Текст книги "В785 (ЛП)"
Автор книги: Ив Лангле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Запустив диагностику из главного центра управления кораблем, Эйнштейн внимательно изучил отчеты, полученные компьютером, тщательно выискивая любые признаки низкоуровневых сигналов или аномалий. Ничего не найдя, Эйнштейн запустил еще один тест, так как знал, что лучше не доверять первому уровню безопасности. Он повторил исследования несколько раз, прежде чем посчитал их достаточно чистыми, чтобы вернуться домой.
Арамус, руководитель этой миссии и командир корабля, неторопливо вошел в командный отсек и развалился в кресле, барабаня пальцами по подлокотнику.
– Какие-нибудь признаки погони?
– Пока ничего.
– Вот и хорошо. Ты нашел время встретиться с секс-ботом, пока мы были в доке, или постоянно прятался в ремонтной мастерской?
– Я не прятался, а работал.
– Конечно, – протянул Арамус, – а я вдруг решил, что не все люди плохие.
– Да ну, и когда же ты пришел к этому выводу? – поддразнил Эйнштейн, прекрасно осознавая, что Арамус говорил с сарказмом.
– Ого. Неужели у моего чокнутого друга появилось чувство юмора? Это звучит слишком по-человечески, а ты знаешь, как я ненавижу это. Достаточно того, что мне приходится мириться с Сетом. Мне бы не хотелось испытать желание выбить из тебя все дерьмо.
– Я слышал свое имя? – Сет вошел в комнату с расстегнутой рубашкой, взъерошенными волосами и улыбкой на лице. – Приветствую, джентльмены. Какой прекрасный день для прогулок.
– Единственное место, которое пригодно для прогулок, – это внешний корпус корабля, где ты будешь искать устройства слежения, когда мы выйдем за пределы млечного пути.
– Арамус, как я вижу, множество секса так и не улучшило твоего настроения. Жаль, – усмехнулся Сет.
– Почему бы тебе…
– Сет! Арамус! – Эйнштейн повернулся в кресле и пристально посмотрел на обоих. – Держите себя в руках. Или вы забыли, что случилось в прошлый раз?
В прошлый раз Сет затравил Арамуса до такой степени, что они устроили полномасштабную драку в машинном отделении, причинив ущерб устройствам, на полный ремонт которых ушли недели, и оставив всех без горячей воды – роскошь, которая хоть и не была необходимой, но все же доставляла Эйнштейну удовольствие.
– Хорошо, папочка, – пробормотал Сет, закатывая глаза. – А я-то думал, что Солус суров.
– Нет, с тех пор как он связался с этой женщиной, – проворчал Арамус. – В последнее время Солус совсем размяк.
– Солус размяк? Ха. Слабо сказать ему это прямо в лицо? – усмехнулся Сет.
Арамус сердито нахмурился.
– Нет уж, спасибо.
Несмотря на то, что Солус нашел женщину, он все еще обладал отвратительной жизненной позицией и очень неприятным правым хуком. Когда-то самый яростный среди киборгов в отношении женщин, являвшихся, по его словам, бичом их вида, Солус быстро и сильно влюбился в женщину-киборга, которую они нашли на заброшенной шахтерской планете. Фиона, ранее известная как F814, превратила некогда мрачного Солуса в кого-то почти милого, хоть никто не осмеливался сказать ему это в лицо. Временами Эйнштейн задавался вопросом, возможно ли такое же смягчение характера для Арамуса. Но они никогда не узнают об этом. Во-первых, Арамус ненавидел человеческих женщин, так что вряд ли он мог подцепить одну из них, а вероятность того, что он влюбится в киборга, была еще более астрономической, учитывая, что они так не нашли никаких подсказок к местонахождению своих сестер с момента обнаружения F814. Если только женщина-киборг не упадет им на колени или они не наткнутся на тайник с секретными файлами с их местоположением, то поиски найти женскую версию самих себя были обречены на провал.
Впрочем, киборги не сдавались. Одного лишь знания о существовании большего числа подобных им существ, находящихся в рабстве, подвергающихся насилию и не знающих, кто и что они такое, было достаточно, чтобы заставить продолжать поиски, не говоря уже о том, что это поддерживало их жажду мести. Пропавшие без вести по меньшей мере десять женщин-киборгов нуждались в спасении. Хорошо, что Эйнштейн любил сложные загадки. Кстати об этом…
– Корабль на диагностике, поэтому мы еще несколько дней не увидим млечный путь, так что, если никто не возражает, я пойду в свою лабораторию.
– В свою лабораторию или к секретному ящику, который ты тайно пронес на борт?
– Тут нет никакой тайны, – возмутился Эйнштейн. – Это подарок владельца борделя.
– Хочешь сказать, что принес сюда секс-бота? – брови Сета поползли вверх. – Эйнштейн, собака ты этакая.
– Во мне нет ДНК собаки.
– Опять ты со своим буквальным восприятием. Я упомянул собаку, потому что… забудь об этом. Не могу поверить, что ты договорился о получении дроида. И сколько же тебе это стоило? И что еще более важно, поделишься ли ты с нами?
– Для начала, я ни о чем не договаривался и не платил. Она на самом деле пустышка и не работает. Владелец собирался выбросить дроида, поэтому я попросил отдать его. Сейчас же я собираюсь посмотреть, есть ли там запчасти, которыми мы сможем воспользоваться.
Ведь несмотря на нано-боты, наполняющие их организмы, киборги не были невосприимчивы к необратимым повреждениям. Не говоря уже о том, что их набеги на некоторые колонии привели к тому, что люди, отбросы общества, были перенаправлены Землей на работы в более одинокие аванпосты, чтобы сделать те полезными. Предполагалось, что это самый гуманный способ убрать нежелательных людей из поля зрения общественности и из фонда социального обеспечения. На самом деле это было изгнание. С глаз долой, из сердца вон.
Когда киборги нападали, требуя ресурсов, многие из этих поврежденных людей умоляли о помощи, о чем угодно, лишь бы избавиться от бессмысленного и тяжелого существования, которое влачили в плохо обеспеченных колониях.
Бессердечные киборги не могли отказать. Они слишком хорошо знали, что такое быть изгоем, но в то же время кибернетические единицы были практичны. Повреждённые люди не приносили пользы своему растущему обществу, и хотя инъекции нано-ботов действительно помогали улучшить здоровье некоторых, многие другие требовали частей, которые превращали их в полезные, функционирующие инструменты для своего общества. Однако у киборгов быстро заканчивались детали для замены.
Сет указал на изъян в его логике относительно приобретенного женского бота:
– Разобрать ее на запчасти? Эм, неужели ты не подумал, что парни могут не согласиться с установкой женских деталей? То есть, я всецело за равные права, но не смог бы смириться с женской рукой. Впрочем, я не прочь посмотреть, подойдут ли Арамусу сиськи. Может, тогда он сумеет войти в контакт со своей более мягкой, женственной стороной.
– Я собираюсь затолкать свой кулак тебе в…
Эйнштейн проигнорировал следующую грубую угрозу. Громко рассмеявшись, Сет бросился бежать, а Арамус проследовал за ним. Эйнштейн сдержал улыбку. Некоторые ситуации никогда не меняются.
Вызвав двух братьев для наблюдения за командным центром, несмотря на то, что его внутренний ИМК поддерживал постоянную связь, Эйнштейн направился в лабораторию, которая по совместительству была его личной каютой. Войдя, он едва удостоил пространство взглядом. Зачем беспокоиться, если он и так знал, что там находилось вплоть до последнего болта, аккуратно сложенного в маркированные контейнеры на чистом рабочем столе?
Ящик из борделя стоял прямо посреди тесной комнаты и все время притягивал его взгляд. Эйнштейн старался не обращать на него внимания, убирая инструменты и обходя его стороной, пока складывал вещи и принимал заслуженный душ. Но словно намагниченная, таинственная шкатулка ящик притягивал его взгляд, возбуждая любопытство. В конце концов Эйнштейн уступил этому желанию. Схватив монтировку, он вскрыл ящик.
И вот она здесь. Все еще неподвижная, с закрытыми глазами, в той же позе, в которой он видел ее в последний раз, такая же безжизненная, как и всегда. И все же, оставшись с ней наедине в замкнутом знакомом пространстве, Эйнштейн обнаружил, что замечает в секс-дроиде то, чего раньше не видел. Например то, что она доставала только до его подбородка. Худощавость фигуры, очерчивающей ребра. Его взгляд оценил размер ее груди, после изучения торса, который должен был быть более спортивными и менее дерзким, чем у обычных моделей, которые расхаживали по борделю. Тяжелая грудь с темными сосками, один из которых был чуть больше другого. Маленькое несовершенство, очаровавшее Эйнштейна. Также его гипнотизировал тот факт, что между ее ног были волосы. У большинства секс-ботов вообще не было волос ниже декольте. Ноги, руки, лобок – все, как правило, оставалось обнаженным в соответствии с предпочтениями клиентов, к тому же так было проще содержать дроида в чистоте. Но это не относилось к данной модели. Густые кудряшки покрывали ее лобок. Когда Эйнштейн присел, чтобы рассмотреть дроида, то заметил фолликулы на ее икрах и неокрашенные ногти на ногах. Так реалистично и неожиданно. Как будто она когда-то была человеком, но застыла во времени.
Эта мысль заставила его остановиться. Не может быть. Или может? Конечно же, нет. Тем не менее странности подтолкнули его к воспоминаниям о бритве Оккама1, которая утверждала, что иногда самая простая гипотеза была наиболее вероятной. В этом случае, учитывая все человеческие характеристики, мог ли он случайно наткнуться на одну из женщин-киборгов, которых они искали? На первый взгляд это казалось невозможным. Как бордель сумел заполучить ее в свои руки? Но опять же, владелец признался, что купил ее у пирата. Но как пират добрался до нее? Разумеется, он ее украл. Разве имеет значение откуда?
Взволнованный такой вероятностью, Эйнштейн задумчиво потер подбородок. Теория была хороша, но как ее проверить? Он не мог спросить напрямую.
«Но я ведь могу взять несколько образцов?», – он сразу отбросил эту идею. Вскрытие могло безвозвратно навредить, если его теория окажется верной. С другой стороны, учитывая ее серую бледность и признание бывшего владельца о том, как он безрезультатно пытался ее реанимировать, означало, что даже если она была киборгом по происхождению, то скорее все уже давно умерла.
От этой мысли ему почему-то стало грустно.
– Ты когда-то была человеком, как и я? – спросил он вслух. – Или я просто обманываю себя?
Ему придется выяснить это позже. Сработал бесшумный сигнал тревоги, когда компьютер что-то обнаружил, поэтому Эйнштейн ушел на свой пост, оставив женскую аномалию позади.
* * *
Глубоко внутри робота, заключенного в непроницаемый титановый щит, глухо стукнуло сердце, словно на что-то откликнувшись.
Глава 2
Первое, что сделал Эйнштейн, когда ему пришла в голову мысль об обнаружении женщины-киборга – одел ее. Как только он начал думать о ней как о личности, пусть даже инертной, ее нагота стала беспокоить… и отвлекать по причинам, которые он не понимал. Одна из его рубашек выглядела вполне прилично, не мешая при этом тестам.
Слишком большая рубашка на пуговицах висела на ее неподвижном теле, достигая середины бедра. Отступив и застыв в центре своей лаборатории, Эйнштейн обратился к женщине:
– Это не платье и не что-то модное, но, по крайней мере, теперь твои интимные места прикрыты. Если не возражаешь, я проведу несколько тестов.
Он не мог объяснить, зачем предупреждал ее и говорил таким извиняющимся тоном, но ему стало легче. На самом деле, Эйнштейн легко приобрел привычку разговаривать со своей новой, безжизненной соседкой по комнате, даже если она не отвечала взаимностью. Как-то Арамус зашел в лабораторию и увидел ее, объявив женщину идеальной, потому что она была тихой. Как ни странно, Эйнштейн был не согласен. Он хотел поболтать с ней. Ее голос будет звучать высоко или низко? Хриплый или визгливый? Его почти фанатичное очарование должно было вызывать тревогу, но ничего подобного не произошло.
В перерывах между обычными делами – управление кораблем, наблюдение за незваными гостями и воспитание братьев – он изучал дроида, сводя физический контакт к минимуму.
Чем больше Эйнштейн проверял и находил, тем сильнее верил, что обнаружил женщину-киборга. Но какую именно? Не реагируя ни на какие раздражителем, она не могла ответить, а незнание сводило Эйнштейна с ума. Он ненавидел загадки, которые не мог разгадать, а здесь стояла самая большая из всех.
Его одержимость не осталась незамеченной. Однажды Сет забрел в лабораторию, когда Эйнштейн сидел на корточках и изучал ноги женщины своим улучшенным зрением, увеличивая масштаб и ища серийный номер, шрам, все, что он мог бы использовать, чтобы положить конец тайне ее личности и происхождения.
– Эйнштейн, чувак, я помню, что ты неопытен в сердечных делах, но разве тебе никто не говорил, что нужно начинать с ее рта, а не с пальцев ног?
Вскочив, Эйнштейн удивился, почему часть его синтетической крови прилила к щекам, странно их согревая.
– Я просто изучал ее.
– Зачем? Это не испытание и не ракетостроение. Она же секс-бот. Сломанный, но все же бот. Если тебе понадобятся наставления по ее использованию, дай мне знать. А еще лучше, позволь показать.
Сет протянул руку, чтобы дотронуться до женщины, но Эйнштейн оттолкнул ту. Повисла тяжелая тишина, потрясение было почти осязаемо в воздухе.
– Извини, – пробормотал Эйнштейн.
– Чувак, да что с тобой такое? Только не говори, что ты ревнуешь. Я понимаю, у тебя никогда не было девушки и все такое, но ты ведь помнишь, что она всего лишь робот?
Эйнштейн отвернулся и стал переставлять предметы на своем рабочем столе.
– Возможно. А может и нет.
– Что это значит?
– Я не уверен на сто процентов, что она дроид.
– Хм, неужели я слышу из твоих уст, что ты в чем-то не уверен? Ты, парень, который все знает.
– Да.
– Ты сам-то давно перезагружался?
– Вообще-то да. А что?
– Потому что я никогда раньше не слышал от тебя таких слов. С каких это пор ты не имеешь дела с абсолютами?
Эйнштейн слегка пожал плечами.
– Потому что я не могу быть абсолютно уверен, что она секс-бот.
– Мужик, ты же знаешь, что я люблю тебя как брата, но мне кажется, ты слишком долго пробыл в космосе. То есть, ну серьезно, кем еще она может быть?
Руки Эйнштейна беспокойно задергались. На него было так не похожа нерешительность в ответах.
Сет поторопил:
– Говори уже.
Пришло время высказать свою теорию вслух… и выслушать насмешки.
– Я думаю, что она может быть киборгом.
К его удивлению, Сет не сразу опроверг теорию.
– Ни хрена себе. Почему?
– Почему?
– Почему ты думаешь, что она киборг, придурок?
Обратившись к записям, Эйнштейн показал некоторые из своих открытий.
– Ох. Ну, для начала, у нее нигде на теле нет панели доступа.
– Как я понимаю, ты хорошо ее осмотрел? – Сет нахмурил брови.
И снова Эйнштейн почувствовал, как по его шее поползло странное тепло.
– Да. Она не содержит никакой внешней точки доступа. Образцы тканей не показали наличие латекса или других композитов в наружных слоях. Вся ее кожа кажется органической по своей природе, хотя в настоящее время находится в инертном состоянии.
– Ты проверил наличие внутренних органов?
– Я пытался, но… – Эйнштейн повел плечами. – Судно не оборудовано должным образом для такого рода медицинских анализов. У меня нет ни МРТ, ни ультразвука, которые я мог бы использовать. А пока я не найду веских доказательств обратного, то не хочу ее вскрывать.
– Но она же мертва, чувак. Какая разница?
На мгновение в Эйнштейне вспыхнул гнев.
– Есть разница.
– Черт возьми, старик, если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты влюблен в эту мертвую девушку. Но это полный бред. По моему мнению. Только не говори, что тебе она нравится. Ты же знаешь, что все безнадежно?
– Конечно, знаю. Просто я считаю эту загадку захватывающей.
– Ну да. А тот факт, что она симпатичная, не имеет к этому никакого отношения.
– Всего лишь загадка. Ничего больше.
– Если ты так утверждаешь, чувак, – Сет обошел женщину, задумчиво наморщив лоб. – Давай на мгновение представим, что ты прав, а она киборг. Это очень серьезная новость. Мы должны сообщить Арамусу.
– Нам обязательно это делать? – по какой-то причине Эйнштейн предпочитал держать эту тайну при себе.
– Почему бы и нет? Вряд ли Арамус что-то сделает с ней. Он просто доложит о твоей находке.
– Ты хотел сказать, о моей гипотезе?
– Да как угодно. Глядя на нее, я должен согласиться, что она слишком реалистична, чтобы быть дроидом, – Сет щелкнул пальцами. – Ты же знаешь, что есть быстрое решение, которое мы могли бы попробовать. Почему бы не сделать снимок и не отправить зашифрованное изображение на нашу базу? Может, Хлоя или Фиона поймут, кто она такая. Или кем была.
Эйнштейн нахмурился.
– Об этом я как-то не подумал, – выявился еще один умственный недостаток с тех пор, как он столкнулся с женской загадкой. Эйнштейн сделал мысленную пометку провести более тщательную диагностику своих систем, когда доберется до главной лаборатории. – Позволь мне взять настоящую камеру со вспышкой, – хоть он мог делать снимки с помощью своих бионических глаз, Эйнштейн получил бы лучшее качество с помощью специализированного устройства. Поиск камеры прервал дальнейший разговор, что вполне устраивало Эйнштейна. Он сделал несколько снимков лица таинственной женщины и отправил файлы Арамусу вместе с коротким письмом, в котором изложил свои подозрения и выводы.
Вскоре Сет ушел, а Эйнштейн стал расхаживать перед неподвижным телом.
– Думаю, скоро мы узнаем, действительно ли ты одна из пропавших женщин-киборгов.
Но кто именно? Эйнштейн надеялся, что это не биологическая сестра Хлои, которая попала в плен к военным в то же самое время. Даже он со своим расчетливым разумом понимал, что это вызовет эмоциональный дисбаланс у хрупкой натуры Хлои. Но чем больше Эйнштейн изучал неподвижную соседку по комнате, тем чаще не мог игнорировать сходства. Тот же оттенок темных волос, похожее строение лица.
Подтверждение заняло несколько часов, поскольку сигнал, чтобы избежать любого военного досмотра, должен был отскакивать в кажущемся хаотичном порядке, прежде чем достигнуть их родного мира, а затем вернуться обратно.
Эйнштейн получил зашифрованное, но безошибочно узнаваемое сообщение прямо в свой ИМК. Его плечи поникли. Подозрения подтвердились. Он действительно нашел женщину-киборга. Волоча ноги, Эйнштейн подошел и встал перед ранее неизвестной женщиной. Подняв пальцы, которые слегка дрожали из-за захлестнувших неизвестных эмоций, он коснулся ее холодной щеки.
– Привет, B785, или мне следует называть тебя Бонни? – тихо пробормотал он. – Прости за то, что мы не нашли тебя вовремя. Жаль, что не смогли помочь, – затем, повинуясь непонятному импульсу, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
Между ними промелькнула какая-то вспышка, что-то вроде искры. Однако этот шок не шел ни в какое сравнение с тем, что испытал Эйнштейн, когда глаза женщины распахнулись.
Глава 3
Темнота. Она плыла в темноте, нежном океане пустоты и спокойствия. На этих ласковых волнах она отдыхала, расслабившись в объятиях укутывающего ее кокона. Защищающего ее. Оберегающего от боли. Несправедливости. Бонни наслаждалась этими успокаивающими касаниями. Ей не хотелось покидать утешающую безопасность. Но что-то потревожило ее вечный покой. Голос, тихое бормотание, настойчивый шепот проникали сквозь слои, под которыми пряталась Бонни, вынуждая пробуждаться ее сознание… и любопытство.
Она изо всех сил пыталась опуститься обратно и остаться в смертельном трансе, чтобы вновь обрести покой. Однако жужжание продолжало возвращаться. Нежные прикосновения щекотали.
Подобно цветку, распускающемуся на солнце, или, точнее, спящей принцессе, которая просыпается от нежного поцелуя принца, ее глаза распахнулись. Бонни очнулась.
Ужас на лице стоявшего перед ней человека был почти комичным, но не таким веселым, как смущение, которое последовало после того, как мужчина стал отступать. Бонни склонила голову, когда ее неизвестный принц наткнулся на аккуратно застеленную кровать, распластавшись на спине самым нелюбезным образом. Его рот открывался и закрывался, но не раздавалось ни звука, хотя Бонни прекрасно слышала гудение электронных устройств. Значит, ее слуховые возможности не были этому виной. Казалось, от шока мужчина потерял дар речи. Возможно, если она успокоит его, то он скажет что-нибудь осмысленное.
– Привет, красавчик. Отвечаю на твой вопрос – B785 является именем, которое дали они. Я же предпочитаю, чтобы меня называли Бонни, – ответила она нежным голосом, который прозвучал более хрипло, чем помнила Бонни, вероятно из-за недостатка влаги. То же самое, что проснуться после злоупотребления спиртным.
– Ты… Но… Как… – не в силах связать слова в единое предложение, спаситель, который все же сумел принять сидячее положение, уставился на нее ярко-синими роботизированными глазами. На самом деле они были довольно милыми, обрамленные густыми, греховными ресницами. Бонни изучила остальные черты его лица, начиная с прямого носа и заканчивая угловатыми скулами и чувственными губами, губами, которые двигались, произнося лишь странные, непонятные слоги.
Несмотря на то, что это выглядело забавно, Бонни решила не ждать, когда он обретет способность говорить. Проведя краткий анализ своего состояния, она определила самую насущную потребность.
– Можно мне немного воды? – спросила она, когда ее внутренняя диагностика отметила дефицит жидкости.
– Воды? – воскликнул он. – Конечно. Прости. Уже бегу. Просто дай мне секунду, – парень бросился к маленькой раковине в углу. Он быстро вернулся с чашкой, содержимое которой случайно выплеснулось за край. Первая попытка Бонни взять чашку провалилась, одеревеневшие конечности отказывались подчиняться. Вода пролилась на пол, намочив босые ноги девушки. Ее кожа впитала влагу, словно губка.
– Можно еще?
Мужчина снова поспешил прочь и наполнил чашку, но на этот раз по возвращению он поднес воду к ее губам, которые Бонни предусмотрительно приоткрыла, и влил содержимое ей в рот. Когда она проглотила жидкость, мужчина быстро побежал обратно к раковине. Таким образом он влил ей в рот несколько чашек, прежде чем Бонни произнесла:
– Хватит. Со мной уже все хорошо.
– Тебе еще что-нибудь нужно? На борту не так уж много настоящей еды, но у меня есть кое-какие минералы и другие полезные добавки, которое ты сумеешь усвоить.
Как невкусно, но необходимо. Бонни наморщила нос.
– Если тебе не сложно. Мои ресурсы довольно сильно истощены.
Пока Бонни ожидала сбора всех обещанных веществ, мужчина – его звали Эйнштейн, в ее ИМК всплыли смутные воспоминания похожие на сон о том, как он разговаривал с ней – восстановил самообладание. По крайней мере некоторую его часть. Эйнштейн все еще казался очень взволнованным, постоянно взъерошивая пальцами свои светлые волосы. Бонни находила его нервозность причудливой и освежающей по сравнению с ее последними воспоминаниями, где солдаты обращались с ней не иначе, как с предметом для своих нужд. Тьфу. Теперь у нее появилось воспоминание, которое она предпочла бы забыть. Оттолкнув это в уголок-сознания-с-ситуациями-о-которых-она-не-хотела-помнить, Бонни похоронила воспоминание там же, где была заперта печаль по поводу смерти Хлои. Девушка сосредоточилась на настоящем.
Гул под ногами указывал на то, что она была на каком-то судне. Может, корабль? Бонни определенно находилась в какой-то лаборатории. Различные компьютеры и приборы вокруг были знакомым зрелищем для того, кто привык почти ежедневно проходить тесты. Пока она осматривала свое окружение, Эйнштейн принес ей обещанное и, избегая встречаться с ней взглядом, передал все в ее более уверенные руки.
Порошкообразные и измельченные питательные вещества, которые выглядели как сухая пыль и мел, не были хороши на вкус, но ее тело все приняло и стало использовать, чтобы восстановить силу, буквально вернув Бонни к жизни.
– Ммм. Так-то лучше, – наконец, пробормотала она, когда все ее системы снова заработали. – Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Жаль, что я не знал, насколько ты проголодалась. Тогда я накормил бы тебя. Я должен спросить, как это возможно? Мне казалось, что ты мертва. Все мои тесты и наблюдения наводили на этот вывод.
– Я действительно была мертва.
«Я так думаю».
Бонни пока не разобралась, что произошло. Только что она жила в темном подвешенном состоянии, в мирном плавающем существовании без стресса, боли или драмы, а в следующее мгновение… из темноты с ней заговорил голос. Он задавал вопросы, которые она игнорировала. Потом были эти нежные прикосновения. И вдруг его губы прижались к ее губам, вызывая искру чего-то такого, что она не чувствовала уже целую вечность. Чего-то такого, что пробудило ее ото сна, несмотря на решение покончить с собой.
– Что ты сделал, чтобы разбудить меня?
Взволнованный, Эйнштейн старался не встречаться с ней взглядом.
– Насчет этого… наверное, мне следует извиниться за тот поцелуй. Я бы никогда так не поступил, если бы знал, что ты еще жива. Просто я выяснил, кто ты такая, и…
– Надумал поиграть в прекрасного принца? – ее губы изогнулись в улыбке в ответ на удивленно открытый рот Эйнштейна, ведь она снова лишила его дара речи. – Только не говори, что ты не знаешь эту сказку.
Он взял себя в руки.
– Нет. Я знаю сказку, просто никогда не ожидал, что ты проснешься, особенно когда все остальное тело не функционировало. Это не имеет никакого логического смысла.
– С чего ты взял? Разве ты часто целуешь спящих девушек, чтобы посмотреть, что произойдет дальше?
– Нет. Никогда. На самом деле, насколько я помню, мне не довелось целоваться ни с одной женщиной.
– Никогда? – снова поддразнила она, что привело его в полное смятение. Ох, какая ирония судьбы! Бонни, бывшая школьная потаскушка, военная шлюха и доступная девушка, известная своей любовью к увеселительному времяпровождению, была разбужена неопытным ботаником. Бонни тихо рассмеялась и потянулась, разминая мышцы, ведь они, казалось, не двигались целую вечность, а если точнее, согласно ее встроенному компьютеру, триста тридцать девять дней, шестнадцать часов и семь минут.
– Ты дразнишь меня? – Эйнштейн спросил это с каким-то искренним недоумением, будто сама идея была ему чужда.
– Да. А что? Разве это проблема?
– Нет. Просто учитывая то, что еще час назад ты была мертв для всего мира, я вроде как ожидал другого…
– Драмы? Может, немного слез? Раз ты так хочешь, я могу забиться в припадке истерики, но если спросишь моего мнения, то это пустая трата воды и времени, – Бонни никогда не считала, что депрессия и истерика могут привести к чему-то толковому. Именно поэтому она взяла на вооружение девиз «не можешь победить врага, объединись с ним» в самом начале, когда жизнь резко изменилась к худшему. Бонни не могла утверждать, что после этого ей стало лучше, но, по крайней мере, она чувствовала, якобы все держит под своим контролем, даже если этот контроль был частью ее воображения. Она сдалась только тогда, когда… нет. Не сейчас. Бонни не хотела думать о причинах, побудивших ее впасть в подобную смерти кому.
– Полагаю, так и есть.
Из-за неуверенного тона мужчины Бонни рассмеялась.
– Ох, Боже, какой же ты милый. Впрочем, довольно обо мне. Кто ты?
– Меня зовут Эйнштейн.
– Как того эксцентричного ученого?
– Что-то типа того. Это имя я выбрал, когда освободился от военной программы, навязанной моему разуму. Раньше я был известен как единица IQ221.
– Ох, я слышу за этим увлекательную историю. Позже тебе придется обо всем рассказать. Давай начнем с того, Эйнштейн, ранее известный как IQ221, где мы находимся? И если ты вдруг скажешь что-то о военном корабле, то помни, что я знаю тысячу способов убить тебя, – Бонни подмигнула, но ее шутка прошла мимо его милой взъерошенной головы.
Эйнштейн попятился, не в силах скрыть свое смущение от ее дразнящего заявления.
– Мы действительно находимся на военном корабле, но он больше не принадлежит людям.
– Хочешь сказать, что ты и все остальные на борту – киборги? Очаровательно, – и неожиданно. Последнее, что она слышала, был приказ уничтожить их всех. – Как так получилось? Неужели военные наконец-то освободили киборгов? Никогда бы не подумала, что генерал «опрятность» так поступит. Насколько я помню, он был полон решимости либо убить, либо спрятать свои драгоценные проекты.
– Ты помнишь свое время в плену?
К несчастью. Теперь настала ее очередь хмуриться.
– Конечно, помню. И это больше всего раздражало ублюдка, ведь что бы он не делал, я все равно не забывала. Впрочем, спустя некоторое время, я сделала вид, что у меня проблемы с памятью. Мне пришлось пройти много сеансов в яме, прежде чем я поняла, что лучше всего подыграть.
На самом деле ей потребовалось потерять зрение и обзавестись роботизированными глазами, чтобы наконец осознать необходимость пересмотра ее упрямой позиции.
Дверь в комнату без предупреждения со свистом распахнулась, из-за чего они оба обернулись, чтобы посмотреть на вошедшего.
– Эй, Эйнштейн, старина, я только что получил печальную новость, – вновь прибывший остановился в дверях, его глаза округлились при виде Бонни.
Она одарила его тем же самым взглядом. Более высокий, чем ее принц, киборг обладал густой шевелюрой, красивым телосложением и лучезарной белозубой улыбкой. Другими словами, он напоминал Бонни скучную, но популярную куклу, типаж которой она запомнила довольно хорошо. Она разбиралась в таких мужчинах. Если бы он был человеком, то им было бы легко манипулировать, особенно если разменной монетой окажется секс. Если бы он был человеком. Может, у мужчин-киборгов были те же черты характера, что и у их органических собратьев? Был только один способ выяснить это.
– Привет, красавчик. Очень мило с твоей стороны присоединиться к приветственной вечеринке.
К его чести, новый парень не сразу поддался ее обаянию. Он даже не стал обращаться к ней напрямую.
– Она жива?
Какой молодец. Похоже, когда военные создавали мужчин-киборгов, то упустили несколько ключевых компонентов, таких как интеллект. Но, эй, по крайней мере, они оставили им возможность констатировать очевидное. Бонни взяла Эйнштейна под руку.
– Я очень даже жива благодаря этому прекрасному принцу. Он разбудил меня с помощью отличного поцелуя. Романтично, не правда ли?
– Эйнштейн? Поцелуй? Чувак, о чем, черт возьми, она говорит?
Бедный Эйнштейн, его ИМК, казалось, замкнула, потому что он так и не ответил. Бонни сжалилась над своим безмолвным спасителем.
– Ее зовут Бонни, и я уже рассказала, что произошло. Мой милый маленький ботаник чмокнул меня в губы и пробудил от долгого сна. Признаюсь, я тоже была удивлена, но, эй, дерьмо случается. Теперь, поскольку мой принц, похоже, не может найти слов, будь добр и представься, а затем расскажи где мы и что, черт возьми, происходит? – она закончила требование на вопросительной ноте.
