355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иван Жигалов » Свет маяка » Текст книги (страница 6)
Свет маяка
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 11:28

Текст книги "Свет маяка"


Автор книги: Иван Жигалов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Мужество

С Черного моря дул свирепый норд-ост. Зимой и осенью в Геленджике всегда холодно. Бухта, похожая на огромную подкову, с узким выходом в море между двумя мысами. Раньше, в мирное время, Михаил Корницкий часто приезжал сюда. Особенно любил он Тонкий мыс. Теперь здесь, в Геленджике и в прилегающих к нему населенных пунктах, формируются десанты. Бухта заполнена «москитным флотом» и десантными судами.

Корницкий поежился. Холодно. «А у нас в Краснодаре, наверное, тепло. До города рукой подать, а вот уже три года побывать не довелось».

В Краснодаре жили родные, друзья, с которыми он ходил в школу, потом с ними работал на кожевенном заводе. За три года войны много миль прошагал Корницкий, воевал, можно сказать, близ дома, а ни разу в родные места не попал.

– Что примолк, Миша? – улыбнулся другу Ваня Прохоров.

– Да так… Размечтался вот. Разобьем, Ваня, гадов, приедем в эти места отдыхать. Какое здесь море летом!..

Друзья молча присели на бревно, выброшенное штормом. Вечерело. Холодная моряна гнала неприветливые волны, и они, ударяясь о камни, разлетались в мелкие соленые брызги. Приятели курили, думая каждый о своем.

Скоро, очень скоро займут они свое место на одном из боевых судов и пойдут в тыл врага.

Каждую ночь шли учения. В дождь и в холод моряки подходили на катерах к берегу в тех местах, где больше было крутых скал и камней, с громким «ура» в полном снаряжении бросались в ледяную воду. В отделении, которым командовал Корницкий, подобрались хорошие ребята. И вот сейчас им предстояло высадиться в логове фашистов – на Мысхако.

Гитлеровцы объявили Новороссийск неприступным для советских войск. Лучшие немецкие инженеры-фортификаторы руководили возведением здесь оборонительных сооружений. Надо отдать им должное – укрепления воздвигли мощные. Об этом докладывали наши разведчики. Вокруг города – пять линий траншей полного профиля, прикрытых семью линиями проволочных заграждений и сплошными минными полями. И сам Новороссийск превращен в сильно укрепленный узел обороны с широко развитой системой дотов, дзотов, противотанковых и противопехотных препятствий. Улицы, пристани, пригороды города минированы. Подходы со стороны моря прикрываются системой пулеметных и артиллерийских дотов, дзотов…

Ночь. Кругом черная и густая, словно нефть, вода. Катер то поднимало на гребень волны, то бросало вниз. Били ледяные брызги, образуя на лице солоноватую корку.

– Интересно, знают гады, что мы подходим к берегу? – донеслись до Корницкого чьи-то слова.

– Может, и знают, если шпионы выследили…

Вдруг черноту ночи прорезала яркая вспышка. Прогрохотал выстрел. Это наши боевые корабли, чьи силуэты расплывались в темноте, начали артиллерийский обстрел. Своим мощным огнем они прикрывали подход десантных судов.

«Скоро берег», – подумал Михаил и не ошибся.

– Приготовиться к высадке! – прозвучала команда.

Над головами моряков взвилась сигнальная ракета.

Корницкий прыгнул в воду одним из первых. Видел, как остальные последовали его примеру. Поднимая над головой автомат, чтобы не замочить его, Михаил старался идти быстро, но ноги то и дело натыкались на скользкие камни. Неотступно от него следовал Ваня Прохоров. Со свистом пролетали снаряды. Опомнившиеся от внезапного удара гитлеровцы открыли ответный огонь по советским кораблям. Корницкий оглянулся назад. Вокруг судов пенилась вода, поднимались султаны брызг. «Сумеют ли высадиться все?»

– Вперед! За Родину! – громко крикнул Михаил, увлекая все дальше свое отделение.

Моряков-десантников, участвовавших в первом броске в ночь на 4 февраля сорок третьего года, было не так уж много – около трехсот человек. Однако быстрым, внезапным налетом они сумели овладеть плацдармом у подножия Колдун-горы, получившим в истории Великой Отечественной войны название «Малая земля».

Фашисты направили против советских воинов крупные силы, намереваясь во что бы то ни стало опрокинуть десантников в море. Но тщетно. В течение нескольких часов черноморцы овладели пригородом Новороссийска, местечком Мысхако, и прочно закрепились на маленьком клочке отвоеванной у врага родной земли.

Отделение Корницкого слишком далеко вклинилось в расположение противника, оторвалось от своих. Моряки заняли улицу, ворвались в трамвайный парк, овладели им и остановились.

Впереди – сплошная стена огня.

К Корницкому подполз Прохоров.

– Что будем делать? Нас мало…

– Драться, Ваня! Драться…

Заняли круговую оборону. Отбивались… сутки, вторые.

Атаки гитлеровцев нарастали. Кончался боезапас. Корницкий понимал, что враг сделает все возможное, чтобы уничтожить их группу.

На улице появились танки. Один приближался. Вот он совсем близко. Михаил хорошо видел стальную громаду. Медленно развернулась башня. Блеснуло пламя. Здание содрогнулось. В помещении стало темно от пыли и гари. А танк все бил.

По приказу Корницкого бойцы берегли боезапас и открыли огонь с минимальной дистанции. Оставив более тридцати трупов, фашисты отступили. И опять атаки…

Десантники лежали, не подавая признаков жизни. Фашисты сочли, что с моряками покончено. Поднявшись во весь рост, они бросились на штурм, но не дошли.

Отделению Корницкого удалось соединиться с небольшой группой лейтенанта Зыбина, занявшей соседнее здание. Теперь моряков стало больше, но они по-прежнему были отрезаны от основных сил.

На улице снова появились немецкие солдаты. Послышался лязг гусениц. Снова шел танк. Со всех сторон ползли фашисты. «Окружают», – тревожно подумал Корницкий. Связав гранаты, Михаил метнул их в стальное чудовище. Ухнул взрыв – танк остановился. Но гитлеровцы не хотели отказываться от задуманного – взять в кольцо моряков. Подожгли здание. Густой, удушливый чад заполнил помещение. Требовалось немедленно вывести людей из горящего здания. Но что предпринять? Идти на прорыв – перестреляют. Оставаться – задохнешься или сгоришь.

Корницкий нашел выход. Быстро подвязал к поясу гранаты, две взял в руки. Друзьям крикнул:

– Держитесь, товарищи!

Все произошло с молниеносной быстротой.

Моряки даже не видели лица Корницкого в последний момент. Чад, едкий, удушливый, заполнил все кругом, от него стало совсем темно.

Корницкий услышал голос Прохорова.

– Миша!..

Корницкий подбежал к каменной ограде, отделявшей дом от улицы. Там были враги. Прыгнув на стену, бросил в немцев гранату. И почувствовал резкую боль в животе. «Ранен». Соскочил с ограды и побежал. Метнул вторую гранату. Потом, вбежав в группу немцев, успел вытащить запал…

Десантники выскочили из пылающего дома и, огнем автоматов прокладывая себе дорогу, пошли на соединение с основными силами.

Кровавые, упорные бои на Мысхако продолжались 225 дней и ночей. Подсчитано, что гитлеровцы израсходовали на героев «Малой земли» различных боеприпасов одиннадцать железнодорожных эшелонов! Выстояли советские воины!

А 10 сентября 1943 года наши войска начали штурм Новороссийска. Наступление шло с трех сторон – с моря, от цементного завода «Октябрь» и с «Малой земли». Бой за освобождение города начала авиация. Затем ударила артиллерия черноморцев. Под ее прикрытием на берег высаживались десантники…

В ночь на 10 сентября взвод, в котором сражался Иван Прохоров, с Мысхако был переброшен на катерах в Цемесскую бухту, к причалу Новороссийского порта.

Гранатами и огнем из автоматов десантники прокладывали путь в город. Взводу Прохорова поручили очистить электростанцию. Моряки шли неудержимой лавиной и остановились перед проволочным заграждением.

– Минное поле! – раздался чей-то тревожный голос.

Прохоров понял: малейшее промедление может привести к гибели многих бойцов, попавших под перекрестный огонь противника. Медлить было нельзя. «Как бы поступил сейчас Миша Корницкий?» – подумал он и крикнул:

– Ребята, я пойду первым, а вы за мной! Ура!

И он побежал по минному полю. Моряки неотступно следовали за своим командиром. И не было такой силы, которая удержала бы их…

Вскоре советские войска освободили Новороссийск. Над городом взвилось знамя победы.

* * *

С тех пор минуло много лет. Там, где гремели бои, зияли воронки и громоздились обугленные развалины, кипит жизнь. От заводов «Пролетарий» и «Октябрь» во все концы Родины идут эшелоны с новороссийским цементом. У причалов порта швартуются торговые суда под флагами всех стран. Яркий свет маяков приветливо указывает им путь в Цемесскую бухту: «Добро пожаловать!» На знаменитой «Малой земле» зреют гроздья винограда. Здесь всегда много экскурсантов. Гостеприимные виноградари, среди которых немало ветеранов, рассказывают о солдатах, матросах, офицерах и партизанах, павших здесь смертью храбрых.

Если вам доведется бывать в этих краях, побывайте на «Малой земле», и вы услышите о подвигах Героя Советского Союза Михаила Михайловича Корницкого и его товарищей.

Подвиг

Очередные учения флота закончились. На одном из кораблей в качестве стажера принимал участие мой друг – назову его Гавриилом Митко.

Мы сидели на большом седловатом камне, гладком и теплом. У наших ног плескалось море. Неистово кричали чайки.

Погода, не слишком жаркая, располагала к отдыху и раздумьям.

Митко закончил рассказ, замолчал, а я все думал о его подвиге. Тогда он был молодым матросом, а теперь в его черной курчавой шевелюре уже пробиваются седины.

– А «Гром» до сих пор стоит в том порту, – снова заговорил офицер. – С него снято вооружение, приборы и механизмы. Часто можно видеть на его палубе ребятишек. «Захватив» старенький, порыжевший от времени корабль, они разыгрывают на его палубе настоящие баталии, ловят «диверсантов».

Гавриил Митко некоторое время задумчиво наблюдал за игрой чаек, потом не спеша закончил:

– Все, о чем я вам рассказал, случилось вскоре после окончания войны. Нас радовала победа, которую принесла нам Советская Армия. Ведь многие годы оккупанты нас даже за людей не считали. Мы веселились, а враг не дремал, воспользовался нашей беспечностью… Подобное может произойти и сегодня, если люди не будут бдительны…

* * *

…Это произошло вскоре после окончания войны в одном из небольших портов страны, где победила народная демократия.

Сторожевик «Гром» стоял у причала. В ту ночь, под воскресенье, на корабле остался дежурить молодой матрос Гавриил. Все остальные члены экипажа отправились домой: в воскресенье они должны были защищать честь корабля в спортивной встрече с армейцами.

Покидая корабль, командир Кедр сказал Гавриилу Митко:

– Остаешься один. Сразу после соревнований вернемся. Если что, дежурный на базе меня вызовет. Ясно?

– Так точно, товарищ старшина первой статьи, ясно! – ответил Гавриил.

Молодой моряк устроился в командирской рубке, раскрыл книгу, но читать не хотелось. Из головы не выходил вчерашний разговор с секретарем. Пошел к нему Гавриил с просьбой принять его в комсомол. Секретарь выслушал, подумал и сказал:

– Рановато, Митко. Надо проявить себя на деле. Ты ведь еще молодой моряк, успеешь.

Хотя, казалось, ничего обидного и не было в словах секретаря, а все же какой-то горьковатый осадок остался в душе Гавриила. Конечно, он еще ничего особенного не сделал: не партизанил, не освобождал страну от фашистов, не проливал кровь, как другие. Вот брат – этот герой. Воевал под командованием самого Неустрашимого.

Гавриил невольно перебирал в памяти прожитые годы… Отец приехал в этот портовый город в поисках работы. Устроился на табачную фабрику счетоводом. Перевез семью. Гавриилу шел тогда третий год.

И на новом месте жили впроголодь. И все же родители старались учить детей. После окончания семи классов Гавриила определили в гимназию.

Началась война. Гимназию вскоре закрыли, гитлеровцы заподозрили, будто среди преподавателей были коммунисты, помогавшие партизанам.

Гавриил сидел дома, скучал от безделья. Знал, что отец тайно слушал радиопередачи из Советского Союза. В первую мировую войну он бывал в России, любил эту страну. «Только русские принесут нам свободу», – говорил отец.

Когда фашистов изгнали, Гавриилу исполнилось семнадцать лет. Работал в мастерских по ремонту рыбацких шхун.

Пришло время вступить в народную армию. Его взяли на флот. Он стал наводчиком орудия.

* * *

Недалеко от порта, в полупустом одноэтажном доме, сидели четверо. Говорил один – высокий, в темных очках, Габа:

– Время – деньги, – Габа вертел в руках серебряный портсигар. – Сейчас главное – время, деньги придут после. Их у вас будет много… А теперь за дело. Кедр со своей «артелью» ушел на стадион. Ты, Буша, ступай первым. Этого Гавриила выпровадь куда-нибудь… Мотор включай немедленно. Красавец и Лука выйдут через десять минут. Я за вами буду наблюдать. Действуйте, мальчики.

Буша поднялся.

– Не задерживайтесь, – на ходу бросил он.

– Придут вовремя, – ответил Габа.

* * *

Буша шагал вразвалку, отводил глаза от приветливых взглядов людей и, чтобы избежать встречи со знакомыми, свернул в глухую улицу. Звонкоголосые, черные от загара ребятишки, прекратив игру, шутливо вытягивались, принимали положение «смирно» и, приложив руку к голове, кричали:

– Здравствуйте, моряк!

Буша не обращал внимания на детей. Он думал только об одном – о корабле, о том, как он сейчас запустит моторы и на самой большой скорости устремится к Большому мысу, обогнет его и направится дальше в море. «Да, только туда! – внушал он себе. – А может быть, еще не поздно дать команду: „Стоп моторы!?“»

Он на миг остановился, бросив взгляд на знакомую улицу, где находилось отделение народной милиции. «Сверни, зайди туда, расскажи все, все, – взывал чей-то голос. – Расскажи о Габе, который завлек тебя в эту пропасть, приказал стать преступником». «Действуйте, мальчики!» – зазвучали в ушах слова Габы. И еще: «Органы безопасности могут узнать, Буша, о дяде-фашисте, скрывающемся в Америке, и о твоих настроениях. Тебя упрячут в тюрьму».

Буша трусливо шел вперед.

Поднявшись на палубу «Грома», он увидел Гавриила.

– Скучаешь? – небрежно бросил Буша.

– Нет. Думал вот, товарищ механик.

– Думать всегда полезно. У меня к тебе срочное дело. Возьми канистру и принеси со склада масло. Да побыстрее.

Гавриил удивился:

– Выходной сегодня. Закрыто все.

– Я был у дежурного, он обещал разыскать кладовщика, – соврал Буша. – Иди.

Гавриил ушел. Склад был закрыт, а встретившийся знакомый матрос рассмеялся:

– Чудак-моряк, да разве сегодня кого-нибудь найдешь? Все ж на стадионе. Шел бы и ты, там весело. Наши обставят армейцев.

– Мне нельзя. Я на «Громе» за главного. Побегу!

Буша не предполагал, что матрос так быстро вернется.

– Не достал масла?

– Склад на замке.

– Вот беда, – с сожалением произнес механик. – Ну что ж, обойдемся тем, что есть… Нам надо срочно выйти к Большому мысу. Там буксир потерпел аварию. А на нем люди. Дежурный приказал оказать помощь.

Только сейчас Гавриил заметил на палубе двух посторонних моряков. Обоих он знал – и Красавца и Луку, Они служили на вспомогательном буксире, «А им что надо?».

– Вы зачем здесь? – спросил он.

– Дежурный прислал помочь вам, – с серьезным видом ответил Красавец. – Ваши все на стадионе. Их нельзя отрывать. Борются за первое место. А дело не терпит… Спешить надо… Люди в беде.

Между тем Буша уже запустил моторы и приказал отдать швартовы.

– Быстро, быстро! – торопил он матросов. – Дорога каждая минута. Скорее выручать ребят…

«Гром» на малой скорости шел вдоль берега. На руле стоял Лука. Вот и Большой мыс. Гавриил внимательно глядит, но никакого буксира не видно. Он обратил внимание, что Буша все время о чем-то шепчется с Красавцем.

– Где же эти люди? – спросил Гавриил механика.

– Дальше. Дежурный не мог ошибиться.

Гавриил всматривался, но потерпевшего аварию буксира так и не увидел. «В чем же дело? О чем это шепчутся Буша и Красавец?».

«Гром» вдруг резко повернул и, набирая скорость, устремился в открытое море.

– Где же буксир? – Гавриил уже не на шутку встревожился.

Буша вплотную приблизился. Гавриил увидел в глазах механика непривычные, невиданные ранее нагловатые искорки. Чужие глаза. Раньше в них светилась добрая, приветливая улыбка. Буша словно переродился. Стоял, засунув руки в карманы, и глядел на Гавриила. Вдруг он захохотал.

– Не знаешь, куда мы идем? Так теперь знай, – и он назвал чужой город. – Понятно?

Гавриил почувствовал озноб, будто из пекла его бросили в ледяную воду. «Так вот оно что!» Однако взял себя в руки и как только мог спокойно спросил, сделав удивленное лицо:

– Неужели туда? А зачем?

– Не хочешь с нами, бери спасательный круг и прыгай, – зло бросил через плечо механик. И после паузы с издевкой добавил: – Может быть, доберешься до берега!

– Я согласен, ребята!

Слова, произнесенные твердым, уверенным голосом, показались предателю искренними. Буша улыбнулся… Дружески хлопнул матроса по плечу, громко, чтобы услышали остальные, объявил:

– Ребята! Он с нами!

– Молодец! – криво усмехнулся Красавец.

* * *

Сидя на стадионе, Габа знал, что корабль уже далеко. Он видел, как «Гром» отошел от пирса, обогнул. Большой мыс и устремился в море. «Скоро моих мальчиков встретят… На пристани толпятся репортеры. Сегодня „Голос Америки“ известит мир о добровольном переходе красного военного корабля в порт соседней страны, расскажет о том, что часть команды бежала и попросила политического убежища. Об этом будут напечатаны статьи в газетах. Сенсация!.. Жаль, что только очень и очень немногие узнают о том, что побег подготовил я, Габа».

Габа подошел к небольшому особняку, скрытому тенистыми зарослями фруктового сада, открыл калитку, недолго посидел на скамейке, затем направился к парадной двери. Дом принадлежал главному инженеру табачной фабрики. В самом конце войны фашисты разгромили небольшой партизанский отряд, из которого спаслись только двое – он, Габа, по кличке Тигр, и этот инженер. То, что Габа навел фашистов на след партизан, об этом никто не знает, зато в лице спасенного инженера он приобрел покровителя. Вот уже год Габа работает у него шофером.

Габа поднялся к себе. «Чисто сработано, – думал он. – Быстро обломал Буша. Малодушный морячок. Испугался органов безопасности. Красавца сгубила жадность к деньгам. Купил его вместе с потрохами. Ну, а Лука безвольный, ему все равно, кому служить – богу или черту… Скрутил дураков в бараний рог. – Он потер руки и самодовольно засмеялся. – Все идет превосходно!»

Габа немного вздремнул. Проснувшись, посмотрел на часы. Быстро поднялся, достал из шкафа чемодан, выложил белье, отвернул потайное дно, за которым находился небольшой приемник-передатчик. Включил штепсель в розетку электрической сети. Нажал кнопку передатчика, Послышалось тихое попискивание. Настроил на нужную волну и некоторое время отстукивал позывные, затем переключил на прием. Адресат ответил. Снова переключил на передачу. Габа сообщал, что «Гром» вышел в таком-то часу и когда примерно следует его встречать. Получив подтверждение, что его поняли, спрятал аппарат в чемодан и отправился в город. Шел тихо, спешить некуда, дело сделано, и оно радовало Габу.

* * *

– Не тоскуй, приятель, – положив тяжелую руку на плечо Гавриила, говорил Буша. – Теперь мы люди вольные. Ох, и погуляем. Махнем в Англию, Америку. Примут нас там как героев. Жить будем, словно у бога за пазухой…

– Погуляем, отведем душу, – вторил механику Красавец.

«Гром» бежал по пустынному морю.

«Как спасти корабль?» – напряженно думал Гавриил. Мысль работала, опережая бег катера: «Я должен, я обязан спасти „Гром“»!

Гавриил внимательно присматривался к карманам предателей. Как будто не оттопыриваются: значит, оружия нет. Он несколько успокоился. Очистил палубу от предметов, которые могли быть использованы как оружие. Сделал это под предлогом приборки.

– Корабль мы должны привести чистым, – сказал он.

«Спасти катер, спасти катер», – думал Гавриил под мерный стук мотора. В голове рождались отчаянные планы и тут же отвергались: «Нет, из этого ничего не получится. Они успеют убить меня или свяжут и насильно увезут».

Кругом, сколько могли видеть глаза, – спокойная безбрежная гладь. В этот воскресный день, кажется, ни одно судно не покинуло свой порт.

– А Тигр, наверное, сейчас винцо попивает или на солнце спину греет, – сказал Красавец.

– А что ж ему еще делать, – усмехнулся Буша.

– Кто такой Тигр? – спросил Гавриил.

– Один хороший человек, – засмеялся Красавец. – А если о нас сообщили в столицу и оттуда пошлют самолеты?

«Обязательно пошлют», – с надеждой подумал Гавриил.

– Уж тогда не помилуют! Лет по десять дадут, – сквозь зубы процедил Буша, – к такой встрече не мешает подготовиться.

Он поставил Красавца к пулемету, а сам встал к пушке. Гавриила послал за боезапасом.

Гавриил знал, что на корабле хранится оружие для команды. Два автомата и винтовки находятся в каюте командира, патроны – в артпогребе. Он вскрыл артпогреб и взял из ящика горсть патронов, набил ими диск и отложил его в сторону. Во второй заход он вынес диск и спрятал под трапом.

Теперь требовалось завладеть автоматом. Как это сделать, чтобы не вызвать подозрения предателей? Гавриил стоял около пушки и размышлял. Конечно, можно пойти на риск. Быстро проникнуть в каюту командира, схватить автомат и открыть стрельбу.

– Друзья, неплохо бы и пообедать! – громко крикнул высунувшийся из рубки рулевой.

– Недурная идея, Лука, – поддержал Красавец..

– Гавриил, будь за кока, – распорядился Буша. – Неси жратву!

Гавриил стремительно сорвался с места. Вот он спрятал один автомат на койке. Схватил тарелки, вынес их наверх, поставил на палубе и на ходу бросил:

– Сейчас, ребята, принесу консервы! – и опять проворно юркнул вниз.

Второй автомат положил у входа, чтобы был под руками. Взял четыре банки и, не спеша, громко топая по ступенькам, пошел обратно. Затем вернулся за вилками: и хлебом. На этот раз поднял диск, вставил его в автомат и положил под трап. Теперь в нужный момент можно его схватить, загнать пулю в казенник…

Подошли Буша и Красавец. Лука оставался у штурвала.

– Долго копаешься, – крикнул Красавец.

– Зато поедим на славу, – улыбаясь, ответил Гавриил. Открыл банку, взялся за вторую, от волнения обрезал пальцы об острые края крышки. Из порезанных пальцев на тарелки брызнула кровь.

Буша брезгливо отвернулся.

– Эх ты, банки открыть и то не можешь, – ворчал он. – Испортил аппетит, черт.

– Сколько осталось идти? – с раздражением спросил Красавец.

– Часа полтора, два… Ладно, ребята, хозяева нас досыта накормят, – успокоил Буша.

«В моем распоряжении около двух часов», – лихорадочно думал Гавриил.

– Всем переодеться в форму номер один! – услышал он голос Буша. – Звезды с пилоток не снимать. Эй, Гавриил! Притащи справочник с азбукой Морзе.

Справочник находился в каюте командира. Следом за Гавриилом спустился Красавец. Видно, хотел переодеться.

– Смотри, интересно! – листая книгу, Гавриил покосился на предателя.

Справочник был иллюстрирован: у причалов и на рейде стояли военные и торговые суда, а рядом – пляжи, заполненные полуобнаженными девушками.

У Красавца заблестели глаза.

Оставив его одного, Гавриил побежал наверх посмотреть, что делают остальные. Убедившись, что предатели ничего не подозревают, юркнул вниз, схватил из-под трапа автомат. Красавец еще продолжал листать справочник.

Дверь, ведущая на палубу, неприятно постукивала и скрипела. Матрос прижал ее ногой. Нажал на спусковой крючок. Щелчок. Выстрела не последовало. В спешке забыл послать патрон в казенник. Отвел затвор, вогнал патрон. В это время предатель поднял голову. Увидев наведенный на него автомат, он бросил книгу и подался назад.

– Стой! – неистово закричал он.

– Получай, гад!

Раздалась короткая очередь. Красавец рухнул на пол.

Быстро взлетев по трапу к выходу, Гавриил приоткрыл дверь. По палубе бежал Буша с пистолетом в руках: он, должно быть, услышал вопль и выстрелы.

Гавриил навел автомат. Буша был у самой двери. Вот он нагнулся. Опять грянула короткая очередь. Буша упал.

Теперь на катере остались двое. «Рулевого убивать нельзя, – мелькнуло в голове Гавриила. – Без него пропаду. Я же не умею управлять, не знаю, как остановить мотор».

Гавриил вступил на палубу и, направив автомат вперед, шел к рулевому. Лука левой рукой держал штурвал, а в правой – пистолет. Выстрелил. Успел нажать на спусковой крючок и Гавриил. Лука, выронив оружие и нажимая штурвал, медленно опускался.

Гавриил перевернул рулевого. Мертв. Гавриил стремглав сбежал в каюту и обомлел: Красавец был жив.

– У-у-у! – прохрипел предатель. – Если бы я знал… так… убил бы тебя… – И снова безжизненно опустил голову.

Гавриил перетянул ему ремнем ноги выше ран, потом, сорвав толстый шнур, на котором висела занавеска, крепко скрутил Красавцу руки и привязал его к железной стойке стола.

– Вот так-то надежнее, – сказал он и вышел на палубу.

* * *

В назначенное командиром время к причалу стали возвращаться члены экипажа. Первые из них недоуменно переглянулись. «Что такое? Где же „Гром“»?

Появился Кедр с двумя моряками.

– Товарищ старшина! Корабль пропал.

– Как это – «пропал»? – Кедр наклонился, зачем-то пощупал кнехт, за который был ошвартован катер, окинул вопросительным взглядом моряков.

Он глядел то в море, которое уже заволакивали сумерки, то на порт. Приказал:

– Осмотрите порт!

– Надо бы донести начальству, – предложил рулевой.

– Выполняйте, я пойду к дежурному.

* * *

Габа настроил передатчик, стал стучать ключом зашифрованный текст. С той стороны моря ответили: корабль не пришел. Представители прессы злятся, говорят, их обманули. В чем дело?

Габа встревожился. «Сбился с курса? Быть не может! Буша, Красавец и Лука – опытные моряки, дорогу знают…» Адресату передал: «Выясню и сообщу. Ждите».

Габа ходил по комнате. «Что могло стрястись? Быть может, в последний момент кто-то струсил? Тот молодой матрос? Молокосос! Его следовало с самого начала вышвырнуть в море. Конечно, Буша и Лука могли сговориться. Черт побери их. Ведь, если вернутся, придется сматывать удочки. Провалить на таком пустяке…»

Шпион направился к порту. Он узнал, что вернувшиеся моряки, не обнаружив корабля у пирса, по приказанию командира ищут его в порту.

* * *

Поднявшись на мостик, Гавриил увидел, что руль повернут влево и «Гром» идет не прямо, а описывает большой круг неправильной формы. Моряки называют такой ход циркуляцией. Оттащив мертвого рулевого, Гавриил взялся за штурвал, но корабль не слушался его. Оставив мостик, Гавриил побежал в кубрик, чтобы привести Красавца в чувство. Лил воду в рот, на голову, но все было тщетно.

Снова встал к рулю и вдруг почувствовал, что корабль стал слушаться. Гавриил вывел «Гром» из циркуляции. Это он определил по кильватерной струе, хотя и теперь струя за кормой шла то вправо, то влево, катер, словно учуяв неопытного рулевого, рыскал из стороны в сторону. «Где корабль ни рыщет, а у пристани будет», – вдруг припомнилась поговорка, неизвестно когда и от кого услышанная.

«Но в какой стороне порт? Куда вести катер?» Всматриваясь в пустынное море, Гавриил заметил что-то, похожее на очертания берега. «Там может быть только чужой берег». Гавриилу казалось, что он решил верно: по времени корабль должен быть ближе всего к чужому берегу. Да об этом говорил и Буша. Через полтора-два часа он собирался там пообедать.

Гавриил переложил руль так, чтобы предполагаемый берег остался позади, за кормой. Он не был твердо убежден, что идет к дому. Сумерки сгущались. Темнело небо. Как же точно определить курс? По компасу. Но он поврежден: автоматные пули, уложившие рулевого, разбили и компас. Да этим верным надежным прибором Гавриил все равно не смог бы воспользоваться. Он не знал, как это делается. Не умел определять путь и по небесным светилам. С досадой подумал: «Я очень плохой моряк».

Видимость ухудшалась. Темнота со всех сторон наступала на одинокий катер. Матрос не выпускал из рук штурвала. «Что-то сейчас делают товарищи? Наверное, ищут».

Вдруг Гавриил увидел прямо перед собой гору. «Сбился с курса? – Почувствовал, как похолодела спина. – Но почему нет огней? Если это тот город, к которому направлялись предатели, должны быть видны огни!» Еще раз повернул руль влево…

Много часов минуло с той поры, как «Гром» покинул свой порт. И вот вдали высоко над водой мелькнул одинокий огонек. На этот незнакомый маяк Гавриил и направил корабль. Потом огни почему-то показались и внизу. Они приближались, светились все ярче и ярче, и Гавриил напряженно вглядывался в эти манящие огоньки. И вдруг он узнал родной город. Узнал «Башню ветров». На ее вершине горит огонь, указывая кораблям верный курс. «А гора, на которую чуть было не налетел, могла быть только „Островом рыбаков“. Далеко же я удалился».

Теперь он уверенно вел корабль на свой маяк – «Башню ветров».

И чем ближе был порт, тем тревожнее чувствовал себя Гавриил. Он не умел швартоваться, боялся, что от сильного удара о пирс «Гром» может пострадать. Как же быть? Некоторое время он водил катер по кругу близ базы. «Должны же меня увидеть с берега и подойти на шлюпке». Но шлюпка не появлялась. Впереди стояла хорошо освещенная шхуна. К ней и направился Гавриил. «Эх, сбавить бы ход до малого, да не умею». Бросил якорь. «Гром» закружился на месте.

– Эй, на шхуне! – громко закричал Гавриил. – Подойдите ко мне на шлюпке!

На темной глади бухты показалась движущаяся шлюпка. Она приближалась. Гавриил узнал стоящего на носу Кедра. Командир прыгнул на палубу.

Гавриил почувствовал страшную усталость. Он присел на палубу и, указывая на каюту, тихо сказал:

– Срочно позовите врача, Красавец там. Он жив!

– Какой Красавец? Куда вы ходили? Что все это значит?

– Сейчас расскажу. – Гавриил поднялся на ноги. – Все, как было, расскажу… Врача! Срочно врача!..

Никто не перебивал Гавриила. Иногда он делал паузу, прислушиваясь к доносившимся с берега голосам. Там, как видно, собралось много народу.

– Красавец вспоминал какого-то Тигра.

– Тигр, Тигр, Габа-Тигр, – повторял командир. – Ты, Митко, совершил подвиг. – И он обнял Гавриила. – Иди отдыхать! Габу-Тигра задержат!

* * *

Габу-Тигра задержали на государственной границе, у небольшой бурной речки, которую он пытался переплыть.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю