Текст книги "Без памяти (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

  Один, тот, который побежал в середине, буквально, грудью на пулемёт, уже через пару секунд был разнесён в клочья. Примерно та же участь постигла того, который повернул вправо. А вот левому повезло больше, то есть, его тоже срезал пулемётчик, но к тому моменту малопонятный ящик уже летел через колючку в сторону позиций. Не добросил, конечно, но взрыв был мощный. Даже на таком расстоянии по ушам ударило, и земля под ногами задрожала. Сейчас пулемётчик, если он вообще жив, лежит в отключке, залитый кровью, как и остальные бойцы. Вряд ли кто-то там вообще способен продолжать бой.

  Но это и не требовалось, миномётная батарея, хоть и с опозданием, но среагировала. И, подозреваю, была она далеко не одна. Атакующие только и успели, что сдвинуться на десяток метров, как раздался пронзительный вой, а следом зачастили взрывы. Мины рвались в таком количестве, что невозможно было различить отдельные взрывы. Земля под нами поднималась и опускалась, как живая. О судьбе нападавших можно было и не задумываться. Разве что, совсем мелкие фрагменты потом собрать получится, и то, не факт.

  Говорить было бесполезно, поэтому я просто показал Ксении, что нам пора уходить. Ловить тут больше нечего, а вот контузию заработать легко. Разброс мин был довольно велик.

  Канонада гремела и тогда, когда мы вернулись в избу и стали думать, чем перекусить. Ревизия погреба дала двухлитровую банку непонятного варенья, а неподалёку нашли мешок сухарей. Пенсионеры – народ запасливый.

  В разгар чаепития настала тишина. Сколько вбухали мин, оставалось загадкой, надо полагать, счёт шёл на многие тонны. Я спокойно выждал минут десять, потом собрался и, закинув на плечо автомат, пошёл на беседу.

  Подходя к месту бойни, я сделал вывод, что ушли мы вовремя. Непонятно, почему, но три воронки от взрывов оказались совсем рядом с тем местом, где мы прятались. Как можно было так промахнуться? Или это специально сделано?

  Рельеф местности здесь теперь, мягко говоря, стал другим. Ни о какой дороге речь уже не шла, исчез небольшой лесок, да и холм, который огибала дорога, тоже более не существовал. Землю словно вспахали гигантским плугом, вывернув глубинные слои. Кое-где из дымящейся горячей земли торчали щепки, или кусок железа, оторванный от машин. В одном месте наткнулся на интересную конструкцию, а именно, человеческий череп с куском позвоночника. То и другое было начисто лишено плоти, а череп процентов на семьдесят состоял из металла. Трофей на стенку.

  Когда подошёл ещё ближе, увидел, что досталось и блокпосту. Не только от взрыва фугаса, но и от своих же мин, которые долетели и сюда. Надеюсь, хоть раненых успели утащить. Здесь, ближе к барьеру, земля почти не пострадала, и я уже не проваливался по колено в рыхлый песок.

  – Здравствуйте, – сказал я четверым солдатам, уже наставившим на меня стволы.

  – Кто такой? – выкрикнул первый.

  – Мне бы с майором Лямкиным пообщаться, – я демонстративно поднял раскрытые ладони, показывая, что агрессивных планов не имею, – он сказал зайти после боя. Вот я и зашёл.

  Вызывать бойцам никого не пришлось, очень скоро товарищ майор нагрянул сюда сам. Некоторое время он молча наблюдал результат работы батарей, потом удовлетворённо кивнул и направился ко мне, сделав знак солдатам, чтобы они опустили автоматы.

  – Добрый день, Антон Леонидович, – он кивнул, предлагая пройтись, – и спасибо вам за предупреждение, всё так и получилось.

  – Теперь нам есть о чём поговорить? – спросил я.

  – Разумеется, – он не стал отказываться, – вам, как я понял, нужна информация.

  – Нужна, но в целом, я представляю себе ситуацию, хотелось бы активных действий.

  – Что вы подразумеваете под активными действиями? Ещё один ядерный удар?

  – Странный подход, для чего нужно было вообще применять ядерное оружие?

  – В момент начала, когда был применён неизвестный вирус и из центра стали расходиться люди с электронными мозгами, руководство наше было напугано. Вы ведь знаете, на каком уровне может быть отдан приказ о ядерном ударе. Вот именно.

  – Что мешает теперь зачистить остатки города? – серьёзно спросил я.

  – Как вы это себе представляете?

  – Батальон пехоты при поддержке брони и вертолётов. Заходят, уничтожают дронов и киборгов, оставшихся людей загоняем в карантин, а потом разберёмся с тем, что там в центре.

  – Видите ли, приказ о подобной операции принять должны на более высоком уровне, кроме того, где гарантия, что всё пройдёт успешно? Нам до сих пор известен только один случай успешного уничтожения дрона, можно сказать, по счастливому стечению обстоятельств.

  – Да, я знаю, некий бывший мент гранатой удачно попал. Но автоматические пушки с их бронёй неплохо справятся, есть, правда, ещё пауки, но и они не бессмертны.

  – Мы учтём ваше мнение, возможно, такая операция в ближайшем будущем состоится, но проблема гораздо шире. Дело в том, что техника по мере приближения к центру начинает барахлить, а электроника и вовсе сходит с ума. Причём этот опасный участок постоянно меняет размеры и очертания.

  – Но хоть в городе дронов отстрелять можно?

  – Можно попробовать, но это также чревато потерями.

  – Возможно, но и противник останется без рук. Сколько всего этих железяк?

  – Одномоментно видели со спутника двадцать девять, максимальное число оценивается в пятьдесят.

  – А какова вероятность того, что в центре находится завод по их изготовлению?

  – Крайне малая.

  – Вот, собственно, и ответ. Можно ввязаться в бой и, пусть с потерями, но лишить противника подвижного состава. Тем самым спасём остатки людей. А в центр уже потом идти, без техники, одной пехотой. Если нужно, я сам пойду в первых рядах. Пусть я не в лучшей форме, но боевые навыки никуда не делись.

  – Ваша готовность к самопожертвованию, Антон Леонидович, весьма похвальна. Когда начнём операцию, обязательно привлечём вас.

  – Что делать теперь? – спросил я.

  – Отдыхайте, вам что-то ещё нужно?

  – Продукты, мясо, свежий хлеб.

  – Хорошо, вы это получите.

  Обратно к дому я шёл, сгибаясь под тяжестью мешка, в котором лежала тушёнка в количестве десятка банок, ещё несколько банок мясной каши, хлеб и дюжина плиток шоколада. Не так уж много, ну так и я не Геракл.

  Моё появление было встречено ликованием. Уже через полчаса на печке стояла огромная кастрюля, в которой булькал аппетитный суп, Надежда Васильевна, подсыпая зелени в бульон, тихо спросила:

  – Когда эти орлы в бой пойдут? Или так и будут за колючкой прятаться?

  – Не знаю, надеюсь, хотя бы завтра. Я сам с ними пойду.

  – Тебе-то куда, тебя ветром качает, – фыркнула старушка, пробуя суп, – отлежись сперва.

  – Не хочу, – серьёзно сказал я, – не могу отлёживаться, когда такие дела вокруг творятся. Автомат держать могу, а больше ничего и не нужно.

  – А со мной что? – спросила Ксения, дожёвывая плитку шоколада, – про меня он ничего не говорил?

  – Нет, – я развёл руками, – вообще не вспомнил, – либо приказа не получал, либо о тебе никому не доложил. Но ты не переживай, скоро всё изменится, когда в городе операция начнётся, старайся быть рядом. Думаю, людей будут эвакуировать через карантин.

  – Почему? – не поняла она, – мы больны?

  – Насчёт больных не скажу, а вот граждане с имплантами в черепе командование сильно беспокоят. Готовься к рентгену.

  – Угу, – промычала она с набитым ртом.

  Отлежаться и впрямь получилось. Два дня никто нас не тревожил. Я благополучно валялся на диване и всё время что-то жевал.

  Утром третьего дня меня разбудил рёв моторов и громкий лязг стальных гусениц. Началось. Я вскочил с кровати, благо, спал, не раздеваясь, и принялся натягивать разгрузку. Теперь и броник бы подошёл нормально, но уже как есть. Выбежав на дорогу, я встретил уже не отделение автоматчиков, а полноценный батальон пехоты, да с танками и БТРами. Вот это сила, можно так в город входить. Танков я насчитал восемь, вот только модели были несколько устаревшими. ИС-3 собственной персоной.

  На переднем БТРе я различил Лямкина, теперь уже в бронежилете и каске, вооружённого автоматом. Я подошёл поближе и, пытаясь перекричать рёв двигателей, спросил:

  – Товарищ майор, я правильно понимаю, это всё идёт на зачистку города?

  – Именно так, можете присоединяться, только от меня далеко не отходите.

  – Легко, – воскликнул я, забираясь на броню, – что насчёт эвакуации жителей?

  – Если вообще, то только после зачистки, когда появится возможность спокойно их сортировать. Если вы про дочь олигарха, то её на общих основаниях. Папа её действительно крут и всю плешь проел руководству, но ничего не добился.

  – Ждите эвакуации! – крикнул я Ксении и Надежде Васильевне, которые стояли у забора, провожая взглядом колонну. Они едва заметно кивнули.

  Колонна приближалась к жилым кварталам, причём настроены все были на серьёзный бой. Уже на подходе отделились снайперы с дальнобойными винтовками и заняли позиции. Пехота спрыгнула с брони и шла под прикрытием машин, удерживая окна под прицелом. Мне это казалось странным, в городе просто нет сил, способных оказать сколько-нибудь значимое сопротивление. То есть, люди-то найдутся, но это не армия.

  Надежды мои, однако, остались надеждами. С расстояния в полторы сотни метров на нас обрушился ураганный огонь. Сразу появились первые раненые. Где они взяли стволы и патроны, если в городе оставалось не более сотни автоматов, и все они были в отряде Корейца? Спасала только броня, с тяжёлым вооружением у противника было туго. Начали работать снайперы, подавляя одну огневую точку за другой. Для сложных случаев были предусмотрены более радикальные меры. Ближайший танк выстрелил из пушки так, что у меня едва не вылетели барабанные перепонки. Но и огневая точка на балконе, которую успели заботливо обложить мешками, превратилась в дымное облако.

  Стало легче, появилась возможность идти дальше, давить огнём всё, что сопротивляется, а потом входить в город. Противника надолго не хватило, уже через полчаса, когда все огневые точки были даже не подавлены, а уничтожены, часто вместе с домами, в которых располагались, огонь по нам прекратился. Зато в полную силу заработал громкоговоритель, предписывающий всем гражданам, которые не имеют в мозгу имплантов, выходить на эвакуацию к блокпосту, расположенному за постом ГИБДД, результата пока видно не было, но сам факт предложения эвакуации радовал.

  А за очередным поворотом мы, наконец, встретили тех, ради кого сюда и пришли. Два дрона величаво и неспешно плыли вдоль улицы нам навстречу, но теперь у нас было, чем их встретить. Всё, что только могло стрелять, выстрелило, два таких несерьёзных самолётика потонули в море огня и дыма, рухнула стена позади, огонь на секунду был прекращён, а чуть позже, когда дым немного рассеялся, стало видно, что только один дрон продолжает путь, второго не было. Уже одна небольшая победа.

  Были, правда, и плохие новости, по асфальту бежали уже знакомые пауки, то отставая от самого робота, то забегая вперёд. Заработали пулемёты БТРов, дрон опрокинулся и на секунду пропал из вида, а мелкая многоногая свита бросилась врассыпную, искусно лавируя между естественными укрытиями. Внезапно воскресший дрон, ускорившись, поднялся вверх, примерно на высоту третьего этажа, тем самым временно став недосягаемым для огня пулемётов. В логике стальному чудовищу не откажешь, двигаться быстрее пуль невозможно, зато можно двигаться быстрее, чем противник поворачивает ствол.

   И тут случилось то, что заставило меня крепко выругаться. Дрон, поднявшийся на высоту, вывалил содержимое своего брюха. Привычные металлические шарики падали с высоты на землю. Собственно, ничего страшного, я уже убивал пауков, причём, из обычного ружья.

  Вот только до земли эти шарики не долетели. Остановились в полуметре от перепаханного пулями асфальта и плавно взмыли вверх. Их было немного, восемь, или девять штук. Половину получилось смести огнём из всех стволов, а остальные добрались до нас. Оказалось, что эти механические жуки тоже умеют думать. Вместо того, чтобы атаковать пехоту, они дружно кинулись на технику. Один, жертвуя собой, влетел в ствол ближайшего танка, который через секунду с оглушительным грохотом раскрылся розочкой. Второй умудрился попасть внутрь БТРа и убил всех, кто там был.

  В итоге мы отбились, но потеряли восемь человек убитыми (стальные твари подранков не оставляли) и две единицы техники, включая тяжёлый танк, который теперь можно было использовать только как повозку для пулемёта ДШК.

  Через некоторое время мы огляделись. Врагов поблизости более не нашлось, ни железных, ни органических. Офицеры отдали команды, и колонна снова двинулась вперёд. Но добраться до того самого провала нам было не суждено, метров за сто до склона, когда мы уже уверовали в победу, из-за домов снова появились летающие враги, уже несколько иной конструкции. Если прежние были как шар с ногами, то эти напоминали гантель. На одном конце которой находилось подобие фонарика, свет которого был отлично виден даже днём.

  На деле эти «фонарики» оказались подобием лазерных резаков, а те из них, что долетели в нашу сторону, начали ловко вскрывать нашу технику. Один БТР при этом развалился надвое. Их тоже перебили, но лишились ещё четырёх единиц, а в одном танке после вскрытия брони сдетонировал боекомплект, так что, минус экипаж.

  Пока что численное превосходство и огневая мощь позволяли нам двигаться дальше, сметая врагов со своего пути, вот только запасы патронов не бесконечны, да и стволы пулемётов нагрелись до опасного предела. А фантазия у врага, как мы успели убедиться, богатая.

  Впрочем, больше он ничего не стал выдумывать. Снова в атаку пошли дроны, рядом с ними шагали механической походкой киборги, стреляя на ходу, не прицельно, но часто. Продвижение остановилось, танк мог бы снести наступавших, но его тут же бы вскрыли летающие паяльники, а шквал огня пехоты не мог угнаться за танком. В итоге мы сгрудились вокруг оставшейся техники, огрызаясь огнём и ожидая, что скоро противники кончатся.

  А они и не думали кончаться, в отличие от боеприпасов. Расстреляв весь боезапас, я бросил раскалённый автомат рядом с собой, сорвал с плеча ружьё и начал садить картечью по летающим железным шарам. Иногда попадал и тогда шар падал на землю, дёргая механическими ногами, либо просто взрывался в воздухе, рассыпаясь облаком искр.

  Прижавшись спиной к броне, я начал засовывать патроны в магазин дробовика, в этот момент один из вражеских летунов прорвался к нам на позиции. Он завис прямо у моего носа, словно раздумывая, как поступить. Я прервал его раздумья, выстрелив в упор из пистолета. Шар взорвался, по глазам ударил яркий свет и сознание отключилось...

  Глава двенадцатая

  И снова я не хотел вставать. Не буду. Вот не встану, и всё. Простынь только подтяну, чтобы не мёрзнуть, и дальше лежать буду. Я тяжело болен, не моё это дело с пришельцами воевать, мне белый билет нужен. Вон, вся голова в шрамах.

  И снова лежать не получилось, какая-то неведомая сила заставила меня встать. Получилось это куда легче, чем в прошлые разы. Я не стал напрягаться и просто скатился с койки. Тут же взвыл от боли, присохшая капельница так и оставалась воткнутой в руку. Матерясь сквозь зубы, я дёрнул. Катетер вышел из вены, следом потекла струйка тёмной, почти чёрной крови. Плевать, вся не вытечет, тем более, что у меня сильнейшее обезвоживание, кровь густая, так что, точно не помру. Промокнув кровь краем простыни, я дополз до стула. Так, теперь залезть.

  Уже потянувшись, было, в шкаф за глюкозой, я вдруг почувствовал себя идиотом. Прямо на столе стояла початая бутылка минералки, газированная, но уже изрядно выдохшаяся. Полтора литра. Под носом.

  С трудом отвертев присохшую пробку, я приложился к горлышку. Как и раньше, пришлось долго размачивать горло, но проглотить я в итоге смог. Так, некоторые погрешности игры определённо идут на пользу. Хотя, в прошлый раз демиург взял, да и добавил сложности. Подозреваю, что, если бы мы туда отправились не батальоном, а, к примеру, танковой дивизией, всё было бы точно так же. Просто, вместо летающих паяльников, появились бы огнедышащие дроны, или металлические тараканы, взрывающиеся, как вакуумные бомбы. О чём это говорит? О том, что проблемы нужно решать как-то иначе. Как?

  А вот тут уже нужно думать. Первое, с чем следует определиться, что вообще нужно сделать? Подозреваю, что нужно разобраться с тем, что находится в центре. Как это сделать? Нахрапом не получится, это уже ясно. Нужна диверсионная операция. Можно даже попробовать пойти и сдаться. Мне не страшно, потом загружусь с сохранения. Точно, так и сделаю, но потом. В следующий раз.

  Бутылка с минералкой опустела, пришлось-таки потянуться за глюкозой. И тут пришлось выругаться, не было ножниц. Вот просто не положили. Прихватив обе бутылки, пошёл по коридору. Как и раньше, спустился этажом ниже. Стол с инструментами был не месте. Взяв зажим, я начал ковырять крышку. Что дальше по списку?

  А дальше – ординаторская. В шкафу я нашёл спортивный костюм и кроссовки. Неплохо. Можно не ходить в охотничий магазин. Кстати, да. Не пойду туда. И в продуктовый тоже не пойду. Надоело детей с собой таскать, в этот раз без меня. И Василия предупреждать не стану, его люди, ему и думать. Ствол у Ксюшиного папаши найду, а оттуда сразу на кордон. А там?

  А там разговор с Лямкиным, а после уже по ситуации. Что вообще можно придумать? Взять пяток диверсантов и прогуляться по-тихому? Вряд ли получится, скорее всего, пополним армию противника. Пойти одному? Можно. Так и сделаю, попрошу у Лямкина тротил, обвяжусь с ног до головы и просто пойду в центр, а там возьму, да и подорвусь.

  Странно. Мысли о суициде мне явно несвойственны, иначе бы не носил погоны столько лет, но тут, сами понимаете, случай особый. Как знать, возможно, самоподрывом решу проблему полностью. Вопрос: что тогда со мной станет? Снова проснусь здесь? Или в другом месте? Или вообще не проснусь? Плевать! Даже если и так. Всё лучше, чем каждый раз одно и то же переживать. Всё, так и сделаю. Нужно остановить колесо, мать её, сансары.

  С этими мыслями я встал и решительно направился к выходу. В раздумьях успел выпить оба флакона с глюкозой и съесть печенье. Сил прибавилось, теперь самое время посетить хоромы местного олигарха. Как его там? Попов? Неважно, главное, чтобы пистолет не забыл припрятать.

  Немного подумав, я решил прогуляться по больнице в поисках полезных предметов. Завёрнутый в бумагу скальпель занял своё место в кармане, вряд ли здесь найду оружие, но еда должна быть.

  Поход по отделению дал мне внушительных размеров пакет с едой. В основном, правда, сладости, большей частью засохшие. Как бы то ни было, а с голоду не умру. Со спокойной душой покинул здание больницы и направился к элитному дому. Попасть внутрь труда не составит, стёкла вынесены начисто, а решёток там нет. Не нужны они, круглосуточная охрана дежурит, и всё видеокамерами утыкано. Надеюсь, мародёры уже ушли.

  Доковылял минут за сорок, дважды присаживался отдыхать. Никто мне по дороге не встретился, не попытался убить или ограбить. Дом встретил меня тишиной, я подошёл к окну и, приподнявшись на носках, заглянул внутрь. Классовая ненависть в этот раз оказалась вполне умеренной, квартира была ограблена, но без большого разгрома обошлось. Мебель на месте, ничего не разбито, часть вещей осталась на месте. Лезть в окно не пришлось, дверь была не просто распахнута настежь, её сорвало с петель. Открытой была и дверь в квартиру. Попав внутрь, я осмотрелся. Полезных вещей в обозримом пространстве не наблюдалось. Плазменный телевизор в половину стены остался неповреждённым, да только какой в нём смысл? Холодильник выпотрошен полностью, кладовка тоже вывернута, гардероб пуст. Ну, и ладно, я сюда за другим зашёл.

  Быстро отыскал нужную комнату и начал ковырять плинтус скальпелем. Пластик, похожий на дерево, быстро подался, между стеной и плитой паркета был миллиметровый зазор, можно при желании пальцем ковырнуть. Ну, пальцы у меня не казённые, они мне ещё пригодятся, поэтому в щель я сунул кончик скальпеля. Нажал. Сталь опасно согнулась, но выдержала, плита соскочила с места и съехала в сторону.

  Так, что тут у нас? Деньги оказались на месте, золото тоже. Любопытства ради пролистал документы. Генеральная доверенность на управление активами, право собственности, долговые обязательства. Короче, бесполезная макулатура. Наконец, я схватил пластиковый футляр. отковырнул замок, открыл.

  Пистолет был на месте, только уже не хромированный «Вальтер», а воронёный «Люгер Р-08», известный также, как Парабеллум. Любил Ксюшин батя атрибутику Третьего рейха. Но это хорошо, пистолет есть, патроны на месте. Никогда таким не пользовался, но справлюсь, не глупее других.

  В карман пистолет не поместился, пришлось засунуть сзади за резинку штанов. Неудобно без ремня, но в спортивных штанах не таковой предусмотрен. Запасную обойму и оставшиеся восемь патронов просто положил в карман, застегнув молнию. Пора идти. Я подошёл к окну и собрался, было, выпрыгнуть, но что-то меня остановило. Пригнуться я успел за полсекунды до того, как за окном проплыла знакомая серебристая туша дрона.

  Я прижался к полу, задержав дыхание. Видел он меня? Не знаю, но шевелиться пока рано. Изо всех сил напрягая слух, я пытался различить цоканье металлических ног. Ничего. Осторожно приподнявшись, выглянул одним глазом на улицу. Пронесло. Рано мне пока с дронами встречаться.

  Дом я покинул не через окно. Осторожно выглянул в дверной проём подъезда. Нигде никого. Стараясь не наступать на битое стекло, быстро пошёл по улице. То есть, это так говорится, что пошёл быстро, а на деле скорость вряд ли превышала четыре километра в час. Первый день, ещё не восстановился. Ноги не слушаются, сердце бешено стучит, в лёгких слышны хрипы. Два дня на то, чтобы отлежаться, у меня есть. Жаль, что подарка для старушки не прихватил, но она добрая, с пустыми руками примет, накормит и спать уложит, а шрамированных хулиганов я и сам угомоню.

  Всё же добраться без приключений не получилось. Уже на выходе меня окликнули. Молодой парень, лет двадцати, одетый, как и я, в спортивное, только, в отличие от меня, крепкий с широкой мордой и бычьей шеей. В руках он держал фомку, явно прервал мародёрство, чтобы со мной потолковать.

  – Стоять! – он определённо получал удовольствие от своего превосходства, – иди сюда, доходяга. Кто такой? Какого беса сюда забрёл?

  – Своей дорогой иду, – тихо ответил я, показывая направление, – туда, на кордон.

  – И чего ты там забыл? – парень подошёл ближе, а из двери подъезда ближайшего дома вышел его коллега с ружьём. Отлично, вот и подарок для бабушки. – С вояками потолковать решил, так не переживай, они тебя быстро на фарш пустят, хотя какой с тебя фарш.

  Парню этому в разговоре со мной не было абсолютно никакой пользы, лучше бы делом занялся, не зря ведь фомку в руках держит. Но ему было важнее выказать своё превосходство, и он продолжил прессовать приблудного доходягу.

  – А ну, выворачивай карманы, – весело проговорил он, подходя ко мне вплотную, – чего наворовать успел? Давай быстрее шевелись. Ааааа...

  Скальпель вошёл ему в живот легко, словно прокалывая воздушный шарик, он погружался всё глубже, пока полностью не скрылся в желудке неудачливого мародёра, а глаза его становились всё больше. Напарник его насторожился, но ружьё повернуть не успел. Когда первый упал, ствол Люгера был уже направлен, куда надо, и мне потребовалось только полсекунды, чтобы нажать на спуск. Во лбу второго мародёра образовалась кровавая дыра, после чего он благополучно рухнул назад. Я присел у лежавшего на земле раненого.

  – Вот скажи мне, парень, какого чёрта ты привязался к доходяге, который просто шёл мимо? Неужели нельзя было внимания не обращать? А теперь поздно, в желудке у тебя десять сантиметров острой стали, которая уже в нескольких местах проткнула стенки. Шансов нет, от слова совсем. Медицина осталась по ту сторону кордона. Хочешь помучиться или добить тебя?

  Он попытался что-то сказать, но вместо этого изо рта у него потекла кровь. Жалобно взглянув на меня, он кивнул. Я прислонил пистолет к виску. Он закрыл глаза. В этот раз пуля прошла навылет, выбив приличный кусок черепной кости, на асфальте растекалась огромная лужа крови.

  Я поднял ружьё. Вертикалка. Двенадцатый калибр. При ближайшем осмотре оно оказалось ещё и незаряженным. В кармане убитого, впрочем, нашлось четыре патрона. Два с пулей, один с картечью, один с дробью номер три. Надежда Васильевна обрадуется.

  Дальнейший мой путь ничто не омрачало, никто больше не попытался меня убить или ограбить. То ли ружьё на плече действовало, то ли просто в этом ауле никто не жил. Как бы то ни было, а скоро я подошёл вплотную к частному сектору, где быстро отыскал нужный дом и постучал в калитку.

  Мне никто не ответил. Не случилось ли чего? Я быстро огляделся. Никого вокруг не было. Толкнул калитку, открывалась она вовнутрь. Не заперто. Открытой настежь оказалась и дверь в дом. Точно что-то не так.

  Стараясь не шуметь, я прокрался в дверь. Увиденная картина позволила понять, что именно произошло. Надежда Васильевна лежала на полу. Она была в сознании, но седые волосы в крови, а на полу уже успела собраться красная лужица.

  Спиной ко мне стояли двое, один был в майке, под которой хорошо видны были блатные татуировки, второй надел камуфляж, который тоже не особо срывал его уголовную сущность. Оружия у них не было, только короткие куски арматуры, сразу и оружие, и лом.

  Можно было попробовать обойтись без стрельбы, но скальпель был безнадёжно утерян, а без него я мог и не справиться. Поэтому я просто достал пистолет и дважды выстрелил. В спину. Оба тела с грохотом упали на пол. Пол всё равно придётся отмывать, а вот стена испорчена основательно. Пули прошли навылет.

  Прихватив полотенце, висевшее на спинке кровати, я подошёл к старушке. Промакивая кровь, которая текла из небольшой раны на темени, я поинтересовался:

  – Надежда Васильевна, как же вы так подставились? Нужно было дома сидеть, пока они не уйдут. Встать сможете?

  – Смогу, – слабым голосом ответила она, – а прятаться я не могла, они сразу ко мне в дом зашли. Требовали ценности. Идиоты. Были бы у меня ценности, я бы тут не жила.

  – Охотно верю, – сказал я, поднимая её лёгкое тело за подмышки, – сам по дороге двух таких встретил, оба сейчас там лежат. Казалось бы, весь город в распоряжении, но нет, надо и людей потрясти, вдруг, чего выпадет.

  Старушка оказалась обладательницей внушительных размеров аптечки, тарой для которой служил небольшой чемодан. Будучи отнюдь не врачом, я не знал назначения большинства лежавших тут лекарств, на перекись и бинты найти сумел. Обработав рану, я наложил повязку-чепец, хотя она и осталась недовольна, мол, присохнет, как потом отдирать. Не знаю, как. В моей реальности этого «потом» всё равно не будет. Покопавшись в таблетках, нашёл анальгетик и успокоительные, так что уже через десять минут старушка благополучно дремала.

  С великим трудом я выволок трупы поочерёдно во двор. Где лучше закопать? Или не закапывать? Подвесить на ближайшем столбе в назидание остальным? Вряд ли у меня подобное получится, я их пять метров протащил с перекурами, и то уже в глазах потемнело. В огород отволоку, там и закопаю, удобрение будет. Но позже, сейчас у меня другие дела. С Лямкиным поговорю, а дальше уже начну обживаться.

  Прежде, чем отправиться к блокпосту, я решил перекусить. Пакет с разного рода печеньем, конфетами, вафлями и пряниками, я умудрился не потерять, поэтому теперь, разжившись водой из колодца, я сел на лавку и начал их активно уничтожать. Прекратил только тогда, когда к горлу подступила тошнота. Тогда я немного отдышался и поднялся с лавки. Нужно идти.

  Блокпост встретил меня, как и раньше, дюжиной направленных стволов и грозным окриком. Я, опять демонстрируя мирные намерения, выставил вперёд руки и начал терпеливо объяснять, что нужен мне майор Лямкин, что сам я капитан полиции Резников, и у меня есть важная информация.

  Выложив всё, я перевёл дух и присел перед колючкой, закрыв глаза. Часть стволов исчезла в амбразурах, остальные продолжали пристально смотреть на меня. Ну и пусть смотрят, от меня не убудет.

  Лямкин прибыл через полчаса, встал передо мной и внимательно посмотрел. Гримаса на его лице красноречиво говорила, что не похож я на капитана полиции, похож, скорее, на бомжа.

  – Здравствуйте, товарищ майор, – проговорил я негромко, вставая с места, – не спрашивайте, откуда я вас знаю, не спрашивайте, откуда у меня информация, я это просто знаю.

  – Вы, Антон Леонидович, плохо выглядите. Я видел ваше фото из личного дела, но с трудом вас узнал. Что случилось?

  – Вы, наверное, знаете, что незадолго до всех этих событий, я получил травму головы?

  – Теперь знаю.

  – Так вот, – начал я объяснять – после этого меня положили в реанимацию, где я, надо полагать, благополучно впал в кому.

  – Так, – он кивнул.

  – Когда начались известные события, персонал и пациентов из больницы эвакуировали. Но, так уж получилось, что не всех. В числе забытых по непонятной причине оказался один отставной капитан с пробитой головой. Я благополучно пережил панику и ядерный взрыв, а после, оставаясь абсолютно беспомощным, должен был тихо и мирно умереть.

  – Что же случилось? – спросил он с интересом, – почему вы остались живы?

  – Этого я сказать не могу, пусть медики об этом думают. Просто организм мой передумал умирать. Я очнулся в разрушенной больнице, где всюду лежали трупы, нашёл воду и одежду, а потом вышел наружу. Увиденное меня впечатлило. После травмы я потерял память, но выводы делать мог. И боевые навыки меня не покинули. Я быстро выяснил, что произошло, раздобыл оружие, установил контакт с одной из группировок мародёров. А потом вступил в бой с дроном. Совершенно случайно я сумел его уничтожить, а обломки принёс сюда.

  – Где они? – с любопытством спросил майор, оглядываясь по сторонам.

  – Слушайте дальше, – вы ещё не слышали главного, я поговорил с солдатами, объяснил им суть вопроса, а для убедительности соорудил муляж самодельного взрывного устройства. Солдаты передали, куда следует, и на переговоры ко мне явились вы. Майор Лямкин.

  – Лицо майора перекосила гримаса, он пожевал губами и, уже с ноткой безразличия, спросил:

  – И что я сделал?

  – То, что и должны были, забрали трофей, взамен выдали два автомата с патронами. А ещё сказали, что моя рожа вам знакома. Я демонстративно оставил на поверхности дрона свои отпечатки, чтобы вы могли меня вычислить. До того я не знал даже своего имени. А через день я стал свидетелем атаки киборгов на блокпост. Порядка ста штыков и четыре бронированных автомобиля. Они атаковали блокпост, были уничтожены, но смогли нанести ощутимые потери. А после к вам явился я. Вы мне объяснили, кто я такой, а потом отправили меня с отделением солдат в город на разведку. Там нам пришлось вступить в бой с дронами, всё складывалось в нашу пользу, поскольку нас поддерживали два вертолёта. Связи с ними никакой не было, но цели они видели и так. Дрон прекрасно убивается из автоматической пушки.