Текст книги "Одемарк (СИ)"

Автор книги: Иван Тараненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Звено настигло стаю саламандр. Пилоты разделились на пары, прикрывая друг друга, и начали методично и расчетливо уничтожать противника. Один пилот отвлекал атаки на себя, попутно уворачиваясь от извилистых щупалец, в то время как второй внезапно оказывался позади цели и пронзал основной нервный центр. Пока тварь оказывалась на мгновение парализована и приходила в себя, оба пилота одновременно уничтожали так называемые северное и южное нервное сплетение. Такие повреждения саламандра пережить уже не могла, регенерация останавливалась и безжизненное тело оставалось дрейфовать в бескрайнем море космического вакуума.

Давид кружил вокруг поля боя, прикрывая своих, отрезая огнём зазевавшихся саламандр от стаи, добивая раненых. Число противников значительно сократилось. Астрид постоянно вещала в голову данные касательно процесса боя. Внезапно искусственный голос информировал о том, что один враг ускользнул и направляется к Академии.

– Одна проскочила, я разберусь, – сообщил Давид звену и отправился в погоню. Саламандра уже успела довольно далеко уйти от места боя, так что пришлось поднажать. Наконец, дистанция сократилась настолько, что можно было достать плазмоганом. Давид прицелился и нажал спуск. Поток раскаленной плазмы выплеснулся почти сразу же. Тварь обернулась, она заметила робота, нагонявшео её, но было уже слишком поздно, чтобы увернуться от потока плазмы. Последний враг был повержен.

– Хорошая работа, Давид, – прозвучал в голове голос Юноны. Как обычно, она почти всё время молчала. Возможно, не хотела отвлекать его во время боя, опасалась что он может отвлечься. Однако на этот раз Давид промолчал, игнорируя похвалу в свой адрес. Его мысли блуждали в совершенно другом месте. Он понимал, что это был разведотряд, и что улей может находиться уже в этом секторе. Странно было, что столь большой дрейфующий в космосе объект с такой огромной энергетической сигнатурой до сих пор не заметили зонды разведчики.

Слишком много вопросов порождало это событие. Вопросов, на которые у Давида не было ответов. Но он знал, у кого эти ответы можно получить. Главное немного подождать и действовать осторожно. Давид решил ответить Юноне.

– Предлагаю отметить удачное проведение испытаний. Как насчёт у меня в 9? Эдгар обещал по случаю такого дела предоставить бутылочку отменного красного вина.

– Заманчивое предложение, Давид. Я не вижу причин отказываться, тем более, что после таких событий было бы неплохо снять напряжение…

Глава 3. Посредственные известия.

– Друзья, предлагаю этот тост поднять за то, что Давид – в конце концов просто хороший человек! – Эдгар не унимался, подбивая окружающих на очередное распитие и по-дружески обнимая Давида.

– Спасибо, Эдгар, но хороших людей и помимо меня много. Давай выпьем просто за то, чтобы хорошие люди были всегда и везде – как космический вакуум.

Раздался звон бокалов. Весь курс отмечал два события – успешное испытание новой модели и успешный первый бой. Так сказать, двух зайцев. Давид сдержанно улыбался. Рука болела от рукопожатий, плечо болело, потому что на нём постоянно висел Эдгар. И пусть его помощь в этот раз не понадобилась, он всецело переживал за Давида и за исход боя, готовый в любой момент подать команду звену или проинформировать Давида о том, что могло ускользнуть от пилота в момент боя. Правда, Эдгар частенько забывал о том, что в той же боевой машине находилась Юнона. Но Давид включал тотчас внутреннего джентельмена и напоминал оконфузившемуся Эдгару про эту маленькую рыжую деталь.

Юнона. Давид попытался найти её глазами в толпе. После второго бокала она сообщила, что отойдёт по делам. На вопрос о том, что могло отвлечь её от такого мероприятия, организованного, к тому же, и по случаю её приезда тоже, она ответила в стандартной женской манере. “Поправить причёску”. Давид ясно понимал, что это чистой воды дежурная отговорка. Как минимум потому, что с её рыжими кудрями не справится ни один парикмахер, так что речи не шло о какой-либо причёске, кроме той, что была дана Юноне с рождения самой природой, и которую Давид про себя называл “Пламенным водопадом”. Её волосы, словно раскалённые потоки, извергающиеся из недр планеты, яркие от бушующей внутри энергии. Да, эта метафора подходила как нельзя точнее. Слишком точно, чтобы быть правдой.

Давид похлопал Эдгара по плечу, откланялся присутствующим и отправился на поиски дамы. Всё таки они вместе прибыли на этот вечер. Вместе им и следовало уйти. Так того требует этикет, а Давид привык следовать правилам приличия.

Первая дверь направо, длинный коридор. Голова была полна мыслей. Даже наполнившись алкоголем, мозг не хотел избавляться от терзавших его размышлений, словно последние вгрызлись тысячами игольчатых зубов прямо в нервные клетки. Несколько рапортов о проделанной работе, отчёты, объяснительные, беседы с руководством и высшим преподавательским составом. И всё в один день. Все хотели выжать из него максимум информации. Этого Давид не понимал совершенно, так как перед всеми был один и тот же его рапорт о проделанной работе с полным описанием хода тренировок и боя. Всё сильнее складывалось ощущение, что от него что-то скрывают и при этом хотят узнать, не скрывает ли он сам чего-то очень, по их меркам, важного. Слишком ценного. И Юнона. Множество вопросов о ней. Всех как одного интересовало, что она говорила. Но ответ был один. “Все наши диалоги, коих было немного, описаны в рапорте и записаны на электронные носители”,– Давид отвечал одну и ту же фразу, словно на его пластинке более ничего не было записано. Ситуация порядком бесила. Наполнявшие организм до сей поры хладнокровие и отстранённость куда-то подевались. Словно растворились в бокале вина.

Размышления прервал женский голос. Две сокурсницы, выйдя из уборной, увидели его и поспешили поздравить с успешными испытаниями. Давид постарался выжать из себя максимум доброжелательности и пожал протянутые дамами руки. “Они не виноваты,”– убеждал он сам себя. Люди просто искренне хотят поздравить его с успешным завершением тестовых полётов. А вот, собственно, и цель его великого похода. Давид спросил девушек, не видели ли они внутри его спутницу. “Инструктора с Земли, с рыжими волосами,”– описывал он Юнону. Дамы только пожали плечами. Давид кивнул в ответ, и его сокурсницы удалились дальше отмечать его удачный полёт. С одной стороны – событие рядовое. Ну да, внезапное нападение во время тестирования новой модели. Но в конце концов, он же не первый раз пилотировал! Просто на новой модели. Непривычно скорее, но не впервой!

Юноны всё не было. Войти внутрь и позвать её? Нет. Вдруг кто-то увидит. Неизвестно, чем это закончится. Припишут к извращенцам, и тогда смело можно хоронить все надежды на светлое будущее и забыть о завершении обучения. Как быть тогда?

Его прервали покашливанием.

– Давид, что это ты тут такое делаешь возле женской уборной?

– Эм… Тебя вот жду, Юнона, – Давид растерялся. К нему подкрались незаметно, это провал.

– Ну, вот она я. Мне льстит, что ты так переживаешь обо мне, – она улыбнулась. Прядь рыжих волос лианой свесилась с её лба на глаза.

– Тебя просто долго не было, мы начали переживать…

– Вы? – Юнона приподняла бровь. Ту бровь, которая не скрывалась за рыжими локонами. Давид хотел ответить, но внезапно осознал. Зачем ему перед ней оправдываться? Она же инструктор. Ни девушка, ни сестра, ни мать. Просто инструктор. Жгущий своими ангельско-серыми глазами душу Давида, словно плазмоган саламандру. Давид сглотнул.

– Я. Мне неловко, что ты чувствуешь себя тут не в своей тарелке. Что ты подумаешь о нашем гостеприимстве.

– Я сюда работать прилетела, сладкий, – она засмеялась. Игриво-дерзким девичьим смехом, каким могут смеяться только рыжие девушки с ангельско-серыми глазами. Мысли об этом уже начинают надоедать, – В конце концов, мог бы мне позвонить.

– Важно не это. Мы тут одна большая семья. И всех вновь прибывших мы встречаем подобающе. Тут так принято, это позволяет поддержать боевой дух среди людей. У многих остались родные за десятки световых лет отсюда.

– Давид, я всё понимаю. Просто мне понадобилось отойти, не принимай пожалуйста близко к сердцу. И я очень рада, что вы так переживаете за нас, прибывших, – Юнона приобняла его. Так же, как Эдгар. Только вот будь это действительно Эдгар, Давид бы уже порядком разозлился, потому что много раз говорил не делать так, но пьяному Эдгару это – что солнцу комета. Хвост большой, а проглотит – и забудет. Словно и не было ничего. Словно и не просил Давид его тысячу раз не частить с пьяными объятиями. Единственное, что Давида сдерживало – это понимание того, что Эдгар, в общем-то, и не со зла вовсе, а скорее наоборот – от излишней доброты душевной. Но сейчас его обняли за плечи, так же, по-дружески, в тысяча первый раз, и он не испытывает раздражения. Вообще.

– Я рад, что ты рада, – выжал из себя краснеющий Давид.

– А вот касательно поддержки. Тебя самого сейчас кроме меня ничего не держит. Ты сколько выпил, друг мой?

– 5 бокалов. Я в порядке, мы обычно с Эдгаром в разы больше… – Давид запнулся. Это было их маленьким секретом, ни к чему ей знать про их тайные алкогольные изыскания.

– Ты весь покраснел. Неудивительно, столько пережить пришлось за последние двое суток. Ты и не спал толком. Пойдём, я отведу тебя к твоей каюте.

– Не нужно, я и сам в состоянии… – воспротивился Давид и тут же споткнулся, показывая таким образом разоблачающее своё несостояние. Состояние нестояния.

– Долой гордыню, Давид, раз уж вы тут все семья. В семье не принято отвергать помощь ближнего. Давай руку.

Давит посмотрел на протянутую ему маленькую девичью ладонь. Она казалась такой крохотной, в сравнении с его рукой. Словно Давид и Голиаф. Странно было думать об этом, ведь Давидом в этой истории зовут его. Но почему-то молнией вспыхнула мысль, что Голиаф себя ещё покажет. Вспыхнула, и тут же исчезла, оставив после себя лишь утихающее эхо грома. Он поднялся с колена.

– Спасибо. Я правда сам. Просто иди со мной рядом, это уже поддержит меня.

– Как знаешь, – она убрала руку, приняв выжидающую позу, – Ну, веди меня к себе в гости тогда уж.

Они шли длинными коридорами, залитыми мягким белым светом. Постепенно свет приглушался, знаменуя таким образом скорое наступление ночного времени. По дороге они не проронили более ни слова. Каждый думал о чём-то своём. Хотя о чём тут было думать? К Давиду в гости за всё время не приходила ни одна девушка, хотя несколько раз пытались даже. Они подошли к двери. Давид поднёс браслет к сенсорной панели – Астрид поприветствовала его и дверь открылась. Давид вошёл первым и жестом пригласил Юнону войти. В каюте царил обычный для Давида беспорядок: вот форма висела не в шкафу, а на спинке стула. На столе стояла кружка с остатками чёрного чая. На диване сиротливо лежала электронная книга.

– Присаживайся на диван. Тебе налить чего-нибудь?

– Спасибо. Да, можешь сделать чай? Чёрный пожалуйста, без сахара.

Давид почти не знал людей, которые на этой космической станции, по-совместительству Академии, тоже пили бы чёрный чай. Не потому что продукт дефицитный, нет. По заказу его могли доставить в течении нескольких дней и за вполне гуманную цену. Просто поменялось время, вкусы. Экзотические напитки вошли в обиход, и теперь они уже не такие уж экзотические, отнюдь. Скорее наоборот, это обычный когда-то чёрный чай теперь мог считаться экзотикой. Спасало только то, что на Земле он всё так же ещё популярен.

Горячая кружка с ароматным напитком уже была в руках. Давид подошёл к Юноне и передал ей чай, предупредив, что “Горячо, не обожгись”. Сам сел рядом.

– А ты разве не будешь? – немного удивилась девушка.

– Нет, не хочу сейчас.

Юнона вдохнула крепкий бархатный аромат. Её веки опустились, спрятав от мира ангельский взор, на лице отобразилась лёгкая невинная улыбка. Она сделала несколько глотков. Довольно выдохнула. Было видно, что она наслаждается чаепитием. Давид смотрел на неё, слова напрочь отсутствовали в его плане действий на ближайшее время. Да и сам план действий, в принципе, был чем-то фантомным и нечётким. Словно очертания далёких галактик. Его полёт мысли вновь прервала Юнона.

– Тогда чего же ты хочешь? – в её голосе не было издёвки. Скорее интонация человека, который действительно хочет чем-то помочь, но не знает чем. Либо знает, но хочет услышать это непосредственно от Давида.

– Если честно, ты была права. Я был бы не прочь поспать.

– Значит я тебе мешаю. Извини, я сейчас уйду.

– Стой! – Давид непроизвольно взял её за руку. Хотя непроизвольного тут мало. Он сознательно это сделал, просто не успел подумать об этом до того, как сделал. Зато понял это после, – я был бы рад, если бы ты осталась. Просто посидела рядом. У меня, как-бы так сказать. Просто давно очень не было…

Он замялся.

– Давид, ах ты шаловливый развратник! – Юнона засмеялась.

– Я не это имел в виду! – Давид поспешил оправдаться. Он был готов оторвать себе голову за то, что не договорил сразу всю фразу целиком. Теперь ему это вышло боком. И всё алкоголь. Давид становится более мягким и эмоциональным под мухой. Совсем не вяжется с образом человека из колонии Одемарка. Хотя, почему не вяжется? Он же, всё таки, человек. Не робот, не машина. И у него есть душа, чувства. А алкоголь. Он просто позволяет чувствам и эмоциям подняться повыше, вынырнуть из глубин сознания. Отчасти поэтому Давид позволял себе выпить с Эдгаром.

– А что же тогда? – она продолжала смеяться, но глаз с Давида уже не сводила. Смотрела ему в глаза.

– Гостей. У меня давно не было гостей. В этой каюте очень давно никто со мной вот так не беседовал. Никто не пил приготовленный мною чай. Для человека с Одемарка это. Знаешь. Я не знаю, – Давид замолчал.

– Я знаю, и ты знаешь. Можешь говорить, не стесняйся. Все мы люди, ну или хотим ими быть, – Юнона положила свою ладонь на его руку. Тёплая. Как лучи полуденного солнца, пробивающиеся сквозь своды купола.

– Просто, когда живёшь сначала среди бескрайних снегов… Да, под куполом тепло, растут растения, сады. Но вокруг – ледяная пустошь ведь. А потом. Когда живешь в бескрайнем космосе, который охлаждён почти до абсолютного нуля, знаешь, иногда хочется почувствовать себя человеком. И простого человеческого тепла, размеренного общения. Просто попить чай с кем-то вместе…

Юнона перестала смеяться. Она смотрела на него, в её глазах была всё та же невинная улыбка. Словно она слушала провинившегося юнца, который пытался оправдать свои действия перед ней. Она поставила кружку с чаем на стол. Взглянула на Давида ещё раз. Затем подвинулась к нему и обняла. Эти объятия не встретили никакого сопротивления с его стороны. Они были тёплыми, человеческими. Простые, дружеские. Спустя несколько секунд, которые Давиду показались длинными, словно ночи на его планете, Юнона убрала свои руки. Она немного подалась назад, вновь посмотрела ему в глаза. Уголки её губ всё так же кривили ту ангельски снисходительную улыбку. Нежные девичьи руки потянулись к его голове, погладили волосы. Давид перестал дышать. Он даже думать перестал. Впервые за всю жизнь он полностью доверился воле случая, а в данном случае это была она. Юнона.

Её ладонь нежно обхватила затылок Давида и медленно потянула его голову ближе к себе. Давид не сопротивлялся, он подался к ней всем телом. Когда между ними почти не осталось пространства, Юнона наклонила его голову, чтобы поцеловать в лоб. Словно разряд пронёсся по телу. Она же положила голову Давида себе на колени, поглаживая его волосы. Так они провели несколько минут, в молчании. Наконец, Юнона нарушила тишину:

– Я знаю, что тебе сейчас действительно нужно. Выспись, и ни о чём не переживай. Я прослежу, чтобы тебя не беспокоили. Ни дурные мысли, ни люди.

– Тоже дурные? – уже в полузабытье прошептал Давид. Юнона улыбнулась.

– Тоже дурные.

***

Звонок коммуникатора выдернул Давида из мира снов. Поначалу было непонятно – вернули его из царства кошмаров в реальность или наоборот, реальность осталась там, во сне, отпустив Давида туда, где остались самые тяжёлые переживания. Очень неприятное чувство пробуждения, когда ты не можешь определиться, где же тебе нравилось больше. Человек так беззащитен в эти мгновения…

Голова гудела. Ныла тупой тягучей болью, словно налита металлом. Юнона? Давид вспомнил о ней. Что он вчера ей наговорил?! Такой эпический провал! Столько стыда за свои действия он не испытывал ещё никогда. Где же она?

Давид осмотрел каюту. Никого не было, все вещи были разложены по своим местам и посуда убрана. Она навела порядок. Какой стыд… Первый раз привёл даму домой чтобы она в итоге уложила его спать как маленького и навела порядок. Просто пиздец, других слов нет.

От мрачных размышлений Давида оторвал второй звонок. Хотя было неизвестно, сколько звонков было еще до пробуждения. Давид взял коммуникатор. 13 пропущенных. Эдгар. Такая настойчивость не в его стиле, он бы ни за что не потревожил товарища с бодуна. Давид принял звонок:

– Слушаю тебя.

– Тебе нужно учиться меньше спать, – голос навигатора был на удивление серьёзен.

– Стараюсь. Ты сам знаешь, сколько длятся сутки у нас дома… – Давид запнулся. Все мысли так туда идут и тянут его за собой.

– Ладно, нет времени. Тебя к Молоту.

– Хорошо, я сейчас, только в порядок себя приведу.

– Какой порядок? Я же сказал нет времени! Живо!

Давид поднялся с дивана. Медлить действительно было нельзя. Нужно хотя бы умыться и хлебнуть воды, во рту словно в пустыне. Он встал и подошёл к ванной комнате. Наспех умылся, вытер лицо. Этот взгляд, человека, который смотрел на Давида из зеркала. Человека, по неким причинам невероятно уставшего, хотя для такого состояния не было видимых причин. К чёрту всё, со здоровьем потом разберёмся. Сначала дела.

Сделав несколько больших глотков необычайно вкусной воды, Давид вышел из каюты. Странно. Он никогда раньше не задумывался над этим. Вкус воды. Она как-бы и безвкусная, но разная вода имеет разный вкус. И можно было поклясться, что на Одемарке вода вкуснее. Намного.

У рабочего кабинета Молота было столпотворение. Давид отметил и курсантов, и офицеров, и руководящий состав. Завидев его, многие сочувственно кивали, даже офицеры. Это оставляло чувство неприятно бегающего по спине холодка, который курсировал вдоль позвоночника от затылка до копчика, вверх и вниз, вверх и вниз, оставляя за собой след из мурашек. Давида передёрнуло.

Пробравшись через людей к кабинету, он на секунду замешкался. Уверен ли он, что хочет туда? Что хочет знать, что так встревожило окружающих? Что за мысли, конечно уверен!

Давид открыл дверь. В кабинете сидел Молот, Эдгар, два офицера из правления и ведущий механик Сержио. Давид отдал честь. Ему кивнули, указали на свободное кресло. Всё совершенно молча. Он закрыл дверь и сел. После вчерашнего его ещё немного мутило, но с креслом пришло какое-то облегчение. Давид позволил себе немного расслабиться, пока Молот общался с Сержио о подготовке боевых машин. Закончил с механиком, Зигфрид обратился к Давиду:

– Давид, всё, что ты здесь услышишь – пока что в обстановке строжайшей секретности. И ты тут только потому, что это касается тебя напрямую. Не буду тянуть. Столкновение вашего звена во время тестирования Кэнсэя было не единственным. За последние 24 часа со всех аванпостов по галактике приходят сообщения о стычках с саламандрами. По характеру столкновений мы можем сделать вывод, что это разведчики. Ульи пока не были зафиксированы, но это пока. Такую активность общий рой не проявлял очень давно…

Молот замолчал. Было видно, что ему довольно тяжело совладать с собой и не сказать чего-то лишнего. Чего-то, что ему запретили говорить. Давид видел это в глазах офицеров из правления, на которых Молот иногда поглядывал, безмолвно вопрошая, не сообщил ли он чего лишнего. Но они молчали.

– Господин Юханссон, – Давид нарушил тишину первым.

– Я слушаю тебя, говори, – Молот словно одёрнулся ото сна. Видно было, что он явно переживал, и это поведение было на него совершенно не похоже.

– Правильно ли я понимаю, что это как-то связано с планетой Одемарк в том числе?

– Да, мы предполагаем появление там улья в течении ближайших 3–4 дней.

Давид сглотнул. Теперь всё сходилось. Настал момент, ради которого он покинул родную планету столько лет назад.

– Я отправляюсь?

– Да, вместе с Эдгаром. У вас есть 24 часа на сборы и подготовку, вылет через 36 часов. Сержио, – Молот обратился к механику, – мы же сможем подготовить гиперпространственный прыжок за это время?

Уже седовласый мужчина в возрасте почесал бороду, глядя в потолок. Потом обвёл взглядом всех присутствующих, зачем-то задержавшись несколько мгновений на Давиде, после чего вновь обернулся к Молоту:

– Если пренебречь парой протоколов безопасности – успеем. Я даже предполагаю, какими именно. Потому всем нужно быть наготове и в надлежащем состоянии, – он вновь бросил взгляд на Давида. В этом взгляде не было ненависти, упрёка, страха, только желание помочь вместе с каким-то по-отечески душевным соболезнованием. Давиду показалось, что его уже заведомо хоронят.

– Хорошо, – Молот встал со своего кресла и пожал руку механику, затем офицерам, – тогда все свободны и приступаем к сборам.

Все поднялись со своих мест и направились к выходу. Давид не спешил, пропустил мимо себя офицеров и механика. Эдгар молча похлопал его по плечу и вышел вслед за остальными. Тяжёлый воздух этой беседы разбавился чуть более свежим воздухом снаружи. Однако от того легче не дышалось. Даже наоборот. Там, за дверью, были люди, и они чего-то ждали. Давид не знал чего, и от того чувствовал себя крайне неуютно. Молот прервал его размышления.

– Давид, я советую тебе полежать под капельницей и отоспаться. Это не приказ, просто совет. Не нужно себя так нагнетать, ты нужен в строю свежим.

– Хорошо, отправлюсь в медпункт, – Давид поразмышлял ещё несколько секунд, – у меня есть ещё вопрос.

– Говори.

– Мы с Эдгаром отправляемся на Одемарк потому что это наш дом, так?

– А с чего ты взял, что только вы туда отправляетесь? – Молот выразил вполне неподдельное удивление. Давид озадачился. Повисло молчание, которое Молот же и нарушил, – от нашей академии полетят все выдающиеся курсанты последнего курса. Так сказать, совместим полезное и полезное. Я в своих ребятах уверен, и я уверен в тебе. 15 звеньев по 10 машин. Плюс твой Кэнсэй. 151 боевая единица. Мы сможем даже с ульем разобраться такими силами. А какая это тренировка для бойцов, а, Давид?

– Да, пожалуй вы правы. Хотя я всё равно не понимаю, зачем всем с другого конца галактики…

– А тебе и не нужно понимать. Тебе нужно выполнять выданные тебе задания. Пусть думают и понимают те, кто сидит в штабе и управляет обороной. Со своей стороны я выбил нам всем возможность отправиться на Одемарк, прикрыв это учениями. Я думаю, ты уже понял это. Да, я тоже человек эмоциональный. Однако возможность получить боевой опыт я тоже не отрицаю – это довольно неплохой шанс. Всё, разговор окончен, твоя дорога сейчас в медпункт.

– Да, конечно, – Давид уже было направился к выходу, но Молот нагнал его и сказал тихим голосом ещё одну, по его мнению, важную вещь.

– И да, Юнона с тобой полетит. Приглядывай пожалуйста за ней. Не как за подружкой. Сдаётся мне, тут всё может быть куда более запутанно, чем кажется на первый взгляд…

Глава 4. Отправление.

Давид открыл глаза. Мягкое, тёплое, белое свечение оплетало его душу и не хотело отпускать. Он и сам не собирался покидать этой тёплой постели, хотел остаться тут подольше, насладиться таким манящим сладким сном. Там, во сне, нет никаких саламандр, он живёт на своей родной планете, охотится, участвует в экспедициях. Там нет этого всего…

Окончательно ото сна его пробудил медик. Молодая девушка очень свежего вида аккуратно улыбнулась ему, показывая шприц, содержимое которого она только что ввела в капельницу. Давид ещё смутно соображал, но по губам понял, что это должно его взбодрить после сна. Посмотрев на монитор медблока и убедившись, что все параметры пациента в норме, девушка удалилась. Давид остался лежать, приходя в себя и разглядывая потолок. Причудливые узоры на белом пластике, который равномерно светился по всей площади. Получался довольно приятный свет. Нежно свечение. Но вместе с тем довольно яркое, не требующее дополнительных источников освещения в случае каких-либо работ. Очень удобно, очень практично.

Так прошло около часа. Размышления о вечном прервал Эдгар, бесцеремонно ввалившийся в палату. Он осмотрелся, походил вокруг кровати, понаблюдал за показаниями биометрии, цокая языком:

– Да вам, батенька, на пенсию пора. С такими-то данными. Того гляди развалитесь в процессе транспортировки.

– Ничего, соберут по кусочкам, буду как новый.

– Кто ж тебя собирать на корабле будет? Может, эта милая девчуля-врачуля? С собой прихватить не хочешь её? А что, это идея. Как думаешь, ей у нас понравится? Откуда она, из системы Траппист? У них не так холодно. Курорт прямо.

– Спасибо, но нет. Мне бы ещё знать, как от Юноны отделаться.

– А зачем тебе от неё отделываться? Она очень даже ничего, ты же её видел в том биометрическом костюме? Ну и как тебе? Ничего не зашевелилось?

– Тогда нет, но вот сейчас, слушая тебя, что-то кулаки зачесались.

– Успеешь ещё почесать. Иди собирайся, через 3 часа отправляемся.

Эдгар ещё раз осмотрел палату, присвистнул и молча удалился. Давид не стал отлёживаться дольше положенного. Он приподнялся, ещё раз огляделся. Всё же данный дизайн ему невероятно нравился. Собрав остатки мыслей в кучу, Давид двинулся к выходу. Уже в дверном проёме он столкнулся со своим доктором, не забыв при этом поблагодарить её за оказанный уход.

По пути в свою каюту он размышлял, что же взять с собой. Из личных вещей у него только несколько книг, коммуникатор и миниатюрная фигура цервуса, вырезанная из куска Лейбнита. Довольно тонкая лазерная работа, подарок от отца. Давид решил, что этого набора будет достаточно. Даже книги можно оставить, всё равно он их помнил наизусть. В каюте он ещё раз всё осмотрел. Всё же не удержался и захватил с собой чай. Не факт, конечно, что удастся насладиться этим напитком у себя дома, будет ли время, но он не мог себе позволить упустить такой шанс, если вдруг подвернётся. Так что чай перекочевал в багажный рюкзак. Напоследок окинув взглядом эти несколько квадратных метров, отгороженных от космического пространства толстой астероидной стеной вместе со слоем металла и пластика, успевших стать почти родными за время пребывания в академии, Давид вышел из каюты. Нажал пальцем на сканер отпечатка, после чего включил блокировку и выключил подачу энергии. Еда в холодильнике всё равно не пропадёт годами, там нет ничего скоропортящегося.

Эдгар ждал у космолёта. Его багаж тоже уместился в один рюкзак. Давид шёл ему навстречу, разглядывая огромный космический корабль, который был зачат в мозгу земного инженера в результате мечтаний о далёких межзвёздных перелётах. Огромный стальной гигант покоился в ангаре, в зоне невесомости, и всем своим видом излучал титаническое спокойствие. Он был готов преодолевать миллионы световых лет, изучать тысячи новых галактик, осматривать червоточины, помогать наблюдать взрывы сверхновых. Но сейчас этот космолёт использовался просто в качестве межзвёздного транспорта, способного вместить в себя всё то, что хотел бы вместить в него человек, отправляясь в столь далёкое, по меркам людей, путешествие.

Заметив Давида, навигатор знатно приободрился. Тоска смертная, поселившаяся на лице Эдгара, мгновенно испарилась, уступив место его широчайшей и нахальной улыбке. Нахальной, но всё же зачастую искренне доброй. Словно они не виделись тысячи лет. А прошло всего то несколько тысяч секунд. Давид ответил на призыв пообниматься, не забыв при этом отпустить классическую шутку в адрес друга.

– Что, синька, уже накатил перед полётом?

– А то ж, с вами, учёными занудами, всё сложно. Алкоголь на борт нельзя, девиц в каюту нельзя, токсические и психотропные вещества нельзя. Прям хоть в старпёры записывайся, сиди да раскладывай четырёхмерные шахматы сам с собой.

– Шахматы не раскладывают, тупизень.

– Сам вы, мсьё учёный муж, тупизень. Зупитень, во! Звучит жеж!

– Эдгар, ты точно накатил. Астрид, есть данные по содержанию алкоголя в крови у навигатора Эдгара Нильссона?

– Сожалею, Давид, но у меня нет прав на запрос таких данных как из центра биометрической информации курсантов, так и напрямую от ИИ Эдгара.

Эдгар только рассмеялся. Поднёс руку к своей голове и прикоснулся пальцем к виску, намекая тем самым на умственные излишества. Давиду захотелось эти самые излишества отполировать чем-нибудь металлическим и тяжёлым.

– Расковырял свой коммуникатор, сволочуга. Вот узнает Молот – от тебя только гумус на корм моллюскам останется, спустят тебя на ферму живьём.

– Ну, если ты не сдашь – то не узнает, – Эдгар подмигнул. И добавил, уже серьезно, – тебя Юнона ждёт уже. Полетит с тобой в каюте, хотя ей, как офицеру, выделили вполне комфортное жильё в более роскошном, если так можно выразиться, райончике.

– Спасибо, что предупредил. У тебя свободно же?

– И не надейся, я всё ещё планирую скоротать время в полёте и склеить какую-нибудь марсианочку. У них такая бледная кожа, навевает прямо воспоминания по дому. Не находишь?

Давид не ответил. Он не находил. Ни что ответить, ни сходства марсианских дам с ледяными леди, как выразился однажды Молот. Настроение немного поубавилось. Он так и не видел Юнону с момента того позорного вечера, и совершенно не знал, что ей сказать теперь при встрече.

Погрузившись в эти размышления, Давид не заметил, как на автопилоте добрался до своей каюты. Просто следовал голосу Астрид в голове, который направлял его, говоря куда и когда повернуть. Стало даже на мгновение страшно – не случилось ли так, что искуственный интеллект на время овладел пилотом и просто доставил тело в то место, куда было назначено? Отгоняя от себя эти мысли, Давид не сразу обратил внимание на то, что дверь открылась и в проходе появился веер рыжих волос. От них веяло жаром и пахло солнцем. Почему-то Давид вспомнил эти чувства. Точно также замирало его сердце на первой охоте. Поток адреналина хлынул к сердцу, а пламенный мотор разогнал этот катализатор по всему телу. Пробежали мурашки. Из состояния оцепенения его вывел голос Астрид в голове:

– Давид, я не фиксирую опасности, но все ваши чувства обострились и говорят об обратном. Что-то случилось?

– Нет, я просто смущаюсь из-за прошедшей ночи с Юноной, это личное. Человеческие переживания, не обращай внимания, – почему-то на автомате мысленно ответил Давид. Следом же мысленно укорил себя, так как мысленное общение с ИИ не предполагалось изначально и о такой функции в двустороннем порядке заявлено не было. То есть, по задумке, Астрид его мыслей слышать была не должна.