Текст книги "Игры для патриотов"

Автор книги: Иван Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

На душе было муторно и тоскливо. Куда же податься? К Биктогирову? Взять пару бутылок водки да напиться? А что скажет его жена?.. Своих неприятностей и забот хватает. Да и зачем далеко ходить, когда рядом ресторан «Дальний Восток». Там и кухня хорошая, и публика приличная. Правда, дорого берут, сволочи. А где нынче дешево…

Народу в ресторане было немного, и Геннадий устроился за столиком в углу, подальше от оркестра, где под звуки не очень-то слаженного квартета немолодая крашеная блондинка надрывно вытягивала «Не уходи, тебя я умоляю…».

К Геннадию подошла официантка Рената, симпатичная молодая женщина, побывавшая уже замужем за знакомым летчиком, Василием Захаровым, бесшабашным и ветреным парнем, уволенным недавно из отряда за систематические пьянки. Он-то и познакомил Геннадия со своей бывшей супругой.

– Передаю по наследству вместе с должностью, – шутил Василий. – Она хорошая баба, безвредная и без претензий. Мы и поженились с ней на паритетной основе – никаких обязательств. Просто негде было трахаться: зима, холод. А дома у неё папа с мамой, довольно строгих правил. Вот мы и состряпали фикцию. Разошлись и остались друзьями. Можешь пользоваться. Только домой не вздумай к ней заявляться: после меня батя летунов на дух не переносит, грозится отстреливать без предупреждения…

Вася после увольнения умотал в родные края на Кубань, а Реня и впрямь не прочь признать Геннадия преемником, любезно обслуживает, кокетничает…

– Здравствуй, Геночка, – пропела она своим тягучим, с белорусским акцентом голоском, чудно преобразуя «е» и «о» в мягкое, сладкозвучное «а». – Давненько что-то ты к нам не заглядывал. Уж не женился ли случайно?

– У меня случайно не получается, – рассмеялся Геннадий. – Дела. Вот пашу звездную ниву за твоего бывшего благоверного. Как он, не подаёт вести?

– Какой там! – махнула рукой Рената. – Теперь и вовсе сопьется. Если уже не спился… Что будешь пить, есть?

– Пить – прежнее, «Смирновскую». И доза та же. Я человек постоянный, – пошутил Геннадий. – Да и спиться, как Вася, не хочу. А что на закуску посоветуешь?

– Трепанги у нас появились. Если на свидание собираешься, обязательно попробуй.

– Увы! Пробовал – не понравились, и на свидание не собираюсь – не к кому.

– Так пригласи, я отпрошусь, – кокетливо вильнула задом Рената и склонилась к нему с улыбкой, будто ожидая поцелуя.

– Наше свидание уже состоялось, – перевёл Геннадий серьёзный разговор в шутку. – Хочешь выпить – угощаю.

– Ну, здесь мне нельзя, – не поняла шутку Рената, – я на службе. Да и что здесь за свидание…

– А больше негде. К тебе нельзя, и меня старушка приняла с условием: пьяным не приходить, женщин не водить.

– Комедия, – рассмеялась Рената. – Ну и мужики пошли… А на гостиницу что, денег нет?

– Не хочу там светиться. Да и дела у меня. – Заниматься любовью хотя и с бывшей женой сослуживца желания у него не было. Тем более что о Ренате он слышал нелестное: после развода стала проституткой. Правда, один из знакомых лётчиков восхищался её мастерством в постели: «Настоящая инструкторша!»

– Как хочешь, – обидчиво поджала Рената губы. – Ладно, так что заказывать будешь?

Геннадий заглянул в меню.

– Принеси на закуску сациви, а на второе шашлык из тайменя.

Не успела Рената отойти от стола, как непонятно откуда появился Андрей и шлепнулся на стул напротив.

– Привет, летун. Вот не ожидал тебя здесь встретить. А ты, оказывается, завсегдатай «Дальнего Востока». И с Реней, смотрю, шуры-муры.

– Ну, если это твоя пассия, можешь успокоиться, я тебе не соперник.

Андрей чему-то невесело усмехнулся, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Глубоко затянулся и неторопливо выпустил струйку дыма.

– Я не о том. Можешь пользоваться. Тёлка она аппетитная. Правда, говорят, дорого берет, да с твоими доходами… – Снова затянулся и не выпускал дым, о чем-то сосредоточенно думая. Наконец спросил: – И как служится?

– Пока не жалуюсь. Летаю. Жалованье платят регулярно.

– Моё поручение выполнил?

– Разумеется. Какие-нибудь проблемы?

– Вот именно…

Договорить ему не дала Рената, принесшая заказ.

– О-о! Да вас тут уже двое! – удивилась она. – Вы что, знакомы?

– Самую малость, – опередил Геннадия Андрей. – Вот хотим поближе познакомиться. Принеси и мне, что ему.

Рената поставила на стол графин с водкой, закуску и, окинув поочередно мужчин пытливым взглядом, в котором нетрудно было прочитать, что их знакомство не очень-то ей понравилось, удалилась. Видно, Андрея она знает не хуже Геннадия и боится, чтобы он не рассказал о ней лишнее.

– Так в чём проблемы? – продолжил разговор Геннадий.

Андрей не спешил с ответом, курил, опустив взгляд. Раздавил в пепельнице окурок, глянул Геннадию в глаза. Снова невесело усмехнулся.

– В самом малом… Замели нашего курьера, которому ты недавно кейс в самолёт пронеёс.

Геннадий тоже помолчал.

– Этого стоило ожидать. Доверить алкашу такой груз…

– Ты знал, что в кейсе?

– Посмотрел.

– По какому праву?

– По праву летчика. А если бы там был и взрыватель?

– Ну и что?

– А то… Там мои товарищи. Хватит вам одного «Руслана».

– Ты, парень, что-то зарываться стал. Забыл?..

И снова их диалог прервала Рената.

– Вы так мило беседуете, что не похожи на малознакомых, – сказала она многозначительно.

– Оказалось, мы в одной дивизии служили, – соврал Андрей. – Да и солдат с солдатом всегда общий язык найдут.

– Приятного аппетита, – пожелала Рената. – Шашлык из тайменя будет минут через двадцать.

– Спасибо. – Андрей взял инициативу в свои руки и стал разливать в рюмки водку.

– Так что я забыл? – напомнил Геннадий.

– Не спеши на тот свет, там кабака нет, – скаламбурил Андрей. – Давай вначале лучше выпьем, потом поговорим.

«Спаситель» в открытую предупредил, что ожидает Геннадия. Значит, уверен в своем превосходстве, и, значит, он здесь не один. А убить и в ресторане для них не проблема – где-то поблизости стоит машина, на которой скроются. Но в ресторане, знал Геннадий, дежурят и работники милиции, и агенты ФСБ. Не хуже его осведомлен об этом и Андрей. И все-таки ухо надо держать востро, как-то перезарядить «Макаров»… Но как?.. Пойти в туалет? Догадается. Да и за это время подсыплет какую-нибудь гадость в закуску или выпивку…

– Что ж, можно и выпить. Как-никак я твой должник. Жаль, что после Самары мы больше через посредников общались.

Последние слова будто вызвали у Андрея зубную боль. Он скривился и одним глотком осушил рюмку. Рывком вытер ладонью губы, зло уставился на лётчика.

Геннадий выдержал взгляд и спокойно выпил водку. Неторопливо стал закусывать.

– Похоже, мои посредники не очень тебе понравились? – неодобрительно спросил Андрей.

– Почему? Нормальные мужики, исключая нанайца.

– Тогда скажи, почему их замели легавые?

– А я-то здесь при чем?

Глаза Андрея наливались негодованием, на скулах выступили желваки.

– Вот и я думаю: «при чем». – Снова наполнил рюмки. Выпил, не приглашая Геннадия. – Не считай нас лохами. Самару ты не зря вспомнил: дал мне понять о провале нашей там организации. Да, кое-кого тебе удалось заложить, но ты забыл, в каком положении сам. Скольких на даче Курдюмова ты ухлопал? И думаешь, тебе поверят, что ты перед этим не трахал девочек? Или ты рассчитываешь все на «Патриотов отечества» свалить?

– Да какие вы патриоты? – вспылил и Геннадий. – Скажи, что вы полезного сделали для народа?

– А ты, значит, делаешь полезное, – поднял руку Андрей и щёлкнул пальцами, не то подчёркивая иронию своих слов, не то подавая кому-то знак.

– Я не бью себя в грудь кулаком…

Их спор прервал подошедший к столу парень лет восемнадцати невзрачного вида – худой, хлипкий, но с нагловатыми бледно-серыми глазами. Бесцеремонно опустился на стул и сказал торжествующе, обращаясь к Геннадию:

– Вот я и нашёл тебя, козёл! Ты когда долг отдашь?

Явно затевалась провокация. Вначале скандал, а потом пырнуть ножом или заточкой якобы в пьяной драке…

– И сколько же я тебе должен? – с улыбкой спросил Геннадий, подыгрывая плюгавчику и наблюдая, как поведет себя Андрей.

– Ты забыл? Пять косых. «Зелёных», – пояснил парень.

– Что ж, вот поужинаю, поедём ко мне, и я тебе отдам. Здесь у меня такой суммы нет.

Парень не ожидал такого оборота, бегло глянул на Андрея, облизал губы. Посуровел.

– Врёшь ты, сука. Хочешь улизнуть, как и в прошлый раз? Давай сейчас! – и попытался схватить ручонкой лётчика за грудки.

Геннадий был настороже и без усилий отбил руку, не выпуская из поля зрения главного противника, Андрея. А тот, делая вид, что безучастно относится к конфликту, положил руку на вилку. Столовый нож, оценил, видимо, менее опасное оружие. А вилка вроде и безобиднее в пьяной драке, но удар ею в шею или в сердце может оказаться смертельным…

Не зря подручный Дубосекова служил в разведке и не терял попусту время в охране босса, многому научился: заметил, что летун глаз с него не спускает и готов к отпору. Убрал руку с вилки, сказал с усмешкой и укором:

– Ну что ж ты малолеток обижаешь? – И внезапным молниеносным выпадом левой попытался нанести удар в лицо.

Геннадий едва успел уклониться, кулак лишь чиркнул по скуле. Лётчик вскочил и, отшвырнув парня, навалился на Андрея. Зажал его правую руку, в которой снова оказалась вилка, и локтем припечатал по затылку так, что Андрей угодил головой в тарелку с закуской. Это на секунду ошеломило его и дало возможность Геннадию захватить железным кольцом руки. Андрей тут же попытался вырваться, ударом головы назад отбросить лётчика. Не получилось, угодил лишь в плечо. В темпе оттолкнулся ногами от стола, опрокидывая его и сам валясь со стулом на пол, стараясь при этом подмять под себя противника.

Геннадию ничего не оставалось, как в падении расцепить руки и нанести удар ребром ладони по шее своего недавнего тренера, целясь в сонную артерию. Но Андрей, вобрав голову в плечи, защитил уязвимое место, и удар получился скользящий, неэффективный. Пришлось срочно менять позицию – откатиться и попытаться достать пистолет. Это в какой-то мере удалось. Но пока Геннадий передергивал затвор, загоняя патрон в патронник, плюгавчик уже нацелил в него «беретту». Грохнул выстрел. И Геннадий увидел, как парень, будто споткнувшись, падает лицом вниз. Непонятно откуда подскочили два милиционера, один к парню, второй к Андрею, наставив на них пистолеты.

– Лежать! Милиция. Руки за голову! – услышал Геннадий.

4

Дубосеков предполагал, по какому следу бросятся за ним ищейки, когда обнаружат, что в Петровске его нет и там он не появлялся. Ближайшее зарубежье – Украина и Белоруссия, а там прозрачные границы с Молдавией, с Польшей. Туда, на Запад, по всей логике, и должен устремиться преступник. А он, Дубосеков, избрал совсем иной путь. На Западе ему делать нечего. До Дальнего Востока – не близко, потребуется добираться на перекладных не менее недели, зато перекладные свои: не зря подбирал верных людей, подкупал разными способами летчиков военно-транспортной и транспортной авиации, которые доставят куда надо и не потребуют билета. Значит, и проверки никакой не будет… В аэропортах же и носа нельзя показывать…

До Самары Дубосекова довез друг на своих «Жигулях». Погода, правда, не благоприятствовала: весна в этом году выдалась капризная, затяжная, резкие оттепели сменялись внезапными снегопадами, метелями, и беглецы попали как раз в полосу ненастья, «Жигули» буквально разрывали своим корпусом сплошную снежную завесу. Возможно, такая непогода была и к лучшему – гаишники отсиживались в своих будках, и никто ни разу их не остановил.

Повезло Дубосекову и в Самаре: там застрял транспортный самолет, командир экипажа которого хорошо его знал. На другой день, как только погода улучшилась, Дубосекова без всяких происшествий доставили в Новосибирск. А здесь ему пришлось засесть у приятеля, тоже служившего в охране коммерческой фирмы.

5

Наконец-то весна прочно завладела своими правами: на всём Дальнем Востоке установились погожие тёплые дни; зазеленела трава, лопались на деревьях почки, с гор хлынули потоки талого снега, переполняя реки, разливаясь по низинам на много километров. Земля с высоты полета казалась разноцветным необъятным покрывалом с громадными серо-сизыми лоскутами и извилистыми рваными прорехами; в озерах и реках, наполненных мутной водой, гасли даже лучи солнца. Зато город Благовещенск, величаво раскинувшийся на берегу полноводного Амура, выглядел празднично, как на картинке: многоэтажные дома и частные домики, белые и красные, серые и зелёные с плоскими и конусообразными крышами были будто вымыты к любимым всем народом праздникам – Первомаю и Дню Победы.

Геннадий тоже любил эти праздники весны, как правило, солнечные, теплые, с кумачовыми флагами на домах, с веселыми шествиями народа, с задорными песнями. Тем более второго мая у него был день рождения. В былые времена Геннадий приглашал друзей в ресторан, пили, танцевали, а потом уезжали за город, под сень деревьев, и резвились там, как дети.

Теперь, наверное, так праздновать не придётся. Деньги у него, правда, есть, авиакомпания платит за коммерческие рейсы неплохо. Но… за полгода жизни и службы на новом месте друзьями, кроме Биктогирова, он обзавестись не смог: к их экипажу лётчики относятся с завистью и неприязнью – наиболее выгодные рейсы поручают ему. Биктогиров гордится, считая себя лучшим летчиком в отряде и не догадываясь, что причина не в нем, а во втором пилоте, которого бизнесмены зачислили в свою команду и в любых сложных ситуациях надеются на него…

Самолёт сделал круг над Благовещенском и пошел на посадку. Сегодня экипаж доставляет сюда из Южно-Сахалинска новенькую «Тойоту» для одного из боссов города, свежемороженую рыбу и рыбные консервы, а из Благовещенска должен везти во Владивосток приборы для кораблей и подводных лодок.

– Устал? – спросил у Геннадия Биктогиров, когда приземлились.

– Не очень. Через час можем вылетать обратно. Из Владивостока на ночку в Уссурийск махнём.

– Ишь, чего захотел, – усмехнулся командир. – Не выйдет. Я устал. А чувиху и здесь тебе найдём.

К удивлению Геннадия, в аэропорту «патриот» его не встречал. Правда, и груза для подпольной партии тоже не отправлялось, но обычно кто-то из его «сообщников» каждый раз появлялся у самолета и приветствовал патриотическим дымом отечества…

Что-то случилось? Михайленко, улетая, обещал в ближайшие дни, что докопаются до истинной причины катастрофы «Руслана», арестуют всех причастных к этому гнусному, иезуитскому делу и вернут Геннадия в свою часть. И хотя Дальний Восток Кленов полюбил всем сердцем – летать здесь приходилось больше и полёты были интереснее, – от воспоминания о Волжанске у него заныло сердце, нестерпимо потянуло в родной город, к друзьям. То, что «патриоты» не отправляли груз и не встречали самолет, обещало скорую перемену: возможно, всю эту банду уже арестовали и не сегодня-завтра командир авиаотряда получит телеграмму об откомандировании Геннадия к прежнему месту службы.

Как встретит его Лариса, что скажет в своё оправдание? Взглянуть бы ей в глаза и сказать несколько крепких мужских слов…

Геннадий так размечтался, что от предложения Биктогирова «закадрить двух чувих», тоже проживающих в гостинице, отказался и сразу после ужина лег спать.

Рано утром, когда экипаж готовился к взлету, к самолету вдруг подъехала «Тойота» и из нее вышел… Геннадий глазам своим не поверил, Гавриил Прокопьевич. Одетый в кремового цвета лёгкий плащ, такую же шляпу, с довольно объёмным кейсом, он был похож на преуспевающего коммерсанта, собравшегося в недолгую и недалёкую командировку. Подошел к Геннадию, поздоровался за руку, как с близким другом, и отвёл его в сторону.

– Я лечу с вами, – сказал тоном, не терпящим возражения. – Командиру скажешь, что я твой бывший сослуживец, срочно надо попасть во Владивосток, а пассажирский сегодня не полетит. По техническим причинам. Ясно?

– Яснее не бывает, – улыбнулся Геннадий. – Идёмте, я представлю вас командиру.

Предпринять что-то, чтобы задержать Дубосекова, здесь не было никакой возможности – ни одного вооруженного человека, не говоря о милиции или о службе безопасности. А Гавриил Прокопьевич наверняка вооружен не только пистолетом. И Биктогирову говорить пока ничего нельзя – со своей горячностью он может наломать дров.

Биктогиров был несколько шокирован внезапным появлением нежданного пассажира и его просьбой, но возражать не стал.

– Боюсь, холодновато вам покажется в этой одежке, – кивнул он на легкий плащ пассажира.

– Ничего, я закалённый, – бодро, с веселинкой, ответил сослуживец второго пилота. – И захватил с собой согревающее.

– Тогда в кабину. – Командир первым поднялся по трапу.

Геннадий пропустил вперед Дубосекова – как конвоир, следующий за арестантом позади, чтобы не сбежал. Только увидев своего старого знакомого, по вине которого был зачислен в преступники, Геннадий сразу понял, почему он здесь и как следует поступить. Значит, органам ФСБ удалось накрыть террористов. А этот каким-то образом сбежал и теперь пробивается не иначе как в Японию. Несомненно, он вооружен. Но на аэродроме в Благовещенске пытаться арестовать его не имеет смысла. А вот во Владивостоке… Там самолёт встретят, кому по долгу службы положено… Правда, Гавриил Прокопьевич, возможно, планирует заставить их сменить курс на Японию при подлете к Владивостоку. Но человек он рассудительный, должен понять, что туда долететь не хватит топлива. Да и Геннадию, похоже, он доверяет…

Геннадий усадил Дубосекова в грузовом люке рядом с принайтованными ящиками, в которых находились дорогостоящие приборы, принес из кабины меховую куртку. Пошутил:

– На случай, если ваш обогреватель окажется неэффективным.

– Спасибо, – поблагодарил Дубосеков, принимая куртку. – Может, и ты хлебнешь? – достал из внутреннего кармана плоскую бутылку с коньяком.

– На службе не употребляю, – отказался Геннадий.

– Сколько лететь до Владивостока?

– Чуть более трёх часов.

– Горючки хватит? – пошутил Гавриил Прокопьевич.

– Хватит. – Геннадий догадался, к чему вопрос. И добавил, чтобы развеять иллюзии опасного пассажира: – Во Владивостоке дозаправимся и вернёмся в Хабаровск. Не хотите туда?

– Нет. Меня во Владивостоке друзья ждут.

«Может, и правда?» – подумал Геннадий. Но тут же отмёл эту мысль: слишком он сосредоточен и напряжен. С таким настроением к друзьям не летают. Бежит…

– Отдыхайте. – Геннадий направился в кабину. Проходя мимо бортмеханика, шепнул ему: – Присматривай.

Тот недоуменно глянул на второго пилота – шутит? Но лицо Геннадия было серьёзно как никогда.

Едва взлетели, второй пилот связался с командно-диспетчерским пунктом и передал:

– На борту опасный преступник. Вооружён. Возможно, имеет гранаты. Прошу обеспечить посадку и задержание…

Самолётное переговорное устройство командира экипажа было переключено на внутреннюю связь, и об опасном преступнике Биктогиров даже не подозревал. Геннадий, чтобы не волновать командира, и теперь решил не ставить его в известность…

Вопреки ожиданиям Геннадия, Дубосеков вел себя паинькой: сидел в грузовом отсеке, набросив на плечи меховую куртку, и отхлебывал потихоньку коньяк из плоской бутылки. Чтобы окончательно успокоить «благодетеля», второй пилот вышел к нему и присел рядом. Спросил как человек, соскучившийся по родному гнездышку:

– Как там наш Волжанск?

– Стоит, – с ухмылкой ответил Дубосеков. – Процветает. Твои друзья, по-моему, больше сидят на земле, чем летают.

– А как Лариса?

Дубосеков посерьезнел, пожевал губу.

– Зря ты послал ей алмаз, – сказал с укором. – Бабы – дуры, разве можно им такие вещи дарить? – Отхлебнул коньяка, помолчал. – Почти сразу в лапы фээсбэшников угодила: где взяла, у кого купила. В общем, запуталась твоя невеста, чуть ли не каждый день ее то в ФСБ, то в милицию таскают. Видел ее дня три назад. Настроение, сам понимаешь… Я как мог успокоил её, пообещал помочь…

– Да, опрометчиво я поступил, – покаялся Геннадий.

Дубосеков промолчал.

Темнил главарь «патриотов», что-то знал более значительное. Да бог с ним, главное, всё получилось так, как Геннадий задумал. И он, удовлетворенный услышанным, вернулся на своё место. Гавриил Прокопьевич тоже вроде бы остался доволен разговором со своим подопечным и не проявлял никакой обеспокоенности. Лишь когда стали заходить на посадку, он прильнул к иллюминатору. У Геннадия замерло сердце: на стоянке почти на видном месте стояли санитарный автобус и пассажирский. Разглядеть, что в нем находятся люди, и догадаться, кто они, особого труда не составляло. А для бывшего сотрудника КГБ – тем более.

Геннадий ожидал, что Дубосеков посадку не разрешит, заставит теперь же взять курс на Японию. Но Гавриил Прокопьевич то ли делал вид, что ничего не заметил, то ли на этот счёт имел другие соображения.

Вскоре ситуация прояснилась. Как только «Ан-24» произвёл посадку и стал заруливать на стоянку, а бортмеханик рванулся было к люку, чтобы открыть его, Дубосеков выхватил пистолет и рявкнул, перекрывая шум двигателей:

– Стоять! И ни с места, иначе продырявлю. – Поднялся и подошел к пилотской кабине. Направил пистолет на командира экипажа: – Прикажи дозаправить самолёт. Перебросите меня в Японию, и я вас отпущу. Ни вы, ни груз ваш мне не нужны.

– Да вы что себе позволяете! – взъярился Биктогиров. – Ты кто такой?! – и сердито глянул на второго пилота.

– Не ори! – оборвал его Дубосеков. – Кто я, тебе знать не положено. Выполняй приказ, если не хочешь получить в лоб пулю.

Биктогиров весь налился кровью, дернулся в пилотском кресле вправо, влево, сверкая разгневанными глазами то на террориста, то на своего второго пилота, никак не в силах понять случившегося. Спокойный вид Геннадия еще больше взвинтил его.

– Ты… ты знал?

Геннадий кивнул.

– Что же ты молчал? Там, в Благовещенске?..

– Ты хотел еще там получить пулю?

Биктогиров снова дернулся в кресле.

– Всё равно мы никуда не полетим.

– Полетишь, если хочешь жить, – сказал Дубосеков и перевел пистолет на Геннадия. – Требуй заправку.

– Можно доложить, что самолет захвачен террористом?

– А разве ты ещё не доложил? – усмехнулся Дубосеков. – Подтверди, что у меня противотанковая граната. Я все предусмотрел, и лучше меня отпустить.

Геннадий нажал на кнопку радиостанции и стал докладывать обстановку. Дубосеков внимательно вслушивался в переговоры и на какое-то время ослабил бдительность. Биктогиров, следивший за бандитом, схватил руку с пистолетом и стал ее выкручивать. Грохнул выстрел. Но командир, раненный в живот, держал оружие мертвой хваткой. Геннадий рванулся ему на помощь и мощным ударом ладони по горлу – как учили – оглушил, опрокинул Дубосекова на пол кабины. Пистолет вылетел у обоих из рук и загремел по ребристому металлу. Бортмеханик кинулся к люку и открыл его. В ту же секунду в проём устремились спецназовцы.