Текст книги "Подозрение (СИ)"

Автор книги: Ирина Сафина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Глупости.

Костик притормозил на обочине и повернулся к Соне. Аккуратно, нежно взял ее руки.

– Солнышко, ты мне веришь?

– Тебе? Верю...

Костик коснулся губами сначала кончиков Сониных пальцев, затем запястий, одного за другим. Соня наклонила голову, пытаясь заглянуть Костику в глаза. Но Константин вывернулся из-под ее взгляда и, совершив обманный маневр, коснулся губами ее губ. Поцелуй, поначалу робкий и застенчивый, запылал страстью. Сердце Сони сжалось, теплая волна пробежала по телу, заползла внутрь, скрутила томительной болью.

"Нет, – говорила себе Соня, – так нельзя. Нельзя так сейчас... не сейчас...".

Соня хотела отстраниться, но вместо этого лишь крепче прижалась к Константину, сразу ощутив крепость и настойчивость его рук.

Полчаса спустя машина плавно тронулась с места и вернулась на проезжую часть.

– Ну что, в магазин заедем? Шампанское? – спросил Костик и подмигнул.

– Ага, и соленого сыра. Обязательно! – поддержала Соня и поправила сбившееся набок платье. – Обожаю шампанское с соленым сыром.

Время близилось к вечеру. Слишком жаркое для начала мая солнце тянулось к горизонту, будто прощалось навсегда и старалось выплеснуть на мир все накопленное за день тепло.

Соня подставила разгоряченное лицо под струю теплого воздуха и закрыла глаза. "Как все-таки хорошо, что Костик рядом! Что он есть. Пусть еще ничего не сказано и не сделано, но проблемы уже не кажутся такими огромными, а глупости такими неисправимыми. Все будет хорошо... Все будет..."

– А еще купим виноград, – неожиданно для себя самой выпалила Соня, – много-много!

– Я тебя люблю, – просто, утвердительно, не сводя взгляда с дороги, сказал Константин.

Соня захотелось закричать, кинуться ему на шею, посмотреть в глаза и услышать это еще раз. Она набрала полную грудь теплого воздуха и... только кивнула. Не надо лишних слов. Его слова, как точка в конце ее сомнений. Все будет хорошо. Все будет.

Они въехали в дачный поселок, поплутали по узким, извилистым улочкам и остановились у высоких металлических ворот. Соня вышла из машины, прижимая к груди пакет с продуктами. Костик уже возился с ключом у ворот.

– Прошу! – сказал он и широко распахнул на удивление податливые створки.

Соня вошла во двор и ахнула. Добротный рубленый дом с высоким крыльцом и настоящими резными ставнями – сказочный терем. По обе стороны крыльца разбиты клумбы, цветы благоухают, тянут к вечернему солнцу свои прелестные головки. Чуть поодаль, в тени раскидистых берез, – большой деревянный стол со скамьями.

– Грех прятать такую красоту за высоким забором, – Соня покачала головой. – Кстати, ты говорил, что Хомяк здесь редко бывает, а цветы не запущены.

– За ними дядя Толя ухаживает. У него дача в конце улицы. Дядя Толя здесь целое лето живет и подрабатывает у Хомяка садовником.

– Продуманный у тебя друг, – Соня наклонилась понюхать ярко малиновую лилию и чуть не выронила из пакета булку хлеба.

– Недаром ему кликуху дали – Хомяк. Хомяк, он хомяк и есть, – Костя засмеялся и взял на руки Соню вместе с пакетом и с лилией, которую она не успела отпустить.

Взгляды Сони и Константина встретились. Соне казалось, что она растворяется в дразнящей и влекущей нежности его взгляда без остатка. Она разжала пальцы, роняя цветок...

Все красоты мира канули в небытие, как этот цветок. Поджав хвост, уполз страх. Никто и ничто не в силах им помешать. Они под надежной защитой – под юрисдикцией любви.

Соня склонилась над Константином, кончики ее волос упали на его обнаженную грудь. Костик вздрогнул. Соня медленно провела пальцем по его чуть колючей щеке до подбородка, затем поцеловала ямочку под нижней губой, тонкие морщинки вокруг глаз.

– Шампанское? – еле слышно спросил Костик, не шевелясь, не открывая глаз.

– Шампанское, – также еле слышно согласилась Соня.

Стол соорудили прямо в постели, разместив посреди широкой двуспальной кровати поднос с тарелками, тарелочками, блюдцами, а сами возлегли рядом, на манер патрициев Древнего Рима, едва прикрывшись простынями.

Соня сделала глоток и мурлыкнула от удовольствия.

– Хорошо...

– Расскажи по-порядку, что все-таки с тобой произошло?

До Сони не сразу дошел смысл заданного вопроса. Возвращаться на планету Земля до чертиков не хотелось.

– Со мной? Ах, да... но сначала ты. Ты съездил к Торопову, после того, как бросил меня?

– Солнышко, перестань говорить, что я тебя бросил! Ты должна меня понять. Я собирался разговаривать с этим вундеркиндом по-взрослому и не хотел, чтобы ты это видела.

– Ладно, проехали. Я уже поняла, что ты коварный тип, которому не следует доверять, – Соня улыбнулась. Ей вовсе не хотелось ни обижаться на Костика, ни спорить с ним. – Ты нашел Торопова?

– Нашел, – буркнул Костя и замолчал.

– И что? Костик, мне что, клещами из тебя каждое слово вытягивать? – взорвалась Соня. – Пожалей мое любопытство!

Костик рассмеялся.

– Хорошо, – сказал он, – пожалею любопытство. Торопов оказался дома, вернее, у дверей дома. Так получилось, что я застал его в тот момент, когда он открывал дверь своей квартиры. Торопов меня не видел, я подкрался сзади и, когда он открыл дверь, впихнул его внутрь. А вот дальше мое везение кончилось.

– Вам помешали?

– Нет, – с грустью ответил Костик. – Наоборот, мне дали слишком много времени.

– Не поняла? Что это значит? – Соня с удивлением смотрела на Константина и ждала ответа, но Костик молчал. Соня не выдержала: – Что произошло?

– Я разозлился и его избил. Сонечка! Этот засранец уперся и ни в какую! Не признался, что взял фишку. Мало того, он отрицал, что заходил в "Мастера игры"!

– Зачем ты его об этом спрашивал?!

Костик засмущался.

– Это я в порыве... само слетело с языка. Когда он уперся – я ни я, корова не моя – я на него набросился, ляпнул: "еще скажи, что ты в "Мастера игры" не ходил!".

– А он что?

– Сказал, что не ходил.

– И ты его избил?

– Да, – Костя опустил голову и принялся водить пальцем по простыни. – Не сильно, лишь поставил синяк под глазом, но все же... Если этот засранец снимет побои и накапает в полицию, приложит к заявлению фишку – мне конец.

Соня размышляла. Да, Торопов способен на это. Судя по последним событиям – способен.

– Мне кажется, он не сделает этого, – проговорила Соня, продолжая размышлять. – Его ведь тоже по головке не погладят за то, что он фишку из-под трупа слямзил. Да и как он сможет доказать, что фишка ранее была под трупом? Кровь на ней? Не факт, что кровь появилась именно в тот момент...

Костя смотрел на Соню, следил за взволнованным движением ее рук, а затем взял да и сграбастал ее в объятия, положил на спину, коснулся губами ее губ, прерывая Сонин монолог.

– Спасибо тебе, – прошептал он, покрывая поцелуями Сонины щеки, глаза, брови, каждую складочку вокруг ее губ, каждую маленькую морщинку, отходящую лучиком от ее глаз...

Разлетелись, перевернулись тарелочки и блюдца, но влюбленные не обратили на них никакого внимания. Ничто из бренного, материального мира не имело значения – только их чувства, слитые воедино, только их сплетенные тела...

Полчаса спустя Костик отстранился, плюхнулся на спину с тяжелым вздохом:

– Уф...

– Я тебя замучила? Выпила всю кровь? – ехидно поинтересовалась Соня.

– Вампиреныш мой, – Костик засмеялся и потянулся за бокалом с шампанским. -Такая сладкая усталость! Теперь твоя очередь, рассказывай, что произошло с тобой, откуда взялось странное платье, где твои вещи?

– Знаешь, Костя, сама не понимаю, как я смогла наделать столько глупостей и раздуть из мухи слона. Наверное, во всем виновата та противная маленькая собачка.

– Собачка? – от удивления Костик поперхнулся шампанским.

– Ну да! Это из-за нее я так расстроилась и совершенно перестала соображать!

– Бог мой, да что ж это за собака Баскервиллей такая?

– Не поверишь, – вздохнула Соня и начала свой рассказ с того момента, когда она, отойдя от машины Константина, решила срезать путь через дворы.

Костик от души посмеялся над ее переживаниями на грязном газоне. Прижал к себе, утешал, когда Соня чуть не расплакалась, вспоминая злую кондукторшу. Отстранился и замолчал, когда Соня начала рассказывать о своем визите на фирму.

– Стоп! – вдруг резко сказал он. – Давай подробнее.

– А что подробнее? Я понимала – так делать нельзя, но все равно бросила медальон и убежала...

– Я не о том! Что ты слышала, когда подходила к приемной? Вспомни каждое слово, о чем говорили Федор с Галиной Петровной.

– С Галиной Петровной? – Соня похолодела. – Костик... я упустила их из виду! Они искали завещание в сейфе Кононова. Они вскрыли сейф! Зачем им завещание? Подожди, подожди... Галина Петровна говорила Федору, что Кононов зачитал ей свое завещание, а затем положил его в сейф и обещал, что никому ничего о нем не скажет. Странно...

Что-то крутилось в голове, что-то важное. Соня обхватила голову руками так сильно, будто пыталась пальцами достать из памяти потерянную мысль.

– Как интересно, – Костик опустил на пол пустой бокал и подвинулся к Соне. – Солнышко, девочка моя, вспомни все, каждое слово.

– Подожди, – Соня оттолкнула его руку, – не мешай! Что-то крутится в голове...

Костик замер и, казалось, перестал дышать.

– Ну? – наконец, не выдержал он.

Соня фыркнула:

– Застряла в голове эта девочка с замком из песка! Да и Шура ее слова подтвердила, про то, что нужно убирать все лишнее. Хотя нет, девочка этого не говорила, я сама так подумала, а Шура сказала это вслух.

– Солнышко, какая такая девочка Шура? – в голосе Константина звучала тревога. – Ты как себя чувствуешь?

– Девочку зовут Таня, а Шура взрослая, – обрубила Соня и вдруг подпрыгнула на кровати: – Я вспомнила! Шура еще сказала, что в прошлом нужно покопаться, что все обиды, они выношенные, они из прошлого.

– Маленькая моя, – Костик притянул Соню к себе, – с тобой все в порядке?

– Конечно в порядке! – Соня выкарабкалась из его объятий. – Месяц назад Кононов зашел ко мне в кабинет с большим запечатанным конвертом, отдал его и попросил спрятать в мой сейф. Я тогда удивилась, почему именно в мой, ведь у шефа свой сейф стоит? Однако спрашивать я не стала, не решилась. Просто взяла конверт и спрятала его под бумагами в сейфе и забыла о нем. А за несколько часов до убийства шеф зашел ко мне и спросил о конверте, помню ли я о нем. Я ответила, что помню. Солгала. Тогда шеф сказал, что, если с ним что-то случится, я должна вскрыть конверт. Тогда я пойму, что делать дальше. Как думаешь, Кононов предчувствовал, что его хотят убить?

– Гм...

– Мне кажется, предчувствовал, – задумчиво проговорила Соня. – Странным он был, каким-то отчаявшимся, что-ли...

– Конверт до сих пор в твоем сейфе?

– Конечно, а где ему еще быть? Так и лежит под бумагами.

– Ласточка моя, милая моя девочка, поехали в офис, разгадка тайны у нас в руках!

– Думаешь, завещание в том конверте? – спросила Соня, глядя, как Костик прыгает по комнате, пытаясь попасть ногой в штанину.

– Конечно! Узнаем, кому выгодна смерть Кононова, а заодно и то, на кой ляд завещание маме Гале и Федору. Что-то в этой теме есть. Помнишь, Федор ударил Кононова по лицу?

Соня наблюдала за Костиком, но сама одеваться не торопилась. Вместо этого она задумчиво проговорила:

– Кононов тогда сказал, что Федор имеет право его бить. Кононов чем-то провинился перед Федором или мамой Галей и решил искупить вину, включив их в свое завещание?

– Кстати, – Костик замер со спущенными штанами в руках, – а ты знаешь, что мама Галя и Кононов раньше служили в одной части?

– Да ты что?! – всплеснула руками Соня. – Я думала, из бывших сослуживцев Кононов взял в Эру только Тамару и Николаева. Все знают, что Кононов за вслед за Тамарой на Дальний Восток переехал. Ведь так?

– Ха! А вот об этом я как раз и не подумал, упустил момент, – Костик плюхнулся на кровать, одной рукой поддерживая спущенные брюки. – Как интересно! Прошлое нужно проверить, говоришь? Похоже, права твоя Шура – из прошлого потянуло дымком.

Совершенно не интересуясь личной жизнью своих сослуживцев, Соня ничего не знала о прошлом Галины Петровны, но если Костик говорит, что она была знакома с Кононовым и с Тамарой много лет назад, то...

Соня задумалась. Да, она была невнимательна к коллегам, но не до такой же степени! Тамара и Галина Петровна общались между собой вежливо, но не более. Ничто не выдавало их многолетнего знакомства.

– Откуда ты знаешь о прошлом мамы Гали? – спросила Соня. – О том, что она служила в одной части вместе с Кононовым и Тамарой?

– Она сама мне сказала, – Костик пожал плечами. – Постой! Она сказала мне это после того, как я стал свидетелем...

Костик замолчал.

– Свидетелем чего? – Соня долго тормошила Костика за руку, прежде чем он вновь обратил на нее внимание.

– Однажды Тамара, словно фурия, залетела в бухгалтерию и давай кричать на маму Галю. Галина Петровна что-то напортачила в документах. Тамара прооралась и выскочила из кабинета, а мама Галя разрыдалась у меня на плече. Она посетовала, что Тамара сильно изменилась, раньше она такой не была. Я задал пару наводящих вопросов, и мама Галя поведала мне о чудной девушке Тамаре, о влюбленном в нее Кононове. Говорила, что Кононова и Тамару в части называли Ромео и Джульетта, из-за схожести ситуаций. Оказывается, отец Тамары был командиром части, той самой, в Знаменке. Он был против общения дочери с Кононовым, а все потому, что еще с молодости ненавидел, хоть уже и покойного, отца Кононова. У Тамары был брат. Они с Кононовым постоянно отношения выясняли. Мама Галя много чего тогда рассказала, да я плохо слушал. Что там дальше у них стряслось, не помню. Как бы узнать... черт! Жаль до Москвы далеко, так бы сейчас и рванул в эту Знаменку!

– Дай телефон.

– Что?

– Я телефон потеряла, дай мне свой, – Соня знала наизусть еще один номер и человека, который в этой ситуации действительно мог им помочь.

Костик подал телефон и, наконец-то, надел брюки. Соня плотно завернулась в простыню и набрала номер:

– Привет, сын, с праздником! Уже отмечаете? Ах, да, у вас только утро, – задав кучу вопросов о здоровье, питании, учебе, и выслушав несколько кратких ответов, Соня перешла к делу: – Сын, мне помощь твоя нужна как будущего юриста. Можешь провести для меня небольшое расследование?

Соня изложила суть вопроса, попросила узнать все, что можно о временах тридцатилетней давности: о Кононове, Тамаре, Галине Волковой и обо всем, что происходило в те времена в Знаменке.

– Ну? Он сможет это сделать? – спросил Константин, когда Соня нажала на сброс.

Соня улыбнулась гордой улыбкой матери.

– Мой сын сможет!

– Ты так уверена? Он же студент, – Костик покачал головой.

Соня повалила Костика на кровать и обняла его за шею.

– Мой сын – сможет! – твердо повторила она, а потом лукаво сощурилась.

– Ты что-то утаила, – Костик вывернулся, теперь он нависал над Соней, глядя ей в глаза строгим взглядом учителя. – Ну?

– Не скажу, – игриво упрямилась Соня.

– Так не честно, я рассказал тебе все...

Костик сделал вид, что обиделся.

– Ну ладно, – пошла на попятный Соня, – Друг моего сына, Толик, родом из Знаменки. Откуда я знаю? Димка этим летом на каникулы не приедет, потому что он собирается провести каникулы в Знаменке!

– Но до начала каникул еще далеко.

– Костик, как ты не понимаешь! Знаменка – небольшой поселок, в котором все друг друга знают. Друг Димы позвонит домой, озадачит кого-нибудь из знакомых и ему столько историй расскажут! Мы еще сортировать замучаемся.

– Так, значит, слово Знаменка не было для тебя пустым звуком, и ты все это время молчала? – проговорил Костик и крепче сжал объятия.

Соня захлопала ладошкой по кровати, прося пощады:

– Было! Было пустым звуком, честно! Правда! Я только сейчас вспомнила.

– Честное слово? – Костик, склонился над Сониным лицом и пристально посмотрел ей в глаза. – Честное слово?

И реальность отступила еще на два часа.

Решили возвращаться в город, когда стрелки часов уже сомкнулись на двенадцати. Хмурый Костик сосредоточенно смотрел на дорогу. Соня наблюдала за ним с тревогой. Костик с таким напряжением всматривался в исчезающий под капотом асфальт, будто ожидал, что свет фар вот-вот выхватит из полночной мглы нечто ужасное, будто боялся пропустить, не заметить. Ничто больше его не интересовало. Соня это проверила. Пару раз она пыталась заговорить, пошутить, но Костя лишь торопливо улыбался, да что-то неразборчиво бурчал. О чем думал он? О ком? Соня решила обидеться, заерзала на сиденье, уронила на пол пластиковую бутылку с водой, привлекая к себе внимание. Напрасно. Костик на раздражители не реагировал.

Город приближался. Неотвратимо. Они проехали пост ГАИ, и дорога пошла под уклон. Скоро будет поворот, а за ним стела с надписью: "Добро пожаловать в...". Добро пожаловать в омут будничных дней, городского смога и ваших проблем.

Соня опустила боковое стекло, облокотилась о дверцу машины, посмотрела вверх. Где-то там, высоко-высоко, ветер как спохватившийся пастух, сгонял в стадо разбежавшиеся облака. Лишь изредка луна, застенчиво и будто извиняясь, выглядывала в редкие просветы и улыбалась грустно. Им.

– А над городом небо светлее, – тихо сказала Соня.

– Что? Ах, да, конечно, огни...

Огни города: тысячи лампочек в квартирах не спящих, ждущих, и тысячи уличных фонарей, освещающих дорогу идущим, соединили свой свет, и он окутал город прозрачным куполом, вознесся до самого неба.

Интересно, подумала Соня, кто из ее сослуживцев сейчас не спит, кто напряженно вглядывается в темноту за окном и вздрагивает от каждого шороха? Кто ждет, что за ним вот-вот придут люди в погонах?

– Едем в офис? – вдруг спросил Константин.

– Что?

– Поедем, посмотрим завещание.

– Завещание? – Соня не сразу сообразила, о чем он говорит. – Да ты что?! Разве можно его вскрывать без полиции? Ты забыл, что мы оба под подозрением?

– Договоримся, – Костик не отрывал взгляд от дороги. – Тем более, Кононов просил тебя вскрыть конверт без лишних свидетелей. Волю умершего надо уважать.

– Что значит договоримся? – Соня повернулась и ждала ответа, но Костик молчал. – Как мы договоримся?! Мы подозреваемые!

– Там видно будет, – буркнул Константин. – Едем в офис.

По тону Костика, Соня поняла, что ее согласия не требуется, и промолчала. Они въехали в город.

Глава 11

Нападение

В эту ночь в офисе дежурила Валентина Тимофеевна – их третья ночная дежурная – грузная женщина пятидесяти лет. Она долго не открывала дверь, разглядывала нежданных визитеров. Сначала на экране монитора, затем через окно и, будто не веря приборам и своим глазам, вновь и вновь переспрашивала:

– Кто там?

– Валентина Тимофеевна, это я – Константин Полянский, а со мной Софья Громова! У нас срочное дело, вопрос жизни и смерти, откройте!

Соня поежилась от неудачного каламбура – вопрос жизни и смерти, а Костик тем временем продолжал увещевать бдительную охранницу. Наконец, послышался звук проворачиваемого в замке ключа. Дверь открылась.

Валентина Тимофеевна еще раз недоверчиво осмотрела нарушителей спокойствия.

– Что случилось? – спросила она и попыталась прижаться к проему двери, чтобы пропустить внутрь Константина.

С первого раза проскользнуть мимо тучного тела Валентины Тимофеевны у Костика не получилось. Со второго – тоже. Отказавшись от бесплодных попыток просочиться в узкую щель, Костик изящно взмахнул рукой и склонился в полупоклоне:

– Только после вас, Валентина Тимофеевна!

Женщина приняла подобное обхождение как должное и прошла в зал. Костик юркнул следом. Соня семенила за Костиком, попутно оправдываясь:

– Валентина Тимофеевна, мы на минутку, нужно важные документы забрать. Вы только ключи нам дайте от моего кабинета, я свои это... потеряла. А потом мы сразу уедем.

Валентина Тимофеевна укоризненно покачала головой и полезла в стол за ключами.

Костик протянул раскрытую ладонь, однако Валентина Тимофеевна посмотрела на нее с недоверием и передала ключи Соне.

– Подождите хотя бы, пока я кабинет с охраны сниму, – сказала Валентина Тимофеевна и сняла телефонную трубку. – А то охрана приедет, разбирайся потом...

Нетерпение Костика пересилило разумное предостережение Валентины Тимофеевны. Он бежал по коридору, и Соня еле успевала за ним – слишком широкое Шурино платье мешало, опутывало ноги. Наступив на собственный подол, Соня споткнулась и упала на колено. Поднимаясь, она краем глаза уловила некое движение. Повернулась. Она ослышалась, или раздался легкий щелчок замка двери Тамариного кабинета?

– Костя, – позвала Соня, все также стоя на одном колене посреди коридора. – Костя!

Но Константин уже скрылся в приемной.

– Солнышко, дай ключи! – послышалось оттуда.

Соня в мгновение ока преодолела десяток метров и спряталась за Костину спину, беспрестанно косясь на коридор.

– Там кто-то есть, – дрожащим голосом проговорила Соня.

– Где?

– В кабинете Тамары. Мне показалось... нет, я видела, как кто-то закрыл дверь изнутри!

Костик повернулся к Соне, затем выглянул в коридор.

– Тебе показалось, – не очень уверенно проговорил он, – кабинеты сданы на сигнализацию. Если б, кроме нас, в здании кто-нибудь был, то Валентина сказала бы нам об этом.

– Я видела, – упрямилась Соня. – Валентина может и не знать. Вдруг в здании вор!

– Ну, ладно, проверим, – Костик нахмурился.

Осторожно, чуть ли не на цыпочках, он прошел по коридору, остановился у двери Тамариного кабинета, протянул руку...

Истошный кошачий мяв взорвал тишину. Соня отпрыгнула назад и чуть не потеряла сознание – кровь ударила в голову, сердце поднялось вверх и, казалось, застряло посреди горла, мешая дышать.

– Смени звонок! – просипела Соня и опустилась на корточки, прижимая руку к груди. – У меня когда-нибудь случится инфаркт от твоего мявканья...

– Я есть, – ответил в трубку Костя и, осмелев, с размаху толкнул ладонью дверь – заперто. Повернувшись к Соне, он показал на дверь пальцем и махнул рукой, объясняя жестом – внутри никого нет, а затем продолжил разговор по телефону: – Не мог. Сейчас в офисе. Да. Я сам собирался позвонить.

Дальше Соня не слушала. Она медленно поднялась, опираясь на край Нининого стола, и заковыляла к двери своего кабинета.

Первое, что бросилось в глаза, едва она открыла дверь и переступила порог – ее сумка, она все также стояла посреди стола. Сиротливо. Обычно торчащие вверх жесткие ручки завалились на бок, будто сумка устала от ожидания, обмякла. Соня подошла, провела по ней рукой. Смотреть цело ли содержимое, Соне не хотелось. Почему? Не хотелось и все. Работники полиции наверняка проверили содержимое сумки, перебрали все бумажки и записки, но вряд ли взяли оттуда хоть что-нибудь.

На столе рядом с сумкой лежал помятый, запачканный грязью и зелеными разводами от травы, договор с новым поставщиком. Накануне Соня не успела его изучить, а потому второпях сунула в сумку, надеясь поработать дома. Договор выпал вместе со всем содержимым, когда Соня прогоняла злобную собачонку – отсюда и такой внешний вид у документа. Рядом с договором ворох бумажек – все это Соня вытащила из сумки вместе с медальоном.

Соня вновь посмотрела на договор. Тяжесть камнем легла на сердце. Накануне договор был важен для Кононова, как и прочие мирские заботы. Но что важно для него теперь? Что важно для человека там, в запределье?

Прочитала преамбулу договора. "Легат, Фирсов" – тут же завертелось в голове. "Фирсов, Легат...".

Открыла сейф – аккуратные стопки документов, пустые папки, запас канцтоваров. Соня одной рукой приподняла тяжелую стопку, а другой стала шарить под оберточной бумагой, которой было покрыто дно сейфа.

– Ну? Там?

Соня вздрогнула – Константин вошел бесшумно и склонился над ее плечом.

– Да...

И снова оглушительный мяв ударил по натянутым нервам.

– Я есть, – рявкнул в трубку Костя, а затем повернулся к Соне: – Не вскрывай без меня, я скоро!

Костик пулей вылетел в коридор.

Соня вертела в руках большой белый конверт, на душе стало тревожно и волнительно. Они не правильно поступают, они не имеют права вскрывать, читать завещание, заглядывать в чужую тайну. Их это не касается! Или уже касается? Или это уже и их дело тоже? Кто-то из так хорошо знакомых людей – убийца! С другой стороны, Кононов хотел, чтобы Соня вскрыла конверт. Вдруг он смотрит на нее сейчас и ждет, когда она прочитает содержимое и разоблачит его убийцу?

Соня встала в центре комнаты и подняла конверт вверх, к свету, идущему от лампы. Попыталась рассмотреть через неплотную бумагу содержимое.

И вдруг... ни удара, ни боли она не почувствовала. Краткий миг непонимания. Лишь краткий миг, а затем бежевый в крапинку линолеум устремился к ее лицу.

– Солнышко мое, милая...

– Софи, Софьюшка!

Соня начала приходить в себя. Сначала был шум. Затем сознание начало различать голоса – то приглушенные, то оглушительно резкие. Каждое слово сопровождалось, как эхом, глухой пульсирующей болью. Что с ней, где она находится и зачем – Соня еще не понимала.

– Солнышко мое, как же так, что...

Чьи-то руки приподняли ее голову, и вспышка боли тут же пронзила мозг. Соня попыталась закрыться рукой, отпихнуть обидчика. Однако ни закрыться, ни, тем более, отпихнуть, у Сони не получилось – руки стали чужими, и движения вышли плавными, неуверенными.

– Смотри, она пошевелилась!

– Софи...

Соня открыла глаза и тут же снова зажмурилась – слишком яркий свет резанул по глазам.

– Ты что, совсем обалдел! Нельзя ее тормошить!

– Я не тормошил!

– Я вызову скорую...

– Я уже вызвал!

– Я, я! Только ума и хватает, что якать!

– А ты шел бы искать, кто ее по голове ударил, тебе по должности положено!

– Мы с вашим сторожем уже обыскали здание, никого нет! Преступник ушел через черный ход. Между прочим, у него были ключи! И вообще, если бы ты не был рядом со мной, то я задержал бы тебя!

– Почему же? Разве я ушел через черный ход, а затем вернулся?

– Хватит!!! – натужно закричала Соня, и тут же повторила вмиг осипшим голосом: – Хватит...

Подглядывая в щелочку между век, Соня схватила Шестакова за рукав. Тут же четыре сильных мужских руки, отпихивая друг друга, подхватили ее и перенесли в кресло. Затылок пронзило болью. Соня обхватила голову руками, пальцы почувствовали влагу. Уже догадываясь, в чем дело, Соня посмотрела на раскрытые ладошки. Так и есть – кровь.

– Что со мной было?

– Тебя кто-то ударил по голове, – ответил Сергей и протянул Соне уже красный от крови платок.

Она поняла, что этим платком ранее закрывали рану на ее голове, пока она была без сознания.

Соня непроизвольно отшатнулась, но платок взяла и приложила его к ране. Затем многозначительно посмотрела на Константина.

Шестаков перехватил Сонин взгляд и строго спросил:

– Я чего-то не знаю?

Соня хотела кивнуть, но скривилась от мгновенной, обжигающей боли.

– Когда мы шли сюда, мне показалось, что в кабинете Тамары кто-то есть. Я видела, как закрывалась дверь.

Теперь уже Шестаков уставился на Константина взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

Костя протестующее замахал рукой:

– Я проверял, честно слово! Дверь была заперта...

– Изнутри, – язвительно закончил за него Сергей.

– Да я бы проверил, но тут ты позвонил, – с каждым словом голос Константина терял уверенность.

– Правильно, давай, свали все на меня! Кто виноват? Шестаков, который не вовремя позвонил и отвлек рыцаря от беспокойства за безопасность дамы.

– Ну, знаешь! Тогда ничего не предвещало, что даме может угрожать опасность!

Соня прижимала к голове влажный от крови платок и следила за перепалкой, точно за теннисным поединком, переводя взгляд с одного спорщика на другого. Что-то в этой перепалке ей не нравилось, причем это что-то к смыслу сказанных слов никак не относилось.

Тем временем, Шестаков продолжал:

– Я тебя просил, успокоить Соню и привезти ее домой! А ты что сделал? Если бы ты послушал меня, то ничего бы не случилось!

Казалось, мужчины совсем забыли о Сонином присутствии, но она была рядом и слышала каждое слово.

– Стоп! – резко сказала Соня и передвинулась на краешек кресла, ближе к спорщикам. – Теперь, кажется, я что-то пропустила. Когда вы успели подружиться? Созваниваться начали? Что значит: "просил успокоить, привезти домой?!".

Костик с Сергеем как-то вмиг съежились, вжали головы в плечи и уставились друг на друга.

Разъяснить ситуацию взялся Шестаков:

– Софи, так получилось. После твоего, надо сказать – глупого, бегства, я поехал к тебе. Долго ждал в подъезде и уже собрался уходить, но тут пришел Константин. Мы прошли в его квартиру, поговорили. Я объяснил, что опасность тебе не угрожает, – Шестаков замолчал и посмотрел на Константина, взглядом прося его присоединиться к разговору.

Костик молчал. Молчала и Соня, она сверлила новоявленных друзей взглядом инквизитора.

– Теперь мне объясни, насчет опасности, – ледяным тоном приказала Соня.

Понимая, что поддержки со стороны Константина не будет, Сергей вздохнул и продолжил:

– Мне удалось убедить Томилина, что медальон попал к тебе случайно. Он согласился с моими доводами. Мы даже разработали некий план действий. Я как раз рассказывал Константину в чем заключается этот план, когда ты позвонила. Мы с Костей договорились, что я не стану пугать тебя своим появлением, а Костя съездит и привезет тебя домой. Вот так. Я ждал вас дома у Константина, то есть это... у твоей подруги. Долго, между прочим, ждал! Затем начал беспокоиться и звонить. Оказалось, что вы тут...

Шестаков замолчал и посмотрел на Соню с видом преступника, ожидавшего приговора суда.

Соня смотрела на Шестакова и не могла понять, почему именно он, Сергей, оправдывается и чувствует себя виноватым? Почему именно он, а не тот, кто с самого начала знал, что у полиции нет претензий к Соне, что ее, Соню, ждут дома, дабы поговорить, обсудить какой-то план. Тот, кто все это знал, но молчал! Воспользовался ее растерянностью, ее отчаянным желанием спрятаться за крепкое мужское плечо!

– Солнышко, я..., – начал Константин, но тут же замолчал под холодным, полным невысказанной обиды, взглядом Сони.

– Зачем? – тихо спросила Соня.

Сергей принял ее вопрос на свой счет и ответил, потупил взгляд:

– Зачем ждал? Хотел обсудить с тобой наш план. Если ты согласишься сыграть небольшой спектакль, то мы сможем выяснить, кто на самом деле пытался отравить Кононова.

– За что ты со мной так? – снова спросила Соня, глядя на Константина.

Шестаков продолжал принимать слова Сони на свой счет:

– Конечно, ты можешь отказаться. Но, все же, подумай, помоги следствию...

Костик заерзал на стуле. Шестаков поднял голову и только в этот момент заметил взгляд Сони, обращенный вовсе не к нему. Будто споткнувшись, Сергей замолчал, а Соня смотрела мимо него на Константина. Суть происходящего начала доходить до Сергея, он сощурился, отчего лучики морщин побежали от уголков глаз к вискам. Сергей развернулся к Косте: