Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 11 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– М… – кратко обронил Син и замер.

Альберик услышал звук сдавливаемой плоти и костей.

Он скосил взгляд вбок и увидел Тору Акюру, стоявшего в какой-то странной позе. Именно он защитил Альберика.

– Ты…

– Вот уж не думал, что однажды спасу тебя, – бросил Тору, не сводя глаз с Сина.

В следующее мгновение Син попытался пронзить Тору комбоклинком, который сжимал в правой руке. Однако Тору, до того схвативший левую руку Сина, резко потянул противника за нее, вывел того из равновесия, а затем и вовсе перебросил через себя.

Тело Сина с легкостью оторвалось от земли.

Но брошенный диверсант не станет покорно падать навзничь. Син извернулся и приземлился на ноги.

После чего…

– !..

Тору тут же отрубил себе комбоклинком правую ладонь, которой и держал Сина.

– Что ты делаешь?!

– Я думал, тебе известно, что метательные ножи диверсантов обычно покрыты ядом, – пояснил Тору, поворачиваясь к ошарашенному Альберику… а затем взмахнул укоротившейся рукой.

Она вспыхнула голубым светом и вновь отросла, вернее, вернулась к прежнему состоянию.

Магия драгуна.

– Как я и думал, так просто тебя не убить, – пробормотал Син.

По всей видимости, он действительно смазал метательные ножи. Если с ядом ничего не сделать, он распространится по всему телу. Может, драгуна яд не убьет, но наверняка парализует, после чего ему отсекут голову.

– Такова, значит, магия драгунов? – сказал Альберик, вновь сосредоточившись на Сине. – Удобная вещь.

– Это точно.

На губах Тору и Альберика мелькнула улыбка.

За их спинами раздавался звон стали и беспорядочный топот.

Иногда разрывались боевые заклинания.

Спутники Тору и подчиненные Альберика сражались против Субару.

Но командиры отрядов не могли отвлекаться на ту битву.

Альберику хватило одного взгляда, чтобы понять – с Сином что-то не так. Обычный человек уже не мог победить его. Пусть их противник походил на человека, рыцарю казалось, будто он пытается сражаться против огромной боевой машины. Речь уже не о разнице в силе двух людей. Альберик стоял перед пропастью, что разделяла их, перед огромным сгустком чистой мощи, и ощущал отчаяние.

– Эй… – обратился к нему Тору, все так же не сводивший взгляда с Сина. – Дай-ка руку сюда.

– ...Что?

– Давай сюда, я быстро, – повторил Тору. – Я верну тебе вторую руку магией драгуна.

– !..

Альберик сразу понял, о чем речь, и протянул Тору сжимающую меч руку. Конечно, выходить из боевой стойки перед лицом врага опасно, но еще важнее вернуть себе былую силу.

Тору на мгновение поморщился, а затем укусил руку Альберика.

– ?!

Рыцарь рефлекторно попытался отдернуть ее… но заметил, что на месте отсутствующей левой руки начал собираться свет.

– Это же… – ошарашенно обронил Альберик.

Внутри бессильно качающейся ткани вновь появилась левая рука.

– Я еще толком не освоился, к тому же мне необходимо кусать других, чтобы их лечить. Двигаться при этом, конечно же, не выйдет. Не думай, что я смогу так делать прямо в разгар боя.

– ...Хорошо, – Альберик кивнул и добавил: – Благодарю.

– Должен будешь, – угрюмо отозвался Тору.

В это же время Син…

– Я тоже еще толком не освоился, – сказал он и взмахнул левой рукой.

Затем схватил ей просвистевшее в воздухе…

– Гундо?! – ошарашенно прошептал Альберик.

В руке противника появилось гундо.

Само по себе оно рыцаря не поразило. Оно напоминало модель, которой пользовалась Зита.

Ошарашило Альберика то, что Син вдруг решил достать его.

Вряд ли он стал бы пользоваться тем, чем не умеет.

А значит…

– Хья! – вдруг то ли взревел, то ли простонал Син.

Если бы Альберик не сразился с императором Газом в образе «апостола», он бы никогда не опознал в этом возгласе текст заклинания.

Артур Газ умел использовать магию, умещая целые заклинания в краткие выдохи. Син издал не просто звук – так человеческому уху слышится до предела сжатый текст. Правда, Син еще не достиг уровня мастерства Артура Газа, и его возглас больше походил на рев, нежели на выдох.

– Явись, «Потрошитель»!

– Берегись! – крикнул Тору, пригибаясь.

Через мгновение Альберик сделал то же самое, и точно над его головой пролетело незримое лезвие. Оно срезало немного волос рыцаря, чуть не успевших опуститься вслед за телом.

– !.. – Альберик резко обернулся.

Он-то уклонился от атаки, но что насчет остальных?

Опасения оказались напрасными. Син не стал безумствовать и подвергать опасности диверсантов Субару ради того, чтобы уменьшить число врагов. Потрошитель ушел вверх под плавным углом, врезался в стену под потолком тронного зала и исчез.

Но…

– Пользуешься магией? Хватит нарушать правила.

– Кто бы говорил, наездник на драгуне, – отозвался Син на упрек Тору.

И следом…

– Хочешь, чтобы говорил диверсант?

Сзади и сбоку появилась неизвестно когда подкравшаяся спутница Тору и взмахнула молотом. Альберик припоминал, что ее зовут Акари и она диверсант.

Зал огласил громкий лязг металла.

Акари выбрала превосходный угол атаки, отличную скорость и вложила в замах всю свою силу… но Син вскинул комбоклинок. Молот скользнул по его лезвию, и весь импульс рассеялся в воздухе.

Он не отразил удар, а избежал его, лишь слегка изменив угол.

Но…

– Ха-а! – кратко и резко обронила Акари.

Похоже, она знала, что ее атаку отразят, поскольку не замешкалась ни на секунду и тут же продолжила натиск. Она закрутилась так, словно молот утягивал ее за собой.

Размашистый удар по ногам, с легкостью переломивший бы кости противника.

Син избежал и его.

Вернее, не только избежал, но и…

– Этого еще не хватало. Ладно, убью тебя первой, – пробормотал он, затем занес гундо и попробовал ударить им Акари.

Ей пришлось резко опуститься, когда она пыталась подкосить противнику ноги. Девушка едва успела остановить удар рукоятью молота, но…

– Хья-а!

Сжатое заклинание.

Гундо прижимало Акари к полу. Сбежать она не могла.

– Явись, «Потрошитель».

Заклинание сработало.

А вместе с ним – еще одно.

– Явись, «Оборонитель»!

– !..

Одновременно с вражеской атакой прямо перед Акари запустилось защитное заклинание.

Два силовых поля сцепились, издали непонятный звук, а в следующее мгновение обратились голубым светом и погасили друг друга. Акари отшвырнуло в сторону ударной волной, но заклинание, по крайней мере, не перерубило ее пополам.

– ...Бесполезная пешка пытается вмешаться? – тихо бросил Син, окидывая прохладным взглядом белую Чайку и ее гундо.

Но вдруг…

– Явись, «Сжигатель»!

Сработало боевое заклинание. Сина охватило пламя.

Магию применила Сельма, притаившаяся точно позади белой Чайки.

Она ничуть не сдерживала себя и применила заклинание для того, чтобы буквально испепелить противника. Причем «Сжигатель» относится к той магии, что бьет по небольшой площади. От него нельзя увернуться, слегка пригнувшись.

Однако…

– !..

Охваченный пламенем Син исчез.

Вернее, на деле пламя так и не смогло его достичь.

– ?!

Он с невероятной скоростью оттолкнулся от стены, затем от колонны и устремился точно к белой Чайке и Сельме.

Однако дорогу ему перегородил наконечник копья.

– Ха-а!

Давид резко выбросил оружие вперед, прокручивая его в руках и словно ввинчивая в воздух.

Син вскинул руку и ухватился за древко копья у самого наконечника. Короткое движение – и он не только отвел от себя удар, но и не дал Давиду как-либо продолжить атаку. Затем Син навалился на копейщика весом, и тот потерял равновесие.

Диверсант двигался с потрясающей точностью.

Но…

– Попался! – Давид кинулся на пол, прижимая к себе копье и широко улыбаясь.

Сбоку приблизились лезвия змеиного клинка и окружили Сина.

Разумеется, это означало, что к атаке подключилась красная Чайка.

Любое нападение змеиным клинком требует широких взмахов, то есть заметной подготовки. Возможно, Давид с самого начала нападал именно для того, чтобы противник не заметил атаки красной Чайки.

– Фх! – резко выдохнула красная Чайка, словно превращая дыхание в еще одно лезвие, и потянула змеиный клинок.

Связанные проволокой лезвия бросились к телу Сина со всех сторон.

Но…

– Хья-а!

Сжатое до мгновения заклинание.

От тела Сина разошлась ударная волна и остановила готовые впиться в него лезвия. Смертоносное кольцо замерло лишь на мгновение, но Син успел прыгнуть и покинуть опасную зону.

Приземлился – и вновь оттолкнулся от пола.

Комбоклинок в правой руке, гундо в левой.

Казалось бы, любой на его месте фокусировался бы на одном из оружий и сражался бы неправильно… но только не Син. «Новоиспеченный» маг уже освоил новую силу в совершенстве. Или даже более чем в совершенстве, с учетом скорости его заклинаний.

Однако…

– Сэ-йя!

Давид вскочил, даже почти подскочил, и выбросил вперед копье, не отставая от противника. Не ослабляла натиск и Акари – она метнула в Сина ножи, и те почти достигли его спины… однако тот прокрутился на месте, тем самым отбив их, а затем парировал атаку Давида с помощью гундо.

Еще через мгновение подоспел змеиный клинок красной Чайки.

С ним Син совладал с помощью комбоклинка, затем зачитал еще одно сжатое заклинание – то же, что и в предыдущий раз, – которое расшвыряло Акари, Давида и красную Чайку ударной волной.

– Силен же он… – протянул упавший Давид.

Едва ли даже ему, опытному наемнику, повидавшему множество битв, приходилось сражаться с таким чудовищем, которое умело пользоваться клинком и магией, да еще и одновременно.

К тому же противник двигался очень быстро.

Когда дело доходит до ближнего боя, ни белая Чайка, ни Сельма не могут оказывать магическую поддержку. Враг им попался в высшей степени непростой.

Но…

– Эй, рыцарь, – обратился Тору к Альберику, параллельно отбиваясь от насевших со всех сторон диверсантов Субару.

– Можно просто «Жилетт». Чего тебе? – отозвался тот, отбиваясь от Субару уверенными движениями.

Сейчас его тело двигалось куда послушнее по сравнению с тем, когда сражаться приходилось одной рукой. Может, Альберик уже успел немного привыкнуть к ведению боя без одной руки, но долгое время учился сражаться при помощи двух рук и теперь вновь мог проявить отточенные навыки во всей красе.

– Прости, но можно я их оставлю тебе?

Тору поднял комбоклинки над головой, поймал ими опускавшееся оружие диверсанта Субару, захватил его и отвел вбок. Противник потерял равновесие, и Тору тут же отбросил его от себя пинком по животу.

– Их? О чем ты… – через секунду Альберик понял, о чем речь. – Хорошо. Тогда он на тебе.

– Как ты мне легко доверился.

– Сам удивляюсь. Хотя... – Альберик натянуто улыбнулся. – Я подумал, что мы станем союзниками, еще когда ты отказался от предложения императора.

– Ты бы… остерегался обманщиков. Ты вообще слишком добр к людям, – Тору тоже выдавил из себя улыбку… а затем крикнул: – Фредерика!

***

– Фредерика!

– Е-есть.

Веселое щебетание заглушил хлопок крыльев.

Принявшая облик дракона Фредерика отступила, вознеслась под самый потолок и заскользила по воздуху – все в точном соответствии с планом.

По пути она ухватилась когтем за шиворот Чайки, которая стояла в обнимку с гундо, а затем приземлилась вместе с ней рядом с Тору.

– Идем.

– М! – с улыбкой откликнулась белая Чайка.

Они взобрались на спину Фредерики, после чего полетели вглубь тронного зала, к самому трону императора Газа… вернее, к винтовой лестнице из материи, что появилась вокруг него.

Пока они летели, Син бросил в их сторону недовольный взгляд… однако сосредоточенные атаки Альберика, Акари, красной Чайки и Давида не дали ему кинуться наперерез. Сину удалось выпустить в драгуна лишь одно боевое заклинание, но Сельма подавила его защитной магией.

А затем…

– Чайка.

У самого основания полупрозрачной лестницы…

...стояла Лада Нива.

Живое гундо, сотворенное императором Газом.

Создание в облике человека, далекое от людей.

Создание из плоти и костей фейл, далекое от магических животных.

Всего лишь инструмент, который сделали с определенной целью.

Но…

– Нива. Нива. Остановись. Остановись, прошу!

Белая Чайка спрыгнула со спины Фредерики, подбежала к Ниве и заговорила с ней.

Если Нива не отключит созданную ею магическую лестницу – возможно, ее следует называть «аппаратом вознесения» – император Газ действительно взойдет на престол бога.

Сложно сказать, как именно он собирался захватывать мир и править им, но ясно одно – если Проклятый Император добьется цели, отряд Тору уже не сможет убить его.

Вернее, быть может, Нива способна уничтожить скрывшегося в параллельном мире бога так же, как в свое время уничтожила Ги… но едва ли император Газ не предусмотрел каких-либо контрмер.

«Например, он мог настроить Ниву так, чтобы она самоуничтожилась после окончания вознесения».

И если так, они действительно не смогут победить бога.

Поэтому действовать нужно сейчас. Они должны сделать хоть что-то – либо убить… уничтожить Ниву, либо уговорить ее отключить аппарат вознесения.

Пока еще не слишком поздно.

– Нива!

– Чайка… отойди, – бросил Тору подбежавшей к Ниве Чайке, спускаясь со спины Фредерики. – Мы не знаем, через сколько времени он станет богом. Нам нельзя мешкать.

– Тору?! – испуганно воскликнула та, глядя, как парень направляет острие клинка на Ниву.

Нива в ответ открыла глаза и посмотрела на Тору… но ничуть не изменилась в лице.

Вместо этого…

– Поздно… – прошептала она. – Аппарат вознесения. Работает. Сам.

– Что?..

– Я. Лишь. Отпечатала. Пространственный. Чертеж. И влила. Стартовую. Энергию.

– … – Тору нахмурился и перевел взгляд на белую Чайку.

Та встала между Тору и Нивой.

– Уже. Поздно. Нива. Ни при чем! Лестница. Равна. Огромному двигателю!

– ...То есть лестницу создали как самостоятельный инструмент для превращения в бога?

Как Тору уже знал на классическом примере летающих крепостей, магические двигатели бывают самых разных размеров – от гундо и до целых замков. И чем больше, чем сложнее заклинания, которые используют двигатели, тем громаднее они сами.

Сейчас уходящая в небеса винтовая лестница служила императору Газу в качестве гундо.

Одноразовому гундо не нужно быть долговечным… поэтому сейчас ему годилось даже созданное из материи.

И получается, убивать Ниву действительно бессмысленно.

А раз так…

– Нива, – Тору опустился перед ней на колено и заглянул в глаза. – Ты хочешь помочь нам… нет, Чайке?

Если Нива говорила правду, она вовсе не обязана быть врагом отряду Тору. Она выполнила свою цель. Возможно, император Газ уже не отдавал ей приказы. Но…

– Чайка… – Нива повернулась к девушке. – Я. Превратилась. В отработанный. Инструмент.

Ее тон не содержал ни намека на печаль.

Она словно объявляла очевидные факты.

Инструмент не обладает волей.

Поэтому и не принимает решений. Он лишь выполняет свои функции в соответствии с приказом. И, разумеется, становится ненужным, как только завершает работу. Но раз такая судьба уготована инструменту с самого начала, о ней не следует горевать. О судьбе вздыхают лишь люди, рожденные без цели и не сумевшие отыскать ее, либо нашедшие цель, но так и не достигшие ее.

Однако…

– Нива. Не инструмент! – воскликнула Чайка.

Когда-то те же самые слова она высказала в лицо Тору.

Люди – не вещи. Люди – не инструменты.

Но что насчет той, что создана быть вещью?

– Я. Искусственный. Инструмент.

– Больше не инструмент! – ответила Чайка, схватив Ниву за плечи. – Я инструмент. Я искусственная. Но сейчас не инструмент! Я – Чайка Трабант. Я живая. Я не вещь!

– …

– Я… – Чайка, наконец, устала выражаться на ломаном континентальном наречии и переключилась на язык Лаке: – Я не допущу, чтобы кого-либо считали инструментом!

Даже Тору почти никогда не слышал в словах Чайки столь искреннего гнева.

– Я отказываюсь соглашаться с тем, что кто-то счел тебя инструментом, воспользовался и объявил бесполезной! Я отказываюсь признавать тебя инструментом, Нива! Я не соглашусь с этим никогда и ни за что! Никогда, никогда и ни за что, пусть даже ты сама так считаешь!

– Чайка…

– Зачем тебе человеческий облик, если ты инструмент?! Зачем тебе человеческая душа, если ты инструмент?! Пусть тебя наделили и тем, и другим не специально, ты не должна быть инструментом, если обладаешь ими!

Чайка сама родилась инструментом.

Ее роль подошла к концу чуть раньше… и она стала бесполезной.

И теперь она, выкарабкавшаяся из пучины отчаяния, наверняка видит в Ниве того, кем некогда являлась сама. Она видит, как Нива признает себя инструментом, как принимает свою судьбу словно нечто само собой разумеющееся, и не может этого вынести.

Возможно, на деле Чайка лишь тешит свое самолюбие.

Возможно, если Нива согласна оставаться инструментом и довольна своей жизнью, у Чайки нет никакого права обвинять ее.

Но…

– Ради… – Нива неуверенно моргнула. – Того. Чтобы я. Могла превращаться. Могла реагировать. На разные обстоятельства. На разные заклинания. Могла использовать. Новейшие заклинания. Меня создали. На основе. Мозговой структуры. Драгуна. Мое сознание. Побочный эффект. Незапланированный.

Живое сознание – необходимое условие любого заклинания.

Хоть Нива по своей сути и является гундо… в то же время от нее требовалась достаточная схожесть с обычным магом, чтобы она могла изменять свою форму магией. Видимо, по этой причине ее и наделили минимальным сознанием.

Нива пыталась сказать, что она обладала сознанием – а также душой – лишь для того, чтобы исполнять свои функции, не больше и не меньше.

Вот только…

– Если ты начала оправдываться, Нива, мы уже победили, – сказал ей Тору. – Потому что инструменты не оправдываются.

– … – Нива посмотрела на него, затем опять перевела взгляд на Чайку.

Показалось ли Тору, что на мгновение маска безразличия спала, и на лице Нивы мелькнули чувства? Или она все же колеблется?

– Нива. Ты можешь применить то заклинание, которым император Газ одолел бога? – спросила Чайка на языке Лаке.

Наверняка она надеялась по возможности пристрелить императора Газа прямо отсюда.

Но…

– Невозможно. Заклинание. Стерто.

Наверное, поэтому Ниве и позволили остаться.

Император Газ лично создал заклинание уничтожения бога. Больше ни один маг не смог бы его воссоздать. Более того, никто из них даже не понял бы, как оно работало.

А значит…

– Остается лишь одно… – пробормотал Тору, вглядываясь в уходящую сквозь потолок в небо лестницу.

***

Как правило, диверсанты не сражаются со своими противниками в честных битвах.

Они устраивают засады, окружают толпой и вообще готовы идти на любые уловки, которые в обществе принято считать трусливыми и подлыми.

В этом смысле к истинной сущности диверсантов ближе не Акюра, стремящиеся в первую очередь как можно сильнее развить навыки каждого отдельного бойца, а Субару, которые привыкли «давить числом» и не ожидать многого от каждого конкретного диверсанта. Пусть битвы один на один и случаются, как правило Субару удается разгромить врага за счет численного превосходства.

Другими словами, их навыки не предназначены для битв в равных условиях.

А поскольку сейчас им не удалось захватить позиционное преимущество…

– Эти диверсанты вдвое слабее, чем могли бы быть. – Николай зловеще ухмыльнулся, размахивая огромным комбомечом.

Чаще всего быстрые и ловкие диверсанты видели в крупных неповоротливых противниках вроде Николая легкую добычу. Если в бою один на один Николай еще смог бы за ними угнаться, то в бою против двух или более диверсантов он бы ничего не обещал.

Однако сейчас его противникам недоставало живости.

Слишком вялые шаги. Слишком медленные движения.

И виновата в этом…

– Явись, «Покров Иллюзий».

...магия, которую без конца поддерживал стоявший неподалеку от Николая Матеус.

Вообще он специализировался на магии подчинения птиц и зверей, вот только сейчас подходящих целей для нее не было. Однако специализация вовсе не означала, что Матеус не знал других заклинаний. Подчинение птиц и зверей – лишь одна из разновидностей магии вмешательства в сознание, и Матеус владел большинством заклинаний этого типа.

В данный момент он поддерживал поле, подавляющее разум.

Любая попытка приблизиться к Николаю на расстояние удара заканчивалась тем, что Субару попадали под действие поля. Разумеется, так просто захватить контроль над их сознанием поле не могло, но немного сбить с толку – вполне.

Расплывался мир перед глазами. Искажались звуки.

Все чувства начинали немного сбоить… и этого достаточно, чтобы выбить человека из равновесия. Быстрые движения могли закончиться для противников тем, что они подвернули бы ноги или споткнулись. Разумеется, диверсанты прекрасно обучены управлять своими телами и настолько неуклюжих ошибок не совершали… но их скорость все равно слегка притуплялась.

Затем в дело вступал огромный меч Николая, которым он словно пытался выкосить врагов разом, и диверсантам приходилось отступать. Субару пытались метать в наемника ножи, но бронированного и на удивление проворного для своих пропорций Николая маленькие метательные клинки не брали.

К тому же…

– Явись, «Прерыватель»! – раздалось заклинание, и Зита установила заградительное поле.

Оно тут же отразило очередной залп из метательных ножей и игл. Зита не сделала поле всенаправленным – она установила незримый «щит», который отражал атаки лишь с одной стороны.

Что означало…

– !..

Сбоку пролетели метательные иглы Виви.

Диверсанты, начавшие было переключаться с метательного оружия на клинки для ближнего боя, прервались и сосредоточились на бегстве от игл ассасина.

– …

Все это время Субару молчали.

Они не ругались, не вопили.

Когда они увидели, что враги защитились от их бросков, они решили, что «там невидимая стена» и мгновенно сделали еще один вывод – «там оружие не пройдет». Поэтому сейчас, когда Виви вдруг метнула в них иглы, они отреагировали слишком поздно.

Конечно, так просто поразить диверсантов в уязвимые места не получилось, но после сочетания силового поля Зиты и игл Виви появилось отчетливое ощущение того, что Субару под давлением, что они начали действовать неуклюже. Противники явно с трудом сдерживали натиск.

Не помогало и то, что поле боя в лице тронного зала уже повидало множество битв. Они уничтожили все, что в нем находилось, включая несколько колонн. В потолке тоже зияла огромная дыра. Вокруг валялась куча обломков, но диверсанты все равно не могли использовать любимую тактику постоянных пряток, перебежек и набегов.

Вот только…

– Настоящий противник – он, – проговорил Леонардо, отражая кортиком удар набросившегося диверсанта Субару. – Он тоже диверсант, но даже раньше стоял на другой ступени по сравнению с этими.

В битве отряда Николая против диверсантов Субару фактически наступил застой – обе стороны топтались на месте. По сути, товарищи Николая занимались лишь тем, что сдерживали диверсантов, не давая им прийти на помощь Сину Акюре.

И диверсанты Субару занимались тем же самым.

Син Акюра.

Один из новых Империонов, выбранных императором Газом.

Он в одиночку уверенно держался против пяти бойцов – Акари, красной Чайки, Давида, Сельмы и Альберика – и даже постепенно побеждал их.

Разумеется, Альберик не умел сражаться плечом к плечу с такими союзниками, и то же самое касалось Акари. По этой причине они не могли организовать слаженное нападение. Другими словами, они действовали как три независимых отряда, каждый из которых атаковал по-своему. Обычный человек ни за что не смог бы совладать с атаками с трех сторон.

Однако Син Акюра спокойно переживал любые выпады.

– Прямо как… – пробормотала Зита, – император Газ в бою против восьми героев.

Или как он же в бою против апостолов.

Наверняка пять лет назад во время штурма столицы Империи Газ в тронном зале развернулась похожая битва.

Один боец в одиночку держался против натиска сил, превосходящих его в несколько раз, и умудрялся демонстрировать превосходство. Это уже не просто «так не бывает», а настоящее чудо.

Людей, победивших императора Газа, называют восьмеркой героев. Другими словами, для победы над одним императором Газом понадобилось восемь человек, считая магов. Скорее всего, всю правду о той битве знали лишь те самые герои. Легенды о «победе над дьяволом» наверняка слились с фантазиями рассказчиков, сильно приукрасившими те события…

– Если этот мужчина – Империон, он может обладать той же силой, что и император Газ…

И если так, получится ли у пятерки бойцов победить его?

– Нам нужно поскорее покончить с нашими! – ответила Виви с тревогой в голосе.

Несомненно, она хотела как можно скорее прийти на помощь Альберику и оказаться рядом с ним. Будучи ассасином, она, как и диверсанты, не слишком годилась для битв лицом к лицу, но вполне могла воспользоваться ошибкой врага, чтобы нанести решающий удар.

Однако…

– Это будет непросто, – отозвался Матеус. – Наши противники – не дилетанты.

Как говорилось ранее, диверсанты Субару заслуживали своей славы и делали все возможное, чтобы отряд Жилетта не смог воссоединиться с командиром.

Даже сейчас, в не самых выгодных для диверсантов условиях, оставшаяся в живых семерка Субару продолжала атаковать. Они уже поняли, что уступают в ближнем бою и часто переходили на метательные ножи. Из-за этого никак не выходило их прикончить. Хоть отряду Жилетта и казалось, что запас метательных ножей должен был иссякнуть давным-давно (они слишком тяжелые, чтобы таскать их с собой десятками), враги продолжали метать их. Возможно, они заранее обустроили в тронном зале – или во всем замке – множество тайников. С учетом того, сколько времени диверсанты Субару служили князю Хартгену, они вполне могли их предусмотреть.

Впрочем…

– Если их громить, то всех сразу, – пробормотал Николай.

Если прикончить одного-двух диверсантов и склонить чашу весов на свою сторону, выжившие Субару наверняка придут на помощь Сину Акюре и попытаются быстро добить Альберика и его товарищей. А так как противники Сина и без того едва держались, подкрепление Субару быстро разгромило бы их.

Отряд Жилетта не мог потягаться с диверсантами Субару в скорости. Если бы и те, и другие дружно бросились на помощь товарищам, отряд Жилетта воссоединился бы с союзниками на несколько мгновений позднее… и диверсантам с их скоростью реакции этих мгновений вполне могло хватить.

Поэтому, если отряд Жилетта и собирался как-либо помочь Альберику, первым делом от них требовалось победить диверсантов Субару… или по крайней мере надежно их обездвижить.

– Я применю сильное заклинание, – подала голос Зита. – Мне нужно сосредоточиться, защищайте меня.

Другими словами, она больше не могла помогать товарищам магией.

Но…

– Только поторопись! – бросила в ответ Виви.

– Я понимаю.

Николай молча кивнул. Зита начала читать длинное заклинание.

***

Силен. Слишком, до нелепого, силен.

Именно эти слова лучше всего описывали Сина Акюру.

Здравый смысл говорил, что такая сила невозможна.

В любой битве хорошо обученных воинов – и неважно, каких именно, – человек, сражающийся в одиночку против толпы, не сможет захватить инициативу, если только между ним и противником нет безнадежной пропасти в умениях. Пусть у каждого человека две руки и два глаза, он не может смотреть в две стороны одновременно. К тому же у него одно сознание, поэтому он не может следить за атаками с разных сторон. Если во время поединка с одним противником второй подкрадется со спины, битва сразу же закончится. И даже если сражаться спиной к стене, враги могут зажать в тиски, и уйти от такого нападения будет очень непросто.

Воевать трудно даже против двух противников.

Против трех тяжело просто держаться, против четырех – избежать смерти в первые несколько секунд. Даже если надеть полный латный доспех, среди противников может оказаться маг, который с легкостью пристрелит неповоротливую цель. Раз уж на то пошло, пять неопытных крестьян вполне могут убить прославленного рыцаря.

Но Син Акюра в лоб опроверг эти суждения.

Он на равных сражался против четырех бойцов ближнего боя в лице Акари, Альберика, Давида и красной Чайки, защищался от залпов мага Сельмы и умудрялся иногда контратаковать.

Он не просто сочетал ловкость диверсанта с умениями мага.

Син сильно отличался от них скоростью реакции.

Акари быстро поняла разницу.

Их враг действовал слишком быстро. Пожалуй, скорость его тела не слишком впечатляла, но Син думал вдвое, втрое, даже вчетверо быстрее их.

Как уже говорилось, человек может смотреть лишь в одну сторону. Следить за двумя направлениями сразу невозможно – так устроено человеческое сознание и человеческий мозг.

Однако профессиональные бойцы, натренированные выживать в условиях хаоса битв, приучены смотреть на обстановку словно со стороны. Они способны превращать дружный натиск врагов в последовательность отдельных атак.

Син Акюра не сражался со всеми противниками одновременно.

Так могло показаться лишь обычному человеку. На самом деле он лишь переключался с огромной скоростью.

– Империон… – пробормотала Акари, не отвлекаясь от битвы.

Слово, которым некогда описывали императора Газа, перешло по наследству к Сину Акюре. Скорее всего, оно не просто титул, а знак некоей «переработки». Син чем-то неуловимо отличался от того себя, которого запомнила Акари.

– ...Монстр, – глухо протянула стоявшая сбоку от Акари красная Чайка, собирая змеиный клинок.

Именно. Другие слова здесь не подходили.

– Отступник.

– Мне жаль расстраивать тебя, если ты думаешь, что все диверсанты такие.

Акари подскочила в воздух и швырнула в противника каменные обломки – метательные ножи уже давно закончились. На поле боя все средства хороши, в том числе бросание камней. Особенно это касается диверсантов, которым поручают проникнуть в ряды противника. Они вынуждены пользоваться всем, что подвернется под руку, иначе им не хватит оружия.

– Тору. Акари. По сравнению. Другой… На порядок.

– Се-йя!

Пока Акари и красная Чайка обменивались впечатлениями, Давид сделал очередной резкий выпад, но Син с легкостью избежал его, шагнул вперед и попытался нанести рубящий удар.

Хотя комбоклинок Сина сильно уступал копью по длине, диверсант двинулся так резко, что оказался вплотную к Давиду, лишив наемника возможности хоть как-то атаковать.

– Тц…

Давид прокрутил копье в руках, надеясь древком отвести лезвие в сторону. Син, казалось бы, не стал сопротивляться – клинок прижался к древку копья… а затем скользнул и сильно повредил Давиду тыльную сторону ладони.

– Гх…

Похоже, Сину удалось задеть мышцы или кость. Копье выскользнуло из правой руки Давида.

Наемник не справился с весом собственного оружия и потерял равновесие. Комбоклинок тут же устремился к его шее, собираясь добить.

Но его…

– !..

...отбил резкий выпад меча, выскочившего перед Давидом.

Отбить выпад выпадом – все равно что попасть одной точкой в другую. Для этого нужна недюжинная концентрация.

– Недаром ты состоял в апостолах… – тихо проговорил Син.

Его взгляд уже остановился на Альберике, который до сих пор не отвел зажатый в правой руке меч. Он незаметно приблизился к Давиду со спины, а когда наемник потерял равновесие, тут же выбросил клинок, словно просачиваясь в щель.