Текст книги "Без памяти (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

  – Зачем так делать? Ну, забрали, что нужно, а гадить зачем? И ломать всё?

  – Это, Ксюша, называется классовая ненависть, – попытался я объяснить ей сложные вещи как можно проще, – ты и твоя семья владели средствами производства, жили богато и роскошно, а они могли только продавать свои рабочие руки, а стоят руки дёшево, вот и жили они бедно. Кто-то и вовсе без работы был. Ненависть к вам долго копилась, но её сдерживало государство в лице полиции, а здесь и сейчас уже ничто не сдерживает. А потому толпа с криком «Грабь награбленное!» взяла ваш дом штурмом и разнесла всё, до чего дотянулась. Хорошо, что ты убежала, а родителей твоих не было дома. Подозреваю, вас бы ждало худшее.

  – Но мы же никому плохого не делали? – она по-прежнему ничего не понимала, – за что всё это?

  – Вы, возможно, но их это не интересует, вы для них – коллективный буржуй, а счёты у каждого индивидуальные. Опять же, не забивай голову, этой дискуссии не одна сотня лет, тебе не понять. Говори, где тайник.

  Мы прошли в одну из боковых комнат, где царил точно такой же беспорядок, Ксения поковыряла ногтями плинтус, но ничего не добилась. Я протянул ей скальпель. Тогда она поддела дерево тонким лезвием, сунула палец между плинтусом и стеной, что-то щёлкнуло, и одна из плит дорогого паркета поползла в сторону.

  Нашему взору предстал ящик размером примерно сорок на сорок сантиметров. Деньги здесь действительно были, две пачки. Рубли в пятитысячных купюрах, и евро в пятисотенных. Сумма, конечно, внушительная, для меня, а для её отца – мелочь. Запас на случай, вроде нынешнего.

  – Спрячь в карманы, – велел я, – попробуешь с солдатами договориться.

  Она сделала, как я сказал. Дальнейший осмотр ящика дал восемь слитков золота, грамм по тридцать с латиноязычным клеймом. Их я тоже себе не взял и ей отсоветовал, карманы оттягивать будут и греметь, что ещё более страшно. Далее шла толстая папка с документами и несколько флешек, это тоже оставим здесь.

  Настоящая находка лежала на дне. Чёрный пластиковый футляр, тяжёлый, закрытый декоративным замочком, который я легко сковырнул скальпелем. Внутри, как я и думал, лежал пистолет. Модель была известна всем, кто смотрел фильмы про войну. Вальтер Р-38. Только, в отличие от киношных, не воронёный, а блестящий хромированный. На рукояти щёчки, как я понял, из настоящей слоновой кости. Да ещё и вензель какой-то золотом по кости выложен. А рядом была запасная обойма и пластиковая пластина, в гнёздах которой торчали двадцать четыре патрона. Отлично.

  Я выщелкнул обойму, стал быстро вставлять патроны. Не скажу, что это оружие решит массу проблем, но оно куда лучше, чем ничего. Хотя бы, от людей поможет, а то скальпелем много не навоюешь. Мы вставили на место крышку и быстро покинули дом. Искать здесь что-либо полезное точно не стоит, а любоваться бардаком не хочется.

  Дальше наш путь лежал в магазин оружия, а оттуда на кордон с небольшой задержкой у дома Василия. Скажу ему пару слов, а дальше пусть сам думает. Парень, вроде, неглупый.

  Дорога к магазину осталась прежней. Затор из машин, одна сторона разрушена сильно, вторая умеренно. Магазин видно издалека, стена, как и в прошлый раз, проломлена, внутрь попасть сможем. Пригибаясь, мы пошли между рядами автомобилей. Я изредка выглядывал, чтобы определить опасность, но пока железных монстров не было видно. Напротив магазина ситуация несколько отличалась от прошлой, тут несколько машин были поставлены взрывной волной набок и при этом сильно обгорели.

  С трудом обойдя завал, мы быстро нырнули под защиту стен. Перелезли через гору битого кирпича, потом подошли к прилавку.

  – Чем тут воняет? – девочка с отвращением поморщилась.

  – Да вот, – я указал ей на источник запаха, – дяденька один слегка завонялся, осторожно, не наступи.

  – Фу, – она побледнела, ещё немного и стошнит бедолагу.

  – Ничего, нам только ключи у него взять нужно, – успокоил я её.

  Первым делом кинулись к стойке с оружием, но тут ждало жестокое разочарование. Отличной винтовки с оптикой на стойке не было, на этот раз она оказалась чуть дальше, а потому, как и СКС, оказалась разломана до совершенно непотребного состояния. Но, словно в утешение, на месте винтовки стоял дробовик. Иностранная модель, «Моссберг» кажется, помпа с ручной перезарядкой, весь чёрный, пистолетная рукоятка и складной приклад. Калибр двенадцать на семьдесят шесть. Не лучше снайперки, но тоже достойно. Сам я, кажется, готов, нужно теперь ещё спутнице оружие найти.

  Завал раскапывали недолго, нашли ещё два ружья. Одно постарше, курковая двустволка. Второе почти новое, вертикалка. Калибр тот же.

  – Отлично, – подвёл я итог, передавая ей оба ружья, – поставь пока ближе к выходу, будем остальное выбирать. Возьми ключи, у трупа в правом кармане брюк.

  Нарочно отдав провокационный приказ, я отвернулся и стал выбирать нож. Прошлый мне не пригодился, как теперь пойдёт. Взял в руку «Аргун», прикинул вес, прямой хват, обратный. Сойдёт, вбив клинок в ножны, я повернулся к девочке. Она, сморщившись и побледнев, как стенка, она дрожащей рукой пыталась залезть в карман к мёртвому. А тот лежал на правом боку, придавливая карман, так что его надлежало повернуть. Зажмурив глаза, она толкнула труп ногой, тот, медленно, как будто нехотя, перевернулся на спину. Она подцепила связку ключей и осторожно, двумя пальцами протянула её мне. Только потом, отвернувшись, снова начала дышать.

  – Умница, – совершенно искренне похвалил её я, – а Денис на твоём месте забоялся, мне пришлось брать.

  – А так можно было?

  – Конечно, я больше для проверки сказал, ты проверку прошла.

  – Ага, – она нервно сглотнула, хорошо, что желудок у неё пуст, а то бы точно вырвало бедняжку.

  – Держи, – я протянул ей хороший складной нож, дорогой, фирменный. С острым лезвием. – Сейчас бинокль дам.

  Нужный ключ в связке я нашёл быстро и быстро взял два бинокля.

  – Может, лучше большой? – спросила она, – он ведь, наверно, мощнее.

  – Не нужно, – отказался я, – он разобьётся.

  – Почему?

  – Не знаю, просто разобьётся, возьми мешок, патронов сейчас хапнем.

  Пока она выбирала рюкзак, а разжился двумя небольшими фонариками. Потом открыл сейф и занялся патронами. В отличие от прошлого раза, ничего про запас брать не стал, воевать нам, от силы, неделю, а в торговые отношения я ни с кем вступать не собирался. Взял пули и картечь, те, что для себя, рассовал в патронташ, который уже повесил на пояс. Остальное ссыпал в рюкзак, который повесил на Ксению. С двумя ружьями и рюкзаком она выглядела потрясающе, только идти будет медленно. А я занялся гардеробом, всё тот же камуфляж, да ботинки, схватил ещё пару хэбэшных футболок, на портянки пойдут. Не забыл и о своей спутнице, протянул ей чёрную кепку.

  – Надень. А то твоё наличие рядом – лишний повод меня убить. Надвинь козырёк на глаза, глядишь, за пацана сойдёшь. Фигура у тебя подходящая, сисек почти нет.

  – Есть! – обиженно воскликнула она.

  – А надо, чтобы не было, так что ссутулься и ходи по-мужски.

  – Как это?

  – Как я, смотри и повторяй.

  – Попробую.

  Когда мы высунули нос на улицу, пришлось тут же спрятать его обратно. Над обоими тротуарами парили дроны. Они двигались в противоположные стороны, словно патрулируя улицу. Распластавшись по полу, мы боялись даже дышать. Впрочем, Ксения не дышала по другой причине, когда мы залегли, нос её оказался сантиметрах в двадцати от ноги трупа.

  Снаружи неспешно пролетела тень. Выждав ещё минуты две, я приподнялся на локтях, прислушался к звукам, вроде, никого нет.

  – Пошли, – шёпотом скомандовал я.

  И мы пошли, тем же путём, что и пришли сюда. Искать дом, где мы ночевали с Денисом, я не стал, там территория каких-то типов, которых потом придётся отстреливать, не хочу. А помыться нужно. Своими проблемами я поделился со спутницей.

  – В чём проблема, возьми влажные салфетки и оботрись.

  – А где их взять?

  – Магазин нужен, парфюмерный, вот, например.

  Прямо по курсу обнаружился небольшой магазин хозтоваров. Тоже в подвале, тоже, скорее всего, не разграбленный по причине слишком опасного расположения.

  – Вперёд.

  Быстрым броском мы перебежали улицу и спустились в подвал. Тут царил полумрак, но разглядеть товар на полках получилось. Ксения, тяжело дыша, поставила рюкзак на пол.

  – Тяжело. И зачем на лишнее ружьё, одно тебе, другое мне, а это давай выбросим.

  – Это ружьё не лишнее, его я собираюсь подарить одной милой старушке. Она одинокая, ей нужно как-то защищаться.

  – Старушка? – с сомнением спросила она, – а она что, стрелять умеет?

  – Гораздо лучше тебя, – заверил я её, – и почти так же хорошо, как я. У неё было трудное детство. А теперь покажи, что мне нужно?

  Она быстро отыскала две пачки влажных салфеток и одну сухих.

  – Раздеваешься, берёшь вот это, – она ткнула пальцем в герметичную пачку, – вытираешь себя много раз, а под конец промакиваешь сухими. Понятно?

  Я кивнул, взял всё в руки всё предложенное и отошёл в угол.

  – Не подсматривай, – предупредил я её.

  – Больно надо, – фыркнула она. Действительно, чего на мои кости смотреть, проще фотографии жертв концлагеря полистать, эффект тот же.

  Раздевшись, я принялся протирать себя салфетками, пахло какими-то цветами, или фруктами. Я проводил по телу, после чего выбрасывал почерневшую салфетку и брал новую. Когда вторая пачка подошла к концу, я почувствовал себя относительно чистым. Теперь одежда. Вдел ремень в камуфляжные штаны. Натянув их на себя, позвал Ксению.

  – Спину протри, не достаю.

  Она подошла и взяла салфетку.

  – Так нечестно, ты уже штаны надел.

  – А ты думала, я тебя соблазняю? Размечталась. Мне бы хорошо поесть да поспать с недельку, тогда, может быть, чего-то захочу, а пока пас. К детям, кстати, меня и здорового не тянуло.

  – Да, ладно, мне скоро пятнадцать будет, – сказала она, вытирая спину между лопаток.

  – Это мало, у меня дочь не намного младше.

  – Да поняла я уже, просто это так романтично, двое, на краю гибели...

  – Тьфу на тебя! – рявкнул я, оборачиваясь. – Зачем каркаешь? Гибели. Я-то потом оживу в реанимации, а ты не факт, что существовать будешь.

  – Точно, двинутый, – выдала она диагноз и бросила очередную салфетку в угол, – теперь ты почти чистый, можешь одеваться.

  Но у меня были ещё планы. Я схватил с полки баллон с пеной для бритья, а с другой – несколько пачек одноразовых бритвенных станков. Быстро намазал пеной бороду и стал бриться. Полоскать станки было негде, поэтому я, после нескольких движений просто выбрасывал станок и брал следующий. Ушло больше десятка, но я всё же побрился и теперь, за неимением зеркала, проводил по лицу пальцами, проверяя, не осталась ли щетина.

  – А ты красивый, – снова ожила Ксения, – правда. Был бы ещё помоложе.

  – И что? – ехидно поинтересовался я, – пришёл бы к тебе просить руки и сердца? Отставной офицер, живущий на пенсию? Твой папаня меня и на порог бы не пустил, так что готовься, станешь женой сына олигарха.

  Она резко скисла.

  – Да. Если честно, так и есть, он уже присматривает кого-то.

  – Терпи, такова доля всех принцесс, а я всё равно женат, чтоб ты знала.

  – Поняла уже, куда теперь пойдём? Хотелось бы туда, где кормят.

  – Пойдём к бабушке, Надежде Васильевне, она нас накормит, а мы ей ружьё подарим.

  – Пошли, – обрадовалась она.

  И мы пошли, вот только сделали ещё небольшой крюк к нужному дому. Я посадил Ксению подальше и велел надвинуть кепку на глаза, надеюсь, с большого расстояния не разглядят, что девка.

  К дому я подошёл совершенно свободно. Хотя и видно было, что на меня смотрят несколько пар глаз. И стволов, естественно, тоже.

  – Хозяева! Покажитесь, дело есть!

  – Через полминуты из двери вышел Рыжий.

  – Чего хотел, мужик?

  – Привет, Рыжий. Василия увидеть хотел, старшего вашего, информация для него есть.

  Он на секунду задумался, но потом вернулся в дом. Через некоторое время в одном из окон показалась знакомая цыганская физиономия.

  – Ты кто? – спросил он, вместо приветствия.

  – Антон меня зовут, но это неважно. Информация для вас есть. Важная. У вас, я знаю, Юрка пропал.

  – Ну, – ничего не понимая, ответил Василий, – и что с того?

  – А то, что он вечером вернётся, весь израненный, со шрамами на голове.

  – И?

  – Пристрелите его сразу. А можете связать, отволочь на кордон и солдатам продать за тушёнку. Их начальство такие образцы любит.

  – Ты чего несёшь?

  – Не хотите, дело ваше. Можете подождать, пока он кого-то из вас завалит. Это не он уже, киборг. Там, – я показал рукой, – в центре таких делают, а потом выпускают. Кто со свежими шрамами, тот киборг.

  – А ты? – он показал пальцем на мою голову.

  – Сказал же, свежие. У меня они не свежие, у меня с довоенных времён. Короче, я вас предупредил, а дальше решайте сами. Юрка не единственный, таких ещё много будет, внимательно на головы смотри. Шрамы. Свежие. Недавно зашитые. А я пойду, надеюсь, в спину не выстрелите? Я вам ещё пригожусь, можете поверить, не последний раз видимся.

  Я повернулся к ним спиной и демонстративно беспечно зашагал обратно. Что-то мне подсказывало, что не выстрелят.

  – Пойдём, – кивнул я Ксении, – бабушка ждёт.

  Глава десятая

  Бабушка нас не то, чтобы ждала, но и появлению нашему не удивилась. Надежда Васильевна работала в огороде, когда я постучал в калитку и окликнул её по имени. Нисколько не удивившись, она подошла к калитке и открыла засов.

  – Здравствуйте, Надежда Васильевна, – повторил я, – мы к вам в гости, будем рады, если покормите чем-нибудь.

  – Заходите, – она кивнула на дверь в дом, а сама отправилась мыть перепачканные землёй руки в бочке с водой.

  Войдя в дом, мы расположились за обеденным столом. Через некоторое время старушка вошла следом.

  – Это вам, – я протянул ружьё, – подарок, от чистого сердца, с наилучшими пожеланиями, надеюсь, что умение стрелять, коему обучал вас покойный отец, не забылось с годами.

  – С чего это покойный?! – возмутилась она, – он под Воронежем живёт, девяносто шесть лет старику, но всё в здравом уме. Сестра младшая за ним ухаживает.

  – Извините, не ожидал, – я даже растерялся.

  – Картошка на обед, – объяснила она, бережно укладывая двустволку на кровать, – жареная.

  Через пять минут мы, стараясь не подавиться от жадности, поглощали картошку алюминиевыми вилками. Старушка сидела поблизости и рассматривала патроны, которых я ей отсыпал два десятка.

  – Как обстановка вокруг? – спросил я у неё, не переставая жевать.

  – Тревожно, – задумчиво сказала она, – люди вдруг стали жестокими и жадными, а ведь времени прошло совсем мало. Страшно представить, что тут начнётся, когда наступит зима и голод, если уже сейчас они облик человеческий потеряли. Потому я и за ружьё вам благодарна, не хочется мне убитой быть за мешок сухарей.

  – Верно, – согласился я, – в таком мире зубы нужны.

  – Ходила вчера к солдатам, – она кивнула в сторону кордона, – спрашивала, сколько всё это продлится, когда людей выводить будут? Молчат служивые, только глазами из окон сверкают, да стволы на меня направили.

  – Сегодня и мы к ним пойдём, – поделился я планами, – прогонят, возможно, но попытаться стоит.

  – Пробуйте, они всё же не сразу стреляют, слово сказать успеете.

  Плотно пообедав, мы отправились в путь. В который уже раз я подходил к проклятому блокпосту. Надоело. Бойцы-то новые, а я всё тот же.

  – Стоять! – гаркнул боец за пулемётом, когда я приблизился к границе, – стреляю на поражение.

  Напугать ежа голой задницей было сложно, поэтому я подошёл вплотную к колючке. Показал руки, демонстрируя, что не вооружён, и громко проговорил:

  – Мне срочно нужен майор Лямкин, – заявил я им, – доложите, что прибыл капитан Резников с важной информацией.

  Боец ничего не ответил, но какая-то суета на позициях началась. Я не знал, сколько потребуется времени, поэтому просто присел на траву перед спиралью «Егозы» и предался медитации. Полный желудок, как ничто другое способствовал расслаблению. Ксения последовала моему примеру и присела рядом. На какое-то время я даже, кажется, задремал. Из оцепенения вывел строгий голос.

  – У вас какая-то информация? – майор стоял на той стороне барьера, поглядывая на меня сверху вниз. Одет он был в камуфляж, а на боку висела внушительных размеров кобура. Стечкин.

  – Разумеется, товарищ майор, – я встал на ноги и отряхнул штаны, – для начала, разрешите представиться. Антон Резников, капитан спецназа в отставке.

  – Это я знаю, бойцы мне сообщили, а я проверил базу данных. Что хотите сообщить?

  – Первое, оно же главное, – заложив руки за спину, я стал ходить туда-сюда вдоль колючки, – не далее, как завтра утром, ориентировочно, часов в одиннадцать, ожидается атака на блокпост.

  – Кто? Какие силы? Вооружение? – начал перечислять майор.

  – По вопросу состава могу сообщить, что это будут киборги, те, кто побывал в центре. Каждому вживили некие железяки в голову и не только. В результате они стали совершенными зомби, которые, однако, помнят, как держать автомат.

  – И много их?

  – Почти сотня штыков. Подразделением условно командует некто Кореец. Один из местных авторитетов, тоже прошедший через операцию. На вооружении автоматы, ружья, карабины. Более всего хлопот доставят кустарно бронированные машины. Они не смогут протаранить блокпост, но даже и в сгоревшем виде будут перекрывать сектор обстрела. А под их прикрытием будет наступать пехота. Не забывайте, что киборгов убить не так просто, они и с простреленными внутренностями вполне способны идти в атаку.

  – Вы так расписываете, словно уже видели всё это, – заметил майор.

  – Не смогу вам объяснить, но в целом, так и было. Списывайте это на мои травмы.

  – Я учту вашу информацию, что-то ещё?

  – Ну, надеюсь, что вы посадите гранатомётчиков на передний край, а стрелять они начнут сразу, как только появится бронемашина, не дав ей набрать скорость. Более того, приведите в боевую готовность миномётную батарею, чтобы при первых признаках атаки открыла ураганный огонь, разнося всё, что за тем поворотом. В этом секрет успеха.

  – Я учту, – с ноткой раздражения ответил Лямкин.

  – Далее, – продолжил я, показав на Ксению, – вот эта девочка – дочь местного олигарха, по фамилии...

  – Попов, – подсказала она, – Попов Сергей Константинович.

  – Так вот, он, папа её, сейчас обивает пороги вашего начальства и суёт охапками взятки, с целью вытащить её на Большую землю.

  – Приказ никого не выпускать. На дочерей олигархов это тоже распространяется. Если начальство прикажет напрямую, тогда пропущу.

  – А пропустите сейчас, – встрепенулась Ксения, – я заплатить могу. Сколько скажете.

  Зря она это сказала. Лямкин скрежетнул зубами, злобно прищурился, потом медленно, с расстановкой проговорил:

  – Свои деньги, девушка, оставьте при себе. И отвыкайте от мысли, что всё на свете можно купить. Там, за колючкой, куча народа. Такие же граждане страны. И только для спасения остальных, мы перекрыли им путь. И будет ошибкой думать, что можно выкупиться из подобной ситуации. Более того, лучше и не пытаться. Будь вы не дочерью, а сыном олигарха, я бы вас просто прогнал, подбадривая пулями под зад. Считайте это классовой ненавистью.

  – Опять? – она жалобно посмотрела на меня.

  – Привыкай, – ответил я, – пока в избушке поживёшь. Надежда Васильевна тебе умереть не даст. Не исключаю, что в ближайшие дни всё это закончится. Не знаю только, в чью пользу.

  – Автомат просить бесполезно? – спросил я у майора, обернувшись, – мне с дронами воевать ещё.

  – Отчего же, – майор махнул рукой и из-за стены мешков выскочил солдат, который передал ему вещмешок и автомат. – Держите, если завтра ваша информация подтвердится, приходите, ещё побеседуем.

  Я развернулся и, взяв за руку Ксению, бодро зашагал в сторону частного сектора. Надо избушку выбрать, чтобы отлежаться было где. Уже на подходе к ближайшей ограде услышал выстрел. Ружьё. Перехватив поудобнее помпу (магазины к автомату ещё не снарядил), медленно двинулся вдоль забора в ту сторону. Забор из тонкой жести никакой защиты не давал, но меня, хотя бы, не видно.

  Подходя к повороту, за которым и происходили события, я приложился к ружью. Заряжено картечью, расстояния здесь небольшие. Неудобно только вправо поворачиваться. Набрав воздуха в грудь, я вынырнул из-под прикрытия забора. Но выстрелить не успел. Один из нападавших стоял на улице, приложив к плечу карабин и выцеливая кого-то за забором. Меня он не видел, но и я выстрелить не успел. Откуда-то сбоку хлопнул второй выстрел, и мужик рухнул на землю, обильно обдав кровью щебень дорожки. Я ещё подумал, что голову, куда пришёлся заряд картечи, могло и разорвать, но, видать, пороха мало положили.

  Приблизившись вплотную, я понял причину. Голова убитого почти целиком состояла из металла, на который кое-как натянули кожу. Вместо швов применили скрепки, подозреваю, канцелярские.

  С тихим скрипом отворилась калитка. Моё ружьё уже висело за спиной, поэтому на звук я вскинул пистолет, но тут же его опустил. Из калитки с дымящимся ружьём в руках вышла Надежда Васильевна. Лицо её было бледным, дыхание вырывалось с хрипами. Нелегко ей дались эти выстрелы. Мало уметь стрелять. Нужно ещё уметь стрелять в людей. Более того, в вооружённых людей.

  – Вроде, всё, – убитым голосом произнесла она, – других не было. Надеюсь, и не придут больше.

  Глаза старушки внезапно расширились, а рука стала подниматься, чтобы указать на что-то за моей спиной. Я догадывался, что там, вот только обернуться уже не успевал. Две чудовищно сильных руки схватили меня за шею и уже через миг придавили к земле. Стальные пальцы сомкнулись на горле, а перед носом у меня повисла окровавленная физиономия, где из-под рваного мяса торчали провода. Старушка начала переламывать стволы, я хотел крикнуть, чтобы она не делала этого. Если в железную башку, которая в двух сантиметрах от моего лица, прилетит горсть рубленого свинца, мне точно не поздоровится.

  Но крикнуть в момент, когда тебя активно душат, было затруднительно. К счастью, тренированное тело, пусть и пребывающее не в лучшей форме, работало на рефлексах, мало зависящих от повреждённого мозга. Рука вытащила пистолет, который я уже успел спрятать, в глазах потемнело, ещё немного и отключусь, ствол упёрся ему в глаз, непослушный палец нажал на спуск, представляя, как срикошетившая от металла пули влетает мне в лоб. Выстрел слегка оглушил, но давление рук ослабло. Надо отдать должное оружейникам Третьего рейха. Убойности пистолетной пули хватило, чтобы пробить мозг робота. Он несколько раз дёрнулся, а потом затих. На этот раз навсегда.

  Вытирая с лица кровь и ошмётки мяса, я поднялся на ноги. Надежда Васильевна, ещё более бледная, но с ружьём в руках спросила:

  – Кто это? Неужто, правда, конец света настал?

  – Для нас, – уточнил я, – для них, там, за забором, ничего не кончается, жили, как живут. Но не расстраивайтесь, мы тоже ещё побарахтаемся.

  Она покачала головой, опустила ружьё и вошла в калитку. Через минуту появилась обратно, держа в руках две штыковых лопаты.

  – Надо похоронить, – объяснила она, – кто бы ни были, облик-то человеческий.

  Облик действительно человеческий, у нас тоже, вот и не будем его терять. Я взял лопату. Копать начали у противоположного забора. Земля была относительно мягким суглинком, лопате вполне поддавалась. Несмотря на годы, старушка орудовала лопатой едва ли не быстрее меня. Скоро подошла Ксения и взяла лопату себе. Приятно было посмотреть, как копает землю ребёнок богатых родителей, который в жизни никогда ничего не делал руками. Надо сказать, что она не жаловалась, просто молча ковыряла землю. Пользы было мало, но лучше, чем ничего. Через пару часов получилась вполне вместительная могила на двоих, куда мы по очереди оттащили трупы. И трупы уже не вызвали у ребёнка такого отвращения, неприятно, но необходимо. Экстремальные условия дают хороший воспитательный эффект.

  Засыпав могилу и сделав небольшой холмик, я посмотрел на неё, потом на себя, после чего отправился искать баню. Таковая обнаружилась за ближайшим забором, более того, дальнейшие поиски дали колодец с относительно чистой водой и небольшую поленницу.

  Наплевав на конспирацию, я затопил печь и начал носить воду. В конце концов, мне дано видеть будущее, и видение это говорит, что до завтрашнего утра здесь гостей не будет. Вёдра с водой оказались тяжелы, приходилось наливать по половинке и долго переводить дух после каждой ходки. Несмотря на это, вмонтированный в печь котёл скоро наполнился до краёв. Дрова весело потрескивали в печи, экономить их я не стал, возможно, живём последний день. Через пару часов, когда котёл стал кипеть, я объявил помывку.

  Ксения, изнеженная дочь олигарха, тоже, как оказалось, времени даром не теряла. Обыскав дом, а потом и два соседних, она разжилась несколькими кусками мыла, бутылкой простенького шампуня, несколькими полотенцами и огромного размера махровым халатом. Умница, быстро научилась соображать, где что плохо лежит.

  Отправив её в помывочную первой, я присел на приземистый чурбак у входа, положил на колени дарёный автомат и начал снаряжать магазины. Через пару минут меня отвлёк голос Ксении:

  – Антон, мне помощь нужна.

  С кряхтением, вполголоса матерясь, я поднялся, ну, что там ещё? Ксения разделась, к счастью, только до белья, а теперь смотрела на котёл, тазики и ковш, словно то самое животное на новые ворота.

  – Что делать?

  – Солнышко, я, конечно, понимаю, ты несколько оторвана от жизни, но определить назначение предметов по внешнему виду несложно. Вот это, по-твоему, что такое? – я протянул ей ковш.

  – Ковш, – совершенно определённо ответила она.

  – А что им делают? – ехидно поинтересовался я.

  – Наливают воду?

  – Бинго! Вода здесь, – я указал пальцем на котёл.

  – Но она кипит, – с ужасом прокомментировала девочка.

  – А для этого есть второй бак, – я пнул ногой оцинкованную ёмкость литров на сорок, ситуация продолжала меня веселить. – А эта круглая штука – таз, в котором можно навести воду нужной температуры. Зачерпываешь один ковш горячей, так, выливай, теперь туда же два ковша холодной, теперь пробуй пальцем температуру, устраивает?

  Она кивнула.

  – Приступай. Вот это называется мочалка, её нужно намылить и тереть по телу...

  – Да поняла я!

  – А бельё постирать сможешь?

  – Постараюсь.

  – Неужели в сауну никогда не ходила?

  – Там душ был.

  Махнув рукой, я вышел и закрыл дверь. Дальше пусть сама воюет, а у меня пока есть чем заняться. В мешке я нашёл шесть магазинов и патроны в пачках, также там нашлась старенькая разгрузка. Бронежилет не прилагался, да и не нужно, тяжело, а я не в лучшей форме. Распихав магазины по местам, я пока не стал облачаться, успею, ещё баня впереди.

  Часа через полтора дверь бани распахнулась и на пороге появилась она. С ног до головы закутанная в махровый халат, с огромным голубым тюрбаном на голове (и это притом, что волос у неё на голове не больше, чем у меня). В руках она держала бельё и футболку, которые тут же стала вешать на верёвку, даже сумев без подсказки использовать прищепки. Растёт девочка.

  Я посадил её на тот же чурбак и приказал смотреть по сторонам. В руки сунул пистолет, предупредив, что патрон в стволе и с предохранителя снят. Прикинув запасы воды, решил, что хватит. Надо было и мне по домам пошарить, хоть бельё раздобыть, ну да ладно, позже, может быть.

  Автомат я прихватил с собой. Быстро разделся и прошёл в помывочную, которая была и парной тоже. Поддал на каменку, вода зашипела, раскалённый воздух растёкся по всему помещению. Некоторое время я просто сидел на полке, наслаждаясь теплом. В предбаннике висело с полдюжины берёзовых веников, можно было взять и попариться, но лень одолела. Просто сидел в полусне и наслаждался минутой покоя.

  Из оцепенения меня вывел пистолетный выстрел снаружи. Я спрыгнул с полка, едва не налетев на котёл с кипятком, подхватил автомат и, распахнув дверь, приготовился стрелять с колена.

  – Случайно нажала, – виновато улыбнулась Ксения, – а ты смешной, голый и с автоматом.

  – Тьфу на тебя! – я плюнул, захлопнул дверь и вернулся к помывке.

  Когда с гигиеной было покончено, мы вернулись в дом. Дело шло к ночи, на ужин у нас было печенье с мёдом и горячий чай, всё, что смогли нашарить в окружающих домах, небогато, да и мой истощённый организм мечтал о куске мяса, но жить пока можно. После ужина, сходив на всякий случай к Надежде Васильевне и убедившись, что с ней всё хорошо, мы завалились спать. Я прилёг на широкую пружинную кровать в обнимку с автоматом, она предпочла продавленный диван в большой комнате перед неработающим телевизором.

  Глава одиннадцатая

  Утром проспали долго, часов в десять, я толкнул спутницу и предложил встать и одеться.

  – Вставай, соня, – в очередной раз сказал я, подёргав её за ногу, – нас ждут великие дела.

  – Какие? – зевая, спросила она.

  – Одевание, завтрак и кино про войну.

  – Какое ещё кино? – первые два пункта у неё вопросов не вызвали.

  – Помнишь, что я вчера майору втолковывал, насчёт атаки на блокпост?

  – Помню, а откуда ты это знаешь?

  – Уже объяснял. Так вот, через час, или около того, сюда прибудут крупные силы киборгов. Что-то около сотни стальных рыл. На бронемашинах. Они будут атаковать блокпост. А мы, не имея возможности как-то повлиять на это, будем смотреть на всё со стороны. Бинокль не потеряла?

  – Нет, в рюкзаке.

  – Ну и умница, пойдём завтракать.

  Быстро проглотив остатки роскоши, мы вышли на позиции. Всё тот же холм, с которого мы уже однажды наблюдали побоище, правда, в другом составе. Кореец со своими был уже здесь. Бронемашины дожидались своего часа. Постепенно подтягивались остальные участники предстоящего веселья. Собственно, уже сейчас их можно было вполне эффективно накрыть минами, предотвратив все дальнейшие поползновения, но связи с блокпостом у меня нет, им остаётся только реагировать по факту. Надеюсь, на миномётной батарее все уже замерли с минами в обеих руках и ждут только свистка.

  Как и прежде, в атаку устремилась первая машина. На этот раз, солдаты думали куда быстрее, стоило бронированному носу грузовика показаться из-за поворота, как с позиций стартовали две ракеты. Грузовик успел всё же преодолеть половину пути, после чего кабина разлетелась на куски дымящегося металла. Досталось в этот раз и десанту. Из восьми камикадзе в атаку смогли побежать только трое, но бежали быстро и грамотно, в разные стороны, кроме того, каждый нёс в руках некий предмет, довольно крупный и, подозреваю, взрывоопасный.