Текст книги "Мето. Мир"
Автор книги: Ив Греве
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Проснувшись утром, я обнаруживаю, что мои «родители» уже ушли, и готовлю себе завтрак сам. Я припоминаю, какие задания осталось выполнить: один раз сесть на автобус и дважды спросить дорогу. Я мог бы сделать это по пути на обед к старушке. После душа я захожу в подвал к Мишелю. Он по-прежнему лежит на кровати, лицо у него распухло. Так вот, значит, как отец уговорил его поужинать… Я окликаю его, он садится и подозрительно смотрит на меня:
– Ты мог бы оказать мне одну услугу?
– С радостью.
– Часов в одиннадцать утра брось письмо в ящик одного моего знакомого. Это в двух кварталах отсюда, в белом доме №Н1004. Договорились?
Он встает, берет конверт и протягивает мне. Я хватаю письмо, но он не отпускает, добавляя:
– Это очень важно.
Я возвращаюсь к себе в комнату, чтобы прочитать письмо. Прежде чем выполнить обещание, необходимо его вскрыть. Почем знать? А вдруг он просит своего корреспондента заявить на меня в полицию?..
Кристина, любимая,
У меня все хорошо, и я выйду через два дня.
Постоянно о тебе думаю.
Ты – мой лучик солнца в подземелье.
Я люблю тебя,
Мишель
Я снова спускаюсь в гостиную и выдвигаю ящик стола с чистыми конвертами, переписываю адрес, копируя почерк Мишеля, вкладываю письмо в конверт и наскоро одеваюсь. Опуская письмо в ящик, я успеваю взглянуть на портрет Кристины: очень длинные светлые волосы и круглые очки.
Я направляюсь к автобусной остановке и покупаю билет. Там я снова встречаю брюнетку, с которой столкнулся накануне. На сей раз она даже не пытается остаться незамеченной. В автобусе я решаю сесть рядом и заговорить с ней:
– Привет, меня зовут Мишель, а тебя?
– Меня – Анна.
Она наклоняется, чтобы нацарапать записку, которую тайком протягивает мне:
Иди за мной. Нам нужно поговорить в безлюдном месте.
Брюнетка отворачивается и минуту наблюдает за другими пассажирами, а затем рассматривает пейзаж за окном. Через четыре остановки мы сходим. Девушка ведет меня по улицам района с большими, богатыми домами, обсаженными высокими деревьями. Она останавливается и, дождавшись меня, говорит деловитым тоном:
– Думаю, ты заметил, что я слежу за тобой с самого твоего прибытия. Я должна заботиться о тебе. Если бы не моя рогатка, вчера тебя могли отдубасить двое легавых. Я потеряла твой след вечером у статуи Триумвирата и обрадовалась, когда увидела тебя утром живым. Из газеты я узнала, что ты задушил одного из членов байкерской банды. Фортепьянная струна – это почерк Дома.
– Так, значит, тебя зовут не Анна?
– Что за дурацкий вопрос! Я ношу то имя, которое мне присваивают в данный момент. Так же, как ты. Мишель? Мето? Я с другого острова, но тоже из группы «Э».
– Почему ты решила открыться? Судя по всему, это не предусматривалось.
– Потому что тебя должны были арестовать прямо за обедом у твоей добренькой Мадлен. Эта стукачка работает на полицию и получает премии за каждого пойманного ребенка. Уж не знаю, как она тебя раскусила, ведь ты же заведомо не совершал никаких ошибок. Возможно, ты просто слишком любезен, слишком доверчив… ну или у тебя чересчур светлые волосы, а это притягивает взгляды.
– Ты уверена, что не ошибаешься по поводу старухи?
– Я проследила за ней после твоего ухода: она отправилась прямиком в полицию, чтобы устроить для тебя засаду.
– Кто живет в этом районе?
– Члены группы «Э». Это место для богатеньких, для очень важных персон. Здесь расположены личные резиденции членов правительства.
– Почему тут не патрулирует полиция?
– Во всех домах есть частные агенты безопасности. Этот квартал очень хорошо охраняется, и никто ни о чем нас не спросит, если, конечно, мы не попытаемся вторгнуться в их владения.
Навстречу нам идет дама, выгуливающая крохотную собачонку, и я спрашиваю:
– Прошу прощения, сударыня, не могли бы вы подсказать, как пройти на улицу № 150?
– Охотно, молодой человек, четвертый поворот налево.
– Благодарю вас.
Мы смотрим ей вслед.
– Как твои задания?
– Почти все выполнил.
– Лучше не высовывайся из дома Шенов до самого отъезда. И спрячь как-то свои волосы – надень фуражку, что ли.
– Скучно будет завтра перед отъездом.
– Я загляну к тебе, а теперь нам нужно расстаться. Скорее возвращайся домой.
Она целует меня в щеку и уходит по своим делам. Наверное, так прощаются друзья. Сама того не подозревая, Анна привела меня как раз в то место, куда я мечтал попасть: район «Э», где живет моя семья… Я направляюсь к дому № 187 – по адресу, указанному в серой папке. Когда я подхожу к дому, сердце бешено колотится. Скоро я увижу портреты родственников. Это большое здание, перед решеткой неподвижно стоят охранники. Я искоса поглядываю. Здесь живут четыре человека: старик с длинными седыми волосами, женщина с изможденным лицом, брюнет с печальным взглядом и девочка с вьющимися волосами. Так вот они какие – люди, которые произвели меня на свет, носили на руках, целовали, любили, а в один прекрасный день бросили и отдали Юпитеру… Трудно сказать, насколько они красивы и похож ли я на них. Я не расстроился, потому что боялся даже представить их себе. Я пристально вглядываюсь в изображения. Старик – это Марк-Аврелий, один из руководителей Зоны № 17. Значит, Марк-Аврелий – мой дед!
Я спрашиваю прохожего, как пройти к остановке моего автобуса, но он отвечает, что никогда не пользовался этим видом транспорта. Я задал вопрос только ради задания, а на самом деле собираюсь возвращаться пешком. Я сторонюсь главных магистралей и, очутившись на пустынной улице, пускаюсь бегом. Я возвращаюсь к трем дня. Холодильник практически пуст. Я снова готовлю себе еду и поднимаюсь в свою комнату, чтобы сделать последние записи.
Я увидел своих родителей, с которыми, наверное, никогда не смогу поговорить и которые приложили множество усилий, чтобы стереть меня из памяти. Я думаю о своей сестре, которой столько бы всего рассказал. Мой дед – презренный вдохновитель этих кошмарных законов, разрушивших семьи и обрекших детей на изгнание. Изнуренный этим шквалом эмоций, я засыпаю.
Я просыпаюсь от воплей Мишеля, который зовет меня из подвала.
– Мето! Ты здесь?
Я спускаюсь к нему.
– А, привет! Ты передал письмо?
– Разумеется.
– Сейчас она как раз возвращается из коллежа и должна его найти. Если она прочитает письмо, в тот же миг придет. Это моя подружка Кристина. Мы любим друг друга. Позже мы поженимся, и у нас будет ребенок. Мето, ты не мог бы выпустить меня на полчасика в сад? Ты будешь за мной следить. Я знаю, вас учат драться и мне с тобой не совладать. Ты ничем не рискуешь.
Я не должен этого делать, но хочется завоевать его доверие.
– Почему бы и нет? Только без фокусов, я способен на все.
Мишель показывает, где его отец прячет ключ от цепи. Он пребывает в радостном возбуждении, потому что не расчитывал, что я соглашусь. Кристина ждет его у решетки. Она входит, и оба садятся на качающееся сиденье, подвешенное на веревках. Мишель и Кристина целуются, прижимаясь друг к другу губами, и почти не разговаривают. Я прячусь за шторами, мне неловко, но вместе с тем мне любопытны их обычаи. Я мог бы заниматься тем же, но судьба распорядилась иначе. Как он и обещал, вскоре Мишель провожает подружку до решетки и возвращается в подвал.
Вечер проходит в тишине. Я рано ухожу в свою комнату, но не могу заснуть и открываю окно, чтобы понаблюдать за ночной жизнью. Вечерние трапезы, чьи-то ругань и смех. Я даже становлюсь очевидцем полицейского рейда, во время которого людей выгоняют из дома в пижамах и сравнивают с портретами снаружи, после чего дом обыскивают.
Утром Мишель спит, а я сижу в кресле в гостиной и просматриваю газету. Читаю о трагическом происшествии:
БАЙКЕРЫ СВОДЯТ СЧЕТЫ
Расследование убийства Бориса Б. пока еще не позволяет назвать имя преступника. Напомним, что тело задушенного девятнадцатилетнего подростка было обнаружено в ночь с 16 на 17 мая 1979 года вблизи Надеждинского сквера.
Изучение рода деятельности и личности жертвы показало, что убитый был членом мафиозной банды, промышлявшей рэкетом среди коммерсантов, а также торговлей наркотиками и медикаментами.
Несмотря на отсутствие каких-либо формальных улик, полицейские службы убеждены, что в прошлом Борис Б. совершил множество актов немотивированного насилия по отношению к бродячим подросткам.
На месте преступления оружие не обнаружено, а вскрытие показало, что убийца воспользовался обычной железной проволокой. «Смерть наступила почти мгновенно. Это работа профессионала, – такой вывод сделал полицейский, расследующий данный случай, – и вероятно, дело рук одного из членов соперничающей банды. В таких местах до старости обычно не доживают, – добавил страж правопорядка, – здесь хватает врагов, готовых на все, лишь бы занять ваше место».
Однако следователи продолжают задаваться вопросом: что делал Борис Б. так далеко от территории своей банды?
Теперь я понимаю смысл слова «мафиозный». Внезапно щелкает замок. Повернув голову к входной двери, я вижу, как ручка осторожно наклоняется. Я выпрямляюсь и достаю шило… Но это Анна, она крадется на цыпочках, улыбается и приставляет палец к губам. Я жестом показываю, чтобы она шла за мной. Добравшись до моей комнаты, Анна снимает пальто.
– Успокойся. Ты вчера не наделал глупостей?
– Нет, ничего особенного.
– Я принесла поесть.
– Отлично! В холодильнике пусто, а питаюсь я в основном завтраками.
– У меня место поприятнее. Хозяева неразговорчивые, но зато щедрые: я могу есть все, что захочу, и мне даже иногда улыбаются.
– И там тоже есть «Анна», запертая в подвале?
– Нет, их дочь сбежала. Уже несколько лет о ней ни слуху ни духу. Родители не заявили об исчезновении властям, так что я могу приезжать к ним во время каждого задания.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать, а тебе четырнадцать. Ты еще молод для первой вылазки. Они верят в твои способности. Первый раз меня отправили только в шестнадцать.
– Тебе известно, что меня зовут Мето, а я так и не знаю твоего настоящего имени.
– Какая разница? Мы же все равно не пользуемся настоящими именами.
– Тогда скажи, какое тебе больше нравится?
– Каэлина, так меня звали на первом задании. В каждом Доме есть большая папка, где записаны подлинные данные о наших личностях. Если бы я узнала свое имя, данное при рождении, то, возможно, расстроилась бы.
Кажется, она ждет от меня какой-то реакции, но я лишь улыбаюсь, и тогда она продолжает:
– На Силоэ – папка синего цвета. Шифр с комбинацией из девяти цифр. По вечерам нам иногда разрешают с ней поработать. Матронам хорошо известно, что они ничем не рискуют. Думаю, на Гелиосе все то же самое.
Я чувствую, как сильно она разочарована тем, что я никак не реагирую. После короткой паузы Анна предлагает:
– Перекусим?
Я смотрю, как она жует: она ниже и худее, чем Ева, но все равно красивая. Мне кажется, именно она будет оценивать мою пригодность к выполнению прочих заданий на континенте.
Едва проглотив сэндвичи и фрукты, Анна сообщает, что ей пора:
– Думаю, мы скоро увидимся. До свидания, Мето.
Проспав полдня, я начинаю складывать вещи. Как и накануне, я устраиваю свидание для Кристины и Мишеля, краду у своего двойника шапку, чтобы прикрыть волосы, и ухожу из дома до наступления темноты. Теперь я уже знаю маршрут назубок и благополучно добираюсь до набережной. Отыскав небольшой скверик, я влезаю на дерево, чтобы подождать Хуана.
Глава VI
Едва ступив в лодку, я забываюсь глубоким сном. Когда мы прощаемся, Хуан укоряет меня:
– А я-то думал, ты расскажешь мне о разных штуках…
– В следующий раз, даю слово.
Я возвращаюсь в Дом на рассвете. Цезарь поджидает меня, чтобы забрать блокнот, и предлагает мне сначала поесть, а затем пойти и доспать в своей комнате.
Приняв душ, я залезаю в постель и не показываюсь до самого обеда. Мои коллеги, кажется, не особо рады меня видеть. Один только Жан-Люк встречает меня едва уловимой улыбкой, и я сажусь рядом с ним.
– Ну, все тип-топ! Девчонок видел? Красивые, правда? – начинает он, подмигивая и обрисовывая руками в воздухе женский силуэт с пышными формами.
– Напоминаю, – говорю я с улыбкой, – я не имею права сообщать подробности.
Мы едим молча, он поворачивается ко мне, и в его взгляде я вдруг чувствую какую-то тревогу.
Вторая половина дня посвящена долгой беседе с двумя Цезарями, которые, поздравив меня с успешным выполнением задания, приступают к допросу:
– Твои записи порой недостаточно точны. Так, например, ты не описал во всех подробностях, как избавился от мотоциклиста.
– Я просто был вынужден его убить и не могу гордиться этим поступком. Была бы моя воля, я стер бы его из памяти. Мне не хотелось заново переживать этот ужасный момент, пересказывая его в письменном виде.
– Мы понимаем тебя, но ты же знаешь – у тебя не должно быть секретов от нас.
Немного подумав, я кидаюсь к Цезарю 3 и хватаю его за шею. Захваченный врасплох, он отбивается, но я крепко сжимаю кадык. Затем, ослабив хватку, я снова сажусь и продолжаю:
– Парень вел мотоцикл, держась руками за руль, и даже не проявил защитного рефлекса – все было проще, чем с Цезарем. Простите, если сделал вам больно.
– Пустяки, – цедит он сквозь зубы.
– Почему ты не придерживался правил, установленных отцом семейства и властями Зоны? – продолжает другой Цезарь. – Действуя подобным образом, ты навлекал опасность на них, да и сам…
– Я соблюдаю только законы Дома. Для успешного выполнения задания мне понадобилось узнать немного больше, чем известно молодежи на континенте. Наверное, вы помните, что я смотрел телевизор в часы, предназначенные для взрослых: мне было любопытно познакомиться с этим объектом.
– И еще ты читал газеты.
– Да, это так, но я должен был выяснить, говорится ли там о моем убийстве. И нашла ли полиция свидетелей преступления.
– А как ты объяснишь тот факт, что оставил Мишеля наедине с его подругой в саду? Этот эпизод также не фигурирует в твоих записях.
– Во-первых, я принял все меры предосторожности, а во-вторых, я сделал это с прицелом на будущее. Если когда-нибудь меня призовут обратно на континент и мне понадобится помощь, этот мальчик будет обязан меня выручить – в память о моей доброте.
– И последний момент, который заинтересовал нас больше всего. Расставшись с нашим агентом в квартале «Э», ты добрался до резиденции Марка-Аврелия, одного из отцов-основателей Зоны. Зачем тебе понадобилось там проходить и рассматривать фасад?
– Я попал туда по чистой случайности и решил немного пройтись пешком по этому спокойному району. Я ведь знал, что весь следующий день просижу взаперти. Мое внимание привлекли флаги на окнах. Я сразу подумал, что там живет какая-то важная особа, и подошел ближе – из простого любопытства, мне охота все знать…
– Что именно «знать», Мето? – раздраженно перебивает Цезарь 3.
Я прикидываюсь, будто не понимаю вопроса.
– Нам бы хотелось, – продолжает он, – чтобы ты перестал валять дурачка и рассказал правду о том, почему ты оказался у дома № 187 в квартале «Э».
– Честно говоря, и сам не знаю…
– Что ж, очень хорошо. На сегодня хватит, но я настоятельно советую тебе обдумать это как можно быстрее. Для нас вопрос остается открытым.
Его тревога подтверждает, что я не ошибся: Марк-Аврелий, один из отцов-основателей Зоны № 17, бывший торговец оружием и создатель «надеждина» – в самом деле мой дед. Какую же оплошность я совершил, если он передал меня Юпитеру и Цезарям, несмотря на масштабы собственной власти? Я вспоминаю Каэлину, свою сверходаренную надсмотрщицу, которая шпионила за мной даже в семейном кругу Шенов, да так, что я ни о чем не догадывался. В следующий раз надо быть осторожнее.
Жан-Люк предлагает поплавать в море. Погода теплая, и я охотно соглашаюсь. Мы получаем разрешение, но Цезарь 3 заставляет взять с собой Бернара, который явно не в восторге от нашей компании. Я впервые плаваю в этой мягкой, обволакивающей воде. Волны выбрасывают меня на пляж, и я весь облеплен водорослями. Мои спутники предлагают поплыть вместе с ними в открытое море. Я безмерно счастлив и совершенно не волнуюсь. Метрах в тридцати я замечаю древесные стволы, которые качает зыбь. Бернар останавливается и жестом велит нам поворачивать обратно. Мы еще не успеваем добраться до пляжа, как вдруг меня осеняет: это был не сплавной лес, а до неузнаваемости раздувшиеся тела нескольких мужчин. Сотоварищи догоняют меня. Я понимаю, что они тоже все видели, и мы возвращаемся домой в тягостном молчании.
На уроке я должен перерисовать карту Зоны № 17 с главными ориентирами и основными магистралями. Я очень серьезно подхожу к работе.
После обеда все мы замечаем отсутствие Юпитера: Цезарь 1 сообщает, что Мэтр очень устал.
– Если у вас нет конкретных вопросов, – добавляет Цезарь, – предлагаю всем вернуться в свои комнаты. У кого-нибудь есть что спросить?..
Вопрос, как всегда, риторический: никто и не думает выступать. Члены группы «Э» молча встают с кресел.
– Всем до свидания, – подытоживает Цезарь.
– До свидания, Цезарь, – хором отвечают мои товарищи.
Я устал после купания, у меня щиплет глаза, и я борюсь со сном, потому что жду прихода Клавдия или Ромула. Наконец открывается дверь, и входит мой друг.
– Тебе незачем рассказывать о задании, – заявляет он, – я тайком прочитал отчет о нем в конторе Цезарей. Времени ты зря не терял, но они подвергли тебя дьявольским опасностям. В конце рапорта рукой Цезаря 1 приписана фраза, несколько раз подчеркнутая красным: «Юпитер не верит в случайность». Ты не знаешь, о чем речь?
– Да, Юпитер подозревает, что я знаю о своем происхождении, а стало быть, мне все-таки удалось открыть серую папку.
– Ты можешь поплатиться за это жизнью, Мето.
– У них нет возможности это доказать. На сей раз придется поверить в случайность – им просто ничего другого не остается. Можно мне выйти сегодня ночью? Я хочу узнать новости об Октавии.
– Да, с четверти первого до двадцати семи минут четвертого. Будь осторожен.
– Обещаю.
Я благополучно добираюсь до Промежутка. Заметив меня, Ева отворачивается, и я слышу журчание воды. Затем она возвращается, вытирая лицо, и с улыбкой говорит:
– Не хотела, чтобы ты видел меня в облике ведьмы. Подойди.
Пару минут мы стоим, обнявшись, а потом садимся на ее матрас. Не успеваю я спросить, как она уже рассказывает об Октавии. Еве пришлось его выхаживать: иссечь ухо, почистить его и убрать кольцо. Она также зашила несколько ран на лице и животе и пару дней дежурила у постели. Сейчас он вновь работает у побережников, и Рваные Уши обходятся с ним нормально.
– Боюсь, как бы они не отомстили ему за нашу дружбу, и собираюсь навестить его, прежде чем подниматься обратно. Ты знаешь, где он спит?
– Да, но ты не пойдешь туда. Вчера я подслушала один разговор: они хотят заманить тебя в ловушку, Мето, а Октавий послужит приманкой. За ним следят денно и нощно. Тебе придется отказаться от встречи с ним до поры до времени, зато я могу передавать записки.
Я решаю прислушаться к ее мнению, а затем подробно рассказываю о своем задании на континенте. Она очень внимательно слушает, но, когда речь доходит до Каэлины, морщится:
– Эта девчонка играет роль дочери, а родители делают вид, будто верят, хотя их настоящая дочь, вероятно, в опасности. Безобразно так поступать!
– У нее не было выбора. Ты же знаешь, ее заставляют.
Ее лицо становится непроницаемым, и я жалею, что рассказал об этом. Эта история похожа на ее собственную, и, наверное, она боится, что родители тоже нашли ей замену. Ева закрывает руками лицо и плачет. Я обнимаю ее и привлекаю к себе. Она немного упирается, но затем уступает, и ее тело сотрясается от рыданий.
– Я больше так не могу, Мето. Ты должен забрать меня. Мне очень одиноко, я чувствую, что эти изверги косо на меня смотрят, и мне страшно. Я все реже выхожу из своего убежища, поесть и даже помыться – проблема. Мне снятся жуткие кошмары о том, что я умерла и меня все забыли. Прошлой ночью я чуть не выпила пачку таблеток, только бы покончить со всем.
– Ты обязательно должна продержаться, я тебя выручу. Как раз хотел рассказать тебе о моряке Хуане, который доставил меня на сушу. Вскоре ты сможешь сесть на его лодку. Я засек…
– Когда ты думаешь забрать меня с острова?
– Во время следующего задания.
– Точнее, Мето? – чуть ли не выкрикивает она.
– Тсс! Точнее пока не знаю, Ева, но обещаю, что скоро.
После долгой паузы она отходит от меня, а затем приносит бумагу и карандаш. Я пишу записку для Октавия:
Я все время помню о тебе. Мето.
Я встаю и целую Еву в щеку.
– Скоро вернусь.
– Я знаю.
Меня будит Аттик. Сегодня я не готов шлифовать металл и бормочу сквозь зубы:
– Аттик, мне нужно поспать… Пожалуйста.
– Мето, я принес тебе подарок. Проснись!
Я открываю один глаз, и Аттик с ликующим видом протягивает ключ. Я молчу, и тогда он поясняет:
– Это тебе. У меня есть другой.
– Как ты это провернул?
– Сказал, что потерял свой, и они изготовили дубликат.
– А у них не возникнет подозрений?
– Мне уже не впервой.
Он расстегивает комбинезон и показывает спину. Я вижу на ней отпечатки трех ключей: два бурых и один покраснее.
– Этот у меня уже третий, – продолжает Аттик, – они привыкли. Перед выдачей нового они нагревают его на раскаленных углях и клеймят меня, чтобы я помнил.
– С ума сошел! Ты сделал это ради меня? Как я смогу…
– Брось, Мето, ты же мой единственный друг. Ну а теперь спи.
– Спасибо, Аттик.
Проснувшись, я засовываю свой ключ в носок и отправляюсь к остальным. Жан-Люк садится напротив меня. Вид у него неважный: круги под глазами, будто он не спал или много плакал. Жан-Люк дает понять, что хочет поделиться со мной секретом, и спрашивает, готов ли я его выслушать. Я соглашаюсь. Почему он вдруг решил нарушить правила? Чтобы не привлекать внимания своими заговорщическими минами, я начинаю разговор легкомысленным тоном:
– Хорошая погода. Надеюсь, мы снова искупаемся.
Жан-Люк натужно улыбается.
Чуть позже, когда мы натягиваем форму перед утренней пробежкой, он подходит ко мне и шепчет:
– После занятий вызовись убрать снаряжение.
Мы присоединяемся к группе. Сегодняшний маршрут проходит вблизи Дома, и нам незачем надевать маски. Придется то бежать, то лазить, то ползать, то прыгать. Тренировкой руководит Бернар. Это утомительно, но очень весело. Мы боремся парами. Конечно, я не такой опытный боец, как остальные, однако защищаюсь хорошо. Жан-Люк сегодня совсем не в форме: остальные грубо подгоняют его, обзывают «слабаком», «неженкой» и насмехаются. В конце пробежки Бернар вызывает двух добровольцев, которые должны унести снаряжение. Как и было условлено, я предлагаю свои услуги, а вторым он сам назначает Жан-Люка. Остальные уходят. Мы начинаем с колышков, удерживающих сетку, которой обнесен наш маршрут.
– С тех пор как я вчера увидел тех утопленников, постоянно о них думаю.
– Мне очень хочется тебя выслушать, Жан-Люк, но ты хоть понимаешь, как рискуешь?
– Рискую? Я тебя знаю: ты не из тех, кто побежит доносить. Ну и мне нужно с кем-нибудь поговорить. Вот послушай: на последнем задании мы проникли на грузовое судно с «Нежелательными лицами». Как обычно, пришлось выполнять грязную работу, которую власти Зоны не рискуют поручать службам безопасности. Наша задача заключалась в следующем: вывести ночью из строя навигационные приборы, чтобы корабль унесло в открытое море, а затем выкачать горючее насосом в воду. Это был уже не первый случай, так что они поджидали нас и набросились, как только мы высадились. Заковали нас в кандалы и прямо на палубе избили. Пришли дети и женщины, которые стали нас оскорблять и плеваться. Эта пытка продолжалась битый час, пока не вмешались солдаты, ну а потом началась резня. Повсюду валялись убитые, людей выбрасывали за борт целыми семьями. Я тоже участвовал в бойне и с тех пор без конца об этом думаю.
– Судно называлось «Либерта»?
– Откуда ты знаешь?
– Читал газеты на континенте. Там писали, что корабль добровольно покинул территориальные воды.
– Это еще не все. Накануне задания я поговорил с Хуаном. Мне поручили подготовку «Зодиака», и я столкнулся с ним на понтонном мосту, где он ремонтировал свою лодку. Мы поболтали о том о сем, и я лишь вскользь упомянул вылазку в открытое море, но он, наверное, догадался. Даже не знаю, кто еще мог бы их предупредить. Теперь я считаю себя виновным во всех этих смертях, и меня мучает совесть.
– Ты поделился с Цезарями своими подозрениями насчет Хуана?
– Ты с ума сошел! Признаться, что я их предал? Чтобы я потом окочурился в холодильнике?
– Тогда почему же остальные тебя третируют?
– Они чувствуют, что события той ночи морально меня добили, но им хочется, чтобы я оставался таким же, как они, и пошел на следующее задание. Мои угрызения напоминают об их собственной вине. Поэтому сейчас они люто ненавидят меня.
Мы продолжаем трудиться молча, и, перед тем как запереть склад, он добавляет:
– Спасибо тебе, Мето. У меня словно камень с души свалился. Знай, если захочешь мне довериться, я тоже всегда готов тебя выслушать.
Последняя фраза звучит как приглашение, однако нужно оставаться начеку. Что если Цезари подослали «ложного друга», чтобы вызвать меня на откровенность?
Под вечер меня вызывают в контору.
– Мы хотим поручить тебе задание, – сообщает Цезарь 1. – Только смотри не возомни, что ты тут стал незаменимым. Мы не можем послать кого-то другого только потому, что все твои товарищи в прошлый раз провалили задание и наши враги знают их в лицо. Мы поставим перед тобой задачу, но ты должен продумать стратегию и, прежде чем отправиться в путь, познакомить с ней нас: шансы твои сомнительны, а мы не любим подвергать членов группы «Э» необоснованному риску.
Он протягивает фотографию, и я тут же узнаю Иеронима – заметного в прошлом воспитанника Дома, отличавшегося внутренним спокойствием и силой. По моим оценкам, разница между нами – года четыре: когда он пропал из Дома детей, я был еще Голубым. Он всегда хорошо относился к малышам, боролся за справедливость и даже выступал против самоуправства Цезарей. Я мог бы называть его «старшим братом», которого хотелось бы иметь каждому, если бы знал в то время такое слово.
– Узнаешь его?
Я качаю головой, и Цезарь продолжает:
– Он отправился в Зону № 17, чтобы внедриться в банду детей, совершавших диверсии, но решил остаться с ними и стать одним из их главарей. Мы неоднократно пытались его образумить, но безуспешно. Мы не знаем, как его урезонить. Подумай и предложи какой-нибудь план. Вот остававшаяся часть досье.
ДОСЬЕ НА ИЕРОНИМА
Приоритетное досье
Описание
Волосы темные, лицо смуглое, глаза карие. Рост – 1 м 80 см, вес – 70 кг.
Возраст – 18 лет и 4 месяца.
Три правонарушения, зарегистрированные в период пребывания в Доме детей
• неповиновение,
• драка,
• попытка дестабилизации группы Красных.
Отличительные черты
Умный, влиятельный, хорошо сдерживает эмоции, доказал способность рисковать ради других, может проявлять щедрость.
Резюме
Личность, с трудом поддающаяся определению, а стало быть, и контролю.
Изначальное задание
Внедриться в детскую банду района № 1, известную под названием «Сорняк», члены которой совершают насильственные действия, главным образом в отношении властей Зоны № 17. Иероним должен был установить их личности, а также личности тех, кто их поддерживает, рассекретить явки и тайники оружия.
В течение первого месяца к нам регулярно поступали сведения, но затем след его затерялся. Новый агент, отправленный на место, установил, что Иероним жив. После того как он вычислил агента, последний был тотчас отозван обратно в Дом и доставил следующее сообщение: «Теперь я все понял и больше никогда не вернусь. Я знаю, кто мои собратья, а кто – враги. Иероним».
Список стратегических приемов, использованных при попытках возвращения
• дружеское расположение
• разумные доводы
• соблазнение
• объявление «ВС»
• шантаж
• применение силы.
Местоположение
Иероним очень мобилен, и у него в распоряжении не менее шести пристанищ, где можно спрятаться. Он использует преимущественно три дома (их адреса указаны в приложении), где проживают ложные семьи, и три-четыре дома, занимаемых настоящими семьями, сочувствующими его деятельности.
Нынешняя роль в группе «Сорняк»
С недавнего времени Иероним – главарь организации. Он планирует диверсионные операции и при случае не гнушается участвовать в них лично. Именно он призвал к бойкоту медикаментов, производящихся фирмой «АААП», которая принадлежит Артюру Ф., одному из членов Триумвирата. Кроме того, Иероним якобы создал подпольные школы для сирот. Согласно нескольким источникам, в настоящее время он стремится объединить различные подпольные группы Зоны № 17.
Самая последняя информация
В настоящее время его группа ослаблена наркоторговцами, которые пытаются обосноваться на его территории, дабы расширить свою клиентуру за счет маргинальной молодежи.
Я в восторге от Иеронима. Если бы на меня не рассчитывали мои друзья, возможно, я бы пошел тем же путем. Уже пару ночей мне снится счастливый исход, который мало-помалу вырисовывается для всех нас. Мне еще понадобится этот «герой» для успешного осуществления моего великого замысла.
После обеда я перечитываю полученные записи. Нужно как можно быстрее выяснить, что означают буквы «ВС». В голове начинает складываться стратегия, которую я предложу Цезарям. Мои слова должны звучать убедительно: мне очень хочется немедленно отправить Еву на родину. Это моя главная цель, и она гораздо важнее самого задания. К тому же все остальные провалили его, и я не понимаю, почему именно я должен добиться успеха.
Юпитер не является на вечернее собрание второй раз подряд, но Цезарь 1 это никак не комментирует. Словом, мы возвращаемся в свои комнаты раньше обычного. Как всегда, я жду одного из своих обычных гостей. Сегодня это Ромул, он не в духе и говорит скороговоркой:
– Отцу плохо. Может, он наконец-то умрет. Цезари очень волнуются, но постоянно меня избегают. Я решил подслушать под дверьми, и то, что я узнал, меня разозлило. Цезари сделают все для того, чтобы сохранить власть, назначив Рема преемником старика. Поскольку он не способен принимать разумные решения, они будут решать вместо него. Но я не допущу этого! Клянусь тебе. Чтобы добиться своих целей, им придется устранить меня. Мето, ты скоро мне понадобишься. Ты готов перейти в мой лагерь?..
– Я на твоей стороне, Ромул.
– Спасибо, именно это я и хотел от тебя услышать. Мне пора.
Когда он уже собирается пожать мне руку, я добавляю:
– Ромул, я предан тебе и не сомневаюсь, что в Доме наконец наступят перемены. Я прав?
– Поговорим об этом позже, ладно?
Меня будит Аттик, у него озабоченный вид:
– Я должен предупредить тебя, что события развиваются не совсем так, как я предполагал. Цезари хотят устроить обыск – перерыть все комнаты и осмотреть людей, чтобы найти ключ. В первую очередь это касается тебя. Приятель передал мне слова Цезаря 3: «Странно, что пропала именно та отмычка, что используется в секторе Мето!» Где ты обычно его прячешь?
