Текст книги "На правый бой"

Автор книги: Иван Аношин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава восьмая.
Обороной стальной…

Все эти полтора месяца, пока шли бои за Будапешт, мне не довелось ни разу побывать в наших частях, сражающихся непосредственно в городе. И вот ранним утром 13 февраля мы с адъютантом и двумя корреспондентами из фронтовой газеты подъехали к мосту Эржебет. Тихо вокруг, слышна только, как неистово шумит Дунай в упавших в воду белых ажурных фермах моста, взорванного гитлеровцами.

Но серпантину разбитой дороги поднялись на вершину Геллерта, круглой высокой горы. Дорога раза два сделала круг, пока вышла на площадь перед цитаделью.

– Смотрите, – Павел Романович возбужденно показывает рукой вперед, – какое красивое здание. Что это?

– Парламент, – догадался я, узнав это величественное здание.

Нас окружили ликующие воины. Вся гора Геллерт была в красных флагах и транспарантах.

На проспекте Маргит встретились с колонной наших бойцов. Я вышел из машины – строй остановился. Молодой загорелый офицер с наклейкой на щеке представился:

– Капитан Поляков, веду роту по местам, где вчера еще отвоевывали дом за домом.

Разговорился с бойцами. Молодые ребята, но есть и те, что помнят Сталинград. Например, пулеметчик Михаил Юрчук. На груди несколько медалей. Веселый, неунывающий.

– Боевые ребята во взводе у младшего лейтенанта Николая Прохорова, – сказал между тем ротный, показывая на совсем еще юного офицера. – Вчера четыре дома штурмом взяли, а вон в том, угловом, видите, тридцать фрицев уничтожили.

– Верно? – спрашиваю.

– Так не слушались, товарищ генерал, фрицы, – под общий смех ответил Юрчук. – Мы им кричали: «Хенде хох!» – а они не слушались. Пришлось из пулемета, чтоб послушнее были…

На пригорке у Венского шоссе на свежем ветру трепетали красные флаги. Это то шоссе, по которому гитлеровцы намеревались прорваться к Будапешту. То шоссе, по которому из Королевского замка хотели вырваться последние из разгромленного гарнизона гитлеровцев…

Везде, куда ни посмотреть, следы тяжелых боев: поврежденная техника, битый кирпич. Еще не убранные трупы гитлеровцев… До сих пор доносились одиночные выстрелы и автоматные очереди – шло прочесывание. Выкуривали из закутков, чердаков да подземелий попрятавшихся фашистов.

Поздно вечером я вернулся на КП фронта и доложил генерал-полковнику А. С. Желтову о будапештских впечатлениях. Алексей Сергеевич сказал:

– Надо настроить людей на высокую бдительность. Надо закрепиться на достигнутых рубежах, укрепить оборону. Полагаю, три наступления гитлеровцев, которые мы отбили, не последние их авантюры. Слишком по больному месту бить собираемся. Австрия, кроме прочего, родина бесноватого. И это не надо сбрасывать со счета.

Алексей Сергеевич дал ряд практических советов по конкретным вопросам. Затем посоветовал в ближайшее время побывать в частях 57-й армии генерал-полковника М. Н. Шарохина, занимавшей оборону по южному берегу Балатона до местечка Керестур. Я охотно согласился, тем более что с Шарохиным мы были в дружеских отношениях еще со времен совместной службы в 37-й армии, да и с болгарскими друзьями давно не виделись, хотя через офицеров политуправления, командированных по их просьбе в 1-ю болгарскую армию, я внимательно следил за тем, как у них идут дела. До сих пор как 57-я, так и 1-я болгарская прочно удерживали свои позиции, помогая основным силам фронта отбивать контрнаступление врага.

Ставка торопила нас с наступлением на Вену. Разгром немецко-венгерских войск в районе Будапешта и в ходе отражения трех контрударов гитлеровцев создал для этого благоприятные условия. И вот уже 17 февраля, на четвертый день после падения Будапешта, Ставка Верховного Главнокомандования дала 2-му и 3-му Украинским фронтам указание подготовить и провести важную операцию. Ее цель – разгром группы армий противника «Юг», освобождение западной части Венгрии, овладение Венским промышленным районом и выход на южные подступы к Германии.

Мы и сами понимали, что медлить нельзя, ждать, пока гитлеровцы капитулируют, бесполезно. Стратегическая обстановка требовала новых решительных действий на юге. В январе советские войска взломали сильную, заблаговременно подготовленную оборону гитлеровцев на фронте в 1200 километров и продвинулись на 270 километров от границ Восточной Пруссии до Вислы в ее нижнем течении, с магнушевского и пулавского плацдармов на Висле до нижнего течения Одера – на 570 километров и с сандомирского плацдарма на Висле до среднего течения Одера – на 480 километров. В результате под угрозой непосредственных ударов советских войск оказались центральные, жизненно важные районы Германии.

Так что новый удар, к подготовке которого приступили 2-й и 3-й Украинские фронты, был взаимосвязан с действиями центральных фронтов. Кроме того, выход наших войск на подступы к южной части Германии создавал угрозу группировке противника, которая все еще вела бои в Югославии, а также мог ускорить капитуляцию немецких войск в Северной Италии.

На подготовку операции Ставка тем не менее отпустила достаточно времени – до 15 марта.

Однако враг решил предпринять еще одну авантюру. Конечно, разгадать сразу мы это не смогли. Но когда 16 февраля я с группой офицеров прибыл на командный пункт 57-й армии, Михаил Николаевич Шарохин уже после первых приветствий сообщил озабоченно:

– Чую, контрудар немец на нашем участке готовит…

Позже эту же озабоченность высказал и член Военного совета армии генерал-майор Л. П. Бочаров, подтвердили догадку и командиры 6-го гвардейского и 64-го стрелковых корпусов генерал-лейтенант С. И. Морозов и генерал-майор И. К. Кравцов. Разведка то там, то тут выявляла повышенную активность противника. Войска наши получили команду укреплять занимаемые позиции. Я позвонил редактору газеты «Советский воин», дал на этот счет указание – опубликовать серию статей об инженерном оборудовании позиций, памятки воинам по ведению оборонительных действий.

А на другой день стало известно, что гитлеровцы нанесли неожиданный сильный удар крупной группировкой войск, имевшей до 400 танков, по 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова. Она в то время входила во 2-й Украинский фронт и занимала оборону по западному берегу реки Грон. Внезапность удара и слабая оборона привели к тому, что после восьмидневных ожесточенных боев армия вынуждена была оставить плацдарм и перейти к обороне на восточном берегу Трона.

Однако форсировать водную преграду противник не стал. Выяснилось, что это был отвлекающий маневр, а основной удар готовится в другом месте, а именно в районе Балатона.

Об этом говорили данные разведки. Становилось все более очевидным, что, пользуясь пассивностью наших союзников на Западном фронте, гитлеровское командование перебрасывает против нас значительные силы, в частности полностью укомплектованную новейшей техникой 6-ю танковую армию СС; кроме того, против войск 3-го Украинского фронта действовали 6-я немецкая и 3-я венгерская армии, объединенные в группу «Балк». Они имели на вооружении 258 танков и 114 штурмовых орудий.

Группировка, которую сосредоточило гитлеровское командование против нашего фронта, включала 31 дивизию, в том числе 11 танковых. Всего было около 400 тысяч солдат и офицеров, до 6 тысяч орудий и минометов, 877 танковых и штурмовых орудий, свыше 900 бронетранспортеров, около 850 самолетов.

Три пехотные, две кавалерийские и девять танковых дивизий, пять отдельных батальонов тяжелых танков, две бригады и один дивизион штурмовых орудий гитлеровцы сосредоточили, как мы и догадывались, на направлении главного удара – между озерами Балатон и Веленце. Тут на узком участке было собрано 140 тысяч гитлеровских войск с 807 танками и штурмовыми орудиями, при 3200 орудиях и минометах и более 800 бронетранспортерах.

А что имели мы, 3-й Украинский фронт? 400 тысяч бойцов, 6889 орудий и минометов, около 400 танков и САУ, 700 самолетов[29]29
  См. Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы, с. 497.


[Закрыть].

Сложность положения усугублялась тем, что наши войска вынуждены были действовать на ограниченном плацдарме, глубина которого южнее Балатона не превышала 120 километров, а севернее – 25–30. За нами был могучий, широко разлившийся весенний Дунай, который затруднял и маневр и снабжение войск.

Исходя из сложившейся обстановки, командующий фронтом принял решение измотать и обескровить ударную группировку врага в оборонительных боях на заранее подготовленных рубежах и затем уже перейти в решительное наступление с целью разгрома этой группировки и развития успеха на венском направлении. Основываясь на опыте предыдущих боев, командующий требовал создавать глубоко эшелонированную оборону, особенно противотанковую, иметь противотанковые сильные резервы в армиях и соединениях.

А настроение в войсках было одно – наступать, вперед на Вену! Поэтому задачей партполитработы в этот период была перестройка настроения на активную оборону, постоянную разведку сил и войск противника. Это хорошо видно и по публикациям фронтовой газеты. Вот названия ее передовых статей, подсказанные мной ответственному редактору: «За точность и непрерывность разведки!» (18 февраля), «Артиллерийская разведка» (20 февраля), «Враг коварен, гляди в оба!» (27 февраля), «Бдительно нести службу боевого охранения» (1 марта), «Разветвление хода сообщения – большое дело» (2 марта), «Крепя оборону, использовать накопленный опыт» (3 марта).

В те же дни я дал директиву политорганам по передовым статьям фронтовой газеты «Советский воин» проводить политинформации, устраивать коллективные читки. Это была наиболее оперативная форма доведения до всего личного состава задач дня. В связи с тем что предстоящая операция в чем-то была похожа на Курскую битву, было решено провести со старшим командным составом занятие по изучению опыта этой битвы. Помнится, с весьма интересным и обстоятельным докладом о действиях советских войск в районе Курска и Белгорода выступил начальник штаба фронта генерал-лейтенант С. П. Иванов.

В феврале на усиление нашего фронта из резерва Ставки передали 27-ю армию генерал-полковника С. Г. Трофименко, ряд других частей. Кроме того, на пополнение войск фронта продолжало поступать много воинов, в том числе и офицеров – выпускников военных училищ. И одной из важнейших задач партполитработы было как можно скорее помочь новичкам освоиться в новой для них фронтовой обстановке. По сложившейся в нашем фронте традиции, бывалые командиры брали шефство над молодыми офицерами. Тут главное было помочь правильно принять подразделения и освоить боевые участки. Для молодых офицеров специально читались лекции и доклады о международном положении, о внутриполитическом положении в Венгрии и Австрии. В каждом полку, кроме того, были организованы занятия по обмену боевым опытом. На этих занятиях перед новичками выступали офицеры, отличившиеся в предыдущих боях.

Молодых солдат также знакомили с военно-политической обстановкой в Венгрии, объясняли стоящие задачи, рассказывали о боевых традициях частей и соединений, о героях минувших боев. Неизгладимое впечатление в сердцах новичков оставляли организуемые в батальонах и полках встречи молодого пополнения с ветеранами боев. Всюду, где представлялось возможным, организовывали торжественное вручение личного и коллективного оружия, во время которого при развернутом Боевом Знамени и в присутствии командования полка молодые солдаты клялись умело бить врага. С целью передачи боевого опыта устраивались также встречи молодого пополнения с солдатами-орденоносцами.

Особое внимание в работе с молодым пополнением обращалось на обучение борьбе с танками противника, преодоление танкобоязни. Тут мы опирались на опыт предыдущих боев. Постарались каждого новичка снабдить специально изданными памятками. В них содержались практические советы, как уничтожать «тигры» и «пантеры», помещались фотографии танков с указанием их уязвимых мест. Обобщению боевого опыта, показу героев минувших боев много места отводили фронтовая, армейские и дивизионные газеты. Так, в «Советском воине» в эти дни была введена постоянная рубрика – «Рассказывают мастера наступательных боев».

Новый прилив энтузиазма и творческого подъема в войсках вызвал праздничный приказ Верховного Главнокомандующего от 23 февраля 1945 года. В приказе были подведены итоги успешных боевых действий в зимний период и определены ближайшие задачи Вооруженных Сил. «Полная победа над немцами, – говорилось в приказе, – теперь уже близка. По победа никогда не приходит сама, – она добывается в тяжелых боях и в упорном труде. Обреченный враг бросает в бой последние силы, отчаянно сопротивляется, чтобы избежать сурового возмездия. Он хватается и будет хвататься за самые крайние и подлые средства борьбы. Поэтому надо помнить, что, чем ближе наша победа, тем выше должна быть наша бдительность, тем сильнее должны быть наши удары по врагу».

На разъяснение именно этого положения – необходимости повышать бдительность, готовиться не к легким, а к тяжелым боям – были направлены усилия командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций. По рекомендации политуправления газета «Советский воин» завела постоянную рубрику «Заметки о бдительности», под которой стала систематически публиковать поучительные материалы о том, к чему приводит малейшая беспечность солдат на поле боя, во время пребывания в занятых нами населенных пунктах и т. д. А Призывы ЦК ВКП(б) к 27-й годовщине Красной Армии широко пропагандировались в наглядной агитации. На дорогах, в блиндажах, в населенных пунктах – везде в эти дни я встречал на красном кумаче призыв под № 32: «Слава нашим войскам, разгромившим немецко-фашистские войска в Венгрии и уничтожившим вражескую группировку в районе Будапешта!»

Затишье на фронте мы старались в полную силу использовать для изучения, пополнения и расстановки актива. В соединениях и частях 57-й армии мы вместе с политотдельцами провели семинары партийных и комсомольских активистов, агитаторов, в дивизиях на один день собрали заместителей командиров полков по политической части. На семинарах в качестве первоочередных рассматривались вопросы воспитания высокой стойкости личного состава в обороне. Всесторонней подготовке войск к обороне были посвящены также партийные и комсомольские собрания. Все это способствовало мобилизации личного состава на успешное решение стоящих задач.

Такие же мероприятия с участием других работников политуправления проводились в остальных соединениях фронта, а генерал-полковник А. С. Желтов с группой офицеров-политработников несколько дней работал в недавно переданной нам 27-й армии.

После 57-й армии я поехал в 1-ю болгарскую армию, находившуюся в оперативном подчинении нашего фронта. Состоялась встреча с помощником командующего армией по политической части генерал-майором Щ. Атанасовым, с которым мы были знакомы с сентября прошлого года. Прибывшие со мной офицеры, выехав в части, встретились с командирами и политработниками, поделились с ними опытом политического воспитания воинов в духе высокой бдительности, стойкости и упорства в бою. Кроме того, наши политработники выступили с докладами перед болгарскими офицерами на различные темы, дали консультации по вопросам текущей политики.

Щере Атанасов и другие болгарские товарищи с благодарностью говорили нам о той большой помощи в бою, которую им оказывают советские бойцы. Особенно они восхищались нашими летчиками.

В частности, Атанасов рассказал, что недавно был свидетелем воздушного боя, в котором с обеих сторон участвовало более 60 самолетов, причем гитлеровцев было больше. Сначала через линию фронта на батареи врага, особенно донимавшие болгарские части на берегу Дравы, пошли 16 штурмовиков Ил-2 в сопровождении 12 истребителей Ла-5. И вскоре огонь со стороны фашистских артиллеристов заметно ослабел. Почти одновременно 20 «юнкерсов» в сопровождении 15 «фокке-вульфов» попытались нанести бомбовый удар по болгарским позициям. И тогда советские истребители, сопровождавшие штурмовиков, бросились в бой против них. Позже к ним присоединились и штурмовики.

– О, это было незабываемое зрелище, – говорил Атанасов. – Каждый вражеский самолет, сбитый советскими «ястребками», солдаты встречали криком «ура». Вспыхнул и самолет ведущего советских истребителей. Тогда летчик пошел на таран…

Тогда я не узнал, кто были эти герои, посчитал, что подобное поведение наших летчиков в бою не что-то особенное, а дело обычное. Но, работая над книгой, вспоминая пережитое, читая и перечитывая появляющиеся в печати публикации, наткнулся на воспоминания Героя Советского Союза Н. А. Шмелева, полковника запаса, включенные в сборник «Самый памятный день войны», вышедший в издательстве ДОСААФ к 25-летию Великой Победы. Имя этого комэска штурмовиков из 17-й воздушной армии известно было на нашем 3-м Украинском фронте.

По свидетельству Шмелева, участника того боя, ведущего вражеских бомбардировщиков таранил старший лейтенант Селиванов.

В момент удара летчика, к счастью, выбросило из кабины, и он, благополучно приводнившись в разлившуюся Драву, был подобран болгарскими солдатами на лодку.

Потеряв ведущего, фашистские летчики растерялись л стали освобождаться от бомб. Их строй рассыпался. В это время подоспели и наши штурмовики. В этом бою самого Н. А. Шмелева спас от вражеского истребителя его ведомый капитан Иван Пащенко. Но вскоре другой «фоккер» поджег и его самолет.

Ивану Пащенко удалось посадить израненную машину на молодой лесок, залитый половодьем, вытащить на крыло потерявшего сознание стрелка-радиста… Но что делать? Кругом вода. Где свои, где враг – неизвестно. К тому же пошел дождь, нависли серые тучи. Перевязав стрелка-радиста, летчик взвалил его на спину и пошел туда, откуда доносились автоматные очереди.

Идти было неимоверно тяжело. Вода местами доходила до груди. Мусор, валежник, сухие ветки – все, что лежало на земле и гнило, теперь всплыло и мешало двигаться. Но летчик упрямо шел от дерева к дереву, пока по наткнулся на крохотный островок.

Удалось разжечь костер, обогреться. И вновь друзья двинулись в путь по студеной воде, но вынуждены были вернуться на остров: оказалось слишком глубоко.

Оставив раненого стрелка-радиста у костра, летчик вновь вошел в ледяную воду. Трижды пришлось ему переплывать глубокие места. У него уже не оставалось сил, он даже не чувствовал холода, не замечал, что пошел снег.

И вдруг услышал:

– Летчик, братушка, летчик!

К нему подбежали болгарские воины.

Узнав, что требуется помощь раненому, оставшемуся на островке, несколько болгарских солдат выразили готовность немедленно пуститься на поиски. Но Пащенко удержал: не так-то просто в темноте его найти.

Вскоре, обогретый и накормленный, он в сопровождении двух болгарских солдат пошел на «остров спасения». Илью Добрынина нашли, раненого накормили, напоили водой…

Эта история – яркое свидетельство дружбы и братства советских воинов, для которых всегда был свят суворовский закон – сам погибай, а товарища выручай. Она вместо с тем я свидетельство крепнувшей дружбы между воинами наших братских армий. Ведь испытания Пащенко на этом не закончились. В ночном лесу, затопленном разлившейся рекой, кое-как устроив обессилевших Илью и двух болгарских солдат между деревьями на неглубоком месте, Иван бросился искать бревна, чтобы сделать плот. Иного выхода он не видел.

Но слишком много испытаний в тот день выпало на долю летчика. Он заблудился в темноте, более часа пробродив по лесу, упал на отмели и потерял сознание. Кто подобрали югославы, плывшие на лодке.

Когда летчик пришел в себя и понял, что у друзей, у югославских бойцов, попросил их помочь найти стрелка-радиста с болгарами. И югославы без слов согласились. Вскоре лодка ткнулась в землю. К ней подбежали солдаты – на сей раз наши, советские. Пащенко спросил их, не видели ли стрелка-радиста, раненного, с двумя болгарскими солдатами.

Оказалось, часа два назад они приплыли сюда на плоту и теперь все трое в медсанбате.

А через несколько дней Иван Васильевич Пащенко уже опять водил «летающий танк» на штурмовку вражеских позиций…

К исходу 3 марта войска в основном закончили подготовку оборонительных позиций. Это было подтверждено проверкой представителей штаба и политуправления фронта и докладами командующих и начальников родов войск на Военном совете. Отдельные недостатки, отмеченные на заседании Военного совета, командующий приказал устранить не позднее 5 марта и к исходу дня всем войскам фронта запять оборонительные рубежи, быть готовыми к отражению противника.

– Есть указания на то, – сказал в заключение маршал Ф. И. Толбухин, – что именно завтра враг предпримет атаку.

Командующий не ошибся. Разбуженный адъютантом, я прибежал рано утром на КП фронта и узнал, что враг на-чал наступление одновременно с трех направлений. Главный удар наносился между озерами Веленце и Балатон, вспомогательные – из района Надьбойом и Осиек, Дольни-Михоляц. Вскоре стало ясно: концентрическими ударами с трех направлений гитлеровцы стремятся рассечь войска 3-го Украинского фронта. По докладам из армий и корпусов, всюду враг был встречен дружным огнем, организованно.

Начались ожесточенные бои, которые в течение 10 суток не стихали ни днем ни ночью. Гитлеровцы лезли буквально на рожон, не считаясь ни с какими потерями. Ежедневно войска фронта уничтожали по 60–70 танков и штурмовых орудий и большое количество живой силы.

На вторые сутки боев на направлении главного удара против 26-й армии враг хотя и медленно, но все же продвинулся вперед, пытаясь пробиться к Дунаю. Вновь создалось весьма тревожное положение.

На усиление 26-й армии командующий направил свои резервы.

Учитывая опыт отражения январских контрударов противника под Будапештом, и на этот раз Военный совет решил обратиться к войскам фронта с призывом проявить несгибаемую стойкость и разгромить врага.

Обращение Военного совета в короткий срок было напечатано и разослано войскам с офицерами, выезжающими на передовую.

Обращение Военного совета было зачитано командирами и политработниками во всех частях и подразделениях фронта и вызвало у личного состава новый прилив боевой активности. Учитывая большую мобилизующую силу обращений Военного совета непосредственно к войскам, по предложению А. С. Желтова было решено посылать телеграммы Военного совета в адрес личного состава отдельных соединений и частей, ведущих особенно напряженные бои. Такие телеграммы, например, в ходе оборонительных боев были направлены в 4-ю гвардейскую, 26-ю и 27-ю армии, 18-й танковый, 1-й механизированный, 5-й Донской кавалерийский корпуса и другие соединения и части. Дело в том, что в напряженной обстановке, когда связь с соединениями и частями затруднена, такие телеграммы-обращения служили для всех бойцов вдохновляющим призывом, а для командиров и политработников – руководством в проведении политико-воспитательной работы.

Телеграммы в адрес сражающихся соединений решили публиковать на видных местах во фронтовой печати – наравне с приказами Верховного Главнокомандующего. И это имело большое мобилизующее значение, ибо в телеграммах указывались конкретные фамилии отличившихся в боях. Вот одна такая телеграмма, адресованная генерал-полковнику С. Г. Трофименко и генерал-майору В. П. Севастьянову (27-я армия): «С неослабным вниманием мы следим за ожесточенными боями, которые ваши войска ведут против озверелых гитлеровских орд, рвущихся к Дунаю с отчаянием обреченных.

Военный совет фронта отмечает умелые и отважные действия войск гвардии генерал-лейтенанта Горячева, гвардии генерал-майора Михайлова, Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Карлова, полковника Батлука, Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Конева, подполковника Кузьменко, высокое воинское мастерство и доблесть артиллеристов гвардии подполковника Чеха, полковника Романова, полковника Писарева, подполковника Полевого, полковника Линника, танкистов гвардии полковника Индейкина.

Достойные подражания образцы стойкости, мужества и героизма показали орудийный расчет старшего сержанта Симарова, бронебойщики рядовые Емельянов и Воронин. Бессмертной славой покрыл себя командир взвода младший лейтенант Киселев, гранатой подорвавший вражеский танк и павший смертью героя».

В заключение Военный совет объявлял всему личному составу благодарность и выражал уверенность в том, что войска с честью выполнят поставленную задачу.

Обращениями Военного совета руководствовались и редакции фронтовой, армейских и дивизионных газет, публикуя о названных Военным советом героях статьи и корреспонденции. Был посвящен большой материал и подвигу младшего лейтенанта И. Г. Киселева под заголовком «Бессмертен твой подвиг, русский богатырь Киселев!».

Делом отвечая на обращения Военного совета, войска фронта с исключительной стойкостью, мужеством и храбростью отстаивали свои оборонительные рубежи. Приведу несколько примеров из политдонесений тех дней.

В полосе 155-й стрелковой дивизии полковника Н. Е. Батлука, как сообщал начальник политотдела подполковник А. Д. Столяров, противник предпринял несколько атак, в каждой из которых участвовало не менее 70 танков на километр фронта. И всякий раз части дивизии встречали их организованно, бой вели расчетливо и хладнокровно. В результате враг потерял убитыми лишь на участке одного из полков свыше 200 солдат и офицеров. Наши воины сожгли 15 танков и бронетранспортеров. Исключительно мужественно и умело сражались воины 436-го стрелкового полка под командованием подполковника И. С. Ерошкина. Они отбили десятки танковых атак, не уступив врагу ни метра своих позиций.

Хорошая подготовка оборонительных рубежей, умелое сочетание жесткой обороны с широким маневром отличали боевые действия и 233-й стрелковой дивизии (полковник Т. И. Сидоренко), оборонявшейся западнее канала Шарвиз. Здесь отличился взвод противотанковых орудий лейтенанта А. И. Сергеева. Ведя огонь прямой наводкой, артиллеристы подбили несколько танков. Однако враг продолжал атаку. Когда 14 танков все же прорвались в район огневых позиций батареи, лейтенант Сергеев, несмотря на полученную рану, встал к одному из орудий и меткими выстрелами подбил два вражеских танка, три других поджег орудийный расчет сержанта Коняшина. Атака врага захлебнулась.

Пример исключительной храбрости и героизма показали в оборонительных боях коммунисты и комсомольцы. Так, парторг 1-й роты 436-го стрелкового полка Г. П. Свирский в момент, когда немцы вклинились в наши боевые порядки, поднялся из окопа и крикнул:

– Друзья, не опозорим чести советского воина отступлением! Вперед, за мной! – и бросился на врагов. Его примеру последовала вся рота. Ворвавшись в траншею противника, рядовой Свирский огнем из автомата убил трех гитлеровцев. Следуя примеру парторга, комсомолец Черников в этом бою уничтожил 10 гитлеровцев.

Так же смело действовал парторг роты автоматчиков этого полка старший сержант А. А. Шутов. Он все время находился в боевых порядках своего подразделения. Будучи тяжело раненным, Шутов обратился к бойцам:

– Товарищи, я больше не могу идти с вами. Отомстите врагу за мою кровь и за кровь наших товарищей. Пусть подлый враг найдет здесь себе могилу!

Выполняя призыв раненого парторга, бойцы дружной контратакой отбросили противника на исходные рубежи, истребив несколько десятков вражеских солдат и офицеров.

Храбро сражались с врагом бойцы соединений и частей и на других участках фронта. В районе Надьбойом, где противник наносил вспомогательный удар по позициям 57-й армии, ему не удалось прорвать оборону наших войск, и все его попытки выйти в район Копошвара окончились безрезультатно. И здесь пример самоотверженности и отваги показывали коммунисты и комсомольцы. В те дни не только войска 57-й армии, но весь личный состав фронта узнал имена героев – коммуниста Афанасия Смышляева и комсомольца Федора Щелкунова.

…У села Яко уже несколько часов шел тяжелый бой. Не одну яростную атаку гитлеровцев отбило отделение старшего сержанта Смышляева. Подходы к траншее отделения были густо усеяны трупами вражеских солдат. И тут пошли в атаку танки с черными крестами на броне.

Когда первый танк приблизился к траншее, Смышляев схватил противотанковую гранату, но бросить не успел: руку перебило осколком. А танк был уже рядом. И тогда Смышляев, прижав гранату здоровой рукой к груди, бросился под вражескую машину.

Солдаты отделения, затаив дыхание, следили за своим командиром. Грянул взрыв, но танк продолжал двигаться. Тогда навстречу ему бросился комсомолец Федор Щелкунов. Через несколько секунд раздался новый взрыв, и танк окутался дымом и пламенем.

Об этом подвиге на второй же день войска узнали из обращения Военного совета 57-й армии к личному составу. Старшему сержанту Смышляеву было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно, а Щелкунов посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.

Об этом подвиге через много лет после войны напомнила «Красная звезда». Федор Константинович Щелкунов чудом остался жив и получил орден уже в мирное время.

Не могу не отметить героизм и мужество болгарских воинов в боях с гитлеровцами в период боев у Балатона. 1-я болгарская армия, состоявшая из двух корпусов, обороняла участок юго-западнее озера Балатон, по реке Драва. Нанося удар из района Осиек, Дольни-Михоляц, немецко-фашистское командование, видимо, рассчитывало, что болгарские воины, не обладавшие большим боевым опытом, не устоят против них. Но гитлеровцы просчитались. Народная армия Болгарии в содружестве с советскими войсками стойко и мужественно встретила удар врага, ее солдаты и офицеры показали в боях массовый героизм. Их подвиги красной страницей вписаны в военную историю Болгарии.

Командующий фронтом Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин оказал болгарским войскам большую поддержку авиацией, танками, реактивной артиллерией, а в критический момент сражения направил им на помощь 133-й стрелковый корпус генерал-майора З. Н. Алексеева. Это вызвало большой подъем у болгарских воинов. Советские и болгарские соединения, действуя плечом к плечу, отбили атаки гитлеровцев и нанесли противнику серьезное поражение.

Командование 3-го Украинского фронта высоко оценило стойкость и мужество болгарских воинов в Балатонской операции. В телеграмме командующему армией генерал-лейтенанту В. Стойчеву Военный совет фронта выразил всему личному составу сердечную благодарность за стойкость и героизм в боях с гитлеровскими оккупантами и пожелал им в дальнейшем быть достойными великой дружбы наших двух братских народов, скрепленной кровью их лучших сынов.

Большую помощь нашим наземным войскам в отражении наступления противника оказали авиаторы 17-й и 5-й воздушных армии. Наши славные летчики, несмотря на неблагоприятную погоду, днем и ночью бомбили наступающие вражеские танки и пехоту. За десять дней боев, с 6 по 15 марта, в районе озера Балатон летчики 17-й воздушной армии сделали около 6 тысяч боевых вылетов. Они уничтожили большое количество танков, автомашин и пехоты противника. Только за один день 13 марта наши летчики произвели более 900 самолето-вылетов, уничтожив при этом 35 танков, 10 бронетранспортеров и 85 автомашин с пехотой противника[30]30
  См. Освобождение Венгрии от фашизма, с. 82–83.


[Закрыть].