Текст книги "Без памяти (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

  Дроны скользили по воздуху, издавая тихий свист. То ли двигатель так работает, то ли это просто от трения об воздух. Обошлось, прошли мимо. Теперь медленно, на карачках, прячась между рядами машин, идём дальше. От напряжения стучало в висках, дыхание стало хриплым, скоро упаду.

  Наконец показался долгожданный поворот. Это уже безопасная зона, насколько тут вообще может быть безопасно. Поднявшись на ноги, мы побежали. Теперь спрятаться и переждать ночь. Собственно, прятаться есть куда, пустых квартир много, а то, что без окон, терпимо, лето на дворе.

  Место лёжки мы выбрали на отшибе, в шестиэтажном кирпичном доме. Я выбрал второй этаж, куда легко было забраться через балкон. Трёхкомнатная квартира пуста, но можно догадаться, что жила здесь женщина. Жаль, я хотел разжиться одеждой и инструментами. Ладно, в другом месте разживусь.

  Разбирать «покупки» в темноте не хотелось, а зажигать фонари мы опасались. Я отправился на кухню в поисках еды. Добычей стали две банки сайры, ванильные сухари и половина шоколадки. Хватит, чтобы не умереть. Ужин у нас занял минуты три, оба были настолько голодны, что проглотили всё в один миг. Теперь спать. Я лёг на широкий диван, а Денис нашёл кушетку в другой комнате.

  Утро нас встретило отнюдь не пением птиц, тишина, как и прежде, была гробовая. Растолкав Дениса, я заставил его чистить оружие, раствор для чистки я вчера прихватил мимоходом, а ветошью послужила разорванная простынь. Патронов к дробовикам было четырнадцать пачек, сто сорок всего. К винтовке больше, почти двести. Что с вертикалкой делать? Обрезать бы, да нечем. Наудачу я пошёл по квартире, и в кладовке наткнулся на большой ящик с инструментами. То ли дама была такой хозяйственной, то ли мужчина этот дом совсем недавно покинул. Дальнейший осмотр квартиры подсказал, что второй вариант гораздо предпочтительнее. Там же, в кладовке, нашлись неплохие мужские кеды, старые, но пригодные к носке. Прикинув размер, решил переобуться.

  Но главная находка ждала меня в ванной. Санузел в квартире был раздельным, поэтому мы вчера сюда не заходили, а зря. Немалых размеров ванна была наполнена водой. Зачерпнув пластиковым ведром литров десять, я отставил его в сторону. Это нам для питья, потом ещё через фильтр пропустим, я видел на кухне. Оставшейся воды мне хватит, чтобы, наконец, помыться.

  Но сразу заниматься гигиеной я не стал, сперва предстояло поработать. Я достал из ящика ножовку по металлу и, положив ружьё на стул, начал пилить стволы. Хорошо, что мыться не стал. С меня сошло семь потов, прежде чем в моих руках оказался изящный обрез. Стволы я отпилил максимально коротко, а от приклада оставил несколько сантиметров, так удобнее. К ближнему бою готов.

  Теперь главное, я быстро разделся и принялся поливать себя водой из ковша. То, что вода была холодная, меня не смущало, то, что она стекала на пол, тоже. Соседей снизу нет, а из квартиры этой мы уйдём и больше не вернёмся. С полки я схватил кусок ароматного мыла, которым быстро стал намыливать себя везде, куда только мог дотянуться. Смыв пену, намылился снова, теперь используя жёсткую мочалку. Процедуру эту я повторил раз пять, только потом решил закончить. Растёршись махровым полотенцем огромного размера, я снова почувствовал себя человеком. Даже, как будто, сил прибавилось. Ещё бы с бородой что-то сделать.

  Перетряхнув шкафчик, я нашёл пачку одноразовых станков. Ну, да, женщинам ведь тоже есть, что брить. Взяв ножницы, я, как смог коротко, обстриг бороду и усы. Затем, намылив их всё тем же мылом, начал скоблить. Щетина была жёсткой, отчего лезвия в станках быстро тупились, но пяти штук мне хватило.

  Подошёл к зеркалу. Отлично. Ещё отъемся, и волосы отрастут, тогда и вид будет нормальный. Шрамы и те почти совсем скроются под волосами. Натянув на голое тело камуфляж, а на босые ноги кеды, я подошёл к Денису. Тот уже заканчивал чистку оружия. Взяв из его рук винтовку, я с удовольствием осмотрел её. Шедевр по-своему. Легенда.

  Внезапно, мы услышали шум за окном. Аккуратно выглянув одним глазом, я увидел группу из пяти человек. Мужчины лет сорока, одеты легко, по гражданке, у двоих в руках охотничьи ружья. Они нисколько не таились, наоборот, шли целенаправленно в нашу сторону. Увидели в окне? Похоже, у нас намечаются проблемы. Ну, или у них.

  Я быстро начал заряжать винтовку. Глядя на меня, Денис тоже переломил ружьё и вставил два патрона. Захлопнув, не забыл взвести курки.

  – Иди в ту комнату, – указал я, – встань слева от окна и, если что, стреляй по диагонали. Что зарядил?

  – Картечь, там видно, гильзы прозрачные.

  – Молодец. Выполняй.

  Я отошёл как можно дальше вглубь квартиры, теперь меня в окно не видно, навёл прицел на одного. Они подошли уже вплотную, через прицел было отчётливо видно недельную щетину и прыщ на носу.

  – Алё, гараж, – один из них запустил в окно маленьким камнем. Эффект был слабым, стёкол не было, поэтому камень просто упал на пол. – Можете не прятаться, мы вас видели. Территория эта наша. То, что вы об этом не знали, вас не оправдывает.

  Эка, за неделю уже частную собственность на городскую землю ввели. Так.

  – Короче, завязывайте прятаться, не заставляйте нас лезть за вами. Если сейчас покажетесь, отпустим живыми. Без штанов, но уйдёте.

  – Извини, мужик, но мне мои штаны нравятся, – тихо пробормотал я себе под нос, нажимая спуск.

  Пуля, прилетевшая точно в переносицу, сработала на отлично, голова разлетелась вдребезги, оставив на шее только нижнюю челюсть. Безголовое тело ещё полсекунды стояло, потом упало на спину, орошая асфальт струями алой крови. Минус один у врага, более того, минус один вооружённый, я резко присел, пропуская над головой пули второго. Один, два. Теперь он безоружен. Тут за стенкой выстрелил Денис, один из них наклонился, чтобы забрать себе ружьё убитого, и тут же был за это наказан. Зарядом картечи в бок. Парень определённо был талантлив. Второй выстрел, правда, ушёл в землю, но зато не позволил ещё одному пробиться к лежавшему на земле оружию. А второй вооружённый сейчас перезаряжал стволы, спрятавшись за бетонной урной. Только был он, на свою беду, широкоплечим, поэтому за урной целиком не поместился. Сейчас накажем.

  Пуля не просто пробила плечо, она, по всей видимости, разнесла ему плечевой сустав. Горе-стрелок упал на бок, оглашая окрестности диким воплем. Двое других, наплевав на раненого товарища, уже скрылись за ближайшим поворотом. Нам тоже пора сваливать, вдруг, это не весь состав банды? Сейчас вернутся, приведут человек двадцать, да со стволами. Трофеи бы прибрать, да ничего путного там нет. У одного оказалась двустволка шестнадцатого калибра, у другого – помповый «Бекас», тоже шестнадцатого. И всего дюжина патронов на двоих. Негусто. Как же вы, ребята, с таким дерьмовым оружием и ещё более дерьмовыми боевыми навыками, собрались ещё какую-то территорию под себя подмять?

  Я согнулся над раненым. Он уже не кричал, сил оставалось только на тихие стоны. Судя по количеству вытекшей крови, скоро замолчит совсем. Допросить бы, да поздно, ничего уже не расскажет. Прирезать из жалости, да тоже уже ни к чему, кончается уже, вон, глаза мутной пеленой подёрнулись, и дышит мелко и часто. Вдохи становились всё реже и всё менее глубокими. Наконец, он затих, навечно уставившись глазами в небо.

  Нам тоже пора. Трофейное оружие пока взяли с собой, потом нужно спрятать. Пригодится на случай расширения группы. В магазине, кстати, были патроны шестнадцатого калибра, но брать мы их не стали, а второй раз я туда точно не пойду.

  – Куда дальше пойдём? – спросил Денис, закидывая на плечо рюкзак. Вообще, парень молодец, первый бой перенёс стойко. Теперь был бледен, но в обморок падать точно не собирался. Неплохо. А что я? Для меня это какой бой? Первый? Десятый? Сотый? Когда людей убивал, ничего в душе не шевельнулось. Словно так и надо. Да и навыки стрельбы у меня есть, и рукопашный бой знаю. Ох, непростая биография у меня. Может, и к лучшему, что не помню ничего. Вроде как, с чистого листа жизнь начал. Нет, не лучше. Жизнь эта, не факт, что очень долгой будет. Сегодня пять великовозрастных идиотов с двумя ружьями, а завтра нагрянет бригада в два десятка рыл, да при автоматах. А мне и вспомнить будет нечего. Жизни моей один день, к тому же начавшийся с обоссанной койки в реанимации.

  – Туда, – я указал рукой в сторону, противоположную от эпицентра взрыва. – Хочется мне на кордон этот посмотреть, интересно, с какой целью его поставили. Ну, пусть мы все облучились, так это не заразно. Помыть, переодеть и в больничку. Есть мнение, что мы с тобой чего-то не знаем. Как думаешь?

  – Думаю, – парень наморщил лоб, потом выдал идею, – не зря они вчера людей таскали. С ними там что-то делают.

  – Мысль здравая, – похвалил я, – допустим, имплантируют им новые мозги и посылают совершать диверсии на объектах народного хозяйства, а наши про это пронюхали и перекрыли путь. Всем. Ну, или здесь, помимо прочего, какой-то ядрёный вирус распылили. Я, правда, людей, умерших непонятно от чего, пока не видел, но это не значит, что их нет. Или просто у вируса этого инкубационный период долгий, а через пару дней мы все попадаем в приступах кашля, покроемся волдырями и будем кишки выблёвывать. Ты чего так побледнел? Это же предположение только. Собственно, это единственные причины, по которым следует перекрывать дорогу.

  – Может, просто скрыть всё хотят, типа, секретно, – предположил он.

  – Вряд ли, ядерный взрыв точно не спрячешь. А это был именно ядерный взрыв, пусть и слабый. Странно, что радиация слабая, видимо, облако пыли в другую сторону снесло.

  – Слабая? Откуда ты знаешь?

  – Конечно, пять дней прошло, самое время для лучевой болезни, а у вас даже не облысел никто. Если бы осадки здесь выпали, фонило бы так, что в живых никого бы не осталось, кроме крыс.

  – Ясно.

  – Как идти? Я города не знаю, веди ты. Желательно там, где народа поменьше. А по пути присмотри, куда можно стволы лишние спрятать.

  Глава третья

  К вечеру мы уже сидели в наспех оборудованном окопчике, сразу напротив кордона. Сразу напротив нас находился блокпост, обложенный мешками с песком. На небольшой вышке стоял пулемёт НСВ, за которым сидел солдат в каске. Границу, за которую нельзя было заходить, обозначала спираль «Егозы» растянутая прямо по земле. Конца ей не было видно, надо полагать, охватывает город кольцом. Не надеясь только на пулемёты, через каждые десять метров поставили вбитый колышек с табличкой «Мины». Убивать никого без нужды не хотят, но и не пропустят.

  Несколько раз подходили люди и что-то кричали. Солдат за пулемётом молчал, другие тоже только высовывали стволы автоматов в узкие бойницы. Один раз дали очередь поверх голов. Бесполезно. Я откинулся назад. Нужно было уже место для сна присматривать, на голой земле спать не хочется.

  Денис продолжал наблюдать, громко разгрызая сухарь. Мешок сухарей мы обнаружили в одном частном доме на окраине, несмотря на древность, оказались вполне съедобными. Минут через пять, когда я старательно обдумывал дальнейшие действия, он потянул меня за рукав.

  – Сергей, смотри, – сказал он, указывая в сторону блокпоста, – там кто-то идёт.

  Я привстал и посмотрел в указанном направлении. Действительно, в направлении блокпоста шёл грузный бородатый мужик в свитере, волоча за собой огромный мешок, в котором громыхали непонятные железяки. Подойдя вплотную к колючке, он остановился. Громко крикнул что-то насчёт какого-то уговора. Так, это уже интереснее. Взяв бинокль, я разглядел, что в свободной от мешка руке у него зажата граната. Кажется, РГД-5. Страховка, чтобы не кинули.

  Стоял он долго. Наконец, из глубин блокпоста вышли двое. Солдат с большим деревянным ящиком, а с ним худой мужчина средних лет в камуфляже, но без погон. Они подошли к границе и стали разговаривать. Сам разговор мне не был слышен, но пришедший мужик потрясал у них перед носом то мешком, то гранатой, настойчиво объясняя что-то. Кончился диалог тем, что он перебросил мешок на другую сторону. Человек без погон осторожно заглянул туда, потом сунул руку. Через некоторое время он кивнул солдату и тот передал мужику ящик. Прежде, чем его взять, мужик осторожно воткнул в гранату чеку. Потом он закинул ящик на плечо и пошёл обратно с довольным видом.

  Я начал делать выводы. Первое: никакого вируса нет, иначе бы эти двое в скафандрах стояли и уж точно бы никакие мешки отсюда не принимали. Второе: какая-то торговля с внешним миром присутствует. Нужно только узнать, что он им продал.

  – Этого глушим, – сказал я Денису и отправился на перехват.

  При этом, даже если мужик этот один, что далеко не факт, он вдвое тяжелее меня, так что, глушить его будет, как минимум, непросто. Но меня это отчего-то не заботило. Я был уверен, что справлюсь.

  Перехватили мы его сразу, как только он вышел из поля видимости блокпоста. Аккуратная подсечка вывела его из равновесия, а руками я немного подправил направление падения, так, чтобы головой он врезался в бетонный столб. Большая масса тела в итоге пошла ему только во вред. Теперь он лежал рядом с полученным от военных ящиком, постепенно приходя в себя. Из ссадины на лбу стекала тонкая струйка крови. Денис кинулся вскрывать ящик, а я быстро обшарил карманы. В результате стал обладателем гранаты и пистолета Макарова.

  Тут пленный, стиснув зубы, застонал. Ага, готов к разговору. Я упёр ему в ноздри стволы обреза и спросил:

  – Жить хочешь?

  Он едва заметно кивнул.

  – Ствол убери. Не убегу.

  – Не убежишь, я слушаю, – сказал я, не убирая оружия.

  – Что говорить-то?

  В этот момент Денис вскрыл ящик и протянул мне банку.

  – Тушёнка тут.

  – А вы что думали? Пулемёт? – проворчал пленный.

  – Что в мешке том было? – спросил я, ещё сильнее вдавливая стволы.

  – Дрон.

  – В смысле? – не понял я.

  – Без смысла. Дрон, летающий, точнее, обломки его. Потому и на ящик тушёнки сменял, за целого бы вагон у них запросил.

  – Как сумел добыть?

  – Не я это. Это Пашка, из нашей команды, мент бывший. Его прижали к стенке, но стрелять почему-то не стали, в плен, наверное, хотели взять. У него граната была, так он её кинул удачно.

  – Гранаты хватило, чтобы на куски разорвать? – не поверил ему я.

  – Нет, гранатой он только повредил ему чего-то, самого контузило и осколками посекло неслабо, он ведь совсем рядом стоял...

  – Ближе к телу! – оборвал я его, страдания бывшего мента меня волновали мало.

  – Так я и говорю, повредил какой-то контакт, над правым крылом сразу. Тот повисел с полминуты, поискрил немного, как бенгальский огонь, а потом взорвался, Пашка еле отползти успел.

  – Ясно всё, – я задумался, – сами-то кто будете?

  – Кто? Да никто, люди, которые жить хотят, вот кто. Я да сын мой, да Пашка, да вояк двое, срочники, забыли их здесь. Может, ещё кто к нам прибьётся. Никого не трогаем, но и за себя постоять можем. Пока. Что дальше будет, не знаю. Народ местный день ото дня всё больше дичает и оскотинивается.

  – А звать тебя как?

  – Семён Голытьба. Это не прозвище, фамилия такая.

  – Сергей Миронов, – представился я, Денис, возьми две банки, положи в мешок. Извини, Семён, но гранату тоже изымаю. А в целом, иди с богом. И мы пойдём.

  Пистолет я разрядил и бросил его в одну сторону, а обойму в другую. Теперь не выстрелит. А мы с напарником пошли дальше. Меня интересовало, как выглядит запретка в других местах.

  Ничего нового мы не увидели, только «Егоза» была уже на вбитых в землю уголках и в три ряда, один над другим. А от зазубренных спиралей тянулись тонкие проволочки, как будто прямо в землю. Сразу под колючкой и позади неё. Аккуратно протянув руку, я отгрёб землю и сухие листья, так, что стало видно тёмно-зелёный цилиндр, вкопанный в землю с торчащим запалом.

  – Знаешь, что это? – спросил я Дениса.

  – Нет, – Денис покачал головой, – на тушёнку похоже.

  – Тушёнка получится из нас, если мы эту проволочку заденем, или обрезать попытаемся. Мина это. ОЗМ-72. Осколочная, прыгающая. Когда срабатывает, подпрыгивает на метр, а потом вокруг себя осколками бьёт. Сколько, думаешь, там осколков?

  – Не знаю, – он пожал плечами, – сто?

  – Три тысячи двести. Ничего живого не оставляет вокруг.

  – А ты вытащить её сможешь?

  – Эту, может быть, смогу, если сапёр никаких дополнительных сюрпризов не оставил, а сколько их тут всего? Не факт, что соседнюю не задену. Пусть уже стоят. Если судить по следам, то место это регулярно патрулируется. А дальше, вон там, в зарослях, ещё что-то есть, вроде блоков бетонных, это против автомобильного тарана. А если бы я был с той стороны, то ещё бы и камер слежения понавешал и миномётную батарею пристрелял.

  – Хорошо, что ты не на той стороне, – сказал Денис, поёжившись.

  – Там и без меня спецов достаточно. Идём.

  И мы пошли. Сначала вдоль границы. Минут через пять действительно услышали шаги. Отошли в сторону и оттуда, под прикрытием кустов, рассматривали группу из десятка военнослужащих, идущих по периметру. Так и есть, причём период между проходами двух групп меньше, чем время, необходимое для разминирования. Не дураки границу ставили. Далеко не дураки. Кроме прочего, солдаты имели вполне ухоженный и сытый вид. Не похоже, что там, на большой земле война идёт. Видимо, апокалипсис имеет локальный характер.

  Всё, можно идти назад. Теперь нужно попробовать выжить там, в городе. И не просто выжить, а попытаться воевать с врагом, кем бы он ни был. Его дроны тоже, как оказалось, не бессмертные, да и вряд ли их у него бесконечное количество. Да и не только это, есть и другие враги, например, неадекваты в людской массе. Те, кто уже территорию делить начал и глотки за еду резать готов. Народа в городе мало осталось. От силы, процента три. Да погибло немало, и от взрыва, и от дронов этих. Прокормить такое количество вполне реально. Можно при желании и с внешней охраной договориться. Им проще изредка тушёнку нам подбрасывать, чем ждать, пока мы с голоду на штурм полезем, не считаясь с потерями. Для начала переговоров, конечно, придётся им подбросить что-либо интересное, но за этим дело не станет.

  Теперь мы бодро шагали обратно по частному сектору. Солнце уже садилось, нужно было подыскать место для ночёвки, но с этим проблем не будет. Пустых домов много, где-нибудь приткнёмся. Уже на подходе к многоэтажным домам, я завернул в переулок, выискивая наименее приметную избушку. Но ещё раньше, чем мы вошли за ограду, нас окликнул старческий голос:

  – Грабить пришли, или дело у вас? – обернувшись, мы увидели старушку, лет семидесяти, стоявшую за соседним забором.

  – Чего ты, бабушка, нам бы переночевать только, а утром дальше пойдём, – объяснил я ей.

  – Ну, коли так, заходите, – она распахнула калитку, – переночевать вам найдётся где, да и угостить смогу.

  Когда стемнело, мы уже сидели в свете фонарей на кухне и со смаком употребляли вкусный борщ, в который пошла одна из трофейных банок. Старушка, которую звали Надеждой Васильевной, негромко жаловалась на жизнь.

  – Мука пока есть, а вот крупы закончились, не догадалась запас сделать. Кто же знал о таком. Ну, ничего, скоро картошка молодая пойдёт, прожить можно будет. Если в силах буду, то и у соседей выкопаю, им-то уже не нужно. Одна я осталась. Всё бы ничего, да нелюди эти шастают.

  – Какие нелюди? – спросил я с набитым ртом, – железные?

  – Куда там! – старушка всплеснула руками, – железных я и не видела сроду, только слышала, что есть где-то. Настоящие, живые, что по домам шастают. И ладно бы только грабили, люди ушли, добро им без надобности, они вон две хаты спалили с левого края. А позавчера видела, как человека забили насмерть. Полдня могилу копала, скоро и ко мне придут. А у меня и оружия нет никакого.

  – А вы стрелять умеете? – удивлённо спросил я.

  – А как же? – достоинством ответила Надежда Васильевна, – отец мой – фронтовик, дважды ранен, он после войны лесничим был, я всё детство в лесу провела, так он меня и стрелять учил. И из ружья умею, и из трёхлинейки. Силы мои уж не те, но ружьё удержать смогу.

  – Однако, – сказал я, – завтра придумаем что-нибудь.

  После ужина благополучно завалились спать. Никто нас не тревожил до утра. Утром, после подъёма и умывания, я сказал Денису:

  – Помнишь, где ружья спрятал?

  Он кивнул.

  – Сгоняй туда, принеси двустволку и патроны все. Бабушке отдай.

  Парень обернулся быстро, Надежда Васильевна, получив подарок, широко улыбнулась.

  – Хорошее ружьё, запущенное, правда, ну, да ничего, вычищу. Спасибо вам. И за патроны спасибо. Мне их хватит.

  Распрощавшись с доброй хозяйкой, мы направились обратно. Если я правильно понял устройство города, то центр его сейчас захвачен, не пойми, кем, если идти от него в нашу сторону, то будет условно безопасная зона, где сейчас резвится всякого рода мразь, а с другой стороны от центра всё разрушено взрывом. А по периметру – кордон.

  – Что сейчас делать будем, – каким-то убитым голосом спросил Денис.

  – Сейчас, – я задумался, – на повестке дня добыча жизненно важных ресурсов, понятно, путём мародёрства, разбоя и обмена. Далее, расширение группы за счёт адекватных людей, одновременно с отстрелом дегенератов. Потом – охота на дроны.

  – Думаешь, получится? – с сомнением спросил он.

  – Как показала практика, нет ничего невозможного. Что касается коллектива, то, поверь мне, хороших людей больше, просто у плохих более активная жизненная позиция. Но для начала нужно базу создать.

  – Базу? Где прятаться будем?

  – Не только, вообще, центр, откуда будем совершать рейды. А помимо этого, желательно с кем-то поговорить. Вменяемым.

  – Ну, – он задумался, – я могу показать кое-кого. Насчёт вменяемости только сомневаюсь.

  – Показывай.

  – В том доме, где мы ночевали. Точнее, не в нём, а недалеко, Васька хотел обосноваться.

  – Что за Васька?

  – Мужика так зовут, твоих лет где-то, чернявый такой, на нерусского похож. С ним ещё человек десять. Они жратвы уже нахапали вдоволь, и искали, где всё свалить и в оборону сесть. А там, типа, дом элитный, квартиры большие, вот они и пригляделись.

  – Так они там или нет? – не понял я.

  – Не знаю я, – отозвался он, – собирались, это я слышал, а пошли или нет, не знаю. Прогнали меня, сказали, буду ещё под ногами путаться и их добычу хватать, застрелят.

  – Веди, – решительно сказал я.

  Элитный дом, где якобы осели искомые личности, располагался на просторной площадке. По-хорошему, там ещё два таких же построить можно. Вот только некому уже. Зато для нас всё складывалось, как нельзя, лучше. Засев в доме напротив, не таком элитном и уже порядком разграбленном, мы могли вести наблюдение, оставаясь незамеченными. Бинокли у нас для этого были. Оставалось только ждать.

  Первые полдня ожидания обогатили нас немалым количеством информации. Те, кого мы искали, действительно сидят в этом доме. Заняли второй этаж из пяти. Там постоянно слышны удары, подозреваю, хотят пробить стену и соединить квартиры. Численность определить не получалось, но ясно, что не меньше десятка. Стволов на всех не хватает, если выходят втроём, ствол только у двоих. Ружья, в основном. Денис говорил, что у главаря, Васьки этого, Сайга есть, но точнее марку назвать не смог. Сказал только, что нарезная и полуавтомат. Во дворе стоит джип, и, сдаётся мне, стоит он там неспроста. Средство экстренной эвакуации комсостава. Не самый удобный вариант, джип, даже самый навороченный, слишком уязвим, уехать под градом пуль вряд ли получится. Вообще, заметил, что техники в городе достаточно, но даже в спокойных местах её не используют. Дронов боятся?

  К вечеру ожидание уже начало утомлять. Пора действовать. Нам, в общем-то, только поговорить нужно. Если не договоримся, то будем воевать, но потом. Сейчас я отсюда уйду, а потом вернусь и начну боевые действия.

  Дело было за малым, вызвать главаря. Удачный момент для этого выпал уже незадолго до заката. Двое членов банды, один с ружьём, типа Денисова дробовика, другой с топором в руке, отправились куда-то. Они часто курсировали по окрестностям и приносили баулы с вещами в новый дом. Теперь их путь лежал мимо нашего наблюдательного пункта. Оружие за спиной, в руках четыре немалого размера сумки.

  Выбрав место с расчётом, чтобы нас не увидели другие, мы спрыгнули из окна первого этажа перед носом у них и вежливо предложили остановиться.

  – Кто такие? – начал с места идущий первым, молодой мужик с брюхом и большой залысиной, – валите отсюда, место наше.

  – Молодой человек, я бы не советовал вам так разговаривать с теми, кто сейчас направляет на вас ствол.

  – А чё мне твой ствол? – он не успокаивался, – знаешь, сколько нас? И все при стволах.

  – Да ну! – удивился я, направляя обрез ему в живот – вижу я, что даже группы вооружить не можете. При стволах они. А если и при стволах, то что с того? Стволы ваши там, а я здесь. Или ты думаешь, что ваш старший, обнаружив твой объеденный крысами труп, всё бросит и побежит вендетту устраивать? Нет, не спорю, он, конечно, расстроится. Две пары рук в минусе, а ещё важнее ствол и добыча. Вот только войну никто не устроит из-за этого. Да и с кем воевать? Мы – не чёй-то дом или семья, мы сами по себе, сегодня здесь, а завтра там.

  – Чего хотел? – мужик по-прежнему скалился, но гонор потихоньку шёл на убыль. Сказанные мной слова легли на верную почву.

  – Вот это уже разговор, – похвалил я его, – мне ваш старший нужен, Василий, кажется, вот к нему разговор есть.

  – Не будет он говорить, – упавшим голосом произнёс второй, – сразу стрелять прикажет.

  – Ну, тем хуже для него, но попробовать стоит. Ружьё ваше я оставляю в залог, баулы можете забирать. Жду его к себе сразу, как только доложите. Пусть один приходит.

  – А что сказать? Ты кто сам будешь?

  – Серёга Миронов меня зовут, да ему это ничего не скажет. В общем, жду, пусть к дому подходит, переговорим и разойдёмся. Или нет. Это ему решать.

  Ружьё они отдали без сопротивления, потом подхватили сумки, в которых я разглядел рулоны ткани, и понуро побрели домой. Втык, конечно, получат, но дефицитный ствол желательно будет вернуть. Так что стимул есть и немалый. Мы сели к окнам и стали ждать. Теоретически, нас могли обойти, но делать это придётся по очень широкому кругу. В любом случае, сюда придут.

  Через некоторое время после возвращения двух неудачников, в доме раздался медвежий рёв, маты сыпались, как из рога изобилия, подозреваю, что по и роже они тоже получили.

  Потом наступило затишье. Через некоторое время двери подъезда распахнулись, и в нашу сторону пошёл человек в кожаном пиджаке. На плече его висела упомянутая Сайга, но агрессии он пока не проявлял, шёл размеренным шагом, не торопясь, проявляя достоинство. Выглядел он действительно как нерусский, но не как кавказец или среднеазиат, а, скорее, как цыган.

  Приблизившись к стене дома на десять метров, он скинул с плеча карабин и крикнул:

  – Кто здесь?!

  – Ствол прибери и заходи, – спокойно ответил я, – поговорим и разойдёмся.

  – Не о чем говорить, – проворчал он, но карабин на плечо повесил и к двери подошёл, – место это наше, мы с него не сойдём, а хотите войны...

  – Да срать я хотел на ваше место, – прервал я его, – и хабар собранный меня не интересует. Представляешь?

  Он вошёл в двери он пристально посмотрел на нас. Я сидел на стуле, обрез держал под рукой, но направлять на него не собирался. Если нужно будет, успею схватить. В другом конце комнаты сидел Денис, доже держа свою двустволку на коленях и положив руки сверху.

  – Ты присаживайся, – я указал ему на стул, сразу у входа, – в ногах правды нет. А разговор к тебе, и правда, серьёзный.

  – Для начала изложи, кто ты? – выдвинул он условие, присев на стул, – потом предлагай, потом объясни, в чём твой интерес.

  – Кто я, – вопрос второстепенный. Имя своё я уже называл, твои люди тебе его передали. А разговор у нас будет о планах на будущее.

  – Мои планы уже готовы, – он откинулся на спинку стула.

  – И что за планы? – с усмешкой спросил я, – нахапать добра, сложить в подвал и сидеть на нём, дрожа от страха и стреляя на каждый чих? Отличные планы. И пока, надо сказать, они себя оправдывают. Просто народ ещё не оголодал и не оскотинился до конца. В городе, считай, что безопасно. Дроны я не учитываю. Твои люди даже добро таскают не таясь. А скоро всё изменится. Станет голодно, холодно, запасы, даже самые большие, имеют свойство кончаться. Так ведь?

  – Ну, так, – нехотя ответил он, – что с того.

  – А то, Вася, что через пару месяцев, беззаботное житьё закончится. Оголодавшие люди вспомнят, кто и сколько в нору уволок. Вы сидите крепко, но вас не полк, и пулемётов нет, и выходить, хотя бы за водой, вам придётся. Очень скоро вас валить начнут по одному, просто, чтобы вас ослабить и ствол забрать. А к зиме ближе, подозреваю, будут и просто на мясо забивать. Голодные люди брезгливостью не страдают.

  – Справимся, зря пугаешь.

  – А я не пугаю, эту информацию ты и сам мог получить, если бы мозгами раскинул.

  – К чему разговор? – ему явно не нравились мои слова, – давай уже к делу.

  – Дело выглядит так. Первое: надо укрупнять группировку, контакты с соседями наладить, времени немного прошло, счета взаимные пока не накопились. Второе: частично сохранился частный сектор, это огороды, засеянные, замечу, урожай с которых очень поправит ситуацию с продовольствием. Не только на этот год, но и после.

  – Тебе череп не жмёт? – на полном серьёзе спросил Василий, – думаешь, до тебя никто об этом не вспомнил?

  – Думаю, что сельскохозяйственный труд в условиях постоянной войны малоэффективен. Как ты себе это представляешь, один с кетменём картошку окучивает, а десять вокруг бегают с ружьями?

  – Именно поэтому никто туда не лезет. Пока. Ближе к осени потянутся все. Что тогда начнётся, не знаю.

  – Вот для этого и нужен пункт первый. Выживать нужно в коллективе, а то, чем заняты вы, называется доживанием. И приз в этой игре – возможность умереть последним, доев своего менее удачливого товарища.

  – Думаю я, что кордон не навечно, откроют когда-то, – сказал он без особой уверенности.

  – А вот третье: нужно установить контакт с внешним миром, связи тут, как я понял, нет?

  – Ни мобилы, ни спутниковые, ни рации простые, даже приёмник «Европу плюс» не ловит.

  – А значит, путь один. Контакт с кордоном.

  – Они не разговаривают. Стреляют. Сначала поверх голов, а потом...

  – Ой, ли? А я вот своими глазами видел, как один мужик у солдат ящик тушёнки выменял.

  – На что? – его явно заинтересовало.