Текст книги "Взять Тарантину"

Автор книги: Иван Охлобыстин

Магазин оружия

 
За прилавком копошится с веником упитанный законопослушный налогоплательщик Джон Смит Вессон. В магазин входят Мазанхан с кейсом в руках и Найхал, сын Нальхана. Азиаты хмуро обходят витрины с выложенными на них образцами оружия. Наконец Мазанхан останавливается напротив хромированного М 16.
 
 
Мазанхан(показывая на ружье). Скажи, уважаемый, сколько стоит это прекрасное ружье?
 
 
Джон Смит Вессон. Увы, но я не могу продать вам это оружие без соответствующего разрешения. Таков закон.
 
 
Мазанхан. Я понимаю вас. А сколько у вас есть таких прекрасных ружей?
 
 
Джон Смит Вессон(поправляя). Автоматов. Ну штук семь.
 
 
Мазанхан. А Калашниковых нет?
 
 
Джон Смит Вессон. Почему же нет?! Пять есть. В превосходном состоянии.
 
 
Мазанхан. А «драгунова» нет?
 
 
Джон Смит Вессон. Три. Еще есть два «Дегтярева».
 
 
Мазанхан. Это хорошо.
 
 
Джон Смит Вессон. Это очень хорошо, но все равно продать не могу. Законы очень строгие.
 
 
Мазанхан. Это правильно, что строгие. Законы должны быть строгие. Мне нужно двадцать Калашниковых, десять «Дегтяревых», десять «драгуновых», двадцать М 16, десять беретт, десять «узи», по десять ящиков патронов ко всем моделям, два ящика гранат и десять «игл». Все возьму в три цены.
 
 
Джон Смит Вессон(деловито). Покупатель всегда прав. Когда и куда?
 
 
Мазанхан(выкладывая на прилавок из кейса три тугих «кирпича» стодоллоровых купюр). Завтра, здесь, он заберет. (Показывает на Найхала, сына Нальхана.)
 
 
Джон Смит Вессон. Я все экземплярчики сам протру тряпочкой, проверю. (Достает гранату и начинает ее протирать тряпочкой.)
 
 
Мазанхан(отбирая у него гранату и тряпочку). Да уж, будьте так любезны. С гранатами поосторожней, пусть будут не такие чистые. Потому что не в каждом деле требуется, чтобы все сразу случилось. Вот я женат на своей второй жене двадцать лет, так мы после свадьбы три года друг другу стихи наизусть читали, а уже потом у нас пять сыновей и две дочки родились. А все почему?! Потому что мы отнеслись к нашему союзу с особым уважением. Без уважения к своему товару вы, уважаемый Маузер, без башки останетесь, а мы без вашего товара. Что заставляет нас страдать внутренне.
 
 
Джон Смит Вессон(восхищенно). Знаете, когда вы говорили, у меня глаза на все открылись. Теперь-то я точно понимаю, как жить дальше.
 
 
Мазанхан и Найхал, сын Нальхана, кланяются законопослушному налогоплательщику и покидают магазин.
 

Салон самолета

 
В салоне самолета, летящего утренним рейсом, находилось только трое неазиатской внешности – стюардесса и до смерти напуганная пожилая семейная пара. Все остальные пассажиры – в абсолютной расовой, интеллектуальной и эстетической родственности. Ужас пожилой семейной пары возрастал по мере удаленности самолета от земли. Дело в том, что время от времени кто-то из азиатов вставал и шел к задраенному люку запасного выхода, принимая его за дверь туалета. А люди эти были как на подбор, рослые, плечистые, мускулистые и невероятно упрямые. Они так усиленно рвали за ручку запасного выхода, что пожилая пара ни на секунду не сомневалась в трагическом исходе их юбилейного путешествия. В конце концов не менее их напуганная стюардесса просто прикрыла своим телом люк запасного выхода и стояла так все пятнадцать часов, до приземления, с табличкой в руках. На табличке она от руки нарисовала стрелку и подписала: «Туалет там».
 

Бар «Формоза». Вечер

 
Подвыпивший Макс сидит на своем обычном месте и, как всегда, повествует своему постоянному собеседнику (Квентину Тарантино).
 
 
Макс. …Короче, еле ушли от этого гада. А диск у него остался. Взял у азиата «брюлик» и проглотил.
 
 
Тарантино. Ух ты! Хи-хи-хи, прикольно! А дальше?
 
 
Макс. Чего ж тут прикольного? Диск-то у Зизу.
 
 
Тарантино. Хи-хи-хи, это-то и прикольно! Ты же обещал, что только для свадьбы. Хи-хи-хи! Твои проблемы.
 
 
Макс(грустно). Обещал. Но я думаю, что азиаты этого Зизу потопчат. Они пятьдесят человек вызвали. Каждый – по сто двадцать кило и мастер спорта по стендовой стрельбе и дзюдо. У Зизу большая лажа.
 
 
Тарантино. Хи-хи-хи! А когда они его рвать будут?
 
 
Макс. Завтра.
 
 
Тарантино(соглашается). Хи-хи-хи! Это очень клево! Хи-хи! Возьми меня с собой! Хи! Хи! Хи! Я это на «цифру» сниму. Хи-хи-хи! Это будет мегаприкольно! Хи! Хи! Хи! Монголо-татарское нашествие на Голливуд! Квентин на белом верблюде! Хи! Хи! Хи!
 
 
Макс. Возьму. А не боишься?
 
 
Тарантино. Чувак! Это моя жизнь! Хи-хи-хи! Я им маечки и кепочки подгоню со своим лейблом. Хи! Хи! Хи! Это будет прикольно! Они умирали с пулеметами в руках и в кепочках Великого Квентина! Хи-хи-хи!
 

Стоянка автомагазина

 
Мазанхан и Найхал, сын Нальхана, с задумчивым видом прохаживаются вдоль рядов выставленных на продажу автомобилей. Из здания офиса к ним спешит Менеджер по продажам с папкой в руках.
 
 
Менеджер по продажам. Что вам угодно, господа?
 
 
Мазанхан(показывая на джип «вранглер»). Нам угодно вот такие машины.
 
 
Менеджер по продажам(деликатно уточняя). Машину. А какой вы цвет предпочитаете? Желаете в кредит или оплатите наличными? Салон кожаный или велюр? Цвет. Кондиционер?
 
 
Найхал, сын Нальхана. Машины. Пятнадцать штук. Любой цвет, любой салон. Без лобовых стекол, иначе мы можем порезаться. Платим вперед наличными.
 
 
Менеджер по продажам(приятно пораженный объемами покупки). Будет сделано. Когда желаете забрать?
 
 
Найхал, сын Нальхана. Завтра утром. Без стекол.
 
 
Менеджер по продажам. Завтра?! (Чешет затылок.) Ну завтра так завтра, тогда деньги сегодня.
 
 
Мазанхан(выгружая на капот джипа три «кирпича» стодолларовых купюр). Молодец! (Найхалу, сыну Нальхана.) Учись, как надо вести дела. (Менеджеру.) Не хочешь овец продавать?
 
 
Менеджер по продажам. Очень хочу.
 
 
Мазанхан. Машины сделаешь – ты принят.
 
 
Менеджер по продажам. Все будет сделано. А овцы для чего?
 
 
Найхал, сын Нальхана. Для мяса и шкур.
 
 
Менеджер по продажам(мечтательно глядя на азиатов.) Овцы! Конечно, я хочу – для шкур. Очень хочу.
 
 
Мазанхан. На прощание, уважаемый, я хочу рассказать вам одну семейную притчу. Мне ее рассказал дедушка Номто, когда я стал в овчарне мужчиной. Дедушке Номто рассказал эту притчу его дедушка, а его дедушке – его прадедушка. Один молодой ученик очень хотел стать учеником старого шамана и изменить «точку сборки». Он пришел к шаману и сказал ему об этом. На что мудрый шаман ответил ему:
 

– Нельзя желать всего одновременно, ты сначала определись, чего ты хочешь – стать моим учеником или изменить «точку сборки», а потом приходи.

 
Молодой человек внял его совету и ушел думать. Думал он долго, за это время у него родились дети, потом внуки, потом правнуки, но решить так и не мог. Это и был мой прадедушка.
 
 
Менеджер по продажам. А вы бы сами что выбрали?
 
 
Мазанхан. Дожить до своих правнуков. Потому что изменение «точки сборки» – это не ответ, это вопрос. Достанешь машины?
 

Тюрьма. Комната для свиданий. День

 
В комнату для свиданий, посреди которой стоят большой стол и стулья, конвоир вводит Феллини. Вид у Феллини подавленный. Весь он как-то скукожился и ссутулился. Сейчас он совсем не похож на человека, который недавно зарубил Голливуд. Действительно, профессор-киновед.
 
 
Конвоир(англ.). Садитесь, ваш адвокат сейчас подойдет.
 
 
Конвоир выходит, и Феллини остается один. Он оглядывается по сторонам. По углам комнаты под потолком висят камеры наблюдения. Из другой двери в комнате появляется Адвокат с портфелем. Он направляется к столу, протягивает Феллини руку. Говорят они по-русски.
 
 
Адвокат. Добрый день, Феликс Андреевич.
 
 
Феллини. Добрый день, Ральф.
 
 
Адвокат раскладывает на столе какие-то бумаги, книги.
 
 
Адвокат. Как вы себя сегодня чувствуете?.. Как ваша язва?
 
 
Феллини. Спасибо. Свечи действительно помогли.
 
 
Адвокат. Не стоит нервничать. Наши дела не так уж плохи, как кажется на первый взгляд… Книги о кино, которые вы просили… Эйзенштейн, «Русский киноавангард», «Кино как бизнес» и «Как продать сценарий в США». И батон черного «бородинского» хлеба с пилой внутри, от вашей невесты из Москвы. Пилу мы, естественно, вытащили, а хлебушек кушайте. Если не ошибаюсь – это уже восьмой батон за три дня. У вас преданная невеста.
 
 
Феллини. Очень преданная, только у нее склероз.
 
 
Адвокат пододвигает к Феллини книги и батон. Тот их пролистывает.
 
 
Спасибо, Ральф.
 
 
Адвокат. Скажите мне, зачем вам понадобилось пособие для сценаристов?
 
 
Феллини. Я люблю бумагу пачкать.
 
 
Адвокат тычет пальцем в книгу на английском языке «Как продать сценарий в США».
 
 
Адвокат(доверительно, тихо). Уверяю вас, Феликс, ни одна американская студия не купит сценарий у вандала. Какого черта было пытаться срубить буквы?.. (Наклоняется к Феллини, доверительно.) Понимаете, Феликс, я специализируюсь на русских, потому что это очень хорошие деньги. Выучил ваш поганый язык, безумное законодательство. И пока что я не проиграл ни одного процесса. И вовсе не потому, что мои клиенты краснощекие пионеры, большинство из них – редкие мрази. Но еще ни разу американскому суду не удалось доказать их вину. Улики были косвенные или их вообще не было. А вот доказательств вашей вины столько, что… (Машет рукой.) Вместо того чтобы сотрудничать со следствием, облегчая свою участь, вы читаете какого-то Эйзенштейна и пишете сценарии…
 
 
Феллини(возмущенно). Что значит какого-то?..
 
 
Адвокат. Извините.
 
 
Феллини(обиженно). И потом, лошина колорадская, ты не сечешь в психологии американской киноиндустрии – уже сейчас за любой мой сценарий ваши ссученные продюсеры мне готовы забашлять хорошее бабло. А по поводу сообщников – пацаны вернутся. Они будут возвращаться до тех пор, пока кассета с новым фильмом Тарантино не окажется у них в руках. Это уже наша психология, наши понятия.
 
 
Адвокат("с укоризной). Такой интеллигентный человек, профессор, а по фене ботаешь. Так сколько бабла-то предлагают? У меня есть продюсерское образование.
 

Россия. Сад Эрмитаж. День

 
Здесь полным ходом идут приготовления к предстоящей акции. Рабочие натягивают над трибуной транспарант «НЕТ ВИДЕОПИРАТСТВУ». Служащий студии пробует микрофон.
 
 
Служащий. Раз-раз-раз-раз!..
 
 
На специальном помосте стоит «тойота», перевязанная зеленой лентой. Замерли выстроенные в ряд бульдозеры и катки. У помоста стоит Микола Пепельница, рядом с ним Адвокат.
 
 
МиколаПепельница. Ну что там с голливудскими хулиганами?
 
 
Адвокат. Сегодня вечером они обещали передать весь фильм. Но уже за два миллиона.
 
 
МиколаПепельница. Да, это настоящие хулиганы – с размахом. Лимоны в тюрьму Феллини передали?
 
 
Адвокат. Так точно!
 
 
МиколаПепельница. Ну и как там он?
 
 
Адвокат. Плевался в посыльного.
 

Америка. Пиццерия «Папироне он Маконне». День

 
За столом в пиццерии сидят трое гангстеров с Сальвадором и едят спагетти. Звонит мобильный доцента. Он нажимает нужную клавишу.
 
 
Сальвадор. О доктор! Я так счастлив вашему звонку. Как?! Одну секундочку! (Сальвадор выхватывает из нагрудного кармана ручку и начинает быстро что-то записывать на салфетке.) Так, си, си, си! Ариведерчи! (Поворачивается к гангстерам.) Мы нашли, где прячется русский пациент. Доктор Педро передал мне точный адрес.
 
 
Первый гангстер. Где он его взял?
 
 
Сальвадор(благочестиво воздевая глаза к небу). Сила мысли ученого пронзает небесные хляби!
 
 
Второй гангстер(тоже вперившись взглядом в потолок). О!!!! (Поворачиваясь к Третьему гангстеру.) Ты полиэтиленовый мешок для тела взял?
 
 
Третий гангстер. Да, и пилу взял, и еще две бутылочки с серной кислотой взял. Я все взял.
 

ВОСЬМАЯ СЕРИЯ

Аэропорт. День

 
На взлетную полосу аэропорта приземляется самолет.
 

Америка. Ворота виллы, арендованной азиатами. День

 
К воротам виллы подъезжает школьный автобус. Ворота открываются. Автобус въезжает на территорию виллы. Найхал, сын Нальхана, держит в руках картонный ящик с солнцезащитными очками «Полароид» и выдает их каждому появляющемуся из школьного автобуса азиату.
 

Вилла, арендованная братьями-азиатами. Вечер

 
К воротам виллы подъезжает черный роллс-ройс. Из него неторопливо выходят доцент и трое гангстеров. Сальвадор подходит к воротам и нажимает на сигнал звонка. Ему открывает рослый азиат и жестом предлагает войти. После недолгих колебаний новоприбывшие входят внутрь. Зрелище, представшее глазам испанцев, поражает их преступное воображение – по всей территории, прилегающей к дому, горят костры, возле них сидят около сотни двухметровых азиатов и неторопливо чистят разнообразное стрелковое оружие, чуть в стороне выстроилась колонна джипов «вранглер» с привинченными к скобам на крыше пулеметами.
 
 
Первый гангстер(обращаясь к Сальвадору). Доцент, а вы уверены, что это тот адрес? Нас послали убить юношу из России, а вы нам здесь что предлагаете?
 
 
Тот судорожно разглядывает надпись на салфетке и кивает.
 
 
Второй гангстер. Но дон Педро нам не говорил о таких объемах работы. Здесь нет юноши из России, которого нас послал убить дон Педро. Здесь много взрослых мужчин азиатской наружности, вооруженных автоматическим оружием.
 
 
Третий гангстер. Мне кажется, что вы, Сальвадор, что-то недоговариваете.
 
 
Сальвадор. Я ничего не понимаю. Речь шла о пустяковой ампутации.
 
 
Первый гангстер(обращаясь ко Второму и Третьему гангстерам.) Дон Педро не простил нам прошлых ошибок и то, что мы раньше работали на картель дона Хуана. Он послал нас умереть.
 
 
Второй гангстер. Это нечестно. Мы два года служили дону Педро верой и правдой, а он вот так…
 
 
Третий гангстер(поворачиваясь к Сальвадору). Двух бутылочек кислоты на этих мужчин азиатской наружности, вооруженных автоматическим оружием, не хватит.
 
 
Первый гангстер. Но хватит на вас, ученый.
 
 
Второй гангстер. И мешок тоже один. Вот вам и гигиена будет. Растворитесь быстро, как рафинад.
 
 
Сальвадор(бледнея). Братья мои, это ошибка! Речь шла только о молодом человеке, невысокого роста, без оружия.
 
 
Первый гангстер. В нашей науке слова ничто, факты – все!
 
 
Второй гангстер(обращаясь к остальным гангстерам). Не знаю, как вы, но я решил поехать с семьей на Кубу.
 
 
Третий гангстер(обращаясь к безмолвно стоящему у них за спиной азиату, который открывал им ворота). Простите нас, но, кажется, мы ошиблись адресом.
 
 
Азиат равнодушно распахивает перед ними ворота, выпуская итальянцев на улицу. Гангстеры возвращаются к машине, волоча за собой упирающегося Сальвадора.
 
 
Сальвадор. Клянусь пинцетом, это ошибка! Нужно позвонить доктору Педро!
 
 
Первый гангстер. Вот кому не нужно звонить, так это ему. Он двоюродный племянник дона Педро. Я ему сам все расскажу при личной встрече. (Обернувшись ко Второму и Третьему гангстерам.) А вы нанесите визит дону Педро. Так, без звонка. Ему понравится.
 
 
Сальвадор. Вы спутали анализы, коллеги!
 
 
Второй гангстер. Это точно – анализы. Я даже знаю, как зовут эти анализы. Очень плохие анализы!
 
 
Третий гангстер. Ну что, я мешок готовлю? И пилу? И бутылочки?
 
 
Первый гангстер. Готовь. Но сначала отъедем отсюда подальше, не будем мешать хорошим людям.
 
 
Они запихивают обезумевшего от ужаса и происходящего абсурда Сальвадора в роллс-ройс. Машина отъезжает по дороге, ведущей в пригород.
 

Каминный зал на вилле, снятой братьями-азиатами. Ночь

 
В креслах у камина сидят Мазанхан, Найхал, сын Нальхана, и Макс.
 
 
Найхал, сын Нальхана(опуская руку с телефоном). Сказал, что будет там в назначенное время. Угрожал, злой человек. Кричал сильно.
 
 
Мазанхан. Место точно хорошее?
 
 
Найхал, сын Нальхана. Э! Очень хорошее. Открытое пространство, одна дорога, низина. «Опушка Смерти» называется.
 
 
Макс(Найхалу, сыну Нальхана). Можно я бабушке позвоню? У меня деньги кончились.
 
 
Найхал, сын Нальхана(передавая ему телефон). Конечно звони. Счастливый человек – у тебя бабушка есть.
 
 
Макс(набрал номер). Алло! Ба, это я. Да. Да все в порядке. Работаю с утра до вечера. Вам с Лерой подарки привезу. Почему не надо? Что? А кто сказал? Слава! И она! От елки! Ну, перестань. Сама же говорила – еще успею. Ну, ладно, телефон чужой, потом еще позвоню. (Отдает трубку Найхалу у сыну Нальхана.)
 
 
Мазанхан. Что случилось, дорогой мой?!
 
 
Макс(мрачно). Ничего особенного – от меня невеста сбежала с моим другом.
 
 
Мазанхан. Слава Великому Степному Духу!
 
 
Макс. Чего это?
 
 
Мазанхан. Хорошо, что жениться не успел. Если твоя невеста убегает с твоим другом, значит, она не любила тебя, а твой друг и не друг совсем. Все встало на свои места.
 
 
Макс. Не успокаивайте меня. Мне уже тридцать, а я нормальную девушку найти не могу.
 
 
Мазанхан. Ты не ищи. Я тебе сам найду.
 
 
Макс(принимая это за шутку). Найдите. Желательно симпатичную. Только заранее предупреждаю – я неудачник.
 
 
Мазанхан. Это мы тоже решим. Дедушка Номто помолится, и все пройдет.
 
 
Макс. Ну, если так, то пожалуйста.
 
 
Найхал, сын Нальхана(обращаясь к Максу). Тарантина когда приедет?
 
 
Макс. Как и договаривались – в шесть утра.
 
 
Мазанхан. А в шесть пятнадцать уважаемый Налигуто Пуроками приедет с детьми.
 
 
Макс. Сколько у него детей?
 
 
Мазанхан(поднимаясь с кресла). Хватит. Ладно, пойдем немного поспим перед битвой. Накопим лишней крови.
 
 
Титр: ЧУТЬ ПОЗЖЕ, А ТОЧНЕЕ – УТРОМ.
 

Вилла, арендованная братьями-азиатами

 
С первыми лучами солнца к воротам виллы подъезжает студийный автобус с надписью на борту «Студия Квентина Тарантино». Тарантино первым выскакивает из автомобиля и начинает безжалостно терзать кнопку звонка с криками.
 
 
Тарантино. Эй! Хи-хи-хи! Макс! Я маечки, кепочки и флаги с лейблом студии привез. Пора ехать рвать плохих парней.
 
 
Через несколько минут ворота распахиваются, впуская автобус и машину внутрь. Не успевают они закрыться, как к ним подъезжает черный лимузин с затемненными стеклами. Из него выскакивает молодой японец в кимоно и, подойдя к воротам, деликатно давит на кнопку звонка. Ворота гостеприимно распахиваются и перед ним. Налигуто Пуроками выходит из своего лимузина и приветливо машет рукой.
 
 
Титр: еще ЧУТЬ ПОЗЖЕ, но совсем чуть-чуть.
 

Улицы Голливуда

 
Прохожим, оказавшимся в то чудесное утро на улицах, посчастливилось стать свидетелями живописнейшего кортежа, когда-либо проезжавшего по дорогам города грез – два хаммера, увенчанных пулеметами со свисающими лентами и флагами с лейблом студии Квентина Тарантино, следом – школьный автобус, и, наконец, лимузин Налигуто Пуроками, лимузин Мазанхана. В приоткрытых окнах джипов виднелись строгие лица азиатов, сжимающих в своих смуглых руках автоматы. Постовые полицейские отдавали колонне честь, бабушки показывали на нее малышам и говорили при этом.
 
 
Бабушка. Это Квенти поехал, внучок, а я в твоем возрасте видела, как снимали «Бен Гура».
 

Заброшенная бензоколонка

 
Черный Зизу со своими хулиганами приехал на «стрелку» пораньше. Он любил эффектные позы и еще больше любил прятать своих трех-четырех бойцов по кустам с флангов. Его никелированный револьвер пускал солнечные зайчики, пальцы были унизаны еще большим количеством всевозможных перстней, белый костюм был не только белый, но еще и шелковый. Общую картину завершали остроносые лакированные туфли цвета индиго. Черный Зизу знал, что он прекрасен и непобедим. Прекрасен априори, непобедим, потому что накануне он сообщил через своего человека офицеру ФБР о предстоящей разборке. Также он сообщил об этом же на кабельное телевидение.
 
 
Титр: НАКАНУНЕ НОЧЬЮ
 

Заброшенная бензоколонка

 
Скрываясь в тени деревьев, к телефонному аппарату подкрадывается Черный Зизу. Засовывает себе в рот грязный носовой платок, набирает номер и шипит в трубку.
 
 
Черный Зизу. Соедините меня с ФБР. Офицер, я хочу вам сообщить, что завтра утром парни великого Черного Зизу перестреляют заезжих япошек на «Опушке Смерти», в трех километрах от города, и возьмут власть над всем Голливудом.
 

Оперативный отдел ФБР

 
Однако Черный Зизу не знал, что в ту ночь дежурил Маракино Кутоси, и ему эта информация не понравилась вдвойне. Маракино Кутоси знал всех заезжих «япошек», тем более что заезжих и не было. Был клан мудрого и доброго Налигуто Пуроками, который и устроил когда-то Маракино на это место. Поэтому офицер незамедлительно поехал навестить своего мудрого покровителя.
 

Улица Лос-Анджелеса

 
Маракино Кутоси что-то шепчет Налигуто Пуроками, идущему по тенистой аллее парка. Тот ласково треплет офицера за ухо.
 

«Опушка Смерти». Утро

 
Черный Зизу прислушивается к мерному гулу, раздавшемуся за склоном. Его рука еще крепче сжимает рукоять револьвера. Его глаза внимательно и строго смотрят вперед. Его зрачки начинают постепенно расширяться. Равномерно весь склон напротив заполняют джипы с пулеметами на крышах. Из них спокойно выходят «япошки» с автоматами в одной руке и гранатами в другой. «Япошек» очень много, и, судя по их лицам, они приехали не для съемок на кабельном телевидении. Над склоном раздается тихий, но убедительный звук вынимаемых предохранителей из гранатных бойков. Звук своей равномерностью походит на пение цикады. По склону катятся кольца от гранат. В такт им гулко звякают затворы пулеметов на крышах джипов. Сверкают на солнце линзы оптических прицелов. По белому шелку костюма Черного Зизу ползут пять или шесть алых точек лазерных прицелов. Черный Зизу зажмуривается. Гремит канонада взрывов от одновременно брошенных полусотни гранат, грохочут пулеметы, хлопают снайперские винтовки, разлетаются по всей опушке окровавленные части тел членов банды Черного Зизу и обломки их автомобилей; четыре разрывные пули портят белый костюм лидера Кровавых Акул, а в нем самом оставляют сквозные дыры размером с кулак. Все, что не уничтожено гранатами и пулями, порублено мечами стремительных, как голодные воробьи, ниндзя. В довершении этого ужаса, к любимому бьюику Зизу подходит «япошка» и гвоздем изображает на капоте знак «зорро». Черный Зизу роняет свой револьвер и открывает глаза. К нему приближается «япошка» с ночным горшком в руках.
 
 
Найхал, сын Нальхана. Снимай штаны, хулиган, садись на горшок и выделяй наш камень. А то дедушка Ном-то ругаться будет. Он пустых расходов не любит.
 
 
Черный Зизу послушно снимает брюки и садится на горшок, попутно оглядываясь на других членов банды. Другие члены банды тоже имели представление о здравом смысле и на данный момент, побросав оружие, стоят на коленях с поднятыми руками.
 
 
Где диск-то?
 
 
Черный Зизу быстро залезает в нагрудный карман, достает требуемый предмет и передает «япошке».
 
 
Давай тужься. У нас времени мало. Придется тебе, хулиган, клизму делать.
 
 
Черный 3изу. Не надо клизму! Алмаз у меня в кармане брюк. Я его тогда под языком спрятал.
 
 
Найхал, сын Нальхана. Это хорошо. Иначе пришлось бы облизывать.
 
 
Черный Зизу вытаскивает алмаз и отдает его «япошке». Тот зажимает его в руке и уходит обратно.
 
 
Черный Зизу(вслед Найхалу, сыну Нальхана). Что мне делать дальше?
 
 
Найхал, сын Нальхана(не оборачиваясь, находу). Это уже не мое дело. Я же тебе говорил, что я русский, а японец – он. (Показывает на идущего с ножом в руке к лидеру Кровавых Акул старого японца.) Только сдается мне, что жениться ты уже не сможешь. Строгие у них на этот счет законы. Сам виноват. Глупый ты очень. И дети у тебя глупые были бы.
 
 
Найхал, сын Нальхана, подходит к стоящему рядом с Мазанханом Максу и протягивает ему диск.
 
 
Мазанхан. Все, поезжай скорей. У тебя через сорок минут посадка. Тебя Тарантина проводит.
 
 
Макс(изумленно). Как посадка? Куда посадка?
 
 
Мазанхан. В самолет посадка.
 
 
Макс. А вы?
 
 
Мазанхан. Э! Мы через два дня прилетим. Я должен своих людей погулять. На колесе покатать. Сладкой ватой покормить. И к уважаемому Налигуто Пуроками обещал зайти. Обидится.
 
 
Макс. Слушайте, а вы не могли бы этот проклятый диск с собой взять. Боюсь я. Мало ли что!
 
 
Мазанхан. Не бойся. Мы через день приедем.
 
 
Найхал, сын Нальхана(вслед Максу). Там у Тарантины в машине мы тебе сумку с деньгами положили.
 
 
Снизу раздается дикий рев, постепенно перерастающий в визг фальцетом.
 
 
Тарантино(догоняя Макса). Хи-хи-хи! Я бы сказал (кивает в сторону опушки), что именно так и рождаются кинокритики. Немного позора, немного насилия. Практически мой стиль. (Хлопает Макса по плечу.) Пошли скорее. Хи-хи-хи! Это было клево!