Текст книги "Итоги № 10 (2012)"
Автор книги: Итоги Журнал
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Грабли революции / Политика и экономика / В России
Грабли революции
/ Политика и экономика / В России
Февральская революция, отмечающая свое 95-летие, во многих своих деталях похожа на события наших дней
Выбран ли нашей страной лимит на революции? Как ни печально, ответ окажется скорее отрицательным. Дела давно минувших дней повторяются иногда до мельчайших подробностей. Вот и февраль 1917-го имеет множество параллелей с февралем 2012 года.
От частного к общему
Наше путешествие во времени будет неполным, если сразу же не обозначить различия двух эпох. Размах митингов сегодня, конечно, не идет ни в какое сравнение с активностью наших пращуров в начале XX века. Опять же линии фронта нет, как и массового вооружения народа. Дума пока что совсем не напоминает революционный штаб. В стране нет ни перебоев с продовольствием, ни сухого закона. Напомним, что в 1917-м крепкие алкогольные напитки подавали только в ресторанах. Нынешний рубль крепнет, а госбюджет не трещит по швам. Популярность национального лидера намного выше, чем у его «коллеги» в феврале 1917-го. Хотя материя эта довольно капризная. Свою сверхпопулярность, имевшую место в 1914-м, император Николай II полностью растерял менее чем за три года, но до последнего повторял о «неколебимой уверенности в конечной победе» России. Об этой вере говорил и Владимир Путин во время предвыборного митинга своих сторонников в Лужниках.
И теперь от различий мы переходим к общему. Его, как выясняется, в этих двух историях куда больше...
Нынешние сторонники радикальных перемен вряд ли догадываются, что практически дословно повторяют требования «несогласных» образца начала XX века: «Русский народ устал ждать и не хочет более терпеть над собой бюрократических упражнений в реформах… Вопрос теперь уже не в том, быть или не быть в России политической свободе и не в том, согласятся ли ввести ее сверху. Вопрос только в том, осуществится ли свобода путем насильственным или мирным». Думается, что под этими словами сегодня подпишется любой оппозиционер, хотя цитата принадлежит авторам программы умеренно оппозиционной Конституционно-демократической партии, учрежденной в 1905 году.
Прошло 12 лет, накануне Февральской революции вопрос о мирной смене власти уже не стоял. На заседании Госдумы в феврале 1917-го депутат Александр Керенский выступал, что твой Алексей Навальный: «Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в орудие издевательства над народом?» Остается только найти в стенограмме 95-летней давности: «Не забудем, не простим!» Но истины ради признаем: чего не было, того не было.
Прямые совпадения обнаруживаются при сравнении программных документов: декларации Временного правительства от 3 марта 1917 года (по старому стилю) и резолюций митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова.
Март 1917 года: «Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным».
Декабрь 2011 года: «Немедленное освобождение всех политзаключенных и всех заведомо неправомерно осужденных».
Март 1917 года: «Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны».
Декабрь 2011 года: «Регистрация оппозиционных партий, принятие демократического законодательства о партиях и выборах».
От Берлина до Вашингтона
Все революции следуют строгим правилам. Одно из них обязывает оппозицию дискредитировать правящий режим посредством раскрытия фактов коррупции и злоупотреблений, а власть – обвинять оппозицию в работе на «иностранных хозяев». Что касается риторики насчет «партии жуликов и воров», то 95 лет назад она сработала как часы. После шумной кампании в прессе по поводу «распутинской партии» у Николая II в конце концов не осталось ни одного заступника, включая великих князей.
А вот все попытки «партии власти» обвинить оппозицию в измене родине успехом не увенчались. Хотя в начале XX века насчет «руки Запада» говорили больше, чем сейчас. Зловредный тот «обком», правда, был не вашингтонским, а берлинским. В предательстве подозревали всех и вся. С 1915 года ярлык «германские шпионы» был одним из самых популярных у политиков и журналистов. В частности, октябристы (один в один нынешние «единороссы») обвиняли либеральных кадетов в получении вспомоществования из-за рубежа.
В свою очередь императрица Александра Федоровна (даром, что стопроцентная немка) регулярно сообщала венценосному супругу о германских шпионах, проникнувших в Ставку. Народ тоже не безмолвствовал и распространял слухи, согласно которым в Царском Селе находился прямой провод для связи с Берлином. Наконец, хорошо известно, что немецким шпионом был объявлен лидер маленькой, но очень боевой партии Владимир Ленин. А его коллега Лев Троцкий – так и вовсе шпионом американским.
Если кого интересует переход на личности, то сегодня аналогом двух вышеупомянутых политиков можно считать Эдуарда Лимонова. На пламенного Льва Давидовича Эдуард Вениаминович еще и внешне очень похож, а партийное прозвище (Дед) имеет практически такое же, что и Владимир Ильич (Старик).
Любопытно, что «Единая Россия» увидела в недавнем походе группы оппозиционных депутатов Госдумы на прием к американскому послу явные признаки измены. Главный российский спец по выявлению пятой колонны, Владимир Жириновский, предложил предать анафеме своих непатриотичных коллег, то есть лишить их права голоса до конца созыва. Наконец, сторонники власти во время митинга на Поклонной горе приняли резолюции, где сказано, что «оранжевые» ведут страну к хаосу и к иноземному вмешательству, нарушению нашего суверенитета».
С аналогичными призывами спасти страну от революционной заразы в России выступали сто лет назад члены, как бы мы сейчас сказали, партии власти – «Союза 17 октября»: «Великая опасность... призывает всех к единению, к деятельной работе для создания сильной и авторитетной власти, которая... одна только в состоянии путем мирных реформ вывести страну из настоящего общественного хаоса и обеспечить ей внутренний мир и внешнюю безопасность».
От мздоимцев до воров
Борьба за свободу немыслима без обвинений в адрес властей в воровстве и мздоимстве. Вот как век назад, не жалея красок, описывали историю сего хронического заболевания: «От хладных финских скал до пламенной Колхиды» сенаторские ревизии и газетные разоблачения открывают обширные гнезда крупных, тучных, насосавшихся денег взяточников, а около них кружатся вереницы взяточников более мелких, более скромных, более тощих».
Надо сказать, что царское правительство было в курсе проблемы и тоже пыталось ее решать с помощью антикоррупционного законодательства. В 1911 году в Думу был внесен законопроект «О наказуемости лиходательства», а спустя несколько лет еще и об усилении наказаний за мздоимство. Предусматривалась ответственность за лиходательство-подкуп и лиходательство-вознаграждение за действие или бездействие должностного лица, связанные со злоупотреблением властью.
Слухи о темных делишках министров и даже одного из последних глав царского правительства Бориса Штюрмера регулярно просачивались в печать. Но что любопытно: подозрения эти после Февральской революции не нашли документального подтверждения. Несмотря на титанические усилия, чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства так и не смогла предъявить ни единого официального обвинения высшим должностным лицам империи. Впрочем, экс-премьера Штюрмера это не спасло. После Февральской революции он был арестован и заключен в Петропавловской крепости, а вскоре скончался от тяжелой болезни. Ничего криминального не нашли и в действиях предшественника Штюрмера на посту председателя правительства Ивана Горемыкина – самого принципиального противника вольностей. После снятия показаний он был освобожден из-под стражи. Но судьба его под стать фамилии: Горемыкин был убит 11 декабря 1917 года во время разбойного нападения на его дачу в Сочи.
От любви до ненависти
Две эпохи роднит и явное презрение к оппозиции со стороны властной элиты. Характеризуя креативный класс, путинский начштаба Станислав Говорухин процитировал ленинский перл про «говно нации». Но корни-то презрительного сарказма нужно искать вовсе не в эпистолярном наследии вождя мирового пролетариата. Более века назад британская королева Виктория упрекала российскую императрицу Александру Федоровну в том, что она не пытается завоевать любовь и уважение русского общества. Ответ царицы ярко свидетельствовал об отсутствии у нее дара предвидения: «Россия не Англия. Здесь нам нет надобности прилагать какие-либо старания для завоевания любви народа. Русский народ почитает своих царей за божество... Что же касается петербургского общества, то это величина, которой можно вполне пренебречь». Для сравнения: в 2008 году в ответ на признание в любви со стороны французского писателя Мориса Дрюона Владимир Путин сообщил: «А меня все любят».
Оппозиция что тогда, что сейчас отвечала власти взаимностью. Например, Александр Керенский был прекрасно осведомлен о слежке за собой. Осенью 1915 года с трибуны Думы он даже обратился к министру внутренних дел Алексею Хвостову с издевательской просьбой: «Мне представляется, господин министр, что от пятнадцати до двадцати человек выделены для того, чтобы заботиться о моей драгоценной персоне, поскольку они сменяют друг друга днем и ночью. Почему бы вам не посоветовать директору Департамента полиции предоставить в мое распоряжение машину с шофером? Ведь тогда он будет знать все – куда, когда и с кем я направляюсь, да и мне это пойдет во благо: не придется тратить такую уйму времени на поездки по городу и так уставать от этого». Почти цитирует Керенского супруга Навального Юлия: «Вот решили проследить за мной. Выяснили, где я покупаю молоко и во сколько забираю ребенка из детсада. Уверена, что те, кто следит, жутко бесятся и думают, «зачем мы тратим на это время».
Что же касается прозорливости, то в эпоху революционных перемен это чувство изменяет буквально всем. Когда Ленин уверял соратников, что их поколение не доживет до решающей битвы с царизмом, до Февральской революции оставалось полтора месяца.
От Кирпичникова до Финикова
Сторонники теории случайности в историческом процессе скажут, что точно предсказать наступление революционных потрясений невозможно в принципе. Это, конечно, сильно мешает властям «наводить порядок», но с наукой не поспоришь.
У фактора случайности в истории Февральской революции есть конкретное имя. Тогда орудием рока выступил старший фельдфебель учебной команды Волынского полка Тимофей Кирпичников, вошедший в историю как «первый солдат». Он поднял мятеж в своей части, состоявшей из 600 бойцов, и через считаные часы сработал принцип домино – войска Петроградского гарнизона начали повально переходить на сторону «несогласных». У нынешнего протестного движения тоже есть свой «первый солдат». На это звание претендует член московской УИК № 6 с правом совещательного голоса Дмитрий Фиников. 7 декабря прошлого года в своем интернет-блоге он популярно рассказал, как 128 голосов, поданных за «Единую Россию» на его участке, элегантно превратились в ТИК в 515 голосов. После этого усидеть дома многим политически активным гражданам, конечно, было уже невозможно и процесс, что называется, пошел. И, как обычно, волна народного протеста оказалась совершенно неожиданной и для властей, и для профессиональных революционеров. Ну прямо как в феврале 17-го.
Веб-деревенщина / Политика и экономика / Главная тема
Веб-деревенщина
/ Политика и экономика / Главная тема
Как до российской глубинки дотянулась интернет-демократия и что из этого вышло
Когда представители власти заявляют с высоких трибун, что без демократии нет инноваций, они не лукавят. Например, путинская идея установить веб-камеры на каждом избирательном участке немало поспособствовала техническому прогрессу. Ведь и в глухом захолустье теперь есть скоростной Интернет. Другой вопрос, какое отношение эти инновации имеют к демократии. За ответом «Итоги» отправились в российскую глубинку – село Архангельское Орловской губернии.
От забора до обеда
В лихие 90-е эти места считались частью «красного пояса», где обитал упертый коммунистический электорат. Но с тех пор много воды утекло. Яркий пример: в 100 километрах от Орла, в Знаменском районе, находится деревня Мымрино – родина Геннадия Зюганова. Так там на думских выборах «Единая Россия» набрала ни много ни мало 85,33 процента. Из 184 проголосовавших на избирательном участке № 747 за партию власти было аж 157 человек! Чем не угодил односельчанам их именитый земляк, непонятно. Отчасти в этом как раз и должны были помочь разобраться веб-камеры…
Впрочем, сотрудники орловского отделения «Ростелекома» (компания ответственна за техническое оснащение избирательных участков) отзывались о мымринских краях неодобрительно. Мол, глушь непролазная. Поэтому, передохнув несколько часов в орловской гостинице, репортеры «Итогов» отправились в более близкий к цивилизации Залегощенский район. Там, как в задачке из учебника математики, из пункта А в пункт Б вышла бригада, прокладывающая интернет-кабель, а навстречу ей двигалась другая. Встретиться им предстояло в чистом русском поле.
«Вам зарплату, случайно, сокращать не собираются?» – провоцируем по дороге сотрудницу «Ростелекома». В ее глазах страх и изумление. Поясняем. Дело в том, что государство выделило на проект «веб-демократии» около 13 миллиардов рублей. А по словам замглавы Минкомсвязи Ильи Массуха, коммерческая стоимость проекта – 25—26 миллиардов рублей. Следовательно, компания терпит убытки.
«Нам сказали, что надо делать, вот и делаем», – помолчав, отвечает наша спутница. «Зато у людей будет скоростной Интернет», – еще подумав, находит железный аргумент политически подкованная девушка. Живо представляя себе, как орловские крестьяне бойко расхватывают в сельпо компьютеры и с головой уходят в Facebook, едем дальше…
Фантазии прервались вместе с дорогой. Дальше – снежная целина, которую иномаркам уже не преодолеть. Но на обочине стоит уазик с неестественно высоко поднятой подвеской и огромными колесами. (Один-ноль в пользу нашего автопрома!) Из кабины выпрыгивает мужчина с широкой улыбкой – сотрудник территориального отделения «Ростелекома». И через час снежного сафари мы оказываемся на месте. Снег где по колено, а где и по пояс. Рядком стоят шесть тракторов американского производства. Спрашиваем работяг: мол, что, отечественные тракторы не справляются? «Барахло», – отвечают перекуривающие мужики с красными от мороза лицами. («Вашингтонский обком» отыграл очко: ничья.)
Сам по себе процесс по подключению расейской глубинки ко Всемирной паутине выглядел немудряще. Сначала один из тракторов втыкал огромный лемех в орловский чернозем где-то метра на полтора. Затем его брали на буксир три-четыре других трактора и тянули вперед. «Без дополнительной тяги тут делать нечего, – говорит рабочий Сергей. – Земля промерзла на 60—70 сантиметров». «А кабель-то не замерзнет?» – задаем наивный вопрос. «Так там на глубине тепло», – смеется он.
На секунду снова погружаюсь в фантазии: землянки, окопы, война, Интернет... Происходящее действительно напоминало фильмы про войну. Особенно когда мужики пытались прогрызть траншею через довольно глубокий овраг. В гору вытянуть технику не могли даже американские движки, из-за чего приходилось цепочкой из шести тракторов спускаться сначала с одной стороны, а потом с другой. Когда траншея была готова, та же процессия двинулась обратно, но уже с кабелем на «острие».
В день, по прикидкам рабочих, одна бригада проходит километр-полтора. Всего между местным райцентром Залегощь и селом Моховое 30 километров. Две бригады, выходит, трудились около двух недель.
Во что влетела эта затея? Если взять за основу наметки Минкомсвязи, то выходит, что километр работ, по приблизительным подсчетам, обошелся в 400—750 тысяч рублей – при условии, что всего по России должны были проложить около 20 тысяч километров интернет-кабеля.
«Стоят тех усилий веб-камеры эти?» – спрашиваю рабочих. «Вы начальство, вы и думайте», – отвечают. «Какой же я вам начальник?» Молчат, натужно курят...
Когда трактора прошли дистанцию, мы решили полюбоваться кабелем. Лежит себе, черный такой, лоснится. Вспомнился случай, который произошел несколько лет назад с электрическим кабелем, соединявшим Владивосток и остров Русский. Однажды местные мужики каким-то чудом обрезали его и сдали как металлолом. Остров при этом остался без света. За орловских селян с их скоростным Интернетом стало беспокойно.
Под присмотром
Вопрос «А оно нам надо?», естественно, хотелось задать непосредственно председателю какой-нибудь избирательной комиссии. Недалеко от места прокладки магистрального кабеля как раз прячется в снегах село Архангельское. Участковая избирательная комиссия (УИК) «прописалась» в здании сельского клуба. Подъехать к нему сложно – сугробы. Зато внутри – чистота. Стол для настольного тенниса, актовый зал и комната с иконами – непосредственно сам участок. Висят две камеры. Обе под потолком. Одна, как и положено, снимает общий план, за исключением кабинок для голосования – они в поле зрения камер не попадают. Другая – урну и железный ящик с ноутбуком. Разрешение картинки – 320 на 240. Мягко говоря, не очень. Первая мысль – «карусели» сие чудо техники никак не помешает. Заходишь за угол кабинки, достаешь из-за пазухи небольшую пачку бюллетеней, складываешь вдвое и спокойно опускаешь в урну. Но здесь этот фокус вряд ли пройдет и безо всяких веб-камер. В списке избирателей в основном старики, молодежи мало – всего около 300 душ. Если зарулит в село автобус с группой «карусельщиков», это будет на виду.
«У нас на думских выборах «Единая Россия» не набрала большинство, – начинает разговор председатель УИК Елена Альшанова. – Победили коммунисты. Никаких фальсификаций не было». Если конкретно, партия власти получила 34,9 процента голосов, а КПРФ – аж 41,67 процента. По словам Елены Альшановой, жители таким образом выразили протест по поводу закрытия местной школы, которая была одна на все сельское поселение. Теперь детей и учителей (часть последних уволили) приходится возить за 25 километров в соседний поселок. «Школа была хоть и ветхая, но закрывать ее было вовсе не обязательно, – говорит она. – Нам даже ничего не объяснили. Просто повесили замок, и все». Сама Альшанова работает в местной администрации, а в УИК – от партии «Справедливая Россия». Рядом сидит член территориальной избирательной комиссии (ТИК) Ольга Викторовна. В миру – агент «Росгосстраха», живет в райцентре Залегощь, и это сразу видно: носит по-городскому длинную шубу. В ТИК – от «Единой России». «Будете итоговый протокол показывать в камеру?» – спрашиваю, показывая под потолок. Сначала Ольга Викторовна отрубила, что ничего демонстрировать в камеру не будет, а потом добавила, что председатель УИК просто озвучит результаты и повернет бланк в сторону сетевого «глаза». Ясно, что при таком низком разрешении никаких цифр видно не будет.
В общем, местная специфика центризбиркомовские директивы враз подкорректировала. Но логика в этом есть. Раз камеры трогать запрещает ЦИК, выходит, что бедным женщинам надо под потолок лезть по стремянке? Да и сами организаторы процесса в это дело не слишком верят. «Изображения с веб-камеры практически не видно, слишком мелкие цифры, даже если подносить совсем близко. На стул залезть, все равно цифр не видно», – сетовал секретарь Центризбиркома Николай Конкин еще в начале февраля.
В комнате для голосования есть еще одна дверь. Членам УИК не возбраняется, например, ходить в туалет. В соседнем помещении камер нет, и теоретически ничто не мешает проделывать там всяческие махинации. Правда, на селе все друг друга знают как облупленных. Так что качели-карусели – это городские развлечения...
...День выборов на нашем сельском участке в Архангельском начался с того, что отказала одна из двух установленных камер – снимавшая стол, за которым сидела комиссия. В «Ростелекоме» председателю УИК Елене Альшановой объяснили это плохой скоростью Интернета. Впрочем, празднику в деревне это ничуть не помешало. Из Орла пригласили ансамбль: под приятный голос, выводивший «Как упоительны в России вечера», местные жители подтягивались к избирательному участку. Самые молодые, допенсионного возраста, деловито заходили и уходили. Бабушки, забывшие очки, просили наблюдателей показать им «пятый номер» в избирательном бюллетене. А дедушки задерживались, чтобы пообщаться.
Но никто так и не обратил внимания на работающую в углу чудо-камеру. Будто там ее и не было. После обеда деревня «заснула». Результаты волеизъявления подсчитали где-то за час. Как сообщили «Итогам» в местном избиркоме, победил Владимир Путин, набрав 54,4 процента голосов.
Так есть ли толк от установленных по всей стране веб-камер и потраченных миллиардов? С точки зрения прозрачности самих выборов в общем-то толку ноль. И дело даже не в том, что можно увидеть, а чего нельзя с помощью этих девайсов. Непонятно, как та или иная запись может повлиять на результаты голосования. Здесь-то и спрятан самый главный секрет. Во-первых, получить архивированную запись с избирательных участков можно будет не сразу, а уже после официальных подведений итогов выборов. Во-вторых, суды, по словам многих юристов, вряд ли примут в качестве доказательства фальсификаций записи с веб-камер. В этом контексте армия наблюдателей, состоящая из молодых юристов, которых отправила на участки организация «За чистые выборы», по иронии судьбы просто не будет иметь юридического статуса. Напомним, получив результаты, они должны были присылать в специальный ситуационный центр в Москве ММS-сообщения с изображением данных итоговых протоколов.
И наконец о судах. По опыту думских выборов, они отказывались принимать в качестве доказательств копии протоколов, имеющихся на руках у наблюдателей. Чего уж говорить о картинке с веб-камеры?
...Перед нашим отъездом местные жители накрыли в поле «поляну». Выпивка, закуска, костер. В конце подходит один из селян и спрашивает: «Как там в Москве?» «Тесно, отвечаю. А тут красиво». Мужик посмотрел на лес, подумал и говорит: «Свалить бы из этой красоты. Тошно. Да поздно уже...»
