанова, срочно выехал в Вышний Волочок. Требовалось установить убийцу Желкашинова. А уж вытянуть из него заказчика убийства подполковник постарается.

К его приезду местные сыщики уже не раз допросили попутчиков отставного прапорщика. И вот что удалось от них узнать.

Желкашинов проснулся уже после того, как муж с женой и старик позавтракали. Он заказал три бутылки пива и ушел в туалет. А все трое попутчиков вышли в коридор, чтобы «размять после ночи косточки и не мешать соседу завтракать». В это время в купе снова заходила проводница и какой-то молодой человек за стаканом. Примет его они не запомнили, так как видели мельком. Отпечатков на бутылках и стакане, кроме желкашинов-ских, обнаружить не удалось…

Кто-то очень умело и своевременно оборвал ниточку. И все-таки кое-что удалось по ней восстановить.

Драка в ресторане, катастрофа «Руслана», видимо, так напугали Желкашинова, что он решил немедленно покинуть Волжанск. Возможно, кто-то ему так посоветовал. Но отставной прапорщик понимал, насколько положение серьёзно и как крепко он влип в криминальную историю.

4

Наказав жене и близким говорить всем, кто будет им интересоваться, что он уехал ещё 31 октября, отставной прапорщик договорился со знакомой кассиршей, чтобы она выписала ему билет до Санкт-Петербурга именно этим числом, заплатив ей за «услугу», созвонился с поставщиком машин в Выборге и попросил от своего имени дать телеграмму старшему группы дальнобойщиков выехать в Финляндию. Сам же выехал 2 ноября, купив билет уже в поезде.

Видимо, он здорово переживал, почти всю ночь не спал, а пил. И было из-за чего.

Началось, конечно, всё с Лебединского. Это он посоветовал прапорщику заняться коммерцией – за то, что тот поставлял ему бензин и керосин (разумеется, не бесплатно – с топливом была напряженка). Желкашинов понимал – коммерсант из него никудышный, но другого выхода не было. Последняя ревизия, вскрывшая недостачу цистерны керосина и около ста литров спирта, поставила его перед выбором: либо он пишет рапорт об увольнении, либо идет под суд. Первый вариант командир вынужден был предложить лишь потому, что не хотел поднимать шума и пятнать свою часть – и без того армию марают все, кому не лень. И Желкашинов выбрал меньшее из зол.

Лебединский тоже сомневался в деловых качествах отставного прапорщика, и, когда тот попросил у него на основание предпринимательства беспроцентный кредит в пятьсот тысяч, Семен Семенович, почесав затылок, предложил другой вариант:

– А может, лучше пойдёшь ко мне в охрану? Мужик ты крепкий, здоровый, приемам самбо и восточных единоборств Дубосеков обучит. И платим мы хорошо.

– Нет, Семен Семенович, надоело мне под начальством ходить, – откровенно признался Желкашинов. – Хочу попробовать свои силы на коммерческой ниве.

– Ну-ну, – покивал бизнесмен. – Кредит тебе я, несомненно, дам. Но не беспроцентный. Ты сам видишь, как растут цены. Много не возьму, а пять процентов мне отстегнешь. Это по-божески, учитывая твои прежние услуги…

Так вот Желкашинов сунул голову в петлю. Правда, первые сделки с машинами дали ему почти двести тысяч прибыли. Половину он сразу отсчитал на погашение долга. Удачными были поездки дальнобойщиков и во второй, и в третий раз. А вот в четвертый… На его людей напала банда и угнала все машины. Притом один из водителей, попытавшийся оказать сопротивление, был убит… Долг Желкашинов не успел выплатить, проценты росли. Отряд шоферов-дальнобойщиков чуть не распался, пришлось увеличить им зарплату и вооружить каждого пистолетом. И снова пришлось обращаться за помощью к Лебединскому. А у того самого бизнес стал давать сбои: крупный заказ на поставку в Китай космической аппаратуры перехватил Хорьков. И все-таки на каких-то очень секретных условиях, о которых не знали даже жена и сын Желкашинова, Лебединский дал деньги. Правда, сын проговорился: после этого отец отдал канистру какого-то непонятного растворителя, которую он принес со склада ГСМ еще в бытность там начальником, прапорщику Рыбину. Вероятно, это и был тот самый кристаллин. И вероятнее всего, его-то и залил в баки начальник караула сержант Рыбин. Но могла ли канистра кристаллина явиться причиной отказа трех двигателей?..

5

Катастрофа «Руслана», исчезновение капитана Кленова, убийство прапорщика Рыбина так закрутили подполковника Семиженова, что вся его личная жизнь пошла наперекосяк: ни с женой развестись, ни с новой пассией встретиться. Именно сегодня он собирался утром отправиться в суд, а вечером на свидание, но позвонил знакомый капитан из ГИБДД и сообщил очередную потрясающую новость: нашли труп старшего лейтенанта милиции Гришина, пропавшего с дежурства два дня назад. Просил срочно приехать к месту происшествия: Самарское шоссе, 12-й километр.

Пришлось личные дела отбросить на потом, служба – прежде всего, это стало незыблемой нормой его жизни…

Хотя труп был обезображен пламенем и одежда сгорела дотла, не вызывало сомнения, что это останки старшего лейтенанта, инспектора ГИБДД: в пепле нашли пуговицы от мундира, звездочки с погон, ключи от будки. Недалеко от дороги на глиняной плешине обнаружили и след от машины, все четыре колеса. Судя по ширине колеи и рисунку протектора – от «Вольво». У Семиженова учащённо забилось сердце – очень похож на тот, что оставила машина, в которой увезли Кленова. Гришин, несомненно, имел на неё ориентировку и пытался, видимо, задержать… С момента исчезновения летчика прошло более недели, в Волжанске не так уж много «Вольво»… Плохо искали гаишники?.. Труп Гришина обнаружили спустя двое суток после убийства. За это время иномарка могла далеко умчаться…

Семиженов склонился над следами от обуви у пепелища, где был сожжен инспектор. Странные следы двух почти одинаковых пар: овальной формы, без какого-либо рисунка, даже без каблуков. Вот только посередине еле различимые три тонкие полоски, будто под обувь попали травинки. Но явно не травинки: одинаковые полоски на всех найденных следах. Травинки не удержались бы.

Непонятную обувку носят преступники. И тут Семиженова озарило: на туфли или ботинки убийцы надели чехлы и прикрутили их проволокой! Вот от чего эти три полоски.

К подполковнику подошел начальник уголовного розыска полковник Токарев.

– Не ломай голову, Федор Иванович. Дежуривший с Гришиным солдатик спросонья «Вольво» за «Волгу» принял. И следы, – кивнул он на отпечатки, – явное подтверждение, что орудовал опытный преступник: напялил на обувку полиэтиленовые мешки, чтоб нам голову заморочить и собакам нюх сбить. – И вдруг задумался. – А может, и не напутал солдат, Гришин действительно сел в такси и помчался за кем-то вдогонку?

– Так в такси или в «Вольво»? – спросил Семиженов.

– В том-то и закавыка. Следы от «Вольво», а солдатик утверждает, что старший лейтенант сел в такси, в «Волгу». По его рассказу, случилось это около часа ночи. Дорога была пустынна, он вздремнул, а Гришин читал детектив. Вдруг старший лейтенант толкнул его в плечо, бросил на ходу: «Не спать!» – и выскочил на дорогу. Остановил такси. Сел в него и умчался в сторону города. И всё. Не вернулся ни ночью, ни к смене. Теперь вот нашли… – Снова, задумавшись, помолчал. – Надо искать таксиста.

– Преступников было двое, – уточнил Семиженов. – Но я согласен, поиски надо начинать с таксиста.

– Езжайте по таксомоторным паркам. Докладывайте мне утром и вечером.

Таксомоторных парков в Волжанске немного, четыре, а при советской власти было шесть: теперь мало кто заказывает такси – дорого, – и тем, кто работает, зачастую приходится самим искать пассажиров, дежурить у вокзалов, в аэропорту, у ресторанов.

Начал Семиженов с самого крупного, расположенного в центре города. Там уже работала следственно-оперативная группа: проверяли документацию, беседовали с диспетчером, с водителями. Подполковник мешать им не стал. Подъехал к воротам автохозяйства и остановил первую попавшуюся черную «Волгу», направлявшуюся на заработки. За рулём сидел белобрысый молодой мужчина с озорными тёмно-карими глазами, какие бывают у весёлых, бесшабашных людей.

Семиженов представился:

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска подполковник Семиженов.

– Водитель Лесняк, – бодро, по-военному, ответил и шофёр. – Чем обязан?

– В ночь на тринадцатое ноября вы работали? – без предисловий приступил к главному Семиженов.

– Так точно, работал.

– Примерно в час ночи кого и куда возили?

– Болгарина в Заречье, – без запинки ответил водитель.

– Верно, – согласился Семиженов, будто уже знал это. – У поста ГИБДД на Самарском шоссе останавливались?

– Останавливался. Точнее, инспектор ГАИ старший лейтенант меня остановил.

«Не зря в отделе называют меня везунчиком, – мысленно усмехнулся Семиженов, – наткнуться сразу на того, кто нужен, и во сне не приснится».

– За что остановил?

– А ни за что. Просто попросил перехватить одного водилу, свернувшего в неположенном месте. Мы помчались ему наперерез, выскочили на встречу и чуть лоб в лоб не столкнулись. Остановились, и старший лейтенант пошел разбираться.

– Что за машина была?

– «Вольво», черного цвета. Старший лейтенант сел в кабину и стал проверять документы.

– Номер машины не запомнили?

Таксист помотал головой.

– Зачем мне?

– А кто за рулём сидел?

– Мужчина.

– Что за мужчина?

Водитель пожал плечами.

– Обыкновенный. Молодой… Я и рассмотреть-то его как следует не успел, темно было. Да и на хрен он мне сдался. Ныне они, «новые русские», только и шастают по дорогам. А мне надо было быстрее пассажира к месту доставить.

– Молодой, говорите. А какие-нибудь приметы не вспомните?

Таксист подумал.

– Вроде чернявый. Лет тридцати. Потом к ним подъехал «Опель Омега», тоже чёрный. Вижу, дело затягивается, а я и так работал уже сверхурочно, попросил разрешение уехать. Старший лейтенант махнул рукой – езжай. Я и поехал.

– Вы на этой машине ездили?

– Само собой. Другой у меня нет.

– Помните, к какому дому отвезли пассажира?

– Разумеется. А в чем, собственно, дело?

– Дело серьёзное, товарищ Лесняк. Убили того старшего лейтенанта, которого вы подвозили. Вот потому я и прошу вас поподробнее всё вспомнить: кто находился в «Вольво» и кто подъехал к ним на «Опеле Омега».

Таксист снова пожал плечами.

– Если бы знать… А так – мало ли кого встречаем на дорогах…

Показания Лесняка подтвердились: действительно, в ночь на тринадцатое ноября он возил болгарина к знакомой в Заречье.

Надо было искать черную «Вольво» и такой же «Опель Омега». Сколько этих иномарок развелось ныне в городе и области! А то, что убийца или убийцы имеют отношение к исчезновению летчика Кленова, вполне вероятно: та же машина, молодой чернявый мужчина за рулем «Вольво».

Поисками приметных иномарок занялись работники ГИБДД, а подполковника Семиженова вызвал начальник уголовного розыска.

– Похоже, не там мы ищем, – сказал с сожалением. – В тот день, когда ты беседовал с таксистом, он сбил девушку. Думаю, не случайно. Видно, занервничал, потерял над собой контроль.

– Я этого не заметил, – возразил Семиженов.

– Что-то тут нечисто, – стоял на своем полковник, пропустив слова подчиненного мимо ушей. – Либо он как-то связан с убийцами, либо сказал не всё…

Снова пришлось ехать в таксомоторный парк. Но разговор с Лесняком еще раз убедил Семиженова, что к делу об убийстве старшего лейтенанта Гришина он не причастен.

А на второй день сотрудники ГИБДД нашли на дороге и сожженную «Вольво». Судмедэксперты обнаружили следы крови в багажнике и установили, что она идентична крови Гришина. Выяснилось, что иномарка принадлежит Артурову Андрею Петровичу, бывшему охраннику фирмы Лебединского.

Разговаривать с Лебединским на эту тему было бессмысленно: такая важная персона вряд ли знает всех своих подчиненных, тем более что службой охраны и безопасности ведает у него такой опытный и доверенный ему человек, как Дубосеков. К нему и отправился Семиженов.

Бывшего майора КГБ, уволенного за неблагонадежность, как сторонника Крючкова, визит работника уголовного розыска не удивил и не обрадовал. Не спрашивая, что привело к нему подполковника, тот сразу предупредил:

– Через десять минут я уезжаю, так что давайте без предисловий.

Своей категоричностью начальник службы безопасности давал понять, что он здесь кое-что значит и его голыми руками не возьмёшь.

– Хорошо, – согласился подполковник, – я ненадолго вас задержу. Скажите, у вас работает Артуров Андрей Петрович?

Лицо Дубосекова скривилось, как от зубной боли.

– Работал, – уточнил он. – Я уволил его две недели назад.

– Серьёзная причина?

Дубосеков не спешил с ответом.

– Вопрос довольно деликатный. Считайте, из-за личной антипатии.

– Но он у вас проработал более года. Бывший десантник, коллеги отзываются о нем неплохо.

Дубосеков почесал затылок.

– Видите ли, говорят, чтобы человека узнать, надо пуд соли вместе с ним съесть. Собственно, у меня особых претензий к Артурову не было: хорошо подготовлен физически, исполнительный, не глупый. Но молод ещё, зелен. А что губит современную молодежь? – И сам же ответил: – Жадность, стремление быстро разбогатеть. Дошли до меня некоторые нехорошие слухи об Андрее. Но конкретных фактов у меня нет, поэтому обнародовать их не могу.

– Понятно. А где сейчас трудится Артуров?

– Понятия не имею, – развёл руками Дубосеков.

Коротко и ясно, без каких-либо умозаключений. И Семиженову ничего не оставалось, как удалиться восвояси.

Хозяйка квартиры, у которой снимал комнату Артуров, сказала, что квартирант более недели назад уехал в командировку; когда вернется, он не говорил. Куда уехал, она тоже не знает.

А убийство Гришина произошло менее недели назад. Выходит, Артуров не причастен к преступлению? Хотя как сказать. Он мог перебраться к любовнице, к другу или ещё к кому-нибудь…

– Скажите, а где его машина? – поинтересовался Семиженов.

– О, с его машиной целая история, – невесело усмехнулась старушка. – Сам Андрюша рассказывал с улыбкой. У девицы своей в гостях был. День рождения её отмечали. Гости были, выпивали, разумеется. А ехать под хмельком, говорит, ныне очень накладно – гаишники свирепствуют, сотней баксов не отделаешься. Попросился переночевать у девушки. Та не возражала, но предупредила: район у них неспокойный, машины угоняют. «Мою не угонят, – заверил её Андрюша. – Тройная сигнализация, и под окном стоит». Похвастался, а только в постель легли, как загудел двигатель. Андрюша кинулся к окну и только свет фонарей своей кормилицы, как он машину называл, увидел. С тем и конец.

– А в милицию он заявлял?

– Нет. Сказал, что бесполезно и что он сам найдёт угонщиков.

Странно, подумал Семиженов, почему у охранника такое предвзятое отношение к милиции. Скорее всего его иномарку действительно угнали – сам Артуров сжёг бы её раньше. А воры хотели продать. Потом обнаружили, что сотрудники ГИБДД тщательно осматривают все чёрные «Вольво»… Возможно, Артуров специально подстроил, чтобы угнали его иномарку, – направить милицию на ложный след… Как бы там ни было, а надо искать этого веселого Андрюшу и его сообщника – владельца «Опеля Омега».

– А где его девушка живет, не знаете? – спросил Семиженов.

– Если б она одна у него была, – засмеялась старуха. – Ныне нравы не те, что были в наше время…

Полковник Токарев, выслушав доводы Семиженова, неодобрительно покачал головой.

– Пусть угонщиками занимаются другие, твоё дело – убийство Рыбина и исчезновение Кленова. Сосредоточь внимание и силы на этом направлении.

– Я уверен, что эти два дела непосредственно связаны друг с другом, – стоял на своем Семиженов. – Найдем хозяев иномарок – найдем и главных преступников.

– Упрямый ты человек, Федор Иванович, – раздраженно заметил полковник. – С меня требу ют конкретных результатов по розыску опасных преступников, а ты зациклился на воришках. Понимать надо! – И грозно пристукнул ладонью по столу: – Неделя тебе сроку, и хоть из-под земли раскопай этого Артурова. Разослал ориентировку на него?

– Сразу, как только раздобыл фото.

– Вот и действуй. Держи связь с Михайленко из ФСБ, он тоже занимается им…

Но только к концу недели Семиженов получил сведения о водителе черного «Опеля-Омега», проживающем в Заречье и, по всем данным, занимающемся угоном машин: Антон Алексеевич Мартыщенко, тридцатипятилетний мужчина, уже отсидел три года за воровство, пробавляется теперь временными заработками у бизнесменов то подсобным рабочим, то перевозчиком товаров. Нигде долго не задерживается, хотя как-то сумел приобрести не новую, но вполне приличную иномарку.

Вместе с инспектором ГИБДД капитаном Семеновым Семиженов отправился в Заречье. Заехали к участковому милиционеру Калганову и захватили его с собой. Старший лейтенант пополнил данные о Мартыщенко: последнее время занимается скупкой и перепродажей вещей, в том числе и машин. Раньше это называлось спекуляцией, теперь – коммерцией. Имеется у него друган Кондрат Подбивайло, перебравшийся из самостийной Украины два года назад в Волжанск и женившийся на студентке мединститута. Мартыщенко и Подбивайло частенько встречаются, вояжируют по городам и весям со своими товарами…

Дом у Мартыщенко оказался добротным, кирпичным, покрытым металлочерепицей и обнесенным высоким забором. Милиционеры еле нашли в калитке кнопку звонка. На сигнал вышла молодая, чуть выше среднего роста женщина, крепко скроенная, симпатичная, уверенная в себе.

Офицеры поздоровались и спросили, дома ли Антон Алексеевич.

– Дома, дома, – кокетливо певучим голосом ответила женщина, но в глазах, беглым взглядом окинувших милицейскую форму, мелькнула настороженность, не укрывшаяся от Семиженова. – Проходите, он в гараже. – И громко позвала: – Антон!

Однако из гаража, расположенного слева у забора, тоже кирпичного, добротного, никто не откликнулся: муж то ли не слышал, то ли не спешил встречать незваных гостей.

– Ничего, сами подойдём, – сказал Семиженов и твердым шагом направился к гаражу.

Хозяина нашли в яме под машиной, хотя одет он был совсем не для ремонтных работ – в кожаной куртке, в наглаженных брюках. Хорошо упитанный, толстошеий, с выправкой профессионального боксера. И лицо квадратное, с выступающими крупными скулами, подчеркивающими суровую натуру. Глубоко посаженные карие глаза нервно поблескивают – напряжён, обеспокоен.

Мартыщенко лишь беглым взглядом окинул пришедших и стал усердно отряхивать свою кожаную куртку и брюки. Наконец взял себя в руки и спросил с вымученной ухмылкой:

– Чем обязан такой представительной компании в моём доме?

– Да вот два дня назад в вашем районе какой-то лихач на «Опеле Омега» сбил девушку, – тут же сочинил Семиженов. – А такая иномарка в Заречье только у вас.

– Чушь! – повеселел Мартыщенко. – Два дня назад я в Пензе находился, у меня свидетели есть.

– Возможно, – согласно кивнул Семиженов. – И всё-таки разрешите осмотреть вашу машину.

– Пожалуйста.

Капитан Семенов занялся внешним осмотром, старший лейтенант Калганов полез в салон. Подполковник Семиженов водил взглядом по гаражу, сосредоточенно думая, какой деликатный предлог найти, чтобы зайти в дом и осмотреть обувку.

В гараже, как у прилежного хозяина, порядок: на одной стене стеллаж с инструментом, на другой – с запасными частями. На верстаке небольшой токарный станок, в углу наковальня, тиски. Под верстаком… Семиженов чуть не вскрикнул от радости – тёмно-коричневые туфли. И тут же отвел взгляд, чтобы не насторожить Мартыщенко. Снова пришлось сочинять байку, чтобы отвлечь внимание хозяина.

– А ну-ка, откройте капот, – попросил он.

– Пожалуйста, – выполнил просьбу Мартыщенко.

Семиженов внимательно осмотрел выбитые номера кузова, затем двигателя. И сказал будто сам себе вслух:

– А номера-то, кажется, перебитые.

– Чего?! – возмутился Мартыщенко. – С чего вы взяли?

– Николай Иванович, – позвал подполковник Семенова, – посмотри-ка на номера, по-моему, перебитые.

Капитан и хозяин машины склонились под капотом. В это время Семиженов поднял туфли. Так и есть – на коже тонкие вдавленные следы от проволоки. Подполковник сунул туфли в кейс. Но Мартыщенко был настороже, следил за всеми и увидел мелькнувшую в ухоронке обувку.

– Зачем тебе гады мои понадобились? – спросил раздражённо. – И если шмон решили навести, предъявите ордер на обыск.

– Предъявим. – Семиженов, видя, что Мартыщенко потянулся рукой к карману куртки, где, возможно, находился пистолет, быстро подошёл к нему вплотную. – Ответь лучше вот на такой вопрос: где ты был в ночь на тринадцатое ноября?

– У любовницы, – насмешливо, с вызовом ответил Мартыщенко и сделал шаг назад. – По Уголовному кодексу не положено?

– Уголовный кодекс тут ни при чём. – Семиженов тоже перешел на веселый лад. – А вот по семейному… От такой молодой, красивой жены, – и тоже шагнул вперед. Капитан Семёнов заметил маневр вора и подполковника, отошёл от машины, перекрывая отступление Мартыщенко. – И случайно любовница у тебя не мужского пола? По имени Кондрат?

– Это моё дело, женщин или мужчин в любовницы выбирать! А ты положь обувку на место, – прикрикнул он на подполковника. – И пока нет ордера на обыск, убирайтесь отсюда!

– А чего это ты так разволновался? – перешел на «ты» и Семиженов. – Если не сбивал девушку, значит, и отпечатки туфель там не твои. Проверим и вернём.

Но Мартыщенко уже догадался, какие отпечатки заинтересовали подполковника, и решил не сдаваться.

– Я сказал, что в тот день был в Пензе. Положите, что взяли, на место и убирайтесь.

Подполковник подумал.

– Ну что ж… Коль ты догадался, почему мы заинтересовались твоей обувкой, и хочешь, чтобы мы её вернули, придется проехать с нами.

– Ещё чего не хватало! Убирайтесь! – и Мартыщенко выхватил пистолет. Но выстрелить не успел: стоявший сзади Семёнов ударил его рукояткой пистолета по голове, а Семиженов заломил назад руки и защелкнул наручники.

В этот же день арестовали и Подбивайло. Запирались они недолго, рассказали все, как было. Заказ на «Вольво» бандиты получили от знакомого торговца из Пензы. Мартыщенко присмотрел, что в Заречье частенько наведывается к девице молодой парень на такой иномарке. В ночь на тринадцатое ноября и «увели» её.