Текст книги "Не скучайте, ваше величество! (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 36
– Я думаю, что она все же покинула город, – тяжело облокотившись на стол, вздохнул Силье. Он утомленно прикрыл глаза, а потом оглянулся и пощелкал пальцами, привлекая подавальщицу. В таверне недалеко от порта было чисто и людно, здесь не кормили всякий сброд и цены были такие, что ниже шкипера с кораблей никто не заглядывал. В основном обедали солидные купцы, чиновники из портовой канцелярии и прочие приличные люди.
– Нет, – коротко откликнулся Лиу. – Она здесь.
– Вот только не говори, что тебе сердце подсказывает. – Сарказм на тарелке Силье можно было резать ножом.
Лиу не удостоил его даже взглядом, просто взял ложку и спокойно начал есть густой рыбный суп, проворно выставленный на стол одной из девиц в кокетливом розовом фартуке поверх слишком короткой – щиколотки видны – юбки.
– Трактирщиков мы проверили. И их прислугу. Понятно, из тех, что нанимают людей по закону. Но ты сам знаешь, что две трети дельцов стараются поиметь новичков в городе без всяких бумажек и за три медяка вместо нормального жалования. Этих не отследить.
– Она не выглядела нищей. Так что вряд ли работает где-то посудомойкой без документов.
– Она вообще может работать где угодно, брат, – с досадой произнес Силье, бросив ложку на стол и потянувшись к кувшину с пивом. – Дурацкая была мысль искать по тавернам. Нет такого закона, чтобы дочь трактирщика не могла быть белошвейкой, цветочницей или даже проституткой!
– Нет, мы сделали все правильно, – не обратил на его досаду внимания Лиу. – И начали с того, что важно. Думаю… мы просто не все проверили. К тому же нельзя было уделять поискам достаточно времени, чтобы не привлечь к ним же ненужного внимания.
– В этом вся и проблема. – Силье скривился, вылавливая из супа рыбью кость. – Демоновы подштанники, руки отрубить тому, кто готовил эту рыбу! Это называется приличный трактир?! Уф-ф-ф… Так вот, если бы нам не приходилось разрываться на три части, мы уже нашли бы эту девку. А так – это какой-то гадский балаган, а не работа. Мало того что ищем иголку в стоге сена, так еще и ищем ее так, чтобы никто вокруг не заметил нашей возни на сеновале. И это на фоне ревизии в порту и наших планов по Ракушкам.
– Вот и ответь, как продвигаются дела в последнем, – спокойно заметил Лиу. В последнее время он вообще почти превратился в мраморную статую, невозмутимую, словно памятник на кладбище. Если бы Силье не знал своего близнеца как облупленного, он решил бы, что тому на самом деле плевать на поиски неизвестной девицы и вообще на все с ней связанное.
Беда только в том, что брата своего он как раз таки насквозь видел и с каждым днем пугался все больше – нарыв зрел, грозя таким взрывом, что мало не покажется. И все равно Силье не мог не восхищаться тем, как хорошо брат умеет держать себя в руках, а еще не отвлекаться от важного даже ради того, о чем горит сердце.
– Завтра осеннее равноденствие. Опять будет дурдом в городе и праздничные толпы везде и повсюду, особенно в порту. – С усилием вернув свои мысли в деловое русло, Силье потянулся к блюду с бараньим жарким и чуть поморщился – здешний повар явно переборщил с чесноком, а еще насыпал вдвое больше майорана, чем требовалось для хорошо приготовленного молодого мяса. То есть либо он косорукий неумеха, либо баран был вовсе не молод и запах старости требовалось забивать чем покрепче. – Через своих людей я получил сигнал. Они попытаются убрать тебя завтра. Где-нибудь в порту, там, где толпа погуще. Мы уже запланировали твой визит на праздник, портовое начальство в курсе и бегает с горящей задницей, значит, можно быть уверенными, что все действующие лица будут на месте. Возьмем исполнителей, а через них выдернем цепочку низшего звена. А дальше дело дознавателей, ни одна падаль из Ракушек свою жизнь не ценит ниже их лживого «кодекса молчания». Даже если главари думают, что обманули всех, более мелкая рыбешка всегда старается обезопасить себя, разузнав побольше секретов для шантажа. Вот это мы и используем. Покушение на тебя развяжет нам руки даже в отношении высоких покровителей этой падали.
– Хорошо. Сколько людей ты решил задействовать? – Лиу тоже положил себе баранины, но в отличие от брата даже не поморщился, словно не чувствовал вкуса или не обращал внимания на то, что ест.
– Два десятка замаскированных под портовых зевак телохранителей, плюс отряд стражи будет «случайно» выпивать в таверне у самого порта. Сигналку капитану я настрою лично. Ну и сам со своими людьми буду на одном из кораблей, что у центрального причала.
– Слишком много народа, – покачал головой Лиу. – Чем больше людей, тем вероятнее, что кто-то что-то напутает, сделает не вовремя или упустит. Спугнем. Убирай две трети телохранителей. Отряд стражи дели на три части и разводи по разным тавернам, иначе тоже будет выглядеть подозрительно. Моим убийством будут заниматься профессионалы, они обращают внимание на мелочи. А сам на корабле… это нормально. Это можно оставить.
Силье сдавленно рыкнул в кусок мяса и минут пять молча угрюмо ел. Он понимал, что Лиу прав, но от этой его правоты хотелось вскочить, свернуть все со стола и этим самым столом разнести демонову таверну в щепки.
– Кольчуга под камзол, – сказал он в конце концов, шумно отхлебнув добрую половину кружки пива.
– Само собой. – Первый миньон посмотрел на него с легкой спокойной усмешкой.
– Если бы ты не вытащил короткую соломинку, когда мы решали, кто именно вызывает огонь на себя, ты сейчас точно так же психовал бы, – скривил губы Силье.
– Естественно, – снова кивнул Лиу. – Ты вот что… если меня все же ранят… – тут он прервался, чтобы успеть поймать бешено сверкнувшего глазами брата за руку и удержать от того, чтобы тот вскочил и начал орать – у Силье изредка от большого волнения такое еще случалось. – Тихо. Я сказал «если». Я не собираюсь подставляться. Просто все может быть, и, возможно, я не смогу сразу сам присутствовать на допросах. Поэтому хочу, чтобы ты запомнил: кроме улик против покровителей Ракушек, ты должен выяснить еще одну вещь…
– Ах вот оно что. – Силье медленно вдохнул пахнущий чесноком воздух и еще медленнее его выдохнул, опускаясь обратно на скамью и заставляя себя расслабиться нешуточным усилием воли. – Понятно. Ну что же, это логично. Ты все же думаешь, что искать твою внезапно похожую на Юля зазнобу следует в Ракушках. Ладно. Выясню. Вот только…
Он еще немного подышал и сказал тихо-тихо:
– Только попробуй сдохнуть. Я тебя с того света достану и сам убью.
Глава 37
– Поговори с Бертой, надо второй лоток с морской снедью ставить, на другом конце нашего участка. – Ума проворно шуровала метелкой в своем тандыре, готовя тот к жаркому дню. Солнце только встало над городом, праздник осеннего равноденствия пришел вместе с красными листьями кленов и прозрачной водой даже в не самом чистом порту. – Девку хорошую найдем, раз твои малы еще, будет за долю языком трепать, научишь ее быстро, дело-то нехитрое. Все прибыток и тебе, и семье.
Я устало кивнула, осматривая бочонки с маринованными щупальцами осьминога, морскими пальцами и прочими хитро вымоченными и высушенными в специях ложноножками здешних обитателей дна. Чуть не померли всем семейством, пока готовили этакую прорву к празднику, но зато все успели, до вечера должно хватить. И будут нам припасы на зиму и на весь период зимних штормов, когда на пирсе работы не будет и нужно будет проедать тот жирок, что накопился с лета. Но зато и отдыхать вволю, а то с таким графиком без выходных, без проходных можно и загнуться. И не столько от жадности, сколько потому, что устав семьи не допускает прогулов. В сезон изволь вкалывать как морская лошадь, тогда и в шторма отдохнешь в тепле-достатке, а если что приключится – семья из тех денег, что ты платила в общую кассу, поможет.
– А еще лучше – ищи замену на обе точки, – продолжила вдруг Ума. – Мы тут с капитаном твоим договорились, ох не зря глазки строила, Сойку. Весь груз горьких бобов взяли по оптовой цене. Твой процент, конечно, от готовых конфет будет, но это еще когда. А вот жалованье мастера прямо сейчас можем предложить. Подумай, и нам хорошо, и тебе задницу в наступающие холода не морозить. А девок, как и сказала, возьмешь на долю от выручки, особо и не потеряешь.
Я поправила шарф и задумалась. А что? Это мысль. В основном потому, что в последние дни меня не отпускало смутное беспокойство. Каждое утро, собираясь на пирс, я сама себя подгоняла и успокаивала, наверчивая на лицо слои белого шелка и пудря щеки бронзовым. Да, в такой толпе шанс встретить старых знакомых исчезающе мал. Да, вряд ли меня будут искать именно на пирсах. Но один раз ведь уже встретились?
Так что вариант засесть где-то в помещении, где меня никто не видит, не слышит и не знает, – он привлекательный. Заработанных на шоколаде денег должно будет хватить на переезд куда подальше. Может быть, даже за море. Здесь есть такая радость, как в земной истории, – колонии аж на двух далеких континентах. Почему бы и нет? Люди везде едят. Не пропадем. Надо только собрать информацию и хорошо обдумать.
– А знаешь, так и сделаем. Сейчас вот в праздник отработаю, потом три дня порт закрыт – какая-то большая ревизия и прочие дела, за это время и порешаем, – кивнула я. Уложила на решетку первую порцию осьминожьих щупалец и улыбнулась покупателям. А что, может, все еще и будет лучше всех!
Главное – отработать сегодняшний день без происшествий.
Ага, загадала одна такая.
До полудня все и правда шло лучше некуда. Жаровня не пустовала, звонкие монетки так и сыпались в кошель у пояса, подвешенный под фартуком. Воришек в толпе было, как обычно, предостаточно, тут подальше положишь – поближе возьмешь.
А потом… а потом все полетело осьминогу под хвост. Ага, под тот самый хвост, которого у этого руконога отродясь не было.
– Что, прямо сами солнца к нам пожаловали? – услышала я удивленный голос Фриды и обернулась. Где-то в самом начале пирса густая толпа зевак сбилась в особенно плотный клубок, из которого в небо торчал бело-золотой стяг городской стражи, слышались четкие команды и даже вроде как звук труб. – А что? Хоть полюбуемся. Два брата-близнеца, герои северной осады, оба завидные женихи и, по слухам, писаные красавцы.
У меня вдруг зазвенело в ушах. Два брата-близнеца… блондины… ЮЮ, ты идиотка. С осьминожьими щупальцами в шоколаде вместо мозгов.
– Штандарт один, так что и солнце одно, – между тем вгляделась в толпу Ума. – Ну да и ладно, они ж как горошины из стручка, одинаковые. Одного посмотрим – считай, и второго видели.
Что я могла сделать? Разве только спрятаться в свою печку. Или натянуть шарф на нос так, чтобы одни глаза торчали, и надеяться, что это самое солнце не принесет именно к моему лотку за осьминогами.
Его, слава всем местным богам, которых тут, кстати, около тысячи, прямо как в древнем Китае, пронесло-таки мимо. А поскольку я молчала, накрепко захлопнув собственный фонтан рекламного красноречия, то и внимания в ряду других торговок не привлекла.
Это и правда был Лиу. У меня аж дыхание перехватило, когда я на него посмотрела. Правда, пришлось тут же отвести взгляд – мне показалось, что серебряные искры в волосах оживились и стали покалывать виски – а вдруг у него так же, сейчас обернется и запеленгует? Или мой интерес заметит кто-то из миньонов – не верю, что их нет в свите. А я, кроме Цанти, никого не узнаю после стольких лет. Да-да, выяснила я уже, что бабуля просчиталась, прошло не три года, прошло пять лет, и…
Тягостное чувство не отпускало. Лиу с сопровождающими уже прошли мимо и плавно двигались к дальнему концу пирса, но еще не ушли далеко. А я вдруг почувствовала знакомый и крайне неприятный взгляд в спину – тот самый, что преследовал меня постоянно и все никак не выливался во что-то большее.
Да что ж за зараза такая?! Кто это таращится? Главное, в последние дни это ощущение усилилось и преследовало меня все чаще, но возникало и исчезало так быстро и без следа, что я почти перестала обращать на него внимание, решив, что каждый завистливый или недоброжелательный взгляд в спину теперь так на мне отражается в силу отросшей вместе с волосами магии.
И вот теперь меня этим самым взглядом буквально прошивало насквозь, так сильно и почти больно, что руки затряслись.
Раздавшийся в той стороне, куда ушел Лиу, громкий крик заставил меня уронить шампуры с нанизанными морскими пальцами прямо в пыль под ногами.
Народ вокруг прилавка забурлил, кто-то бежал, кричал, все таращились друг на друга и в сторону воплей, никто ничего не понимал. Хорошо, я стояла за тележкой с тяжелой печью, а то затоптали бы на раз-два.
– Убийцу поймали! – рявкнул кто-то совсем рядом. – Схватили супостата, что на солнце покушался! Ох, сейчас его…
– Ранен, но не сильно, – уже орал некто с другой стороны. – Пустяковая рана-то! Зато всю шайку убийц на месте взяли!
Я тихо выдохнула. Господи… что за день. Что за жизнь вообще! Ранен… Лиу ранен. Почему меня так колотит? И тянет все бросить, бежать, расталкивая толпу, и убедиться, что с ним все хорошо?
А если все хорошо, как говорят, то почему моя тревога не исчезла, почему она словно стала острее и болезненнее?
Глава 38
И этот взгляд в спину. И там, где волосы касаются кожи под шарфом и шляпкой, колет все сильнее. Что это?
Я не выдержала и выбралась из-за телеги, стала проталкиваться ближе к оцепленному стражей участку пирса. Мысль о риске быть узнанной потерялась где-то по дороге.
Опасность. Опасность еще не миновала. С каждым шагом я чувствовала это все яснее.
Взгляд в спину, внимательный, острый, злой. Смертельно ядовитый…
Это не на меня смотрят! Это… я просто чувствую, как смотрят на него! Который день я чувствую, как кто-то хочет убить Лиу! Просто раньше не могла понять, что это не мое ощущение, это…
Но если убийц поймали, кто же снова угрожает моему первому миньону?
И почему я точно знаю, что опасность стала смертельной вот прямо сейчас?!
Искры магии в волосах совсем сошли с ума – я чувствовала себя так, словно мне на голову вывернули муравейник. Секунды срывались с кончиков пальцев и падали в никуда одна за другой, а я все еще пыталась протолкаться сквозь толпу и не понимала, зачем это делаю – меня же все равно не пустят за оцепление. И это при том, что… что… что надо бежать! Со всех ног бежать к нему, иначе я не успею!
Не знаю, что произошло в следующий момент и куда делась стража на моем пути, когда я сорвалась с места, буквально разбросав мешавших мне людей. Где-то потерялись шляпка и шарф. Вроде бы в солнечных лучах даже блеснуло лезвие алебарды, несущейся в мою сторону, но мелькнуло и пропало, а я буквально вылетела на расчищенное от людей пространство, в центре которого Гусь… повзрослевший и все равно узнаваемый Гусь перевязывал плечо Лиу.
Они оба обернулись на шум и застыли, а я растворилась в стеклянной неподвижности мгновения. Мир замер, даже облака, весело бегущие по небу, затормозили, будто вместо воздуха оказались в густом киселе.
И в этом остановившемся времени там, за спиной моих миньонов, на борту только сегодня пришедшего в нашу гавань корабля человек со стертым лицом сжимал в руках что-то отдаленно похожее на маленький арбалет. И улыбался так, что у меня даже мысли рассыпались в мелкую крошку и падали на камни под ногами бессильной пылью.
Маленькая, острая и тонкая, как иголка, стрела. Смазанная ядом. Ей нипочем доспехи, она найдет щель, от нее не защитит надетая под одеждой кольчуга. От нее ничего не спасет. Кроме…
Никто не учил меня контролировать странный дар, что рос вместе с моими волосами, никто не объяснял, на что он годен и зачем вообще нужен. Но сейчас это не имело значения, потому что сознание все равно выключилось и осталась только первобытная тьма, приводимая в движение чистыми инстинктами.
Инстинкты эти, к счастью, знали, что делать. Просто я не успевала осознать то, что они творили.
Первым в воду с хриплым криком полетел убийца – если бы меня на дыбе попытались допросить, я не смогла бы объяснить, как и чем я его достала.
Вторым на пирсе, лицом вниз и придавленный, словно грузом в полтонны, распластался Лиу, прикрытый сверху Гусем. Мало ли, вдруг этот скот с арбалетом был не один.
Третьим загорелся корабль, на котором с таким удобством расположился убийца. Раз его туда пустили, значит, сами виноваты.
А четвертым…
Инстинкты выключились, тьма погасла. Я осталась на свободном от замершей в ужасе и непонимании толпы пятачке одна. Глаза в глаза с медленно поднимающимся первым миньоном.
– Юль? – Я не слышала звука, только видела, как шевельнулись его губы.
– Тебе показалось. – Кривая усмешка скользнула на лицо из той самой темноты как эхо исчезнувшего безумия. – Тебе показалось.
Его глаза расширились, а потом наполнились мрачной решимостью. Лиу стряхнул со своего плеча повисшего там Гуся, шагнул ко мне…
– Брат! – Судя по звукам, строй стражников за моей спиной сломался и на пирс стремительно ворвался кто-то… кто-то со знакомым голосом. Мне даже оглядываться было не нужно, чтобы понять, кого принесло. – Живой?! О…
Мне повезло только в одном. Этот пирс – узкая каменная дорога, уходящая в море. Шагнуть в сторону всего лишь раз, и…
– Стой! – крик догнал меня, когда вода уже почти сомкнулась над головой, прохладная глубина встретила отражением солнца на галечном дне, и я стремительно развернулась в воде, ныряя в тень от пришвартованного корабля. Я всегда хорошо плавала, а за лето еще лучше научилась, чтобы угнаться за юркими рыбками, в которых превращались три ребенка, стоило им войти в море.
Вот и пригодилось.
Кажется, серебро из распустившихся в воде волос перебралось в кровь, текло по венам, скользило по горлу вниз, к легким. Иначе как объяснить то, что я смогла проплыть под дном сразу нескольких больших кораблей и вынырнуть так далеко от места происшествия, что здесь даже шума почти не было слышно?
Осторожно высунувшись из воды, я вдохнула солоноватый воздух и огляделась. Далеко… но все равно надо отплыть еще дальше. Сейчас…
На воду упала округлая тень, похожая на раскрытый веер, и чей-то спокойный голос произнес:
– А ты не только Сойку, красавица, но еще и рыбка? Кто ты, чудное создание, неужели морской дух?
Меня вдруг подхватили под руки и выдернули из моря как брюкву из грядки, чирикнуть не успела. Только хлопала глазами и открывала рот, как та самая рыбка.
– Не стоит сейчас плавать в море, Сойку, плохое время. Будь лучше моей гостьей, а когда все успокоится, пойдешь домой.
Ох, какой добрый иноземный капитан со мной познакомился на пирсе и теперь выловил из моря. В лодку затянул, лодку быстренько к борту своего корабля, похожего на помесь цветка и китайского фонарика, пришвартовал, раз-два – и мы уже на палубе, под прикрытием веерных парусов.
Все хорошо, одно плохо: с чего вдруг?
– Я видел, как ты спасла жизнь одному из хозяев города. А потом убежала. Значит, зачем-то тебе это было нужно, – капитан словно прочел мои мысли. Он нес меня на руках по узкой лестнице куда-то вглубь трюма, а я даже не сопротивлялась – накатила вдруг слабость. Запоздало пришла мысль: если бы я повторила свой трюк с попыткой проплыть под пятью-шестью глубоко сидящими кораблями, там бы и осталась.
То есть повезло, что выловили.
– Ты сделала хорошее дело, но раз убежала – значит, тебе угрожала опасность. Хорошие девочки не должны бояться своих хороших дел и быть в опасности.
О да, о да. Прямо не капитан, а герой диснеевского мультфильма. Самое противное, что у меня нет сил даже на скепсис, так, вялые образы и вопросы плавают в тумане и запахе сандала. Он зажег в каюте ароматическую палочку? Запах такой сильный… от него немеют пальцы, мысли и веки, а серебро в крови засыпает, смирное и ласковое.
И я засыпаю вместе с ним.
Глава 39
«Утро добрым не бывает…» – подумала я, пытаясь разлепить веки.
Они казались такими тяжелыми, будто у меня ресницы выкованы из железа. Во рту поселился устойчивый привкус серебра. Не знаю, как я определила этот вкус, я серебро в жизни не ела. Но сейчас точно знала – оно.
Что вчера было? Ах да, верно, чего вчера только не было, начиная с того, что я чуть не утонула. Кажется… а потом еще диснеевский принц, тьфу ты, капитан. И где я теперь?
Ага, каюта. Ага, и солнце за окном… но уже закатное. Так. Это я проспала всего пару часов или больше суток?
– Юная госпожа отдохнула? – вот и диснеевский капитан. Не знаю, что по поводу него думать – благодарить от чистого сердца или опасаться? Правильнее всего будет вслух благодарить, а внутри опасаться, вот что.
– Да, большое вам спасибо. – Я села на широкой кровати, больше похожей на низкую тахту с круглыми твердыми валиками вместо подушек. – Сколько… как долго я спала?
– Около шести палочек… прошу прощения, около трех часов, – улыбнулся капитан, ставя на постель рядом со мной медный поднос с чайным набором. – Я предлагаю тебе подкрепить свои силы, прежде чем уйдешь.
– А я могу уйти? – Взгляд скользил по деревянным стенам, полускрытым шелковыми золотистыми драпировками, по узкому, совсем не похожему на иллюминатор окну, по медовым половицам из какого-то незнакомого дерева.
– Конечно, Сойку. В любое время, когда тебе захочется. Толпа на пирсе уже разошлась, все успокоились, и тебе никто не угрожает. Во всяком случае прямо сейчас.
– Кого-то конкретного ищут? – Я чуть прищурилась, собирая мысли в кучку.
– Тебя не ищут, Сойку. – Красивая рука с тонкими пальцами ненавязчиво погладила шелковое покрывало рядом с моим коленом. – По крайней мере, никаких громких заявлений об этом не было. На твоем месте работает дочь твоей подруги, той, что с лепешками, на пирсе все спокойно, торговок никто не трогал. Кажется, никто даже не заметил, что ты исчезла.
Я удивленно приподняла бровь и задумалась. Как так? Он врет? Но зачем? А если не врет – что вообще произошло?
Сказать по правде, я сама помнила те мгновения несколько смутно. Но все равно была уверена – меня видели многие, я же через толпу проталкивалась. Ладно, шляпу торговки и их фирменный белый шарф я потеряла в процессе, но все равно… ничего не понимаю.
Может быть, возле моей печи уже сидит засада? Или стража пришла в дом Берты? Вот сомневаюсь, что та будет защищать меня настолько, чтобы пойти против официальных властей.
О-хо-хо…
– Если хочешь, я пошлю слугу на пирс, он послушает, о чем говорят люди, и осмотрится, нет ли где засады, – спокойно предложил капитан.
– Нет, спасибо. – Я не хотела еще больше влезать в долги к этому странному персонажу. Он, конечно, симпатичный мужик, и вообще, спасибо ему большое. Но в бескорыстную доброту незнакомых людей я не верю примерно с детского садика. И теперь вот – не понимаю, чего ему от меня надо. Лучше не усугублять.
Тем не менее пришлось убедиться, что на первый взгляд этому экзотическому парню с раскосыми глазами китайского айдола от меня действительно ничего не нужно. Он напоил меня хорошим чаем, не сделал ни одного угрожающего или двусмысленного жеста, прислал служанку, которая, как оказалось, успела меня переодеть во что-то халатно-восточное, пока я спала, а сама тем временем высушила мою одежду и теперь принесла с поклоном. Под руку проводил из каюты на палубу и даже помог спуститься по трапу на пирс.
И отпустил… с пожеланием быть осторожнее и не купаться рядом с кораблями.
Что это было?
А, потом подумаю. Сейчас есть дела поважнее.
На первый взгляд все действительно было спокойно. То есть толпа гуляющих в честь праздника выглядела более шумной и взбудораженной, чем обычно, но и только. Я вглядывалась до рези в глазах туда, где торговали мои соседки, но рядом с ними не мелькало ни одного подозрительного лица. Не было стражи, не суетились никакие чиновники из порта. Конечно, наблюдение могло быть тайным, но…
В висках знакомо закололо, я с досадой прижала снова заплетенные в косы пряди ладонями. Да что ж за незадача с этой магией? Чего ей сейчас? Миньонов не видно…
– Говорю тебе, горный дух это был! – сказали вдруг слева от меня, и, обернувшись, я увидела двух кумушек, устроившихся с лепешками и пивом на бухте каната. – Мне тетка рассказывала, она с севера. Горные духи, они такие и есть – полупрозрачные и вроде как мальчишки, а лицо красоты такой, что не налюбуешься, – разглагольствовала тощая длинноносая горожанка, поправляя шляпку с цветочками и прихлебывая пиво из оловянной кружки.
– Ну так… солнца-то у нас откуда? С Юнрена. Юнрен на севере. Видать, благословение тамошнее с собой и привезли, – согласилась с ней вторая – румяная тетка в вышитой шали на плечах. – Все видели, мальчишка то был. Светленький и полупрозрачный. Защитил наши солнца от убийц и растворился в морской пене. А те все поверить не могли, что дух всю силу отдал да исчез, все искали парня в воде, а потом и в толпе.
– Ага, даже меня сам начальник стражи спросил, не видела ли я, как мальчишка выплыл. Да откуда ж мне?.. И не выплывал он.
Чего?!
Я попятилась и села за ящиками прямо на край пирса.
Мальчишка? Полупрозрачный? Искали парня?!
Что это было?
Растерянно пощупала высохшую юбку – слуги на корабле ее даже погладили, – осмотрела далеко не выдающуюся, но вполне заметную грудь в вырезе платья. В каком месте я сейчас похожа на мальчишку? Пусть даже на полупрозрачного?
Ничего не понимаю.
– Вот ты где!
Я чуть снова не спрыгнула в воду, так неожиданно это прозвучало. И только через секунду, разглядев на фоне закатного неба знакомую шляпу и внимательные глаза Умы, я выдохнула.
– Это ж надо. С ума сошла, что ли? Нет, я понимаю, любопытство не порок, ну захотела ты на красавчика поближе посмотреть, но потом-то куда делась? Или в толпе затолкали? Плохо стало? Ты как? Мы извелись все, то покушения, то какого-то мальчишку ищут, то вообще твердят, что это был посланник небес с крыльями. А тебя как волной слизнуло: только что тут была – и пропала!
– Я… – Честно говоря, слова все куда-то разлетелись вслед за мыслями, в голове было пусто и гулко, как в барабане. – Кажется, мне стало нехорошо… плохо помню.
– Ясно. – Ума за руку довольно бесцеремонно выдернула меня с края пирса. – Переработала. Первый сезон, да и пахала ты как лошадь на галерах, вот и вышли силы. Давай, там Тарку уже все твои щупальца распродала, дашь ей за труды десятушку, и довольно. Собирайся домой, мы тоже раньше срока в этот раз расторговались – любопытных набежало, посмотреть, в каком месте посланник неба спас два солнца Юнрена. Теперь же отбоя от зевак не будет – весь город гудит.
– Ага… – В ушах снова слегка зашумело, скорее от навалившегося непонимания, чем от чего-то другого.
Но все перекрыла одна мысль: если все видели мальчишку, включая миньонов… то, значит… значит… торговку на пирсе никто искать не будет?
