Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 11 (ЛП)"
Автор книги: Итиро Сакаки
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Чайка − принцесса с гробом XI
Реквизиты переводчиков
Над переводом работала команда RuRa-team
Перевод с японского: arknarok
Редактура: Бурда
Ретушь иллюстраций: IzeNik
Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
http://ruranobe.ru
Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
http://vk.com/ru.ranobe
Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:
R125820793397
U911921912420
Z608138208963
QIWI-кошелек:
+79116857099
Яндекс-деньги:
410012692832515
PayPal:
А так же счет для перевода с кредитных карт:
4890 4943 0065 7970
Версия от 16.01.2017
Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте – вы поддержали воров
Начальные иллюстрации
Пролог. Наследник престола
Всю сознательную жизнь его окружал жестокий мир.
Все живое обязано умереть.
И с этим законом мироздания ничего не поделать.
Нельзя и шагу ступить, чтобы не наткнуться на смертельную опасность.
Старость, болезни, голод, раны, убийцы – все норовит закончить человеческую жизнь.
В воинствующем мире приходилось напрягать все силы, только чтобы не умирать.
А уж в деревне диверсантов, где даже маленьких детей подвергали суровым тренировкам, к смерти могли привести неосмотрительность или несчастный случай. Бывало, дети умирали просто потому, что им не хватало таланта. И даже те, кому удалось закончить обучение, порой гибли в первый же день на фронте.
Смерть поджидала всюду, недостатка в ней не было.
И на ней все заканчивалось.
Она не давала времени найти в жизни толк и разобраться, для чего ты вообще появился на свет.
Она словно говорила, что ни в рождении, ни в самом существовании нет никакого смысла.
Поэтому каждый должен носить ошейник.
Тебе говорят, ты родился для того, чтобы быть на поводке.
Тебе говорят, твоя жизнь будет полноценной, лишь если будешь вести себя как дозволено.
На другом конце поводка – твой хозяин, и именно он объяснит тебе, в какую сторону смотреть. А дальше нужно лишь делать все, чтобы исполнять приказы. Бежать, ни о чем не думая, – так спокойнее.
Свобода пуста, она приносит только беспокойство и волнение.
Сомневаться в ошейнике – значит, поворачиваться спиной к общественному порядку.
Поэтому каждый, кто сомневался в жизненном пути диверсантов, стоял на их пути.
Каждый – без исключения, – кто при виде ошейника спрашивал «тебе точно нужно носить его?» или «неужели тебе неведома ценность свободы?» вызывал у диверсантов крайнюю неприязнь.
Поэтому…
– Не двигайся.
Син Акюра замер на месте, исполняя приказ.
Голос говорившего не дрожал. Мужчина был абсолютно уверен в своих словах. С Сином говорил человек, полный твердой решительности и никогда не стоящий на месте. Его голос всегда полнился уверенностью и торжественностью, даже когда он отдавал приказы.
Син Акюра решил, что этот мужчина достоин быть его хозяином.
Совсем недавно он служил Стефану «Бальтазару» Хартгену, хозяину замка и абсолютному повелителю княжества, однако новый хозяин оказался еще непоколебимее, еще властнее.
Син радовался службе.
Ограничения означают порядок.
Поэтому он не боялся, не сомневался и просто исполнял команды.
– …
Син сосредоточился на пальце мужчины, коснувшемся его шеи.
Тот нащупывал что-то и словно бы даже заигрывал.
– Сейчас я волью в тебя семя Империона, – сказал мужчина строгим голосом.
Конечно же, Син не понимал смысла слов. Что есть «Империон»? О каком семени идет речь? Он не знал, но не волновался. Решив подчиняться, Син полностью остановил свои мысли. Сейчас они даже не колебались, поэтому он не чувствовал беспокойства.
– Тебя ждут изрядные мучения, но они быстро прекратятся. Это связано с заклинаниями для повышения совместимости. У них уйдет примерно половина суток. Терпи.
– ...Есть, – ответил Син, двинув лишь губами.
Ему приказали не двигаться. Поэтому он собирался стоять вечно, подобно каменной статуе, до самого окончания мира, если только хозяин не отменит приказ. Син думал лишь об одном – как именно ему стоять неподвижно.
Затем…
– …
Он ощутил на шее его дыхание.
Теплый выдох, равно как и палец, отчетливо ласкал его кожу.
А потом…
– !..
На смену пришла резкая боль.
Син мгновенно понял, что его укусили, но так и продолжил стоять столбом.
Ему приказали не двигаться. Ему приказали терпеть.
И он намеревался выполнить приказ.
Но…
– А...
Оно – нечто – входило в него. Кровь покидала тело, а на ее место приходило что-то еще. Впрыснутое смешивалось с кровью в его сосудах. Сердце разносило его по всему телу, и оно неспешно впитывалось и в плоть, и в кость, словно капля черной краски, упавшей на белую простыню.
Нечто перекрашивало его.
Син понимал это. Не знал, как, но понимал.
– А… а-а… – простонал он.
Телесные инстинкты предавали безмятежность сердца. Во всем теле забурлила обжигающая боль. Ему говорили не двигаться, поэтому он напряг каждый мускул, пытаясь удержать себя, но не мог справиться с тем, что его тело предательски подрагивало.
– А… а-а… а… а!..
Сина охватили судороги.
– Алмарт. Лайторт. Хаф. Тинт. Элм. Сис. Тинт…
Челюсти отцепились от его шеи… и мужчина произнес короткую фразу.
Белый туман, окружавший их, слегка задрожал, начал обволакивать Сина и отвердевать, замуровывая его.
Материя. Чувствительное к магии вещество, часто используемое магами.
Вокруг Сина появлялась коробка из материи.
Похожая на вертикально стоящий гроб.
– Элм. Фос. Эу. Варн…
На поверхности гроба всплыли голубые диаграммы, и тот стал еще крепче.
Диаграммы скрыли мир от глаз Сина. Вскоре за ними скрылась и фигура нового хозяина.
Но…
– Отныне ты не человек, но Империон, – раздался все тот же величественный голос с другой стороны диаграмм.
И вновь голос не колебался, подобно скале. И вновь мужчина словно говорил очевидные вещи, а потому не вкладывал в слова силу.
Он будто считал каждое свое действие божественным промыслом, необходимым миру.
Таким и должен быть владыка.
Таким и должен быть повелитель.
Даже сквозь боль Син ощутил прилив радости.
И мужчина словно разглядел его насквозь.
– Отныне ты перестанешь быть собой, неустойчивым существом – сомневающимся, неуверенным, гневающимся, горюющим.
– О-о… о-о-о-о-о…
– Как правитель, ты не будешь колебаться. Как правитель, ты не будешь сомневаться. Ты станешь машиной из плоти, работающей ради одной цели – править.
– Ес… ть…
Син выслушал речь мужчины, известного как Проклятый Император, так и оставшись на полпути между болью и радостью.
Глава 1. Три короля
В тронном зале воцарилась полная, почти болезненная тишина.
Княжество Хартген, замок Герансон.
За какой-то день зал изменился до неузнаваемости. Еще вчера он наводил тоску дотошной эффективностью и практичностью… но теперь в глаза бросалась другое: частично обвалившиеся стены и потолок, рухнувшие колонны и другие следы масштабных разрушений. А также поселившийся в развалинах лес из полупрозрачных надгробий, вернее, каких-то стеклянных плит.
Они без конца излучали пульсирующий голубой свет… но не издавали ни звука.
Снаружи как раз начинался вечер, но зал наполняла поистине полуночная тишина.
– …
Никто не мог решиться и нарушить тяжелое, отвердевшее молчание. Даже звуки сердцебиения и дыхания казались на его фоне невыносимым шумом. Безмолвие словно захватило их в плен, они не могли сделать ровным счетом ничего.
– …
В самом центре аномальной тишины стоял мужчина.
Внешне он тянул на крепкого мужчину в самом расцвете сил, но…
Дать четкую характеристику мешало то, что совсем недавно он был мальчиком, а чуть позже – юношей. Мужчина старел с невозможной для человека скоростью. И каждый, кто находился в этом зале, уже знал, что никакие человеческие мерки к нему не подходят.
Проклятый Император Артур Газ.
Некогда мужчина, что управлял бесконечной войной, охватившей мир.
Если верить его словам, он – проживший больше тысячи лет монстр, созданный «богом», взирающим на мир свысока созданием, ради того чтобы тот поддерживал нескончаемую войну. Именно Артур заложил основы магической культуры на Фербисте, а затем развил ее.
Великий мудрец и дьявол.
Он заслуживал оба этих прозвища. Он уже стал героем мифов и легенд. Одним своим существованием он расшатывал здравый смысл.
– …
Его следовало о многом расспросить.
Но все молчали. Никто не мог заговорить.
Произошедшие события настолько вышли за грани привычного, что не получалось даже расставить приоритеты – то есть решить, какой из вопросов должен прозвучать первым.
Им объявили, что мир – ферма, а они на ней – скот. Люди сражаются, злятся, радуются, горюют, и все их чувства, весь их цикл рождения и смерти преподносятся богу в качестве пищи и никакого другого смысла не имеют. Земля ушла из-под их ног, и они даже чувствовали себя немного опустошенными.
Но все же…
Один вопрос, вне всяких сомнений, посетил их всех.
Сквозь разрушенный потолок виднелось раскинувшееся над головами закатное небо.
Совсем недавно его накрывала гигантская тень в форме человека… а сейчас ее ошметки постепенно расплывались и неторопливо таяли в красных лучах заходящего солнца.
Артур Газ назвал ее «богом».
Вернее, самой настоящей тенью бога.
Затем Проклятый Император использовал живое гундо по имени Лада Нива, собрал магическую энергию – то есть эмоциональные волны людей – со всего Фербиста и применил заклинание, которым убил бога, прятавшегося «снаружи» мира.
Все это случилось только что.
Только что гигантская тень высоко в небесах накрывала собой все княжество Хартген… а может, и весь Фербист. Теперь же ее останки постепенно растворялись в воздухе.
Но…
«Неужели это все?»
Скорее всего, этим вопросом задался каждый.
У него получилось слишком легко.
Все кончилось в мгновение ока.
Бог взирал на мир издалека и впитывал волны всевозможных чувств.
Многие люди верили в него как в религиозное или абстрактное понятие. Людям хочется верить, что где-то высоко над головами обитает сверхъестественное существо, на которого можно свалить вину за мировые нелогичность и неравенство.
Но сколько людей верило в то, что он действительно существует и обладает своим сознанием?
«Может, бог есть. Может, его нет».
Для жизни людям хватало такого отношения к богу. Иногда ситуация располагала к тому, чтобы молиться ему, иногда – к тому, чтобы проклинать, и людей это устраивало.
Но вряд ли хоть кто-то знал, что бог и в самом деле обитал где-то над их головами и держал людей в клетке, как животных… да еще и занимался селекцией, чтобы получить как можно более эмоциональных существ.
Именно поэтому факты так ошарашили всех.
Спросить что-либо у самого бога они не могли – слишком большое расстояние их разделяло. Артур Газ не дал им даже попробовать и решительно применил «богоубийственное» заклинание.
Бог умер.
Но умер ли?
До сих пор они, простые люди, не осознавали, что он вообще существует, а сейчас никак не могли проверить, говорил ли император Газ правду.
Может, случившееся – лишь грандиозная афера Артура Газа?
Действительно ли бог существовал? Действительно ли Проклятый Император сразил его?
И если это так, что изменится?
Что будет с миром?
– …
В воздухе витало даже не беспокойство, а банальное непонимание.
Неизвестно, знал он об этом или нет, но…
– Итак, – сказал мужчина, известный как Проклятый Император.
Он говорил с торжественностью священника, проводившего ритуал.
– Теперь пора приступать.
– Приступать? – спросил, прищурившись, Тору Акюра, диверсант… вернее, уже наездник на драгуне.
Черные волосы. Черные глаза. Приятные черты лица, на котором застыла печать вечной тоски.
У него не поменялось ни телосложение, ни оружие… однако теперь его тело покрывал серебристо-оранжевый доспех.
Став наездником, он получил возможность свободно изменять внешний вид брони. На первый взгляд, доспех казался тяжелым, однако на деле он служил Тору продолжением тела и ничуть не сковывал быстрые движения, освоенные в диверсантском прошлом.
– О чем ты?
Он стоял рядом с девушкой, которую считал своей хозяйкой, с Чайкой Газ… вернее, с Чайкой Трабант.
Она хотела собрать останки Проклятого Императора, а Тору исполнял ее желание… совершенно не подозревая, что тем самым помогает Артуру Газу воскреснуть. Конечно же, он чувствовал отвращение и ярость как по отношению к черной Чайке, проглотившей останки и родившей Проклятого Императора, так и по отношению к Артуру Газу, который все это подстроил… однако сейчас чувства Тору отошли на второй план.
Чайка Трабант лишилась «цели», здесь ее ничего не держало.
Они собирались покинуть замок Герансон, как только пропадет тот барьер, что окружил его со всех сторон. Сейчас их с Артуром Газом не связывали никакие отношения. Убил ли он бога, собирается ли возродить империю – Тору не волновало.
И все же… он не мог отделаться от беспокойства.
Вернее, такое легкое слово, как «беспокойство», здесь никак не подходило.
Они стояли перед выходящим за все рамки чудовищем, Проклятым Императором. Они не могли даже представить, о чем думает Артур Газ. Зачем ему вообще понадобилось пойти на убийство бога? Неужели ему просто надоело быть марионеткой в его руках?
Но если так… что он будет делать дальше?
– К настоящему захвату мира, – объявил Проклятый Император с просветлевшим лицом.
– !..
По тронному залу прокатилась волна изумления.
Бог создал Артура Газа затем, чтобы тот правил половиной мира. Ему отдали совершенно однозначный приказ – захватить половину мира, не более.
Можно сказать, Артура Газа заставили стать «правителем половины мира».
Что, если бы он стал верховным владыкой всего континента?
Разумеется, война бы тут же закончилась.
Чтобы война продолжалась, в мире должно существовать хотя бы несколько стран. Безусловно, какие-то конфликты могли бы возникать внутри самой страны… но абсолютный правитель наверняка смог бы их подавить.
И как раз этого бог не хотел.
А значит…
– Выходит, ты избавился от мозоли на глазах? – протянул Тору.
Того бога, что приказал Артуру Газу «править половиной мира», больше нет.
Выходит, теперь Артур Газ может проявить свою силу, захватить и Фербист, и все прилегающие земли. Во всяком случае, теперь ему ничто не мешало так поступить.
– Ты больше не ограничен половиной мира и можешь расширять свои владения как только пожелаешь? И ради этого убил бога?
Если уж повелевать, то всем миром.
Но хоть такое суждение и казалось понятным…
– Верно, – Артур Газ плавно кивнул. – Каждый, кому дана такая сила, захотел бы воспользоваться ей по-полной, не так ли?
В его голосе не слышалось гордости. Артур все еще говорил безразлично, словно рассказывая об очевидных вещах.
Получается, он считал, что обладает достаточной силой для того, чтобы править миром?
Быть может, так и есть, но…
– Как бы там ни было, ты сделал достаточно, – сказал Тору, внимательно глядя на императора Газа.
Ничего плохого лично Тору Артур не сделал. И все же Проклятый Император раздражал юношу. Он не мог смириться с мышлением Артура, считавшего… и пользовавшегося Чайками как инструментами, от которых затем можно избавиться как от ненужных.
Однако…
– Ты добился, чего хотел. Отключай барьер.
Как говорилось ранее, в первую очередь Тору собирался обеспечить безопасность Чайки Трабант, которой служил по собственной воле. И стены замка для этого не годятся. Тору хотел покинуть это место как можно скорее.
Но…
– Не могу, – Артур Газ кратко покачал головой. – Чтобы достичь цели, мне нужно еще одно крупное заклинание. Я не хочу, чтобы что-то помешало мне снаружи, пока я его не закончу. Или кто-то.
Тору прищурился и вгляделся в Артура Газа.
Слуга самого бога.
Дьявол, победивший бога.
Если он не лгал, то разве кто-то мог помешать ему? Неужели кто-то мог встать на пути этого чудовища, тем более сейчас?
Хотя… возможно, что остальные страны могли каким-то образом прознать о возрождении Проклятого Императора, вновь объединиться и напасть на него, чтобы снова уничтожить.
Однако…
«Или же… – вдруг подумалось Тору, – он гораздо уязвимее, чем нам кажется?..»
Титул богоубийцы, приставший к Артуру Газу, невольно заставлял полагать, что он бессмертен, неуязвим и сильнее бога… а значит, убить его совершенно невозможно. Но это заблуждение. Во-первых, как-то раз его уже одолела восьмерка героев, а во-вторых, он лишь победил бога, но ничем не доказал, что всецело сильнее его.
Пусть люди малы, пусть их без труда можно раздавить, но и сами люди порой умирают от укуса ядовитого жука. Аналогично, убийца бога вовсе не обязан быть сильнее него. Умелого мага в ближнем бою без труда одолеет даже второсортный мечник или копейщик. У каждого есть сильные и слабые стороны.
А значит, Артур Газ просто не может быть совершенно непобедимым.
Впрочем, как показала его битва против «апостолов», с человеческой точки зрения он действительно обладает невероятной силой.
– И когда ты применишь это твое заклинание?
– Полагаю, завтра с утра. Пока что я занят тем, что собираю магическую энергию со всего континента.
– ...Со всего континента?
Речь неожиданно пошла об очень серьезных масштабах.
Тору и все остальные уже успели заметить лежащих без сознания людей за пределами барьера… но неужели подобное происходит по всему континенту? С учетом того, что на Тору вытягивание энергии из-за барьера не действовало, достаточно сильный маг смог бы защититься от посягательств императора Газа. Но если подумать о том, сколько всего в мире магов, придется сделать вывод, что за барьером лишь очень немногие люди оставались в сознании.
– Я ведь уже говорил. Бог придумал устройства для сбора человеческих эмоций: руины Шамони. Прямо сейчас я снова использую их, чтобы собирать человеческие мысли. Во время убийства бога я хотел от заклинания только силы и дальнобойности… другими словами, в остальном оно могло быть грубым. Однако второе заклинание требует крайней точности.
– Чайка… – обратился Тору к девушке возле себя, не сводя глаз с императора Газа. – Ты можешь сказать, что именно он задумал? Я все-таки в магии совершенно не разбираюсь.
Длинными серебристыми волосами, круглыми фиолетовыми глазами девушка напоминала самого Проклятого Императора.
Однако сейчас на ее аккуратном, очаровательном личике застыли беспокойство и тревога.
Чайка. Когда-то ее звали принцессой погибшей страны с гробом на спине.
Хотя на деле она никакая не принцесса, а лишь инструмент для воскрешения Проклятого Императора.
– ...Предположить невозможно, – извиняющимся тоном ответила Чайка… белая Чайка Трабант. Она покачала головой, и длинные серебристые волосы тоже беззвучно качнулись.
Похоже, даже она, будучи магом, не знала, что происходит.
– Итак. В связи с этим… – продолжил Артур и обвел взглядом собравшихся в тронном зале, – у меня есть для вас предложение.
– ...Что?
– Предложение?
Недоуменно переспросил Тору… и стоявший с другой стороны от трона однорукий мечник.
Его аристократично приятные черты лица, светлые волосы и голубые глаза ничуть не изменились… но после того как он в буквальном смысле побывал по ту сторону смерти, его внешность обрела суровые оттенки обнаженного клинка.
Этого юного рыцаря звали Альберик Жилетт.
Совсем недавно он потерял память и действовал словно чья-то марионетка… но теперь, похоже, вернул и воспоминания, и характер, после чего воссоединился с Виви, Николаем и остальными членами своего отряда.
Скорее всего, они так же растеряны, как и отряд Тору.
Некогда и Альберик, и весь его отряд противостоял отряду Тору… однако людей Альберика, как оперативников агентства послевоенного восстановления «Климан», в первую очередь беспокоило возможное возрождение Империи Газ, которое могло привести к очередной мировой войне. Поэтому им поручили охоту на Чаек, собиравших останки императора Газа, и их поимку.
Но какое решение им принять сейчас?
Напасть на возродившегося императора Газа, чтобы остановить новую войну?
Или же обратиться за советом к руководству, поскольку обстоятельства вышли далеко за пределы их компетенции?
Или даже… если император Газ не соврал, то именно после окончательного захвата мира наступит истинная «послевоенная пора». Так может, им следует всецело помочь ему?
Впрочем…
– Возможно, всех вас привела сюда некая «судьба». Мне сгодился бы кто угодно, но я не стану скупиться, коли вы согласитесь, – пристальный взгляд фиолетовых глаз упал на Тору. – Особенно это касается тебя, наездник на драгуне… тебя ведь зовут Тору Акюра?
– …
– Ты, равно как стоящая возле тебя Чайка номер 357, приложили больше всего усилий к моему воскрешению. Полагаю, ты вполне заслужил того, чтобы в награду я исполнил твое желание.
– Желание?
– Роль, – император Газ слегка улыбнулся. – Вы пришли в этот мир никем, никем жили и никем бы сгинули, но я могу даровать вам непоколебимый титул… тот, что принадлежал мне.
– Принадлежал…
Другими словами – речь о той самой роли, которую дал ему бог?
О…
– Я дам вам треть мира.
– Что?!
Неужели он говорил о «роли» короля – правителя трети мира?
Однако…
– Теперь ты, рыцарь, – император Газ перевел взгляд на Альберика. – Ты получишь другую треть мира. Можешь объявить себя хоть королем, хоть императором.
– …
Тору не понял, о чем говорит император Газ, и переглянулся с Альбериком.
Тот, судя по его виду, тоже не соображал, в чем дело. Отчетливее всего его изысканное лицо изображало смятение.
Сначала он заявил, что захватит мир, а теперь предложил Тору и Альберику стать королями.
Неужели император Газ собирался править оставшейся третью?
Или же третью часть мира он отдаст кому-то другому, а сам станет верховным правителем над тремя королями?
И тогда…
– Вы предлагаете треть мира, император Газ? – спросил Альберик, прищурившись. – Но почему треть?
– Потому что еще одного я уже выбрал, – ответил Артур и перевел взгляд в другую сторону.
Где стоял…
– !..
Несколько плит плавно разъехалось в стороны, открыв то, что находилось позади них. А именно – крупный объект, словно сделанный из прозрачного стекла.
Похожий на вертикально стоящий гроб.
– Син… – прошептала при виде него черноволосая девушка позади Тору.
Несмотря на довольно юный возраст, ее внешности уже больше походило слово «красивая» нежели «очаровательная». Однако речь шла не о декоративной красоте, а о радующем взгляд качестве доведенного до совершенства инструмента или остро заточенного клинка. О той настоящей красоте, которая проявляется, лишь когда удается избавиться от всего лишнего.
Акари Акюра, сводная сестра Тору.
Обычно она не проявляла почти никаких эмоций – видимо, сказывались диверсантские тренировки, начавшиеся еще в бессознательном возрасте, – однако сейчас ее голос на удивление отчетливо дрогнул.
Син Акюра.
Человек, которого она увидела внутри объекта, был уроженцем той же деревни, где выросли Тору и Акари. Пусть их не связывало кровное родство, они считали Сина братом… и в то же в королевстве Хартген он стал их врагом. Будучи старше Тору и Акари на несколько лет, Син все же успел получить опыт настоящих битв и стал настоящим диверсантом. Поэтому он мог стать Тору и Акари образцом для подражания, идеалом, к которому нужно стремиться.
Но…
– Хочешь сказать, Син принял твое предложение? – уточнил Тору, глядя на содержимое объекта.
Син стоял с закрытыми глазами и будто бы спал… или даже умер, ведь он совершенно не двигался. С другой стороны, вряд ли его и в самом деле убили, ведь зачем Артур стал бы выставлять напоказ труп?
– Именно, – подтвердил Артур Газ. – Обычно диверсантов презирают, на поле боя их считают шавками и инструментами. Это означает, что всю свою жизнь они доверяют другим. Каждому известно, что они ничего не желают для себя, не гневаются по своей воле, не вздыхают о своей судьбе и лишь равнодушно отыгрывают вверенную роль. Но с другой стороны, поскольку диверсанты сами себя считают инструментами, их приверженность такой судьбе позволяет им обрести на редкость устойчивую психику.
– …
Тору решил промолчать.
Он решил, что Артуру Газу вряд ли стоит рассказывать о том внутреннем конфликте, с которым ему пришлось совладать.
– Лишившись хозяина, утратив свою пользу как инструмента, этот мужчина сразу же принял мое предложение. Впрочем, вряд ли так поступил бы только он.
– Что?..
– Люди не могут вынести мысль о том, что они никто, – проговорил император Газ чуть ли не нараспев. – Они дают себе имя и определяют свое существование с самых разных сторон. Люди достигают духовного равновесия, именно когда решают, кто они такие.
– …
Тору едва сдержался, чтобы не возразить ему.
Но он решил, пусть лучше император Газ говорит, что ему вздумается.
– Я могу определить и ваше существование, – продолжил Проклятый Император, обведя взглядом Тору и Альберика. – Станьте королями под моим началом. Вам больше не придется тщетно блуждать в лабиринте под названием «свобода».
Никто не заметил, чтобы император Газ сделал хоть что-то, однако в следующую секунду объект беззвучно раскрылся.
И одновременно с этим Син медленно открыл глаза.
– !..
Тору ощутил, как по спине пробежал холодок.
Что-то изменилось. Причем кардинально.
Тору ощутил это каким-то неведомым чувством – быть может, инстинктами человека, быть может, умениями наездника.
Он никогда не считал Сина противником, которого можно недооценивать. В бою один на один он бы ни за что не выстоял против опыта Сина.
«Что за…»
Даже сейчас в облике Сина не было ничего, что сковывало бы всех вокруг ужасом.
Наоборот, его окружала холодная тишина.
Неужели в нем за короткое время что-то пробудилось? Неужели он достиг следующей ступени диверсанта? Конечно, Син и без того относился к полноценным диверсантам, но это не значит, что он в совершенстве владел всеми диверсантскими умениями.
Или же…
– Син Акюра, – обратился к нему император Газ.
– Да, мой господин, – отозвался тот.
– Как мы и договаривались, я оставляю на тебя треть мира. Прочие мелочи остаются на твое усмотрение. Для тебя у меня лишь один безусловный приказ: правь.
– Как пожелаете, – Син положил руку на сердце и поклонился.
Похоже, он целиком и полностью превратился в слугу императора Газа. Тору не знал, что произошло между ними в их отсутствие, но Син сильно изменился с тех пор, когда служил князю Хартгену.
– …
Тору перевел взгляд с императора Газа на Альберика.
Юный рыцарь-оперативник «Климана» щурился и вглядывался в императора Газа.
Потому, что слова императора шли вразрез с его убеждениями и верой?
Или же… настолько угодили в точку, что причиняли ему боль?
В любом случае, прямо сейчас он явно не спешил целиком и полностью одобрить предложение…
– Император Газ…
– …
Взгляд фиолетовых глаз устремился к юному рыцарю в ответ на его зов.
Пусть Артур и заигрывал с ними обещанием поделиться третью мира, он все еще смотрел на них, как на камни возле дороги. Во всяком случае, так казалось Тору.
– Вы все еще не ответили на мой вопрос. Почему именно треть мира? – повторил Альберик. – Если вы говорите, что обладаете достаточной силой для захвата мира, то и управлять им можете сами. И даже если бы вам не хотелось становиться публичной фигурой, вам сгодилась бы одна марионетка, не более. Вам нет нужды разделять вашу власть натрое и передавать кому-то еще.
– Суждение верное, но… – император Газ коротко кивнул. – В разделении мира на три части, конечно же, есть свой смысл. Равновесие в разделенном надвое мире может очень быстро рухнуть. Поэтому я хочу разделить его на три части ради стабильности. Если выражаться кратко, я хочу создать так называемую неразрешимую трилемму.
– Трилемму… – повторил Альберик вслед за императором.
Мнение о том, что противостояние трех фракций порождает своего рода баланс, довольно распространено. На поле боя нередко сталкивались три армии, и тогда битва порой переходила в застой. На поле боя рождается пусть временное, но равновесие.
Но важное условие состоит в том, что три фракции должны противостоять друг другу.
Если две из них заключат союз, то с легкостью разгромят третью, и от равновесия в одночасье не останется и следа. Более того, странно вообще говорить о равновесии, когда правители всех трех фракций – лишь марионетки в чьих-то руках. В чем смысл трилеммы, которая существует только для вида?
– Я хочу достичь мирового равновесия, – заявил император Газ величавым голосом. – Поэтому хочу поддерживать вечную войну трех фракций.
– Что?! – ошеломленно воскликнул Альберик.
Вместе с ним изумился и Тору, и все остальные.
– Вы хотите вновь погрузить мир в хаос войны?!
На мгновение Альберик скосил взгляд на Тору – несомненно потому, что тот в свое время говорил о том, что «война ему по нраву».
– Для начала я хочу исправить ошибку в ваших суждениях, – отозвался император Газ. – Конкретнее – слово «хаос».
– И что с этим словом не так?
– Ваше восприятие войны как хаотического состояния. И, как следствие, восприятие отсутствия войны как равновесия. Как я понимаю, вы считаете именно так. И это ошибка, – равнодушным тоном пояснил Проклятый Император. – Окончание войны и ожидание следующей – застой и гниение, рождающиеся от спокойствия. Как только воцаряется мир и люди успокаиваются, возникают новые проблемы, не связанные с войной. Сильные мира сего начинают набивать карманы, растет разрыв между бедными и богатыми, возникает дискриминация во множестве ипостасей. В условиях, когда миру недоступна грубая, интенсивная терапия, он медленно движется к смерти.
– ?!
– Скажи мне, рыцарь. Ты ведь раньше состоял в агентстве ускорения послевоенного восстановления «Климан»? – вопросил император Газ, перебирая в руке волосы стоявшей подле него Лады Нивы.
Скорее всего, только что воскресший Проклятый Император знал о существовании «Климана» и членстве Альберика благодаря тому, что впитал накопившиеся в Ниве знания.
Если подумать, император Газ никак не мог узнать о том, что Тору – диверсант. Впервые они встретились уже после того, как Тору превратился в наездника на драгуне.
Возможно, подобно тому, как в голове Чайки отпечаталась «инструкция по применению» живого гундо, так и Нива извлекла из Чайки часть воспоминаний, а после воскрешения императора Газа передала их ему.
Магия – технология, позволяющая использовать воспоминания в качестве топлива.
А значит, должны существовать способы как-либо работать с самими воспоминаниями.
Впрочем…
– Разве ты никогда не жаловался самому себе о том, что тебе нет места в этом мире? Как бы гордо ни звучало слово «рыцарь», на деле вы лишь поколения скота, заточенного под участие в войне. Восхваленный правителями скот, выведший сам себя, разве что живущий не в клетках.
– Что… – император так пренебрежительно высказался о рыцарях, что Альберик сразу напрягся.
Однако Артур Газ не дал ему возразить и продолжил:
