Текст книги "Русская монетная система"

Автор книги: Иван Спасский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Рис. 46. Клейменые половины новгородских рублей – полтины.

Это был продолговатый кусок литого серебра с выбитыми на нем клеймами, гладко обрубленный только с одного конца; другой оставался таким, каким вышел из литейной формы. Легко представить себе, какое давление оказывала на осмысление этой формы этимология давно знакомого слова «рубль». Было «совершенно очевидно», что это и есть рубль, и что рубли попросту отсекали от литого серебряного прута, а данный экземпляр лишь случайно был концевым, почему и имел только один рубленый край. Точно так же подошли и к решению вопроса о предполагаемой форме полтины; исходя из «полоти» – половины туши животного, которая рассекалась на-двое по длине, решили, что для получения полтин подобный «рубль» рассекался по длине на две «полоти».

Было достаточно времени, чтобы эти предположения превратились в полную уверенность, так как до 20-х гг. XIX в. новые находки не появлялись; зато после того они посыпались как из рога изобилия, и теперь уже по-настоящему стало очевидным, что все «рубли» представляют собою только половинки вдвое больших литых брусков – последних в кладах было не меньше, чем «рублей». В целых слитках правильно угадали новгородские гривны; это название и закрепилось за ними (тогда же появились и гривны особой формы – «киевские»), но рассеченных по длине «полтин» так и не нашлось… Еще тогда кое у кого мелькала догадка: уж не полтины ли рубленые слитки? Но этимология продолжала давить на сознание, да и наличие двух терминов – гривна и рубль – очень долго оказывало свое воздействие, даже после того, как стали известны подкрепляющие друг друга памятники письменности, которые непреложно доказывали, что новгородская гривна (т. е. целый слиток весом около 200 г.) и стала к середине XIII в. называться рублем. Отсюда следовало, что рубленые слитки – не «рубли», а полтины. Равенство слитка рублю засвидетельствовано новгородскими документами.

Литье слитков из поступавшего с Запада серебра в Новгороде имело организованный характер. Оно давало определенный доход в виде пошлины; производили его облеченные доверием города ливцы, отвечавшие за соблюдение законных веса и качества слитков. В виде рублей серебро уходило из Новгорода дальше на восток – в русские княжества. Новгород стал для всей Руси посредником в поставке западного серебра.

Рис. 47. Приписка в богослужебной книге (Минее) 1494 г. «Паметь как торговали доселе новгородци» с упоминанием равенства гривны серебра рублю. Гос. Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Отдел рукописей, Сол., 587/518.

Рядом с рублем возникают произвольные и зависимые от него понятия полтина и четверть, соответствовавшие половине и четверти ценности рубля. Как реальную платежную единицу Новгород знал полтину; она упоминается летописями. Разрубленный зубилом на две равные части, рубль давал две полтины. Четверть оставалась счетным понятием. Наиболее широкие размеры рубка слитков приняла в позднейший период их существования, вероятно уже в XV в.

Замечательной особенностью наиболее поздних рубленых полтин является присутствие на многих из них одного или нескольких различных клейм, причем некоторые из них соответствуют даже изображениям на русских монетах, чеканка которых возобновилась во второй половине XIV в. Маленькое клеймо определенного вида часто «закрывает» обруб, защищая его от злоумышленного срезывания части серебра. Повторное же клеймение полтин, по-видимому, удостоверяло правильность деления целого слитка пополам, а судя по разнообразию таких клейм, они в большинстве своем выбивались разновременно и уже вне Новгорода, во множестве мест.

Насколько ясна история рубля новгородского, настолько же запутан вопрос о том, каков был рубль, упоминаемый в ранних памятниках письменности, составленных вне Новгорода и, в частности, в московских. Неопределенность этих упоминаний открывает широкое поле для разных догадок. В настоящее время наибольшее распространение получило представление, что рубленые слитки (т. е. новгородские полтины весом около 100 г) и были первыми московскими рублями. В основе этого мнения лежит все то же слишком прямолинейное и элементарное этимологическое толкование слова «рубль» (от глагола «рубить»), с одной стороны, и хорошо известные различия между рублями новгородским и московским в позднейшее время, когда рубль стал уже только мерой того или иного числа монет и его ценностное выражение целиком управлялось весом самих монет.

Учитывая главенствующую роль Новгорода в снабжении всех княжеств центральной Руси серебром в виде рублей в XIV в., очень трудно объяснить такое странное раздвоение одного понятия, связанного не только с конкретными предметами, но еще и с общепринятой весовой единицей. Гораздо более вероятным представляется, что до конца XIV в. рубль был единым для всей Руси понятием, а возникновение различных местных рублей – явление более позднее и целиком зависящее от местных особенностей чеканки и метрологии.

Рис. 48. Денежные штемпели для ручной чеканки. Конец XVII в.

Русские монеты XIV–XV вв. и новый денежный счет

Денга [1]. Во второй половине XIV в. в связи с потребностями восстанавливавшегося товарного производства Руси и в явной связи с усилением освободительной борьбы против завоевателей снова началась в ряде русских княжеств чеканка своей монеты – различного вида серебряных денег на весовой основе рубля. Некоторые ученые, основываясь на восточном происхождении названия «денга» и игнорируя ее непосредственную и преемственную связь с рублем, считали, что новая русская монета была попросту заимствована от татар. При этом никак не удавалось объяснить, почему же вес первых русских серебряных денег нескольких княжеств не имеет ничего общего с весом татарской «денги» (дирхема) того времени.

Денга, название которой породило вскоре после своего появления и собирательное русское понятие «деньги», долго была основным, а для некоторых центров и единственным номиналом. В некоторых княжествах довольно робко вводился и половинный номинал – полуденга, а в Пскове и Новгороде ему предпочли «четверетцу», соответствовавшую 1/4 веса денги.

Центры монетного производства . Более или менее одновременно началась чеканка монеты в княжествах центральной и восточной Руси – сперва, как считают, в Московском, за ним в Суздальско-Нижегородском и Рязанском, а после 1400 г. – в Тверском княжестве.

С конца XIV в. и в первой половине XV в. производится чеканка «своей» монеты уже и многими младшими князьями, державшие уделы под рукой своего великого князя. В большей или меньшей мере это имело место во всех великих княжествах; по внешнему виду монет легко заключить, что в ряде случаев чеканку производил один и тот же денежник великого князя.

Для начального периода чеканки правильнее говорить как о центрах монетного производства о выпускавших свою монету княжествах, а не о денежных (монетных) дворах. Монетная чеканка начиналась в мастерских ремесленников – серебряников, работавших не столько по заказу, сколько по разрешению князей, так как забота о производстве и постоянном возобновлении запаса монеты в обращении предоставлялась тем, кто в ней нуждался, имея при этом в своем распоряжении сырье – серебро, т. е. в основном торговым людям. Великий князь имел собственного серебряника-денежника, или даже нескольких ремесленников, откупавших у князя право чеканить монету, т. е. принимать заказы на ее изготовление. Такой денежник со своим несложным набором инструментов мог время от времени приглашаться тем или другим удельным князем для проведения денежного передела, если в резиденции этого князя не было местного серебряника-откупщика. Постоянные денежные дворы, полностью контролируемые государством, возникают позднее.

Рис. 49. Великое княжество Московское 1–4 – Дмитрий Иванович Донской (до 1389 г.). 5 – 19 – Василий Дмитриевич (1389–1425) 20–32 Василий Васильевич Темный (1425–1462), монеты до 1446 г.

Великое княжество Московское. Чеканку монеты в Москве начал в 1360-х или 1370-х гг. великий князь Дмитрий Иванович. Серебряные денги, которые он чеканил, относятся к числу редких монет. В более широком масштабе производилась чеканка монет его сына Василия Дмитриевича (1389–1425). Между монетами обоих много общего во внешнем облике, но в метрологическом отношении они существенно различаются, так как при Василии Дмитриевиче вес монет и содержание серебра в московском счетном рубле заметно уменьшились.

Нумизматическое наследие внука Дмитрия Донского – Василия Васильевича Темного огромно, а разнообразие монетных типов и весовых норм просто поражает. Первое, по-видимому, связывается с самой формой организации монетного производства – монетным откупом, т. е. сдачей права принимать заказы на чеканку государственной монеты из серебра заказчиков, быть может, нескольким откупщикам одновременно, за что обязывались платить великому князю обусловленную договором годовую плату. Заметные отличия выпускавшихся монет обеспечивали возможность контроля со стороны государства.

[1] С конца XVIII в. слово денга стали писать деньга. До этого надпись «деньга» иногда помещалась только на псковских монетах XV – начала XVI в.

Рис. 50. Великое княжество Московское и Галичский удел. 1,2 – Юрий Дмитриевич, кн. галичский как великий князь (1433–1434). 3–6 – Дмитрий Юрьевич Шемяка как великий князь (1446–1448); титул «господарь земли Русской». 7-18 – Василий Темный после 1448 г. Галич. 19–22 – Юрий Дмитриевич (1389–1434). 23, 24 – Дмитрий Шемяка (1434–1453).

На годы правления Василия Темного (1425–1462) падает прекращение чеканки в ряде московских удельных княжеств, которые перешли в собственность московского великого князя. Суздальско-Нижегородское великое княжество и зависевшее от московских князей небольшое Ярославское княжество постигла та же участь. Тогда же фактически лишилось самостоятельности великое княжество Рязанское и половина небольшого Ростовского княжества была куплена Василием Темным, а чеканка в Новгороде стала производиться под контролем Московского княжества, хотя и с сохранением местной метрологии. Ко времени Василия Темного, по-видимому, относится начало чеканки медной «городской» монеты – «пулов» в Москве и некоторых других городах.

Чеканка Василия Темного в Москве дважды прерывалась, сменяясь чеканкой враждовавших с ним галичских удельных князей, претендовавших на московский великокняжеский престол. В 1433–1434 гг., овладев Москвой, выпускал там монету как великий князь Юрий Дмитриевич Галичский, а в 1446–1448 гг. – сын его Дмитрий Юрьевич Шемяка (ослепивший Василия). Некоторые из монет московской чеканки обоих претендентов на великокняжеский престол в среде нумизматов долго носили весьма неудачное название «союзных» – по той причине, что они чеканились с частичным использованием штемпелей Василия и поэтому несут на себе два имени. Благодаря этой особенности, монеты претендентов позволяют относительно датировать некоторые типы монет Василия.

Чеканка великого князя Ивана Васильевича III (1462–1505) происходила в период окончательного крушения татаро-монгольского ига и продолжавшегося роста московских владений. Прекратилось существование великих княжеств Тверского и Рязанского, была прикуплена Московским князем остававшаяся часть княжества Ростовского; денежный двор лишившегося самостоятельности Новгорода начал чеканить монету великого князя. Монеты Ивана III по началу сохраняли внешнее сходство с монетами его отца, но в них постепенно намечается более ограничительный подход к выбору сюжетов; в частности, все большее предпочтение отдается «московскому гербу» – изображению всадника. По– видимому, в это время в Москве происходило превращение мастерской откупщика в более или менее постоянный денежный двор великого князя. Некоторая пестрота типов монет может быть отчасти связана и с сохранением монетного откупа в Твери. Монеты новгородской чеканки отличаются наибольшим постоянством типа.

С 1505 по 1533 г. чеканились монеты великого князя Василия Ивановича, отца Ивана Грозного. В его правление лишился самостоятельности и Псков, денежный двор которого тоже стал периферийным монетным двором Московского государства. Многие денги Василия и часть монет Ивана III чеканились без обозначения имени великого князя. На них имеется только титул «государь всея Руси». Принадлежность их устанавливается по составу кладов и данным метрологии.

Рис. 51. Московские уделы. Серпухов. 1–5 – Владимир Андреевич Храбрый (до 1410 г.). 5 – Иван Владимирович (1410–1422). 7-10 – Семен Владимирович (с 1410 г. князь боровский, 1422–1426 – серпуховский). Малоярославец 11, 12 – Ярослав Владимирович (1410–1426) – Серпухов. 13–17 – Василий Ярославич (1426–1456). Углич. 18 – Иван Владимирович (по 1422 г.). 19 – Константин Дмитриевич (20-30-е гг. XV в.).

Московские уделы. В великом княжестве Московском собственная чеканка удельных князей была наиболее обильной и разнообразной.

В г. Галиче чеканку производили оба упомянутые выше князя – Юрий Дмитриевич (1389–1434) и Дмитрий Шемяка, который лишился своего княжения в 1450 г. Весьма вероятно, что чеканка Юрия началась еще в г. Звенигороде и только позже была перенесена в Галич.

В г. Серпухове по 1410 г. чеканил свою монету князь Владимир Андреевич Храбрый, один из главных участников разгрома татар в 1380 г. Его чеканка началась, по-видимому, еще в годы правления Дмитрия. После смерти Владимира Серпуховское княжество разделилось на пять малых уделов, доставшихся его сыновьям. Серпухов отошел к старшему – Ивану Владимировичу (по 1422), продолжившему чеканку. Ему наследовал Семен Владимирович, получивший в 1410 г. г. Боровск, который, таким образом, вернулся в состав Серпуховского княжества.

Судя по большой редкости монет Ивана Владимировича и обилию и разнообразию монет Семена Владимировича, который был серпуховским князем только четыре года (по 1426), наиболее вероятно, что последний начал свою чеканку как князь боровский и лишь продолжил ее в Серпухове. На части монет кроме его имени находится также имя великого князя Василия Темного, что довольно точно датирует их. Как и в других подобных случаях, это может быть объяснено двояко: либо контролем со стороны великого князя, либо попросту тем обстоятельством, что заказ на чеканку монеты передавался денежнику великого князя и при чеканке использовался один московский штемпель.

Рис. 52. Московские уделы. Можайск. 1–7 – Андрей Дмитриевич (1389–1432). 8, 9 – Иван Андреевич (1432–1454). Верея. 10–14 – Михаил Андреевич (1432–1485). Дмитров. 15–20 – Петр Дмитриевич (до 1428 Г.).

Получивший в 1410 г. г. Малоярославец князь Ярослав Владимирович (по 1426) только как малоярославецкий князь мог выпускать свои монеты, которые дошли до нас в небольшом числе. Его сын – князь Василий Ярославич в 1426 г. объединил в своих руках все Серпуховское княжество и монетную чеканку, довольно обильную. В 1456 г. княжество прекратило свое существование и стало владением великого князя.

В г. Угличе имели свою монету два князя – Иван Владимирович (по 1422) и Константин Дмитриевич (умер в 30-х гг. XV в.). Монеты обоих очень редки.

В г. Можайске начал чеканку князь Андрей Дмитриевич (1389–1432). Среди его монет также имеются разновидности с именем великого князя Василия Темного. После смерти князя Андрея удел разделился на два – в г. Верее стал выпускать свою монету князь Михаил Андреевич, после смерти которого (1485) удел достался великому князю. Чеканка Михаила, вероятно, производилась как в княжение Василия Темного, так и Ивана III. В Можайске продолжил чеканку князь Иван Андреевич. В 1454 г. княжество Можайское прекратило существование. Вероятно, незадолго до этого на монетах Ивана Андреевича также появляется второе имя – великого князя московского.

В г. Дмитрове с 1389 по 1428 г. выпускал местные монеты только один князь – Петр Дмитриевич. Присутствие на части его монет имени великого князя Василия (Темного) датирует их в пределах трех лет.

Есть основание считать, что в правление великого князя Василия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского) особая монета с именем великого князя чеканилась в г. Коломне или, во всяком случае, для этого города. Подобная чеканка великих князей в принадлежащих им младших городах княжеств, как мы увидим далее, наиболее характерна для великого княжества Тверского.

Великое княжество Суздальско-Нижегородское. Наименее конкретны хронологические представления о князьях, чеканивших монету в великом княжестве Суздальско-Нижегородском, а само приурочение многих монет, пожалуй, наиболее спорно. В главном городе княжества – Нижнем Новгороде начал чеканку великий князь Дмитрий Константинович (1365–1383). Судя по количеству дошедших до нас разновидностей монет с его именем, его чеканка началась довольно рано. Наследовал Дмитрию его брат – Борис Константинович, который прежде был удельным князем в г. Городце и чеканил там свою монету. Княжение его в Нижнем Новгороде неоднократно прерывалось: около 1387 г. его устранил с великокняжеского престола племянник, князь Василий Дмитриевич Кирдяпа, который до того выпускал свою монету в г. Суздале. Едва Борис вернул себе великое княжение, как в 1392 г. Нижним Новгородом завладел на время великий князь московский Василий Дмитриевич. Возможно, что часть монетных типов последнего, обычно относимых к московской чеканке, выпускалась в его новом владении.

Как великий князь выпускал монету после 1414 г. Даниил Борисович, начавший свою чеканку тоже в Суздале. (Монеты удельных князей, переходивших на великокняжеский престол, различаются по титулам «князь» и «великий князь»). Известны также монеты князя Ивана Борисовича, имевшего прозвище Тугой лук, и довольно многочисленные монеты устойчивого типа его сына князя Александра Ивановича Брюхатого, умершего в 1418 г. Несмотря на княжеский титул, стоящий на его монетах, выпуск их может быть отнесен к Нижнему Новгороду. Наиболее поздние монеты самостоятельной суздальско-нижегородской чеканки – денги 40-х гг. князя Ивана Васильевича Горбатого. Довольно многочисленны анонимные суздальские монеты (с обозначением места чеканки).

Рис. 53. Великое княжество Суздальско-Нижегородское. 1, 2 – Дмитрий Константинович, вел. князь (до 1383 г.). 3–5 – Борис Константинович (до 1383 г.) князь Городецкий, в 1383–1387 и 1391–1392 – вел. князь. 6–9 – Василий Дмитриевич Кирдяпа, 1377–1387 – князь суздальский, 1387 – городенский, 1387–1391 – вел. князь. 10–12 – «князь великий Василий» (суздальско-нижегородские монеты, обычно относимые ко времени Василия Темного). 13–15 – Даниил Борисович, до середины 2-го десятилетия XV в. князь суздальский, позже – вел. князь. 16–18 – князь Иван Борисович. 19 – князь Александр Иванович Брюхатый (умер в 1418 г.). 20, 11 – князь Иван Васильевич Горбатый, суздальский и Городецкий, (40-е гг. XV в.). 22, 23 – суздальские денги без имени князя. Все монеты с великокняжеским титулом – в правой колонке.

Считается, что после присоединения великого княжества к московским владениям в 1451 г. в течение некоторого времени продолжалась чеканка монеты в Нижнем Новгороде или в Суздале от имени великого князя московского Василия Темного. Однако суздальские монеты с надписью «князь великий Василий», пожалуй, слишком уж архаичны для середины и второй половины XV в. Они могли быть выпущены даже Василием Дмитриевичем после 1392 г., если не Василием Кирдяпой – как великим князем. Для него было бы наиболее естественным повторить с такой точностью на своих великокняжеских монетах эмблему, находившуюся на монетах его отца (птица).

Великое княжество Рязанское. В стольном городе Рязанского княжества Переяславле (который позже стал называться Рязанью) в 1380-х гг. начал контрамаркирование татарской монеты сперва буквенными пунсонами, а затем особой тамгой – великий князь Олег Иванович (по 1402). Такую же надчеканку рязанской тамгой татарских монет и изготовлявшихся на месте подражаний им продолжал Федор Ольгович (1402–1427). Его сменил Иван Федорович (1427–1456). Только на монетах этого князя появляется написанное по-русски имя правителя. С 1456 по 1462 г. чеканку рязанской монеты производил, судя по ее типу, московский великий князь Василий Темный, в руках и под опекой которого находился наследник рязанского престола великий князь Василий Иванович. Однако существуют очень редкие монеты, которые должны быть отнесены к чеканке последнего, так как известно, что в 1464 г. он был отпущен Иваном III из Москвы к себе в Рязань.

Рис. 54. Великое княжество Рязанское. 1,2 – татарские монеты с надчеканкой славянской буквы. 3 – татарская монета с надчеканкой рязанской княжеской тамги. Время вел. князя Олега Ивановича (80-е гг. XIV в.). 4 – надчеканка на московской денге Василия Дмитриевича. 5 – денга с надписью вокруг тамги «печать князя великого». Время вел. князя Федора Ольговича (1402–1427). 6 – денга вел. князя Ивана Федоровича (1427–1456). 7 – рязанская денга Василия Темного после присоединения княжества к Москве. 8 – удельное княжество Пронское, князь Иван Владимирович (1408–1430). 9 – денга с надписью «спаская» (справа налево).

Рязанские монеты показывают наиболее непосредственную связь с татарским денежным делом. Серебряные джучидские монеты и русские подражания им известны с начеканкой различных славянских букв и рязанской тамги; они образуют раннюю группу монет княжества Рязанского, которое и в дальнейшем, перейдя к самостоятельному типу монет, сохраняло для них в течение некоторого времени вес татарского дирхема. Примечательной особенностью рязанского денежного дела, за которой стоит, по-видимому, расчет на максимальный доход, является то, что и после установления самостоятельного русского типа рязанской монеты, сохранялось дополнительное клеймение ее тамгой. Если бы последнее не давало дохода, тамгу проще было бы вырезывать на одном из штемпелей.

Рис. 55. Великое княжество Тверское. 1–5 – Иван Михайлович (до 1425 г.), № 5 – «сторожа на безумна человека». 6-13 – Борис Александрович (1425–1461). 14–23 – Михаил Борисович (1461–1486), № 23 с именем денежника Орефия в конце надписи. 24 – Иван Иванович (1486–1490).

Сохранились редкие монеты, чеканенные, как предполагают, удельным князем Иваном Владимировичем (умер около 1430) в г. Пронске. К кругу рязанской чеканки предположительно и без достаточной аргументации относят очень редкие монеты, на которых читается слово «спаская». На них нет ни имени, ни титула выпустившего их князя, и только вес позволяет относить их к раннему периоду чеканки.

Чеканка монеты в Рязанском княжестве прекратилась, вероятно, в 60-е гг. XV в., задолго до окончательного присоединения его к московским владениям в 1520 г.

Великое княжество Тверское. Выше отмечено, что особенностью монетной чеканки в великом княжестве Тверском было то, что некоторые великие князья, одновременно с чеканкой монеты в Твери, от своего имени чеканили и монету принадлежавших им удельных княжеств. Чеканка тверских монет начата после 1400 г. великим князем Иваном Михайловичем (по 1425). Он же начинает чеканку городенских монет (г. Городен, как предполагают, теперь Старица), передав ее затем сыну Александру Ивановичу. Великий князь Борис Александрович чеканил тверские монеты с 1425 по 1461 г. и взял в свои руки и городенскую чеканку. Его преемник Михаил Борисович в 1486 г. бежал из княжества, перешедшего к московской династии.

Рис. 56. Тверские уделы. Городен. 1 – вел. князь Иван Михайлович. 2 – князь Александр Иванович (до 1425 г.). 3, 4 – вел. князь Борис Александрович (1425–1161). Кашин. 5–7 – князь Василий Михайлович (до 1426 г.). 8,9 – князь Иван Борисович (около 1412 г.). Микулин. 10 – князь Федор Михайлович, 11, 12 – князь Федор Федорович. Дорогобуж. 13, 14 – князь Андрей Дмитриевич (1407–1437).

Тверские уделы. Кроме Городенского княжества имели собственную монету другие тверские удельные княжества. В г. Кашине до 1426 г. чеканка принадлежала князю Василию Михайловичу. У сменившего его князя Ивана Борисовича ее отобрал великий князь Борис Александрович. В г. Микулине чеканили монету князья Федор Михайлович (по 1430) и Федор Федорович. Характерный для тверских тип монет с именем князя Андрея послужил основанием для отнесения их к чеканке Дорогобужа (Тверского) при князе Андрее Дмитриевиче (1407–1437).

После присоединения Твери к Московскому княжеству чеканка монеты была продолжена там от имени великого князя Ивана Ивановича (1486–1490) – сына и соправителя великого князя Ивана III, а после него – от имени великого князя Василия Ивановича. Окончательное прекращение монетной чеканки в Твери, о денежном дворе которой сведений вообще не имеется, произошло около 1534 г.

Княжества Ярославское и Ростовское. В середине XV столетия прекратили чеканку монеты вместе с полусамостоятельным существованием два маленьких княжества – Ярославское и Ростовское, находившиеся в зависимости от московских великих князей.

Рис. 57. Княжество Ярославское. 1 – князь Иван Васильевич (до 1426 г.). 2–5 – князь Федор Васильевич (после 1426 г.). 6–8 – князь Александр Федорович (до 1463 г.), № 8 – с именем московского вел. князя Василия Темного.

До недавнего времени были известны ярославские монеты двух князей – Федора Васильевича и его сына Александра Федоровича, в правление которого Ярославское княжество в 1463 г. отошло к Москве. Для установления даты начала чеканки данных не существовало. Согласно последним исследованиям, монетную чеканку в Ярославле начал после 1400 г. старший брат Федора – Иван Васильевич. Он умер в 1426 г. Хотя прямых сведений о его княжении в Ярославле не сохранилось, стилистический анализ позволяет отнести именно к его чеканке несколько типов монет, ранее приписывавшихся другим князьям, или вовсе не имевших определения.

Упоминавшееся выше княжество Ростовское, которое было по частям приобретено московскими князьями путем покупки, интересно в том отношении, что г. Ростов делился рекой на две «стороны» и постоянно управлялся двумя князьями. Они чеканили монету совместно, помещая на ней оба имени. Сретенская сторона была куплена Василием Темным, а в 1474 г. Иван III прикупил и Борисоглебскую.

Рис. 58. Княжество Ростовское. Князь Андрей Федорович (до 1409 г.) с князьями: 1 – Александром Константиновичем (до 1404 г.), 2 – Андреем Александровичем, 3 – Константином Владимировичем. 4 – князья Иван Андреевич и Дмитрий Иванович. 5 – неясные надписи.

На ростовских монетах имя «сретенского» князя Андрея Федоровича (по 1409) сочетается с именами трех «борисоглебских» князей: Александра Константиновича (по 1404), Андрея Александровича и Константина Владимировича. Имя названного князя Андрея Александровича, владевшего Борисоглебской стороной, сочетается с именем Федора Андреевича. Имеется еще пара имен – Ивана Андреевича и Дмитрия Ивановича. Возможно, что некоторые недостаточно четкие ростовские монеты чеканены от имени одного князя Борисоглебской стороны после продажи Сретенской.

Города Новгород и Псков. Несколько позже других, в 20-х гг. XV в., начали чеканку Новгород и Псков, через которые с запада шло на Русь серебро. Известны монеты зависевшего от Новгорода Нового Торга (Торжка). Чеканка в Новгороде началась в 1420 г. и имела вполне самостоятельный характер по 1456 г. Далее, по 1473 г., она производилась под контролем московских князей с соответственным изменением типа монеты, которое, впрочем, было, как кажется, очень недолговременным, а в 1478 г. Новгородский денежный двор стал периферийным монетным двором Московского государства и закончил существование в 1663 г., как и Псковский. На последнем самостоятельная чеканка производилась дольше, чем в Новгороде, – с 1425 по 1510 г.

Рис. 59. Новгород и Псков. Период самостоятельности. 1–5 новгородские денги. 6, 7 – четвертцы (V денги). 8 – денга новоторжская. 9, 10 – псковские денги. 11 – четверетца. После подчинения Москве. 12–14 – новгородские денги после 1456 г. 15, 16 – псковские денги (после 1510 г.), в надписи – имя денежника Замани. Василий Иванович на одной из них назван царем. 17, 18 – псковские денги перед 1533 г.

Присоединение Пскова к Московскому государству в 1510 г. завершило объединение русских земель вокруг Москвы и централизацию монетного хозяйства государства. Можно заметить, что в отличие от Западной Европы, в России совершенно не имела места денежная чеканка каких-либо духовных владетелей. Незнакомо России и «обновление монеты», весьма характерное для денежного хозяйства западноевропейского феодализма.

***

Для возродившейся после перерыва в три с половиной столетия русской монетной чеканки период феодальной раздробленности ограничивается немногим более чем одним столетием. Мы могли назвать более 25 городов, в которых или для которых производилась монетная чеканка, и несколько десятков имен правителей, от имени которых чеканились монеты. Нет сомнения, что тех и других было больше. Об этом свидетельствует значительный фонд монет XIV–XV вв., все еще не поддающихся точному определению.

Наличие этого фонда, с одной стороны, и наметившиеся в последние годы сдвиги в изучении русского монетного материала XIV–XV вв. с использованием анализа технических данных самих монет, с другой – дают веские основания ожидать в более или менее близком будущем некоторых достижений и внесения многих поправок в обрисованную выше далекую от совершенства картину. Вполне вероятно открытие новых имен князей, чеканивших свою монету, и даже новых центров чеканки, что со временем сделает возможным составление более или менее достоверной карты центров русской чеканки с 1360-х гг. по начало XVI в.

Ниже будут названы имена князей, производивших чеканку монеты в русских городах, которые находились в составе Литовского государства.

Русские монеты XIV и XV вв. как памятники экономической и политической истории представляют замечательно поучительный и убедительный по своей наглядности материал для характеристики феодальной раздробленности Руси и бурных княжеских усобиц. В московской чеканке не только падение веса денги, но и странные сочетания и смены монетных штемпелей отражают борьбу за великокняжеский стол галицких князей с Василием Темным. По мере присоединения соседних земель к Московскому княжеству имена московских князей сменяли имена прежних владетелей на местных монетах в тех случаях, когда монетное производство в присоединенных городах не прекращалось сразу.

Рис. 60. Медные пулы. 1–2 – Тверь, 3 – Кашин (Тверской удел), 4 – Москва, 5 – Можайск (московский удел), 6 – Переяславль (Рязань), 7 – Ярославль, 8 – Псков, 9 – Новгород.