Текст книги "Герой по принуждению"

Автор книги: Искандер Севкара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Ангел Уриэль-младший вновь перебил Лауру.

– Мессир, не слушай эти глупые бредни. Видел я этих сострадательных типов, вроде архангела Гавриила или архангела Серафима, да и сам Создатель ничем не лучше. Правда, от него я тумаков не получал, но вот от этих двух извергов мне, порой, доставалось по самое первое число. Если послушать Лауру, то Верховные маги, архангелы и наш Создатель являются существами без малейших пороков и изъянов, а это далеко не так. Мы с Михаилом-младшим, как-то раз, еще будучи бескрылыми мальчишками, стащили из мастерской его папаши гнездо с осами нового вида, которых архангел Михаил собирался переправить в Зазеркалье, чтобы людям жилось веселее. Как раз в это время к нам в замок наведался Создатель и архангел Серафим. Так вот, сидят они втроем, в келье архангела Гавриила и беседует о разных высоких материях, ну, мы с Михаилом и подбросили им это осиное гнездо, завернутое в плотную ткань, на стол. Михалыч, это было что-то. Архангел Гавриил, не долго думая развернул ткань и осы немедленно набросились на всех троих, им то было все равно кого жалить, на то они и осы… Михалыч, ты бы слышал, как они вопили, эти высшие и добродетельнейшие существа, какие они извергали проклятья на всех и вся. Нас, разумеется, моментально вычислили и оба сострадательных архангела пороли нас розгами, добрых два часа, а Создатель, с его тонкой и чувствительной душой, все мудрил с ивовыми прутьями и ты думаешь что, он делал их помягче? Черта с два, он в конце концов добился своего и ивовые прутья стали крепкими как сталь и что-то я не слышал от него после порки, каких-либо слов утешения или добрых отеческих наставлений. Так что, мессир, ты не очень то доверяй разглагольствованиям Лауры о великом терпении и исключительной сострадательности Создателя.

При этом воспоминании о детских забавах, физиономия у Уриэля была столь злорадная и самодовольная, что я не выдержал и громко расхохотался. Лаура тоже прыснула от смеха и, к моему удивлению, не стала говорить, что Уриэлю и его другу, конечно же досталось поделом.

По этому случаю я припомнил анекдот про то, как детишки наблюдали за тем, как священник сколачивал в своем саду скамейку. В ответ на его вопрос, хотят ли дети убедиться в том, что священник тоже умеет что-то делать своими руками, дети ответили ему, что их гораздо больше интересует то, что тот скажет, когда звезданет молотком по пальцу. Этот анекдот понравился им обоим и когда смех на веранде стих, Уриэль подытожил историю, рассказанную Лаурой:

– Мессир, все это так. Лаура рассказала тебе чистую правду, но она упустила несколько существенных моментов. Во-первых, с того времени, когда Иисус Христос появился в Парадизе и до момента памятного всем пира в Зеленом замке Великого Маниту, все-таки прошло пять с лишним лет и не все это время молодой Создатель проповедовал. Все это время он путешествовал по Парадиз Ланду в компании нескольких магов и некоторых своих друзей из Зазеркалья и путешествия эти вовсе не были паломничеством по святым местам. Даже скорее наоборот. Очень многие небожительницы до сих пор с тоской вспоминают то, как прекрасен и обаятелен был молодой Создатель и как он любил шумные пирушки и веселье, да и их самих он не обходил своим вниманием. Увы, Лаура, но это так и не надо делать такое трагическое лицо. Создатель был молод, красив, обаятелен, остроумен, силен, как кентавр, и нежен, словно сатир, да и шутник он, к твоему сведению, был отменный. Был он к тому же отличным борцом и, нисколько не стесняясь боролся с вашим Гераклом. Да и на охоту с копьем и луком он тоже хаживал, но в том, что в последний день своего пребывания в Парадизе Создатель проповедовал, тоже сомневаться не приходится, как и в том, что он в несколько минут решил проблему с душами. Собственно, именно в этом и заключалась его миссия как в Зазеркалье, так и в Парадиз Ланде. Я не знаю, как этот вопрос решен в других Вселенных, но в нашей это сделано очень простым и остроумным способом и пока что никто еще не жаловался. В то время ангелы еще могли подниматься на крыльях к самой вершине горы Обитель Бога и потому очень многие из нас были свидетелями того, как молодой Создатель Иисус Христос покинул Парадиз Ланд. Как только облака окутали вершину горы, он спустился на золотые плиты, которыми вымощена огромная площадь перед Ангельскими Воротами, ведущими к золотым чертогам Создателя. Создатель отец вышел к Создателю сыну и между ними состоялся короткий разговор. Иисус Христос обратился к своему отцу со словами:

– Отец мой, я выполнил твое предначертание и теперь бессмертные души уже находятся на пути к Богу. Что я должен делать дальше?

Создатель Яхве ответил ему:

– Не знаю, сын мой, для этого ты должен прислушаться к своей душе и сам понять, как тебе следует поступить дальше.

Некоторое время, молодой Создатель стоял молча, прислушиваясь к чему-то, а затем сказал:

– Отец мой, я должен проститься с тобой и отправляться в путь. Меня ждет большая работа и мне еще понадобятся твои советы, как мне лучше выполнить её. Прощай, отец мой, мы еще встретимся.

Оба Создателя, отец и сын, обняли друг друга и после этого молодой Создатель навсегда исчез из Парадиз Ланда, а его отец молча повернулся и вошел в свои золотые чертоги. Это был последний раз, когда архангелы и ангелы видели Создателя. С тех пор он больше никогда не спускался в Парадиз Ланд и никогда не призывал к себе никого из его обитателей. Мы считаем, что Создатель, который все это время бодрствовал, погрузился в сон. Ведь и Создатели должны время от времени отдыхать от своих тяжких трудов, но мне отчего то кажется, что сон Создателя слишком затянулся и настало время побеспокоить его. После того, как Создатель вошел в свои чертоги, небо стало холодным и неуютным. Примерно до высоты в пятнадцать лиг ангелы еще могут подниматься, но выше уже летать невозможно, там царит жуткий холод. Крыльям то ничего не страшно, но вот долго летать когда твое дыхание моментально превращается в снег, невозможно. Твои магические одежды, мессир, удивительно легки и они такие теплые, что, я, пожалуй, отважусь подняться на вершину Обители Бога, чтобы привлечь внимание Создателя к его творению. Парадиз Ланд пришел в упадок без его присмотра, маги стареют и умирают, ангелы тоже находятся не в самой лучшей форме и все находится в запустении. В Парадиз Ланд все реже и реже приходят люди из Зазеркалья, так как магам уже не под силу открыть проход. Еще лет пятьсот назад ангелы, сбросив крылья, находили в себе силы посещать Зазеркалье и наблюдать за людьми, но сейчас им уже не до того. Да и маги тоже уже не те, похоже, что и они уже не находят в себе сил, чтобы приходить в Зазеркалье и давать людям нужные советы и наставления. Если дело пойдет и дальше таким образом, то еще через две-три тысячи лет в Парадиз Ланде останутся одни только вороны-гаруда, над которыми не властно время, но боюсь, это будет совсем уже не тот Парадиз Ланд, который я знаю, мессир. Однако, самое страшное заключается в том, что никто не знает, что делать, ни наши ангелы патриархи, ни Верховные маги. Вот поэтому, мессир, я и мечтаю подняться на вершину Обители Бога чтобы попытаться разбудить Создателя.

Лаура глянула на ангела Уриэля-младшего взглядом исполненным такой любви и обожания, что я невольно заерзал от ревности и хотел уже сказать какую-то колкость, но вовремя сдержался. То, о чем я узнал за эти дни от Уриэля и Лауры, объяснило мне большую часть чудес Парадиз Ланда и Зазеркалья, но самое главное я понял, что даже на небесах плетутся какие-то хитрые и сложные интриги. Во мне так же зрела уверенность в том, что я не случайно оказался вблизи того котла, где эти интриги варились.

То, что в моих руках оказался меч Дюрандаль, делало меня объектом пристального внимания мага Альтиуса и я понял, что мне не стоило выпускать этот меч из рук, если я не хочу навредить себе и своим новым друзьям, а поняв это, не поленился сходить к джипу, стоявшему в конюшне. Пока Лаура расспрашивала Уриэля о том, когда тот собирается лететь к вершине горы, я достал из большого ящика, в котором был сложен Лехин арсенал, меч Дюрандаль, положил его между передних сидений на крышку бокса с компакт-дисками и сделал невидимым. При этом я настроил цвет луча таким образом и придал ему такую вибрацию, что ни один из магов Парадиз Ланда, обладателей Кольца Творения, не смог бы подобрать эту комбинацию, которая была связана с одной незатейливой песенкой, памятной мне со времен студенческой юности.

На веранду я вернулся большим Лехиным баулом, из которого достал ноутбук со всеми причиндалами, типа цветного принтера, видеокамеры с парой дюжин видеокассет и цифровым фотоаппаратом. Леха прекрасно подготовился к своей экспедиции и с первых же шагов запечатлел на пленку все, что только привлекало его внимание. Вслед за ним и я время, от времени, брал в руки видеокамеру и фотоаппарат, чтобы заснять самое интересное. До этого момента ни Лаура, ни Уриэль, даже не догадывались о том, чем это я нацеливаюсь то на них, то на вудменов, то просто на окрестные пейзажи.

К счастью, компьютер у Лехи, был хотя и портативный, но здорово навороченный и имел не только видеокарту, телевизионный ввод, но и великолепный саунд-бластер и стереоколонки. Но не это было главным. Мои друзья смогли увидеть все то, что умудрился заснять этот тип в Золотом замке не на маленьком экране видеокамеры и не на экране компьютера, а на вполне приличном, двадцатидюймовом экране шикарной видеодвойки, которую Леха также прихватил с собой в рай. Благо он прихватил еще и адаптер и телевизор мог работать от запасного автомобильного аккумулятора, ставшего вечным.

Всей этой техники было вполне достаточно для того, чтобы произвести на Лауру и Уриэля огромное впечатление. Я не счел за труд и показал видеозапись, на которой ангел удирал сначала от крылатых дьяволов, а потом улепетывал верхом на Мальчике от их внезапно загоревшихся трупов. Жаль, конечно, что не все сражение попало в кадр, когда я положил видеокамеру на крышу джипа, крылатые дьяволы, пикирующие на меня, были видны довольно отчетливо, но вот я в кадр не попал. Зато меня было хорошо видно тогда, когда я стрелял по третьему дьяволу и было видно, как он шмякнулся на берег.

Лаура и сейчас, сидя на веранде, очень переживала и все поторапливала меня, как и её изображение на экране компьютера, когда я снимал на видеокамеру яркие вспышки пламени и молнии, которые вырывались из огромных, черных тел поверженного врага. Уриэль же, не сдержался и сделал девушке пару комплиментов относительно её фигуры и очаровательной, девичьей груди, обтянутой мокрым бельем. Охотница отыгралась на нем уже через несколько минут, когда на экране показался ангел с фингалом под глазом, бессильно сползающий с коня.

Позабавив своих друзей этими кадрами, я показал ту видеозапись, которую Леха отснял в Золотом замке. Увидев на экране Верховного мага Восточного Парадиза, Бенедикта Альтиуса и услышав то, какие он давал задания московскому бандюку, Уриэль и Лаура замерли в оцепенении. Девушка была поражена тем, как с ней собирались поступить. Она с негодованием в ярости прорычала:

– Жаль, что маг Альтиус не находился там. Посмотрела бы я, как он стал бы уворачиваться от моей стрелы.

Вкупе с комментариями, которые щедро отпускал Леха, снимая на видеокамеру Золотой замок и окружавший его городишко, жители которого изумленно взирали на диковинную колесницу, проезжавшую по его узким улочкам, получалась весьма примечательная картина, иллюстрирующая всю эту трагикомедию. Маг Альтиус представал перед моими спутниками далеко не в самом лучшем свете и играл в ней роль дешевого опереточного злодея и интригана. После того, как Уриэль и Лаура ознакомились со всей информацией, имеющейся в моем распоряжении, я сказал:

– Вот такие вот дела, ребята, творятся в Парадиз Ланде тогда, когда Создатель спит. Маг Карпинус делает одно, маг Альтиус другое. А зачем? Вий говорит, что причиной всего является меч Дюрандаль, который зачем-то понадобился магу Альтиусу. Этот Верховный маг опустился не только до самого банального шантажа, но даже отважился привлечь на свою сторону самого отпетого негодяя, вызванного им из Зазеркалья. Все это мне очень не нравится, ребята, и мне сдается, что нам еще не раз придется поломать себе голову над всеми этими интригами. Вам то, вроде бы, и ни к чему влезать во все это безобразие, но я увяз в нем по уши и, похоже, что до тех пор пока я не выведу обоих магов на чистую воду, мне в Зазеркалье не вернуться. Что-то я не очень верю в обещания мага Карпинуса, поскольку мне сдается, что я своими действиями нарушил сложившееся равновесие…

Уриэль и Лаура стали наперебой уверять меня в том, что я великий маг и что мне будет раз плюнуть, разобраться с магами-интриганами и что они будут сопровождать меня к Синему замку и проведут самой короткой, прямой дорогой. Судя по карте, давая большой крюк, я смог бы подъехать прямо к Синему замку, но на самом деле, путь мне преградили бы высокие, неприступные горы. Карта мага Альтиуса была не совсем точна. Ехать к Синему замку через дремучие леса было значительно короче, но только не на джипе, так как в этих лесах не было проторенных дорог, одни только охотничьи и звериные тропы, а верхом на лошадях.

Забравшись в конюшню, я стал перебирать весь свой скарб, отбирая то, что мне нужно было взять с собой в дорогу. Ко мне присоединились Лаура и Уриэль и вышло так, что мы нацелились взять с собой буквально все, что находилось в джипе. Ангел пришел в восторг от возможности посмотреть кинофильмы о жизни в Зазеркалье. Леха прихватил с собой около сотни видеокассет с полицейскими боевиками и прочей голливудской дребеденью. Уриэль уволок "Панасоник" вместе с аккумулятором в свой номер и так увлекся этим занятием, что просидел возле телевизора целый день и всю ночь напролет.

Для меня же это был спокойный и мирный день и если бы не промозглая сырость, то все было бы просто великолепно. К моей великой радости магическая купель действовала и под дождем и потому не все было так уж и мрачно. Но что удивительно, на Лауру, которая присоединилась ко мне в бассейне, его магия совершенно не действовала и для нее это была всего лишь горячая ванна. Колдовать под дождем мне не хотелось и потому я отложил приготовление магической купели для девушки на более позднее время. Все равно крыло Уриэля еще не зажило, хотя он и уверял меня в том, что лубок можно уже снимать и даже попытался доказать это на деле.

Следующий день выдался таким же дождливым и холодным и я не вставал с постели почти до полудня. Правда, к трем часам пополудни дождь внезапно закончился, словно кто-то перекрыл кран. Ветер быстро разогнал хмурые тучи и солнце стало припекать изо всех сил. Уже через четверть часа лужи высохли, стало тепло и ничто не напоминало о промозглой сырости. Уриэль стал приставать ко мне, чтобы я наконец снял с его крыла деревяшки, так как у него уже не было сил терпеть зуд под ними. Как только я снял лубок, то понял причину его беспокойства, крыло уже успело обрасти новыми перьями. По детски надувая свои губы, Уриэль сказал мне:

– Михалыч, ну, ты и перестраховщик я тебе доложу. Еще вчера с моего крыла можно было снять эти проклятые доски и я смог бы спать спокойно, а не рычать всю ночь от злости.

Освободившись от ненавистных деревяшек, Уриэль тотчас принял магическую ванну и вскоре появился перед нами с ослепительно сияющими крыльями. После купания ангел заявил мне, что он чувствует себя готовым к полету и по тому, что он стал одевать на себя теплые вещи, я понял, – ангел собирается совершить подъем на рекордную высоту. Посмотрев на то, с какой силой Уриэль взмахивал крыльями, я не стал его отговаривать от этого.

Находиться рядом с ангелом было просто невозможно, это было все равно что стоять под взлетающим вертолетом. После первого же взмаха ангельских крыл, меня едва не свалило на каменные плиты. При каждом, энергичном взмахе крыльями, Уриэля буквально подбрасывало вверх метров на семь, после чего он плавно опускался, едва трепеща крыльями.

Наконец, смеющийся от счастья ангел сделал подряд несколько взмахов, в считанные секунды поднялся на стометровую высоту и полетел по широкой спирали, быстро поднимаясь в ярко-синее, безоблачное небо. Через пару минут он уже скрылся с глаз и только напрягая взгляд можно было видеть в небе крошечную, серебристую искорку с черной точкой.

Я уже было собрался предложить Лауре устроить для нее магическую купель, как она, внимательно наблюдая за полетом ангела в бинокль, неодобрительно цокая языком сказала:

– Ну псих, ну вытворяет… Совсем с ума спятил, паршивец.

Несколько мгновений спустя, я и сам увидел, что ангел сложил крылья и теперь камнем падал на землю. Все во мне заледенело, когда я представил себе Уриэля, разбившегося вдребезги о каменные плиты двора и себя, за рытьем очередной могилы, но ангел был настоящим воздушным ассом и на высоте полукилометра расправил крылья и по крутой спирали опустился неподалеку от нас. Его золотые волосы и меховой воротник куртки заиндевели от холода, а кожаная куртка скрипела при каждом шаге, словно жестяная. Взгляд ангела был встревожен и, подойдя к нам, он скороговоркой сказал:

– Мессир, дела у нас хреновые! От Обители Бога в нашу сторону летит огромная стая воронов-гаруда и они держат путь точно к этому месту. Похоже, тебе стоит применить магию Камня Творения и спрятать нас всех от этих птичек, иначе нам всем будет точно несдобровать.

На этот счет у меня было свое собственное мнение, так как я знал точно, что, рано или поздно, вороны-гаруда выследят нас, а потому решил вообще не прятаться и разобраться с ними раз и навсегда. Никакого плана у меня не было, но мне не раз приходилось разрешать и куда более сложные конфликты. Если вороны-гаруда были разумными существами, а я считался, хотя бы в глазах своих друзей, магом, то мне следовало попробовать вступить с ними в переговоры и снять напряжение. Мне срочно была нужна дополнительная информация и я быстро спросил ангела:

– Ури, как далеко они от нас?

– Примерно в трехстах лигах, мессир. Меньше, чем через час они будут здесь, так что тебе нужно торопиться.

Кивнув головой, я молча направился к конюшне и принялся выбрасывать из джипа лишние вещи. Освободив салон, я велел Лауре погрузить в машину запас съестного, дня на два и наполнить свежей водой все три канистры, после чего выгнал джип во двор. Отодрав от яслей большую доску, я положил её на пол и принялся колдовать над ней с помощью своего Кольца Творения и Магры Дарам Татиса. Вороны-гаруда, наверняка, были настроены самым серьезным образом и мне следовало найти для них пару веских аргументов. По моей просьбе Уриэль нашел, среди нашей поклажи, кожаный мешок подходящего размера и когда принес его, то отшатнулся в испуге, увидев, во что я превратил кусок обыкновенной, кедровой доски.

Его испуг был мне вполне понятен, ведь на полу извивался метровый обрубок черного хвоста крылатого дьявола, украшенный ярко-алым, сердцевидным острием. Это зрелище было не для слабонервных людей или ангелов, так как с жала срывались ярко-голубые искры и в воздухе остро пахло озоном. Хотя это и была чистейшей воды бутафория, когда я засовывал обрубок хвоста в кожаный мешок, меня так больно шандарахнуло током, что я чуть не прикусил себе язык.

Бросив мешок в джип, я велел Уриэлю и Лауре залезть в него и устроиться в салоне машины поудобнее. Для девушки салон джипа был уже вполне привычным и очень уютным местом, а вот для того, чтобы усадить в машине ангела, мне пришлось отодвинуть назад до отказа переднее пассажирское кресло, но и после этого концы его крыльев Лауре пришлось слегка согнуть, что бы закрыть заднюю дверцу.

Пока они усаживались в салоне, я сходил за ворота крепости-курорта и подобрал на обочине дороги несколько камней. Положив камни в салон, я залез на крышу джипа и еще немного пошаманил с помощью Кольца Творения над гостеприимным курортом, в результате чего от него осталась одна только крепостная стена, мощеный каменными плитами прямоугольник двора и мертвый, безжизненный пейзаж вокруг. Со стороны горы Обитель Бога на нас уже надвигалась огромная, черная туча воронов-гаруда, которая громыхала и скрежетала ничуть не хуже грозовой, вот только молний не было. Спокойно покурив, стоя у открытой дверцы, я не спеша сел на водительское место и, плотно закрыв все окна, включил кондиционер.

Джип у Лехи был с массой всяких прибамбасов и фенечек. Под капотом у него имелась мощная сирена, а за кенгурятником был установлен проблесковый маячок. Кроме того джип, словно ментовская тачка, был оснащен мощным матюгальником, так что я мог донести свои мысли до говорливых воронов-гаруда даже не выходя из машины. Собственно, на этом и был построен весь мой план. Сначала ошеломить врага своей дерзостью, а, затем вступить с ним в переговоры. Как раз на тот случай, если переговоры затянутся, я и попросил Лауру запастись водой и провиантом.

Минуты через три после того, как я сел в машину, все вокруг потемнело и мы чуть не оглохли от жуткого карканья сотен тысяч птиц, круживших над нами. Уриэль и Лаура сидели и испуганно глазели по сторонам. Поначалу вороны-гаруда не поняли, где находится их враг. Часть птиц опустилась на землю и злобно каркая, шныряла вокруг джипа, не видя нас сквозь затененные стекла. Я завел двигатель, но вороны-гаруда даже не услышали его из-за собственного карканья и тогда я включил матюгальник на полную мощность и заорал во всю глотку:

– Подлые твари! Как посмели вы опуститься на эту землю?

Вслед за этим я врубил на всю громкость сиди-плейер, извергавший жуткие вопли группы "Скорпионз", включил сирену, противоугонную сигнализацию, все прожектора и фары и принялся на полной скорости колесить по здоровенным ямам и воронкам, которые остались от водоемов, налетая со всего маху на воронов-гаруда. Многие из них попадали мне под колесо, но этим черным тварям это не приносило никакого вреда, зато шороха я навел здорово.

Воронье от этого напора, буквально взорвалось оглушительным карканьем, а затем, как и следует в таких случаях, на землю градом посыпался птичий помет. Хорошо еще было то, что жидкая воронья неожиданность не прилипала к джипу и отскакивала от него, не оставляя и малейших следов.

Просравшись, вороны-гаруда, наконец, сообразили где находится их враг и пошли в атаку, делая крыльями резкие, боковые замахи, от чего перья-дротики вылетали из их крыльев и с силой ударялись о защитную магию, наведенную на джип магом Альтиусом. Магическая сила отбрасывала перья назад с такой силой, что они попадали в воронов-гаруда и сшибали их наземь. Опять же, это не причиняло им абсолютно никакого вреда, не смотря на то, что их перья-дротики, падали на землю все скрученными и изуродованными до неузнаваемости. Пока воронье бесновалось, я, выключив матюгальник, предупредил своих спутников:

– Ребята, теперь по сценарию идет жуткий, издевательский хохот, улюлюканье и свист. По счету три я включаю матюгальник. Раз, два, три!

Выключив сирену, я снова врубил матюгальник на полную мощность и мы в три смычка ударили по врагу психическим оружием: – разнузданным, оскорбительным смехом, визгом, свистом и улюлюканьем. Как ни горласты были вороны-гаруда, но они нас таки расслышали, а расслышав, заткнулись и я, воспользовавшись минутным затишьем, снова заорал:

– Мерзкие птицы, вы только и можете что каркать, срать и разбрасывать во все стороны ваши вонючие перья! Немедленно расступитесь и пусть ко мне подойдет вожак вашей стаи!

То ли воронам-гаруда стало стыдно за свое неспортивное поведение, то ли еще почему, но небо над нами посветлело, так как вороны отлетели от джипа, который я вновь поставил посреди двора. Тотчас на капот джипа попыталась сесть здоровенная пташка, размером покрупнее, чем хорошо откормленный индюк. Ворон-гаруда собрался было клюнуть меня через стекло, но его так шибануло охранной магией, что он кубарем слетел на землю.

Испуганно квохча, ворон поспешил скрыться среди своих товарищей, которые покрыли землю черным, шевелящимся ковром. Наконец, вокруг нас наступила долгожданная тишина и поскольку вожак стаи не торопился подойти к джипу, я снова призвал его к себе:

– Кто командует вами, безумные птицы? Пусть он подойдет к моей магической колеснице!

Из недр черных, крылатых полчищ, вылетел здоровенный ворон-гаруда, но не тот, который уже побывал на капоте джипа, а другой, перья которого слегка отливали серебром на кончиках крыльев. Ворон приземлился на каменные плиты, как раз с моей стороны. Этот кенарь-переросток, побывавший в печной трубе, важно обошел джип по кругу и снова подойдя к моей дверце, замер. Скосив на меня свой янтарный, бесовский глаз, он хрипло проорал:

– Почему ты не выходишь из своей магической колесницы, жалкий человечишко? Настал твой смертный час и уже ничто не спасет твои глаза от моего острого клюва.

Убавив громкость матюгальника, но не очень сильно, я проворчал довольно скрипучим и самым противным голосом, на который только был способен:

– Что нужно тебе, ворон-гаруда? Зачем ты привел сюда своих воинов?

Ворон озабоченно каркнул, а затем проорал с еще большей яростью:

– Мне нужна твоя жизнь, маг из Зазеркалья!

Ага, это уже было что-то. Мне удалось заставить этого немытого попугая-трубочиста признать за мной определенные заслуги. Теперь главным было не снижать давления на психику этой птицы. Снова повысив громкость, я спросил этого предводителя пернатых убийц, уже более участливо:

– Почему ты ищешь моей смерти, великий ворон-гаруда? Разве ты знаком со мною и разве я враг тебе?

Мой вопрос, явно, пришелся ворону-гаруда не по вкусу. От моего вопроса он подскочил в воздух метра на два и ожесточенно защелкал клювом, а затем, приземлившись как-то боком, закружился на одном месте, словно исполняя ритуальный танец. Я снова наехал на его психику и рявкнул грозным, не терпящим возражений голосом:

– Отвечай же не мешкая, ворон-гаруда, когда тебе задает вопросы великий маг-воитель из Зазеркалья!

Каким-то очень уж обиженным голосом ворон заорал:

– Ты! Ты! Ты убил нашего собрата, великий маг-воитель из Зазеркалья!

Все так же грозно и я заорал на бедную птицу:

– Как ты смеешь говорить мне такое? Разве ты не знаешь того, что тот ворон-гаруда, который лежит сейчас на берегу реки, сам встал на моем пути? Разве был твоим братом этот продажный ворон, который за кусок мяса согласился для мага Альтиуса убить человека? Разве насиживала твоя мать то яйцо, из которого он вылупился в одной кладке с твоим яйцом и разве можешь ты требовать отмщения за эту глупую птицу?

Все, теперь ворон-гаруда был мой. Это было видно по тому, как он беспомощно переминался с лапы на лапу и как опустил крылья и хвост. Старый ворон попался в силки своей собственной страсти к говорильне и теперь не знал как ему выпутаться из них не потеряв свое лицо. Доказательством того, что ворон-гаруда уже не был уверен в своей правоте, было его неуверенное карканье и еще более неуверенный и совершенно неубедительный ответ:

– Да, великий маг-воитель из Зазеркалья, тот ворон не брат мне, но ты убил его не по правилам. Ты должен был сразить его своим магическим оружием, а не знанием секретного имени нашей смерти.

В хорошем споре эта бедная птица проиграла бы даже моей дочери, когда той было шесть лет. Мне оставалось только закрепить успех и нанести последний, самый решительный, словесный удар, что я и сделал, изумленно спросив ворона:

– Так ты зол на меня только потому, что я узнал имя смерти всех воронов-гаруда? А разве тебе не ведомо, мудрая птица, что только самому величайшему из всех магов дозволено, взглянув в глаза противнику, открыть секрет его жизни и секретное имя его смерти, сколь бы тайным оно не было?

При этих словах ворон истерично заверещал:

– Да! Да! Ведомо! И потому ты должен умереть, величайший из магов, иначе истреблены будем мы, вороны-гаруда!

Уриэль-младший, который до этого сидел молча, мрачно усмехнулся и сказал в полголоса:

– Все, это конец.

Хорошо что я держал палец на кнопке и моментально выключил мегафон, а то это точно был бы конец. Подмигнув Уриэлю, я негромко сказал:

– Нет, дорогой Ури, это вовсе не конец. Это моя полная победа. Сейчас я пущу в ход свое тайное оружие и ворону уже будет не отвертеться…

Демонстративно подняв мешок, в котором продолжал извиваться бутафорский хвост крылатого дьявола, я развязал кожаный шнурок и наружу моментально высунулось алое острие, на конце которого танцевали огни святого Эльма. Показав свой трофей ворону-гаруда, я быстро спрятал его обратно в кожаный мешок, но и этого хватило для того, чтобы ворон-гаруда отшатнулся прочь и тогда я, зажав горловину мешка, мрачно промолвил:

– Мне жаль тебя, великий крылатый воин. Тебя и твое быстрокрылое племя. Ты поставил меня перед очень трудным выбором, – уничтожить всех воронов-гаруда или спасти их от полного истребления. Скажу честно, благородный ворон, я не знаю что мне и выбрать. Если я сейчас выброшу свой трофей на камни, то он почти мгновенно вспыхнет, так как только моя магия сдерживает этот небесный огонь и ты знаешь, чем он вам грозит. Мне же, в моей магической колеснице он не страшен, как не страшен он и этому волшебному источнику, который я надежно укрыл магическим заговором. После того, как я расправлюсь с твоей стаей, я сообщу имя смерти воронов-гаруда всем обитателям Парадиз Ланда и тогда вашему племени несдобровать. Это один вариант, который вполне устраивает всех обитателей Парадиз Ланда, но есть и другой, который больше устраивает меня и дарует всем воронам-гаруда долгую и счастливую жизнь. Какой же вариант ты выберешь, мудрый ворон?

После этого словесного демарша я отключил мегафон. Ангел Уриэль-младший сидел с непроницаемым лицом. Лаура, которая сидела позади нас, обхватила колени руками и сидела тихо как мышка. Вороны хранили полное молчание и только изредка щелкали клювами, как кастаньетами. В салоне тихо жужжал кондиционер, но меня постоянно бросало в жар. Видя то, что ворон-гаруда сосредоточенно меряет шагами джип, я тихонько шепнул:

– У нас в Зазеркалье это называется взять на понт. Может быть они и умные, эти вороны-гаруда, но вот с чем-чем, а с чувством юмора дело у них обстоит из рук вон плохо…

– Что будем делать дальше, мессир? – Так же шепотом спросил меня Уриэль – Что-то он не торопится с ответом.

– Ничего, нам торопиться некуда и мы подождем, но мне, кажется, что нервы у этого гигантского воробья, перепачканного сажей, совсем уже сдали. Ты только глянь, как он метет двор своим хвостом. Бьюсь об заклад, Уриэль, он, наверняка, хочет, чтобы я первым продолжил разговор. Ну ничего, сейчас я его заставлю малость поторопиться. – Слегка повернув голову, я попросил Лауру – Девочка моя, подай-ка мне шлем сэра Роланда, он лежит сзади, только без лишней суеты.