Текст книги "Подозрение (СИ)"

Автор книги: Ирина Сафина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Что произошло? Отвечай! – прошипел он.

– Я в очередной раз ошиблась, – ответила за Константина Соня. – Понимаешь, Сережа, я снова ошиблась! Доверилась человеку, который... который, как и все прочие до него, решил меня использовать. Только использовать, и ничего более.

– Соня, я..., – начал Константин.

– Прекрати! – голос Сони задрожал. – Ложь! В каждом слове – ложь!

Шестаков понял, что произошло на самом деле. Он начал подниматься со стула – желваки ходили ходуном, правая рука сжата в кулак. Соня подскочила, надеясь остановить неминуемую драку. Но тут, в тяжелую тишину ворвался топот бегущих по коридору.

– Божечки мои, что случилось?! – Валентина Тимофеевна ворвалась в кабинет и недоуменно уставилась на собравшихся. – Кто вызвал скорую? Кому плохо?

Двое мужчин в белых халатах появились на пороге следом за ней. Один остался стоять в дверях, а другой прошел к столу, положил на него металлический чемоданчик.

– Ну, кого из вас обидели? – весело спросил он, не оборачиваясь.

– Меня! – довольно зло ответила Соня, присаживаясь на стул. – Меня обидели!

Врач повернулся. На вид ему было лет сорок, и был он весь кругленький – невысокого роста, круглолицый, с пухлыми розовыми щечками. Даже глаза у него были большие и, казалось, абсолютно круглые. Белый халат обтягивал выпирающее пузико, точно спрятанный мяч. Соне врач напомнил детеныша тюленя – белека, этакое очаровательное создание с доверчивыми черными глазками. Медицинский халат особенно удачно подчеркивал это сходство.

– У какого же негодяя поднялась рука на такую очаровательную головку? – спросил врач и подошел к Соне. – Ну-с, посмотрим-посмотрим...

Врач подмигнул Соне. Повинуясь его мягким прикосновениям, Соня опустила голову. Доктор обошел стул, осторожно освободил рану от волос. Соня ожидала боли. Неизвестно почему она считала, что врачи обязаны вести себя именно так – властно, давая больному понять, что он для них всего лишь работа, но этот врач не оправдал ее ожиданий. Он обращался с ее головой так, будто она являлась хрупким и бесценным достоянием нации.

– Голова не кружится? Не тошнит? – попутно спрашивал врач.

– Нет... а как вас зовут? – неожиданно для самой себя спросила Соня.

Врач на мгновение опешил, его рука дернулась, палец проехался по краю раны. Соня поморщилась, но сдержалась – не вскрикнула.

– Миша, – ответил врач и тут же поправился: – Михаил Юрьевич.

Соня улыбнулась, а Михаил Юрьевич продолжил осмотр.

– Что там, доктор? Что с Соней? – не выдержал Костя. Они с Шестаковым стояли у противоположной стены, плечом друг к другу, и как завороженные следили за каждым движением доктора.

– Да, да, что там? – поддержала Валентина Тимофеевна.

– Думаю, причин для волнения нет, – ответил Михаил Юрьевич. Он придвинул свободный стул и сел напротив Сони. – Следите за моим пальцем.

Михаил Юрьевич поднял короткий пухлый палей и принялся водить им из стороны в сторону. Соня с усердием следила за пальцем доктора. Однако взгляд, помимо пальца врача, захватывал и распахнутую настежь дверь кабинета, и фельдшера, подпирающего косяк. Затем Соня отстала от движения пальца, заглядевшись на улыбающееся лицо Михаила Юрьевича. После ее внимание привлек открытый сейф с вывернутым содержимым. Одна из картонных папок свисала с полки, поддерживаемая за край толстым журналом. Снова – улыбающееся лицо доктора, распахнутая дверь, сейф... Открытый сейф, свисающая папка... стоп!

– А где конверт?! – закричала Соня.

Врач вздрогнул и, отпрянув, чуть не свалился со стула.

– Какой конверт? – испугано спросил он, забыв убрать палец от Сониного носа.

Соня свесилась со стула, заглядывая за спину доктора, и обратилась к Шестакову:

– Сереж, ты нашел конверт? С завещанием?

Вместо Шестакова ответил Константин:

– Нет... мы как-то об этом даже не подумали...

– Кто разворошил сейф? – снова спросила Соня. При этом она смотрела только на Шестакова.

Но тот лишь недоуменно оглядывался по сторонам. Соня поняла, что Сергей на самом деле ничего не знает.

– А разве это не ты сделала? – Костик подошел и сел на корточки рядом с ошеломленным врачом, который продолжал сидеть с поднятым вверх указательным пальцем.

Сергей направился к сейфу, Соня впилась взглядом в его спину, лишь бы не смотреть на сидящего рядом Константина.

– Украл завещание тот, кто меня ударил! – выдала Соня свою версию.

– Очень глупо, – тихо и спокойно ответил ей Шестаков. Прежде он внимательно осмотрел сначала сам сейф, а затем и выпавшее содержимое.

– Что глупо? Завещание-то украли! – встрял в разговор Константин.

– Ну и что, – Шестаков даже не повернулся. – Завтра рабочий день, Наталья Кононова, как дочь и, как я понимаю, единственная законная наследница, пойдет к нотариусу, все узнает. Если завещание на ее имя – напишет заявление о принятии наследства.

– Но завещание украли! – настаивал Константин.

Сергей повернулся и вздохнул.

– Соня, ты уже поняла? Или ты напрочь забыла все, чему нас учили на юр.факе? – спросил он. – А для тех, кто не понял, объясняю – завещание, если оно не закрытое, а в нашем случае так оно и есть, составляется в двух экземплярах, один из которых хранится в нотариальной конторе. Можно украсть экземпляр завещателя, сжечь его или даже съесть – толку от этого никакого. Второй экземпляр все равно останется в нотариальной конторе. Если кто-то желает уничтожить завещание, то он должен залезть в нотариальную контору, ударить по голове нотариуса и уничтожать все следы посещения данной конторы завещателем – регистрационные книги и прочее. Понятно?

– Непонятно! – Костик с вызовом смотрел на Шестакова, а врач с Валентиной Тимофеевной и фельдшер, затаив дыхание, внимали каждому слову. На их глазах разыгрывалась сцена, ничем не уступающая настоящему детективному роману! Тем временем Костя продолжал забрасывать Шестакова вопросами: – Зачем тогда проникли сюда, в офис? Зачем ударили Соню и украли конверт?

Шестаков склонился над рассыпанными бумагами.

– Вот и я думаю, зачем? Конверт прихватили из любопытства – это сомнений не вызывает. Вы явились за полночь, в спешке, ради того, чтобы достать этот конверт. Вот наш негодяй и заинтересовался его содержимым. Но приходил он явно не за ним. Вот только за чем?

Соня посмотрела на стол. Сумка оказалась отодвинута в сторону, и место возле нее пустовало – тот кусочек стола, на котором ранее лежал договор с новым поставщиком. Неясное воспоминание, та заноза, мучавшая ее весь предыдущий день, снова напомнила о себе. Соня нахмурилась – она что-то знает, что-то слышала, что-то видела. Это что-то связано с договором, с названием фирмы или фамилией директора, но что?

– Сергей, посмотри на полу рядом со столом, не валяется ли там договор с фирмой "Легат"? На договор приклеен ярко малиновый стикер с моей пометкой – "обязательно вспомнить".

Сергей нагнулся, послышался шелест бумажных листов.

– Нет, – ответил Шестаков из-под стола. – Нет тут никакого договора.

Соня кивнула, соглашаясь с собственными мыслями.

– Приходили за ним. Теперь я понимаю, почему тот, кто меня ударил, прятался в кабинете Тамары. Он искал договор там! Я должна была еще вчера вечером передать договор Тамаре, чтобы она просмотрела спецификацию, но не передала. Меня мучили сомнения. Что-то связанное с этой фирмой... будто я что-то знаю, но никак не могу вспомнить... чувствовала, что нельзя подписывать этот договор, но почему, понять не могла.

Шестаков тут же вынырнул из-под стола и подошел к Соне. Она смотрела на давнего друга с восхищением – глаза горят, на щеках появился румянец. В этот момент Шестаков напомнил ей взявшего след спаниеля. Соня непроизвольно улыбнулась.

– Кто знал, что ты должна была передать договор Тамаре? Ты говорила с Кононовым? Кто это слышал? Софи, вспоминай, это важно!

– Многие знали, – ответила Соня.

– Софи, это очень важно! Ничего смешного, между прочим, здесь нет. Прошу, вспомни, пожалуйста!

– Вспомните, Софья Андреевна, – подключилась к разговору Валентина Тимофеевна.

Все трое: Валентина Тимофеевна, фельдшер и врач, уже настолько заинтересовались, прониклись происходящим, что забыли обо всем на свете – о служебных обязанностях и прочей ерунде. Они окружили Соню и, затаив дыхание, смотрели на нее. Соня привычным жестом взлохматила волосы на затылке и тут же ойкнула от боли – задела рану.

– Хорошо, я постараюсь...

Соня старалась, как могла, но голова еще болела, сосредоточиться долго не получалось. Соня посмотрела на открытую дверь, приемную, стол Нины и вдруг, вот оно!

– Знаю! Вспомнила! – закричала Соня. – Торопов! Об этом слышал Торопов!

– Опять этот Торопов, – пробурчал Константин. – Вот ведь зараза какая! Этот малый начинает мне надоедать...

– Как это было? – спросил Шестаков.

– Я сидела за своим столом, в этот время Кононов разговаривал с Тороповым. Я все слышала, так как дверь была открыта. Потом Торопов вышел из кабинета директора и задержался в приемной. Мне тогда показалось, что он не все рассказал Кононову про Николаева. В этот момент Кононов спросил меня о договоре, и я ответила, что к вечеру обязательно отдам его Тамаре. Торопов все слышал!

– Значит, Торопов, – задумчиво проговорил Шестаков.

Врач пошевелился – затекли ноги от долгого сидения на корточках. Соня посмотрела на него и улыбнулась:

– Ну что, Михаил Юрьевич, со мной все в порядке?

Врач тут же, как по команде, вскинул вверх три пальца:

– Сколько пальцев видите?

– Восемь! – выпалила Соня, а врач удовлетворенно кивнул.

Глава 12

Выбор за тобой

Михаил Юрьевич долго настаивал на том, чтобы Соня проехала с ними в больницу, прошла более полное обследование. Однако Соне с трудом, но все же удалось отказаться от столь не заманчивого предложения. Проводив бригаду «скорой помощи», Соня, Сергей и Константин попрощались с Валентиной Тимофеевной и тоже покинули офис.

Мужчины подошли каждый к своей машине, а Соня осталась стоять на крыльце. Перед выбором. Она смотрела на пятачок асфальта, где еще накануне дала себе зарок – изменить свое отношение к мужчинам и свои отношения с мужчинами, и размышляла. Что сделать? Куда пойти? Сесть в машину Константина и выяснить с ним отношения? Или выбрать Сергея и хоть на время забыть о предательстве Костика? Или плюнуть на них обоих, вызвать такси и поехать домой самостоятельно? Соня топталась на месте, не в силах сделать шаг ни в одну, ни в другую сторону.

Вместо нее решение принял Сергей. Он подошел к Соне, взял ее за руку и молча повел к своей машине. Соня хотела закричать: "Нет! Я еще не решила! Не решай за меня!", но не смогла произнести это вслух. Опустив голову, Соня плелась за Сергеем.

Когда машина тронулась с места, в боковом зеркале отразился Константин, он стоял, облокотившись на капот своей машины, и смотрел им вслед.

– Я совершенно запуталась, – произнесла Соня тихо, со вздохом.

– Не ты одна, – Сергей резко выкрутил руль, Соню качнуло в сторону, и она слегка стукнулась головой о боковое стекло. Боль тут же иглой пронзила мозг. Сергей сбавил скорость и одной рукой дотронулся до плеча Сони: – Прости! Мы все запутались, сложное дело, слишком много всего накручено.

Рука Сергея задержалась на ее плече чуть дольше, чем нужно для жеста дружеской поддержки. Соня отстранилась. Меньше всего ей хотелось, чтобы Сергей неправильно истолковал ее покорность. Она пошла с ним не потому, что хотела это сделать, просто она – трусиха, у нее не хватило смелости поступить иначе.

– Сережа, пойми меня правильно и не обижайся. Мы – друзья. Просто давние друзья. Я не готова к изменению наших отношений...

– Я понимаю, – сказал Сергей, не отрывая взгляд от дороги. – Не переживай. Только я тоже хочу, чтобы ты поняла меня правильно – я не отступлюсь. Ты мне нужна. Я все еще люблю тебя.

Соня смотрела, как мелькают за окном знакомые дома, витрины магазинов.

– Давай поговорим о делах, – после долгого молчания произнесла она. – Ты заикался о каком-то плане?

Прежде, чем ответить Шестаков бросил на Соню взгляд, немного удивленный, но в то же время, как показалось Соне, одобряющий.

– Да, план есть.

Соня отметила, что тон Сергея изменился. Нет, он не стал холоднее или менее дружественным – он стал спокойным. Даже слишком спокойным.

– Расскажи, – попросила Соня.

Сергей кивнул и начал рассказ.

– После твоего побега мы с Томилиным первым делом выяснили, кому принадлежит медальон – это оказалось несложно. Ольга Тиль с медальоном не расставалась, это знали даже ваши сторожа. Елена Рипова, сторож, узнала медальон. Ну а после мы поехали к Ольге Тиль. Железная леди, хочу тебе сказать! Как Томилин не пытался вывести ее из равновесия, чтобы Ольга занервничала и рассказала больше, чем сама того желает – о муже, например, у него ничего не вышло. Она призналась лишь в том, что медальон принадлежит ей и содержимое медальона тоже. Ольга Тиль наркоманка со стажем. Для Кононова это не было секретом, он неоднократно отправлял ее в центральную Россию, в клинику, на лечение. Ольга Тиль клянется, что потеряла медальон еще до убийства Кононова.

– Подожди, подожди...кажется, я начинаю понимать, – Соня закрыла ладошками глаза. Мысли, еще отягощенные недавними переживаниями, путались, сердце учащенно билось, но усилием воли, она взяла себя в руки. – У меня картинка сложилась!

Тем временем Сергей припарковал машину около Сониного подъезда.

– Поднимемся к тебе? – спросил он.

Соня пропустила его слова мимо ушей и принялась вспоминать вслух:

– Совсем забыла об этом инциденте, не придала ему значения! Потому и не рассказала раньше, а зря. Сережа, слушай! Перед застольем, я встретила Кононова и Тамару, когда они шли по коридору. Кононов был взбешен, он говорил Тамаре: "Она сама себя губит, с этим нужно что-то делать. Это уже зависимость! Если мы не поможем, кто ей поможет?". А Тамара ему ответила: "Слава ее бросит". Затем прибежал Федор, ударил шефа, началась суматоха. Я оставила их и пошла в туалет. Проходя мимо одного из кабинетов, я увидела Ольгу Тиль. Она рыдала. Кстати, медальона на ней уже не было! Тогда я не понимала, что к чему, просто пыталась ее успокоить, предлагала помощь, но вот теперь... теперь все встало на свои места! Ольга – наркоманка, Кононов знал об этом, а Вячеслав Тиль, судя по всему, нет. Ольга сама мне рассказывала, что брат Славы умер от передозировки наркотиков, и Вячеслав Тиль не только сам никогда не притронется к наркотикам, но и руки не подаст тому, кто связался с этой дрянью. Видимо, Кононов в очередной раз застал Ольгу с наркотиками и, устав от бесплодных попыток ее вылечить, пригрозил, что все расскажет Вячеславу. Поэтому Тамара и сказала: "Слава ее бросит". Ольга безумно любит мужа, и угроза шефа для нее смерти подобна. А то, что Кононов исполнит обещанное, Ольга не сомневалась. Из-за этого она и рыдала за столом!

– Молодец! – похвалил Сергей. – То же самое рассказала нам Ольга. Да, Тамара зашла и застала Ольгу с кокаином, начала шумно ее отчитывать. Кононов услышал, ворвался в женский туалет, в сердцах тряс Ольгу, как тряпичную куклу. Сказал, что его терпение лопнуло, и он все расскажет Вячеславу. Мы с Томилиным не поленились, после допроса Ольги вернулись в ваш офис и проверили – стенка между мужским и женским туалетом действительно тонкая.

– Ольга потеряла медальон, когда Кононов ее тряс! – воскликнула Соня, ободренная успехом первых дедуктивных выводов. – Я свидетель того, что медальона на Ольге не было еще до застолья! Знаешь, а ведь мы с Ольгой искали медальон везде – в коридорах, в туалете, в кабинете, где она сидела, и не нашли. Хотя после того, как она его потеряла и до того, как подошла я, прошло не более десяти минут. Ольга даже не погнушалась заглянуть в унитаз. Она облазила на коленках буквально каждый сантиметр в туалете!

Сергей повернулся к Соне и взял ее за руки. В первый момент Соня хотела одернуть руки, но смутилась и не стала этого делать.

– Софи, а не мог кто-нибудь найти медальон в этот промежуток времени? После ухода Кононова и до твоего прихода? Кто-нибудь проходил мимо тебя, заходил в туалет?

Соня задумалась, но тупая головная боль не давала сосредоточиться.

– Разболелась голова, – пожаловалась Соня. – Но я вспомню, обязательно вспомню.

– Может, все-таки, поднимемся к тебе?

– Ко мне? Зачем? – спросила Соня и посмотрела по сторонам, будто надеялась на поддержку извне.

Соня настолько увлеклась расследованием, что не заметила, ни того, как они подъехали к ее дому, ни того, что уже минут двадцать машина стоит возле ее подъезда. Ни того, что позади них припаркована машина Константина, а он сам присел на низенький железный заборчик палисадника и курит одну сигарету за другой.

При виде Костика у Сони екнуло сердце. Встречаться с ним сейчас, именно сейчас, ей совершенно не хотелось. Соня искоса бросила взгляд на Шестакова, он хмурился. Будто все понял и ждал. Ее решения ждал.

– Пойдем, – Соня потянулась к двери, и лишь она одна знала, насколько тяжелой в этот момент была ее рука.

При их появлении Константин отбросил сигарету в сторону.

– Соня! – позвал он.

– Соня! – ответило эхо из темноты.

– Я все объясню! – Константин сделал шаг вперед.

– Нам нужно поговорить! – своевольно изменило эхо слова Константина.

Соня оглянулась. Из глубины двора в полосу света вошел Алексей. Соня замерла. Она поймала себя на мысли, что почти забыла о нем, о его существовании.

Трое мужчин сошлись в свете уличного фонаря и настороженно оглядывали друг друга.

– Соня! – в один голос позвали Константин и Алексей. Сергей промолчал.

Соня по очереди оглядела всех троих не для того, чтобы что-то сказать им взглядом, не для того чтобы поймать их взгляд – она вообще ничего не видела в этот момент, реальность заглушилась громким стуком ее сердца.

– Мне пора домой, – сказала Соня, с удивлением слыша свой голос, шедший издалека, такой незнакомый, холодный и ровный. – До свидания.

Она вошла в подъезд. Начала подниматься по лестнице, держась за перила – ноги казались ватными, и она боялась упасть. Соня вспоминала только что произнесенные там, во дворе, слова. Неужели это она сказала? Таким тоном? Сказала им? Она смогла! Неужели она смогла не пойти на поводу, не пуститься в долгие дискуссии и обсуждения, кто виноват и почему так произошло?! Первый раз в жизни она могла сказать, хоть и другими словами – да, я себя уважаю!

– Все же, мне кажется, ты не права, – донеслось сзади.

Соня резко обернулась. Сергей поднимался по лестнице вслед за ней.

– Это почему? – строго спросила Соня и вновь поразилась своему воинственному настрою.

– Каждый имеет право на последнее слово. Они хотели тебе все объяснить.

– Что объяснить, Сергей? Что – все? От Алексея я уже выслушала достаточно объяснений, когда он приходил в офис: "моя коллега... провожал домой... так получилось...". Что нового он может мне сказать? А с Полянским и так все ясно. Он знал, что полиция не имеет ко мне претензий, но предпочел, чтобы я нервничала, воспользовался тем, что мне в ту минуту нужна была поддержка, опора, внимание. Он мог по-честному сначала все мне объяснить, а уже потом спросить, хочу ли я быть с ним!

– Может, он боялся, что ты скажешь – нет?

Соня помедлила с ответом:

– Если бы он спросил, то я бы ответила – да!

– И все же, – голос Сергея звучал тихо, но уверенно, будто он не хотел этого говорить, но не мог не сказать: – Константин понимал, что ставит на карту все. Он понимал, что, когда вы вернетесь в город, тайна раскроется. Понимал, что ты не простишь, но все равно пошел на это. Он действительно поставил на карту все! И это притом, что вы работаете в одной фирме, встречаетесь каждый день. Ты очень дорога ему. Думаю, у него была серьезная причина принять такое решение.

Соня не верила своим ушам. Почему Сергей защищает Константина? Мужская солидарность? Но ей казалось, что она небезразлична Сергею. Было в его отношении к ней нечто большее, нежели симпатия прошлых лет. Или она ошиблась? Или только женщинам свойственно видеть друг в друге соперниц, а у мужчин все по-другому?

Молча смотрела она на Сергея. Смотрела ему в глаза, и внутренний голос сначала тихо нашептывал, а потом закричал, что есть мочи: "Соня, очнись! Просто ты встретила настоящего человека! Вернее, разглядела его только сейчас. Сергей защищает Костика потому что не может иначе, потому что считает поведение Сони неправильным. Защищает, вопреки собственным интересам!".

Однако дух противоречия угомониться не желал.

Соня воскликнула:

– Поставил на карту все? В таком случае, он сделал неверную ставку! Он заигрался! Со своими дурацкими мелодиями на мобильниками, брелками-фишками! Брелок потерял и меня потеряет. Ничего не хочу знать, ни о каких причинах, ни о каких последствиях. Мне все это надоело, веришь? Я всю свою жизнь только и делала, что понимала мужчин, выслушивала и угождала, а в результате получала то, что получала – они меня бросали и уходили к размалеванным стервам! Даже когда я в опасности, они думают только о том, чтобы мною воспользоваться. Хватит!

Сергей покачал головой. Соня развернулась и пошла наверх, запоздало подумав о том, что наутро все домохозяйки подъезда начнут судачить о ночном происшествии. В этом Соня не сомневалась. Они устроили разборки напротив квартиры тети Кати, которая всегда на боевой посту. Поднявшись еще на пару ступенек, Соня услышала ожидаемое – щелчок английского замка. Тетя Катя подслушивала. Однако новая Соня, что рождалась в ее душе лишь фыркнула: "Плевать!".

Глава 13

Пазлы складываются

Будильник зазвонил в шесть утра. Соня посмотрела на часы и откинулась на подушки. Вставать не хотелось.

Рабочий день в офисе начинался в девять, в это же время открывался магазин, но Соня привыкла вставать заранее, чтобы неторопливо собраться, повертеться у зеркала, позавтракать. В автобусе, по пути в офис, Соня обычно уже включалась в рабочие дела, обдумывала вопросы, мысленно спорила с контрагентами и должниками.

"Рабочие дела... какие теперь могут быть рабочие дела? Неужели сегодня, после смерти шефа, в офисе будут работать, решать будничные проблемы?".

Соня подумала, не следует ли ей позвонить и взять отгул? Вот только кому звонить? Кононов убит, Тиль арестован, Наталья еще абсолютно бесправная личность...

"Кстати, кто станет исполняющим обязанности?", – подумала Соня, и эта мысль мигом подняла ее с кровати.

Заместителя у Кононова не было. Обычно, в период отпуска шефа, его обязанности исполнял Тиль.

– Срочно на работу! – воскликнула Соня вслух и принялась заправлять постель.

Кто бы не встал сейчас у руля, его нужно ввести в курс дел. Кроме Сони полной информацией по сделкам, продажам и общей ситуацией в фирме владела только Тамара. Однако Соня сильно сомневалась в том, что Тамара после произошедшей трагедии способна выйти на работу.

Соня едва успела надеть халат, как раздался звонок в дверь. Наскоро оглядев себя в зеркало и поправив волосы, Соня направилась к двери, гадая, кого принесли черти в такую рань. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия – поздние ночные звонки, впрочем, как и ранние утренние, не сулили ничего хорошего.

Открыла дверь. На пороге стоял Костик и улыбался, как ни в чем не бывало.

– Я яичницу готовлю. Дай масло, а? – попросил он.

Бесцеремонно захлопнув перед его носом дверь, Соня прошла к холодильнику, с тайной надеждой, что когда она откроет дверь вновь, то увидит пустую лестничную клетку. Зря надеялась. Костик стоял в той же позе и лучезарно улыбался. Схватив масло и забыв сказать спасибо, он исчез за дверью Люсиной квартиры.

Только-только Соня застегнула последнюю пуговицу на строгом сером офисном костюме, как вновь прозвучал звонок. Первую мысль – не открывать дверь, Соня отмела тут же. Константин не уйдет, будет звонить, пока не кончится электричество. Потому Соня, заготовив несколько неприличных слов, спокойно подошла к двери.

Как и ожидалось, на пороге стоял Костик.

– Для яичницы, дай соли! – попросил он и улыбнулся так наивно и лучезарно, что ругаться нехорошими словами Соне расхотелось.

– Чтоб тебя! – только и сказала она.

Соня снова закрыла дверь перед носом Костика и пошла на кухню. Вернулась и вручила обормоту целый пакет соли, а затем с силой хлопнула дверью за его спиной. Но не успела Соня сделать и пары шагов, как вновь услышала знакомое треньканье.

– Ну все, хватит! – воскликнула Соня и с крайне злобным выражением лица распахнула дверь, одновременно выкрикнув: – Надеюсь, яйца у тебя свои?

Огромный букет алых роз странно дернулся и распался на составляющие. Постепенно в просветах, как из мозаики складывалось лицо Сергея.

За его спиной некто довольно хихикал, аж с похрюкиванием. Решив, что терять уже нечего, Соня бесцеремонно отодвинула Сергея и прокричала Костику:

– Паршивец!

На что тут же получила:

– Сама такая! – и громкий щелчок английского замка.

Сергей стоял, сам не свой.

– Что это было?

– Константин развлекается, – ответила Соня и постаралась вложить в произнесенные слова энергетику тех слов, произнести которые у воспитанного человека язык не поворачивается.

Создавалось впечатление, что Сергей пустил корни. Соня порывалась пройти в комнату, отходила, призывно махала рукой, но Сергей будто прирос к порогу и зацвел. Впрочем, усыпанный розами, он неплохо смотрелся.

– Ладно, забудь уже, – буркнула Соня. – Пойдем чай пить.

Она присела у ног Сергея и принялась собирать цветы. Сергей, опустился рядом. Его щека касалась щеки Сони, его рука ее руки. Сердце Сони, вопреки ее воле, учащенно забилось.

И море рассыпанных роз.

Соня приготовила бутерброды, разлила по кружкам чай, вдыхая любимый запах бергамота.

Настенные часы показывали восемь утра.

– Сережа, мне на работу к девяти, завтракать будем на скорую руку, – сказала Соня, присаживаясь к столу.

– Ничего подобного, – возразил Сергей, уплетая бутерброд с ветчиной. – Я к тебе не завтракать пришел, а беседовать, официально. Мы должны обсудить детали плана по выведению на чистую воду отравителя. Вчера не успели об этом поговорить. Так что на работу ты попадешь ближе к обеду.

– Но я не могу, я никого не предупреждала...

– Предупреди сейчас, позвони. Хочешь, я сам позвоню?

Соня пододвинула тарелку с бутербродами ближе к Шестакову.

– Сереж, по мне, так я сегодня вообще не хочу туда идти, но кого предупреждать? Заместителя у Кононова отродясь не было, Тиль в тюрьме, Тамара в расстройстве. В офисе с утра такой тарарам начнется! Хоть кому-то нужно там быть.

– Ладно, – нехотя согласился Сергей, – постараемся быстро закруглиться, но ты все-таки позвони.

Огромный букет алых роз еле поместился в самой большой Сониной вазе и занимал половину стола. Соня погладила пальцем тонкие алые лепестки, прикрыла глаза, вдыхая тонкий сладкий аромат.

"Интересно, чтобы сказала Нина, если б увидела этот букет..."

– Нина! Я позвоню Нине!– воскликнула Соня и умчалась за домашним телефоном.

Когда она вернулась, тарелка, на которой несколько минут назад лежала целая стопка бутербродов, оказалась пустой. Сергей смущенно улыбался.

– Прости, я увлекся... Ты замечательно готовишь бутерброды.

– Правда? – заулыбалась Соня. – Хочешь, я омлет сделаю? На ужин собираюсь плов приготовить...

– Обязательно приду на ужин! Можно?

– Конечно! Тебе, правда, понравились бутерброды? – быстро проговорила Соня и осеклась, поймав себя на том, что заглядывает в глаза Сергею, ищет в них одобрения еще и еще...

Соня отшатнулась. Снова! Это произошло с ней снова! Стоило Сергею похвалить ее стряпню, принести букет, и она уже заглядывает ему в глаза, заискивает!

"А вот Костику я не хочу заглядывать в глаза, – вроде бы и некстати подумала Соня. – Хочу дать ему в лоб! Причем, постоянно!".

– С тобой все в порядке? – забеспокоился Серегй.

– Да, да, конечно, – засуетилась Соня. Она пододвинула стул, села к столу, опустив голову на сложенные домиком ладони. – Итак, что у тебя за план?

Сергей оживился, потер руки, а затем достал из кармана медальон Ольги Тиль.

– Все просто, – сказал он. – Ты возьмешь медальон, положишь его в свою сумку. Сумку оставишь на рабочем столе, а затем пройдешь по офису и скажешь своим сослуживцам, что нашла в сумке медальон Ольги, аккуратно открыла его и обнаружила начинку – кокаин. Ты открывала медальон так, чтобы не оставить на нем никаких следов. Намекни, что тебя на юр.факе учили, как это делать.

– Но нас не учили, – начала было Соня, однако Сергей прервал ее.

– Неважно, люди не обращают на такие пустяки внимание. На это и рассчитано. Далее скажешь, что даже если преступник стер свои отпечатки, то все равно современные методики по анализу потожировых следов способны определить, кто именно прикасался к медальону за последнее время.

– Это возможно? Что сказал эксперт? Вы нашли потожировые следы? – Соня забросала Сергея вопросами. Она хотела спросить еще много, но Шестаков приложил палец к ее губам.

– Софи, экспертиза многое может, но, учитывая, что пережила эта вещичка, пока находилась у тебя, это за гранью возможного, – Сергей хихикнул. – Наш криминалист был в шоке. Чего он только не обнаружил на поверхности!

– Но... если вы ничего не нашли, как вы сможете определить, кто трогал медальон, кроме меня?

– Софьюшка, смысл не в этом. Ты должна напугать преступника так, чтобы он захотел похитить, изъять медальон из твоей сумки. В твоем кабинете стоит довольно просторный шкаф, я буду прятаться там. Когда преступник придет за медальоном, я задержу его.

– Понятно, – Соня расплылась в улыбке. – Точно! Мы поймаем его с поличным! Только знаешь, Сереж, я не представляю, кто из моих коллег способен на это. До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что я столько лет работала бок о бок с двумя убийцами.

– Или с одним, – добавил Шестаков. – Эту версию тоже не следует исключать. Значит, ты согласна? Сможешь нагнать страху?

– Еще как! – воскликнула Соня. – Будь спокоен! Ну что, поехали в офис?

Соня подскочила со стула, однако Шестаков вставать не торопился.

– Мне хотелось бы обсудить еще кое-какие вопросы, подвести, так сказать, черту.

– Какие? – спросила Соня и снова опустилась на стул, чувствуя как сердце учащает свой ритм. Неужели он узнал о фишке Константина?

– Давай подведем промежуточные итоги, – сказал Сергей, и Соня с облегчением выдохнула. Похоже, Костику еще ничего не угрожает. Тем временем Сергей продолжал: – Сначала Наталья Кононова. Вчера Константин успел рассказать мне о вашем расследовании. Я сообщил Томилину, а он самолично съездил к Наталье. Все подтвердилось. Наталья Кононова, действительно, заказывала спектакль для Вячеслава Тиля с целью получить его долю. Подслушанный тобой разговор очень помог. Наталья призналась, что хотела получить и долю отца, однако речь шла не о физическом убийстве. Она предлагала Тилю создать такую ситуацию, чтобы у Кононова не осталось другого выхода, нежели передать управление фирмой Наталье. Однако Тиль отказался категорически. Сказал, что, во-первых, он не в состоянии это сделать, а во-вторых, он не убийца. Под данными словами Тиль имел в виду то, что Кононов не сможет жить без фирмы, работа для него все. Без фирмы он просто-напросто умрет физически, обострятся болезни, депрессия и тому подобное.