Текст книги "В лабиринте (СИ)"

Автор книги: Ирина Девятая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Марину подбрасывает на месте, словно от удара, и вторая пощёчина прилетает точно в цель.

Голова Андрея дёргается, а Марина шипит от обжёгшей ладонь боли, но осознание свершившегося возмездия, пусть оно и носит такой лёгкий характер, всё равно греет душу.

– Ненавижу тебя! – чеканит она, собираясь гордо удалиться, чтобы продолжить прерванную прогулку с Димой, однако Андрей внезапно хватает её за руку и резко дёргает на себя.

Взвизгнув, Марина едва не оступается на ровном месте и таранит лбом его грудь, а потом стальные пальцы смыкаются на её подбородке и надавливают, вынуждая поднять голову.

– Повторяй себе это почаще, мелкая, чтобы не забыться, – угрожающе тихо говорит Андрей, глядя в глаза Марины так, что душа проваливается в пятки. – И если тебе так уж нравится сверкать белым плащиком на фоне ужасного меня, взгляни повнимательнее на своего парня.

Марина хмурится, пытаясь вникнуть в произнесённые слова, но смысл ей настолько не нравится, что он попросту ускользает. Андрею ничего не стоит сказать ей гадость ради ехидного смеха, но сейчас отчего-то возникает совсем другое ощущение. И это немного настораживает.

– Что ты имеешь в виду?

Андрей, хмыкнув, качает головой и придвигается так, что Марине становится неловко. Расстояние между их лицами смело можно назвать интимным, поэтому её щёки невольно покрываются румянцем. Они – брат и сестра, поэтому нет никаких поводов для смущения, но у Марины всё равно начинает шуметь в ушах.

– Не всё же тебе на блюдечке приносить, – шепчет Андрей. – Кое-какие вещи ты должна понять сама.

От него пахнет сигаретным дымом, мелом и ужасающе резкой туалетной водой, но Марина почему-то не кривится и не отворачивается, как обычно, а втягивает носом исходящие от него ароматы и задерживает дыхание. Андрей, заметив это, прищуривается, а его пальцы, до этого крепко сжимающие её локоть, расслабляются.

Кажется, что сейчас произойдёт что-то неправильное и чудовищно непоправимое, но помешать этому Марина не успевает, потому что её настигает голос Димы:

– Марин?

Он кажется слишком далёким и смутным, но когда Марина поворачивается, Дима обнаруживается всего лишь в нескольких шагах от них.

Сознание заволакивает туман, поэтому Марине приходится помотать головой, но когда Дима подхватывает её под руку и практически оттаскивает от Андрея, разум возвращается на место. А вместе с ним приходит понимание, что брат, кажется, всё-таки переступил черту.

– Я не желаю больше с тобой общаться, – цедит Марина, сверля взглядом асфальт и держась за Диму, как за ускользающий рассудок. – Будь добр, оставь меня в покое.

Андрей пожимает плечами.

– Мы – семья, – говорит он, – так что у тебя нет выбора. И у меня, кстати, тоже.

Фыркнув, Марина вздёргивает подбородок и, развернувшись, шагает в другую сторону. Спорить с ним просто бесполезно, особенно в тех вещах, которые он считает правильными. Однако смутное ощущение горечи в его голосе преследует её по пятам, и Марина, не удержавшись, оборачивается, когда они с Димой доходят до поворота. Андрей одиноко стоит под фонарём, его спутница болтает по телефону неподалёку, и когда Марина невольно перехватывает его взгляд, он улыбается. Без ехидства и издевки, а просто и искренне, словно много лет назад, когда они ещё были детьми.

***

Дима приводит Марину к себе. Её немного трясёт после встречи с Андреем, поэтому первым делом она наливает себе кофе и добавляет три ложки сахара, чтобы взбодриться.

– С тобой всё нормально? – спрашивает Дима, наблюдая, как Марина большими неловкими глотками пьёт кипяток.

– Да, – кивает та и в очередной раз обжигает язык. – Я в полнейшем... ай!.. порядке.

Дима с сомнением поднимает бровь.

– Может, лучше сто грамм?

Марина мотает головой. Ей не нужен алкоголь, потому что в голове и так слишком мутно из-за всего случившегося. Ей всё ещё мерещится запах Андрея, и кофе лучше всего перебивает это наваждение.

– Ну как хочешь, – вздыхает Дима, подперев ладонью подбородок. – Расскажешь хоть, о чём вы там говорили? А то на тебе лица нет с тех пор, как я вас нашёл.

Марина кидает на него внимательный взгляд, а затем, вздохнув, опять тянется к чайнику. Горький аромат мужского парфюма никак не желает пропадать из носа, поэтому ей хочется выпить все запасы кофе в доме Димы, чтобы избавиться, наконец, и от него, и от мыслей об Андрее, но, как назло, с каждым глотком становится только хуже. И теперь ей кажется, что брат стоит прямо за её спиной.

– Марин, – Дима накрывает её пальцы ладонью, – я начинаю волноваться.

Марина поджимает губы, силясь соврать о своём распрекрасном самочувствии, но её бледный вид говорит сам за себя, поэтому она, вздохнув, сдаётся.

– Андрей просто в своём репертуаре – ничего нового, – бормочет она. – Опять наговорил всякой чуши и теперь наверняка гордится собой. И за что мне такой брат обломился?.. – Она закрывает глаза.

"Взгляни повнимательнее на своего парня".

Марина дёргается от эхом раздавшегося в ушах голоса. Торопливо обернувшись, она на полном серьёзе ожидает увидеть в дверях кухни Андрея, но там, разумеется, пусто. Кроме неё и Димы в этой квартире никого нет и быть не может.

– Я становлюсь истеричкой, – вздыхает Марина.

Дима крепче стискивает её руку.

– Ничего подобного. Тебе просто нужно отвлечься.

– Как? – Марина невесело смеётся. – У нас сессия скоро, и надо будет как-то сдавать этому кровопийце экзамен, а у меня все мысли только о том, как я откручиваю ему голову. Ещё и мама со своей просьбой... Я так устала, Дим, у меня уже сил никаких нет.

Дима придвигает свой стул ближе и обхватывает плечи Марины. Его губы мягко прижимаются к её виску.

– Да ладно тебе, матрёшка. Вот выспишься, отдохнёшь – и все проблемы не будут казаться такими уж фатальными.

Марина закатывает глаза.

– Если бы. Андрей хоть и свинья, но в одном он прав – у меня нет выбора, мы всё-таки семья, а это накладывает определённые обязательства.

Уныло застонав, она смотрит на Диму. Тот улыбается, поглаживая её плечи ладонями.

– Я тебе уже, наверное, надоела со своим нытьём.

– Вовсе нет, – он качает головой, – я готов слушать тебя часами и даже сутками, поэтому...

Он неожиданно ныряет рукой в карман и вытаскивает на свет небольшую коробочку в форме сердца. Положив её на стол, он выжидательно замолкает, а Марина в изумлении округляет глаза. Сердце, на секунду замерев, пускается вскачь, из-за чего дыхание перехватывает, а в голове появляется назойливый шум, поэтому все связанные с Андреем проблемы мгновенно забываются, ведь такие презенты делаются только в одном случае.

– Это... – Марина беспомощно смотрит на Диму, боясь ошибиться, но трепет всё равно прорывается наружу с дрожью в пальцах.

– Ну, – подбадривает тот, – смелее.

– Не могу, – шепчет Марина враз ослабевшим голосом.

– Вот ты матрёшка, – хохочет Дима. Он спокойно открывает коробочку.

Марина в восхищении ахает, увидев аккуратное золотое кольцо с небольшим камушком. Он так ярко переливается в свете лампы, что глаза начинают слезиться.

– Нравится?

Марина истово кивает, боясь произнести хоть слово, а Дима удовлетворённо хмыкает. Он подхватывает её ледяную руку и вкладывает кольцо в ладонь.

– Тут, наверное, полагается сказать что-то дико пафосное, но я так не умею. – Дима пожимает плечами. – Поэтому, матрёшка, выходи за меня. Давай будем бултыхаться в жизненном болоте вместе и иногда топить друг друга, чтобы скучно не было. Что скажешь?

Марина сглатывает, борясь сразу с несколькими желаниями: ей хочется и раскричаться, и разрыдаться, и броситься на шею Димы с поцелуями.

Боясь уронить кольцо, она неловко надевает его на палец и, закрыв лицо ладонями, всхлипывает.

– Хорошо, только чур у меня будет спасательный жилет! – срывающимся голосом выдавливает она, а потом Дима, вскочив, сгребает её в охапку.

Он что-то кричит, а Марина смеётся и плачет, вцепившись в его футболку до боли в ладонях. На её пальце ярко сверкает кольцо, и невзгоды действительно больше не кажутся такими уж жуткими.

Глава 3

– Ты посмотри! – восхищённо вздыхает Сашка, разглядывая кольцо. – Подруга, меня сейчас стошнит от зависти, но я за тебя всё равно безумно рада!

Марине смешно от её реакции.

Прошла уже неделя с того дня, как Дима сделал ей предложение, и Сашка вообще стала первой, кому она позвонила, чтобы сообщить эту ошеломляющую новость. Однако она до сих пор не упускает возможности полюбоваться кольцом и выразить Диме своё восхищение, приговаривая, как сильно она завидует. Марина знает, что Сашка тоже безумно хочет замуж, но все кандидаты на роль жениха пропадают быстрее, чем успевают признаться ей в любви.

– Слушай, а с его родителями ты уже знакома? – Сашка облокачивается на парту и заинтересованно смотрит на Марину. – А то вы уже столько времени вместе, и я что-то пока ни разу не слышала, чтобы ты жаловалась на вредную свекровь или инфантильного свёкра.

Марина пожимает плечами.

– Во-первых, я уверена, что родители Димы не такие уж ужасные, а во-вторых, я с ними действительно пока не знакома. Но это поправимо, так что не надо закатывать глаза!

Сашка цокает языком. Сомнение в её взгляде чересчур очевидно даже при том, что у неё нет желания это показывать, поэтому Марина отворачивается. Ей не хочется, чтобы подруга опять начала душить её подозрениями, ведь такое уже случалось, когда Дима только появился в её жизни. Сашке он показался слишком идеальным для среднестатистического русского студента, каким он представился при встрече. Однако со временем её ворчание медленно сошло на нет, ведь Марина влюбилась, как кошка, забыв про сон и еду, и Сашка смирилась. Однако её настороженный взгляд, которым она до сих пор провожает Диму, когда тот что-то увлечённо рассказывает о своей жизни, говорит лучше любых слов.

– Саш, – Марина поднимает руку, заметив, что рот Сашки начинает открываться, – давай не будем сотый раз топтаться на том же. Мы два года вместе, и такой солидный срок уже о чём-то говорит.

– Ага, о том, что он не знакомит тебя с родственниками, – вздыхает та. – Слушай, конфета моя, я знаю, что ты меня распять хочешь за недоверие к обожаемому мужчине, но, согласись, он что-то недоговаривает.

– Что, например? – скривив губы, уточняет Марина.

– Да хрен его знает. – Сашка пожимает плечами. – Может, его предки в дурке лежат, а он – латентный шизофреник с обострениями раз в три года.

Марина хмурится, уловив в её голосе сарказм.

– Тебе надо меньше триллеров смотреть, а то ты скоро в ненаглядном Андрее Павловиче маньяка признаешь.

Лицо Сашки на мгновение смягчается.

– Если только сексуального, – мечтательно тянет она.

– Пропащая женщина, – припечатывает Марина. – Ты сохнешь по мерзейшему человеку на планете, а мне пеняешь, что я слишком доверяю тому, кто меня за всё это время ни разу не обидел.

Сашка кидает на неё сочувствующий взгляд.

– В том-то и прикол, подруга, что даже прекрасные принцы со своими Белоснежками ссорятся, а Дима у тебя ну просто образец терпения и самообладания. Это при том, что ты, хочу заметить, не подарок!

Марина надувает губы. Ей обидно слышать такие слова, но самое противное в том, что Сашка права. Характером Марина уродилась в отца – человека, который не терпит своей неправоты, даже если она очевидна.

– Не знаю, – буркает она, скрестив руки на груди. – Ты делаешь из мухи слона.

– А мне кажется, что это ты видишь в стаде слонов рой мух. – Сашка качает головой. – Мартышка, ты всегда казалась мне умнейшим человеком, но когда рядом несравненный Димочка, у тебя интеллект в минус уходит. В чём дело?

– Это вообще-то называется любовью! – Марина в сердцах всплескивает руками. – Не один поэт воспел это чувство в своих стихах, указывая именно на то, что люди, влюбляясь, глупеют!

– Потому-то все эти поэты почти в полном составе и померли, не дожив до сорока, – невесело улыбается Сашка.

Марина чувствует глухое раздражение от набившего оскомину спора.

– Вот влюбишься, как я, тогда и поговорим, – бросает она, и холод в её тоне заставляет Сашку насупиться.

– Как знаешь, но я всё равно считаю, что ты опрометчиво поступаешь, слепо доверяя тому, кто не посвящает тебя в свою жизнь.

Марину обжигают её слова, словно удар плетью. Дёрнувшись, она сжимает губы.

– Выходит, говоря о своей радости, ты лицемеришь?

Сашка смотрит на неё долгим взглядом, словно прикидывая – в своём ли она уме, а потом сокрушённо вздыхает.

– Дура ты, мартышка. Я же за тебя беспокоюсь.

– Спасибо, не надо! – выплёвывает Марина. – Я сама как-нибудь разберусь.

Сашка пожимает плечами и молча отворачивается к окну, решив, видимо, не продолжать разговор, а Марина, схватив сумку и учебники с парты, пулей вылетает из аудитории. Её душит обида за такое откровенное пренебрежение её счастьем.

Беспокоится она, как же!

Если бы у Димы были какие-то ужасные секреты, Марина наверняка узнала бы о них за проведённое вместе время, но единственный его минус состоит только в том, что он предпочитает решать всё миром, хотя в некоторых случаях следует применять аргументы в виде кулаков. А в остальном, как бы Сашке ни претило это признавать, он действительно идеален. И именно такой человек нужен Марине, чтобы жить долго и счастливо.

Практически добежав до библиотеки, Марина влетает внутрь, прислоняется плечом к двери и шумно выдыхает, прислушиваясь к пульсирующей в голове боли. Ей совсем не нравится подвергать сомнениям догматы, в которые она привыкла верить, но Андрей своей фразой поселил в её душе смятение, а Сашка добавила к нему мнительности. И теперь Марину пожирают не только злость и недоумение, но и желание как можно скорее избавиться от этих отвратительных ощущений.

– Мариночка, – библиотекарь – симпатичная пожилая женщина с добрейшими, слегка выцветшими из-за возраста глазами – приветливо улыбается и чуть привстаёт со своего кресла, – пришла почитать? Или уже к сессии готовишься?

– Здравствуйте! – спохватившись, выпаливает Марина.

Она слегка нервно облизывает губы и старается смотреть на библиотекаря, но взгляд всё равно постоянно соскальзывает к не самому новому, но достаточно функциональному компьютеру на большом столе. В нём, кажется, хранится вся информация по студентам, поэтому залезть в него мечтает каждый пятый посетитель библиотеки, но строгая Лариса Борисовна коршуном следит за сохранностью данных, так что все попытки выведать у неё пароль от системы оканчиваются серьёзным выговором декана.

Марине позарез нужен этот компьютер. Хотя бы на пять минут.

– Лариса Борисовна, – произносит Марина так сладко, что даже у неё сводит зубы, – я, на самом деле, пришла к вам за помощью.

Глаза Ларисы Борисовны в изумлении округляются. Она с интересом придвигается ближе, и Марина сглатывает, ощущая себя отпетой мошенницей.

– Понимаете, тут такое дело... – Она специально понижает интонацию, чтобы создать видимость доверия. – Вы же в курсе ситуации, которая сложилась в нашей семье?

Лариса Борисовна с готовностью кивает. Ещё бы ей не знать – университет до сих пор гудит, что уважаемый академик Подлесов Павел Константинович выгнал родного сына из дома. И хоть это, разумеется, домыслы, потому что Андрей ушёл сам, опровергать их бесполезно.

– Так вот... – Марина прикусывает губу, проклиная себя за необходимость лгать, но выбора не то что немного – его просто нет, ведь иного способа добыть информацию о Диме она не знает. Как ни противно это признавать, но правота Сашки есть хотя бы в том, что Марине даже спросить про него не у кого – она не знакома ни с его друзьями, ни с родственниками.

– Достаёт вас моя мелкая, да, тёть Ларис?

На макушку Марины внезапно опускается широкая ладонь, и она вздрагивает от испуга. Задрав голову, она в ужасе смотрит на ухмыляющегося Андрея и едва не шипит. Досада вспыхивает с такой силой, что приходится мысленно дать себе пощёчину, чтобы не сбросить его руку и не разораться. Репутация хорошей умной девушки дорога Марине, поэтому просто так расставаться с ней из-за непутёвого братца она не собирается.

Лариса Борисовна добродушно смеётся, увидев перед собой второго отпрыска Павла Константиновича. Она знает Андрея и Марину с детства, поэтому её нисколько не коробит ни фамильярный тон Андрея, ни его расхлябанный вид.

Марина неодобрительно хмурится, разглядывая ослабленный узел галстука и расстёгнутые пуговицы рубашки. Складывается впечатление, что Андрей просто впопыхах собирался на работу, но если учесть, что сейчас обеденное время, а пары у него начинаются с самого утра, причиной такого беспорядка может быть только чрезмерная увлечённость чем-то посторонним. Тем, чем преподаватели не должны заниматься в учебном заведении.

– Андрюшка, ну ты как мальчишка, честное слово! – шутливо журит его Лариса Борисовна.

– Ну да, – буркает Марина, отводя взгляд. – Тридцать лет, а ума, как у горошины.

Пальцы на её голове напрягаются.

– Что тут скажешь, моя горошинка, – Андрей взъерошивает ей волосы и довольно скалится, когда получает шлепок по рукам, – не зря же мы с тобой родственники.

Марина кидает на него гневный взгляд, но продолжать начинающуюся ссору при свидетеле не хочет. С него хватит и этого.

– Ты чего-то хотел, Андрюш? – спрашивает Лариса Борисовна, вдоволь налюбовавшись на детей своего давнего друга.

– Да! – выпаливает тот с такой страстью, что Марина едва не отшатывается. – Тёть Ларис, только вы можете меня спасти!

– Даже так, – хмыкает Лариса Борисовна. – Ты меня заинтриговал.

– Понимаете, мы с одним студентом поспорили по поводу кое-какой книги, и проблема в том, что она хранится в архиве, а у меня к нему доступа, увы, нет. – Андрей вздыхает так сокрушённо, что Марина не верит своим ушам. Он такой мастак врать, что обвести доверчивую женщину вокруг пальца ему не составляет труда, однако Лариса Борисовна видит подобные уловки насквозь. Она же его в два щелчка раскусит напополам.

– Ох, пользуешься ты моей добротой и старостью, Андрюха, – грозит пальцем та, ввергая Марину в пучины шока.

– Ну что вы, тёть Ларис, о какой старости идёт речь! – Андрей молодцевато приосанивается и подаёт ей руку, чтобы помочь подняться. – Вы молоды и звонки как никогда. Не были бы вы замужем, я бы сам на вас женился!

– Брось ты эти сальные домогательства, они тебе не идут, – хмурится Лариса Борисовна, но помощь всё равно принимает.

– Виноват, исправлюсь, – кивает Андрей, затем незаметно дёргает Марину за ухо и указывает взглядом на компьютер.

Та сперва недоумённо моргает, пытаясь понять, чего именно он от неё хочет, а затем её практически сносит с ног волной осознания. Он помогает ей! Впервые за последнее время он приходит и спасает её из затруднительного положения, не действуя на нервы и не выставляя себя мучеником.

Когда Андрей и Лариса Борисовна выходят из библиотеки, Марина кидается к компьютеру, но как только она нажимает дрожащими пальцами на кнопку включения, эйфория тухнет, ведь пароля у неё до сих пор нет.

Закрыв лицо ладонью, Марина стонет. Она ругает себя последними словами за забывчивость и слепую радость из-за того, что брат пришёл на помощь, а потом её будто кто-то толкает в спину. Марина осторожно, на цыпочках обходит стол и едва не падает на месте: на стопке с журналами лежит порядком смятый листок. Развернув его, она сглатывает. Это пароль. Андрей, уходя, оставил ей пароль от системы.

Снова метнувшись к компьютеру, Марина быстро входит в систему и в несколько кликов мышкой находит нужную папку. Информации о Диме мало, поэтому она просто распечатывает её на попавшихся под руку черновиках. Получается чисто и быстро, так что к моменту возвращения библиотекаря Марина опять стоит возле её стола и, скромно потупив взгляд, чиркает на черновиках замысловатые крючки.

– Увлеклась рисованием? – спрашивает Лариса Борисовна, усевшись на стул и выдохнув. Архив находится в другом конце коридора, поэтому путь туда и обратно для ног шестидесятилетней женщины получается довольно утомительным.

– Да просто задумалась, – уклончиво отвечает Марина. – Я вам тут несколько черновиков своими каракулями испортила...

– Ой, ничего страшного! – перебивает её Лариса Борисовна. – Забирай их с собой, чтобы глаза не мозолили. – Дождавшись, когда Марина уберёт пачку макулатуры в сумку, она кивает: – Так что ты хотела-то, Мариш? А то Андрюха отвлёк, не дал с тобой договорить.

Марина лучезарно улыбается.

– Я просто книгу потеряла, вот и не знала, как с этой проблемой к вам подойти, но мне только что Сашка позвонила. Эта книга, оказывается, у неё была. Так что всё в порядке.

– А при чём тут тогда ситуация в твоей семье? – Лариса Борисовна вздёргивает брови.

Марина кусает себя за щёку, стараясь не измениться в лице. Она и думать забыла, что использовала этот предлог, чтобы вызвать душевность и доверие.

– Понимаете, – выдавливает она, – папа и так сейчас нервничает из-за Андрея, а если бы он узнал, что у него ещё и дочь непутёвая, которая дорогие библиотечные книги теряет, он совсем расстроился бы.

Лариса Борисовна озадаченно моргает, рассматривая Марину так, словно она – экспонат в музее. Объяснение, конечно, получается откровенно так себе, но лучшего она придумать всё равно не в состоянии. Это Андрей у них мастер сочинять на ходу без подготовки, а Марина умеет вдохновенно врать, только если заранее отрепетирует свою историю.

– Я просто боялась, что вы расскажете папе о моём проступке.

Глаза Ларисы Борисовны теплеют.

– Господь с тобой, Маришка! – смеётся она. – Я никогда бы не додумалась до такого! Жаловаться Павлу Константиновичу на его детей – это же просто нелепо!

Марина надтреснуто смеётся вместе с ней, изображая облегчение, и мысленно вытирает пот со лба. Её трясёт от омерзения из-за необходимости притворяться, но ради собственного спокойствия ей необходимо продержаться ещё немного.

– Спасибо вам большое, Лариса Борисовна, – с чувством говорит Марина, сжимая сумку так, что пальцы начинают болеть.

– Не за что, Мариш, – машет рукой та. – Передавай привет папе.

– Обязательно!

Марина пулей вылетает из библиотеки и бежит прочь до тех пор, пока колени не подкашиваются. В себя она приходит возле кабинета химии, где они до этого сидели с Сашкой, обсуждая Диму и его предложение. В груди всё ещё сидит обида, но желание поделиться хоть с кем-нибудь своим преступлением пересиливает желание остаться гордой и неприступной, поэтому Марина толкает дверь.

В аудитории оказывается пусто. Сумки Сашки нигде не видно, поэтому Марина со вздохом констатирует, что подруга наверняка ушла домой. Видимо, придётся самостоятельно копаться в чужой жизни с целью доказать всем, что Дима – не сомнительный тип с маской вместо лица, а вполне нормальный человек.

Марина ставит стул возле окна и, усевшись, раскладывает распечатки на подоконнике. С одной стороны её терзает желание смять эти бумажки и выбросить их, чтобы не искушать ни себя, ни окружающих, но с другой... всё-таки некоторые пробелы в биографии любимого человека представляют для неё особенный интерес. Он же собирается стать её мужем, в конце-то концов, так почему она не может разузнать о нём хоть чуточку больше?

"Следовало просто спросить его, а не играть в шпионов", – не решаясь начать чтение, думает Марина.

Скрестив руки на груди, она нервно притоптывает, чтобы собраться с духом, но руки почему-то слишком дрожат. Она ловит себя на мысли, что до жути боится узнать о Диме то, что может разрушить её идеальный мир.

Глубоко вздохнув, Марина берёт в руки первый листок.

– Ну что, мелкая, получилось стырить нужное?

Андрей появляется рядом бесшумно и, чёрт бы его подрал, внезапно.

Марина, дёрнувшись в испуге, прижимает ладонь к груди и некоторое время хмурится, прислушиваясь к гулким ударам сердца. Ей начинает казаться, что если он продолжит практиковать феерические появления из ниоткуда, она точно станет заикой.

– Да, – говорит Марина, немного успокоившись, – спасибо за помощь.

– Всегда рад! – Андрей салютует ей папкой и с любопытством смотрит на разложенные распечатки. – Уже узнала что-нибудь интересное?

Марина качает головой.

– Я только пришла. – Она кидает на него недовольный взгляд. – И вообще, при тебе я читать не стану. Уходи.

– Я тебе так помог, а ты меня за порог выгоняешь? – в притворном ужасе шепчет Андрей. – До какой же степени ты можешь быть неблагодарной?

– Я благодарна, – с нажимом говорит Марина, – но изучать информацию такого рода хочу без свидетелей. Особенно без тебя.

Андрей опирается ладонями на парту, наклоняясь так, что их лица оказываются на одном уровне, и улыбается.

– Боишься не сдержать эмоций, если узнаешь что-нибудь, что тебе не понравится?

Марина сжимает зубы. Этот прохвост с детства умеет "читать" её, и теперь ему это доставляет невероятное удовольствие.

– Боюсь, это ты не сможешь сдержать эмоций, если я узнаю то, что мне не понравится. Не хочу видеть твоё торжество.

– Так, значит, ты всё-таки прислушалась к моим словам? – Андрей хлопает в ладоши. – Не ожидал, правда. Мелкая, ты сейчас очень выросла в моих глазах.

– А ты в моих, наоборот, упал, – огрызается Марина. – Уйди, пожалуйста.

– А как же поплакать в жилетку старшего братика, когда выяснится, что он был прав? – Губы Андрея изгибаются в ехидной улыбке.

Марина, не удостоив его ответом, отворачивается. Ей не нужны лишние пляски вокруг события, которое она до сих пор считает неправильным, и если Андрею так хочется поглумиться, он выбрал не лучшее время для этого.

– Ладно, – говорит Андрей, распрямившись. – Только давай так: я буду в лаборантской за той дверью, так что зови, если вдруг тебе захочется... ну, не знаю... обсудить что-то важное.

Марина сжимает руки в кулаки и мысленно считает до десяти. На языке вертятся едкие замечания, но она проглатывает их, потому что продолжать полемику – лишь бестолку тратить время. Брата не переспорить и тем более не убедить. Он, как и сама Марина, пошёл характером в отца.

Андрей, постояв ещё пару секунд, разворачивается и уходит. Услышав хлопок двери, Марина оборачивается, чтобы убедиться, что он её не надул, а затем возвращается к распечаткам. Ей повторно нужно настраиваться, потому что глас разума опять нудно бубнит, что это бессмысленное занятие и проще задать все вопросы самому Диме.

– О, Марина, а ты чего тут сидишь?

Снова услышав посторонний голос, Марина уже не пугается, а лишь в бессилии закатывает глаза. Ей, видимо, хочет помешать каждый оставшийся после занятий в университете человек, потому что иной причины, почему всех тянет именно в эту аудиторию, она просто не видит.

Марина оборачивается и, столкнувшись взглядом с Инной Валерьевной – моложавой преподавательницей экономики, которой, на самом деле, уже глубоко за тридцать, – натянуто улыбается.

– Я решила немного подготовиться... к следующему семинару.

– Да? – Инна Валерьевна заинтересованно шагает вперёд. – А что за предмет?

– Бухгалтерский учёт в особо отвратительных проявлениях, – раздаётся из-за её спины, и Марина в изумлении смотрит на появившегося в дверях лаборантской Андрея.

Инна Валерьевна оборачивается, а затем на её губах появляется такая застенчивая улыбка, что Марина не верит своим глазам. Нет, она знает, что среди преподавательского состава её брат считается кем-то вроде секс-символа, но видеть, как достаточно строгий педагог тает от одного только его вида, слишком дико даже для неё.

– Андрей Павлович, и вы тут, – кинув на него заинтересованный взгляд, говорит Инна Валерьевна.

– Само собой, – кивает Андрей. – Моя же мелкая, так что нужно следить, чтобы она выполняла домашние задания.

Инна Валерьевна, прикрыв рот ладонью, смеётся, и Марина медленно впадает в ступор. Для полного счастья ей, разумеется, не хватает только стать свидетелем того, как Андрея пытается склеить дама, которая возбуждается только от аббревиатур ВВП и НДС.

– Да вы образцовый брат, как я посмотрю, – игриво произносит Инна Валерьевна.

Андрей самодовольно фыркает, игнорируя её попытки привлечь к себе внимание, и поворачивается к застывшей Марине.

– Вот видишь, мелкая, – заявляет он, – я у тебя реально крутой! А ты нос воротишь.

Марина стискивает челюсти. Ей до дрожи под рёбрами хочется оказаться сейчас где угодно, только не здесь, не между этими двумя, поэтому она торопливо сгребает бумаги с распечатками, кое-как запихивает их в сумку и вскакивает с места.

– Я лучше дома подготовлюсь, а то тут, – она кидает мимолётный взгляд в сторону Инны Валерьевны, – шумно.

– Да брось! – разочарованно тянет Андрей, перехватив удирающую Марину за руку. – Тут лучшее место. Не при папе же тебе такие... материалы учить. Он в жизни не простит, если поймёт, что тебе вместе с его генами не передалось автоматическое знание всех постулатов микро и макроэкономики.

– Не говори ерунды! – Марина пытается вывернуться из его пальцев, но они только крепче смыкаются, мешая шевелиться. – Пусти уже, больно!

– Андрей Павлович, – пытается вклиниться Инна Валерьевна, но тот отмахивается от неё.

– Не вмешивайтесь, пожалуйста, это касается только меня и моей сестры, – говорит он таким тоном, что та невольно отступает.

На секунду в аудитории виснет непроницаемая тишина, а затем Инна Валерьевна, стушевавшись, извиняется и практически вылетает из аудитории.

Марина кидает на Андрея осуждающий взгляд.

– Ну вот что она тебе сделала?

– Она полезла не в то время не в ту ситуацию, – чеканит тот, отпустив её, наконец. – Зато теперь тебе никуда не надо срываться. Сиди и читай.

Марина вздыхает.

– Ты хоть понимаешь, что нравишься ей?

Андрей долгим взглядом смотрит на неё, а затем криво ухмыляется.

– Мне её интерес до лампочки.

– Это потому, что она старше тебя на шесть лет? – сдаётся Марина. Усевшись на прежнее место, она снова лезет в сумку за уже изрядно помявшимися листами.

Андрей, наблюдая за ней, некоторое время молчит, но потом всё-таки произносит:

– Нет, это потому, что у меня уже есть человек, чьё внимание мне дорого. Остальных я в расчёт не принимаю.

Подняв голову, Марина смотрит на Андрея, однако тот больше не говорит ни слова. Присев за парту в другом конце аудитории, он распечатывает папку и, достав оттуда какие-то бумаги, углубляется в их изучение.

Кожа Марины против её воли покрывается мурашками. Выходит, у Андрея всё-таки есть девушка, которая ему небезразлична? От этой мысли становится одновременно и хорошо, и плохо, и Марина поводит плечами, сбрасывая озноб. Ей не хочется думать о том, что у её брата на уме, но иногда она его совсем не понимает. Настолько, что начинает сомневаться, что они родственники.

Глава 4

Спустя час Марина откидывается на спину стула и опустошённо выдыхает. Игра в шпионов утомляет её, но вместе с усталостью приходит что-то похожее на разочарование, потому что личное дело Димы простое и ничем не примечательное. С одной стороны это, конечно, замечательно, ведь у Марины теперь есть повод укоризненно обрывать Сашку с её песнями про его излишнюю безупречность, но с другой... Марине всё равно кажется, что она что-то упускает из виду.