Текст книги "Не скучайте, ваше величество! (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 30
Уж не знаю, на кого и через какое плечо принято плевать в этом мире – некогда было выяснять, – а оставшиеся два дня праздников прошли хорошо, плодотворно и денежно. И без всякой нервотрепки в виде внезапно прорезавшегося прошлого.
– Ты нам удачу принесла, сестренка. – Довольная, как слон, которому дали вагон апельсинов, Фрида подсчитывала выручку. За три дня продалось все пиво, которое готовилось к празднику, и еще пришлось подторговывать к вечеру наскоро сваренным из ягод морсом. Выручка перекрыла месячную.
Как и у нас, собственно. Не зря все торговки на пирсах так ждут середину лета. Следующий такой же веселый праздник будет только ближе к концу первой осенней луны, и там веселье длится всего один день. Тоже неплохой заработок, но с серединой лета не сравнится!
– Две лесины хорошие – это серебрушка, – на ходу рассуждал Крон, за пазуху которому и ушла вся наша сегодняшняя казна. – На кое-как палки крышу не уложить. Не мельтеши, – это он Яню, прыгавшему вокруг с чириканьем про новую лодку. – До лодки не доросли еще. А на пару корытец ваших как раз обрезков хватит, если хорошие лесины брать, северные. Я разузнал тут, со склада можно купить, мимо лавки. Дешевле станет почти на десять медяков с лесины. Без крыши не перезимуем – все тепло от печки прямиком в небеса и улетит, пока мы внизу околеем.
– А до дома как ты их дотащишь? – возразила я. – В лавке есть телега.
– Сосед за два медяка и помощь с новым крыльцом одолжит свою. – Оказывается, братец все предусмотрел. – Все выгода. Нам еще ребятишек на зиму обшивать… Сестра, ты умеешь шить?
– Не пробовала, может, и умею, – хмыкнула я, вызвав у детей хихиканье, а у хозяйственного Крона – горький вздох.
– Я тут поузнавал – так эти швеи свои руки ценят, как из золота они. Мыслимое ли дело – двадцать пять медяков за пошив одних штанов?! А за платье и того больше хотят. Так я глянул работу ихнюю – еще и халтура. Один подворот на штанине – куда это годится? Босяки ж растут что твоя сорная трава, через два месяца тот подворот выпустим, а дальше что? Новые штаны справлять? Денег не напасешься! Опять же, сапоги на зиму надо… но это я умею. Стачаю. Только кожа нужна и дратва. Инструмент какой-никакой у вдовы Мирер одолжу – заодно ее обувку поправлю, она не в накладе останется… но кожа на рынке дорого стоит.
– Не дороже денег, – пожала я плечами. Мои собственные сапоги тоже просили каши после долгого весеннего вояжа через крестьянские поля, поэтому я была очень рада, что в Картахелии принято носить простейшие сандалии на плоской подошве. Крон мне их соорудил еще до переезда к Яню.
Большинство народа на нашей окраине вообще босиком шлепали, но этот экстрим оказался мне не по силам. К тому же если сандалии на пирсе еще так-сяк укладывались в летний «дресс-код», то босоногие торговки в семье считались недопустимыми. Вышла в люди торговать из-под приличной юбки приличной мамки? Изволь соответствовать.
Так вот, оказывается, Крон не только может мои сапоги к осени починить, но еще и мелким сшить обувку. С ума сойти, не мужик – сокровище.
И то, как он с детьми возится… Как-то я невзначай спросила, откуда такая сноровка, так Крон, повздыхав, рассказал, что был старшим в большой семье, пока от какой-то неведомой хвори не вымерла почти вся деревня, с тех пор при овдовевшем в той же эпидемии пьянице-дядьке жил, с ним и сам пить пристрастился. Потом поссорился из-за пустяка с новой женой дядькиной и ушел в город лучшей доли искать.
Оказалось – не там искал. Надо было не во дворец, надо было туда, где детишки… и хозяйство свое.
В который раз подумалось – никогда не угадаешь, какой из пинков судьбы отправит тебя в верном направлении. Чего хорошего – спекла мужику мозги клятвой? А вот… оказалось, не столько спекла, сколько лишнее выжгла.
– Купим полотно и с шитьем как-нибудь сами разберемся, – решила я. – Не боги горшки обжигают. Распорем старые Яневы одежки и по ним выкроим с хорошим припуском. А уж сшить – думаю, это у нас получится.
В целом и правда должно быть несложно – тут пока до вычурного кроя в повседневной ребячьей одежде никто не додумался, все вещи шьются на вырост, мешковатые и свободные, без разных там вытачек и прочих изысков. С платьями будет посложнее, но и тут были бы мозги и руки тем местом вставлены.
– Эй! – возмутился обсуждаемый субъект. – Еще чего, мои штаны резать! А в чем я ходить тогда буду, голый?!
– Денек дома посидишь, дел я тебе найду. – Тяжелая рука обрадованного найденным выходом Крона опустилась на мальчишеское плечо весомо и надежно, отрезая все возражения. – Девицам твоим тоже платьишки нужны на зиму теплые, да плащи еще, да обувка. А ежели у швеи все шить – и на работу сестре одежу, и тебе для улицы, – да крышу крыть, да корм Королю с Королевой на зиму, да припасы для нас самих, да дрова – мы столько не зарабатываем. Понял?
– Понял, – угрюмо, но покорно шмыгнул носом Янь. – Платьишки надо… и припасы.
Майю, как всегда, молчала, слушая эти обсуждения, Сиона так просто уснула на руках у Крона. Мы уже почти добрались до дома, знакомый плетень мелькнул в конце улицы, цепляясь острыми колышками за закатные тучи, когда старшая из сестриц робко подергала меня за рукав.
– М-м? – У меня все мысли были о том, что сейчас упаду и усну, а завтра вообще выходной – порт после праздника закрыт на «санитарный день», праздных гуляк туда не пустят, а матросы все равно отсыпаются на кораблях после большой пьянки.
– Я умею немножко шить… только у меня иголки нет, – почти шепотом, как обычно, призналось дите, пряча взгляд. – И ниток… но я немножко умею, меня в ту зиму тетя Ванди брала в помощницы, только потом запила, простыла и померла… но я на дрова и на одно одеяло заработала. Только кроить не умею, тетя Ванди не успела научить, а шов могу…
– Ты умница, – устало улыбнулась я. В который раз подумалось: слышать такое от семилетнего ребенка – убиться. И разделить ее похвастушки на десять – чего она там нашьет? А вот нет… здесь и сейчас эта маленькая девочка не выжила бы, если бы только хвасталась. И никто не стал бы платить ей из милости дровами и одеялами, если бы она не способна была их заработать. – Значит, будешь у нас главной. А мы у тебя на подхвате.
Калитка приветливо скрипнула, я уже успела привыкнуть к этому звуку, и он казался мне уютным, утром вливал в тело бодрость нового рабочего дня – обещал любимое дело и удовлетворение от выручки, вечером устало приветствовал и манил в дом, отдохнуть, расслабиться.
Но сегодня с отдыхом не склеилось так, как я рассчитывала.
Дома нас ждал сюрприз.
Глава 31
– Вот я только козьи роды еще не принимала. – Мой недовольный шепот улетал в ночное небо и терялся среди звезд. Наверное, потому, что только звездам и было дело до того, что я третьи сутки нормально не высыпаюсь.
Остальным мое недовольство до лампочки – они и сами в не лучшем положении. Чертова коза наконец решила разродиться, да не одним и не двумя, а аж тремя козлятами. И весь этот веселый зоопарк внутри нее забыл взять талончики с номерами и потому устремился на выход сразу всем стадом. Естественно, застрял. И не просто так, а перепутавшись в единый мокрый шар со множеством ножек, носов и хвостиков – брюквы лысой определишь, где чьи и за какие тянуть, чтобы вызволить по одному.
Естественно, несчастная мамаша такому исходу не обрадовалась и верещала во все козлячье горло. Ее Король, впечатленный женским родовым вокалом, метался с той стороны забора и тоже орал как демон, которому естество прищемили. И бодал плетень, да так, что вкопанные в землю столбы кряхтели и шатались.
Прелести ночному концерту добавляла Сиона, которая неожиданно разревелась от страха и усталости – хорошо поставленным басом. Дите подвывало живности, почти не сбиваясь с тона и удивительно верно попадая в ноты.
– Сестра, у тебя рука маленькая, я буду подсказывать, а ты помогай. – Один Крон не терял присутствия духа и, хотя выглядел слегка встрепанным, уверенно руководил всеми нами: ревущую Сиону вручил Майю, слегка позеленевшего Яня поставил над козой с двумя нашими лампадами, притащил ведро горячей воды и мыльный корень. – Моей шершавой лопатой в таком нежном месте только навредить… ты справишься.
Етить твою брюкву, всю жизнь мечтала оказаться у козы в «нежном месте»! А что делать? Что, что… вспоминать любимого писателя из детства и пытаться по его примеру проследить мокрую шерстистую ногу до плеча, играя в занимательный пазл «собери вместе голову и передние копыта так, чтобы они принадлежали одному козленку». Та-ак… ага. Первый пошел! Его тянем, а остальных аккуратно отжимаем в обратную сторону. Знаете что? Пожалуй, я больше не хочу молока…
К счастью и к утру все закончилось. И закончилось хорошо: козлята выбрались из затруднительного положения живые, я отмылась от липкого, скользкого и прочего с помощью ведра горячей воды и такой-то матери, Крон разогнал детей спать и впихнул в меня что-то похожее на переваренную овсянку – силой пихал, я от усталости еле рот открывала и глотала с трудом. Зато когда желудок наполнился приятной тяжестью – уснула почти мгновенно, хотя по опыту прежней жизни ожидала, что физическое, а главное, нервное переутомление может вылезти самым противным вариантом бессонницы. Это когда ты буквально умираешь от желания уснуть и не можешь этого сделать.
Фиг там. Упала и отрубилась. Только успела подумать, что на троих козлят мы сена не запасли и двоих надо того… к зиме перевести в консервы. И хорошо, что Крон сделал такой крепкий плетень, Король его расшатал, но победить так и не смог…
Едва мои глаза закрылись, хозяйственные и в целом спокойные мысли разлетелись в стороны, как птичья стая, которую спугнул кот. Хороший такой кот… с платиново-золотистой шевелюрой, широченными плечами и зелеными глазами моего внезапного сумасшествия.
Во сне были горячие руки, которые обнимали так крепко и так правильно, и пахло перечными пряниками, шоколадом и еще чем-то остро-горьким, манящим и забирающим разум.
Во сне меня целовали, и я растворялась в этих поцелуях, требовательно покусывая мягкие губы зеленоглазого несчастья, словно наказывая его за что-то, словно требуя – непонятно чего, но большего.
Это было одновременно мучительно и так сладко, что, когда сон начал растворяться, становясь все прозрачнее, и сквозь него стал проступать решетчатый потолок из старой дранки, я застонала то ли от разочарования, то ли от облегчения.
И резко села в постели.
Приехали.
Только эротических кошмаров с участием повзрослевшего первого миньона мне не хватало для полного счастья.
Или не кошмаров? Или наоборот? Я себя чувствую после этого сна… да отлично я себя чувствую. Словно проспала как минимум неделю и великолепно отдохнула.
Солнце чертило теплые мутные квадратики на земляном полу, заглядывая в мелкое окошко с частым переплетом. Стекол мы, конечно, себе позволить не могли, поэтому в раме была натянута промасленная бумага, неплохо, кстати, пропускающая свет и устойчивая к ветру и сырости. Я вообще заметила, что этот мир – в чем-то довольно неплохой микс из знакомых мне земных культур, а в чем-то вообще своим путем пошел, и далеко не самым плохим. Например, тут успешно сочетали элементы классического западного средневековья с заметными удобствами востока. Те же жаровни, дешевая бумага, некоторые варианты гигиены и устройства южного города. Оставалось только радоваться.
Эх, еще бы беспокойные мысли из головы выгнать. Теперь, когда усталость, туманившая мозги не хуже крепкого вина, прошла, думалось на эту тему гораздо лучше и трезвее. Только вот от такой трезвости одни огорчения.
Страшно мне. Потому что я запуталась, особенно после таких снов. Всего на секунду мелькнула мысль о том, что хочу снова увидеть Лиу. Мелькнула и пропала, ее спугнули гораздо более насущные проблемы, которые подгонял кнутом здравый смысл.
Какие еще встречи, о чем я?! Не надо! Живет себе парень, судя по тому, как одет, как подрос, как держится и откликается на «сиятельство» – все у него просто зашибись. И остальных мальчишек наверняка он за собой вытянул, раз Цанти похож на юного дворянина из хорошей семьи, жив-здоров и весел.
Вот и пусть живут безмятежно. Без меня.
А я… засуну свои эротические сны поглубже и буду работать до умопомрачения – всегда помогало от личной жизни. И сейчас поможет. А зеленые глаза… постараюсь забыть.
Потому что все иное – слишком опасно. И не только для меня, прежде всего – для самого Лиу.
Главное, чтобы уехали вслед за купеческими караванами, которые уже сегодня ночью начали покидать Картахелию. Пусть ищут там подходящую девушку, пусть не найдут. А я…
А мне тоже надо как-то жить. И думать над тем, что портовый город – не навсегда. Рано или поздно отсюда тоже придется уходить. Хорошо, если не бежать.
Значит, надо готовиться и очень хорошо все просчитать. И приготовить несколько путей отступления, да таких, чтобы всех с собой увести, или пристроить в безопасность, или…
Короче, все сложно.
– Проснулась? – В комнату вошел Крон, свежевыбритый и отвратительно бодрый, словно и не пахал со мной наравне все эти дни, а потом еще остался возиться с козьим приплодом, когда я уже уползла спать. – Я тут это… посчитал все с утра хорошо, по кучкам разложил. Окончательно вместе надо деньги распределять. Только я уже потратился маленько. – Он смущенно вздохнул.
– На что? – У меня и тени сомнения не было, что наш «домохозяин» опять совершил выгодную и нужную покупку: с тех пор как клятва выжарила из его мозгов алкоголь, других трат за ним не водилось.
– Дык это… пошел я, значит, поутру по соседям. Узнать, где лавка с сукном покрепче и подешевле. Ну и…
Глава 32
– Мне уже интересно, – вздохнула я, потягиваясь. – За завтраком расскажешь. Мелкие где? Козлят тискают? А, ну пускай… слушай, у меня вопрос к тебе.
Вообще-то, его давным-давно надо было задать, еще когда я впервые увидела, насколько повзрослели миньоны. Но было столько беготни, а потом работы, а потом усталости… а потом козлят, что я забыла. – Какой год был, когда мы с тобой сбежали из замка?
– Так это, гос… – растерялся Крон. – То есть сестра… не знаю я. Кто ж те года в деревне считает? То есть считают, но в каждой же по-своему. Всегда люди помнят, сколько лет назад у кривого Ворда корова на пастбище в кротовую нору провалилась и ногу сломала. Или в каком году неурожай случился. От тех вещей и счет ведут. А по-городскому-то я не спрашивал, как в замок пришел, мне не надо было.
– М-де, – вздохнула я. – Ладно, не бери в голову. Что ты там опять прикупил полезного?
– Умывайся, я кашу разогрею. – Потоптавшись на пороге, Крон развернулся и пошел к печке. – Позавтракаем и покажу.
Я кивнула, накинула на плечи кусок полотна, заменявшего нам полотенце, и отправилась на задний двор к умывальнику. Идею дачного удобства с клапаном-пимпочкой я подсказала братцу почти сразу после переезда, чем привела его в восторг. Оказывается, то, что я видела в кабинете Раймона, – это роскошь для аристократов, простые люди довольствовались тазиками и кувшинами.
Мой рисунок Крон воплотил в реальность с помощью керамического горшка с дыркой в донышке и собственноручно отлитого оловянного штырька-клапана. Вот так запросто – вырезал из дерева модельку, вдавил ее в ящик с чуть влажным мелким песком, полученную форму заполнил расплавленными в печке обломками ложек и каких-то подсвечников, доработал напильником, и вуаля. Самообслуживание в деле гигиены.
Дети по первости даже умываться стали охотнее, так им понравился аттракцион. А я задумалась о том, что такую штуку можно и продать. Правда, Крон, почесав в затылке, сказал, что если конструкцию не записать в королевский список как свою, то ее быстренько украдут. У настоящих ремесленников гораздо больше возможностей, чтобы сделать умывальник как следует, а не на коленке из горшка и палочек.
В общем, идею отложили на будущее. Тем более что у аристократов такое уже есть. Или только у Раймона? Не помню, кажется, он говорил что-то про иноземный подарок… Ладно. Не к спеху. Потом, возможно, сделаем чертеж и попробуем поторговать именно им… если найдем подходящего ремесленника, который купит.
Вернувшись в дом, я увидела, что Крон все еще колдует у печки, и, пока каша подогревалась, прошла опять в заднюю комнату к своей кровати. Путаница со временем все не давала покоя.
Вытащила из-под соломенного матраса прабабушкин дневник и в который раз попыталась открыть его. Бесполезно. Странная золотисто-стеклянная масса, немного похожая на янтарь, и не думала поддаваться.
Я поколупала краешек обложки ногтем и задумалась: что же произошло за время нашего сна такого, что словно… Точно, вспомнила! Кажется, прабабушка вскользь упоминала, что будет расходовать свою магию на ритуал, а потом копить ее в «нигде» те самые три года. Чтобы снова стать живым дневником. А до этого времени она останется в таком виде, чтобы ее нельзя было повредить – видимо, вот в этом стеклянном состоянии. Его вон даже нож не берет.
Не накопила магию? Или… потратила больше, чем рассчитывала? Или за время нашего отсутствия с моими миньонами случилось что-то… Так, погоди. Связь у меня с ними вроде как все равно оставалась, хотя и «закрытая» – только с моей стороны. Если с мальчишками случилось нечто опасное, могли они вытянуть из меня, а через меня и из дневника магию? И если да, могло это повлиять на то, сколько лет я провела в «нигде»? Это объяснило бы, почему они старше, чем должны быть.
Уф-ф-ф, теория интересная, но проверить ее я никак не могу. И что с ней делать – не знаю. То есть, я, конечно, порасспрашиваю народ – даже не зная, в каком году я пропала, можно что-то выяснить. Хотя бы то, как давно у власти наши герцоги и куда они дели принцессу. Хех…
Вдобавок собственные странные мысли и чувства внушают тревогу: с каких это пор я стала по молоденьким мальчикам? Ну и что, что он теперь выглядит как мечта «плейгерлз» и вообще ни разу не похож на подростка. Для меня он все равно…
Тьфу.
Нет, больше я не могу воспринимать его как ребенка. Это самое ужасное. Так, ЮЮ. Ну-ка, ноги в руки и идем кашу есть. А потом у нас остаток редкого выходного, за который нужно переделать кучу дел. Вот и займись, нечего тут о мальчиках думать, старая ты калоша-извращенка.
Я встала и пошла. Кашу есть.
Вместе с кашей, слава всем брюквам, Крон принес мне новые проблемы, так что отвлечься очень даже получилось.
Ну как проблемы – на самом деле это был большой кусок… чего-то. Тряпки. Да, больше всего этот материал был похож на половую тряпку – такую, которую продавали на земных оптовках большими рулонами. Мягкая ткань с редким плетением – толстые, словно не свитые как следует волокна чего-то похожего то ли на вату, то ли на шерсть переплетены с другими нитками, тонкими. И все это богатство серо-пестро-непонятного цвета.
– В нее тинцы свой фарфор обертывают, – рассказывал Крон, то и дело смущенно почесывая в затылке. – У соседки нашей, той, что в сторону порта через три дома, муж работает грузчиком в большой посудной лавке. Притаскивает эти тряпки домой задаром понемногу – много-то зачем? Ни штаны не пошить, ни платье, уж больно странно выглядит. Неровная вон какая. Говорят, рвется легко. Да и цвет… но, говорят, теплая. И на ощупь мягкая. Я взял на одеяло, на одно, и еще чуть-чуть кусками поменьше. Заплатил самую ерунду, они и этому рады – мужик там попивает, а ребятишек полна хибара. Попробовать надо. И подумать – может, еще куда приспособить получится? Как думаешь?
Я помяла тряпку в руках. Приятная на ощупь… да, не особо прочная и вида не имеет, нормальной уличной одежды из нее не сшить. Толще той половой тряпки, которую я вспомнила. Немного похожа на ватин из старого-престарого бабушкиного пальто… О!
Разом всплыла в голове и бабушка, упрямо брыкавшаяся на каждую попытку обрядить ее в новомодный пуховик, пока проверенное пальто цело, и рассказ одной из моих стажерок, смугловатой веселой Гулисань. Она со смехом поведала как-то, что в девяностые в их горной деревушке стало совсем туго с деньгами, газом, электричеством и прочими прелестями цивилизации. Благо при натуральном хозяйстве хоть с едой недостатка не случилось. Так вот мама Гулисань в обмен на молоко с двух коров притащила с рынка рулон именно такой половой тряпки и нашила всем домочадцам что-то больше напоминающее помесь комбинезона с пижамой. Дома и во дворе по хозяйству ходить и спать. Перезимовали, по рассказам стажерки, сносно, никто из детей и стариков даже не заболел, несмотря на то что снег лежал почти до апреля.
– Иди купи еще пару таких же полотнищ, – велела я. – Как раз на них потренируемся кроить, прежде чем за хорошую ткань браться. Немного я умею, вот и будет случай руку набить. Что получится – дома будем носить, зимой теплее не придумаешь. А еще наверняка портянки будут неплохие… ну и как нижняя одежда под нормальное платье или штаны с курткой тоже пойдет в холода!
