Текст книги "О Чехове"
Автор книги: Иван Бунин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
..."Я болен. Живется скучно, а писать начинаю скверно, ибо устал".
***
Ф. О. Шехтелю, между 11 и 14 марта, Петербург:
..."Нервы расстроены ужасно, так что пульс мой бьет с перебоями...
...Впрочем, есть и просьба: не забудьте похлопотать о бесплатном проезде в Таганрог и обратно. Сделайте так, чтобы на обратном билете не выставлять числа. Как бы там ни было, хоть землетрясение, а я уеду, ибо долее мои нервы не выдержат.
Я хочу уехать на юг не позже 31 марта. Поеду с рублем, но всё-таки поеду".
***
2 апреля он и уехал на юг, сначала в Таганрог, остановился у дяди Митрофана Егоровича. Пишет {293} семье письма-дневники, очень подробные: "Дом Селиванова пуст и заброшен" (прежний дом Чехова. И. Б.). Попал же он в Таганрог через 8 лет после своего отъезда: "Глядеть на него (на старый дом) скучно, а иметь его я не согласился бы ни за какие деньги. Дивлюсь, как это мы могли жить в нем?!"
Пасхальная неделя в Таганроге. Ездил на свадьбу шаферствовать в Новороссийск. Ездил к знакомым в окрестности Таганрога ("Донская Швейцария"), гостил у Кравцовых. 5 мая поехал в Славянск, оттуда в Святые горы. Из Святых гор опять в Таганрог.
Из Таганрога уехал 15 мая. 17 мая – Москва. Поездка заняла полтора месяца.
***
Последнее радостное лето. Письма еще молодые.
В них много подлинной поэзии.
***
Г. М. Чехову, 1 апреля 1888, Москва.
..."В своих поисках дачи я имел единственной целью – доставить удовольствие моей мамаше, отцу, сестре, вообще всей семье, которая заметно тоскует по юге. Я старался найти такое место, где удобства жизни, необходимые для стариков, были бы на первом плане: покой, тишина, близость церкви, изобилие тени и проч. И чтобы рядом с этим и молодежь не оставалась при пиковом интересе. А для молодежи нужны:
красивая природа, изобилие воды, лес и проч., для меня же лично, кроме того, необходима близость почты и люди, которых я мог бы на досуге лечить".
(Подчеркнуто мною. И. Б.)
{294}
***
И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 10 мая, Сумы.
..."Я уже не литератор и не Эгмонт. Я сижу у открытого окна и слушаю, как в старом, заброшенном саду кричат соловьи, кукушка и удоды. Мне слышно, как мимо нашей двери проезжают к реке хохлята верхом на лошадях и как ржут жеребята. Солнце печет...
...Река широкая, глубокая, с островами... Один берег высокий, крутой, обросший дубами и вербой, другой отлогий".
***
Чеховы жили в имении Линтваревых, во флигеле, усадьба близ г. Сум на высоком берегу Псела (притока Днепра), который широк, глубок, с островами, рыбы много.
***
Н. А. Лейкину, 11 мая, Сумы.
..."Народ все сытый, веселый, разговорчивый, остроумный. Мужики здесь не продают ни масла, ни молока, ни яиц, а едят все сами – признак хороший. Нищих нет. Пьяных я еще не видел, а матерщина слышится очень редко, да и то в форме более или менее художественной".
***
А. С. Суворину, 30 мая, Сумы.
..."А главное просторно до такой степени, что мне кажется, за свои сто рублей я получил право жить на пространстве, которому не видно конца. Природа и {295} жизнь построены по тому самому шаблону, который теперь так устарел и бракуется в редакциях: не говоря уж о соловьях, которые поют день и ночь, о лае собак, который слышится издали, о старых запущенных садах, о забитых наглухо, очень поэтичных и грустных усадьбах... недалеко от меня имеется даже такой заезженный шаблон, как водяная мельница (16 колес) с мельником и его дочкой, которая всегда сидит у окна и, по-видимому, чего-то ждет. Все, что я теперь вижу и слышу, мне кажется, давно уже знакомо мне по старинным повестям".
***
Н. А. Лейкину, 21 июня, Сумы.
..."Был я в Лебедине, в Галиче, в Сорочинцах и во многих прославленных Гоголем местах. Что за места!... Проехал я 400 верст, ночевал в десяти местах... Кроме природы, довольство, народное здоровье, высокая степень развития здешнего мужика, который и умен, и религиозен, и сыт. Об антагонизме между пейзанами и панами нет и помину".
...
***
Лазареву-Грузинскому, 26 июня, Сумы.
.."Всё, что я видел, слышал, так пленительно и ново... Тихие, благоухающие от свежего сена ночи, звуки далекой, далекой хохлацкой скрипки, вечерний блеск рек и прудов, хохлы, девки-все это так же широколиственно, как хохлацкая зелень и поместиться в коротком письме не сумеет". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{296}
***
А. С. Суворину, 28 июня, Сумы.
..."Был в Миргородском уезде, в Сорочинцах, видел отличных людей и природу, которой раньше никогда не видел, слышал много нового.
...Когда по целым неделям не видишь ничего, кроме деревьев и реки, когда то и дело прячешься от грозы или обороняешься от злых собак, то поневоле, как бы ни был умен, приобретаешь новые привычки, а всё новое производит в организме реакцию более резкую, чем рецепты Бертенсона".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. Н. Плещееву, Сумы.
..."Ах, если бы Вы были вместе с нами и видели нашего сердитого ямщика Романа, на которого нельзя было глядеть без смеха, если бы Вы видели места, где мы ночевали, восьми и десятиверстные села, которыми мы проезжали, если бы пили с нами поганую водку, от которой отрыгается, как после сельтерской воды! Какие свадьбы попадались нам на пути, какая чудесная музыка слышалась в вечерней тишине и как густо пахло свежим сеном! То есть душу можно отдать нечистому за удовольствие поглядеть на теплое вечернее небо, на речки и лужицы, отражающие в себе томный, грустный закат...
...В той комнате, где я спал, между окном и ставней соловей свил себе гнездо, и при мне вывелись из яиц маленькие соловейчики".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{297}
***
А. С. Суворину, 29 августа, Сумы.
..."Попал я туда как раз на молотьбу. Урожай великолепный... а рожь так тяжела, что при мне в один день шестисильная паровая молотилка намолотила 1200 пудов, и рабочие изнемогли, до такой степени тяжелы снопы! Работа утомительная, но веселая, как хороший бал. В детстве, живя у дедушки в имении гр. Платова, я по целым дням от зари до зари должен был просиживать около паровика и записывать пуды и фунты вымолоченного зерна; свистки, шипенье и басовой волчкообразный звук, который издается паровиком в разгар работы, скрип колес, ленивая походка волов, облака пыли, черные потные лица полсотни человек – все это врезалось в память, как "Отче Наш". И теперь я целые дни проводил на молотьбе и чувствовал себя в высшей степени хорошо. Паровик, когда он работает, кажется живым; выражение у него хитрое, игривое; люди же и волы кажутся наоборот машинами". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
О болезни
***
А. С. Суворину, 14 октября 1888 г. Москва.
..."Сначала о кровохарканьи... Впервые заметил его у себя 3 года (а не 4. И. Б.) тому назад в Окружном суде: продолжалось оно дня 3-4 и произвело не малый переполох в моей душе и моей квартире. Кровь текла из правого легкого. После этого я раза два в год замечал у себя кровь, то обильно текущую, то есть густо красящую каждый плевок, то не обильно... Третьего дня или днем раньше – не помню, я заметил {298} у себя кровь, была она и вчера, сегодня ее уже нет. Каждую зиму, осень, весну и в каждый сырой летний день я кашляю. Но все это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве. Когда же нет крови, я не волнуюсь и не угрожаю русской литературе "еще одной потерей". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. С. Суворину, 8 июня 1889 г. Сумы.
..."Когда я один мне почему-то становится страшно, точно я среди великого океана солистом плыву на утлой ладье". (Подчеркнутой мною. Ив. Б.)
***
Смерть брата. Перелом.
Ф. О. Шехтелю, 18 июня 1889. Сумы.
"Вчера, 17 июня умер от чахотки Николай. Лежит теперь в гробу с прекрасным выражением лица. Царство небесное, а Вам, его другу, здоровья и счастья. Ваш А. Чехов". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
M. M. Дюковскому, 24 июня 1889, Сумы.
..."в последние недели Николай не жил, а страдал: спал сидя, не переставая кашлял, задыхался и проч. Если в прошлом были какие вины, то все они сторицей искупились этими страданиями... За неделю до смерти он приобщился. Умер в полном сознании.
{299}
...По южному обычаю, несли его в церковь и из церкви на кладбище на руках, без факельщиков и без мрачной колесницы, с хоругвями, в открытом гробе. Крышку несли девушки, а гроб мы. В церкви, пока несли, звонили. Погребли на деревенском кладбище, очень уютном, тихом, где постоянно поют птицы и пахнет медовой травой. Поставили крест, который виден далеко с поля". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. Н. Плещееву, 26 июня 1889 г. Сумы. ..."Нельзя было сказать, когда умрет Николай, но что он умрет скоро, для меня было ясно... Гостил у меня Свободин. Воспользовавшись приездом старшего брата,... я захотел отдохнуть, дней пять подышать другим воздухом;... во всю жизнь не забыть мне ни грязной дороги, ни серого неба, ни слез на деревьях, говорю – не забыть, потому что утром приехал из Миргорода мужичонко и привез мокрую телеграмму: "Коля скончался"...
***
Дома я застал горе. Наша семья еще не знала смерти, и гроб пришлось видеть у себя впервые.
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. С. Суворину, 2 июля 1889, Сумы:
..."Николай умер. Я поглупел и потускнел. Скука адская, поэзии в жизни ни на грош, желания отсутствуют и проч. проч."
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{300}
***
И. П. Чехову, 16 июля 1889 г., пароход "Олег". Одесса.
..."У меня нет ни желаний, ни намерений, а потому нет и определенных планов. Могу хоть в Ахтырку ехать, мне все равно".
***
М. П. Чеховой, 18 июля 1889, Ялта.
..."возможно, что я уеду отсюда завтра или после завтра. Уеду в Сумы, а из Сум в Москву, не дожидаясь сентября. Лето мне опротивело... К сожалению, у меня много знакомых. Редко остаюсь один. Приходится слушать всякий умный вздор и отвечать длинно. Шляются ко мне студенты и приносят для прочтения свои увесистые рукописи. Одолели стихи... Все претенциозно, умно, благородно и бездарно.
...Денег не жалейте, черт с ними".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
Н. А. Лейкину
..."Последние дни Николая, его страдания и похороны произвели на меня и на всю семью удручающее впечатление. На душе было так скверно, что опротивели и лето, и дача, и Псел. Единственное развлечение были только письма добрых людей. ...Конечно, письма пустое дело, но когда читаешь их, то не чувствуешь себя одиноким, а чувство одиночества самое паршивое и нудное чувство.
{301} После похорон возил я всю семью в Ахтырку, потом неделю пожил дома".
***
1900
Ялта-Москва
***
А. М. Пешкову (М. Горькому), 3 февраля, Ялта.
...
..."мне так обидно, что мне уже 40, что у меня одышка и всякая дрянь, мешающая жить свободно..."
***
О. Л. Книппер, 10 февраля, Ялта.
...
"Я оторван от почвы, не живу полной жизнью, не пью, хотя люблю выпить; я люблю шум и не слышу его, одним словом, я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему, или начать сохнуть".
***
А. С. Суворину, 12 февраля, Ялта.
..."Когда Ваша героиня состарится, не придя ни к чему и ничего не решив для себя, и увидит, что всеми она покинута, неинтересна, не нужна, когда поймет, {302} что окружавшие ее люди были праздные, ненужные, дурные люди (отец – тоже) и что она проморгала жизнь, – разве это не страшнее нигилистов?"
..."кроме действующего права, кроме уложений и юридических определений, существует еще нравственное право, которое всегда идет впереди действующего и определяет наши поступки, именно когда мы хотим действовать по совести..."
***
А. М. Пешкову (М. Горькому), 15 февраля, Ялта.
...
..."Так не хотите в Индию? Напрасно. Когда в прошлом есть Индия, долгое плавание, то во время бессонницы есть о чем вспомнить".
***
А. С. Суворину, 10 марта, Ялта.
...
"Как много здесь чахоточных! Какая беднота и как беспокойно с ними. Тяжелых больных не принимают здесь ни в гостиницы, ни на квартиры, можете себе представить, какие истории приходится наблюдать здесь. Мрут люди от истощения, от обстановки, от полного заброса – это в благословенной Тавриде. Потеряешь всякий аппетит и к солнцу, и к морю".
{303}
***
О. Л. Книппер, 30 августа, Ялта.
...
"Ах, как мне мешают, если бы ты только знала!!! Не принимать людей я не могу, это не в моих силах".
***
А. М. Пешкову (Горькому), 16 октября, Ялта.
...
..."Ужасно трудно было писать "Трех сестер". Ведь три героини, каждая должна быть на свой образец, и все три – генеральские дочки! Действие происходит в провинциальном городе, вроде Перми, среда – военные, артиллерия".
***
А. С. Суворину, 16 ноября, Москва, Тверская, "Дрезден".
...
"Вы слышали, что я женюсь? Это неправда. Я уезжаю в Африку, к крокодилам".
***
1890
Уже в январе 1890 года Чехов наметил маршрут на Сахалин: река Кама, Пермь, Тюмень, Томск, Иркутск, Амур, Сахалин, Япония, Китай, Коломбо, Порт-Саид, Константинополь и Одесса. Этот маршрут он {304} сообщает младшему брату Михаилу. Намечает выехать из Москвы в начале апреля.
***
H. M. Линтваревой, 5 марта, Москва.
...
"Что касается меня, то я тоже кашляю, но жив и, кажется, здоров. Этим летом у Вас не буду, так как в апреле по своим надобностям (Курсив мой. И. Б.) уезжаю на остров Сахалин, откуда вернусь в декабре. Туда еду через Сибирь (11 тысяч верст)" (11 т. верст! И. Б.) "Миша, кажется, писал Вам, что меня будто кто-то командирует туда, но это вздор. Я сам себя командирую, на собственный счет. На Сахалине много медведей и беглых, так что в случае, если мною пообедают господа звери или зарежет какой-нибудь бродяга, попрошу не поминать лихом".
***
"Я в самом деле еду на о. Сахалин, но не ради одних только арестантов, а так вообще. Хочется вычеркнуть из жизни год или полтора".
***
1891
Суворину 8 сентября, Москва.
"Смерть подбирает людей понемножку. Знает свое дело"...
{305}
Ему же: 16 октября.
"От утра до ночи я неприятно раздражен, чувствую, как будто кто по душе водит тупым ножом, а внешним образом это раздражение выражается тем, что я спешу пораньше ложиться спать и избегаю разговоров. Все у меня не удается, все глупо валится из рук. Начал я рассказ для Сборника, написал половину и бросил, потом другой начал; бьюсь с этим рассказом уже больше недели, и время, когда кончу его и когда напишу и кончу тот рассказ, за который получу деньги, представляется мне отдаленным..."
...
"Если увидите брата, то сообщите ему, что тетка умирает от чахотки. Дни сочтены. Славная была женщина. Святая".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
Е. П. Егорову, 11 декабря (во время голода. И. Б.):
..."Одним словом, частная инициатива была подрезана в самом начале. Все повесили носы, пали духом; кто озлился, а кто просто омыл руки. Надо иметь смелость и авторитет Толстого, чтобы идти наперекор всяким запрещениям и настроениям и делать то, что велит долг".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.).
Из этого же письма:
..."Я поехал на Сахалин, не имея с собой ни одного рекомендательного письма, и однако же сделал там все, что мне нужно; отчего же я не могу поехать в голодающие губернии?"
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
...
"Что же касается самих корреспондентов, то {306} ведь это горожане, знающие деревнютолько по Глебу Успенскому. Положение их фальшиво в высшей степени. Прилети в волость, понюхай, пиши и лети дальше. У него ни материальных средств, ни свободы, ни авторитета. За 200 целковых в месяц он скачет, скачет и молит Бога только о том, чтобы на него не сердились за его невольное и неизбежное вранье..."
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. С. Суворину, 13 декабря.
..."Ей Богу, никакого нет нервного века. Как жили люди, так и живут, и ничем теперешние нервы не хуже нервов Авраама, Исаака и Иакова".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
И. А. Леонтьеву (Щеглову), 15 декабря.
"Милый Жан, я буду у Вас на именинах, хотя и запретил себе какое-либо участие в шумных пиршествах. Инфлуэнца с кашлем произвели в моем организме пертурбацию: я теперь ничего не пью. А если случается, пью перед праздником, то чувствую, что это для меня вредно – раньше никогда не чувствовал ничего подобного. Старость, значит!"
И это в 31 год! А как он веселился, когда в Москве его "чествовали как Авелана" – морского министра, которого ввиду франко-русских симпатий чествовали то в России, то во Франции, когда он жил "в беспрерывном чаду".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{307}
***
"Счастье и радость жизни не в деньгах и не в любви, а в правде. Если захочешь животного счастья, то жизнь всё равно не даст тебе опьяниться и быть счастливым, а то и дело будет огорошивать тебя ударами" (из записной книжки Чехова). (Подчеркнуто мною. И. Б.)
***
По предложению Анучина 21 декабря 1891 г. Чехов был избран членом Географического отделения Общества любителей естествознания, председателем которого был Анучин.
***
"Ах, подруженьки, как скучно! – восклицает он в одном письме 1891 года. – Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах, без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита – это не жизнь..."
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
1892
H. M. Ежову, 2 января, Петербург:
..."Вчера я гулял на юбилее "Петербургской газеты". Худяков вручил мне два именных жетона (к сожалению серебряных) для передачи Вам и А. Грузинскому".
{308}
***
В этот день была вторая встреча с Л. А. Авиловой.
***
А. С. Суворину, 22 января.
... "голод по газетам не преувеличен. Дела плохи. Правительство ведет себя недурно, помогает, как может, земство или не умеет или фальшивит, частная же благотворительность равна почти нолю. При мне на 20 тысяч человек было прислано из Петербурга 54 пуда сухарей". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
Е. П. Егорову, 26 января, Москва..
"Можете себе представить, я приехал домой совсем больным. Жестокая боль в обеих лопатках, между лопатками и мышцами груди. Должно быть, простудился в Нижнем. Не могу ни сидеть согнувшись, ни писать, ни надевать сапоги. Просто беда".
***
А. С. Суворину, 6 апреля, Мелихово.
"У нас Пасха. Церковь есть, но нет причта. Собрали со всего прихода 11 рублей и наняли иеромонаха на Давыдовской пустыни, который начал служить с {309} пятницы. Церковь ветхая, холодная, окна с решетками, плащаница – это доска в полтора аршина длиною с тусклым изображением. Пасхальную утреню пели мы, то есть моя фамилия и мои гости, молодые люди. Вышло очень хорошо и стройно, особенно обедня. Мужики остались предовольны и говорят, что никогда служба у них не проходила так торжественно. Вчера во весь день сияло солнце; было тепло.
Утром я пошел в поле, с которого уже сошел снег, и пол часа провел в отличном настроении: изумительно хорошо! Озимь уже зеленая, а в лесу травка". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
Ему же, 8 апреля.
..."Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за тридцать (всего 2 года тому назад. И. Б.), а я уже чувствую близость 40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством, как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то все, значит, к лучшему".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. С. Суворину, 28 мая 1892, Мелихово:
...
... "Мне ужасно, ужасно хочется парохода и вообще воли. Опротивела ровная благочестивая жизнь". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{310}
***
Ему же 4 июня.
..."Мне вообще не весело". (Курсив мой. И. Б.)
...
..."Я пишу повесть – маленькую любовную историю (Соседи). Пишу с удовольствием, находя приятность в самом процессе письма, а процесс у меня кропотливый, медлительный. Когда же болит голова или около меня говорят вздор, то пишу со скрежетом зубовным. Голова часто болит, а слушать вздор приходится еще чаще".
***
А. С. Суворину, 1 августа, Мелихово.
...
..."Теперь все работают. Люто работают. В Нижнем на ярмарке делают чудеса, которые могут заставить даже Толстого относиться уважительно к медицине. Похоже будто на холеру накинули аркан... В огромной Москве холера не идет дальше 50 случаев в неделю, а на Дону она хватает по тысяче в день".
..."Помощников у нас нет, придется быть и врачом и санитарным служителем в одно и то же время;
мужики грубы, нечистоплотны, недоверчивы, но мысль, что наши труды не пропадут даром, делает все это почти незаметным.
Из всех серпуховских докторов я самый жалкий; лошади и экипаж у меня паршивые, дорог я не знаю, по вечерам ничего не вижу, денег у меня нет, утомляюсь я очень скоро, а главное – я никак не могу забыть, что надо писать, и мне очень хочется наплевать на холеру и сесть писать. И с Вами хочется поговорить. Одиночество круглое". (Курсив мой. Ив. Б.)
{311}
Ему же 18 октября, Мелихово.
...
"Зима. Участок мой уже закрыт, но больные все-таки ходят. Вчера отвез в "Русскую мысль" две повести. Буду работать всю зиму не вставая, чтобы весною уехать в Чикаго. Оттуда через Америку и Великий океан в Японию и Индию. После того, что я видел и чувствовал на востоке, меня не тянет в Европу, но будь время и деньги, поехал бы опять в Италию и
Париж".
А что пишет о нем Гиппиус!
"Пишите мне, пожалуйста. Что Вы не были на похоронах Свободина, это хорошо. Вообще никогда не ходите на похороны". (Курсив мой. И. Б.)
***
1893
***
Ал. П. Чехову, 4 апреля, Мелихово.
"Чем глубже погружаюсь я в старость (это в 33 года! И. Б.) тем яснее вижу шипы роз, коими усеян твой жизненный путь... Нервы скверные до гнусности, денег нет и не будет, смелости и уменья жить тоже нет, здоровье скверное, настроение хорошее для нас почти уже не доступно..."
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
Л. А. Авиловой, 1 марта, Москва.
...
... "Мне, если говорить одну только сущую правду, очень хотелось побывать у Надежды Алексеевны уж {312} потому только, что мне нравится бывать у нее. У нее я хотел встретиться с Вами, можете себе представить. Как это ни невероятно, но верно. Я хотел сказать Вам несколько хороших слов насчет Ваших рассказов и, как выражаются литературные льстецы, приветствовать Ваши успехи, которые заметил не только Тихонов..." (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
...
"Я живу в деревне. Постарел, одичал. У меня по целым дням играют и поют романсы в гостиной рядом с моим кабинетом, и потому я постоянно пребываю в элегическом настроении, чем прошу объяснить мирный и спокойный тон этого письма".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
...
"Вы делаете большие успехи, но позвольте мне повторить совет – писать холоднее. Чем чувствительнее положение, тем холоднее следует писать и тем чувствительнее выйдет". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
А. С. Суворину, 28 июня.
...
"Медицина утомительна и мелочна порой до пошлости. Бывают дни когда мне приходится выезжать из дому раза четыре или пять. Вернешься из Крюкова, а во дворе уже дожидается посланный из Васькина. И бабы с младенцами одолели. В сентябре бросаю медицинскую практику окончательно".
{313}
***
А. С. Суворину, 7 августа.
...
..."Обидно, что Вы уезжаете за границу. Когда я прочел об этом в Вашем письме, то у меня в нутре точно ставни закрыли. В случае беды или скуки камо пойду? К кому обращусь? Бывают настроения чертовские, когда хочется говорить и писать, а кроме Вас я ни с кем не переписываюсь и ни с кем долго не разговариваю. Это не значит, что Вы лучше всех моих знакомых, а значит, что я к Вам привык и что только с Вами я чувствую себя свободно..."
***
Ему же 18 августа, Мелихово.
..."У меня не характер, а мочалка. Черткову я отдал "Палату № б", потому что перед весной и весной я находился в таком настроении, что мне было все равно. Если бы он стал просить все мои произведения, то я отдал бы, и если бы он пригласил меня на виселицу, то я пошел бы. Этакое безличное и безвольное состояние держит меня иногда по целым месяцам. Этим и отчасти и объясняется весь строй моей жизни".
***
1894
А. С. Суворину, 27 марта, 1894. Ялта.
..."В общем я здоров, болен в некоторых частностях. Например, кашель, перебои сердца, геморрой. Как-то перебои сердца у меня продолжались 6 дней, непрерывно, и ощущение все время было отвратительное. После того, как я совершенно бросил курить, у {314} меня уже не бывает мрачного и тревожного настроения. Быть может оттого, что я не курю, толстовская мораль перестала меня трогать, в глубине души я отношусь к ней недружелюбно и это, конечно, несправедливо. Во мне течет мужицкая кровь, и меня не удивишь мужицкими добродетелями. Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость, остроумие, а к тому, что люди ковыряли мозоли и что их портянки издавали удушливый запах, я относился так же безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят в папильотках.
Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6-7, и действовали на меня не основные положения, которые были мне известны и раньше, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и воздержании от мяса... Но дело не в этом, не "в за и против", а в том, что так или иначе, а для меня Толстой уже уплыл, его в душе моей нет и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст".
***
Ему же 21 апреля, Мелихово:
...
..."хожу с соседом-князем, разговариваю – вдруг в груди что-то обрывается, чувство теплоты и тесноты, в ушах шум, я вспоминаю, что у меня подолгу бывают перебои сердца – значит не даром, думаю; быстро {315} иду к террасе, на которой сидят гости, и одна мысль: как-то неловко падать и умирать при чужих. Но вошел к себе в спальню, выпил воды – и очнулся. Значит не одного Вас пошатывает!"
***
Ему же, 22 июня.
...
..."Мне хочется жить, и куда-то тянет меня какая-то сила. Надо бы в Испанию и в Африку. С 16 июля сажусь писать пьесу, содержание которой я рассказывал Вам. Не знаю, что выйдет. Боюсь напутать и нагромоздить подробностей, которые будут вредить ясности".
***
М. П. Чеховой, 25 декабря, Мелихово.
...
"Получил от Лики письмо. Пишет, что учится петь, учится массажу и английскому языку. Пишет, что ей хотелось бы посидеть на моем диване хотя бы 10 минут, и что приедет она в марте".
Лика
Мизинова Лидия Стахиевна (1870-1937), приятельница М. П. Чеховой, затем всей семьи. Дочь железнодорожного чиновника и учительницы музыки. Она преподавала в младших классах гимназии Ржевской, где и познакомилась с учительствовавшей там Марьей Павловной.
{316} ..."У нашей сестры Марьи Павловны была подруга, очаровательная девушка, которую сестра в шутку представляла так: "Подруга моих братьев и моя". И действительно эта Лидия Стахиевна, или, как все мы ее звали, Лика, была нашим лучшим другом. Я не скажу, чтобы кто-нибудь из нас, братьев пылал к ней, но нам было с нею весело, и мы без нее скучали. (Подчеркнуто мною. Ив. Б.) Она обладала необыкновенным даром понимать шутки и отвечать на них еще более острыми и более удачными шутками. Она никогда не хныкала, не жаловалась и всегда была весела, хотя мы и знали отлично, как иногда тяжело ей приходилось в жизни. Когда она приезжала к нам, то у нас все оживало, и даже отец наш Павел Егорович подсаживал ее к себе и угощал настоечкой из березовых почек".
Это я выписал из воспоминаний М. П. Чехова.
***
Антон Павлович писал Александру Павловичу 28 августа, 1888 г.
..."ты отлично знаешь, что семья, музыка, ласка и доброе слово даются не женитьбой на первой, хотя бы и весьма порядочной встречной, а любовью. Если нет любви, то зачем говорить..."
***
В начале 1890 г. Лика служила в московской городской Думе, занималась в драматической школе, позднее училась пению, была отправлена за границу от частной оперы Мамонтова для подготовки к карьере оперной певицы.
{317}
***
Письмо Л. С. Мизиновой к Чехову в Ниццу 2-го октября 1894 г..
"Ваша карточка из Таганрога повеяла на меня холодом (эта открытка Чехова к Мизиновой не сохранилась). Видно уж мне суждено так, что все люди, которых я люблю, в конце концов мною пренебрегают. Почему-то все-таки мне хочется сегодня поговорить с Вами. Я очень, очень несчастна. Не смейтесь. От прежней Лики не осталось следа, как я думаю, все-таки не могу не сказать, что виной всему Вы!.."
***
Л. С. Мизиновой, 27 декабря 1897, Ницца.
..."труд, каким бы скромным он ни казался со стороны – будь то мастерская или лавочка – даст Вам независимое положение, успокоение и уверенность в завтрашнем дне. Я бы сам тоже с удовольствием открыл что-нибудь, чтобы бороться за существование изо дня в день, как все".
***
М. П. Чеховой, 9 января 1898, Ницца. ..."Что Лика и как ее мастерская? Она будет шипеть на своих мастериц, ведь у нее ужасный характер. И к тому же она очень любит зеленые и желтые ленты, и громадные шляпы, а с такими пробелами во вкусе нельзя быть законодательницей мод и вкуса. (Но я не против того, чтобы она открыла мастерскую. Ведь это труд, как бы ни было.) (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{318}
***
Вернувшись из-за границы, некоторое время Лика состояла в труппе Московского Художественного театра, в 1902 г., после того, как Чехов женился, оставила сцену, выйдя замуж за актера и режиссера М. X. Т., А. А. Санина.
***
О. Л. Книппер, 12 марта 1902, Ялта:
..."Лику я давно знаю, она как бы ни было, хорошая девушка, умная и порядочная. Ей с Саниным будет нехорошо, она не полюбит его, а главное будет не ладить с его сестрой и, вероятно, через год уже будет иметь широкого младенца, а через полтора года начнет изменять своему супругу. Ну, да это все от судьбы".
***
1895
***
А. С. Суворину, 25 февраля:
..."и по-прежнему мне никто не дарит ни подушек, ни брелок, ни галстуков..."
А брелок от Авиловой был получен... Ив. Б.
***
Е. М. Шавровой, 28 февраля, Мелихово.
..."Нашего нервного века" – я не признаю, так как во все века человечество было нервно".
{319}
***
Г. М. Чехову, 21 марта, Мелихово.
...
..."А старость уже не за горами".
Это в 35 лет! Рано.
***
23 марта А. С. Суворину.
"Я говорил Вам, что Потапенко очень живой человек, но Вы не верили. В недрах каждого хохла скрывается много сокровищ".
...
..."Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день: оттого, что женюсь, писать не стану лучше".
А. И. Урусову, 21 ноября, Мелихово.
...
..."вчера я кончил новую пьесу, которая носит птичье название: "Чайка". Комедия в 4-х действиях.
