Текст книги "Когда Ангелы Падают с Небес (СИ)"

Автор книги: Ирина Железная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

13 – Бегство

Анна

Бросив вызов, нельзя соглашаться с поражением. У нее отняли все, что можно. За последнее она будет хвататься зубами. И пусть целая орда жнецов предстанет перед ней, она никогда не взметнет гарпун ему в грудь. Пусть сонмы ангелов спустятся на землю, пусть они смотрят и не смеют отворачивать взгляд. Именно она превыше их. Пусть оставят свою святость при себе. Ее перья – последнее, что осталось от ее неба, и пусть почерневшие, в руках стыдливых назидавших за ее изгнанием, они остаются ближе к солнцу. Теперь она – падшая.

Хлопки в ладоши заставили девушку оторваться от размышлений и поднять голову. Померкнувшие краски незаметно окутали все вокруг и леденящий холод, и дуновение смрада заполнили салон автомобиля.

На переднем сидении рядом с водителем сидел Савелий – жнец, который по праву долга должен был повести душу Артема в иной мир.

– Упиваешься властью? Опьянена могуществом?

Анна молча смотрела ему в лицо, но не могла ответить, говорить с пустотой в мире людей не принято.

– И долго ты собираешься бегать? Он и ты живы все еще лишь потому, что не все песчинки в твоих часах еще упали на дно. Сделай это сама. А то я так хочу ускорить этот процесс…

Анна, едва заметно, отрицательно покачала головой, сжав губы.

– Закончим все на месте, откуда мы взяли начало? Попробуем снова?

Артем вдруг сжал ее руку.

– Неужели ты до сих пор не понимаешь? – спросил жнец и кивнул на парня.

Анна посмотрела на Артема, тот сидел весь напряженный, и будто ждал ее поддержки. Она попыталась его успокоить, как раньше, когда одного ее прикосновения было достаточно.

Артем все больше нервничал.

– Может, пришло время случайной смерти?

– Случайностей не бывает… – ответила Анна.

Савелий мгновенно тонкой вспышкой материализовал гарпун. Анна не успела и встрепенуться, как жнец, осклабившись, взялся за основание и воткнул острие в грудь водителю и исчез из салона. Лишь блеснула и слабо звякнула серебряная цепь, подсекая душу таксиста.

Артем

Водитель неожиданно схватился за сердце. Машина стала вилять на дороге.

Артем выругался матом.

Таксист закряхтел и повалился на бок.

Не может быть, прямо на этом самом же месте!

– Не позволю! – выкрикнул Артем, – Анна! Держи руль прямо!

Девушка решительно перегнулась вперед и ухватилась за руль. Артем взялся за ногу водителя, убирая ее с педали газа, и потом дернул ручник на себя. Затем оттолкнувшись, кое-как дотянулся еще до педали тормоза.

Машина с визгом колес затормозила. Артем зажмурил глаза. Сердце бешено колотилось и выпрыгивало из груди. Нет удара. Ничего. Машина остановилась.

Артем вздохнул с облегчением.

– Нет! – закричала Анна и, открыв правую дверцу машины, перелезла через парня и выскочила наружу, хватая его за рукав, и потянула со всей силы.

Выбравшись вслед за ней, он, пытаясь перевести дух, посмотрел на ее испуганное лицо.

Храбрая, – подумал Артем. Не закричала, не запаниковала и послушно выполнила его команду.

– Они добьются своего. Они пришли убить тебя! – выпалила она.

– Что? – Артем опешил. Ее заявление словно окатило его ледяной водой.

Анна

Савелий стоял на обочине и усмехался, буравя ее взглядом. За его спиной серым туманом пытались зацепиться за только что бывшую обыденную реальность, душа мужчины.

Они не отпустят их. Они будут наслаждаться ее бегством, пока не доведут до отчаяния. Будут растягивать удовольствие ей в наказание. Они никогда не смогут понять за что и во имя чего она сражается с ними.

Два невинных человека погибли, и в этом виновата она. Ей хотелось взмахнуть гарпуном, но лишь для того, чтобы его острые как молнии выпады впились в грудь этого жнеца и порвали его плоть на куски.

Скольких вы готовы убить ради одной падшей? Разве это того стоит? Сколько должно пройти времени, чтобы вмешались боевые, и изгнали этих распоясавшихся тварей как безумных?

Рядом с Савелием поднимались, сгорбившись прямо из-под земли новые жнецы. С их одеяний стекала черная жижа. С каждого их рукава спустилась плеть с наконечником.

– Беги… – прочитала Анна по губам жнецов.

Савелий снова взмахнул гарпуном с огромной скоростью, лишь едва уловимый всполох описал круг над головами жнецов и гарпун устремился к цели.

Артем

– Кто они? О чем ты?

Анна не успела ему ответить. Громкий хлопок раздался позади. Обернувшись, он увидел потерявший управление грузовик у которого стрельнуло колесо, и он несся в их сторону.

Анна дернула его за руку со всей силы. Он не мог подумать, что в ней таится такая мощь. От рывка у него чуть не вылетел сустав. Боль пронзила тело. Уже в полете он слышал скрежет и скрип металла, звон бьющегося автомобильного стекла.

На какой-то кроткий миг ему показалось, будто вокруг пуржит снег и перед его лицом брызги крови. Снова время растянулось и перестало что-то значить.

Это продолжалось доли секунд. Затем он ударился спиной о землю. От удара он с хрипом пытался вдохнуть, но с первого раза не получилось.

Анна уже нависла над ним. Натянуто улыбнулась и помогла ему встать.

Не успел он подняться, как она снова потянула его за собой.

– Нам нужно бежать! – выпалила она, и побежала прямо в поле, за которым виднелась зеленая кромка леса. – Здесь небезопасно.

– Мы должны помочь, – прокряхтел Артем.

– Оба водители мертвы. – Со стальной уверенностью констатировала Анна.

Артем оглянулся. Груда искореженного металла – это все что осталось от легковушки. Грузовик же при ударе завалился на бок. Повреждения у него были не столь капитальны.

– Анна! – окликнул Артем.

– Они еще рядом! Бежим!

– Кто они? – не зная почему, но он бежал вслед за ней по высокой траве. – Остановись же!

Он вспомнил ее последние слова перед аварией.

– Кто они? – закричал он еще раз и сильнее. Но девушка тянула его за руку вперед, будто надеясь спрятаться за могучими стволами деревьев от неведомой опасности. Пока он бежал за ней, он понимал, что боится она не на шутку, раз не осмеливается даже оглянуться.

Оглянувшись, он заметил у разбившихся машин сероватое марево, то самое, в котором блекнут и меркнут цвета. Моргнув, все исчезло.

Анна

Бледное солнце, которое будто устало светить людям, лениво продиралось через густые кроны. Под ногами потрескивали сучья и лениво шелестели высохшие еловые иголки. Стаи комаров облепляли обнаженные участки кожи и неустанно норовили отпить их крови. Паутина, собранная меж деревьями, белесыми мотками обвисала на одежде, порой с какой-нибудь высохшей добычей.

Они молча быстрым шагом пробирались все дальше в глубь. Анна буквально чувствовала на себе тяжелые взгляды Артема, лесное спокойствие звенело гремящими в его голове вопросами.

Анна боялась этого момента. Время объясниться. Но что она должна ему сказать? Какие слова должны сорваться с ее губ и убедить его? Нужна ли ему вся правда? Он ведь уже считает ее ненормальной. Как им дальше выжить? Куда бежать? Что им делать? Что она сможет сделать? Он должен знать.

Мысли раздирали ее голову на части. Адреналин рассеивался и на нее снова накатила усталость и тянущая к земле слабость. В животе крутило, голова начинала наливаться свинцом отдаваясь нарастающей ноющей болью.

Внезапно Артем перестал следовать на два шага позади от нее и повернул направо. Анна увидела маленький деревянный домик, больше похожий на сарайчик. Может сторожка лесника или охотничий домик.

Артем дернул за дверь, она оказалась не заперта, только вот чтобы ее открыть пришлось ее приподнять. Петли были совсем старые и держались на одном добром слове, уже не в силах выдерживать вес хлипкой двери.

Крыша местами была дырявая, к потолку были подвязаны связки каких-то трав. У стены противоположной двери были навалены гибкие ветки, перемешанные с кусками мха или соломы, выполнявшие роль постельного ложа. В центре на земле стоял большой диаметром в метр пенек, вокруг которого стояло три поменьше и пониже. Природные стол и табуретки. Единственное окошко на стене справа от дверного проема было все перезаклеено скотчем. Рядом с окном было прибито нечто подобия полочек. На полках лежало три банки тушенки, раскладной походный ножик содержащий в себе не только лезвие, но и штопор с кусачками. Две потертые и повидавшие жизнь железные кружки, старый закоптившийся чайник и зажигалка.

Артем прошел и уселся прямо на большой пень. Анна стояла в дверях не зная как поступить.

– Артем…

Парень поднял на нее свой усталый взгляд.

– Чтобы ты сейчас ни сказала, сдается, мне будет сложно в это поверить, – сказал он и тяжело вздохнул. – Мне страшно.

– Это не было случайностью, – начала Анна неуверенно ожидая реакции от Артема. – Дом должен был взорваться от утечки газа. Машина должна была разбиться…

– И что? Это новый сценарий для очередной серии фильма «Пункт Назначения»?

– Не поняла…

Артем махнул рукой.

– Другими словами, ты намекаешь, что смерть идет за мной, и ей во чтобы там не стало нужна моя жизнь?

Анна удивленно подняла брови.

– А ты, – Артем встал и, потрогав лежак на мягкость, прилег, закинув руки за голову, – наверняка побывала в какой-нибудь коме, и теперь у тебя открыты экстрасенсорные способности. Чудеса! Фантастика! Просто два фильма в одном! Все то, что мы столько раз видели на экране, теперь со мной наяву. Это не сон, нет? Это какая-то вакханалия с моим мозгом в главной роли!

Анна не выдержала, ноги подкосились, и она неуклюже упала. Сил не было даже на вскрик.

Артем быстро подоспел к ней и помог приподняться.

– Тебе нужно в больницу, у тебя жар и тебя лихорадит.

– Нельзя, – начала перечить она.

– Если ты здесь откинешься, мне тебя что, прикажешь возле березки закопать? Ты долго не протянешь. Нам нужно возвращаться.

– Но они…

– Кто они? – Артем явно разозлился и повысил голос, – Кто они, Анна? Демоны, призраки или прочая нечисть охотится за мной? Да на какой хрен я им сдался?! Я не избранный, у меня нет шрама на лбу в виде молнии, я не должен спасать мир! Никому я не нужен. Все что произошло – дикая и нелепая случайность! Надо было держать себя в руках! Ты бредишь! Разговариваешь с пустотой, бубнишь непонятно что, тебя всю трясет и у тебя наверняка температура под сорок! Мне следовало держать себя в руках, а не сжимать свой сфинктр от страха и вестись у тебя на поводу подталкиваемый своими фобиями! Тебе нужно в больницу, где курс антибиотиков и прочих медикаментов вернут мне тебя!

Артем кричал, взмахивал руками, его лицо покраснело, а вены вздулись. Он сдерживал поток гнева.

Мерцающие мотыльки переливающимися точками танцевали в глазах. В уши словно воткнули ватные пробки. Покалывание от кончиков пальцев на ногах и руках стало распространяться по телу все выше. От углов обзора стала появляться тьма. Она тянула за собой, обещая снять усталость, забрать в небытие боль, подарить легкость. Унести от тяжелой земли. В высь. В небеса. Туда, где она так давно не была…

14 – Единственный Бог – это Смерть

Артем

Анна отключилась. Артем тяжело вздохнул и постарался как можно удобнее уложить девушку на лежаке. Мысли в голове бились и путались, постоянно сменяли друг друга. Все происходящее казалось таким нереальным, что поверить просто не хватало сил.

«Как же тяжело стало на душе», – подумал он. Палитра чувств смешалась и превратилась в комок, застрявший где-то глубоко в его горле. Ответственность за Анну, отголоски страха, бессилие, вина…

Она лежит перед ним, вся мокрая от пота, волосы спутались, веки изредка подергиваются… Как будто безупречный механизм, который постоянно спасал его и держал на плаву, сломался… И он ничего не может поделать. Сейчас он вернет ее откуда взял, и что станет с ним? Станет ли она прежней? Вернется ли она к нему? Позволят ли? Или теперь ей опасно быть рядом с ним? Может, это он виноват во всем?

Увлекся, и ответственность за нее стала призрачной, он забыл об этом. Кажется, что он перешагнул грань дозволенного. Но как он мог не полюбить ее, когда ему было так хорошо с ней?

Он гладил ее ладонь и иногда нежно сжимал. Анна не отвечала, она крепко спала.

Полюбить… Любил ли он? Может он неосознанно пытался заполнить черную пустоту внутри себя ее светом? Такая светлая, нежная, милая, добрая, самоотверженная… будто неземная, не из этого мира. Теперь его ангелок сломался… и все вокруг снова стало серым. Тоска и горечь подступают все ближе, и не замечать их скоро станет невозможным. Ее тепло пропало. Теперь он должен вернуть ее… он так и не смог помочь, а видимо сделал только хуже. Она ведь привязалась к нему. А что он?

Вернуть… думать так о ней, значит принимать ее за вещь. А ведь она человек… которому нужна помощь.

Артем зажмурился и крепко сжал ладонь девушки, пытаясь отогнать эти мысли. Но какой-то противный скрежущий голос кричал внутри него, что он просто ею воспользовался, и теперь цинично сдает ее по гарантии обратно в сервис.

– Это не так! – со злостью на самого себя прошептал он, и отпустив ладонь, резко встал и вышел из внезапно опротивевшего сарайчика.

Мыслей в голове становилось слишком много, и все они угнетали его. Хотелось просто выключить их, убавить звук, вырубить субтитры, но голый смысл ледяной струйкой просачивался в его мозг.

Воспользовался… предал Марину… не любил ни одну из них… виноват во всем… из-за него погибла одна и на подходе другая. Из-за него. Это все он…

Облокотившись о гладкий ствол сосны, он с силой начал молотить по нему кулаком. Резкие толчки боли. Разодранная кожа. Теплая кровь. Разбитая костяшка.

Проклятые мысли лишь сделались ярче. Не выдержав, он не разбирая дороги помчался что есть духу. Действие не определяло цель. Действие стало всем. Он бежал и не замечал как у сторожки в заклеенном окне черной тенью отражалось довольное лицо. Отражение не имело носителя. Оно усмехалось и исчезло.

Серебряная вспышка перед глазами. В короткий миг все происходящее показалось наваждением. А дальше он понял, что споткнулся и падает. Ударившись вскользь головой об ствол дерева, он рухнул на сучья и еловые иголки, подминая под собой какой-то лесной куст.

Анна

Ветер обжигающими порывами хлестал щеки и метал за спиной волосы. Сегодня она упала на землю. Сегодня она не проснулась в последний миг падения. Скрутило внутренности, сдавило, опустошило, но она не очнулась. Земля была покрыта трещинами из под которых валил жар, обжигая глаза.

Небо чернело над головой и надвигалось все ниже. Струи пара разрывали землю, и она исходила новыми глубокими трещинами. Она лежала и смотрела вверх. Как черным снегом, словно пеплом, кружатся в воздухе ее перья.

Дрожащая рука тянется ввысь. Пытается ухватить хоть один. Она тянется к небу. Перо ускользает между ее пальцами и улетает в сторону. Новая струя пара с шипением и хлопком вырывается из-под тверди и снова взмывает перо вверх.

Анна поднимается и смотрит на небо. Тоска, горечь, боль. Неведомая решительность поднимается где-то внутри ее бьющегося сердца. Взгляд становится пронзительным и полным уверенности. Глаза щипает от невыносимого жара, скатывается первая слеза. Что-то внутри нее рвется, последняя стяжка паутины, и она дает волю рыданиям. Словно облегчение или небесная благодать. Небо вторит громом ее заикающимся всхлипам. Мелкие капли, постепенно усиливаясь, пытаются смыть слезы с ее лица. Небо будто жалеет ее. Жалеет, что все так получилось.

Вопреки ожиданиям, дождь теплый, а не холодный. Он укутывает, расслабляет. Анна позволяет себе улыбку сквозь плач. Из-под трещин земли валит пар, и белое облако скользким туманом заполняет собой пространство. Минута, и последняя частичка неба растворяется перед ее взором. Она одна. В тумане. Одинокая. Без света и без веры. Ей хорошо. Так спокойно…

Сердце успокоилось. Слезы больше не скатываются по щекам, только дождь. Порыв ветра. Анна вскидывает руки и защищает лицо. Ветер кружит черные перья вокруг нее. Хлопок и все рассеивается, замирает. Анна оборачивается и видит за собой крылья из перьев, которые в потоке ветра обрели очертания и замерли. Теперь они белоснежны и сияют. Как и прежде. Замершие. Прекрасные. Светлые.

Разряд молнии с неба ударяет совсем близко, прямо под ноги. Мгновенно крылья вспыхивают и теперь уже настоящим пеплом облепляют ей лицо в порыве нового ветра.

Молния… – от осознания этого слова, в ее душе просыпается тревога. Сердце снова начинает биться с удвоенной силой. Ей нужно проснуться!

Молния! Крылья! Пепел!

В вязком тумане, разводя руками, она пытается бежать. Вскоре она понимает, что это вовсе и не туман уже, а едкий дым. А вокруг слышен громкий треск. Но это уже не гроза. Так горят дрова в печи…

***

Сон ушел. Анна резко вскочила на ноги. Охотничий домик был весь в дыму. Зажав нос рукавом, она выбежала наружу.

Лес пылал. Кроны деревьев были в огне. Казалось, пламенем было объято все небо. Дерево трещало, хворост и сухие еловые иголки шипели.

– Артем! – закричала Анна что было сил. – Артем!

– Дашь ему сгореть дотла или помилуешь? – раздался голос сквозь шипящее пламя.

Жар лизал кожу, которая от недомогания и высокой температуры словно изливалась потом.

– Будь ты проклят! – закричала Анна в пустоту.

Сквозь пальцы просочилась серебряная цепь. Золотой наконечник, коснувшись земли завибрировал и потянулся в сторону.

Направление – решила Анна и побежала. Впереди путь ей преградило упавшее дерево подняв сноп искр.

– Это конец, Анна! – лицо Савелия расплывалось от жаркого марева по ту сторону пылающего ствола. – Смирись!

Задыхаясь, Анна со злостью швырнула в его сторону гарпун, но жнец исчез. Тонкой золотой молнией гарпун нырнул в огонь и остудил ствол, перемахнув через него, Анна снова побежала. Дым съедал слизистую глаз, заполнял легкие. Все сливалось, и было неразборчивым от марева.

Наконец, впереди она увидела черную фигуру. Жнец стоял к ней спиной. Он не спешил взмахивать гарпуном, он лишь твердо сжимал свою цепь.

Приближаясь, Анна заметила лежащее тело Артема. Вокруг кольцом подбиралось пламя.

Громкий вскрик вырвался из ее груди когда она увидела, что гарпун жнеца уже был в теле Артема. Наконечник пронзил ногу, но не подсек душу. Анна снова взмахнула гарпуном. Со свистом он промчался к темной фигуре. Вспышка. Железный звон. Другой гарпун сбил наконечник.

Анна снова увидела Савелия.

– Он уже наш!

– Никогда!

– Пойми же ты наконец, ты не сможешь быть вечно рядом с ним!

Анна не слушала, она уже на бегу рванула с силой цепь к себе. Взвившись дугой, цепочка подняла гарпун с земли. Рывком руки Анна швырнула гарпун в спину жнецу.

Черной дымкой, оставляя после себя лишь черное одеяние, жнец исчез. Анна с разбегу упала на колени возле тела Артема и пыталась понять, как ему помочь.

– Мы не смогли подсечь его душу. Наша власть над ним ослабла. Но физическая смерть близко. – Савелий грозно надвигался. Огонь образовал ровный круг и сжимался с каждым его шагом. Пламя полыхало за его спиной словно плащ супергероя. – Он сгорит в огне и отправится в ад, и я буду упиваться твоей болью, ведь ты будешь смотреть, как он мучается из-за тебя! Вы оба будете страдать! Вы оба будете гореть! Последний шанс, Анна! Забери его душу! Избавь от мучений! Твой гарпун это сможет!

В ловушке. Больше некуда бежать. Единственный выход – убить и умереть.

– Борьба окончена! За что ты сражалась? За что лишилась крыльев? За что ты страдаешь?

– За любовь, – еле слышно прошептала девушка.

– ЛОЖЬ!!! – дико закричал жнец, и его лицо исказилось гримасой ярости. – Не возлюби подопечного своего! Ты согрешила, Падшая, и ты сгинешь в огне!!!

Анна схватилась за наконечник гарпуна который торчал из ноги Артема и потянула на себя. Не удалось. Она лишь поцарапала ладони. Тогда она обмотала серебряной цепочкой от своего гарпуна наконечник и ухватившись за цепь дернула. С хрустом костей, она протащила гарпун и всю цепочку через ногу парня и освободила гарпун павшего жнеца. Рана на ноге Артема заросла в считанные секунды. Гарпуны не оставляют следов на теле человека. Никогда.

Огонь приближался. Анна встала с колен, и, освободив свою серебряную цепь, подняла ее, и начала ритмично взмахивать над своей головой понемногу увеличивая радиус.

– Любовь – это все что у меня осталось. И это все, чего у меня никогда не отнять. Я никогда не убью своего подопечного. Я буду и под светом солнца и в покрове ночной темноты, не щадя живота своего, в день нынешний и в день грядущий защищать своим светом и плотью небесной раба Божьего, подопечного своего, до последних земных его дней!

С последним словом клятвы, которую она когда-то давала у священной скалы на Небесах испещренной символами с именами крещеных и числами которые являли даты рождения и пришествия обратно, Анна выпустила гарпун. Ее волосы взметнулись вслед за серебряной цепью.

Время ушло. Молниеносный бросок стал еле плывущим, словно под водой. Савелий увернулся и перешел на бег. Огонь стал сильнее и быстрее смыкался.

Вернув гарпун, Анна схватилась за его ствол и возвела к небу.

Не было времени на слова, не было секунд на молитвы. Савелий уже выбросил руку, испуская свой гарпун. Ей было уже не впервой встречать острие этого оружия. Гарпун ударился о ее грудь как об сталь. Она не почувствовала даже его прикосновения.

Небо озарила вспышка. Сверкнула гроза. Три молнии вонзились в гарпун, что держала Падшая. Молнии прошли по ее телу разрядами волн. Волосы взметнулись в стороны. Глаза побелели, в них горела сила и энергия. Рука разжалась. Гарпун стал медленно падать вниз.

Два почти неуловимых шага. Гарпун еще не успел коснуться земли, а она уже впилась в лицо жнеца своими когтями, разрывая его вспыхнувшей в ней энергией. Разряды прошибли жнеца, неестественно изогнули его тело и оторвали от земли. Гарпун опустился на землю. Время словно сорвалось с крючка и снова вспомнило свой привычный ритм.

Савелий обрушился на землю. Анна выдавливала ему глаза, и чем сильнее она давила, тем тише становился огонь вокруг них. За стеной пламени стояло около сотни других жнецов, они наблюдали. Она не видела, но знала.

– Бог… – прохрипел Савелий – тебе… не простит.

– Единственный Бог, с которым я знакома – это Смерть. И он уже ждет!

Прогремел раскат грома. Жнец под Анной дернулся и замер уже навсегда. Растворившись черным дымом, он оставил после себя лишь черное одеяние.

Стена дождя снизошла на землю. Теплый дождь крупными и частыми каплями утихомиривал стихию. Огонь шипел. Поднимался пар. Анну изогнуло. Теперь ее тело засияло, оставляя только ее очертания, и из этого светоча забила молния в небо. Когда светоч утих, она была в белом саване покрытом кружевными узорами. Под каплями дождя одеяние быстро прилипло к ее коже, от чего казалось, будто она стоит нагая.

Четверо смельчаков решились и бросились к ней. Ей не нужно было бежать или хвататься за цепь. Она больше не боялась. Взвившись возле тела Артема, золотой гарпун выстрелил сам. Это был словно бросок кобры, очень большой и сильный. Молниеносный. Пока он пронзал золотистой молнией тело одного, серебряная цепь обвила шею другого и прервала связь головы с корпусом.

Золотистая молния, от которой еще оставался световой след за спиной падающего жнеца, уже неслась к оставшимся двум и пронзила их по одной траектории, уничтожив сразу обоих.

Она была уверена, что ее сил хватит на всех, и ее нутро желало этого. Страстно желало порвать их в клочья, но они исчезали, оставляя ее наедине с безумством.

Анна не жалела. Она давно сделала свой выбор, но сегодня она поняла, что точно не отступится от своего, и убегать не собирается. Что-то ангельское, что раньше держало за спиной ее крылья – исчезло. Стерлось насовсем сейчас то, что было нарушено, когда она потеряла невинность в ту сверкающую молниями ночь. Бороться. Пусть небо и оставило ее, но ей искренне жаль всех тех, кто ее осуждали, всех тех, кто не познал и не имеет даже представления о том, что значит любить. Только ради этого и стоит жить. Падение с неба, ее крылья, ее жизнь. Это ничто, потеряв которое можно обрести все.

Дождь лил стеной. Огонь ушел. Сила, сиявшая в ее глазах – испарилась. Она снова стала собой. Но что-то прежнее было потеряно. Тепло, свет – которые всегда были при ней и которое она могла щедро дарить ушли. Наверное, они ушли обратно той молнией в небо. На смену им пришла ярость и гнев, ненависть и жажда возмездия. Уверенность. И этого вполне хватит, чтобы защитить себя. Того, кого она любит. Даже если придется вступить в схватку с самой смертью. Она готова.