Текст книги "Битва за мировой океан в "холодной" и будущих войнах"

Автор книги: Иван Капитанец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

Я попросил заместителя начальника штаба эскадры Синенкова передать материалы для выступления, одобренные командиром эскадры, что во время перехода и было выполнено.

27 декабря мы прибыли в Севастополь. Дома я не был почти четыре месяца, и меня волновало, как Елена Петровна и Павлуша осваиваются на новом месте, как идет учеба сына в школе, и многое другое.

При швартовке корабля к минной стенке я увидел, что мои родные меня встречают и усиленно машут руками, чтобы я их заметил. Обменявшись приветствием с представителем штаба флота и поблагодарив экипаж за переход, сошел на стенку к встречающим.

Первая четырехмесячная служба была позади, но впереди еще ждали суровые испытания морем. Как потом оказалось, боевая служба продлилась в общей сложности 900 суток, а прошло всего 120.

Жили мы на улице Дыбенко, возле военно-морского училища. По пути домой Елена Петровна и Павлуша рассказывали о своих удачах и небольших неприятностях, которые были за это время. В целом все обошлось нормально, супруга стала работать, а Павлуша учился, познакомился с ребятами, играл в футбол и посещал спортивные секции. Правда, при оформлении в школу Павлушу не хотели принимать в пятый класс, так как на Украине была изменена программа по математике; его приняли с условием, что в течение двух месяцев он самостоятельно освоит пропущенный материал. Елена Петровна, разумеется, помогала сыну. Оба оказались молодцами, дополнительный материал по математике был освоен и первая контрольная написана на "отлично". Мы тогда не предполагали, что у сына формируется склонность к физике и математике и он станет студентом физико-технического института в г. Долгопрудном.

Прошли первые радостные дни встречи. Надо было готовиться к сбору и выступлению на Военном совете ЧФ.

29 декабря состоялся Военный совет под председательством командующего ЧФ адмирала В. Сысоева по итогам несения боевой службы и задачам на 1971 г. Свое 10-минутное выступление я построил по двум направлениям: первое качество подготовки кораблей и личного состава и второе – принятие решения на морской бой, оформление и доклад. Безусловно, качество подготовки к боевой службе страдало на всех флотах из-за отсутствия системы на соединениях и объединениях. Тактика морского боя только утверждалась, и не все командиры и штабы были подготовлены к выработке и принятию решения и его докладу. Я старался передать командирам соединений и начальникам политотделов осознание важности этих вопросов и на примерах показал, что нужно поправить при подготовке к боевой службе и в ходе командирской подготовки. И был крайне удивлен, когда член Военного совета начальник политуправления ЧФ вице-адмирал И. Руднев оценил мое выступление как "отрыжку петровщины", то есть повторение замечаний по кораблям ЧФ, которые докладывал ранее Главнокомандующему ВМФ командир эскадры вице-адмирал Б. Петров и которые не нравились руководству ЧФ. Эти недостатки все еще имели место, несмотря на большую работу, проделанную на флоте.

Надо сказать, что Главнокомандующий ВМФ часто мирил Черноморский флот и эскадру при ее первом руководстве.

В заключение командующий ЧФ В. Сысоев дал указание учесть при подготовке к боевой службе в 1971 г. замечания, высказанные 5-й эскадрой.

О результатах работы Военного совета я сообщил командиру эскадры и продолжал подготовку к сбору.

Штаб ЧФ выделил для работы оперативной группы эскадры отдельную комнату, и мы совместно отрабатывали все вопросы, так как Средиземное море было операционной зоной ЧФ.

Начальник штаба ЧФ вице-адмирал Л. Мизин относился к деятельности штаба эскадры доброжелательно, оказывал помощь и поддержку и просил выходить лично на него по всем вопросам, касающимся действий кораблей флота в Средиземном море.

В конце января оперативная группа 3-й эскадры в полном составе убыла на оперативный сбор в Ленинград. Прибыли все командующие флотами с оперативными группами. Обстановка была напряженная, задание, которое мы получили на игру, носило общий характер. Какие будем проводить операции и что докладывать, никто не знал.

В первые дни ГК ВМФ С. Горшков выступил с докладом

"О роли флота в вооруженной борьбе в современных условиях", с лекцией "О развитии флота и формах его применения при использовании обычного и ядерного оружия" выступил начальник академии адмирал А. Орел. Были заслушаны также доклады по развитию родов сил ВМФ и морских вооружений.

Вторая половина сбора была посвящена военной игре на картах. Штаб руководства создавал сложную обстановку, требовалось докладывать по ней свои решения, оформленные на картах, с пояснительной запиской, и наша малочисленная оперативная группа "задыхалась", но успевала в срок исполнять документы.

Заслушивал решения Главком ВМФ со штабом руководства. Хотя доклады делали командир эскадры и я как начальник штаба, они, к сожалению, были среднего уровня. Особый интерес у Главнокомандующего ВМФ вызвали варианты создания группировки слежения за АУГ, способы ракетно-артиллерийских ударов и организация борьбы с пларб во всей зоне Средиземного моря, начиная с выходов из ВМБ Рота и далее на всех маршрутах перехода. Важный вопрос, практически главный – это обеспечение боевой устойчивости эскадры с началом боевых действий. Дополнительно группа подготовила и рассчитала вероятности по зонам, с учетом средств маскировки и РЭБ, боевую устойчивость и предложения по ее повышению за счет наращивания группировки истребительной авиации из СССР в Сирию и Египет.

Слабым вопросом оказалось управление силами эскадры с началом боевых действий, его пришлось решать вместе с Черноморским флотом.

В целом участие в оперативном сборе было поучительным. Пришлось вспомнить все, чему учили в академии, а главное – принимать решения и управлять силами (ставить задачи, оценивать решения, организовывать взаимодействие, боевое, техническое и тыловое обеспечение).

На разборе нас не ругали, отметили, что мы справились с поставленными задачами. Для меня это была высокая оценка, полученная на сборе под руководством ГК ВМФ.

Во время сбора я жил у матери моей супруги, Марии Петровны, и все дни она ждала моего возвращения, а приходил я, как правило, в 24.00 и в 7.00 уже бежал в академию. Несколько раз виделся с нашими друзьями – Виктором Павловичем Воротилкиным, капитаном 1 ранга, преподавателем ВМУРЭ им. Попова, и его супругой Юлией Владимировной Власовой, директором издательства. Они рассказывали о новостях в театральном мире, об интересных книгах, которые читали в последнее время. Встречался с Кожиными – Виктором Глебовичем, работником "Ленфильма", и Зоей Михайловной, редактором издательства, – вспоминали прошлое.

Время сборов пролетело быстро, и 10 февраля мы уже возвращались поездом в Севастополь, обсуждали промахи и удачи, планировали к следующему сбору подготовиться лучше и показать более высокий уровень знаний. Особенно много потрудились на сборе, оформляя решения, капитаны 2 ранга Д. Фоменко и Валюнин, им много пришлось рисовать и чертить на картах, делали они это быстро и красиво.

Побыв две недели дома, в конце февраля я снова уходил на боевую службу в Средиземное море. Начиналась морская кампания 1971 г. Елена Петровна провожала меня, наблюдая выход корабля из района Херсонеса. Снова мы расставались надолго, и все домашние заботы ложились на ее плечи.

В кампании 1971 г. основные изменения в боевой службе на Средиземном море заключались в том, что ее несли созданные группировки и бригады кораблей. Кроме повышения эффективности боевых действий, это позволяло в то же время всему штабу знать условия боевой службы и непосредственно соприкасаться с вероятным противником, изучать его сильные и слабые стороны, его тактику, а также осваивать район боевых действий. Это было мудрое решение С. Горшкова – оторвать штабы от берега.

Бригады подводных лодок использовались в основном для поиска пларб и нарушения коммуникаций. Ракетные подводные лодки пр. 651 отрабатывали организацию нанесения совместного удара по АУГ ракетно-артиллерийским соединением по данным корабля слежения. Учитывая, что старт крылатых ракет с подлодок пр. 651 производится из надводного положения, мы предусматривали для них корабль прикрытия.

Новый подход к несению боевой службы позволил командирам бригад самим управлять своими кораблями в море, одновременно была отработана организация передачи управления кораблями на КП эскадры. Все это в целом повысило качество нашего противодействия 6-му флоту США.

Надо заметить, что мы практически вытеснили из восточной части Средиземного моря атомные ракетные подводные лодки США, да и авианосцы по большей части находились теперь в западной и центральной частях и островном районе. Поиск пларб сместился в центральную и западную части Средиземного моря. Походы многоцелевых атомных подводных лодок на Средиземное море осуществлялись для поиска пларб и АУГ и слежения за ними в готовности к нанесению удара, пларк пр. 675 и 670 отрабатывали по данным КП эскадры ракетные удары по авианосцам.

После проведенного оперативного сбора под руководством ГК ВМФ, а также занятий с офицерами штаба у нас на эскадре появилось больше понимания в оценке противника и действий наших сил.

Говоря о превращении флота из прибрежного в океанский в короткий срок, нельзя не отдать должное Главнокомандующему ВМФ С. Горшкову, координировавшему и направлявшему строительство флота. Общаясь с государственными деятелями, видными учеными и руководством МО, он сумел привлечь их к делам флота как единомышленников, нацелить их усилия на создание ВМФ, достойного великой державы. То, что не удалось после войны сделать Н. Кузнецову в строительстве большого океанского флота, должен был осуществить С. Горшков.

В своей книге "Крутые повороты" адмирал Кузнецов признается, что ему не хватало дипломатии в общении с Н. Хрущевым и его окружением. Плохое отношение к нему министра обороны Г. Жукова, а также гибель линкора "Новороссийск" помешали реализовать до конца идею создания океанского флота. Все это предопределило судьбу замечательного флотоводца XX века Адмирала Флота Советского Союза Н. Кузнецова.

После поражения России в Русско-японской войне 1904– 1905 гг. ее флот исчез с международной арены, а Россия утратила роль морской державы. Поэтому титанические усилия политического и военно-стратегического характера по созданию океанского флота как фактора международной стабильности вряд ли можно переоценить. Во многом благодаря возросшей мощи флота Отечество наше заняло достойное место в ряду великих морских держав современности, став надежным гарантом стабильности развития мирового сообщества.

Существенным вкладом в развитие теории и практики боевой службы явились маневры "Юг", проводившиеся в мае 1971 г. под руководством министра обороны СССР Маршала Советского Союза А. Гречко. В ходе маневров перед силами боевой службы на Средиземноморском театре стояла задача осуществить непрерывное слежение за всеми обнаруженными подводными лодками и авианосцами "противника", прекращая его только по приказанию командования. Это производилось с целью отработки элементов морской операции по борьбе с пларб, а именно массированный их поиск и слежение с целью нейтрализовать и сорвать их удары по объектам СССР.

На КП эскадры подготовили варианты поиска пларб во всей зоне Средиземного моря, поэтому было разработано решение на морскую операцию с использованием 21-й брплк ЧФ, бригады подводных лодок СФ, а также дополнительно кораблей разведки с гидроакустическими буями и противолодочных самолетов

Ил-38 с аэродрома Мерса-Матрух.

В течение двух суток во всех зонах Средиземного моря шел поиск подводных лодок в вероятных районах их патрулирования. Для обнаружения и слежения за ударным авианосцем в район Мессинского пролива направили бпк "Красный Кавказ". В ходе массированного поиска были обнаружены две пларб из четырех, находившихся, по нашим данным, на патрулировании.

Безусловно, сил для поиска не хватало, усилия сосредоточивались в наиболее вероятных районах нахождения пл. К концу поиска стало известно о входе крейсера "Дзержинский" (командир капитан 1 ранга Уланов) в пролив Босфор под флагом министра обороны СССР А. Гречко, там же находился и ГК ВМФ

С. Горшков. Выйдя из пролива Дарданеллы, крейсер "Дзержинский" вошел в Эгейское море и стал на якорь. Командир 5-й эскадры ВМФ на плавбазе с группой кораблей следовал на встречу с министром. Для отвлечения от слежения кораблей 6-го флота, которые сопровождали плавбазу – КП эскадры, был разработан ложный маневр, позволивший нам оторваться от них и скрытно следовать на встречу. Нам удалось маневром и дезинформацией задержать эм УРО типа "Чарльз Адаме", и он прибыл в район якорной стоянки кораблей к исходу дня, когда основные мероприятия на крейсере "Дзержинский" уже закончились.

Прибыв в район якорной стоянки крейсера "Дзержинский", командир и штаб эскадры получили от ГК ВМФ приказание в 14.00 собрать всех командиров бригад и кораблей и их заместителей по политчасти на встречу с министром обороны. Они должны были быть готовыми доложить о выполнении поставленных задач.

В назначенный срок на палубе крейсера были построены руководство эскадры, бригад и командиры кораблей, приглашенные на совещание.

А. Гречко обошел строй и поздоровался с каждым, затем пригласил всех в кают-компанию на заслушивание.

Командир эскадры контр-адмирал В. Леоненков доложил обстановку и состояние эскадры, а также итоги учения. Доклад был оценен положительно. Вторым выступил начальник политотдела эскадры капитан 1 ранга И. Кондрашев, у которого в целом доклад получился. Он, правда, сделал акцент на том, что мы много времени бываем в море, а на берегу мало, на что министр обороны бросил реплику: "Идите в пожарники" – и проблема была решена. Остальные выступающие больше вопросов не ставили.

Министр обороны подвел итоги встречи и учения на Средиземном море. В конечном счете он остался доволен действиями командиров и штабов. Особо он подчеркнул, что кораблям эскадры надеяться на помощь не стоит, руководство МО примет другие меры для защиты кораблей, а нам указал на необходимость отработки тесного взаимодействия подводных лодок, надводных кораблей и авиации при выполнении своих задач. Надо быть готовыми организовать взаимодействие с дальней морской ракетоносной и истребительной авиацией, особо – выдачу целеуказания и наведение истребителей. Быть готовыми к боевым действиям с применением обычного и ядерного оружия.

Мы хорошо знали Маршала Советского Союза А. Гречко как активного участника Великой Отечественной войны, тесно взаимодействовавшего с Черноморским флотом в период обороны Кавказа (1942-1944 гг.), поэтому ценили его доброе отношение к флоту. Это был первый министр обороны, который верно понял роль и место флота в войне и его стратегическое использование на океанских и морских театрах. Мы на эскадре это ясно осознавали и стремились как можно лучше выполнить свой долг перед Родиной. Палуба кораблей была для нас частицей территории земли русской, неприкосновенной для противника.

После заслушивания состоялся концерт с участием известной певицы Марии Биешу.

Я убыл на КП эскадры сразу после докладов, так как погода начала ухудшаться и необходимо было организовать перевозки офицерского состава с крейсера по своим кораблям, а также оборону стоянки кораблей. На следующий день утром крейсер снялся с якоря, мы построили по большому сбору весь личный состав и пожелали министру обороны счастливого плавания.

Я тогда не мог предположить, что через четыре года, летом 1975 г., мне придется встречать министра обороны А. Гречко на Камчатке при вручении флотилии ордена.

Все участники учения "Юг" были награждены специально учрежденным знаком.

Переполненные впечатлениями, шли в залив Саллум. Далее планировалась смена бригад подводных лодок СФ в центральной части Средиземного моря.

Командующий 6-м флотом США вице-адмирал Кидд поставил задачу своим противолодочным силам не допустить погружения советских подводных лодок, то есть вести поиск, слежение и принуждать их к всплытию. Эти действия не соответствовали нормам международного права, но "холодная война" предопределяла жесткое противостояние на море и в воздухе, и США позволяли себе подобные действия, чувствуя свою безнаказанность.

Главнокомандующий ВМФ утверждал порядок смены бригад подводных лодок 4-й эскадры СФ в Средиземном море, который предусматривал поэтапный скрытный и нескрытный переход из Полярного в едином походном ордере, в обеспечении надводных кораблей и авиации, под руководством командира 4-й эскадры с КП на плавбазе подводных лодок. Отряд подводных лодок включал 6-8 дизельных пл, из них 1-2 ракетные пр. 651. Время перехода при средней скорости 4-6 узлов занимало 15-20 суток. Смену соединений после форсирования Гибралтара в западной части Средиземного моря мы совмещали с проведением поисковых противолодочных операций. Главный штаб ВМФ ставил задачу скрыть переход и смену бригад пл, но это было невозможно на всем пути перехода. С линии Нордкап – о. Медвежий начинала следить базовая патрульная авиация – "Альбатросы", "Шэклтоны", "Нептуны" и "Орионы", после форсирования Исландско-Фарерского рубежа слежение велось боевым надводным кораблем, и так до Средиземного моря, где задачу слежения решали корабли и авиация 66-го и 67-го оперативных соединений 6-го флота США. Штаб эскадры в своей зоне обеспечивал развертывание и отрыв подводных лодок от кораблей НАТО.

Планировалось, что вход соединения пл в Средиземное море будет осуществляться в темное время суток. В Альборановом море производилась их дозаправка, далее последовательно шло их развертывание и поиск атомных ракетных подводных лодок в районе Балеарских островов и в Тирренском море, затем в центральной части Средиземного моря. После технического ремонта и отдыха в п. Александрия начинался обратный цикл с дозаправкой в Тунисском проливе или у о. Альборан.

Командование 6-го флота США безусловно разгадало наши нехитрые обманные действия и знало, когда происходит смена, в каких точках производится дозаправка подводных лодок от танкеров и кораблей обеспечения. Выполняя приказ своего командующего "не дать погружаться советским подводным лодкам", 66-е и 67-е противолодочные оперативные соединения 6-го флота осуществляли контроль за всеми точками и якорными стоянками кораблей эскадры. Это мы почувствовали в июне 1971 г. при заходе в г. Алжир отряда кораблей Балтийского флота, в составе которого находилась подводная лодка пр. 641.

По данным разведки КП эскадры, за сутки до окончания визита два американских корабля – фрегат УРО типа "Леги" и скр УРО "Брук" – начали патрулировать у выхода из территориальных вод Алжира. Такого ранее не бывало, и это оценивалось как реализация противодействия.

На КП эскадры разработали план отрыва подводной лодки при выходе из тервод, тем более что в территориальных водах подводным лодкам по международным правилам запрещалось погружаться. Замысел был прост: на надводном корабле готовили средство маскировки, и за две мили до выхода из тервод подводная лодка погружалась, а вместо нее в ордере на буксире устанавливался уголковый отражатель, который обозначал место подводной лодки. Подлодка ложилась на курс, противоположный маневрированию кораблей США, и скрытно отрывалась, используя отмели. В это время корабли выходили из территориальных вод самым малым ходом. Главным был фактор времени, позволявший подводной лодке отрываться на безопасное расстояние.

Расчеты наши оправдались, фактор времени оказался главным, и мы впредь для каждой точки якорной стоянки стали разрабатывать план отрыва. Так, в июле 1971 г. к точке № 3 в залив Хаммамет за сутки до окончания заправки подводной лодки прибыли два американских корабля и начали патрулировать вокруг танкера и подводной лодки на расстоянии 5-10 кабельтовых.

Штаб разработал план отрыва применительно к точке, были учтены все факторы и опыт эскадры. Главное – использовать время, когда сон побеждает разум человека, с 00.00 до 04.00. Это самая трудная вахта, а потому начать отрыв было решено в 02.00. Второй фактор – место подводной лодки у борта танкера обозначалось после ее погружения двумя якорными огнями. Третий фактор – погружение подводной лодки непосредственно у борта танкера и выбор курса отрыва в зависимости от положения кораблей и глубин (в нашем случае предпочтительнее был восточный сектор).

Командиру была поставлена задача и дан план отрыва подводной лодки. В назначенное время начались действия по отрыву подводной лодки при полном радиомолчании. Вариант удался, через 3 часа корабли США сблизились с танкером. Осветили его борт, а подводной лодки уже не было – она находилась восточнее, в 6-9 милях. Наблюдалась некоторая растерянность кораблей, затем они тихо удалились из точки. Мы поняли, что можно побеждать и в малом, в повседневных делах.

Прессинг на наши подводные лодки продолжался и с приходом нового командующего 6-м флотом США вице-адмирала Миллера, но у нас уже появились тактические приемы обеспечения отрыва подводных лодок.

Все это не проходило бесследно. Руководство ВМС США принимало меры по модернизации и разработке новых приставок и гидроакустических станций для повышения эффективности противолодочных сил.

Вспоминаются и другие случаи. Так, в сентябре 1971 г. был обнаружен английский авианосец "Бульварк", который шел со скоростью 22 узла в восточном направлении. По данным разведки ожидался его заход в территориальные воды Ливана, где в это время было неспокойно. Предполагалось, что авианосец имеет на борту подразделения морской пехоты и планирует их высадить на территории Ливана. Кораблю слежения приказали сблизиться и визуально определить предметы на верхней палубе. Командиру удалось сблизиться и обнаружить на верхней палубе морских пехотинцев и их технику. В районе о. Кипр авианосец снизил скорость и стал на якорь в заливе Ларнака. Затем с авианосца на английскую авиабазу Ларнака были переброшены техника и воинские подразделения. В это время там базировались английские истребители типа "Лайтнинг", которые осуществляли противовоздушную оборону данного района.

При встречах любых кораблей в море главным было и остается соблюдение общепринятых норм международного права по использованию Мирового океана. Однако конфронтация двух лагерей – США и НАТО, с одной стороны, и государств Варшавского договора – с другой вызывала инциденты на море.

В 1971 г. правительства США и СССР приступили к переговорам, на которых советскую сторону возглавлял адмирал флота В. Касатонов. На эскадру для апробирования были присланы таблицы международных флажных сигналов для предотвращения инцидентов в открытом море между кораблями США и СССР и в воздушном пространстве. В этих таблицах сигналами определялись различные действия кораблей: выполнение боевых упражнений, учения с подводной лодкой, отработка эволюции при совместном плавании, оказание помощи кораблям, пополнение запасов, оказание помощи больным и раненым и безопасные расстояния в ходе выполнения маневров. На главном командном пункте каждого корабля у вахтенного офицера находились выписки из таблицы сигналов, которая использовалась при приближении американских кораблей, – нами поднимались флажные сигналы, разобрав которые, американцы поднимали ответный сигнал.

Таким образом устанавливалось взаимопонимание в действиях между кораблями в различных ситуациях.

К 1 января 1972 г. было приказано выслать в Главный штаб ВМФ предложения и замечания, а в мае планировалось подписание двустороннего соглашения между правительствами СССР и США о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве.

Как видим, от конфронтации постепенно переходили к взаимопониманию, потому что нагнетание противостояния ничего хорошего не давало, тем более между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции в ходе Второй мировой войны.

К завершению кампании 1971 г. ГК ВМФ приказал на флотах силами наращивания боевой службы и находящимися на боевой службе провести демонстративные действия сил флота с проведением учений и выполнением боевых упражнений в зонах ответственности флота.

5-й эскадре ВМФ было приказано из района Тунисского пролива провести демонстративные действия в западной части Средиземного моря вблизи тервод Италии, Франции и Испании под условным названием "Узел-1".

Штабом эскадры был разработан план проведения демонстративного учения "Узел-1". Руководил учением контр-адмирал М. Проскунов (заместитель командира эскадры). Срок проведения – 7-10 суток. Предусматривались поход и проведение учений в Тирренском море, далее планировалось с севера обойти

о. Корсика, провести учение в районе Балеарских островов и возвратиться в исходный район.

Отряд из шести кораблей в составе плавбазы "Котельников", двух дизельных подводных лодок пр. 641, двух бпк пр. 61 и спасательного буксира впервые нескрытно совершал плавание вблизи территориальных вод стран НАТО.

В это же время на Балтийском и Норвежском морях проводились демонстративные действия флотов. На Тихоокеанском флоте отряды кораблей совершили плавание вдоль побережья США. Демонстрация советского флота вблизи тервод США и стран НАТО была ответом на их провокационные действия по отношению к советским кораблям и судам.

Со входом в Тирренское море за нами установил слежение итальянский корабль, а в воздухе постоянно находился самолет "Орион". В Тирренском море мы провели двухсуточное учение по прорыву противолодочного рубежа. В ходе учения к нам подошел крейсер УРО "Литтл Рок" под флагом командующего 6-м флотом США; мы обменялись ритуалом приветствий и сообщили по уже установленным международным сигналам о проведении учения с подводной лодкой. Крейсер ответил: "Вас поняли" – и спустя некоторое время удалился в сторону Гаэта.

Далее между о. Корсика и п. Тулон нас усиленно "атаковали" французские "Миражи", а слежение осуществлял эсминец типа "Сюркуф".

В районе Балеарских островов были выполнены зенитно-ракетные стрельбы по имитатору и учение-атака подводными лодками по отряду боевых кораблей с имитацией залпа торпед пуском КСП. Самолет "Орион", сопровождавший нас (на малых высотах) в ходе учения, на наши сигналы не обращал внимания, а когда по курсу у себя обнаружил залп КСП из подводной лодки, резко набрал высоту и больше не снижался до конца учения.

В районе Балеарских островов слежение за нами осуществлял английский сторожевой корабль типа "Тайрбол". На седьмые сутки, по окончании учения, в районе залива Хаммамет корабли стали на якорь. Был проведен разбор учения "Узел-1". Демонстративные учения позволили показать присутствие Военно-морского флага флота СССР, что вызвало очередной всплеск антисоветской истерии.

Западная пресса не замечала оперативно-стратегические группировки ВМС США и НАТО в Мировом океане и их агрессивность по отношению к другим странам. Поэтому Главнокомандующий ВМФ стремился в ходе строительства флота обеспечить его утверждение и признание на мировой арене и в то же время противодействовать ВМС США и НАТО в важных оперативных зонах Мирового океана. Мы убедились, что такие демонстративные учения должны проводиться ежегодно.

Отсутствие на кораблях кондиционеров создавало сложные условия жизни и деятельности личного состава. Мы в отчетах писали о необходимости оборудования кораблей кондиционерами, ведь в кубриках и на боевых постах температура доходила до +40°С.

Я, почти не надеясь на успех, послал телеграмму по этому поводу начальнику Главного штаба ВМФ адмиралу Н. Сергееву, и каково же было мое удивление, когда получил ответ, что для КП эскадры выделяется японский кондиционер "Хитачи", который будет отправлен ближайшим транспортом.

В течение месяца мы получили кондиционер и установили его в помещении клуба плавбазы, где размещался КП эскадры. Это позволило офицерам штаба работать над документами при температуре +20-22°С.

Для оперативности в рассмотрении и исполнении телеграмм и других документов четыре раза в сутки штаб собирался на КП, где рассматривались, исполнялись и докладывались документы на подпись командованию эскадры. Боевые документы по управлению силами исполнялись и докладывались командиру эскадры немедленно. Оперативный дежурный эскадры следил за прохождением информации. Такой стиль повседневной работы штаба оправдал себя и позволял оперативно управлять силами.

В ноябре мы тепло проводили вице-адмирала В. Леоненкова к новому месту службы – он был назначен командиром Ленинградской ВМБ. За командира эскадры остался контр-адмирал

М. Проскунов.

Вице-адмирал Владимир Матвеевич Леоненков прошел большую службу на кораблях в основном Черноморского флота, который славился строгостью порядков. Ему пришлось осваивать новые ракетные и противолодочные корабли в должности командира бригады. Спокойный по характеру, он был назначен командиром эскадры после вице-адмирала Б. Петрова, который по всем вопросам выходил на ГК ВМФ и с флотским руководством ЧФ не очень считался.

В оперативной подготовке В. Леоненков доверял мне, и мы часто вместе рассматривали морские операции в зоне Средиземного моря. На Черноморском флоте В. Леоненков был известен как грамотный моряк, командир миноносца, крейсера и бригады, хороший тактик. К нему с уважением относилось командование флотом, поскольку ему удалось наладить взаимоотношения эскадры со штабом Черноморского флота. Жаль было расставаться, так четко все уже было отработано, требования командира эскадры штаб выполнял, взаимоотношения с Главным штабом и штабом Черноморского флота были отлажены. Но служба есть служба. Новым командиром эскадры назначили контр-адмирала Е. Волобуева (с должности командира 2-й дивизии СФ), и его прибытие ожидалось в декабре.

Вспоминая главные сражения Второй мировой войны, западные специалисты поворотным событием, положившим начало разгрому фашистской Германии и ее союзников, называли сражение при Эль-Аламейне (октябрь 1942 г.) между немецко-итальянскими войсками во главе с генерал-фельдмаршалом Роммелем и английскими войсками под руководством фельдмаршала Александера. Этим принижалось не только величие Сталинградской битвы (декабрь 1942 – февраль 1943 гг.), но и роль СССР в разгроме гитлеровцев.

В память этого сражения в г. Эль-Аламейн был открыт музей восковых фигур, воссоздающих облик Гитлера, Муссолини, Роммеля и других фашистских военачальников, которых арабы представляли как борцов за освобождение Египта от английской оккупации. Об этом музее ходило много слухов. К 30-летию битвы при Эль-Аламейне показывали документальные и художественные фильмы, при этом западная пресса продолжала принижать роль СССР во Второй мировой войне. Поэтому, когда в середине ноября мы зашли в Александрию для пополнения запасов, было принято решение посетить музей. Транспорт выделили части ПВО, тем более что Эль-Аламейн находился в 120 км западнее Александрии, по пути в Мерса-Матрух.