Текст книги "Королевская кровь-13. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Ирина Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Мелькали перед ним воспоминания и тяжело было на душе.

И здесь, в тишине и полутьме часовни ему наконец-то пришла в голову мысль, которая давно должна была прийти.

Полина столько делает для того, чтобы их супружеская жизнь наладилась. Хотя она имела полное право вернуться в Рудлог, инициировать развод, и ничего бы по завету первопредка он сделать не мог. Она боролась за их семью. А что сделал он сам?

Демьяну не с кем было обсудить то, что случилось тогда, – кроме самой Полины. Ни матери, ни Тайкахе, ни друзьям не мог он сказать – пусть кто-то и догадывался, а кто-то и точно знал, что произошло. И потому он носил в себе боль, которую причинил, память о самонадеянности, которая привела к тому, что Полю он не защитил – и они разъедали его изнутри.

Но сейчас он понял, что нужно сделать. Пусть это и малость, но это действенная малость.

И неважно, получится сегодня у Тайкахе или нет. Не выйдет – попытается еще, а там и Михайлов день наступит и отец подсобит. Пусть сейчас Тайкахе делает свое дело, а он, Демьян, займется своим.

Поднявшись наверх, Демьян приказал связаться по телепорт-почте с замком Дармоншир и попросить барона фон Съедентента посетить его в ближайшее время. Ответ пришел незамедлительно – барон был готов перейти в Бермонт прямо сейчас.

И Демьян решил не ждать.

Через пятнадцать минут Мартин фон Съедентент, выглядевший сейчас как уверенно державшийся пожилой мужчина, седые волосы которого у корней отрастали черными, появился в сопровождении слуги в кабинете короля. Поклонился, и Бермонт встал ему навстречу, пожал руку. В конце концов, они были не только королем и бароном, но и соратниками, и если бы не барон и другие маги, из Нижнего мира Демьян мог и не выбраться. Как и все остальные.

– Присаживайтесь, барон, – Демьян кивнул на кресло. – Благодарю, что смогли так быстро откликнуться на мой зов.

– У меня сейчас много свободного времени, ваше величество, – усмехнулся фон Съедентент. – Да и, признаюсь, мне очень любопытно, для чего я мог вам понадобиться.

– У меня будет для вас очень специфичный заказ на один артефакт, – проговорил Бермонт, и барон тут же посерьезнел, склонился вперед, слушая. – Настолько специфичный, что я, с одной стороны, вынужден настаивать, чтобы именно вы его взяли, а с другой – чтобы вы подписали магдоговор о неразглашении.

– Конечно, – заинтересованно согласился блакориец. – Однако прошу принять во внимание, что я еще не восстановился, и сложную работу исполнить смогу не скоро. И из-за своего состояния, и из-за того, что как только мы с супругой вернемся к своему резерву, мы уйдем на блакорийский фронт, и работать я смогу только в периоды между боями. Поэтому, возможно, вам стоит попросить кого-то еще? Таис Инидис – прекрасный артефактор.

Демьян покачал головой.

– Мне нужны именно вы, барон.

– Почему? – не скрывая любопытства, осведомился фон Съедентент.

– Потому что вы лучший специалист по защите в мире, – ответил его величество.

Когда барон ушел, задумчивый, с отрешенным взглядом, уже подписавший договор и просчитывающий параметры заказа, Демьян понял, что его чуть отпустило. Все же лучший способ справиться с тревогой – это действовать и решать проблемы.

Глава 2

Алина

Пятая принцесса дома Рудлог пришла в Тафию через телепорт. Пришла без сопровождения, хотя Василина просила взять с собой хотя бы медсестру или охранника, чтобы подхватили, если что.

– Я справлюсь сама, – сказала Алина за завтраком. – Я хочу поговорить с Четери, а чужой человек будет нам мешать.

– Хорошо, – вздохнула Василина. И Мариан тоже промолчал, только с тревогой взглянул на жену, и с сочувствием – на Алину.

– Спасибо, – тихо поблагодарила пятая принцесса. – Спасибо, Васюш. Я п-понимаю, что тебе тяжело смириться с тем, что я не отсиживаюсь под твоим крылом. Но я не могу. П-просто не могу.

И сестра улыбнулась.

– Я тоже тебя понимаю, – сказала она. – Ты прожила там, без нас, целую жизнь, ты научилась выживать и принимать решения сама. Но ты остаешься моей сестрой, Алина. И я не могу не беспокоиться о тебе. Поэтому иди, но имей в виду, что тебе нужно отдохнуть перед ночью. Демьян прислал письмо, что сегодня ждет нас всех в полночь в Бермонте. Включая Игоря Ивановича и Каролину. Но, – она повернулась к Мариану, – без тех, кто не связан с Полиной кровью. Сказал, что некровные участники могут ослабить обряд.

Байдек выдохнул. И тяжело, через силу кивнул.

– А как же Каролина выйдет? – обеспокоилась Алина.

– У меня через полчаса связь через переговорное Зеркало с Цэй Ши, – Василина взглянула на часы. – Его сын подарил Каролине артефакт с духом равновесия. Спрошу, есть ли возможность сделать так, чтобы Каролина к нам смогла выйти не через два месяца, а сейчас.

Алина сунула в рот пюрированную брокколи. Проглотила, уходя в свои мысли.

Только письмо о том, что Чет проснулся, заставило ее отказаться от мысли вернуться до ночи в дом Макса. Там ей было спокойно и тихо: Тротт там чувствовался во всем, ей казалось, что он рядом, и сложно было выходить из этого состояния. Но Четери – Четери тоже был частью их с Максом истории. Он мудр и силен, он сможет что-то посоветовать ей.

А она сможет обнять его и сказать, как сильно благодарна. И пусть сейчас он не может ее увидеть. Он ей родной – а как иначе после стольких дней нелегкого пути бок о бок?

В Тафию сообщили, что она прибудет, и Алину встречали – под ярким солнцем у телепорта ждала ее сама Светлана, жена Четери, у которой к груди был примотан слинг с малышом. Здесь пахло мандаринами и свежей травой, журчал фонтан посреди двора, а Светлана, чуть пополневшая, с легкими синяками под глазами и усталым лицом, улыбалась принцессе. Неподалеку застыли слуги, готовые исполнять приказания, а из-за ворот доносился городской шум.

– Ничего себе, как же ты изменилась, – сказала жена Четери, осторожно и с некоторой неловкостью обнимая Алину. – Такая худенькая! Совсем другое лицо. А Четери сейчас занят, освободится через полчасика. Ты как, голодная? Поешь? Или подождем в нашей гостиной? Или погуляем?

– Лучше погуляем, – слегка опешив от количества предложений, попросила Алина. Она тоже слегка стеснялась: ведь со Светланой они общались совсем немного, – одновременно жмурилась на солнце и с удовольствием прислушивалась к пению тропических птиц. – Если ты не против, конечно, – спохватилась она, – мне надо гулять, чтобы быстрее окрепнуть. Ой, – она заметила золотистое сияние от спящего малыша, – а что это с ним? Это то, про что говорил Матвей? Так действует дух равновесия? Ты можешь мне рассказать, как его вызвали и заставили служить?

– Да, – рассмеялась Света. – Я уже столько раз рассказывала, что могу ночью, не просыпаясь, повторить. А ты, – она поколебалась, – расскажешь мне про то, как проходило ваше путешествие с Четом? Он, конечно, мне говорил, но ты же знаешь этих мужчин. Никаких подробностей!

И пока они медленно-медленно бродили по парку, от тени к тени, пока сидели в беседках, отдыхая, пока Алина пила живительную воду из источников в парке и любовалась терновником и малышами-анодари, Света рассказывала ей про ребенка и про то, как дух, вызванный Веем, защитил его, и про бой Чета с богом, и про то, как думала она, что Четери умер, а он долго спал и очнулся слепым.

А принцесса поведала обо всем, что случилось с Четери в Нижнем мире с тех пор, как она увидела его в лесу, когда пряталась в папоротнике. Света слушала с благодарностью – и Алина старалась упоминать все детали, потому что понимала, как ей самой было бы интересно и важно слушать про Макса.

Целебная драконья водичка словно делала ее крепче, и даже в голове стало яснее.

– Иногда мне не верится, что я вышла за него, – пробормотала Светлана, покачав головой. – Он такой один во всем мире.

– В двух мирах, – совершенно искренне сказала Алина. Для нее Макс тоже был исключительным и единственным, но уникальность того, кто сопровождал их, принцесса видела и осознавала.

Малыш захныкал, Света села кормить в беседку, как-то хитро ослабив слинг и развернув его, а Алина тихо уселась напротив, слушая Светлану дальше и размышляя о своем.

Вей Ши призвал духа равновесия на службу с помощью своей крови. Макс говорил, что духи, живущие в дубах, тоже призваны и выращены на его крови. И барон фон Съедентент вчера рассказал, что Макс иногда подкармливал их своей кровью. Могло ли быть так, что в дубах сохранилась информация о его ауре? Как это проверить?

– А еще, – с горечью говорила Светлана, отнимая заснувшего Марка от груди, – он совсем перестал тренироваться. И вообще не улыбается, представляешь? Может, хоть ты его развеселишь… О, Четери, – тихо обрадовалась она, и Алина обернулась.

Чет шел от белеющего вдалеке, за толщей деревьев, дворца, и шел один. Ступал он медленней, чем это было ему свойственно, с едва заметной неуверенностью, но двигался прямо к ним – и Алина почувствовала, поняла в этот момент, что и ее упорство в отказе от помощников, и его – в том, что он, ослепший, все равно пытается жить обычной жизнью, – имеет одну природу. Им обоим нужно встать на ноги.

Он приблизился – и Алина увидела, что седина покрыла его красные волосы, словно припорошила снегом, увидела и неподвижные зеленые глаза с яркой красной полосой поперек. Очень страшно было смотреть на него. Очень.

– Твой огонь, принцесса, сияет так ярко, что я не мог заблудиться, – сказал Четери, подойдя к беседке. Ощупал край перил, поднял ногу, чтобы встать на ступеньку, но запнулся, и только владение телом позволило ему замереть и не упасть. Подошел к едва не вскрикнувшей Светлане, безошибочно поцеловал ее в лоб, погладил сына.

– Родители искали тебя, – сказал он. – Вы хотели сходить искупаться?

– Да, – ответила Света, улыбаясь с тревогой. – Я оставлю вас поговорить, – добавила она, поднимаясь.

– Подожди, – попросил Четери, мягко обняв ее за плечи. – Марк поел?

– Только что, – Светлана чуть расслабилась. И прижалась к нему, словно желая одновременно обрести силу и поддержать, заглядывая ему в лицо с какой-то отчаянной надеждой.

– Тогда давай его мне, – предложил дракон, – тебе нужно отдохнуть.

Алина видела, как на мгновение заколебалась Света, но все же повернулась спиной к Четери, и пока он на ощупь развязывал узел, прикрыла глаза, как безумно уставший человек.

Малыш выглядел совсем крошечным и, одетый в совершенно кукольный комбинезончик и шапочку, лежал в огромных ладонях Чета как в колыбели. Алина смотрела на него, отчего-то чувствуя, как подступают к глазам слезы. Смотрела, как довольно уверенно уже Четери подвязывает слинг и улыбалась сквозь них.

Она никогда не думала о детях, но ведь у них с Максом когда-нибудь мог бы тоже появиться ребенок. Если бы не…

«Никаких „если бы“, Богуславская, – сказала она себе мысленно тем самым голосом. – Никаких сомнений!»

Света, сжав на мгновение руку Алины, поцеловала мужа в щеку и пошла ко дворцу.

А Чет повернулся к принцессе, и она встала, обняла его, аккуратно прижалась сбоку, чтобы не задеть малыша. И дракон тоже обнял ее. Ощупал осторожно – тонкие руки, острые плечи, выступающие ребра.

– Ты стала еще мельче, да? – усмехнулся он.

– Почти сносит ветром, – всхлипнула Алина. Подняла голову, глядя ему в глаза. – Как же так, Четери?

Она хотела сказать: «Это же несправедливо! Этого не должно было случиться с тобой!», но заплакала и быстро заморгала, чтобы не ранить его слезами и жалостью. Принцесса за их совместное путешествие на Лортахе так привыкла к тому, что он постоянно в движении, постоянно либо весел, либо свиреп, замечает все вокруг и жадно живет своей жизнью, что ей было не по себе.

– Так бывает, – ответил он, положив ладонь на чуть зашевелившегося ребенка. Четери был живой, горячий, от него веяло привычной мудростью и спокойствием, но казалось, будто огонь его потух, будто растаял азарт, с которым он относился к жизни. Будто его жизнелюбие сменилось безысходностью. – Мне повезло, что у меня тренирован слух и я вижу ауры, а потому ослеп всего наполовину. Мы все чем-то искалечены, принцесса. Кто-то и вовсе не вернулся с войны.

Она усилием воли остановила слезы, помотала головой. Заставила себя улыбнуться.

– Так странно видеть тебя с ребенком, Четери. Забавно и мило.

Его губы чуть дрогнули, но Света была права – он не улыбался. И это было страшно.

– Для меня еще и поучительно. И отвлекающе. Пройдешься со мной? – предложил Четери, глядя на нее и сквозь нее. Больше всего ее пугал этот остановившийся взгляд.

И когда она потянулась, чтобы взять его под руку, он, то ли услышав, то ли увидев движение ауры, покачал головой. И она поняла, медленно пошла рядом, не касаясь его.

– Ты не ощущаешь его, да? – спросила она то, что глодало ее изнутри.

– Наоборот, ощущаю, – сказал Четери и повертел головой, словно прислушиваясь. – Со всех сторон ощущаю, а позвать не могу. Нет нити, Алина. И не чувствовал я такого никогда, поэтому и сделать ничего не могу. Жрец сказал, что Макс растворен в нем.

– Да, – вздохнула принцесса. – И я не знаю, как его оттуда вытащить, Четери.

Дракон вновь сделал такое движение губами, будто хотел улыбнуться.

– Я достаточно узнал тебя, Алина. Если я… вижу перед собой не самого упрямого человека на Туре, то одного из самых упрямых точно. А, значит, ты узнаешь. А сейчас… Мастер Фери всегда говорил нам искать положительные стороны любой ситуации. Какие в этой ситуации положительные стороны?

– Их нет, – пробурчала принцесса.

– У тебя не ограничено время, – подсказал Четери. Они проходили поворот, и он слегка притормозил, пройдя вперед: Алина испугалась, что он врежется вместе с ребенком в дерево, но стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Но нет, он вовремя повернул. – У тебя, благодаря твоему происхождению и знакомствам, масса ресурсов. Сам Жрец и все боги тебе должны. И вы с Максом связаны даже сильнее, чем я с ним, а так как он везде, ты можешь бесконечно пробовать, пока не выйдет.

– Если бы я только знала, что пробовать. Кроме молитв, – вздохнула она. – Представляешь, Его Священство подсказал мне каждый вечер читать молитву всем богам. А там слова «Триединый же заповедал, что ежели вы, господа небесные, должны человеку, то ни отдыха вам будет, ни покоя, пока вы долг не отдадите». И еще «пусть моя аскеза будет той силой, что позволит вам отдать ваш долг». Мне кажется, что если я буду читать это ежевечерне, я богам ужасно надоем.

– А Его Священство знающий мужик, – похвалил Четери с порадовавшей ее иронией. – Тебе же уже сказали, что боги так тебе и Максу должны, что ты можешь просто жить своей жизнью? Как только будет возможность, они его вернут.

– А если она появится через сто лет? – возразила она. – А если через тысячу, когда я уже буду на десятом перерождении? Для богов время неважно, а мне важно.

– Ты права, – задумчиво согласился Четери. – Максу следует вернуться раньше.

– Если бы я только знала, что ему может помочь, – она потрогала пышный белый цветок на ветви, мимо которой проходила. – Пока что я только хожу от одного знающего к другому. Как в старых сказках.

– Так пути издревле не меняются, – отозвался дракон. – Найдешь. Не бывало еще такого, принцесса, чтобы кто-то бил в одну точку и не достиг успеха. Только смерть безвозвратна. И то есть варианты.

Алина грустно покивала и только потом снова вспомнила, что Четери ее не видит.

– Ты знаешь, что Матвей решил учиться у тебя после окончания университета? – спросила она.

– Судьба всегда приводит всех в нужную точку, – отозвался дракон.

– Значит, – тихо спросила Алина, – и тебя привела?

– Возможно, – проговорил Чет, – и я знаю, почему. Но пока не понимаю, зачем.

Они помолчали. В молчании этом распевались пестрые пташки, беззаботно порхая по кустам. Было жарко и влажновато, и упоительно пахло травой и цветами.

– Я вспоминаю Лортах, – призналась принцесса. – Вспоминаю, и мне кажется, что там все было по-настоящему, а здесь все во сне. У тебя так же?

– Да, – ответил дракон после паузы. – У меня сейчас все как во сне.

И когда она, не выдержав, сочувственно погладила его по руке, добавил:

– Там мы шли на пределе сил и потому проживали жизнь острее, принцесса. Но истина в том, что жизнь разная. И жить ее нужно здесь и сейчас, и смотреть в будущее, а не в прошлое.

Он поднял голову к небу. Алина заметила, что он часто делал это, словно силясь что-то увидеть там.

– Я бы хотел вернуться туда, – признался он, – тот мир еще не причесанный, почти первозданный, мир, созданный для путешествия и борьбы, для становления и роста. Он похож на то, какой была Тура пятьсот лет назад. Но мне не суждено его больше увидеть. Значит, мои смыслы ждут меня здесь.

– А что ты скажешь, – тихо проговорила Алина, – если я думаю сходить туда? К Хиде? Вдруг она уже освободилась? Вдруг сможет помочь?

– Я понимаю, зачем, – отозвался Четери. – Ты думаешь, что если наши боги не знают, как быть, то она сможет что-то подсказать?

– Да, – ответила принцесса. – Мы ведь теперь из ее племени. Она не откажет, правда?

И она посмотрела на Четери с надеждой, так, будто он мог ее увидеть.

– Я скажу, что не нужно тебе туда идти, – сказал дракон честно. – Ты там погибнешь, принцесса. Мы втроем чуть не погибли, а одна ты тем более не дойдешь. Вряд ли твоя сестра даст тебе в сопровождение армию, так?

Ей было горько и тяжело его слушать, но он был прав.

– Но даже не в этом дело, – и он погладил ее по плечу. – И не потому, что ты слабее котенка. И не потому, что мы не знаем, освободилась ли богиня или развеялась. Не нужно тебе туда идти, Алина. Тот мир не для тебя. У меня есть тот, кто пойдет к Хиде отвечать за данное мной слово. Кто способен пройти и кто задаст этот вопрос за тебя.

– Спасибо, – прошептала принцесса. Сжала его руку, и Четери повернулся к ней. Ключ Владыки, сверкнув на солнце, мазнул по его плечу.

– Света сказала, что ты не тренируешься, – сказала она укоризненно. – Почему, Чет? Ты ведь можешь победить кого угодно и с закрытыми глазами!

Он вновь поднял лицо к солнцу.

– Человек, которому отрубили руку, тоже может играть на флейте, – ответил он ровно. – Но он никогда не сможет играть лучше, чем когда у него было две руки. Это бессмысленно, принцесса. И… меня не тянет. Я раньше дня не мог прожить без клинков, без тренировок. А сейчас руку поднять, чтобы вытащить клинок, не хочу.

– У нас в Рудлоге сказали бы, что у тебя депрессия, – заметила Алина.

– Я бы сказал, что это поиск нового смысла, – Четери вновь погладил ребенка. – Пока я не вижу его, малышка.

Пели птицы, и так красиво было вокруг, что по лицу Алины вновь покатились слезы – из-за того, что Четери не может этого увидеть.

– Хорошо, – упрямо согласилась она. – Ты пока ищешь смысл и не хочешь брать в руки клинки. Я свой смысл нашла – Тайкахе сказал, что мне нужно окрепнуть, чтобы помочь Максу. Покажешь мне упражнения, Чет? Такие, чтобы поскорее восстановились и мышцы, и внутренние органы, и силы?

Он едва заметно усмехнулся.

– А ты их запомнишь?

– Если нет, еще приду. И буду приходить каждый день. Будешь тренировать меня.

– И откуда в вас, женщины, столько хитрости? – укорил он, и в тоне его на мгновение проскользило эхо прежнего, веселого Чета. – Я покажу, принцесса. Во что ты одета?

– Прямо сейчас? – растерялась Алина, глядя на ребенка в слинге.

– А почему нет? – удивился дракон. – Я слеп, а не парализован. Во мне достаточно гибкости, чтобы не потревожить Марка.

– И правда, – пробормотала принцесса. Огляделась – они стояли недалеко от перекрестка двух дорожек, сбоку шумел фонтанчик, несколько слуг вдалеке собирали плоды с деревьев. – Я в платье до колен, Чет.

– Завтра оденешься в эти ваши… шорты и футболку, – приказал он. – Дай-ка я тебя посмотрю, – и он, присев на корточки, протянул руки, и профессионально прощупал ей икры и ступни, колени и бедра, крестец и тазовые кости. Алина не смущалась – ничего мужского не было в его прикосновениях, так мог бы касаться врач, и она чувствовала тепло – он одновременно сканировал ее как виталист.

– Очень истощены мышцы, – покачал Четери головой. – И пока нормально есть сможешь, чтоб их нарастить, много времени пройдет, – он поднялся, вновь положил руку на ребенка. – Ты приходи к нам, принцесса, пей нашу воду, плавай в ней, она тебе желудок восстановит. А там можно будет кислое верблюжье молоко пить, им у нас тех, кто после тяжелой болезни, восстанавливают. А сейчас повторяй, я посмотрю… попробую посмотреть стихийным зрением, как ты равновесие держишь и как у тебя с координацией. У нас такие упражнения в школе были для самых малышей.

И он показал – выглядело это как плавное движение руками, плавное перетекание из стороны в сторону в полуприседе, шаги назад-вперед в торжественном ритме. Просто, но через пять минут у Алины закружилась голова, а сердце забилось так, что зашумело в ушах.

– Я слышу, как колотится твое сердце. Отдохни, – попросил Четери, протягивая ей руку, и она приняла ее, побрела: он поддерживал ее, а не она вела его. – Я сейчас тебе покажу пруд с целебной водой. Он теплый и неглубокий, утонуть там невозможно. Прикажу служанкам тебя туда провожать после занятий, будешь там плавать хотя бы немного. А рядом там источник, откуда можно пить.

– Так ты будешь со мной заниматься? – уточнила Алина на всякий случай.

– С тобой – буду, – ответил Четери. – То, что нужно тебе, я и без зрения смогу показать. Только приходи, когда у нас сумерки, принцесса. Не стоит тебе под нашим солнцем сейчас двигаться, слишком слаба, можешь и не выдержать. А вот у себя можешь и полежать, прогреться на солнце. Это будет полезно.

– Спасибо, – сказала она ему на прощание уже у телепорта. Поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку. – За все, Чет. За то, что ты вывел нас из Лортаха, мы бы не справились без тебя. Да чудо, что мы и с тобой справились, да? И за то, что ты такой есть. Ты невероятный, помни об этом.

– Я помню, – тень печали вновь скользнула по его лицу. – Хотел бы я забыть, принцесса. И чтобы у меня, как у тебя, было бы за что бороться дальше.

– В молитвеннике, который мне дали, если строчка о том, что то, что очень желаешь, сбудется, – проворчала она, сжимая его руку. – И потому нужно желать с осторожностью. Хотя… это ведь хорошо, что ты что-то еще желаешь, да?

Он хмыкнул, и она, еще раз обняв его, шагнула в телепорт. Ей было и тяжело, и легко – Четери, даже погруженный в меланхолию, придавал сил. И Алина, уже медленно бредя в сопровождении служанки к своим покоям, сжала молитвенник, висящий на цепочке, и пожелала, чтобы и она придала сил ему.