Текст книги "На правый бой"

Автор книги: Иван Аношин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Одной из важнейших задач мы считали доведение правды до войск противника и местного населения. И надо сказать, что и к моменту Ясско-Кишиневской операции, и особенно в ходе и после нее жажда правды все более брала верх над отупляющим чувством страха – как среди солдат противника, так и, в большой степени, среди мирного населения. Дело в том, что по числу личного состава, да и по количеству и качеству оружия в Ясско-Кишиневской операции у нас подавляющего перевеса не было. Зато моральное превосходство стало подавляющим. И это конечно же одна из самых важных предпосылок успеха: каждый наш красноармеец был убежден не только в правоте дела, за которое он боролся, но и, самое главное, в неминуемой скорой победе над врагом. А у врага, наоборот, опьянение «победами» прошло и поддерживать его никакими взбадривающими дозами геббельсовской пропаганды не удавалось. Оставалось, по сути, одно чувство, которое заставляло сопротивляться, – страх и, может, смутная надежда на «новое оружие», обещанное Гитлером, да на то, что вдруг союзники поссорятся. Собственно, на поддержание этой надежды и была направлена пропаганда фашистов. За нее они цеплялись, как утопающий за соломинку.

Доводить правду до личного состава противника, а также до его населения входило в задачу политического управления, политорганов, и в частности их отделов и отделений по работе среди войск противника. В атаку они, как правило, не ходили, огонь по врагу не вели, Их оружием было слово ленинской правды.

Отдел политуправления, который возглавлял полковник А. Д. Питерский, был немногочислен, но хорошо подготовлен. Сам Питерский, как и большинство его подчиненных, отлично владел немецким языком, знал культуру и национальные особенности народа, психологию гитлеровских солдат.

Еще в мае он побывал на Всеармейском совещании начальников отделов политуправлений фронтов, на котором обсуждалась организация нашей пропаганды на войска противника, вернулся оттуда с боевым настроем на еще более целенаправленную работу. Он делился впечатлениями о выступлении А. С. Щербакова, который говорил о необходимости убедительно разъяснять, что немцы войну проиграли и им остается одно: сдаваться в плен. Начальник Главного политуправления напоминал, что не следует запугивать немецкого солдата и офицера ответственностью за преступления, напротив, надо показывать, как живут пленные у нас, в листовках и радиопередачах доходчиво раскрывать успехи в развитии советской промышленности, в производстве вооружений, продовольствия, пропагандировать возрастающую на этой базе мощь Красной Армии.

В своем выступлении А. С. Щербаков напомнил о необходимости аргументированно разоблачать фашистскую пропаганду.

Этим тоже занимался отдел, возглавляемый А. Д. Питерским, в котором имелись специалисты по Румынии, Болгарии и другим странам. Они поддерживали тесные деловые связи с разведотделом штаба фронта, изучали военно-политическую обстановку на театре военных действий, постоянно следили за передачами вражеского радио, за его печатью.

Все это позволяло им писать лаконичные, но очень убедительные листовки, адресованные солдатам противника и местному населению. В листовках раскрывалась правда о Советском Союзе, о силе и мощи Красной Армии, разоблачался грабительский характер войны, которую ведут гитлеровцы, и их зверства, предсказывалось неминуемое поражение фашистской Германии. Они, как правило, заканчивались обращением к солдатам противника, призывом сдаваться в плен или уходить с фронта. Листовки сбрасывались над вражескими позициями с самолетов, их брали с собой разведчики в тыл врага. О масштабах использования листовок говорит такой факт: только в августе 1944 года было сброшено с самолетов около 3 миллионов экземпляров.

Велика сила печатного слова, но оно не может заменить устную агитацию. Для обращения к войскам противника широко использовались звуковещательные установки, оборудованные мощными громкоговорителями. Передавались последние сообщения о положении на фронтах, о поражениях немецко-фашистских войск и наших победах. В подготовительный период в передачах на румынские войска особое внимание обращалось на разъяснение заявления Советского правительства об отношении к Румынии. Всего таких передач только в августе, до начала наступления, было проведено около тысячи.

Свое воздействие на войска противника мы старались дифференцировать. Так, в подготовительный период особое внимание обращалось на работу против соединений, стоявших на особо важном участке обороны. К ним больше всего было заброшено листовок, проведено передач через звукоусилительные установки.

Практиковалась и засылка военнопленных в качестве почтальонов для отправки писем сослуживцам и родным. Конечно, на такие операции, как правило, отбирались из числа пленных солдат и офицеров противника только добровольцы, которые решили активно бороться с фашистами. Большинство посланных таким образом в тыл врага возвращались обратно или скрывались среди местного населения до нашего прихода. Они также несли нашу правду, свидетельства очевидцев, тех, кто, попав или сдавшись в плен, увидел гуманизм наших солдат.

К выступлениям перед микрофоном звуковещательной установки также широко привлекались пленные и перебежчики, которые обращались к своим бывшим сослуживцам с предложением последовать их примеру, прекратить бессмысленную войну.

Аналогичные формы и средства воздействия на противника применялись и в период наступления, с той лишь разницей, что упор делался на показ успеха нашей наступательной операции.

Особо интенсивным было воздействие на личный состав окруженных соединений и частей противника. На ото дело были брошены все имеющиеся у нас установки. Чтобы избежать лишних жертв, ненужного кровопролития, командующий фронтом генерал армии Толбухин решил обратиться к окруженным немецким войскам с призывом о капитуляции. 25 августа он подписал подготовленный нами ультиматум.

Этот документ представляет некоторый интерес, поэтому коротко расскажу о нем.

24 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов, говорилось в нем, соединились в районе Хуши-Леово, завершив тем самым окружение гитлеровских войск, находящихся между Кишиневом и средним течением реки Прут. Одновременно части Красной Армии разгромили немецко-румынские войска от побережья Черного моря до Карпат и вышли к реке Дунай. За Прутом они достигли Фокшан. В ультиматуме сообщалось, что все пути отхода отрезаны и многократное превосходство в численности и вооружении, которое имеет Красная Армия, делает бессмысленным всякое сопротивление.

Во избежание ненужного и ничем не оправданного кровопролития врагу предлагалась немедленная капитуляция на следующих условиях: тотчас же прекратить боевые действия, передать весь личный состав, оружие, снаряжение, транспортные средства и исправную технику.

Наше командование гарантировало всем офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, жизнь и безопасность, а после окончания войны возвращение в Германию или любую другую страну по личному желанию военнопленных. Всем раненым и больным была обещана медицинская помощь. Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам обеспечивалось немедленное питание.

В ультиматуме отмечалось, что если будет отклонено предложение сложить оружие, то войска Красной Армии начнут действия по уничтожению окруженных войск противника.

Рано утром 26 августа пленные немецкие офицеры, добровольно согласившиеся взять на себя роль парламентеров, с текстом ультиматума перешли линию фронта на участке 195-й стрелковой дивизии и направились к войскам окруженного противника. Однако вручить текст ультиматума не удалось. Многие из командиров, бросив свои соединения на произвол судьбы, сбежали. А те, что остались, предпочли спрятаться в лесу.

Парламентеры вернулись обратно. Однако их пребывание среди окруженных войск не было напрасным. Они встречались с солдатами и офицерами противника, рассказывали им о содержании ультиматума. Уже сам факт благополучного возвращения пленных немецких офицеров, взявших на себя задачу довести ультиматум командующего до адресатов, говорил о многом. В иное время они и идти бы не согласились.

Важно было, конечно, довести содержание ультиматума не столько до командиров вражеских соединений, сколько до личного состава. С этой целью вновь использовалось испытанное средство – листовки. Утром 26 августа отпечатанный в типографии текст ультиматума в десятках тысяч экземпляров самолеты разбросали над территорией окруженного противника. Содержание его передавалось также через звуковещательные средства. Словом, об ультиматуме и его содержании стало известно солдатам и офицерам противника, и они в тот же день большими группами стали сдаваться в плен. К исходу 26 августа только на участке 37-й армии сдалось в плен более 15 тысяч гитлеровцев.

Большая работа была проведена и среди населения Румынии. Здесь главным средством стали разбрасываемые с самолетов листовки, в которых разъяснялись апрельское и августовское заявления Советского правительства об отношении к Румынии. В этих документах подчеркивалось, что Советский Союз не имеет намерений приобрести какую-либо часть румынской территории, а считает необходимым совместно с румынами восстановить независимость страны, освободив ее от немецко-фашистского ига. Заявления Советского правительства нанесли сокрушительный удар по гитлеровской пропаганде, распространявшей лживые утверждения, будто Советский Союз покушается на румынский суверенитет.

Мощные удары Красной Армии имели крупнейшие политические последствия. Давно назревавший в Румынии кризис привел к падению диктатуры Антонеску. 23 августа в Бухаресте вспыхнуло вооруженное восстание. Вновь сформированное правительство заявило о разрыве с гитлеровской Германией и своей готовности вместе с союзниками вести войну против нее.

Ясско-Кишиневская операция была, пожалуй, самой стремительной и короткой по времени операцией такого масштаба – продолжалась всего десять дней и закончилась сокрушением всего правого фланга германского фронта. Вот что писала об этом в передовой статье от 1 сентября 1944 года газета «Красная звезда»: «Высокое искусство при прорыве вражеской обороны, стремительность наступательных действий, умелое сокрушение основных узлов сопротивления врага, смелые операции на окружение – все это во время боев на юге Красная Армия продемонстрировала во всем блеске. Точно могучий вешний поток, сносила она все препятствия на своем пути. Один за другим были освобождены города Ясса, Васлуй, Роман, Бакэу, Фокшаны, Галац, Сулина, Констанца, Плоешти и многие сотни населенных пунктов. Крупнейшим успехом наших войск является освобождение от немецких захватчиков всех нефтяных районов Румынии. В ходе стремительного наступления на юге части Красной Армии нанесли противнику большой урон в живой силе и технике. Только за первые пять дней наступления войска 2-го и 3-го Украинских фронтов уничтожили и пленили 205 400 солдат и офицеров противника. Враг потерял 200 самолетов, 664 танка и штурмовых орудий, 3333 орудия разных калибров, 2330 минометов, 13 596 пулеметов…»

Газета «Правда» 13 сентября 1944 года назвала Ясско-Кишиневскую операцию, проведенную двумя украинскими фронтами и Черноморским флотом, одной «из самых крупных и выдающихся по своему стратегическому и военно-политическому значению операций в нынешней войне».

А уже 29 августа Ставка поставила войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов задачу завершить разгром гитлеровцев в Румынии. Основная тяжесть этой задачи ложилась на 2-й Украинский фронт. Нам же предписывалось, развивая наступление и во всей своей полосе, занять Северную Добруджу, форсировать Дунай на участке Галац, Измаил и к 5—б сентября выйти на границу Румынии с Болгарией.

В войсках в эти дни царил небывалый подъем, вызванный такими замечательными победами. А задача выйти к границе Болгарии, к народу которой советские люди питают особенно теплые чувства дружбы, вызвала новую волну воодушевления. Во время бесед бойцы и младшие командиры часто говорили о том, что готовы протянуть руку помощи братьям-болгарам, как это сделали в прошлом веке их героические предки. Все знали, что болгарский народ под руководством коммунистов ведет борьбу против фашистов. И весть о том, что 5 сентября Советский Союз объявил, что «отныне будет находиться в состоянии войны с Болгарией», в наших войсках была встречена с горячим одобрением.

До нас доходили сведения о том, что болгарские патриоты правильно оценили этот акт СССР. Они с нетерпением ждали дня, когда советские воины вступят на их землю, чтобы освободить ее от общего врага, они готовились к борьбе за свободу и независимость Болгарии.

«Мы ждем вас, братья-красноармейцы, – говорилось в обращении Главного штаба Национально-освободительной повстанческой армии Болгарии. – Ваша близость и паша воля к борьбе с угнетателями народа являются гарантией того, что Болгария будет свободной, независимой и демократической. Да здравствует Красная Армия!».

Стратегическая и военно-политическая обстановка складывалась так, что 3-й Украинский фронт мог быстро подготовиться и осуществить операцию по освобождению Болгарии. С разгромом южного фланга германского фронта оборона гитлеровцев в Румынии развалилась, а гитлеровские войска, действовавшие в Югославии, Албании и Греции, оказались отрезанными от своих основных сил. На Черном море вплоть до берегов Болгарии господствовал наш флот, в небе – паша авиация. На югославской территории вели активные боевые действия против оккупантов и их приспешников формирования героической Народно-освободительной армии Югославии.

При планировании и подготовке операции по освобождению Болгарии, которой Ставка придавала огромное значение, учитывались, конечно, многие факторы. Прежде всего, положение страны как сателлита фашистской Германии и внутриполитическая обстановка. Я знал, что Ф. И. Толбухин и А. С. Желтов еще в конце июля 1944 года, после обсуждения и утверждения в Ставке плана Ясско-Кишиневской операции, получили от Г. Димитрова обширную информацию об обстановке в Болгарии. Когда Алексей Сергеевич знакомил меня с этой информацией, передал привет от Георгия Димитрова. Мне было приятно, что этот глубоко мной уважаемый человек, популярнейший деятель международного коммунистического движения вспомнил меня.

5 сентября, когда мы только вышли к болгарской границе, на командный пункт фронта прибыла представительная делегация руководства 10-й (Варненской) Повстанческой оперативной зоны. Болгарские товарищи подробно рассказали о положении на Черноморском побережье страны. Ценные сведения Военный совет фронта получил также от Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, который перед вылетом к нам по совету И. В. Сталина имел встречу с Г. Димитровым…

5 сентября, в день объявления войны Болгарии, Ставка утвердила план операции, которую разработал Военный совет 3-го Украинского фронта при участии Г. К. Жукова. Замысел ее состоял в том, чтобы вывести Болгарию из войны на стороне Германии и помочь болгарскому народу в освобождении от монархо-фашистского ига. В ходе операции наши войска должны были, пройдя до 210 километров, выйти на рубеж Джурду, Карпобат, Бургас, овладеть портами Варна и Бургас, захватить флот противника, освободить приморскую часть Болгарии.

…Чем ближе был день начала Болгарской операции, тем чаще и в штабе, и в политуправлении, и в войсках задавали один и тот же вопрос: как поведут себя болгарские войска? Их было немало – 22 дивизии и 7 бригад общей численностью более полумиллиона человек. Не хотелось проливать кровь болгарских воинов, не хотелось напрасных жертв.

От позиции болгар зависело многое – ведь на территории страны оказалось около 30 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, бежавших в конце августа из Румынии. Нас могли ожидать серьезные бои…

Глава третья
ЗДРАВСТВУЙ, БОЛГАРИЯ!..

Во второй половине дня 7 сентября на командный пункт фронта прибыли командующие армиями с докладами о готовности к наступлению. Такими возбужденными и радостными мне редко доводилось видеть их прежде.

Однако Федор Иванович Толбухин оставался серьезным и озабоченным.

– Ну как, будут болгары воевать против нас? – спросил он, обращаясь ко всем сразу.

М. Н. Шарохин заметил, что на границе перед фронтом его армии тишина, словно все вымерло. Даже наблюдатели покинули свои вышки.

Н. А. Гаген и И. Т. Шлемин высказали мнение, что боевых действий не будет.

– Хорошо бы, – улыбнулся командующий фронтом. Помедлив, словно что-то обдумывая, решительно сказал: – Границу будем переходить без выстрела. Строго предупредите об этом командиров передовых частей. Артиллерию иметь готовой к бою, но огня первыми не открывать.

Член Военного совета генерал А. С. Желтов настоятельно советовал принять все меры к установлению связи с болгарскими партизанами, а также комитетами Отечественного фронта.

Руководство фронта надеялось, что братский народ Болгарии не поднимет оружия против дружественного советского народа. Но знали мы и другое: правящая верхушка страны была марионеткой Гитлера, в стране имелись значительные профашистские силы. Поэтому к походу в Болгарию готовились как к боевой операции.

Состав войск 3-го Украинского фронта к моменту выхода на румыно-болгарскую границу в основном оставался тем же, что и был к началу Ясско-Кишиневской операции, за исключением 5-й ударной армии генерала Н. Э. Берзарина, которую Ставка Верховного Главнокомандования перебросила на другой участок. На правом фланге фронта, от Джурджу до Келэраши, располагалась 46-я армия, в центре – 57-я, занимавшая рубеж на правом берегу Дуная, вдоль государственной границы Болгарии, от Остравы до Бэнясы. 37-я армия составляла левый фланг и занимала исходное положение от Бэнясы вдоль границы до приморского города Мангалия. 4-й гвардейский и 7-й механизированные корпуса находились в полосе 57-й и 37-й армий. 17-я воздушная армия располагалась на ряде аэродромов в полосе фронта и обеспечивала воздушное прикрытие и наступательные действия войск всей группировки.

В это время вся партийно-политическая и политико-воспитательная работа в войсках была направлена на изучение опыта Ясско-Кишиневской операции и разъяснение военно-политической обстановки в Болгарии, к освобождению которой мы готовились.

А обстановка в стране была сложной и противоречивой. С одной стороны, явное нарастание революционного и партизанского движения, ведущую роль в котором играли коммунисты во главе с такими испытанными вождями, как Г. Димитров и В. Коларов, а с другой – усиление реакции.

Монархо-фашистская клика, возглавляемая махровыми реакционерами, проводила профашистскую политику. Правительство Болгарии лишь формально считалось суверенной властью, на деле хозяином Болгарии был германский посланник в Софии А. Беккерле. Гестаповцы контролировали весь полицейский и военный аппарат государства.

В планах германского командования Болгарии отводилась важная роль. Опираясь на продажную правящую клику, гитлеровцам удалось вовлечь ее в войну. Правда, до посылки болгарских войск на Восточный фронт дело не дошло, и не могло дойти: народ бы не позволил. Это понимали как болгарские правители, так и их хозяева. Да и дипломатические отношения между нашими странами не прерывались, хотя и были весьма ограничены.

Мы знали также, что Болгария – одна из самых отсталых в экономическом отношении стран Европы. Впоследствии, когда война вступила в Болгарию, мы часто ловили себя на мысли о том, будто эта страна пребывала в состоянии спячки, будто ее не коснулся технический прогресс XX века. Но ответ был прост: Болгария оказалась отданной на разграбление иностранным, прежде всего германским, монополиям – к сентябрю 1944 года доля иностранного капитала в экономике страны составила 60 процентов. И эту, без того нищую страну гитлеровцы грабили нещадно. Свидетельства этого грабежа можно было видеть во многих городах и районах Болгарии. Политическое управление вооружило известными цифрами и фактами политорганы, пропагандистов и агитаторов, в газетах печатались статьи о внутреннем положении в стране. Важно было показать нашему воину бедственное положение болгарского народа, который ждет освобождения, ждет от него братской помощи.

Для воспитания в духе дружбы и пролетарского интернационализма важно было также показать борьбу болгарского народа против гитлеровцев и своих продажных правителей. Данными на этот счет политическое управление располагало, и они также – устно и через военную печать – доводились до всего личного состава, особенно когда создалась возможность систематически проводить политические занятия и политинформации. Для офицеров была прочитана серия лекций о положении Болгарии, ее роли как союзника Германии, борьбе прогрессивных сил за освобождение страны, о вековой дружбе наших народов.

К этому времени болгарские патриоты уже в течение трех лет вели вооруженную борьбу против гитлеровцев за свое освобождение, в стране неудержимо назревал революционный кризис.

Видя близящийся крах гитлеровской Германии, монархо-фашистская клика Болгарии стала лихорадочно искать новых хозяев в лице американцев и англичан. С этой целью 12 августа 1944 года она направила в Стамбул, а затем в Каир своего представителя С. Мошанова – для установления контактов с англо-американцами.

Позиция реакционных кругов США и Великобритании также была ясна советскому руководству. Они стремились помешать Красной Армии в освобождении Балканских стран, сами предпринимали меры, чтобы оккупировать Румынию, Болгарию, Югославию, Грецию и Албанию с целью сохранения реакционных режимов и усиления своего влияния в этом важном районе Европы. Известно, что Черчилль настаивал на открытии второго фронта не в Северной Франции, а на Балканах. В день восстания в Софии, 9 сентября 1944 года, он писал президенту США Ф. Рузвельту: «В настоящее время необходимо приложить все возможные усилия, чтобы организовать наступление на немцев по всему Балканскому полуострову, наладить туда доставку агентов, оружия и обеспечить хорошее руководство». После войны он признался: «Я очень хотел, чтобы мы опередили русских».

Советское правительство, осведомленное о замыслах реакции, не допустило осуществления этого зловещего заговора. Стремлением сорвать его и диктовалась та спешка, с которой войска 3-го Украинского фронта готовились к переходу румыно-болгарской границы. Иного выхода, как ввод войск в Болгарию, не было.

Мы уже знали, что 5 сентября болгарскому посланнику в Москве была вручена нота, в которой указывалось, что Советское правительство не считает дальше возможным сохранять отношения с Болгарией, рвет всякие отношения с Болгарией и заявляет, что не только Болгария находится в состоянии войны с СССР, поскольку на деле она и ранее находилась в состоянии войны с СССР, но и Советский Союз отныне будет находиться в состоянии войны с Болгарией.

Этот акт Советского правительства был направлен не против болгарского народа, а против реакционной монархо-фашистской клики, пособницы и союзницы гитлеровской Германии. Решение Советского Союза имело огромное значение для судеб болгарского народа, для его национального и социального освобождения. К этому времени в Болгарии назрела революционная ситуация.

Здесь необходимо добавить следующее. Монархо-фашистское правительство Болгарии, поддерживая дипломатические отношения с Советским Союзом, предоставило болгарские порты и аэродромы в распоряжение гитлеровской Германии для военных действий против Советского Союза. Советское правительство 17 и 26 апреля, 12 и 30 августа 1944 года предлагало прекратить предоставление гитлеровской Германии болгарской территории для военных действий против Советского Союза, учредить советское консульство в Варне, Бургасе и Рущупе для проведения необходимой проверки фактов использования гитлеровцами этих портов в качестве баз против СССР. Однако заявления Советского правительства не были восприняты правительством Болгарии.

Общая оперативно-стратегическая обстановка благоприятствовала действиям 3-го Украинского фронта на территории Болгарии. Войска соседнего 2-го Украинского фронта стремительно продвигались вперед. Части левого крыла этого фронта передовыми танковыми отрядами уже вышли к району Турну-Северин. Над фашистскими войсками, находившимися в Югославии, Греции и Албании, возникла угроза быть отрезанными от армий, оборонявшихся в Трансильвании и Восточных Карпатах. На Черном море безраздельно господствовал наш Черноморский флот, в небе – наша авиация.

Так что время нельзя было упускать.

Заявление Советского правительства об объявлении войны Болгарии было встречено личным составом фронта с чувством величайшего удовлетворения. Командование, политорганы и партийные организации провели большую разъяснительную работу в войсках: митинги, собрания. Заявление было напечатано во всех газетах фронта, издано отдельной листовкой, одним словом, доведено до каждого бойца.

Несмотря на общую усталость, вызванную предшествующими боями и длительным маршем до границы, в войсках царил исключительно высокий подъем. Бойцы горели желанием выполнить любое задание Родины. В политуправление фронта ежедневно поступали десятки и сотни политдонесений о проведенных митингах и собраниях с характерными высказываниями бойцов и офицеров в связи с объявлением войны Болгарии. Помню, на одном из собраний в 57-й армии рядовой Гринченко заявил:

– Радостно на сердце, когда чувствуешь, какую огромную силу имеет наша Красная Армия. Я горжусь званием советского воина и заверяю свое командование, что все бойцы роты с честью выполнят любой приказ Родины.

Широко разъясняя сложившуюся обстановку в связи с объявлением войны Болгарии, командование и политорганы главное внимание сосредоточили на закреплении политического подъема, вызванного победой в Ясско-Кишиневской операции, на еще большем развитии наступательного порыва войск. При этом подчеркивалось, что впереди предстоят суровые и тяжелые бои, что раненый фашистский зверь пойдет на любые авантюры, лишь бы отсрочить час своей неизбежной гибели.

О большом патриотическом подъеме в войсках свидетельствовало то, что перед освободительным походом возросло число вступающих в партию. Например, только за один из сентябрьских дней в 57-й армии генерала Н. А. Гагена было подано 779 заявлений.

Время на подготовку операции было крайне ограничено – 4–5 дней. В результате стремительного марша тыл фронта поотстал: передовые части были уже на границе, а тылы еще шли от Днестра. В эти дни дважды собирался Военный совет фронта – для обсуждения подготовки к освободительному походу в Болгарию.

Командование фронта установило тесный контакт с главным штабом Народно-освободительной повстанческой армии Болгарии. Были установлены также связи с местными комитетами БРП(К) приграничной зоны. Военный совет также обсудил и утвердил обращение командующего фронтом к болгарам, военно-исторические справки для наших войск, тексты листовок, адресованных населению и армии Болгарии.

Ясно, что в составлении всех этих документов приходилось принимать непосредственное участие мне. Как всегда, с полным напряжением, вдохновенно трудились работники политуправления. Большую часть времени они проводили непосредственно в войсках, там, где было труднее всего. Аппарат был опытным, работал, не подменяя политорганы на местах, но настойчиво добиваясь, чтобы своевременно проводились партийные и комсомольские собрания в частях, восстанавливались ротные парторганизации, правильно расставлялись кадры. Немалое внимание каждый работник политуправления уделял семинарам агитаторов и пропагандистов, вооружению их данными об экономическом и политическом положении Болгарии, о быте и обычаях народа, о его традиционной дружбе с русским народом.

В этом отношении хорошую инициативу и подлинное творчество проявили политотделы армий и корпусов. Они вооружали агитационно-пропагандистский актив необходимыми для работы материалами конкретно по тем областям и районам Болгарии, где должен был действовать личный состав. Так, политотдел 57-й армии, возглавляемый полковником Г. К. Циневым, подготовил подробные справки по городам Плевен, Шумен, Русе, Разград, Видин и распространил их среди тех войск, которым предстояло быть в этих городах. Аналогичные справки по городам Добрич, Варна, Бургас подготовил политотдел 37-й армии, возглавляемый полковником Б. С. Мельниковым. Все это существенно помогло личному составу войск лучше разобраться в сложной политической обстановке, предостеречь от возможных осложнений.

Выход наших войск на румыно-болгарскую границу и объявление войны Болгарии вдохновили и национально-патриотические силы в их борьбе за освобождение своей родины от немецко-фашистских оккупантов. Заметно активизировалась боевая деятельность партизанских отрядов против немецких захватчиков и царской клики, усилилось брожение в войсках, многие солдаты стали выражать нежелание подчиняться распоряжениям своего командования.

7 сентября штаб и политуправление по заданию Военного совета подготовили приказ – воззвание о переходе болгарской границы, который в ночь на 8 сентября был доставлен в передовые части и соединения.

Замысел операции был следующим: 8 сентября войскам без артиллерийской и авиационной подготовки предстояло перейти границу на широком фронте и вступить во взаимодействие с Народно-освободительной повстанческой армией Болгарии. Всем трем нашим армиям предстояло двигаться в одноэшелонном построении: 46-й – на Разград, 57-й – на Шумен (Коларовград), 37-й – к исходу пятого дня наступления выйти на рубеж Рущук, Разград, Шумен и реку Камчия. Здесь войска предполагалось остановить до особых указаний. Последующая задача фронту не определялась.

Особое внимание было обращено на быстрое овладение во взаимодействии с Черноморским флотом портами Варна и Бургас, где, по имеющимся сведениям, немецко-фашистское командование намеревалось затопить все корабли – свои и союзников.

В окончательном редактировании приказа мне пришлось принять непосредственное участие. В него хотелось вложить как можно больше военно-политической информации, сделать его вдохновляющим и четким. Ведь его должны были зачитать войскам непосредственно перед выступлением. Опыт Ясско-Кишиневской операции говорил о том, какую большую мобилизующую силу имеют такие приказы, написанные с расчетом на то, чтобы задеть не только разум, но и сердце бойца.

В приказе кратко говорилось об общей военно-политической обстановке, подчеркивалось, что в результате побед Красной Армии фашистская Германия оказалась в катастрофическом положении, ее разбитые армии отступают на всех фронтах, что блок фашистских государств накануне полного развала; прикрываясь лживыми фразами о нейтралитете, болгарское правительство, чуждое своему народу, предоставило немцам базы на своей территории, помогало им эвакуироваться из Крыма, а сейчас спасает остатки германских войск, разбитых нами в Заднестровской Молдавии и в Румынии.