Текст книги "Не скучайте, ваше величество! (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 33
– Ну что?
– Ничего, – зло мотнул головой Силье. – Наших на воротах я расставил в ту же ночь, когда еще ни один торговец и не думал покинуть город. Исход начался сразу после полуночи третьего дня праздников, самые расторопные поспешили уехать, пока на дорогах не началась давка. Но среди них не было семьи блондинов с маленькими детьми. Приметы с твоего описания я выдал каждому из наших парней, а Цанти поставил на самый ответственный пост. И велел заглянуть во все повозки, даже если им скажут, что вывозят бочку золотаря.
– Причину такого внимания к северным купцам придумал?
– Да, не подкопаешься. Я помню, знаешь ли, – передернул плечами Силье, – как вы с герцогом Юля делили. Мне повторения не надо. Если эта девица вам с рыжим не почудилась, мы ее найдем. Причем так, чтобы их светлости ни о чем не догадались. Хотя, конечно, вряд ли Раймон решит отбивать у тебя какую-то купчиху с детьми, но лучше не рисковать.
– Она меня узнала, Силь, – сказал вдруг Лиу, поднимая наконец усталый взгляд от списка северных купцов, которые заплатили пошлину за право торговать в Картахелии на празднике середины лета. – Понимаешь? Я вспоминал всю встречу по секундам, и я уверен: она меня узнала. И испугалась. Понимаешь, что это значит?
– Ни демона не понимаю, – сжал зубы брат. – Тебе могло показаться. Найдем девку – спросишь у нее сам, что она там узнала и чего испугалась. А раньше не смей придумывать себе безумных теорий!
– Я не придумываю. – Зеленые глаза снова опустились, заскользили по строчкам. – Цанти вспомнил, как она представилась ему в первую встречу. Лия Броун.
– Могла и соврать, – передернул плечами Силье. – Я уже ничему не удивлюсь.
– Могла… хотя непонятно, зачем ей было врать в тот раз.
– Фамилии Броун не было в списках, это я тебе точно могу сказать. И я склонен думать, что солгала она именно во второй раз. Про купеческие обозы, – довольно зло проворчал Силье.
Лиу с силой потер пальцами переносицу и на мгновение прикрыл покрасневшие от усталости веки. И вдруг уронил голову на скрещенные руки, глухо застонав.
Силье выругался вслух, вспомнив все самые грязные словечки, какие только слышал.
– Чтоб вас демоны драли… обоих! Иди спать, я сказал! Сколько можно?! Сколько можно с ума сходить?! Да что такое было в этом мальчишке?!
– Иди и ты отдохни. – Лиу быстро оторвал голову от столешницы и передернул плечами. – Спасибо за помощь. Дальше я сам.
Силье зло зашипел и вдруг резко, быстро, но не сильно нажал брату сразу на несколько точек между плечом и шеей, отчего Лиу почти мгновенно обмяк, успев лишь коротко рыкнуть что-то сердитое.
– Не будешь спать добровольно, – пропыхтел злонамеренный близнец, подхватывая бесчувственное тело на руки и перенося его на кровать, – будешь спать принудительно! Ненормальный… Клянусь, я сам найду эту девку, надо будет – прибью ее мужа и женю тебя насильно! Закрою в спальне и не выпущу, пока… Никакой жизни же!
Сам он вернулся к столу и задумчиво постучал пальцами по спискам. Потом жестко усмехнулся и убрал документы в ящик стола.
– Нюхом чую, какая-то засада. Поспи-ка подольше, братец, мне надо кое-что разузнать…
И мысленно добавил: «У не совсем законопослушных людей. Ты у нас такие связи не одобряешь, но без них никак. Главное, в узде держать эту шушеру и с торговцами «сладким мясом» не связываться».
Силье передернуло от воспоминания: они с братом узнали, что «сладкое мясо» на языке подонков – это женщины и дети, проданные в Ракушки и дальше далеко не при самых приятных обстоятельствах.
Этих последних, торговцев людьми, братья с тех пор ненавидели всей душой и собирались искоренить в подвластном им городе, насколько это возможно. Ни один из близнецов наивным романтиком или идеалистом не был, они прекрасно понимали, что полностью эту клоаку не вычистить. Но вот жестко ограничить – вполне возможно. Даже несмотря на то, что опасно. Опаснее орд нечисти из-под горы – тут никакое солнце, зажженное в небе, не спасет от удара отравленным кинжалом в спину.
Еще через сутки, когда Лиу наконец проснулся, Силье встретил его прожигающий взгляд, сидя рядом на кровати и деловито, спокойно улыбаясь.
– Отдохнул? Голова прояснилась немного? Тогда пей свою горелую гадость, – он чуть пихнул в сторону брата бронзовый поднос с чашкой бодрящего напитка из тех самых бобов, – и слушай. Не знаю зачем, но эта девка соврала про постоялый двор и отъезд на север. Среди купеческих семей, покинувших город, ее и этих троих детей совершенно точно не было.
– Значит, она здесь, – коротко кивнул Лиу. Долгий сон действительно пошел ему на пользу, молодой мужчина уже не выглядел настолько одержимым, в глазах светилось ясное холодное сознание.
– Может, здесь, может, ушла на корабле, может, вообще померещилась вам, олухам, – ехидно парировал Силье. – Ладно, шутки в сторону. Искать будем, но отныне – тихо. Потому что если ты сейчас вместо своих прямых обязанностей и наших планов займешься тем, что будешь бегать по городу, как ишак с наперченной задницей, и миньонов за собой таскать, ты раньше неприятностей нам всем найдешь, чем свою девицу. Доносы в столицу уходят регулярно. Я и так замучился придумывать оправдания для всего этого переполоха на празднике. Все. Берись за ум. Пять лет жил как-то? Еще проживешь.
– Ты прав, – после долгой-долгой паузы сказал Лиу, на секунду прикрыв глаза и размяв шею. – Отставить куриные метания. Будем действовать методично и по плану. Обсудим после утренних отчетов. Что там с уборкой после праздника в порту?
– О, ну наконец-то мне вернули моего невыносимого брата-зануду! – неподдельно обрадовался Силье. – Вот не поверишь, но я рад ему! Он, оказывается, не самый худший вариант тебя. По сравнению с ишаком!
– Захлопнись, – беззлобно усмехнулся Лиу. – Все, работаем.
Силье кивнул и какое-то время сосредоточенно докладывал брату о самых срочных делах, о состоянии пирса и причалов после праздника, о том, что этим летом неожиданно много налогов собрали с уличных торговок едой, ну и о других скучных, хотя и нужных подробностях. Подсовывал бумаги, какие-то из них они вместе просматривали, вытаскивали чертежи и планы, спорили до хрипоты.
Ближе к полудню, когда самые срочные проблемы потихоньку разгреблись, а Силье был уже не против выпить горькой гадости, чтобы взбодриться перед следующим рывком – нужно было ехать в городскую канцелярию и вытрясать оттуда архив за последние десять лет, – он вдруг улучил момент и уронил поверх своей уже опустевшей чашки бодрящего:
– Кстати. Я с утра не сказал, чтобы рабочее настроение не сбивать. Но один из писцов в нижней канцелярии утверждает, что где-то слышал или видел это имя: Лия Броун. Причем не так давно. Вот только в упор не помнит где, то ли на службе, то ли на рынке, то ли вообще оно ему приснилось.
– Убью, зараза. – Лиу поставил свою кружку на стол и так посмотрел на брата, что тот поспешил загородиться блюдцем.
– Не убьешь. Радуйся лучше, что тот писец занимался не гостями города, а местными всякими делишками – мелкие торговые лицензии, регистрация собственности, записи о наследстве. Наверняка эта красотка мелькала в его бумагах, просто он не помнит, в каких именно. Она точно где-то здесь. И мы ее найдем.
– Проверь… списки трактирщиков, – медленно проговорил Лиу. – Включая те, что хозяева подают на работников, испрашивая королевскую звезду на кормление стражи и прочих служащих королю. И…
– Да понял, понял. Не дурак. Будем шерстить всех поваров и поварят аж до последней портовой забегаловки.
Глава 34
Осень приходит в южный город по ночам, украдкой. Пробирается сквозь узкие переулки на влажных лапах, дышит в окна прохладным будущим и смеется медленно падающими вдоль белых стволов разлапистыми листьями платанов. Поскрипывает флюгерами на крыше, щурится на рассвет и прячется в глубоких тенях до следующего вечера.
Днем на улицах все так же жарко и пыльно, осень отсыпается, давая солнцу разгуляться напоследок, прежде чем придет его черед отдыхать под мягким одеялом сизых мокрых туч.
Море на рассвете, когда мы с девчонками бегаем купаться перед работой в «нашу» секретную бухточку, теплое, как парное молоко козы с королевским именем. Оно даже теплее, чем летом. И от этой последней ласки как-то особенно сладко и тревожно замирает сердце.
Осень – стеклянная, она звенит, как потерявшийся в ночи одинокий комар. Не дает расслабиться и забыться, смежить веки в сладком успокоении – ужалит до крови.
– Ну что, до праздника осеннего равноденствия всего пять дней, – сказала Ума, промокая пот со лба кружевным платочком. – Опять готовить втрое против обычного, м-м? Или устала звенеть на весь пирс, собирая покупателей? Что-то ты в последние несколько дней тихая.
Я только улыбнулась в шарф. Первое время после встречи с Лиу я куталась в него так, что снаружи оставались одни глаза. Понятно, что в таком виде много не поорешь. Потом, несколько недель спустя, моя тревога чуть ослабла – было время подумать и прикинуть так и эдак.
Найти одну торговку среди сотен на пирсах, в огромном портовом городе, куда каждый день приезжает и приплывает прорва всякого народа, где жизнь кипит и взрывается событиями каждый день, где существуют Ракушки, способные поглотить или выплюнуть – на выбор – почти все, что угодно… найти в этом стоге сена меня-иголку почти невозможно. Это самое «почти» относится к разряду крайнего невезения, но с ним все равно бороться бесполезно: если настигнет, то и бегство не спасет.
Поэтому мы всю вторую половину лета работали, чинили крышу, периодически раздевали Яня, чтобы в очередной раз распороть его многострадальные штаны и с какой-то там по счету попытки выкроить из половой тряпки более-менее приемлемый образец, прежде чем тратить дорогую ткань. А то ведь одно дело – кое-как штаны из дерюги, какие я себе мастерила еще в замке перед побегом из спальни принцессы, мне все равно довольно скоро на смену нормальную одежду выдали. И совсем другое – хорошая одежда для ребенка. Тут лучше перебдеть и потренироваться.
Янь ругался страшно, но послушно. И носил тряпочные рейтузы – в одних он теперь спал, так как ночи стали прохладнее, другие, подумав и подвернув выше колен, стал надевать на рыбалку.
Третьи мы ему уже нормальные сшили. Из темно-серого сукна. С тремя загибами внизу и на поясе, с хорошим припуском в швах – на вырост.
Надо ли говорить, что чудными – от слова «чудики» – платьицами а-ля «Золушка надела половую тряпку» обзавелись и мы с мелкими. Аж по две модели каждой, ничем не хуже Яня, который в придачу к штанам в конце концов, естественно, получил и рубашку.
Как раз сейчас Майю под присмотром Крона сидела дома и творила нормальный наряд для клопышки. Мы решили – ну, испортит кусок полотна, так самый маленький. Сиона в обнимку с козленком сидела на полу перед сестрой и благоговейно ждала момента примерить обновку.
А мне на пирсе приходилось жонглировать дровами и осьминогами самостоятельно.
С нашей подачи вся улица уже обзавелась одеялами из этой странной дерюжки. Крон выкупил у соседки все, что у нее было, и пьющий муженек этой чудной женщины тут же натащил нового. Рекламная кампания «а для чего вам эта рванина, уважаемый сосед?» сработала на пять.
На некоторых самых мелких представителях местного населения я уже и одежки такие видела – родители здраво рассудили, что все равно извозюкают и порвут, так хоть не жалко. Но вот использовать обертку для посуды в качестве теплого нижнего белья пока никто не додумался, что и неудивительно – холода еще не настали.
За мелкими, но постоянными делами и заботами тревоги постепенно отступили куда-то далеко, и по ночам меня беспокоили вовсе не страшные сны о том, как меня найдут. Нет, те сны, которых я боялась, они были совсем о другом.
И у них всегда были зеленые глаза.
Уф-ф-ф!
– Уснула, что ли? – толкнула меня локтем в бок подобравшаяся Фрида. – Хей, сестренка, не спи. До конца работы еще далеко, солнце даже за мачты не зацепилось еще!
Я ей улыбнулась и повела плечами, покрутила головой, разминая шею. Стала закладывать в жаровню новую порцию вкусностей – теперь у нас, кроме кальмаров, можно было прикупить и некоторые другие морепродукты. Я наконец сообразила, как и в чем замариновать здешних странных обитателей, похожих на торчащие из дна бугристые сосиски с глазами. Вышло очень неплохо. Особенно с приправой из кое-каких водорослей в остром соусе. Да плюс еще пара моллюсков из тех, что обычно никому не нужны и идут в пищу самым последним беднякам и свиньям, оказались неплохи, если к ним приложить мозги, кулинарную чуйку да плюс кое-какие знания о земной китайской кухне.
Короче говоря, ассортимент потихоньку разрастался, и я перестала бояться, что мы рано или поздно сожрем всех осьминогов на ближайших рифах.
Денег стало больше. Сегодня вот – полдня прошло, а выручка уже больше, чем в первые дни на одних руконогих, а ведь тогда это была горячая новинка.
Настроение постепенно поползло вверх. Еще летом я загадала: если до осеннего равноденствия мое прошлое не напомнит о себе, значит, можно жить спокойно до весны. А там посмотрим.
В любом случае нечего хандрить и отлынивать! Фрида права: работать надо. У меня еще моллюски недостаточно разрекламированы, вот прямо сейчас подложу парочку как бонус в лепешку этому высокому моряку, судя по одежде – шкиперу с какого-то восточного судна. Распробует – еще захочет.
Шкипер угощение оценил. Настолько, что даже вздумал немного и достаточно невинно пофлиртовать – такое тут частенько случалось и разбавляло унылую рутину. Я давно научилась поддерживать игру и получать от нее удовольствие.
– Ну что вы, господин капитан, – это тоже одно из условий игры – всегда преувеличивать значимость собеседника. – Я девушка молодая, мне еще рано замуж выходить, – это был ответ на его шутливое предложение прогуляться по причалу, оставив скучную работу.
– Неужели принца ждешь, прекрасная госпожа? – вполне следуя правилам здешнего незамысловатого этикета, засмеялся шкипер.
– Пф-ф-ф, господин, вы тех принцев видели? – Новая порция «морских пальцев» весело шкворчала на жаровне, а я одарила покупателя, чей веселый смех привлек внимание еще нескольких прохожих, милой улыбкой. – На что порядочной женщине принц?
– Действительно, – сказали вдруг откуда-то со стороны. – Зачем же он нужен?
Глава 35
Я обернулась на голос и едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Ух ты! Я что-то пропустила или в этом мире внезапно открылся портал, откуда выпадают китайские кинозвезды? Ну те, что играют в исторических дорамах-сказках, в которых местное население летает с ветки на ветку, как воробушки, без всяких крылышек?
Только через пару секунд я наконец сообразила, что это всего лишь капитан с тинского корабля, пришвартованного совсем недалеко от нашей печки. И его помощники.
А говорит без акцента, совсем не похоже на мягкое щебетание выходцев из империи Тин.
Честно говоря, я бы не особенно им заинтересовалась – ну тинец и тинец, в красивом многослойном национальном халатике. Красивый, как кукла с Алиэкспресса. И что? У меня вон морские пальцы уже с одного боку подрумянились, пора переворачивать.
Но, уже расправляясь с новой порцией морского фастфуда, я вдруг вспомнила, что местная география устроена так затейливо, что, судя по всему, «Америка» тут в «Китае». То есть я имею в виду – мои драгоценные какао-бобы, которые вот-вот, с началом зимней навигации, пойдут в производство и дадут какой-никакой пассивный доход, здесь привозят именно тинцы.
И вот у нашего причала стоит первый в этом сезоне корабль с парусами, похожими на раскрытые веера, а на пирсе нарисовался кусочек восточной сказки, который явно не прочь пококетничать. Это же полезное знакомство! Так, ЮЮ, соберись. Уличная трепотня с шутеечками – дело серьезное. Ответственное, можно сказать.
– Да низачем, мой господин. – Я весело стрельнула глазами в тинца поверх тонкого шарфа, прикрывающего нижнюю половину лица. – Настоящим женщинам другое надобно.
– Это что же? – ожидаемо повелся иноземный капитан, чуть тряхнув затейливой прической. Какая у него заколка – сама бы не отказалась.
– Первым делом – здоровый и сильный, вторым – чтобы не дурак. – Я немного нарочито скопировала манеру разговора местных торговок. – И хозяйственный. И детишек чтоб любил. Не мальчишка, но и не старик. И обязательно при деле. Лучше всего – моряк! – И мысленно хихикнула: «Ага, капитан дальнего плавания. Мечта порядочной женщины – по полгода зарплату присылает, а мозги не ест».
– Хорошие требования, – усмехнулся между тем тинец, подходя ближе и улыбаясь мне как рекламный плакат зубной пасты. – А что же о внешности ничего не сказала, красавица?
– С лица воды не пить, а так да, кому же не понравится красивый муж. Но только чтоб не красивее меня!
– О, – поддержал игру тинец, – это невозможно, госпожа, разве кто-то сравнится красотой с вами? Но это и удручает – наверняка множество мужчин хотели бы просить вас о трех поклонах и не смеют, поскольку не обладают нужной внешностью. Разве женщине не пристало быть более милосердной к мужским недостаткам?
– Так и вы, господин, среди яблок в корзине небось самое крепкое выбираете и красивое, – хмыкнула я, ловко раскладывая по лепешкам новый микс из морепродуктов и зелени. – А нам, женщинам, нельзя? К тому же у мужчин преимущество. Оглянитесь – у нас тут на пирсах лучшие невесты! Что ни женщина – то как минимум принцесса, у достойных нашего внимания господ выбор богаче некуда! – Тут я покосилась на весело хихикающую около своей бочки Фриду, обратила внимание на то, что оба помощника тинца уже вовсю наворачивают мою продукцию, а она сегодня щедро сдобрена пряностями и явно требует оттенить себя хорошим пивом. Так что пора направить мужские взоры в нужное место. – Вон Фрида, например, да любой умный мужик за ней приударит.
– И чем таким хороша? – Пиво парни заметили и явно оживились, забренчав монетами в кармане, а вот их капитан остался возле моего прилавка.
– А всем! И лицом, и статью, а главное – характером. Туда вон гляньте, господин хороший. – Я махнула рукой в сторону казенных пирсов. Туда как раз вели унылую вереницу скованных легкой цепью серых и линялых от многодневного похмелья личностей. Дело в порту нередкое. – С такой женой можно не бояться ни вербовщиков, ни долгов!
– Это почему? – Тинец проследил направление моего взгляда и слегка поморщился.
– А потому. Заранее своим ковшом так мозги на место вправит – навек запомнится, что пить надо умеренно! – хмыкнула я под громовой хохот собравшихся вокруг зрителей – в основном мужиков с пришвартованных поблизости кораблей.
– Какая милая Сойку, – улыбнулся тинец, произнеся в конце фразы странное звонкое слово, похожее на их птичий щебет. Встретил мой вопросительный взгляд и пояснил:
– Язычок у молодой госпожи остер и умеет как приласкать, так и ужалить. В моей стране юные девы среди других украшений носят в волосах и на одежде специальные заколки с цветами. Они необычайно красивы и нежны на вид, но среди лепестков спрятаны тонкие иглы и лезвия. Если мужчина без спросу попробует тронуть прическу красавицы, ей достаточно всего лишь наклонить голову или повести плечом, и шипы вонзятся в руку наглеца. Ему повезет, если просто до крови, потому что частенько сойку смазывают ядом – очень неприятным, а иногда даже смертельным. А еще этим именем принято называть девушку, острую на язык и смело вступающую в разговор с мужчинами.
– Ну, здесь на пирсе вы молчаливых не найдете, господин, – хмыкнула я, оценив изысканность и вычурность комплимента. – У нас говорят: нет звонкого голоса – не будет и звонких денег.
Тинец засмеялся, а потом все же забрал своих подчиненных и ушел в тень веерных парусов. А у меня еще немного улучшилось настроение. На Земле я любила Китай. И его кухню, и обычаи, не совсем понятные с непривычки. Да и вообще, восток – дело тонкое. Но интересное… Жаль, что в этом мире нет возможности облететь земной шарик по окружности в любой момент. Здесь путешествия занимают много времени и сил, а еще они очень дороги – ну никак не по карману торговке с пирса, если она, конечно, не копит деньги на то, чтобы уплыть куда-то с концами, оплатив дорогу в одну сторону.
Хм… странная мысль. Мелькнула и пропала за вереницей других забот.
А с капитаном-тинцем мы до самых праздников каждый день продолжали перебрасываться ни к чему не обязывающими шутками и комплиментами, когда он выходил на берег по делам и обязательно заворачивал к моему лотку. Жареных осьминогов оценил. Даже хвалил выбор специй – я ради эксперимента чуть поменяла состав в паре порций, вспомнив специфику китайских вкусов.
И все шло хорошо до самого осеннего солнцестояния.
Все шло хорошо…
