Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 11 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Хья-а!

Однако Сина провалившаяся атака нисколько не смутила – он сразу же повернулся на пол-оборота, убирая клинок и наставляя на Альберика с Давидом гундо. Мелькнули диаграммы разрубающего заклинания…

– !..

Альберик и Давид перекатились по полу в разные стороны, уворачиваясь от очередного «Потрошителя».

Магия разрезала воздух… а за ней пролетел комбоклинок Сина. Альберик попытался отскочить, но лезвие рассекло ему лоб.

Однако…

– !..

Альберик не закричал и не застонал. Он лишь выдохнул, шагнул вперед и вновь попытался пронзить противника.

Колющий удар в отместку за нанесенную рану все же попал Сину в бедро, хоть тот и пытался извернуться.

Сина ранило в первый раз с самого начала битвы.

Что же до Альберика, Давида, Акари и красной Чайки, то все они уже получили по несколько ранений, хоть и не слишком серьезных. Именно они служили доказательством силы Сина.

Впрочем…

– Уф… победили, что ли? – Давид перекатился по полу подальше от противника и усмехнулся.

Ранения в бедро куда опаснее, чем может показаться. Через бедра проходят важные сосуды, поэтому серьезные раны могут привести к смерти от потери крови. Хоть атаки ниже пояса не слишком впечатляют внешне, избежать их сложнее, и именно они нередко определяют исход поединка.

Однако…

– Может быть, – тихо ответил Син.

А в следующее мгновение кровь вдруг перестала вытекать.

– Что?!

И Давид, и Альберик вытаращили глаза от изумления.

Он не зажимал рану рукой, ничем ее не смазывал и не прижигал. Вернее, если бы он попытался сделать хоть что-то – со спины накинулись бы красная Чайка и Акари.

А значит…

– Остановил кровь мышцами, что ли? Но ведь… уо-о?!

Син вновь бросился в атаку.

Он попытался ударить до сих пор не поднявшегося Давида пяткой – конечно же, обувь диверсантов подразумевала металлические вставки как раз для таких приемов. Атака, безусловно, примитивная, но может оказаться смертельной, ведь хорошее попадание по животу вполне способно повредить органы.

– Давид!

– Явись, «Потрошитель»!

И Чайка, и Сельма попытались защитить товарища. К Сину устремились лезвия змеиного клинка и заклинание.

Однако противник лишь вскинул левую руку и защитился от обеих атак с помощью гундо – магию рассеял, лезвия отбил.

Его защита действительно приближалась к идеальной.

Он отвечал на всё, словно его глаза смотрели во все стороны сразу. Не удавалось отыскать даже совсем маленькую слабость, которая помогла бы пробить оборону диверсанта силой.

Плохо дело.

Почему-то даже ранение никак не повлияло на движения Сина.

А вот Альберик и Давид из-за ран стали действовать немного неуклюже. А если не остановить кровотечение, уже скоро они вовсе не смогут сражаться. И уж тогда преимущество однозначно окажется на стороне Сина.

И вдруг…

– ?!

Что-то полетело прямо в Сина. Совершенно неожиданно, без какого-либо предупреждения.

Случившееся застало врасплох даже самого диверсанта. Похоже, такой возможности он просто не учитывал, иначе без труда увернулся бы. Вместо этого он рефлекторно взмахнул комбоклинком. Летевшее к нему нечто разрубило пополам, и оно упало рядом с Сином, испустив алые брызги.

Тело диверсанта Субару.

– !..

Удивление мелькнуло даже на лице Сина.

Что происходит?

Разве Субару не сражались против отряда Жилетта?

Но когда Син, а следом и Акари повернулись в сторону, из которой прилетело тело, они увидела нечто невероятное.

Одно.

Два. Три. Четыре.

Одно за другим летели еще несколько тел, словно выпущенные из катапульты.

За происходящим стояла магия.

Отряд Жилетта поймал диверсантов в какой-то сильный магический вихрь, раскрутил в воздухе… а затем начал ими швыряться.

Похоже, речь шла даже не о боевом заклинании, а о разновидности магии, использующейся для управления магическими двигателями. Невидимая праща хватала приблизившихся к отряду Жилетта диверсантов вращающимся «кольцом», раскручивала и кидала.

Скорее всего, магией управляла Зита Брузаско, девушка в очках.

Тела вновь полетели в Сина, но теперь он не стал отмахиваться клинком и вместо этого просто уклонился.

Но…

– Кх…

Он отвлекся лишь на мгновение.

Однако это мгновение дорого ему обошлось.

В воздухе просвистел вращающийся молот.

Син тут же защитился от него комбоклинком.

Плавная дуга, которую описывал в воздухе молот Акари, резко оборвалась, но…

– !..

Но только не наконечник.

Подобно комбоклинкам Тору, молот Акари не так прост, как может показаться.

Несложное движение рукой – и наконечник отделится от рукояти. Пусть противник и заблокировал рукоять несущегося на него молота, острый наконечник сохранил импульс и попал по нему.

Он вонзился в лоб Сина. Хлынула кровь.

Но…

– Хья-а!

Сжатое заклинание.

Во все стороны от Сина разошлась ударная волна. Она отшвырнула и Акари, и всех остальных, кто находился рядом с ней. Син восстановил равновесие, вытер со лба вытекшую кровь и уставился на Акари.

– С тобой действительно тяжело сражаться.

– Это комплимент? – отозвалась Акари, вскакивая на ноги.

– Ты так уверена в себе, потому что выбрала Тору хозяином?

На губах Сина мелькнула улыбка.

Совсем не жизнерадостная, но и не загадочная.

За ней виднелась кромешная тьма, сочащаяся злобой.

– Действительно ли ты… сделала правильный выбор?

– ...Что?

– В смерти Хасумин виновата не ты, – ни с того ни с сего заявил Син.

Хасумин Уло.

Дочь торговцев, что иногда посещали деревню Акюра. Девушка, чья смерть отбросила огромную тень на жизнь Тору и Акари.

– Это я все подстроил.

– ?!

– Ее сказки плохо влияли на нашу деревню, – тихо, чуть ли не шепотом продолжал Син. – Она заразила не только вас с Тору, но и остальных учеников деревни. Она отрицала войну и тем самым отрицала смысл существования деревни Акюра.

– … – Акари молчала.

Красная Чайка и Сельма напряженно перешептывались.

– О чем они?

– Неизвестно. Скорее всего… о прошлом.

– Бандиты напали на торговцев по чистой случайности, но я воспользовался этим, – заявил Син, направляя на Акари острие комбоклинка. – Ты не должна чувствовать вины перед Тору. Используй логику, думай, как диверсант Акюра, и присоединись ко мне. Вот правильное решение настоящего диверсанта.

– Эй! – воскликнул Давид, бросая взгляд на профиль Акари.

Им едва хватало сил, чтобы сражаться на равных. Если Акари переметнется к Сину, силы Тору и Жилетта однозначно проиграют. Конечно, Давид не знал подробностей их отношений, но видел, что либо Син говорил весьма убедительно… либо его слова заставили дрогнуть решимость Акари.

И тогда…

– Ты прав, – Акари кивнула. – Это действительно правильное решение настоящего диверсанта.

– !..

Красная Чайка и ее товарищи оторопели.

Если Акари предала их, надеяться больше не на что…

– И?

Но вместо этого…

– Что с того? – равнодушно продолжила Акари.

– ...Что?

– Это ведь ты, Син, называл меня и брата негодными, бракованными диверсантами. Какое отношение логика диверсанта имеет ко мне?

Син нахмурился, а Акари все говорила как всегда безразличным тоном:

– К тому же, Син, ты не понял одну вещь.

– Одну вещь? И какую же?

– Я и сама лишь недавно все поняла, когда смотрела на моего брата.– Акари слегка склонила голову. – Я действительно чувствую вину за смерть Хасумин… но не только. Вина – лишь повод, точнее, отговорка.

Она выпрямила указательный палец на руке, которой держала молот.

– Лишь повод для того, чтобы считать брата моим хозяином.

– …

Син промолчал. Даже Акари не знала, изумился он или разочаровался.

Однако…

– Син. На самом деле я не годилась в диверсанты всю сознательную жизнь.

У диверсантов нет своих целей. Диверсанты ничего не желают.

Их стремления им заменяют желания хозяев.

Поэтому один диверсант никогда не может быть хозяином другого.

Равно как одна пустота не может наполнить другую.

– И еще кое-что, Син, – вдруг продолжила Акари, словно опомнившись. – Я тоже более-менее восхищалась Хасумин, поэтому должна отомстить тебе. Я бы не примкнула к тебе, даже если бы моего брата здесь не было.

– Ты просто сгусток эмоций, – расстроенно протянул Син. – Учения Акюры отскакивают от твоего упрямства, как от стенки горох.

– …

– Какая жалость, что тобой управляют чувства и твое собственное сознание. Инструмент, отказавшийся быть инструментом, не нужен никому. Тебе не суждено кем-либо стать. Ты так и будешь бесцельно бродить, не зная, кто ты такая.

– ...Неужели? – Акари недоуменно склонила голову. – Я Акари Акюра. Не больше и не меньше. И этого достаточно.

Уголки рта Акари медленно потянулись в сторону.

– Это мне жаль тебя, Син Акюра. За то, что тебя не устроило быть самим собой.

Возможно, она просто насмехалась над ним.

Но на губах ее появилась яркая… хищная улыбка.

– ….

– Услышал ли ты меня, настоящий диверсант Син Акюра? Что же, теперь поведу я, – и Акари, продолжая улыбаться, начала зачитывать: – Я есть сталь!

***

Винтовая лестница уходила в небо.

Ступени из полупрозрачной, похожей на стекло материи и голубоватых магических контуров сливались с туманом в далекой выси и совершенно не поддавались счету.

Но взбираться по ним, видимо, не составляло никакого труда… поскольку волочащий дряхлеющее тело Артур Газ уже успел скрыться с глаз.

– Отсюда вверх, – проговорил Тору после короткого молчания.

Он не мог отпустить Артура Газа так просто.

Проклятый Император собирался создать мир, в котором бушевала бы бесконечная война.

Быть может, речь шла о том самом мире, о котором когда-то мечтал Тору.

Мире, в котором диверсант сможет проявить себя. Его ждало бы место под лучами софитов, а не звание пережитка войны и всеобщее презрение, с которыми приходилось мириться сейчас.

Но почему Тору вообще мечтал проявить себя как диверсант?

Из-за Хасумин Уло.

Ее жизнь оборвалась, как и жизнь ее ребенка.

Тору не хотел жить в мире, где люди рождаются и умирают безо всякой причины. Он не мог вытерпеть жизнь, которая ничего после себя не оставит и которую растопчут ради чьих-то амбиций.

Поэтому ему хотелось изменить мир. А поскольку Тору вырос и воспитывался как диверсант, он знал лишь один метод: битвы. И значит, в мирное время ему ничего не оставалось. Оттого он и мечтал о войне.

Но…

«Вот тебе раз…»

Жизни, которые топчут ради чьих-то амбиций.

Сейчас под эти слова попадал каждый житель мира.

Чудовище, называвшее себя богом, поглощало эмоции людей, взирало на мир из «иного измерения», куда не добраться ни на машине, ни на лодке, ни даже на летающей крепости. Оно наблюдало за тем, как мечутся и живут люди, и наслаждалось зрелищем.

Император Газ сказал, что ради этого – и только ради этого – людей и создали.

У жизни людей есть и смысл, и цель.

Но Тору не мог их принять.

Все отчаянные усилия ничего не подозревающих людей, появившихся на свет, служили лишь для ублажения вознесшегося над миром бога.

Останься Тору в неведении, и он тоже развлек бы бога беспокойной жизнью, полной гнева, смеха, сомнений и страданий. Точнее, нет. Едва ли бог даже отличил бы его жизнь ото всех прочих подобно тому, как люди не различают крупицы соли в своей еде.

Бог нисколько не уважал людей.

Он относился к ним, как к расходным материалам, и поэтому…

«Не допущу».

Тору не знал, что случится, если по лестнице попытается взобраться кто-то кроме императора Газа.

Отбросит ли и он тело, превратившись в божественное создание?

Или умрет, не справившись с магическим вознесением?

Тору не разбирался ни в магии, ни тем более в боге. Он не знал ответа.

И все же…

– Пожалуй, я еще успею догнать его, если побегу прямо сейчас, – решившись, проговорил он.

Но хоть слова его выражали лишь ни на чем не основанную надежду…

– М-м. Вероятно.

– Но разве долететь не проще?

Отозвались Чайка и Фредерика не слишком взволнованными голосами.

– Долететь? Ну… пусть я и научился использовать твои способности, отрастить полноценные крылья и использовать их мне будет трудновато.

– Э?.. – Фредерика недоуменно заморгала.

– Что за «э»?

– Тору, ты что, собрался пойти один?

– А ты что, собиралась со мной? – спросил он в ответ, сокрушенно вздыхая.

– Так, Тору, послушай, – причудливая морда драгуна оказалась у самого его носа. – Клятва драгуна и наездника – не какая-нибудь мелочь, понимаешь? Это буквально «пока смерть не разлучит нас».

– Да, но…

– И к тому же оно на деле как? Да, ты заключил со мной контракт, и мы оба стали частями друг друга… но наездник все равно не может использовать магию драгуна, если слишком отойдет от него. А с учетом того, что там по пути магические аппараты и так далее, нас быстро разъединит.

– Я…

– Тору! Времени сомневаться! Нет!

– И ты туда же! – Тору повернулся к Чайке. – Это слишком опасно, поэтому идти должен только…

– Отказываюсь. Тору. Один. Не пойдет!

– И я тоже иду, да.

– Эй, вы… – Тору попытался наскрести убедительных слов, но затем… – Ай, ладно, делайте что хотите!

Возможно, у них действительно не осталось времени.

Ему не хотелось безнадежно опоздать из-за мелкой перепалки.

К тому же до императора Газа наверняка легче долететь на Фредерике, чем бежать по винтовой лестнице. Плюс Тору могли пригодиться советы магов, чтобы остановить Артура.

– Идемте!

– М-м.

– Е-есть.

Тору запрыгнул на спину Фредерики, а затем потянул за руку Чайку.

И она оказалась куда тяжелее, чем он ожидал.

– ?!

Повернувшись к Чайке, Тору увидел девушку, державшуюся за ее спину.

Ладу Ниву.

– …

Тору хотел было что-то сказать… но промолчал, напрягся и затащил на спину Фредерики обеих девушек. Во-первых, он понимал, что сейчас нельзя тратить время… а во-вторых, счел, что если Нива сама пошла за Чайкой, то может пригодиться в бою.

– Фредерика, – обратился к драгуну Тору, прижимая руки к крепкой, словно доспех, шкуре. – Когда мы доберемся до императора Газа, я, скорее всего… буду использовать магию постоянно. Возможно, тебе придется тяжело, но будь так добра.

– Постоянно?.. А-а, – Фредерика поняла, о чем речь. – Угу. Доверься мне.

Она кивнула головой, что венчала длинную гибкую шею, затем взмахнула огромными крыльями.

Драгун уверенно поднялся в воздух в самом центре бесконечной винтовой лестницы, принял летную позу… а в следующее мгновение резко замахал крыльями. Огромное серебристое тело начало взлетать.

– Не упадите! – крикнул Тору, хватая Чайку за шиворот, а затем перевел взгляд вверх.

«В каком-то смысле мы тоже собираемся убить бога».

Или, по крайней мере, того, кто собирается занять престол существа, определяющего мировой порядок.

В некоторой степени желание Тору действительно исполнилось, хоть и совершенно неожиданным образом.

– Все-таки… – Он повернулся к Чайке. – Всем, что у меня есть, я и правда обязан тебе.

– М? – Чайка моргнула, не понимая, о чем речь.

– А, хотя о ерунде будем говорить, когда вернемся. Приготовь защитные заклинания на всякий случай.

– М-м.

Девушка кивнула. Принцесса с гробом сияла улыбкой, казалась счастливой и особенно очаровательной – она будто разогнала всю скорбь и сомнения, что томились в ней.

Глава 3. Битва в небесах

Они словно летели сквозь звездное небо.

Утро давно наступило, но вокруг царила тьма.

Казавшиеся полупрозрачными ступени винтовой лестницы и поддерживавшие их стены совершенно не пропускали свет. Пространство внутри башни из материи наполнял полумрак. Власть темноты оспаривали лишь то и дело вспыхивающие диаграммы и контуры заклинаний.

Ничего не подозревающему человеку башня показалась бы красивой.

Но…

– Что-то не так… – Тору сидел на спине взлетающей Фредерики и хмурился.

Что-то не давало ему покоя.

Его тело немного онемело. Слегка, но ощутимо.

Вернее, неправильно. Все телесные ощущения немного притупились. Состояние отдаленно напоминало сонный паралич – явление, при котором человек, что уже пробудился и пришел в сознание, не может пошевелить телом. По крайней мере, Тору тоже казалось, будто связи внутри его тела нарушились.

– !..

И тогда он заметил.

Всполохи, что иногда испускала лестница, – похожие на молнии, но слишком тусклые и тонкие, чтобы пугать, – пытались обволакивать Тору, Фредерику и Чайку, но, не в силах угнаться за скоростью драгуна, бессильно развеивались и исчезали.

Тору интуитивно понял, что дело в них.

Именно они не давали ему покоя.

Но что это за всполохи?..

– Чайка, давай защитную магию. Что-то тут не так.

– М-м, – Чайка кивнула, зарядила гундо и зачитала: – Явись, «Прерыватель»!..

Вокруг ствола закрутились голубые диаграммы, но…

– Хья?!

В следующее мгновение разбились.

– Что это значит?

– Огромный магический двигатель… – нахмурившись, проговорила Чайка. – Влияние. Игнорировать. Невозможно.

– А, вот оно что…

Близость к крупному магическому двигателю порой вмешивается в работу заклинаний. Чайка говорила об этом, еще когда они штурмовали летающую крепость. Внутри той башни, сделанной по подобию магического двигателя, обычная магия или не работала… или срабатывала удручающе плохо.

– Чайка. – Нива вдруг вцепилась в нее.

– Нива?

– Прошу, не двигайся.

И Нива рассыпалась.

Ее трансформации основаны на магии драгунов. Нива засветилась голубым и обволокла тело Чайки, словно тень. Когда свет погас, она полностью слилась с гундо Чайки, целиком покрыв его.

– Ты сможешь пользоваться магией с помощью Нивы?

– Вероятно. – Чайка снова зачитала заклинание и запустила магию.

В этот раз ей удалось создать сферический полупрозрачный барьер, который окутал их отряд.

Но насколько уже ставшее привычным защитное/нейтрализующее заклинание поможет им сопротивляться влиянию «башни вознесения»? Может, оно вовсе не защищает их и лишь тщетно пытается успокоить?

Тору нисколько не разбирался в магии и не мог ничего сказать.

Но затем…

– Глупцы, – раздался сверху голос.

– !..

Фредерика громко хлопнула крыльями и замерла в воздухе.

Тору поднял взгляд, продолжая крепко держаться за нее.

И увидел…

– Вы решили погнаться за мной? При том, что даже толком не понимаете, где находитесь?

Император Газ.

Он смотрел на них со ступеней выше.

И он…

«Где раны?»

Когда император Газ только начал подниматься по винтовой лестнице, он оставлял за собой кровавые следы. Он пояснил, что его тело уже не выдерживает. Такова расплата за «перевоплощение» в форму, способную одолеть Ги и «апостолов».

Однако сейчас император Газ не истекал кровью.

Более того…

«Его аура…»

Истончилась. Точнее, изменилась.

Да, Тору понимал, где находится император. И в то же время ему казалось, что он смотрит на мираж, холодный и бестелесный. В этом смысле император уже ничем не отличался от…

«Он похож на Ги».

– Вы не сможете вернуться, – продолжил император Газ. – Вся эта башня, вся эта лестница – аппарат-переработчик, превращающий материальных существ в богов. Я лично разработал ее, и стану богом, как только доберусь до конца.

– !..

Тору услышал, как ахнула Чайка.

Быть может, она тоже до конца не понимала происходящее, но вспомнила диаграммы лестницы и осознала, что император Газ говорит правду.

– Вы же не думали, что ритуал вознесения состоит лишь в том, чтобы добраться до расположенного где-то там божественного престола и сесть на него? Что человек станет богом, лишь только коснется престола? Глупцы. Стать богом далеко не так просто.

– Что значит «мы не сможем вернуться»?

– Чувствуете, как изменились ощущения? – император Газ прищурился. Он словно видел их насквозь. – Эта магия отделяет сознание от тела. В конце концов, тело превратится в бесполезный сосуд, и она уничтожит его. Затем сознание обретет новый сосуд – божественный – и станет абсолютным.

Так вот что стоит за ритуалом вознесения?

Отказ от человечности, обретение божественности?

Однако в голосе императора Газа не слышалось эмоций – он словно зачитывал книгу, описывающую грядущие события. Возможно, он считал их неизбежными.

– Абсолютным? Но ведь тебе удалось убить его.

– Конечно же, я не стану наделять своих Империонов способностью разрабатывать магические технологии. Мир и без того стал достаточно сложным, а магия – достаточно распространенной. Ему не нужны Империоны-исследователи вроде меня. Даже если среди простолюдинов вдруг появится маг, талантливый настолько, что сможет разработать заклинание уничтожения бога, я устраню его задолго до того, как он добьется успеха, – меланхолично отозвался император Газ. Затем он обратил взгляд фиолетовых глаз не на Тору, не на Чайку, а на Фредерику. – Вы отправились в погоню верхом на драгуне? Даже я не возьмусь сказать, как заклинание подействует на тех, кто решил пройти сквозь него таким нестандартным образом. Возможно, оно отделит сознание от тела, но не найдет ему сосуда и развеет… а возможно, попросту разрушит ваши тела.

И оба исхода сулят смерть.

– Так почему же вы отправились за мной? – вопросил он с едва уловимым любопытством в голосе. – Неужели думали, что сможете стать богами, устранив меня?

– Нам это не интересно, – сразу же ответил Тору. – Мы просто хотим победить тебя. Не дать тебе стать богом. Заставить понять, что не все в этом мире происходит по твоему желанию. Только и всего.

– Глупость, – император Газ покачал головой. – Ради этого вы пришли сюда? Наплевав на смертельную опасность?

Он развел руками, словно хотел показать искреннее разочарование.

– Мир и без того полон вещей, которые происходят не по желанию людей. Разве жизнь обитателей подножья определяется тем, кто восседает на вершине горы?

И словами, и жестами он изображал удивление и разочарование… хотя на самом деле не испытывал ни того, ни другого. Тору понимал это как по взгляду, так и по голосу мужчины. Тот просто имитировал удивление и разочарование, потому что сейчас эти чувства казались ему уместными.

Хотя сам он не человек.

– Воспользуйтесь религией или чем угодно, придумайте правдоподобную причину и смиритесь с абсурдом и нелепостью. Именно так живут люди. Я не собираюсь ни истреблять человечество, ни причинять им жуткие страдания ради собственного удовольствия. Война в вашей крови. Такими вас сделал предыдущий бог. Вы будете жить теми, кто вы есть, а я – смотреть и упиваться. Неужели вам это не по нраву?

Империоны – лишь инструменты, которые ворошат мир нужным образом. Они изображают человеческие чувства, но не понимают их. И, конечно же, не ощущают. Именно поэтому император Газ без каких-либо угрызений совести создал «механизм» Чаек.

Наверное, с этой точки зрения он действительно достоин стать богом.

Жестоким, беспощадным, капризным тираном.

– Не по нраву. Твои слова до невозможного бесят меня.

– Даже несмотря на то, что не сведи тебя случай с Чайкой, ты бы никогда ни о чем не узнал?

– …

Тору ощутил, как Чайка вздрогнула после слов Артура.

Он осторожно потянулся к ней рукой, не сводя глаз с императора Газа. Но пусть рука его протянулась вслепую, Чайка сжала ее в ответ.

– Да. И вот за это я должен поблагодарить тебя, – Тору оскалив зубы улыбнулся, но край сознания посвятил руке Чайки. – Я не знал, кого защищать, а с кем сражаться, но ты дал мне и то, и другое. И в качестве благодарности я одолею тебя.

– Ты хотел сказать, «убью»?

– Может, дойдет и до этого, – подтвердил Тору.

Едва ли он сможет остановиться, просто поколотив Артура. И едва ли Проклятый Император прислушается к словам юнца, не прожившего и пары дюжин лет. Чудовище, пережившее тысячу лет и собственную смерть, можно остановить, лишь окончательно уничтожив.

– Но я в любом случае не допущу, чтобы ты стал богом. Боги нам не нужны. Пусть они навсегда останутся в головах священников и монахов!

Тору поерзал на спине Фредерики и крепко сжал руку Чайки.

Она поняла команду и отключила защитное поле.

– Тебе конец, Артур Газ!

Тору оттолкнулся от спины Фредерики и устремился к Проклятому Императору, взиравшему на него свысока.

***

Громко взвыла сталь.

Син отбил удар молота Акари. Возможно, он собирался вынудить наконечник скользнуть по комбоклинку, но у него не получилось. Посыпались искры, раздался скрежет.

– !.. – Акари резко выдохнула и закрутила молот.

Молоты по своей сути плохо годятся для частых атак. Обычно их раскручивают перед ударом, чтобы придать как можно большее ускорение, и поэтому им не удается ошеломить противника частотой взмахов. Разумеется, с другой стороны, каждый удар молотом полагается на центробежную силу и потому очень силен, но факт остается фактом: редкие предсказуемые атаки без труда избегаются и блокируются.

Поэтому Акари компенсировала недостаток «Железнокровием».

Помимо того что ее перегруженные мышцы вращали молот быстрее, чем раньше, они еще и насильно искажали овальную траекторию ударов. Сложные движения позволяли атаковать противника по самым уязвимым местам.

Вот только…

– «Железнокровие» сейчас? – Син прищурился. – Разве ты выбрала молот не ради того, чтобы восполнить нехватку сил и веса женского тела? Вращение молота значительно повышает силу удара, и даже хрупкая девушка с его помощью может расправиться с бронированным рыцарем за один удар, но…

Он не только сражался с Акари, но по пути еще и уворачивался от атак Альберика, Давида, Сельмы и красной Чайки, наседавших на него с боков и со спины.

Кроме того, Сина окружил еще и отряд Жилетта, расправившийся с диверсантами Субару. Но они держались на расстоянии и вмешаться в бой не могли. Неосторожные атаки, в том числе магические, могли навредить Акари и остальным.

– Если использовать «Железнокровие» в паре с тяжелым оружием, увеличивается и отдача… а с ней нагрузка. Я не знаю, сколько ты способна поддерживать его, но если превысишь порог, станешь слабее обычного человека.

– …

Акари молча продолжала натиск. К замахам молотом она примешивала пинки окованными ботинками. Хороший удар ботинком режет плоть не хуже рубящего удара.

Но Син защищался от всех ее атак.

Впрочем, когда Акари применила «Железнокровие», Сину все же пришлось сосредоточиться на обороне. Если до того силы противников были равны, то теперь усилившаяся Акари постепенно продавливала Сина.

Однако, как он уже заметил, вечно так продолжаться не может.

«Железнокровие» нельзя использовать долго. Если вовремя не отменить его и продолжать поддерживать, тело начнет разрушаться и, следовательно, слабеть. Даже если Акари собиралась пожертвовать собой ради победы, шансов на эту самую победу все еще не было. От Сина требовалось лишь переждать ее натиск в обороне, а затем, когда Акари, по сути, выпадет из битвы, просто добить всех остальных.

Но…

– Что ты задумала? – спросил Син, все еще щурясь.

– … – конечно же, Акари не ответила.

И затем…

– ?!

Движения Сина… вдруг замедлились.

Под его ногами появилась голубая магическая диаграмма.

А за ней…

– Что это?!

К ногам Сина пристала материя. Она не атаковала его, а просто цеплялась. Каждым движением ног Син разбрасывал ее вокруг себя, но подобно тому, как человек двигается против течения реки, не без труда.

И конечно же, чем быстрее он пытался перемещаться, тем сильнее сопротивлялась материя.

– Наконец-то, – проговорила Акари, в очередной раз замахиваясь молотом. – Когда включаешь «Железнокровие», неизбежно начинаешь упускать из виду некоторые события.

– Что?..

– Ускоренное сознание перестает замечать все, что происходит слишком медленно.

Можно привести аналогию.

Лягушки ловят быстрых летающих насекомых и питаются ими. Но это отнюдь не значит, что у лягушек лучше реакция, чем у людей.

И лягушки, и подобные им земноводные умеют быстро реагировать на летающих насекомых, но не умеют распознавать медленные движения. До определенной скорости они просто не отличают подвижное от неподвижного.

«Железнокровие» обладает пусть не идентичным, но похожим недостатком.

Нередко бывает такое, что диверсанты под действием этого эффекта не распознают… точнее, не замечают очень медленных движений противника – например, крайне неспешных и осторожных шагов-подкрадываний, на каждый из которых уходит 10-20 секунд или даже больше. Из-за ускорения глаза и уши передают информацию настолько подробную, что некоторые явления попросту «выпадают» из восприятия.

– Син Акюра. Я с самого начала поняла, что твое нынешнее состояние во многом напоминает «Железнокровие». Похоже, мои товарищи смогли пустить в дело тактику… которую приберегли на тот случай, если ты войдешь в «Железнокровие».

– !..

Син перевел ошарашенный взгляд на Сельму – девушку-мага, которая весь бой применяла лишь заклинания поддержки. Когда Акари использовала «Железнокровие» и вынудила Сина уйти в оборону, нужда в магической поддержке со стороны Сельмы практически пропала.

А кроме того…

– Мне помогли уважаемый монах и юная леди, – с натянутой улыбкой заметила Сельма, имея в виду Матеуса и Зиту из отряда Жилетта.

Оба они не владели боевыми заклинаниями, но, будучи магами, несложные защитные заклинания творили без труда.

Пусть они и не могли вмешиваться в ход битвы неуклюжей боевой магией, поддержка защитными заклинаниями никак не могла по ошибке навредить отряду Акари.

– Мы разгадали ваш замысел, когда увидели движение материи и диаграммы, – пояснила Зита.

Может, они и не обсуждали тактику заранее, но Матеус и Зита поняли, что задумали Сельма с Акари, и помогли им.

– Как ты зовешь себя, Империон? – проговорила Акари, отпрыгивая назад. – Взирая на остальных сверху вниз, ты многое упускаешь из виду.

– !..

Син бросился было следом за ней… но его ноги вновь опутала материя и немного выбила его из равновесия.

И тогда…

– Сей-я!

– !..

Два рывка с обеих сторон.

Копье Давида и клинок Альберика воспользовались ошибкой противника и с силой вонзились в его бока.

– Хья-а!

Еще одно сжатое заклинание ударной волны.

Однако Матеус и Сельма успели развернуть барьер, и ударная волна отшвырнула самого Сина. Собственное заклинание ударило его словно огромным молотом и окончательно выбило из боевой стойки. Но покуда Альберик и Давид держали его на месте, Сину оставалось лишь выпускать ударные волны и вредить самому себе.

А затем…

– !.. – раздался резкий выдох и на левую руку Сина будто для верности намотались лезвия змеиного клинка.

– Сначала. Эту.

В следующее мгновение атака красной Чайки отправила ее, все еще сжимавшую гундо, в полет. Так и не оправившийся от ударной волны Син не успел избавиться от лезвий ее клинка, а уж о том, чтобы проводить какие-либо контратаки, и речи не шло.

После чего…

– Син Акюра.

Акари резко оттолкнулась от пола и устремилась к нему.

Син изо всех сил извернулся, отмахнулся от Давида и Альберика, затем выставил перед собой правую руку с комбоклинком.

Но… слишком поздно.

– Прощай.

Акари занесла молот над головой и изо всех сил опустила его. Комбоклинок так и не принявшего правильную стойку Сина разломало, а затем молот вошел в лоб изумленного диверсанта.

***

Он не думал выжидать и высматривать. Времени не осталось.

Поэтому Тору с самого начала набросился на Артура Газа в полную силу.

– Я есть сталь…

Ключевые слова «Железнокровия».

Эта техника резко увеличивает силу и ускоряет реакцию с помощью самовнушения. Пробуждаются телесные резервы, а нервы обретают сверхчувствительность и передают огромные объемы информации. При должной концентрации в этом состоянии можно даже вычислять температуру и разреженность воздуха, опираясь лишь на осязание.