Текст книги "Лабиринт (СИ)"
Автор книги: Ирма Грушевицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Глава 16
После первого раза Мэтт был с ней более чем осторожен. Тогда он опустил себя, что при других обстоятельствах не могло не вызвать ответную реакцию, однако Мэри этого не оценила. Слыша, как она стонет далеко не от страсти, Мэтт постарался, чтобы ее мучения оказались недолгими: не больше дюжины фрикций, и он едва успел выскользнуть из пылающего девичьего лона, чтобы обильно пролиться ей на живот.
Восхитительная судорога еще его не отпустила, когда Мэтт без сил упал на постель, увлекая за собой Мэри. Обернувшись вокруг, он зажал руками и ногами ее дрожащее тело. Девушка затихла, безвольно уткнувшись носом в его мокрую от пота грудь, и лишь по легкому подергиванию худеньких плеч Мэтт понял, что она плачет.
Щемящее чувство нежности, приправленное сожалением, заставило его собраться и переключить все внимание на Мэри. Он ослабил хватку и перевернул ее на спину, устраивая в колыбели своих рук. Убрав налипшие волосы, Мэтт целовал залитое слезами лицо, баюкая, лаская, успокаивая.
– Ты умница, моя сладкая, – шептал он без особой надежды, что его услышат. – Такая смелая, такая красивая. Больше не будет больно. Может, совсем чуть-чуть. Но мы справимся. Я о тебе позабочусь. Ты должна разрешить мне это, ягодка.
Мэри разрывало от целого сонма эмоций. Пережитое ошеломило и выпотрошило. Стерло ее как личность. Она была словно чистый лист бумаги, но чистой себя не чувствовала. Нет, то, что произошло, вовсе не грязь, но Мэри не была готова, что это окажется таким… таким… непереживаемым. Непостижимым. Удовольствие, помноженное на боль. Или все-таки наоборот, боль на удовольствие? Да, боли было больше. Определенно больше. А удовольствие – оно вроде как ее заслонило.
Но это остервенение, с которым Мэтт ее брал! В какой-то момент она даже испугалась, особенно, когда он крепко сжал в ладонях ее лицо. Глядя в его почти безумные глаза, Мэри не понимала, что делает неправильно. Ему плохо? Ему так же больно как ей? Почему его зубы сжать, почему так широко раздуваются ноздри. А эта появившаяся венка на виске и тяжелое дыхание, перешедшее в полный боли стон. И этот рывок из нее, как будто она прокаженная. Опираясь на руках, Мэтт крепко зажмурился и ритмично дергал бедрами при каждом выплеске горячей белой жидкости из прижатого к ее животу члена.
Она неправильная. Дефектная. Ей больно. С ней ему тоже больно. Она не получает удовольствие и не доставляет его. Она…
– Мэри. Моя Мэри. Сладкая Мэри. – Легкий поцелуй в губы. В кончик распухшего носа. В уголок глаз. Снова в губы. – Посмотри на меня.
С трудом разлепив склеенные слезами веки, Мэри не сразу смогла сфокусироваться на нависшем над ней мужском лице. Внимательно всматривающемся в нее мужском лице.
– Вот и хорошо. Ты меня слышишь. Слышишь и слушаешься. И позволяешь о себе заботиться. Кивни, ягодка.
Он попросил кивнуть, и Мэри кивнула. Может, хоть так она сможет его порадовать – слушаясь.
Удовлетворенный ее согласием, Мэтт еще раз поцеловал Мэри и поднялся с кровати. Она следила за ним широко распахнутыми глазами. Даже находясь в полном смятении девушка не могла не отдать должное красоте хорошо сложенного мужского тела. Мышцы перекатывались по обнаженной спине Мэтта, переходя в узкие бедра и крепкие ягодицы. Да, она хорошо разглядела его, пока он двигался, немного неуверенно ступая босыми ногами по темному полу.
Только оставшись в одиночестве, Мэри позволила себе закрыть глаза и устало откинуться на подушки. Все это для нее слишком. Невозможно справиться, невозможно выделить главное в обуревавших ее мыслях и чувствах. Невозможно расслабиться. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Убежать и навсегда остаться в этой постели. Ей было и холодно, и жарко одновременно. Голове жарко, а телу холодно.
Чтобы укрыться, Мэри потянула за край темно-серой шелковой простыни. Взгляд зацепился за испачканный живот. Размазанная по нему вязкая жидкость на вид была слегка розоватой. Неужели, из нее вышло столько крови? Приподнявшись на локтях, девушка с опаской раздвинула ноги. Так и есть: темные разводы украшали не только сливочно-белые бедра, но и отчетливо просматривались на шелковых простынях.
В мгновение ока Мэри скатилась с кровати и принялась судорожно стаскивать с нее постельное белье.
Только бы это не отпечаталось на той стороне. Только бы…
– Что ты делаешь?
Не замечая или не желая замечать вернувшегося в спальню Мэтта, Мэри бегала вокруг кровати, выпрастывая аккуратно заправленные под матрас простыни.
– Мэри?
– Они испорчены. Простыни испорчены. Надо убрать.
– Оставь. Я сам.
– Нет. Я испортила простыни. Я уберу.
Вряд ли в этот момент девушка осознавала, как именно звучит ее голос. А вот Мэтт прекрасно слышал в резких словах, произнесенных на выдохе, и надрыв, вызванный отчаянием, и жгучий стыд.
В общем-то, все понятно. Мэри скромна и одинока. Заботу о себе принимает в штыки, потому что не привыкла, чтобы о ней заботились. Последнее сродни гордыне, но вряд это чувство можно приписать Мэрилин Рейнольдс, которая в данный момент сдирает с кровати простыни. В другой ситуации эта беготня его позабавила бы, но только не сейчас.
Мэтт решительно выдернул из рук девушки скомканное белье и кинул его обратно на кровать.
– Прекрати, Мэрилин!
Резкий окрик заставил ее замереть. Чувствуя себя потерянной, Мэри уставилась на бесформенную серую кучу, не имея ни малейшего представления, что же делать дальше.
Мэтт же, наоборот, знал, что делал: не дав ей опомнится, он подхватил девушку на руки и понес прочь из комнаты. Мэри не выразила ни малейшего интереса к тому, куда и зачем он ее несет, однако вид отделанной черным с белыми прожилками мрамором ванной комнаты немного ее отрезвил.
Помещение размерами раза в два превышало спальню в ее квартире. Туалетная зона и душевая кабина были отделены стеклянными перегородками. Белоснежная ванна, встроенная в подиум напротив панорамного окна, размерами напоминала небольшой бассейн. Сейчас она наполнялась водой из хромированных кранов, взбивающей напором ароматное облако пены. Однако, Мэтт пронес ее мимо.
Только у душевой он поставил Мэри на ноги. Зайдя первым за перегородку, мужчина включил воду, отрегулировал и подождал, когда она нагреется.
– Иди сюда.
Мэри вдруг стало очень неловко. Принимать душ вместе – что может быть интимнее. Несмотря на только что совершенные ими действия, к следующему этапу в отношениях с Мэттом она оказалась не готова. Она вообще никаких этапов больше не ожидала.
– Может, я сама? – спросила она тихо, не особо рассчитывая, что он согласится.
Так и оказалось: Мэтт молча вышел из постепенно заполняющейся паром кабины, крепко взялся за плечи и буквально переставил ее внутрь.
Что ж, ладно.
Только стоя под бьющими из стен и потолка струями, Мэри поняла, насколько продрогла. Дело было ни столь в физическом, сколько в эмоциональном холоде, который накрыл ее с головой. Следы от их занятия любовью стали последней каплей. Будто она оставила на этих простынях часть себя. Чувствует ли Мэтт то же самое? Сколько их было – женщин, которых он укладывал в ту постель, чтобы позже вот так же занести в душ?
– Перестань, – раздался из-за спины раздраженный голос. Тот же тон, что и в спальне.
– Что перестать?
– Думать. Твои мысли оглушают.
– Ни о чем я не думаю.
– Еще как думаешь. И мне это не нравится.
– Ладно.
Некоторое время она молча отмокала под теплыми струями. За ее спиной что-то происходило, Мэри ощущала движение. Впрочем, не все ли равно, что Мэтт там делает? Он хотел, чтобы она вымылась? Она вымоется. Вода очищает. Вдруг, ей повезет, и вместе с телом, очистится и душа. И для начала надо снова послушаться и перестать думать.
В воздухе разлился терпкий аромат мужского шампуня. Вкусно и возбуждающе. Однако, когда в следующее мгновение две покрытые пеной ладони по-хозяйски легли ей на грудь, Мэри охнула и по инерции попыталась выкрутиться.
– Стой смирно, – скомандовал Мэтт. – Ты согласилась слушаться, помнишь?
Конечно, она помнила. Она, вообще, само послушание. Только сложно это очень – стоять смирно, когда по твоему телу медленно скользят чьи-то руки. Так, ладно. Пусть скользят. Попробум представить, что это руки массажиста. Лечебная, так сказать, процедура.
Мэтт почувствовал момент, когда Мэри расслабилась. Да, именно этого он и добивался. Истерика с простынями его чуть не доконала. Как и последующий за ней эмоциональный спад. Растерялась его ягодка, потерялась в эмоциях. Столько всего навалилось. И он еще со своей страстью.
Нет, Мэтт ни о чем не жалел. Как бы то ни было, они это переживут. В следующий раз он покажет Мэри, что умеет любить по-другому: медленно, нежно, почти лениво. Она кончит вместе с ним, Мэтт уже предвкушает, как это случится. Ему понравился ее экстаз. Понравилось, как Мэри выгнулась, как краска залила ее от лица до шеи и ниже. Он обязательно увидит это еще раз и не единожды. И не единожды услышит свое имя, которое она выкрикнет на самом пике оргазма.
Мэтт настолько отвлекся на мысли о будущем, что не сразу заметил, как девушка в его руках снова напряглась. Медленно, но верно, его пальцы продвигались вниз к животу, и чтобы продолжить, Мэтту пришлось выпустить Мэри из рук и сесть позади нее на корточки. Получив доступ к внутренней поверхности нежных девичьих бедер, он с наслаждением провел по ним ладонями.
Мэри дернулась.
– Мэтт, пожалуйста…
– Тихо, ягодка. Я осторожно.
Какая же она там мягкая. Мэтт отметил это, еще лаская Мэри в машине. Гладкая, ровная кожа без единого изъяна, с едва заметными белыми волосиками. А эти две ярко выраженные ямочки над ягодицами, которые он видит сейчас, буквально сводят его с ума. Когда-нибудь его девочка изогнется в талии, выставляя перед ним свою симпатичную попку, он возьмет ее сзади и будет любить, глядя на эти чудесные ямочки.
Но не сейчас.
Не сейчас.
– Расставь ножки пошире.
Мэри послушалась, но не сразу. Хорошо, что он не видит, как от смущения пылают ее щеки. Конечно, опыта у нее ноль, но даже она понимает, что то, что он делает, не совсем обычно. Мэтт будто подготавливает ее к чему-то больше, а она не уверена, что выдержит еще один раунд. Его прикосновения ощущались прямо под кожей, вместе с кровью проносясь по чувствительным нервным окончаниям, которых, оказывается, очень много в этой части тела. Да, Мэри возбуждалась, но возбуждение это удовольствие не приносило. Низ живота потягивало, как при месячных, а внутри начало саднить. Мэри свела ноги, но замечаний на это, слава богу, не последовало.
Мэтт за ее спиной поднялся. По инерции она качнулась назад, и в следующее мгновение ощутила, что и для него совместный душ не прошел даром. Кое-что горячее и твердое коснулось чувствительной кожи ягодиц, и девушка крутанулась вокруг, отскакивая назад и выставляя перед собой руки.
– Нет!
– Спокойно. Больше я тебя не трону. – Про себя Мэтт добавил «сегодня». – Иди, полежи в ванне. Я закончу здесь, потом перестелю постель.
Мрачный тон заставил Мэри приглядеться к Мэтту. Кажется, она перегнула палку. Неодобрение в его глазах неожиданно ранило, и, несмотря на раздрай в ее душе, девушка ему посочувствовала. Вряд ли он рассчитывал получить в постель такую, как она, да еще и нянчиться с ней. Надо перестать думать о себе и хотя бы попытаться сгладить ситуацию.
– Мэтт, я…
– Иди. – Он даже попытался выдавить из себя некое подобие улыбки. – Полежи в ванне. Расслабься. Если хочешь, принесу тебе бокал вина.
– Не надо вина, – покачала она головой. – Лучше, когда перестелешь постель, присоединяйся ко мне.
Мэтт долго и явно с недоверием изучал ее лицо, так, что Мэри едва не забрала назад свое приглашение. Наконец, он кивнул и сделал шаг в сторону, выпуская ее из заполненной паром кабины. Мэри даже не коснулась его, когда выходила – настолько она была просторной.
Зайдя за стеклянное ограждение, она на мгновение замешкалась, решая, обернуться ли в полотенце или прошлепать к ванне голой. Долетевшие до ее ног ледяные капли заставили девушку резко обернуться. Пар из душевой постепенно исчезал. Мэтт, вытянувшись в струну, стоял под бьющим прямо с потолка ледяными струями. Мгновенно осознав, зачем он это делает, Мэри стремглав бросилась к накрытой белой пенной шапкой ванне.
То ли от пережитого потрясения, то ли эта штука – успокаивающая пена для ванны – действительно работает, но Мэри его не дождалась – уснула, положив под голову свернутое в валик полотенце. Правда, Мэтт не особо торопился возвращаться, понимая, что предложение присоединиться к ней девушка сделала, скорее, из вежливости. Не хотела она его так быстро. Не могла хотеть. Вон, как отскочила в душе, едва задев попой готовый к следующему раунду член. Еще бы ему не быть готовым, он же чуть с ума не сошел, фантазируя о ней.
Умом Мэтт понимал, что надо попридержать коней, но тело разуму не подчинялось. Не может он по-другому реагировать на Мэри, и желание после первого раза не исчезло, превратившись в зудящую под кожей потребность. Конечно, он по-мальчишески раздувался от гордости, что стал у нее первым, однако, по-мужски испытывал сомнение – все ли сделал правильно, может, следовало вести себя иначе? Может, и мог. Может, и следовало бы. Более того – точно следовало бы. Но как же сдержаться, когда вот она – до безумия желанная, – под ним. Потому и ласкал ее потом, и в душ потащил, что вину чувствовал. Хотел, чтобы расслабилась, а она не расслабилась – отпрыгнула от него, как ошпаренная. Что не так с ним? Что не так с этой девчонкой?
Мэтт думал об этом пока перестилал постель, пока поднимал с пола и складывал разбросанные вещи – свои и ее. Ни тонкого кружева, ни ультрамодных этикеток – добротная, экономичная одежда. Ни одна из его бывших не наденет такое даже под страхом смерти. Она настоящая – его Мэри. Не притворяется, не играет. Не кидает призывных взглядов, не изгибается в картинных позах. И не перестает удивлять – смелая, искренняя девочка. Не будет он ее торопить. Пусть привыкнет к нему, пусть перестанет беспокоиться по каждому поводу. Расслабиться пусть. Нет, не будет он к ней присоединяться в ванне, хоть и хочется до безумия. Все с ней в порядке. И с ним тоже. Время нужно. Правда, с этим могут возникнуть проблемы. Он так и не предупредил Рут, что не летит в Нью-Йорк. Опять секретарей ждет тяжелая неделя.
Да! Он даст себе неделю. Целую неделю не будет появляться в офисе, не будет отвечать на звонки. Даже в мессенджеры не будет заходить и почту проверять. Неделя отдыха – неужели, он не заслуживает одну единственную неделю отдыха? Неужели, все развалится за те семь дней, что он проведет с Мэри? Нет, не должно. Он хорошо знает свою работу и своих людей. На крайний случай, у Рут есть его личный телефонный номер, известный от силы пол дюжине человек.
Можно было бы куда-нибудь ее свозить. У него есть дом во Флориде, ранчо в Колорадо, квартира в Лондоне. Черт, да какая разница, где именно они будут заниматься любовью – а ведь они будут, еще как будут. Только этим и будут. Для всего остального время наступит позже. Сейчас ему подойдет любая горизонтальная поверхность, куда он положит свою девочку и сам устроится рядом. Неделя. Да, этого должно хватить, чтобы насытиться друг другом. Однозначно, после ее окончания он никуда Мэрилин не отпустит. Скорее всего, поможет устроиться на хорошую работу, снимет квартиру где-нибудь поблизости, может, в даже этом доме. Надо будет дать поручение Рут. Черт, он снова отвлекается. Надо думать о том, что есть, а не о том, что будет.
Мысли метались из стороны в сторону, как в баскетбольной перепасовке. Мэтт перестелил кровать, взяв чистые простыни из комода – на этот раз темно-фиолетовые, под цвет ее глаз, – и все-таки решил сходить на кухню за вином. Сам пить не стал, хотя и хотелось. Взял бутылку и два бокала, поднялся наверх. Подумав, написал сообщение Рут о переносе всех встреч на следующую неделю. Начал и закончил извинениями, чего раньше никогда не делал. Только после того, как нажал «отправить», догадался взглянуть на часы. Ноль сорок. Составил еще одно сообщение, где извинился за внеурочность. Получив в ответ лаконичное «хорошо» на оба сообщения, улыбнулся, критическим взглядом осмотрел комнату и отправился за Мэри.
Сначала он изучал ее издали, прямо с порога. Ведь, по сути, это был первый раз, когда он мог всласть рассмотреть Мэри, не отвлекаясь на непреодолимое желание схватить на руки и зацеловать. Жаль, не смотрит она на него своими необычными фиалковыми глазами, ну да ладно – насмотрится он в них еще. Наокунается. Утонет, и долго не захочет всплывать на поверхность.
Какая же она красивая, его девочка. Жаль, что даже во сне нет ей покоя: чему-то хмурится, светлые брови сведены, на лбу небольшая складочка. Губы, которыми он еще ни разу не насытился, слегка поджаты. Не капризно, нет – озадачено. И фигурка ее, укрытая пенным облаком, вроде расслаблена – руки на бортах ванны, голова отклонена в сторону, открывая вид на красивую тонкую шею, обрамленную уже подсыхающими светлыми локонами – а отдыхающей Мэри не выглядит. С кем же ты борешься во сне, ягодка? Неужто, с ним?
А ведь он еще ни разу не видел Мэри улыбающейся, подумал Мэтт. Не слышал смех. Отчего так? Те, с которыми он был раньше, всегда были в хорошем настроении. Всегда улыбались. Всегда радовались при встрече с ним, предвкушая удовольствие, которое они друг другу подарят. А она? А Мэри? Радовалась ли? Вроде да. Предвкушала? Нет. Скорее, опасливо ожидала.
Не давал он ей повода для радости – вот, что важно. Срочно надо исправлять. Срочно!
Опустившись на корточки перед ванной, Мэтт медленно провел по обнаженной девичьей руке.
– Мэри, – позвал он. – Мэри, проснись.
Зрачки под закрытыми веками пришли в движение. Девушка мотнула головой, но не проснулась. Приподнявшись, Мэтт провел ладонью по прохладной щеке. Сквозь сон девушка потянула с ней и потерлась, как котенок – медленно и с удовольствием. И вот он – всего лишь намек на улыбку, слабый, но не менее захватывающий.
Медленно, нехотя, то открывая, но закрывая глаза, Мэри подняла на него сонный взгляд. Мэтт не мог не улыбнуться, когда она снова потерлась о его руку.
– Пойдем, положим тебя спать, ягодка.
– Спать? – спросила она сонно.
– Да. Спать.
– А ты?
– И я буду спать.
– Со мной?
– Конечно, с тобой.
– Я очень устала, Мэтт.
Девушка произнесла последние слова с такой горечью, что он моментально понял: речь здесь идет кое о чем большем. Своим признанием Мэри хотела ему что-то сказать, но это никак не касается ни его самого, ни того, что он с ней сделал. Что именно – он обязательно выяснит. Времени у него предостаточно – целых семь дней.
– Я прослежу, чтобы за эту неделю ты хорошо отдохнула.
– А ты?
– И я тоже. За этим проследишь ты, договорились?
– Да.
– Вот и порешили.
Поднявшись, Мэтт еще раз с улыбкой окинул лежащую в ванне девушку, прежде чем отправиться к решетчатому стеллажу с полотенцами. Именно поэтому он не заметил, какая смена эмоций произошла на лице Мэри.
Итак, у нее семь дней. Мэтт дает ей семь дней. Как мало, однако, если смотреть через призму всей ее жизни, очень даже достаточно. Была ли она безгранично счастлива в течение недели? Если только в детстве. Тогда для счастья и нужно было всего-ничего: лишняя порция творожной запеканки, политой тягучей патокой, согласие миссис Хьюс – заведующей библиотекой – на еще одну ночь с любимой книжкой, тачдаун Грегори Спота, который вывел их команду в лидеры детской футбольной лиги. Поход на бейсбол с папой, поездки с ним и Питом на озеро. Качели на старом дубе, в которых закручиваешься до того, что веревка прекращалась в крепкий узелок, а потом один толчок ногой, и ты вертишься как волчок и смеешься, смеешься, а солнце слепит сквозь раскидистые ветви с большими темно-зелеными листьями.
Нет, таких воспоминаний у нее давно нет. Экзамены, сданные на отлично, не в счет. Как и вовремя внесенные деньги за обучение. Или подготовленный отчет. Или фрикадельки сеньоры Софии. Или выведенное пятно от машинного масла на любимых джинсах. Или первая зарплата. Да – это маленькие радости, из которых состоит жизнь. Но разве они – счастье? Разве в них она видит отражение своих мечтаний? Впрочем, у нее и мечты-то большой не было. Так, по мелочи все. Желание – не мечты. А вот Мэтт – мечта. Что называется, ожившая. И она будет счастлива с ним. Она обязательно будет с ним счастлива.
Без всякой неловкости Мэри встала из воды навстречу Мэтту, позволила закутать себя в большое полотенце и унести в спальню. С легким сердцем она засыпала в его объятиях, думая лишь о том, что впереди у нее еще семь дней. Целых семь неповторимых и волшебных дней, воспоминания о которых она будет с нежностью хранить в своем сердце.
Конец первой книги
Больше книг на сайте – Knigoed.net
