Текст книги "На правый бой"

Автор книги: Иван Аношин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава шестая
ЗА ДУНАЕМ – ВЕНГРИЯ!..

Это было 20 октября 1944 года. Я вернулся на КП фронта поздно вечером. Там царила обычная рабочая обстановка. Конечно, большая победа, одержанная только что в ходе тяжелых боев, накладывала свой отпечаток на всех, в том числе и на политуправленцев. Появилось множество новых, неотложных дел. Но штаб фронта, его мозг – оперативное управление, его глаза – разведывательный отдел – были устремлены вперед, за Дунай, на Венгрию…

– Еще восемнадцатого получили новую директиву Ставки, – сказал А. С. Желтов после моего короткого доклада. – Выберите время, загляните к Тарасову – узнаете подробнее.

Я так и поступил. Генерал-майор А. П. Тарасов возглавлял у нас оперативное управление. Мы хотя и виделись не часто, но были хорошо знакомы. Он поднял на меня воспаленные от бессонницы, по живые, цепкие глаза, приветливо улыбнулся. Пожаловавшись на отсутствие советских крупномасштабных карт театра военных действий, что затрудняло работу, заметил:

– В Югославии – полбеды: язык понятен на их картах. Что будем в Венгрии делать – не представляю.

Затем ввел в курс событий. Ставка Верховного Главнокомандования предписывала готовиться к скорым боям за освобождение Венгрии. С этой целью не позднее 25–27 октября одним стрелковым корпусом предстояло занять оборону по Дунаю на участке Сомбор, Нови-Сад, чтобы прикрыть левый фланг 2-го Украинского фронта, который давно уже вел бои на территории Венгрии.

Этой же директивой 2-му Украинскому ставилась задача с ходу овладеть Будапештом, в связи с чем 46-я армия 2-го Украинского фронта, на которую возлагалось взятие Будапешта, усиливалась нашим 4-м гвардейским механизированным корпусом, бойцы которого, отлично показавшие себя в боях за Белград, об этом еще ничего не знали и вместе с жителями столицы Югославии праздновали свою большую победу.

– А в наше распоряжение, – сказал он в заключение, – Ставка выделяет из своего резерва четвертую гвардейскую армию генерал-лейтенанта Галанина. Она давно уже не была в боях. Это, Иван Семенович, и вам, политработникам, наверное, надо учесть.

Вернувшись к себе, я разыскал полковника Питерского и поставил перед ним задачу срочно готовить все, что только можно, по Венгрии. Он, как всегда, внимательно выслушал и сказал, что его люди уже работают в этом направлении и через день-другой обстоятельный материал о внутриполитическом положении в этой стране будет готов…

Ставка торопила потому, что почти одновременно готовилось наступление центральной стратегической группировки наших войск на варшавско-берлинском направлении. Успех его, естественно, во многом зависел от активности войск 2-го и 3-го Украинских фронтов. Но не только поэтому. Необходимо было как можно скорее лишить фашистскую Германию ее последнего союзника – хортистской Венгрии и этим самым сорвать расчеты англо-американцев, стремившихся упредить нас в выходе в страны Юго-Восточной Европы. Добивая сопротивляющиеся окруженные части противника, наши войска выдвигались к границе Венгрии, где предстояли бои более сложные, чем в Югославии, в которой гитлеровцы с самого начала оккупации чувствовали себя весьма неуютно. В Венгрии же ситуация была совершенно иная. 2-й Украинский фронт Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского уже давно вел там боевые действия, а о капитуляции хортистское руководство Венгрии еще и не помышляло.

Много лет спустя после войны, когда Р. Я. Малиновский возглавлял войска Дальнего Востока, а я был членом Военного совета, он как-то вспомнил, что с первым наступлением на Будапешт его поторопил Верховный Главнокомандующий.

– Всего пять дней просил на подготовку, – говорил он, – пока подойдет 4-й гвардейский корпус Жданова, – и то не дал. Впрочем, одной армии и двух корпусов для взятия Будапешта оказалось бы все равно мало: крепкий был орешек. Но ведь это потом стало ясно.

Об этой своей беседе с Родионом Яковлевичем я вспомнил, когда нашел запись разговора командующего 2-м Украинским фронтом с Верховным по ВЧ из штаба 46-й армии накануне ее наступления на Будапешт. Она приводится в коллективном труде «Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы», выпущенном в издательстве «Наука» в 1970 году. Вот строки, которые, на мой взгляд, представляют интерес.

«Верховный Главнокомандующий:

– Необходимо, чтобы вы в самое ближайшее время, буквально на днях, овладели столицей Венгрии – Будапештом. Это нужно сделать во что бы то ни стало. Сможете ли вы это сделать?

Командующий 2-м Украинским фронтом:

– Эту задачу можно было бы выполнить дней через пять, после того, как к 46-й армии подойдет 4-й гвардейский механизированный корпус. Его подход ожидается к 1 ноября. Тогда 46-я армия, усиленная двумя гвардейскими механизированными корпусами – 2-м и 4-м, – смогла бы нанести мощный, совершенно внезапный для противника удар и через два-три дня овладеть Будапештом.

Верховный Главнокомандующий:

– Ставка не может предоставить вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.

Командующий 2-м Украинским фронтом:

– Я отчетливо понимаю, что нам очень важно взять Будапешт именно но политическим соображениям. Однако следовало бы подождать прибытия 4-го гвардейского механизированного корпуса. Лишь при этом условии можно рассчитывать на успех.

Верховный Главнокомандующий:

– Мы не можем пойти на отсрочку наступления на пять дней. Надо немедленно переходить в наступление на Будапешт.

Командующий 2-м Украинским фронтом:

– Если вы дадите мне пять дней сейчас, то в последующие дни, максимум пять дней, Будапешт будет взят. Если же немедленно перейти в наступление, то 46-я армия ввиду недостатка сил не сможет быстро развить удар, она неминуемо ввяжется в затяжные бои на самых подступах к венгерской столице. Короче говоря, она не сумеет овладеть Будапештом с ходу.

Верховный Главнокомандующий:

– Напрасно вы упорствуете, вы не понимаете политической необходимости нанесения немедленного удара по Будапешту.

Командующий 2-м Украинским фронтом:

– Я понимаю всю политическую важность овладения Будапештом и для этого прошу пять дней…

Верховный Главнокомандующий:

– Я вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт!»

Конечно, Р. Я. Малиновскому ничего не оставалось, как немедленно отдать приказ командарму перейти с утра 29-го в наступление. Результаты его мы уже знаем…

– Теперь, когда 46-я армия Шломина не смогла с ходу овладеть Будапештом, – говорил мне генерал-полковник А. С. Желтов, – ясно, что нас ждет трудная зима. А кое-кто после Болгарии и Югославии полагает, что сопротивление врага будет ослабевать. Таким нужно разъяснить, что праздновать победу еще рано.

– Согласен с вами, – ответил я и доложил члену Военного совета фронта план совещания членов военных советов армий и начальников политотделов корпусов с разъяснением военно-политической обстановки и задач партийно-политической работы на предстоящий период.

В целом Александр Сергеевич одобрил план. С основным докладом он предложил выступить мне, а сам обещал присутствовать на совещании и подвести его итоги.

Вскоре с помощью работников отдела, возглавляемого полковником Питерским, был собран богатый материал по Венгрии. И я воспользовался им, готовя свое выступление. Надо разъяснить людям, говорил я в своем докладе, что из всех союзников фашистской Германии Венгрия наиболее сильно привязана к рейху и политически и идеологически. В то же время советские люди, наши солдаты к венгерскому народу питают особые чувства. Ведь именно рабочий класс Венгрии вслед за трудящимися России в 1919 году взял власть в стране и объявил о создании Венгерской советской республики. Это хорошо известно каждому из школьных учебников истории.

Но республика просуществовала недолго. Советская Россия, находясь в огне гражданской войны, не смогла оказать ей достаточной помощи. В результате она пала под ударами международной реакции, поспешившей на помощь внутренней контрреволюции. И мужественный, свободолюбивый венгерский народ оказался под игом фашистской диктатуры во главе с адмиралом Хорти.

С самого начала хортисты во внутренней политике взяли курс на разжигание национализма, а во внешней – на захват территорий соседних стран в интересах крупного капитала и помещичьей олигархии. С этой целью осуществлялась широкая программа милитаризации страны и идеологической обработки населения в духе так называемого «национального единства». В массах распространялись шовинистические лозунги о «превосходстве» венгерской расы, о великой Венгрии, господствующей над всеми Карпатами, разжигалась ненависть к соседним народам, в первую очередь к славянам.

Естественно, такой курс не мог не привести венгерское руководство в стан гитлеровцев. Хортисты, видя в фашистах «старших братьев», стали особенно заискивать перед ними после вторжения гитлеровской Германии в Чехословакию: надеялись тоже кое-что прибрать к своим рукам. И Гитлер осенью 1938 года отдал Венгрии южную часть Закарпатской Украины и Словакии, а в марте 1939 года – всю Закарпатскую Украину. В ответ на это благодарное гитлеровцам руководство Венгрии присоединилось к антикоминтерновскому пакту, а в августе 1940 года венгерские войска оккупировали Северную Трансильванию, принадлежавшую Румынии. В том же году хортистское правительство присоединилось к пакту трех держав – гитлеровской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии.

Так, шаг за шагом, выслуживаясь перед нацистской Германией и предавая национальные интересы, правящие круги Венгрии втягивали ее во вторую мировую войну. При вторжении германских войск в Югославию Венгрия стала для гитлеровцев активным военным союзником.

Наша страна принимала все меры, чтобы не допустить вооруженного столкновения с Венгрией, по Хорти и его единомышленники не внимали предупреждениям Советского правительства. 27 июня 1941 года Венгрия объявила Советскому Союзу войну. Уже в конце июня – начале июля 1941 года венгерское правительство направило на советско-германский фронт значительную группу войск.

Но этим хортисты не ограничились. С сентября по декабрь того же года на Украину, в Смоленскую и Брянскую области для борьбы с партизанами были посланы еще шесть легких дивизий. К началу 1942 года на Восточном фронте находилось до 100 тыс. венгерских солдат и офицеров. В апреле – июне 1942 года сюда же была направлена 2-я венгерская армия в составе 9 дивизий, танковой бригады и частей усиления – 180 тыс. человек. Позже на ее пополнение прибыло еще 50 тыс. солдат и офицеров.

В 1944 году с приближением советских войск к границам Венгрии была сформирована 3-я армия численностью до 110 тыс. человек, которая заняла рубеж обороны на венгеро-румынской границе[22]22
  См. Освободительная миссия. М., 1974, с. 264.


[Закрыть].

Не только людские, но и экономические ресурсы Венгрии были поставлены на службу гитлеровской Германии, 60 процентов военной промышленности работало непосредственно на гитлеровцев. Только в 1941–1942 годах из Венгрии в Германию было отправлено 10 миллионов центнеров пшеницы, 230 центнеров муки, 190 тысяч центнеров жиров, 430 тысяч голов свиней и много другой сельскохозяйственной продукции. А само население Венгрии в то время голодало: суточный хлебный паек, например, в 1942 году составлял всего 160–200 граммов на человека, а в самой Германии самые низкие нормы выдачи хлеба равнялись 340 граммам.

В отличие от Югославии, в Венгрии силы сопротивления фашизму были слабыми. Хотя мы знали, что Коммунистическая партия, находившаяся в подполье, с первых дней войны развернула активную борьбу за ее прекращение, свержение хортистского режима и образование независимой демократической Венгрии. Однако многолетний фашистский режим сделал свое черное дело. Значительная часть населения продолжала верить шовинистической пропаганде, была напугана россказнями о «зверствах» большевиков и т. п. В стране царил террор. Однако, предвидя неминуемое поражение фашистской Германии, рабочие все активнее саботировали распоряжения правительства, росло недовольство в армии.

Заколебалось и хортистское руководство. Гитлер все меньше доверял своему союзнику, и в марте 1944 года его войска открыто оккупировали страну, поставив у власти марионеточное правительство во главе с Деме Стояи, бывшим венгерским посланником в Берлине. Будапешт наводнили эсэсовские войска, террор усилился. Еще больший размах приняло ограбление национальных богатств венгерского народа.

И в этой обстановке патриоты Венгрии, прежде всего коммунисты, не прекращали борьбы. В листовке, распространенной Коммунистической партией, говорилось, что в час смертельной опасности вся нация должна объединиться и принять участие в общей борьбе. Коммунисты в Будапеште и его окрестностях, а также в различных районах создали вооруженные группы из молодых рабочих и служащих. Однако вооруженная борьба носила ограниченный характер.

Рассказав обо всем этом в своем докладе руководящим политработникам армий и корпусов, я посоветовал подчеркивать в воспитательной деятельности, что венгерский народ ни в коем случае нельзя смешивать с правящей верхушкой и господствующими классами. Надо разъяснять людям, что на опубликованное в печати обращение правительств Советского Союза, Англии и США к Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии с призывом немедленно прекратить войну на стороне фашистской Германии венгерское руководство ответило отказом и выйти из войны Венгрию могут принудить лишь наши сокрушительные удары.

Я советовал также все время напоминать личному составу, что венгерское руководство ищет контактов с англичанами и американцами: в сентябре в штаб англо-американского командования в Неаполь летал по заданию Хорти генерал-полковник Иштван Надаи. Он просил англичан высадиться в Риеке, а оттуда через Загреб войти в Южную Венгрию.

Переговоры, правда, не состоялись, потому что наши союзники видели, что Красная Армия уже развернула боевые действия на территории Венгрии. Хорти обратился к Советскому Союзу. I октября в Москву прибыла венгерская делегация во главе с генерал-полковником Г. Фараго.

– Посмотрите, чего требует венгерская сторона, – говорил я. – Она, видите ли, просит прекратить военные действия на венгерской территории и позволить немецко-фашистским войскам беспрепятственно покинуть страну, а англо-американцам – принять участие в оккупации Венгрии.

Далее я еще раз обратил внимание на необходимость разъяснения личному составу, что только быстрое и решительное наступление Красной Армии способно вывести Венгрию из войны, помочь ее народу избавиться от германского и венгерского фашизма. Позиция же наша оставалась неизменной. Красная Армия вступила на территорию Венгрии не как завоевательница, а как освободительница венгерского народа от немецко-фашистского гнета и не имеет других целей, кроме разгрома немецко-фашистских армий и уничтожения господства гитлеровской Германии в порабощенных ею странах.

Контроль за осуществлением местного самоуправления на освобожденной территории возлагался на Военный совет 2-го Украинского фронта, но при этом указывалось: «Венгерских порядков не ломать и советских порядков не вводить». Основываясь на опыте, накопленном в Румынии, для практического выполнения решения ГКО во всех городах и населенных пунктах предписывалось создавать военные комендатуры.

Мероприятия, направленные на быстрейшее выполнение приказа Ставки, были всесторонне обсуждены на специально созванном Военным советом фронта совещании командно-политического состава, на котором разбирались вопросы как оперативного, так и политического характера. Генералу Желтову и мне поручалось подготовить короткую справку о политическом положении страны. Это мы исполнили, а кроме того, Алексей Сергеевич порекомендовал использовать публикации фронтовой газеты, которая начала помещать справочные материалы о Венгрии.

Первый такой материал, озаглавленный «Что за страна Венгрия, положение в которой обостряется с каждым днем» и снабженный картой-схемой, был опубликован 25 октября 1944 года.

Редакция не прекращала подобную работу и далее. Позже, когда фронт уже в полном составе действовал на территории Венгрии, газета в номере от 2 декабря 1944 года посвятила этой стране целую полосу. Материалы сопровождались картой-схемой. Статьи были озаглавлены: «Природа, география, города», «Вооруженные силы», «Значение хозяйства страны для гитлеровской Германии», «Участие Венгрии в разбойничьей войне против Советского Союза».

Эту публикацию по моему заданию подготовили подчиненные полковника А. Д. Питерского. Я дал указание перепечатать ее в армейских и многотиражных газетах, а также в газетах фронта, издававшихся на языках народов СССР.

…Ставка торопила. Выполняя ее указание, командующий 3-м Украинским фронтом приказал 57-й армии уже к 25 октября вывести один стрелковый корпус в составе трех дивизий на левый берег Дуная и занять оборону на участке Сомбор, Нови-Сад с целью прикрыть левый фланг 2-го Украинского фронта, а в дальнейшем обеспечить сосредоточение на этом участке главных сил фронта.

Командование 57-й армии точно в срок выполнило поставленную задачу. Одновременно части переброшенного на левый берег Дуная 75-го стрелкового корпуса, мелкими подразделениями просачиваясь на правый берег в районе Апатино, захватили небольшие плацдармы. В ночь на 29 октября, в канун наступления 46-й армии на Будапешт, 57-я армия во взаимодействии с Дунайской военной флотилией развернула боевые действия в районе Апатино и Батино по форсированию Дуная и расширению плацдарма.

Враг неоднократно контратаковал позиции 57-й армии, но успеха не имел. Однако и у нас для дальнейшего наступления сил не хватало. Пришлось закрепляться на занятых рубежах и ждать подхода главных сил.

В предвидении новых наступательных операций Ставка Верховного Главнокомандования непрерывно усиливала 3-й Украинский фронт. Из резерва Ставки нам передали 4-ю гвардейскую армию, 18-й танковый корпус, конно-механизированную группу генерала С. И. Горшкова в составе 5-го гвардейского конного и 7-го механизированного корпусов, а затем из 2-го Украинского фронта – 31-й гвардейский стрелковый корпус.

Как я уже писал, с момента подготовки к Ясско-Кишиневской операции постоянное внимание уделялось интернациональному воспитанию личного состава, разъяснению великой освободительной миссии наших Вооруженных Сил. И это полностью себя оправдало. Воины, мобилизованные в армию после освобождения южных областей Украины и Молдавии, прошли не только хорошую боевую школу, но и школу интернационализма, дружбы народов. Каждый на своем опыте убедился, как тепло, по-братски относятся к советскому солдату румыны, болгары и югославы.

Обстановка в Венгрии значительно отличалась от той, в которой действовали войска до вступления на ее территорию. Население Венгрии, обработанное в антикоммунистическом, антисоветском духе, встречало нас настороженно. К тому же тут свою роль играл и языковой барьер. Правда, настороженность простых людей при знакомстве с нашими бойцами и командирами быстро проходила. И все-таки немало приходилось встречать врагов – открытых и еще больше тайных.

Своеобразие обстановки состояло и в том, что в этот период боевые операции проводились с участием болгарских, югославских, румынских, а на завершающем этапе – и венгерских войск. Красная Армия, ее руководство несли, естественно, моральную ответственность и за то, как ведут себя наши новые союзники на венгерской земле. Нужно было учитывать исторически сложившиеся отношения этих народов, заложить основы дружбы между ними, основы боевого содружества их будущих армий.

Все это было, конечно, непросто, если вспомнить, что Венгрия оккупировала перед войной часть югославской и румынской территории. Но, не вдаваясь в подробности, хочу отметить, что командование югославских, румынских и болгарских войск, их политические органы провели со своим личным составом соответствующую работу и дух пролетарской солидарности трудящихся взял верх над националистическими предрассудками и помог борьбе против общего врага – фашизма.

Политическая работа в этот период велась по нескольким, тесно между собой связанным направлениям: политико-воспитательная работа в своих войсках, активное воздействие на личный состав частей и соединений противника, пропагандистская работа среди местного населения и оказание ему помощи в налаживании нормальной жизни, мероприятия по укреплению боевого содружества с молодыми армиями освободившихся стран.

Инструктируя командиров и начальников политорганов соединений, особенно тех, которые только что вошли в состав фронта, генерал-полковник А. С. Желтов требовал от них не упускать ни одно направление. По его совету во все вновь прибывшие соединения были командированы большие группы офицеров штаба и политуправления для знакомства с положением дел на месте и оказания помощи в организации политической работы. Во всех вновь прибывших соединениях с участием работников политуправления были проведены собрания партийного и комсомольского актива, а в частях – партийные и комсомольские собрания и собрания личного состава.

Я с большой группой офицеров политуправления выехал в 4-ю гвардейскую армию. Знакомство с руководством армии и соединений, участие в собраниях партийного актива, встречи и беседы с воинами радовали: все рвались скорее в бой. Но не только боевое моральное состояние приносило удовлетворение, по и сам внешний вид солдат, вооружение частей и подразделений на фоне наших войск, находившихся, но сути, в беспрерывных боях, отличались в лучшую сторону.

– В таком виде не стыдно и в Европе появиться, – сказал я своему заместителю по пропаганде полковнику П. П. Савельеву, любуясь четким строем бойцов в новом добротном обмундировании.

– Это точно, – весело подхватил он, – только слишком молодые лица, необстрелянный народ…

И это было правильно. Проверили на выборку несколько подразделений и выяснили: процент участников боев невысок не только среди бойцов, но и среди офицеров. Командиры взводов, даже многих рот, как говорится, не нюхали пороху. А людей, имевших опыт ведения боевых действий в горно-лесистой местности, в 4-й гвардейской было и того меньше.

В связи с этим особое значение приобретала задача в возможно короткий срок вооружить бойцов и командиров опытом ведения боевых действий в горно-лесистой местности и в городах. Как мы ее решали? Во-первых, генералы и офицеры штаба и политуправления фронта в своих выступлениях перед офицерами рассказывали об опыте боев в Югославии. Там, где обстановка позволяла, устраивали встречи офицеров, прошедших с боями Югославию, с вновь прибывшими. Во-вторых, для пропаганды боевого опыта старались посылать в подразделения прославленных в боях бойцов и младших командиров. Широко использовались «клубы на колесах» – пригодился опыт, накопленный в Болгарии и Югославии.

Большую роль в пропаганде передового боевого опыта в этот период сыграли фронтовая газета «Советский воин», армейские и многотиражные газеты. Так, под рубрикой «В горах Югославии» фронтовая газета регулярно помещала заметки и корреспонденции лучших воинов. Серия статей под общим заголовком «Борьба за плацдарм», напечатанная в ноябре, а также публикации «Штурмовая группа в уличном бою», «Маневр и военная хитрость», «Атака за огневым валом», «Бей „королевских тигров“!» и другие использовались офицерами при подготовке занятий и учений на месте. Некоторые из них были иллюстрированы фотографиями и схемами и служили для командиров методическими пособиями.

Требуя от редакторов чаще публиковать конкретные материалы о боевом опыте, я в то же время добивался, чтобы печатный материал возможно лучше использовался в устной агитационно-пропагандистской работе.

Все это наряду с другими мероприятиями политико-воспитательной работы помогало вновь прибывшим войскам лучше подготовиться к боевым действиям в осенне-зимних условиях на территории Венгрии.

Ноябрь для нашего народа – месяц главного советского праздника. В тот памятный сорок четвертый мы с особым чувством отмечали 27-ю годовщину Великого Октября. Серия мощных ударов по врагу на различных участках гигантского фронта поставила его на грань катастрофы.

Ясно, что важнейшей задачей агитационно-пропагандистской работы в этот период было разъяснение документов, посвященных 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции: опубликованных в печати Призывов ЦК ВКП(б), праздничного приказа Верховного Главнокомандующего, доклада на торжественном заседании в Москве. Это были документы большой вдохновляющей и мобилизующей силы. В них подводились итоги борьбы советского народа и его Вооруженных Сил с немецкими захватчиками за истекший год и были определены дальнейшие задачи.

В те дни мне часто приходилось выступать перед различной аудиторией, говорить известные истины, но с каким энтузиазмом это воспринималось. Особый восторг, бурю аплодисментов всегда вызывали слова: «Советская государственная граница, вероломно нарушенная гитлеровскими полчищами 22 июня 1941 года, в 1944 году полностью восстановлена на всем протяжении от Черного до Баренцева моря».

Да, велики, вдохновляющи были достижения советского народа, воинов Красной Армии в 1944 году. Завершив освобождение родной земли от гитлеровской нечисти, Красная Армия помогала народам Польши, Югославии, Чехословакии разорвать цепи фашистского рабства. Под ее сокрушительными ударами окончательно развалился фашистский блок: вслед за Италией из войны были выведены Финляндия, Румыния, Болгария, которые, порвав с Германией, объявили ей войну.

К ноябрю 1944 года фронт борьбы вплотную приблизился к границам самой Германии. Близился час победоносного окончания войны. Красная Армия вместе с армиями своих союзников заняла исходные позиции для решающего наступления на жизненно важные центры Германии, с тем чтобы стремительным натиском выполнить последнюю, заключительную миссию: довершить дело разгрома немецко-фашистских захватчиков.

Часть наших войск уже вола бои, а основные силы перегруппировывались для нанесения удара но фашистам в Венгрии. За два-три дня до годовщины Октября я созвонился с начальниками политорганов, дал указание, по возможности, провести митинги, а также прослушивание личным составом частей трансляции радиопередачи с торжественного заседания в Москве.

7 ноября все газеты фронта, армий и соединений опубликовали приказ Верховного Главнокомандующего и отчет с торжественного заседания. Набранная крупным красным шрифтом и помещенная над заголовком газеты здравица в честь годовщины Октября привлекала внимание читателя.

Но праздничным документам командиры, политработники, партийные и комсомольские активисты провели беседы, организовали их коллективные читки. Кроме того, эти документы были изданы отдельными листовками, выдержки из них использовались в наглядной агитации, которую по предложению политуправления стали помещать на щитах вдоль фронтовых дорог, на бортах грузовых машин. В пропаганде праздничных документов широко использовались агитмашины Домов Красной Армии фронта и армий.

Все это усиливало наступательный порыв личного состава, его стремление с честью выполнить стоящие задачи.

Поскольку наступление предстояло начать с форсирования Дуная, да еще осенью, когда он особенно полноводен, Военный совет, политуправление фронта нацелили командиров и политорганы на изучение опыта, накопленного войсками при форсировании Днепра, Буга, Днестра, Прута. В частях были взяты на учет все бывалые воины, которые участвовали в форсировании крупных водных преград. Они проводили групповые беседы с молодыми, которым впервые доводилось решать такую боевую задачу.

Существенную помощь в подготовке к форсированию Дуная оказывали специальные памятки, где кроме характеристики реки содержались полезные советы бойцу. Такие памятки были вручены каждому солдату. Пропаганде опыта форсирования водных преград, как и ведению боя в горах и городах, много внимания уделяла фронтовая и армейская печать. Газеты выходили с призывами «Перешагнем Дунай!», «Не удастся фрицам отсидеться за Дунаем!». Печатались статьи и корреспонденции опытных воинов. Находясь в войсках 57-й армии, я сам видел, с каким интересом солдаты, да и офицеры читали эти газетные статьи.

Подготовка к наступлению была закончена к 21 ноября. А с утра 22 ноября, хмурого, сырого, 57-я армия, усиленная приданными свежими частями, перешла в решительное наступление. Концентрическим ударом с севера и юга она сломала сопротивление противника, и к исходу 23 ноября батинский и апатинский плацдармы, отвоеванные еще в начале ноября, были соединены между собой и образовали общий плацдарм до 35 км по фронту и 14 км в глубину.

Победа вдохновила воинов, вселила в сердца надежду, что и в Венгрии дела пойдут быстро. Об этом я обмолвился в разговоре по телефону с А. С. Желтовым, находившимся на КП фронта.

– Сомневаюсь, – сказал он. – Вон Второй Украинский сколько бьется. Не сдается фашист. Так что на легкую победу не надейтесь.

Части 4-й гвардейской армии приняли на левом берегу Дуная полосу 57-й армии и 24 ноября с боями начали форсирование Дуная южнее Мохача.

Это форсирование подтвердило предсказание генерал-полковника А. С. Желтова. Враг предпринимал отчаянные попытки не только удержаться, но и отбросить войска с занимаемых плацдармов.

В те дни войска фронта узнали имена многих новых героев, которые переправлялись через бурлящий Дунай под огнем врага в основном на лодках и подручных средствах. И первыми тут отличились, проявив неистощимую солдатскую находчивость, наши саперы. Так, взвод Героя Советского Союза коммуниста гвардии лейтенанта П. И. Орлянского в первый день форсирования Дуная сделал до 200 рейсов и перевез более двух батальонов пехоты с полным вооружением. Первая лодка во главе с командиром взвода у берега, занятого противником, попала на минное поле и получила 38 пробоин. Саперы попрыгали за борт и, стоя по грудь в ледяной воде, обезвредили плавающие мины.

Во время форсирования отличился рядовой Пыхтин. Бывший рыбак, он на маленькой рыбацкой лодке за короткий осенний день 18 раз пересек Дунай и перевез на правый берег роту бойцов с вооружением. И таких примеров оказалось немало.

Несмотря на сложные погодные условия, отлично действовали наши авиаторы. Только за один день 22 ноября летчики 17-й воздушной армии совершили около 800 боевых вылетов, а всего за время боев на плацдармах – свыше 5 тысяч, уничтожив большое количество боевой техники и живой силы противника[23]23
  См. Освобождение Венгрии от фашизма. М., 1965, с. 59.


[Закрыть].

К 29 ноября наши войска прорвали оборону противника на западном берегу Дуная и продвинулись в глубину до 40 километров на 150-километровом фронте. Были заняты крупные узлы коммуникаций Печ, Батажек, Мохач и более 330 других населенных пунктов.