Текст книги "S-T-I-K-S. Студент (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава третья

Дорога мне показалась бесконечной. Благо, на улице было тепло, а места попались пустынные, а значит, и никаких тварей поблизости не было. Я просто шагал вперёд, внимательно глядя по сторонам и выискивая место, где можно отдохнуть. Однажды дорожный указатель сообщил мне, что в двухстах метрах справа от дороги есть посёлок. В посёлке наверняка есть дома, в домах еда и одежда. Знать бы, когда была перезагрузка и сколько там тварей.

Посёлок насчитывал три десятка домов и встретил меня тишиной. Интересно, они уже все умерли, или затаились, поджидая меня. Рука сжала клюв. Силы у меня немного, но тяжёлой киркой воевать вполне можно. Теперь, когда я узнал, что укусы зомбаков не заразны, смелости у меня прибавилось. Выбирать я особо не стал. Слова крёстного о бесконечной жизни настроили на позитивный лад и сделали бессмысленной экономию времени.

Через забор лезть не стал, калитка открылась просто, в заборе была дыра, специально для того, чтобы просовывать туда руку. Я отодвинул засов и открыл калитку. Внутри меня встретила бабушка. Маленького роста, сухая и молчаливая. Выглядела она, как живая. Видимо, без добычи, твари впадали в спячку. Поэтому она стояла, слегка покачиваясь. Это состояние прошло тогда, когда она заметила, что я рядом. Старушка повернула голову, а потом сделала шаг в мою сторону, протягивая руки. Бить пенсионерку по голове было неприятно, но другого выхода не было. Да и тренироваться на ком-то нужно. Ей уже всё равно.

Кирка с небольшого замаха ударила острием в висок. Хрустнула кость, старушка вздрогнула всем телом и медленно осела вниз. Готово. На всякий случай посмотрел на её затылок. Ничего. Никакого намёка на споровый мешок.

В доме никого больше не было. На печке стояло какое-то варево в кастрюле, но пробовать я не решился. Да и не голоден я пока, потом что-нибудь найду. Я произвёл подробный обыск, но ничего ценного для себя не обнаружил. Имелась длинная пеньковая верёвка, но я не придумал, для чего её использовать. Повеситься только. Лишняя тяжесть мне ни к чему. В шкафу с одеждой нашлись мужские вещи, видимо, принадлежавшие когда-то покойному деду. Я выбрал себе неплохую рубашку. Размер, правда, в ширину немного великоват, но, думаю, сойдёт, к счастью, великаном тот дедушка не был. А цвет был подходящий, светло-серый, неброский. Вполне годная вещь.

Больше ничего не взял, нашлись богатые запасы соли, спичек и хозяйственного мыла. Мелькнула мысль помыться, но баню топить точно не стоит, на дым придёт кто-нибудь совсем нехороший и возьмёт меня без штанов. Закрыв за собой дверь, я отправился дольше. Как ни странно, население посёлка в полном составе куда-то ушло, а бабушка, наверное, просто не сумела открыть калитку. Мне встретились ещё двое зомбаков, такие же медлительные и безопасные. Один, впрочем, бывший при жизни крепким пенсионером, попытался напасть, а убить его я сумел только с четвёртого удара.

Но всё оказалось напрасным. Оружие тут никто не хранил, небольшой запас консервов я сложил найденный тут же рюкзак, туда же сунул найденную алюминиевую флягу (буду живец наливать), после чего, закрыв последнюю дверь, отправился дальше. До заката оставалось ещё примерно часа три, можно поискать себе убежище, или остаться здесь. Я выбрал первое.

После того, как я перекусил и принял ещё порцию живца, настроение моё улучшилось. Но только для того, чтобы снова испортиться. Скоро открытая местность закончилась и, пройдя через небольшой лесок, я оказался среди непонятных заводских строений, отчасти разрушенных, отчасти хорошо сохранившихся. Если присмотреться, видно было, что здесь пересекаются сразу несколько разных кластеров, даже граница на земле видна.

А ещё тут присутствовали твари. Мне удалось заскочить в одно из зданий, держа наготове клюв. Два бегуна неподалёку прохаживались, вертя головами и принюхиваясь. Чуют, что я здесь, только не сообразили пока, где. Справлюсь я с двумя? Неизвестно. С одним-то не факт. А между тем, это те самые спораны, которые мне жизненно необходимы.

Для начала я решил понаблюдать, они стояли на месте, но были чем-то встревожены. А немного погодя прибыл и третий. Тот, кого отец Иероним назвал лотерейщиком. Он рыкнул что-то в адрес этих двоих, они отбежали в сторону, но встали там и уходить никуда не желали. Расклад сил резко стал не в мою пользу. Комплекция лотерейщика напрочь опровергала возможность победить его с помощью клюва.

По всему выходило, что мне следует отсюда сматываться, да побыстрее. Вот только как это сделать, не привлекая к себе внимания?

Внезапно события стали развиваться иным образом. Раздался глухой удар, и лотерейщик, взмахнув лапами, упал вниз «лицом». Оба сопровождающих кинулись было, чтобы наказать обидчиков, но тоже быстро упали. Я различил торчавшие в головах стрелы.

Откуда-то из-за угла подошли четверо мужиков с арбалетами в руках. Наконец-то, живые люди. Вот только вид этих людей мне не понравился. Двое были в безрукавках, а крепкие руки их до самых плеч были покрыты татуировками с блатной тематикой. Нет с этими гражданами мне точно не по пути. Лучше здесь пересижу.

Мужики занялись вскрытием добычи, а я в этот момент попытался незаметно уйти. Вот только оказалось, что разведчик из меня никудышный. Пытаясь пробраться на корточках, я зацепил какую-то железяку, которая загремела оглушительно громко. Пришлось наплевать на конспирацию и, встав на ноги, бежать бегом. Дорога была открыта только по лестнице на второй этаж.

Но я слышал их голоса:

– Кто там?

– Не знаю, сопляк какой-то худосочный, нужен он нам?

– Стойте тут, пойду развлекусь.

Тяжёлые ботинки протопали по асфальту. Как он собирался развлечься, я не знал, и знать не хотел. Справиться с ними нереально. Даже с одним. Шаги приближались, сейчас я буду драться. Драться до последнего, но проиграю. Мне ничего не светит, этот мужик тяжелее килограмм на сорок и умеет драться. Более того, он готов убивать и калечить. В отличие от меня. Я умом понимаю, что сейчас не нужно никого жалеть, а вот моё гуманистическое подсознание умышленно задержит удар. Хотя, может и не задержит.

Бежать было некуда, отсюда, со второго этажа начинался коридор, который был до потолка завален разным хламом, либо разбирать, на что уйдёт дня три, либо прыгать в окно, к подельникам того, что приближается.

Я стоял спиной к нему, не видя пути к бегству, и дрожал. Правая рука сжатая до боли, прижимала к груди клюв. Шаги всё ближе.

– Ну, – раздался позади хриплый голос, – чего ты, моя хорошая, дрожишь? Иди сюда, дядя с тобой поиграет.

Я медленно начал оборачиваться.

Часто приходилось слышать, как убийца отрицает, что контролировал себя во время убийства. «Ничего не помню, отключился, а потом пришёл в себя, а вокруг все мёртвые». И вроде даже не виноват он, это как будто другой сделал. А теперь то же самое случилось со мной. Мозг послушно убрал из памяти момент удара. Когда я снова включился, мужик лежал на полу, под ним растекалось пятно крови, а мой клюв был по самый обух воткнут ему под ключицу. Глаза его были широко раскрыты, рот открывался и закрывался, но сказать что-то он не мог. Я дрожащей рукой сжал рукоятку клюва и попытался выдернуть. Получилось, из тела умирающего бандита кровь хлынула уже фонтаном, он мелко задрожал, как я только что, а потом его глаза остекленели, навечно уставившись в бетонный потолок.

Одной проблемой меньше, осталось ещё три. Я огляделся в поисках решения. Организм, пребывая в ужасе, каким-то чудом сохранил способность здраво мыслить. Арбалет свой он оставил друзьям, зато на поясе у него была кобура с пистолетом. Я расстегнул её и достал оружие. Так, «Макаров», кажется, восемь патронов в обойме. Есть запасная, но перезарядить не успею. Вот предохранитель, патрон дослать в ствол. Теперь точно выстрелит. Восемь патронов, промахиваться нельзя, убьют.

Руки дрожали невыносимо. Что я за человек? Умереть так не боюсь, как убить. Убил ведь одного, чего теперь? Небеса не рухнули. Я открыл рот широко и сделал несколько глубоких вдохов, выгоняя из крови адреналин. Стало немного легче. Крепко сжав пистолет двумя руками, я спустился вниз по лестнице, стараясь топать погромче, чтобы сойти за их приятеля. Удалось дойти до самого выхода, когда в проход просунулся ещё один уголовник и тем же хриплым прокуренным голосом спросил:

– Ты долго там?

В него я попал, точно в лоб, пуля оставила небольшое отверстие, он начал падать, но я успел, спрятавшись за него, выстрелить снова. Второй тоже умер быстро, он стоял совсем рядом, пуля пробила шею, попав в кадык. А вот последний, который стоял дальше всех, умирать не хотел. Первая пуля ударила в плечо, вторая в бок, – пистолет кидало немилосердно, – третья поцарапала шею, я пытался целиться в корпус, но и туда попасть было трудно, четвёртая пробила грудь, но с краю, вряд ли смертельно. Он упал, но продолжал шевелиться. Я подбежал уже совсем близко и направил прыгающий ствол ему прямо в лоб. Мы встретились глазами, гуманизм внутри меня взбунтовался, но здравый смысл оказался сильнее. Пуля вошла в левый глаз.

Тело моё сотрясали конвульсии, я упал на колени и выронил бесполезный уже пистолет. Смотреть на дело своих рук было мучительно, я просто упал на асфальтовый пол и некоторое время молча содрогался в беззвучном плаче.

– Всё кончено, – успокаивал я себя. – Я победил, они мертвы, все четверо. Всё хорошо.

Если бы в этот момент пришли зомбаки, мне настал бы конец, да только, видать, не было их поблизости, если даже на звук выстрелов не пришли. Я окончательно пришёл в себя минут через пятнадцать. Передо мной лежали три ещё тёплых трупа, ещё один наверху. Нужно обыскать. К горлу подступила тошнота, но я смог её задавить. Ко всему можно привыкнуть. Осторожно подполз к крайнему, тому, которого долго не мог убить, я начал осторожно прощупывать его карманы. Ничего полезного, но на поясе нашлась фляга с живцом. Там было немного, я отцепил её и перелил в свою. Был ещё нож, но он оказался большим и неудобным, лучше оставлю свой. Обыскав всех, я стал обладателем бутылки водки, двух банок тушёнки, половины литра живца, но главная находка ждала меня в рюкзаке того, кого я принял за главного. Там была небольшая пластмассовая коробочка, где лежали, аккуратно обложенные ватой шесть споранов и одна горошина. То, что это была именно горошина, я не сомневался, священник мне подробно её описал. Теперь найти уксус, растворить и выпить, глядишь, дар какой откроется.

Теперь оружие. Огнестрела у них больше не было. А потому у меня остался пистолет и девять патронов к нему, лучше, чем ничего. А ещё можно взять арбалет. Их тут целых четыре, два явно кустарные, а два выглядят, как произведение искусства, прямо из оружейного магазина. Выбрав один, что полегче, я попробовал натянуть. В помощь мне был рычажный механизм, но даже с ним натяжение было отнюдь не лёгким. Положив стрелу, я прицелился в труп лежавшего бегуна. Нажал на спуск, но палец отчего-то оказался позади спускового крючка. Соскользнул что ли. Так и погибнуть можно. Снова нажав спуск, я уверенно поразил голову мёртвого монстра. Однако, никогда бы не подумал, что арбалет может пробить стрелой голову насквозь. Да ещё такую. Я собрал все стрелы, что были у четверых, набралось двадцать девять штук. Немного, но должно хватить. Стрелы – вещь многоразовая, в отличие от пуль. Или правильно называть их болтами? Впрочем, пусть будут стрелы, мне так привычнее. Их длина чуть разнилась, сантиметров на пять, но я решил, что все подойдут.

Теперь нужно сваливать. Не знаю, куда, только бы отсюда. Я пошёл в проход между зданиями, стараясь оставить это нагромождение бетона как можно дальше от себя. До наступления ночи мне удалось найти укрытие. Старый вагон, покрытый ржавчиной, стоявший на непонятном огрызке железнодорожных путей. Мне удалось сдвинуть дверь на полметра, теперь никто крупнее собаки в вагон не залезет, только бы не заклинило, а то завтра сам не вылезу.

Перед сном я решил перекусить. Никакого источника света не имелось, только коробок спичек, которыми я посветил один раз. Зажигать огонь опасно, твари чуют запах. В вагон они, допустим, не заберутся, а вот обложить со всех сторон смогут, потом придётся в осаде сидеть. Открыв на ощупь консервы, я начал есть, проклиная себя за то, что не взял ложку. Их ведь много было там, в деревне. А теперь приходилось есть ножом, что не очень удобно, тем более, в темноте. Но, если нужда заставит, всё рано или поздно получится. Банка опустела, следом отправилась шоколадка, а в довершение трапезы я выпил немного живца, завтра нужно будет ещё приготовить, водка у меня теперь есть.

Сунув руку под рубаху, я потрогал плечо. Запёкшаяся кровь ещё оставалась, но никакой боли я уже не испытывал, немного поковыряв рану, я обнаружил под корочкой здоровую кожу. Отлично. Хоть какие-то плюсы есть в этом мире.

Ни холодный дощатый пол, ни дневные переживания, ни страх нападения не помешали мне спокойно заснуть. Возможно, даже благодаря всему этому, мой организм принял единственно верное решение: заснуть, как убитый, и не просыпаться до самого утра.

Глава четвёртая

Открыл глаза я уже утром. Как и следовало ожидать, кое-кто всё же заглянул на условный огонёк. Были это, правда, всего лишь медлительные зомбаки, убийство которых не стоит потраченного времени и пуль. Хотя стрелы, как я уже сказал, можно использовать повторно, а потому забредшие ко мне в гости кадавры прекрасно подходят на роль мишеней, а мне всё равно нужна практика в стрельбе.

Натянув тетиву арбалета с помощью рычага, я положил стрелу. Наконечник был в виде узкой четырёхугольной пирамиды, хорошо пробивает броню, но не застревает внутри, можно при желании вытащить.

Мелькнула мысль подозвать их поближе, но я решил, что так не спортивно. Нужна тренировка. Не каждый раз придётся стрелять из укрытия с расстояния в пять-семь метров. Если бы мог, то попросил бы их немного побегать туда-сюда, чтобы ещё и по движущимся мишеням поработать.

Я навёл оружие на цель. Зомбак, впавший было в ступор, начал просыпаться и поворачивать голову в мою сторону. Я нажал на спуск. Вообще-то арбалет не совсем бесшумное оружие. При срабатывании механизма раздаётся неслабый щелчок, хорошо слышимый на большом расстоянии. С выстрелом, конечно, не сравнить, но стоит помнить, что так тоже можно спалиться. Стрела вошла не совсем туда, куда я целился, под правый глаз, но тоже удачно. Зомбак, не издав ни единого звука, рухнул на насыпь из щебня.

Прежде, чем очухались остальные, я успел выстрелить ещё раз, уложив ещё одного. После этого оставшиеся в количестве три штуки, кинулись на штурм. Отодвинуть ржавую железную дверь вагона они при желании смогли бы, да только мёртвый мозг не додумался, в каком направлении следует прикладывать усилия. Двоих я успел убить клювом, ударяя по просунутым в щель головам, а третий отчего-то не захотел подставлять лоб под удар и поспешно ретировался.

Что это было? Резко поумнел? Судьба товарищей заставила задуматься о своём поведении? Вряд ли, они точно не мыслят такими сложными категориями. Взять и уйти от добычи такой монстр может в единственном случае, если отдаёт её более матёрому собрату.

Я прислушался. Никаких звуков. Хотя испуганный зомбак-пустыш точно далеко не ушёл. Приблизившись к выходу и держа наготове арбалет, я осторожно высунулся наружу. Увидеть я ничего не успел, огромная когтистая лапа, прилетевшая откуда-то снизу-слева, схватила меня за грудь. Я рванулся назад. Мне повезло, что у твари такие острые когти, иначе он просто схватил бы меня и выволок наружу, или просто откусил голову. А благодаря остроте когтей, он просто вырвал кусок рубашки, а вместе с ней и кусок моей плоти, кожи и мышц. А я, обливаясь кровью, откатился назад вглубь вагона. Арбалет отлетел в сторону, стрела ушла куда-то мимо.

А монстр, почуяв кровь, остервенело пёр вперёд. Его мощное тело, куда больше, чем у того лотерейщика, которого я видел в первый раз, протискивалось в проём, отодвигая дверь в сторону, ещё пара секунд и он меня сожрёт. Я поднял пистолет, попутно прикидывая, что может сделать пуля такому гиганту. Как ни странно, в отличие от вчерашнего боя, рука не дрожала, позволяя навести оружие на цель. Целился я в правый глаз, рассудив, что даже при таком мощном черепе должны быть какие-то слабые места. Попал с первого выстрела, он вздрогнул всем телом, мощная лапа царапнула пол у меня под ногами и замерла. А я попытался встать. Если пришли эти, то будут и другие, а я…

Резкая боль пронзила грудь. Шок отступил, теперь пришло время расплачиваться. Только одну рану залечил, а тут… Я стянул с себя остатки разорванной (а точнее, разрезанной) рубахи, чтобы осмотреть рану. Лучше бы не смотрел. Четыре косых полосы, разрезающие кожу и мясо, в одной из ран даже кость видна. Кровь выливалась толчками, скоро вообще истеку кровью.

Скомкав рубаху, я попытался зажать ей рану, но оказалось, что для этого тоже нужны грудные мышцы. Рука безвольно разжалась, а скомканная ткань выпала. Схватив флягу с живцом, я выплеснул немного на раны, а остальное стал с жадностью глотать. Когда оторвался, немного полегчало. Кровь уже текла не так сильно, думаю, что не умру. Отхлебнув ещё живца, я осторожно, на боку пополз к своему рюкзаку. Нужно поесть. И живца, хоть сколько-нибудь, а потом ещё поесть и поспать тоже. С едой пока проблем не было, а вот живец подходил к концу, даже та часть, что собрал с убитых бандитов. Нужно готовить ещё. Вода имелась, хоть и не очень чистая. Но святой отец ведь сказал, что мы тут ничем не болеем, надеюсь, к дизентерии это тоже относится. Воду и водку я налил в одну трофейную флягу. Водки добавил больше, чтобы быстрее растворялось. Бросил споран, закрутил крышку и начал трясти, насколько позволяли раны. В непрозрачной посуде не видно было, растворилось ли лекарство, но я решил не ждать. Воронки у меня не было, поэтому намотал тряпку (всё ту же многострадальную рубаху), на горлышко фляги с раствором, а потом начал переливать в пустую.

Скоро всё было готово, я снова приложился к горлышку. Вкус был резкий, с сильным присутствием алкоголя, но так даже лучше, скорее боль пройдёт. Глаза стали слипаться, но спать было нельзя. Увидев, что кровь больше не течёт, я попытался встать. Хоть и с трудом, но получилось. Неуверенной походкой я подошёл к убитому монстру. Позади него стояли ещё три пустыша. Они вполне могли пролезть в расширившийся проход. Но не лезли. Почему? Выражение морд всех троих было таким, что они бы обязательно меня сожрали, да только вот кое-кто против. Боятся лотерейщика? Даже мёртвого? Неплохо, надо будет запомнить. А это лотерейщик? Или кто-то покруче? Надо вскрыть и узнать доподлинно. Разложив нож, я стал ковырять отвратительный нарост на затылке твари. Внутри я ожидал увидеть гной и кровь, но там оказалась только серая труха с каким-то грибным запахом. В этой трухе пальцы быстро нащупали три зелёных овала и одну горошину. Да я богат. Если это лотерея, то я в неё выиграл.

Теперь следовало заняться остальными. А потом сваливать. Место удачное, но что-то тут много гостей приходит. Я больше одиночество люблю. Троих гостей я постепенно отстрелял из арбалета, хотя каждое новое взведение отдавалось порцией боли небольшой кровопотерей. Живец не успевал заживлять страшные раны. Наконец, я встал, подобрал рюкзак с вещами, вскинул на плечо арбалет и, спрыгнув вниз, отправился дальше. То есть, не сразу отправился, а сначала упал на кучу щебня, прыжок отозвался новым приступом боли. Больше никогда не буду драться с лотерейщиками в рукопашной. Или это не лотерейщик? Больно уж здоров, я-то маленький, мне любой гигантом покажется, но этот слишком развит. Голова, что чугунный котёл, даже щитки какие-то видны, а мускулы напоминают дерево. Не по мне добыча.

Прошагал я много, что называется, из последних сил. Когда становилось невмоготу, останавливался, садился и прикладывался к горлышку заветно фляги. Ранам требовался покой, чтобы зажить, а мне требовалось найти укрытие, где меня не сожрут. А ещё одежду, чтобы не светить своими окровавленными костями на весь свет.

Наконец, показалось что-то, вроде жилья. Да не вроде, а самое настоящее жильё, пятиэтажный дом на три подъезда. Вблизи никого не видать, надеюсь, что никого и нет. Подкравшись к крайней двери, ч осторожно открыл её и заглянул туда. Моё богатое воображение, уже вовсю рисовавшее мне, как оттуда выскакивает элита и отрывает мне голову, я жестоко одёрнул. И так тошно.

В подъезде никого не было. Медленно, шаг за шагом, я поднимался по лестнице, держа перед собой заряженный арбалет. Поочерёдно я проверял каждую дверь, пока, наконец, на четвёртом этаже ручка не поддалась. Готово.

Квартира точно надёжнее вагона. Закрыв дверь, я обследовал квартиру. Нашлась хозяйка. Зомбачка, разумеется, но истощена до последней крайности. Дверь наружу была открыта, но не хватило ума повернуть ручку. Ей даже не хватило сил броситься на меня, она только вяло протянула руку и попыталась схватить, а когда я увернулся, плашмя упала на пол. Так, тут и бить не нужно. Взяв неудачного монстра за ногу, я выволок её на балкон, после чего, напрягая все силы, сбросил вниз. Вряд ли убилась, но и далеко не уползёт. Теперь жильё принадлежит мне, рейдерский захват удался. Теперь следовало поискать воду. Таковая нашлась, целая пятилитровка, слегка начатая. Жить можно. Теперь замутим живца, а то фляга снова почти опустела, и ещё кое-чего состряпаем.

Еды в квартире почти не было, видимо, не сходила хозяйка в магазин в самом начале. А может, на диете сидела, вон какая худая. Но неважно, зато есть вода, водка и… уксус нашёлся на полке в кухонном шкафу. Эссенция, хватит надолго. Плеснул пару ложек в стакан, я долил туда воды, после чего бросил горошину. Размешал ложкой. Получился всё тот же мутный раствор, хотя и немного отличающийся цветом. Быстро процедив пойло через марлю, я бросил туда ложку соды и, дождавшись, пока пена осядет, выпил. Пойло было тошнотворным, если не сказать большего. Только могучим усилием воли я заставил себя удержать его в желудке.

Теперь живец. Посуды было много, в итоге я растворил два спорана в трёхлитровой банке, а потом процедил в два красивых графина, которые поставил перед собой, когда собрался ложиться спать. Было ещё светло, да только организм настойчиво требовал покоя. Внутреннего и внешнего. Положив под подушку пистолет. Я свернулся калачиком на широкой кровати (интересно, женщина одна жила, или с кем-то?), закрыл глаза и благополучно отключился. Проснулся я ночью, причём, не по своей воле. Во-первых, меня терзал жуткий голод, живец живцом, а для заживления ран материал нужен, белок предпочтительно, а где его взять? А во-вторых, за окном послышался шум, заставляющий подозревать, что там собрание мертвячьего домкома. Разглядеть в темноте ничего не получалось, потому я просто отложил решение до утра, благо, никто меня пока не штурмует. Достав последнюю банку тушенки, я, как мог тихо открыл её и начал есть. Тушёнка была дерьмовая, жилы и жир пополам с соей, да только выбирать не приходится, в таком состоянии я и подмётку от сапога слопаю.

Насытившись (условно, так бы я ещё парочку навернул), я снова лёг в постель, чутко прислушиваясь к происходящему на улице. А там точно что-то происходило, какая-то сезонная миграция заражённых, не иначе.

Нормально оценить обстановку я смог только с рассветом. Подкравшись к окну, я осторожно отодвинул штору и выглянул. Так и есть, собрание. Бегуны в количестве пары десятков, а заправляют всем два лотерейщика, не такие матёрые, как тот, в вагоне, но тоже уважение вызывают. Вся братва топчется на месте, явно куда-то собрались, но пока команды нет.

Слегка приоткрыв окно, я прислушался к происходившему. Твари как-то общались между собой, только без слов, как будто телепаты. Скоро послышался шум моторов, кластер этот имел вид прямоугольника, на котором стоял дом с примыкающим к нему куском дороги. Асфальтированная дорога дальше переходила в грунтовку. А дальше её след терялся. В стороне показалось облако пыли. Машина. Или машины.

Масса заражённых пришла в движение. Они подошли к дороге и спрятались за небольшим вагончиком, стоявшим у края, так, чтобы бросок к дороге составил не более четырёх метров. Скоро показались машины, джип с закрытыми стальной решёткой, за ним следовал аналогично экипированный микроавтобус, а замыкал колонну пикап, в кузове которого стоял пулемётчик с установленным на турели пулемётом.

Они приближались, я подумал, что стоит их предупредить о засаде, но как? Выстрел из пистолета они не услышат или проигнорируют, зато услышат его твари, которые про меня не забудут. Придётся просто смотреть на развитие событий, которое мне уже жутко не нравится, поскольку не подозревал я тварей в способности к организации.

Стоило джипу поравняться с вагончиком, как началась атака, заражённые плохо умели прятаться, а потому предпочли не ждать. Их было не так много, я подумал, что пулемёта будет достаточно, да только просчитался. Но мне простительно, я не военный.

Лотерейщик погнав впереди себя подчинённых, пулемётчик успел открыть огонь, но тут случилось непредвиденное. Зубастый верзила схватил одного из бегунов и запустил им в пулемётчика. Удар от столкновения вышел такой силы, что человека отбросило назад, а пулемётную турель согнуло. Основная масса бросилась на микроавтобус, отдирая решётки с окон. Лотерейщик, обезоружив пикап, начал вскрывать когтями крышу. Второй атаковал джип, легко отрывая слабо приваренную решетку на заднем стекле.

Но всё же, несмотря на столь бодрое начало, люди оказались сильнее. Видимо, это были старые обитатели Улья, с боевым опытом и хорошо вооружённые. Микроавтобус, имевший несколько амбразур для стрельбы, просто расцвёл огоньками автоматных выстрелов, от бегунов полетели клочья, один за другим они падали с пробитой головой, а машина медленно продвигалась вперёд. Лотерейщик, успевший вырвать решётку и даже заднее стекло джипа, поплатился за это. Изнутри грянул выстрел, как мне показалось, из дробовика. Огромную тварь отбросило назад. Потом ещё и ещё. Четвёртый выстрел ударил прямо в морду, череп не пробил, но напрочь лишил боеспособности. Из джипа выскочили двое в камуфляжной форме и стали добивать из автоматов.

Единственным успехом нападавших стал водитель пикапа, его успели выдернуть и убить, но сделавший это лотерейщик не смог воспользоваться плодами своей победы. Пулемётчик, как оказалось, был жив. Сильно хромая, он подбежал ближе и, вскинув какой-то короткоствольный автомат, начал бить короткими очередями прямо в голову твари. Тварь прожила недолго.

Скоротечная битва закончилась в пользу людей. Твари смогли организоваться для нападения, но вот просчитать последствия им уже мозгов не хватило. Водителя пикапа люди бросили, забрав с собой только его оружие. Сам пикап тоже бросили, но пулемётчик снял свой пулемёт с турели и потащил с собой. Ему нашлось место в микроавтобусе. Сделано всё было с такой поспешностью, что я сделал вывод, что люди куда-то спешат и им некогда заниматься пустяками. Ну и пусть едут. Я им мешать не стану. У меня другие заботы, заботы маленького (во всех смыслах) человека. Сейчас я возьму нож и немного прогуляюсь по окрестностям, кое-какой навар мне достанется.

Так и вышло, спустившись вниз, я проверил место битвы. Нескольких раненых пришлось аккуратно добить, но сделать это было несложно, твари с перебитым позвоночником и оторванными конечностями дружно сползлись к телу водителя пикапа и грызли его, громко урча и отвратительно чавкая. Было их четверо. Вполне для арбалета, тем более, что никакой мобильностью они не обладают. Первым был тот, что сохранился лучше других, одна нога у него была перебита пулей. Хорошо перебита, так, что кость раскололась. Он передвигался странным способом, на трёх конечностях, а потому показался мне наиболее опасным. Арбалет сухо щёлкнул, посылая стрелу. Я определённо делал успехи. Стрела вошла прямо в небольшой серый бугор на затылке, как и ожидалось, вызвав немедленную смерть. Когда я уложил второго, двое оставшихся соизволили обратить на меня внимание. Видимо, мозгом группы были покойные лотерейщики, а без них члены бригады беспросветно отупели.

Отступая назад, я сделал ещё три выстрела, один раз промахнулся и два раза попал. Можно было и клювом поработать, да не хочу рисковать. Твари выглядят сильными, один промах и схватят за филейные части.

Когда всё было кончено, я взялся за нож. Работа заняла минут сорок, но и результат впечатлял. Две горошины и двадцать один споран. Теперь не пропаду. Я сам себе улыбнулся. Конечно, не моя заслуга. Практически, на чужом горбу в рай въехал. Но и раскаиваться не в чем, они потрошить не стали, значит, не интересуют их такие трофеи, значит, есть что-то более интересное там, куда они так спешили.

Сложив добычу в кепку убитого водителя, я посмотрел на пикап. Машина-то была исправна. Нет лобового стекла, ну так и ладно, ехать это не помешает. Есть риск на крупную тварь нарваться, ну так и стекло от этого не спасёт, вон, даже лотерейщика не остановило. Можно сесть и проехать вперёд, насколько хватит горючего. Отец Иероним говорил, что в этой местности хороших стабов с поселениями нет. Но это значит, что в других местах они есть. Там можно будет отдохнуть и раздобыть оружие. Арбалет мой хорош, да только однозарядность смущает. Деньги местные у меня есть, спораны спросом пользуются, можно и горох пока не тратить.

Короче, идея ехать на машине была очень заманчива. Оставалось единственное препятствие. Я не умел водить. А где мне научиться, если машины сроду не было, да и просто водительские курсы денег стоят?

Я вздохнул. Нужно будет попробовать, хуже не станет. Дорога ровная, никаких препятствий. Сбегав в квартиру, я взял с собой вещи, попутно нашёл какой-то свитер, женский, конечно, но на нём не написано. Сойдёт. Бросив рюкзак на сидение пассажира, я отломал стекло, висевшее на одной резинке, и отбросил его в сторону. От резких движений заболели раны на груди, но уже довольно терпимо, живец творил чудеса.

Так, теперь завести. Ключ был в замке зажигания. Хорошо. Повернув его вперёд, я услышал, как двигатель заурчал и проснулся. Ещё лучше. Вот эта стрелка показывает уровень горючего. Две трети бака. Уеду далеко. Километров за двести. Так, теперь педали, коробка автомат, следовательно, сцепление не нужно. Вот это газ. Нажав на педаль, я почувствовал, как двигатель реагирует. Вторая, значит, тормоз. Теперь скорость. Вот это задняя, остальные передние. Так, нажать тормоз, скорость, отпускаем. Меееедленно.