Текст книги "Ловушка для инквизитора(СИ)"
Автор книги: Ирина Варавская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Давай к берегу! – Я первой скатилась вниз, задавая направление. В саженях тридцати от нас белел спасительный вал сугробов и чернела густая щетка леса. – Нужно добраться туда быстрее, чем эти вредины взломают лед.
Уговаривать космолетчицу не пришлось.
Мы понеслись вперед, не оглядываясь на тонущую избушку. Вслед летели дикий хохот и гул вскрывающегося льда. Осколки осыпали спины колючим градом, трещины подло подставлялись под ноги, но мы успели. Нырнули двумя неуклюжими ласточками прямо в снег. Агрессоршам только и оставалось, что со злости обрызгать нас водой и уйти восвояси. Хотелось отдышаться, но я упрямо потащила Ави подальше от реки. И не успокоилась, пока мы не оказались среди деревьев. Несколько зябко жмущихся друг к другу русалок все-таки рискнули выйти на берег, но быстро попрыгали обратно в полынью. Холод ослаблял их, и они не решались покидать Ледянку надолго.
Мы молчали, тяжело выдыхая облачка пара. Небо над верхушками деревьев было чистым и звездным, воздух – обжигающе холодным, а в глубине леса солировали продрогшие волки. Не замеченный в азарте приключений собачий холод, уже давал о себе знать.
– З-зел-леные л-луга и г-голубые н-неб-беса? – простучала зубами Ави, растирая плечи руками. – Г-где он-ни, т-тархор-р м-меня з-з-а-д-дери?
Я накрыла нас согревающей сферой. Внутри было немного прохладно, но для долгой прогулки по лесу в нашем положении она точно не годилась. Но большего из себя я все равно выжать не могла. Да и то, ненадолго. Взрывная волна повредила накопители в куртке, и прозрачный купол вокруг нас заметно помигивал. Кто знает, насколько хватит и его, и меня.
– Климат Убежища привязан к погодным условиям на поверхности. Здесь так холодно, потому что Бьёрсгард расположен почти у самого Северного полюса планеты. Но, вообще-то, у нас и весна бывает, и лето, правда, длятся они всего ничего.
– Кто придумал поселиться в таком отвратительном месте? Растария почти вся покрыта влажными и теплыми лесами, а снег лежит только на вершинах самых высоких гор.
– Вот доберемся до города – расскажешь, а сейчас пошли. Глядишь, к утру выйдем к дороге, а там нас кто-нибудь и подбросит.
Лес был густой, засугробленный, выбеленный недавней метелью, которая покрыла снегом звериные тропы. Мы брели вперед плечом к плечу около двух часов, пока среди стволов не наметился первый просвет.
– Постой, слышишь? – Ави дернула меня за рукав. – Будто поет кто-то.
Я слышала, причем уже давно. Мелодичный печальный напев сливался с хрустом снега под ногами, поэтому я грешила на расшалившуюся фантазию.
– Смотри, там огни!
Впереди действительно что-то светилось, но разглядеть что-либо за деревьями было сложно. Странное явление для этой части леса, да еще и посреди ночи. Будь я одна, предпочла бы держаться подальше, однако моя спутница, хотя и крепилась, выглядела, прямо сказать, не очень. Уже начала синеть от холода. На мне хотя бы была куртка, а на не только майка.
– Хорошо, пойдем туда и посмотрим, – согласилась я. – Вдруг удастся раздобыть какую-нибудь одежду.
Мы поспешили на свет и пение.
Деревья расступились внезапно, и мы вышли на край дороги, обильно покрытой проталинами и зелеными ростками. А мимо, неслышно ступая по утоптанной земле, шли высокие фигуры в темных плащах. Теплый ветерок развевал серебрящиеся в свете звезд волосы. Не было слышно ни отдельных голосов, ни смеха. Лишь печальная песня из ниоткуда по старой доброй привычке остроухих к драме. Нас они не замечали. Или делали вид, что не замечают.
– Тьфу, позеры, – сплюнула я. – Идем, эти нам ничем не помогут.
Да куда там! Ави завороженно смотрела перед собой, и я не могла сдвинуть ее с места.
– Какие они все красивые…
– Подумаешь, эльфы, – проворчала я. – Предатели и злыдни. Вчера развязали гражданскую войну, а сегодня с песенками драпают в Налиндил. И кто они после этого? Козлы!!! – крикнула я, хотя, наверное, зря. Все-таки эльфы есть эльфы, существа от природы нежные и обидчивые. А это, учитывая их магическую одаренность, могло выйти нам боком. Впрочем, никто не обратил на нас ни малейшего внимания. – Пошли, говорю!
Космолетчица томно вздохнула, но таки позволила сдвинуть себя с места.
– Золотая Лоза? – Я обернулась. Ави тут же уставилась на приближающегося к нам эльфа. В отличие от остальных, на нем была черная кожаная куртка на меху с глубоким капюшоном, а за спиной висели перекрещенные мечи. – Откуда ты здесь?
Лайтэ легко перепрыгнул через ствол поваленного дерева и откинул капюшон. Открылось лицо, покрытое серебристой татуировкой. Она скрывала застаревшие шрамы.
– Привет! – Эльф скосил глаза на застывшую с открытым ртом девушку, но так и не дождался реакции и посмотрел на меня. – Что это с ней?
– Впервые видит такого отвратительного страшилу, – привычно улыбнулась я, благо он уже давно перестал комплексовать и злиться по поводу изуродованного лица. – Подрядился в охранники?
– В окрестностях Бьёрсгарда неспокойно. Кое-кому не терпится сквитаться с моим народом. Я ухожу с ними.
– Оставляешь один Дом ради другого. И остальные, выходит, тоже? Фьольд, Оран, Шантар? Они здесь?
Лайтэ отвел глаза.
– Когда сердце Владыки плачет, его дети возвращаются в Налиндил, без сожаления оставляя прошлое позади. Кем бы мы ни были здесь, наш истинный Дом там.
– Они отвергли вас, а Папочка принял. Ваша семья мы, Лайтэ.
– Я не жду, что ты поймешь, Золотая Лоза, ты человек, – покачал головой эльф. – Впереди страшные времена. Я хочу встретить их среди себе подобных, защищая то, ради чего стоит жить и умереть, а не память о том, кому при жизни не было до меня никого дела.
– Что ты сказал?! – Я схватила его за рукав куртки.
– Крестный Папочка умер. Теперь на троне Сапфировый Певец.
– Вот как, – отступила я, ощущая… Это было… облегчение. Странное, неуместное, однако слишком явное, чтобы просто промелькнуть и исчезнуть за ворохом мыслей. Оно заставило меня смутиться, но… не раскаяться.
Рука эльфа опустилась на мое плечо.
– Послушай, однажды ты спасла мне жизнь, теперь настал мой черед. В городе тебе делать нечего. Сапфировый Певец объявил награду за твою голову. Он обвиняет тебя в смерти Крестного.
– Не трудно догадаться, что все поверили. Мое слово против его ничего не стоит, но ведь я этого не делала. У меня не было причин.
– Мика прикрывает собственный зад. У Папочки было много врагов, но он единственный, кому по-настоящему была выгодна его смерть. Тем более после того, что он учинил в городе, а приструнить его некому. От Рубиновой Кобры уже несколько недель нет никаких вестей.
– Lait ayl, Laithe? (Что там, Лайте?) – Из-за спины эльфа выступила высокая фигура в темном плаще. Из глубины капюшона поверх роскошного мехового воротника, схваченного у горла изящным завитком броши, мягко струились серебристые пряди. Тонкие пальцы в изысканных кольцах коснулись плеча, покрытого острыми шипами. – Giat, hoil nore (Идем, нам пора), – сказала эльфийка. Ее голос прозвучал мягко, но настойчиво. – Athia Selund'ele hoit (Силундиэль призывает нас).
– Siath. Fia vaia kvethe tha s'ele (Сейчас. Я должен проститься с сестрой).
В темноте капюшона блеснули глаза, и я почувствовала неприязненный взгляд. На Ави он задержался дольше. Она даже протянула руку и схватила космолетчицу за ухо, бесцеремонно оное ощупывая. Ави вытаращила глаза, не зная, как ей поступить в ответ. Я и эльф, кстати, тоже.
– R'hiathe (Подделка), – наконец, бросила эльфийка, наклоняясь за горстью снега, чтобы очистить пальцы. – Fia nind g'ia, Laithe (Я жду тебя, Лайтэ), – договорив, она вернулась на опустевшую дорогу, не оставив после себя ни единого следа.
– И ничего подобного, уши у меня всегда чистые, – обиженно проворчала Ави.
– Какая милашка. Она всех подряд щупает или это вопрос сиюминутных предпочтений?
– Она решила, что видит перед собой одну из нас, но ошиблась. – Лайтэ куда внимательнее посмотрел на Ави, отчего та смутилась и покраснела. – Ты не принадлежишь этому миру. Кто ты и откуда?
– А не все ли тебе равно, братец? – вмешалась я. – Тебя уже ждут? Вот и иди. Всего хорошего, спасибо за информацию.
Я потащила космолетчицу прочь.
– Постойте!
Я обернулась и поймала брошенную эльфом куртку, благодарно кивнула за растарийку.
– Береги себя, Золотая Лоза. И прощай!
Я хотела махнуть рукой, но эльф уже исчез за деревьями, будто его и не было. Только ветер быстро скрывал под снегом дрожащие в его объятиях белые цветы.
Глава 8. Проклятая
Табор был большой.
Мы набрели на него спустя час после встречи с эльфами, и сразу бросились к единственному костру за пределами кольца из заснеженных кибиток, внутри которого стоял огромный общий шатер из медвежьих шкур. И стоит сказать – вовремя, потому что последние минут двадцать мы тащились по лесу уже без согревающей сферы. Накопители, вшитые в куртку, таки приказали долго жить. Ави повезло, что мы встретили Лайтэ и его куртку, которая пришлась космолетчице почти в пору.
– А-а-а, совсем уже обнаглели! Уже пачками шастаете?! – Навстречу выскочил молоденький цыганенок и выставил перед собой рогатину. – Небось, опять за подарками притащились? Совсем уже Морозный Дедушка обалдел. Аленушек ему молоденьких подавай на старости лет. Ходят тут всякие, а потом у честных людей кони пропадают! Волшебные, между прочим. Я ничего вам не скажу и дорогу показывать не стану!
Мы проигнорировали бессмысленные вопли, в наглую умащиваясь на длинном бревне под овчиной и протягивая негнущиеся пальцы к живительному теплу красноватого пламени.
– Вы чего это тут расселись? – выкатил черные и блестящие глаза паренек. – Я вас не приглашал!
– Ты чего, мальчик? – пока еще миролюбиво спросила я. – Тебе костра жалко?
– Мне уже шестнадцать, я – мужчина! А вы уходите отсюда, пока я на помощь не позвал!
– А как же святое правило – приютить, накормить и в баньке попарить?
– Это из другой сказки!
– Ну никакого гостеприимства, – покачала я головой. – Послушай, честный человек, мы не за подарками, мы – замерзли, и нам негде переночевать. Так что веди нас к тому, кто пустит нас на постой, или тетя ведьма расстроится и кого-нибудь сглазит. Хочешь испытать проклятие "Крысиная судьба" на собственной шкуре?
– А ты не пугай, мы тут пуганые, – не очень-то уверенно огрызнулся паренек, почесывая макушку сквозь меховой треух. – Ладно, я отведу вас в общий шатер. Там решат, что с вами делать. Эй, Гудло, подмени меня у костра!
Из ближайшей кибитки высунулась вихрастая, отродясь нечесаная голова такого же мужчины. Он натянул тулуп и шапку и подполз к костру.
– Чего спать не даешь? – забухтел цыганенок хриплым со сна басом, забирая у друга рогатину. – Это еще кто? Подозрительные какие-то.
– Из лесу вышли. Я провожу их к Старшим. Пусть сами с ними разбираются.
– Угмн, – пробурчал себе под нос сменщик, подсаживаясь к костру, и тут же потерял к нам всякий интерес.
– Я скоро. А вы пошли за мной. И чтобы без глупостей!
Мы и пошли. Табор выглядел спящим. По крайне мере у редких красноватых костров никого не было.
– А ты действительно умеешь превращать людей в крыс? – зашипела мне на ухо Ави.
– Не в буквальном смысле, – зашипела я в ответ. – Просто сглазить личность, испортить судьбу, да так, что и родичи отвернутся. И проклятый будет изнывать от собственной подлости целых сто лет. Но, вообще-то, я не глазливая. Так, для страху ляпнула.
– Эй, чего вы там шушукаетесь?! Прекратите! – грозно шикнул провожатый. – Не то передумаю!
И тут в одной из кибиток раздвинулись отвердевшие на морозе шкуры. На короткую лесенку с широкой доской наверху вышла типичная пожилая цыганка, укутанная в пеструю шаль. Смуглое, почти черное лицо, изрытое глубокими морщинами, резко контрастировало с седыми до белизны волосами. Покрывал их красный платок с бахромой из серебряных монет. Цыганенок резко остановился и почтительно поклонился.
– Госпожа Земфира, а я вот… веду в шатер.
– Да уж знаю, – проскрипела цыганка и поднесла к губам трубку из темного дерева. Ее руки были унизаны золотыми перстнями и звонкими браслетами. – Ты все правильно сделал, Ило. Теперь оставь их, это мои гости. А сам ступай обратно. Я замолвлю за тебя словечко перед Старшими.
– Но как же… – начал было цыганенок, бегая глазами между нами и цыганкой, но было видно, что ему не терпится спихнуть нас на кого-то другого. – Эх, ладно. Раз уж это к вам, то сами за них и отвечайте. А у меня там периметр без охраны. Ну, почти.
И убежал. Мы переглянулись, я пожала плечами. Цыганку я вообще-то видела впервые.
– Ну, и с чем пожаловала, Посланник? – спросила госпожа Земфира, попыхивая трубкой. Я промолчала, не зная, что и сказать. – Что, так и будешь стоять? Оробела, что ли? Кхе-кхе, а ведь минуту назад собиралась проклясть несчастного паренька.
– Да не собиралась я…
– Молчи, девочка, – она взмахнула сухой рукой. – Я и сама знаю, чего ты хотела, или не хотела. Моя внучка проводит твою подружку в общий шатер, там ее накормят и обогреют, а мы с тобой пока потолкуем.
Из-за цыганки выскочила бойкая девчонка лет пятнадцати и поманила за собой Ави. Космолетчица неуверенно посмотрела на меня. Я кивнула. А что еще я могла сделать? Наверное, пойти с ней, но твердый взгляд старухи давал понять, что разговора не избежать. А может, оно и к лучшему. Вдруг получится хоть что-нибудь узнать. Ведь назвала же она меня Посланником. И явно не просто так.
– Пойдем-пойдем, ничего с ней не случится. – Госпожа Земфира выпустила колечко сладковатого дыма и призывно откинула полу входа. Я посмотрела вслед уходящей космолетчице и покорно забралась в кибитку.
Внутри было тепло и сумрачно. Источником света служила глубокая железная миска с тлеющими углями, сквозь которые изредка пробивалось все тоже красноватое пламя. Пахло травами и табаком. Хозяйка кибитки устало опустилась на лежанку из овечьих шкур и затянулась трубкой, ради забавы выпуская симпатичных дымных зайчиков. Между нами оказался маленький столик, покрытый темно-синим бархатом.
– Чего стоишь, в ногах правды нет, – она кивнула на такой же ворох из шкур напротив себя.
"Ее и выше нету", – подумала я, но приглашение приняла. Сидеть на мягком было приятно, и вскоре я ощутила, как напряжение оставляет ноги.
– Кто ты и как сюда попала, я тебя спрашивать не буду, сама знаю.
– Так, может, и мне заодно расскажете, а?
Цыганка выпустила дым и посмотрела на меня в упор. Глаза у нее были ярко-зеленые, молодые.
– Сегодня я долго молилась покровительнице нашего рода. Она погрузила меня в особый сон, чтобы открыть сокровенную тайну грядущих времен. Впереди разрушения и смерть, гибель Убежища. И ты сему виной будешь.
– А я-то думала, что просто мимо проходила, – проворчала я.
– В нашем мире не бывает ничего случайного. Люди приходят и уходят, но жизнь каждого – узелок в канве мироздания. Друг за друга цепляются, так и живут. Один чихнет, другой, глядишь, уже и сопли кулаком утирает. А ты, ласточка моя, так и вовсе – всему начало.
– Вот и приехали, – нахмурилась я. – И где ж я умудрилась настолько облажаться?
– Не ты, яхонтовая, не ты. Чаша, что ядом полнится, всего лишь орудие в умелых руках.
Так, опять загадки и намеки.
– Простите, а вы не можете прямо рассказать, что именно со мной не так?
– Прямо? – Цыганка задумчиво пыхнула трубкой. – Нет, не могу. Права такого не имею.
– Тогда какого лешего мы тут сидим? – вырвалось у меня.
– А чего ж не посидеть? – Она пожала плечами, и монетки на ее платке звякнули. – Погрейся, а то нос, поди, отморозила. А я пока поворожу.
Она зажгла свечу, достала из-под шкур бархатный мешочек и потрясла. По столику рассыпались косточки. Разглядывая их, госпожа Земфира изредка попыхивала трубкой. А мне в дыму привиделось мужское лицо. Инквизитор смотрел с издевательской ухмылкой. Я украдкой развеяла дым и спросила:
– Очередное туманное послание?
Цыганка переложила трубку из одного угла рта в другой.
– Вижу, что судьба твоя непростая. Две жизни проживаешь, от того мучаешься. Да сколько воду в дырявой бочке сколь не держи, все одно – вытечет. Много злых людей рядом, но много и верных, не подведут они тебя в тяжелую минуту. – Она посмотрела на мое скучающее лицо и злорадно ухмыльнулась. – Вижу пятерых возле тебя.
– Кого – пятерых? – Я даже зевком поперхнулась.
– Мужчин. Трое рядом, что ручкой подать, а четвертый с пятым… далеко еще, ждут тебя не дождутся. Меж тобой и ними связь нерушимая, кровью скрепленная. Среди них и дружок твой сердечный имеется. Только я сегодня вредная, и который то будет не скажу, – рассмеялась она. – Что, удалось мне тебя удивить?
– Говорить что угодно можно, – фыркнула я. – Нет у меня никого. И не будет. Никогда.
– Отродясь такого не бывало, чтоб на распустившийся цветок, да шмеля и не сыскалось, а у тебя так сразу четверо. Не выберешь сама – судьба рассудит. Я это ясно вижу. Скоро и ты поймешь, коль в сердце свое Тьму не пустишь. Я расскажу тебе как…
Внезапно тело госпожи Земфиры содрогнулось. Она захрипела и повалилась на шкуры, корчась от судорог. Меня же подбросило вверх, словно тряпичную куклу, и с огромной силой протащило по забросанному шкурами полу. Угли в миске то бешено разгорались, то гасли под порывами гудящего на тысячи голосов ветра. Они то плакали, то кричали, то невнятно чего-то требовали. Наконец мне удалось приподняться на локтях. Старухи на лежанке не было. И тут мне стало жутковато. А уж когда нечто темное и страшное, похожее на огромного паука, обрушилось на меня сверху и прижало к полу… От ужаса меня словно парализовало, да так, что я и пальцем не могла шевельнуть. Видела только глаза старухи, которые обернулись двумя провалами засасывающей черноты. Кажется, я кричала и звала на помощь, но из горла не вырвалось ни единого звука.
– Ей никогда не появиться здесь! – замогильно пролаяла цыганка. – Ты слышишь меня, Посланник? Это говорю я, Черная Жрица Кимет. Кровь невинного дитя не отворит Ему Пути. А ты умрешь здесь и сейчас!
В руках старухи появился кинжал. Клинок ярко вспыхнул отраженных огнем и понесся вниз. Еще никогда смерть не казалась мне такой реальной и неизбежной, поэтому раздумывать и бояться было попросту некогда. Я вырвалась и перехватила ее запястья руками, намереваясь бороться до последнего. Но она обладала прямо-таки нечеловеческой силой. Кинжал приближался к цели, несмотря на все мои отчаянные попытки его остановить. Еще немного, и все было бы кончено, но внезапно все повторилось в обратном порядке.
Цыганку отбросило на лежанку, там она затряслась-задергалась и наконец затихла, глядя перед собой остекленевшими глазами. Прошла минута, другая, госпожа Земфира моргнула, откашлялась и как ни в чем не бывало села.
– Вы всех так встречаете? – прохрипела я.
– Случается, – пожала она плечами и подняла с пола трубку, которую раскурила угольком, зажатым щипцами. – Когда надоест пыль на полу собирать, подползай ко мне, расскажешь, что было.
– Нет уж, спасибо, – пробурчала я, с трудом вставая.
– Да не бойся ты, – рассмеялась госпожа Земфира. – Полночь теперь миновала, и духи больше не имеют надо мной власти.
В кибитку ворвалась ее внучка. Пора было что-то решать. Мне нужны были ответы, и я собиралась их получить. Цыганка все поняла и кивнула.
– Ты знаешь, что такое смерть, девочка, но пугать меня ею бесполезно. Я жила слишком долго, чтобы испугаться глупой старухи с косой. Да, я могла бы тебе о многом поведать, но не стану. Хочу последние деньки прожить спокойно. Скажу одно – проклята ты, а через тебя и все мы, как один. Не твоя в том вина, потому и не тебе решать, чему быть. Теперь иди, утром часть наших отправится в город и возьмет вас с собой.
Госпожа Земфира отвернулась, попыхивая трубкой. И я поняла, что больше она ничего не скажет. Ляля проводила меня к Ави и убежала обратно. Говорить не хотелось. Я молча жевала печеное на углях мясо и прикидывала, как быть дальше. Определенности не было, но интуиция глумливо подсказывала, что самое интересное ждет впереди.
Глава 9. “Золотая Лилия”
Было раннее утро. Кибитки миновали лес и вереницей потянулись к Бьёрсгарду по холмистой заснеженной долине. Холодное солнце висело низко, но раскинувшийся впереди город все равно сверкал и переливался. Легкий морозец ласково щепал за носы и щеки, цыгане пели, лошади ржали, а мы с Ави, завернутые в теплые тулупы, плавно покачивались вместе с кибиткой давешнего мужчины. В общем, идеалистическая картинка, слегка подпорченная запахом гари, который усиливался по мере приближения к источнику.
– Откуда запах дыма? – спросила Ави, высовываясь наружу.
Я зевнула в свое удовольствие и кратко обрисовала ей последние мировые события. В результате мы сошлись на том, что лучшего момента для ее появления в Убежище трудно было придумать. Инквизиции и властям было чем заняться, помимо затерявшейся в мегаполисе иномирянки. За разговорами мы как-то не сразу заметили, что мимо проплывают створки городских ворот.
Широкая дорога закончилась торговой площадью в окружении складов с обгоревшими вывескам. Сама площадь была завалена закопченным хламом, в который превратились торговые палатки и несколько перевернутых фургончиков. Воздух имел привкус гари, словно где-то там была припрятана готовая разгореться головешка.
Это место миновали быстро, торопились поскорее добраться до Грязных Кварталов. Занесенные снегом и мусором тротуары были пусты, если не считать редких прохожих, почти бегом спешащих по делам. Никто не останавливался и не глазел на разноцветные кибитки, как это бывало раньше, да и сами цыгане не торопились разбредаться по улицам, чтобы заработать монету ворожбой и песнями. Громко и обижено ревел посаженный на цепь медведь. Ни полицейских, ни инквизиторов видно не было, что сильно настораживало, но способствовало скорейшему прибытию на место.
– Ну и звон! Я словно карман с монетами! – заворчала Ави, стоило нам сойти в Грязных Кварталах. Она нервно поправляла повязанный на голове красный шелковый платок, обшитый по краю монетками. – И зачем я только поддалась на твои уговоры?
– Ничего, переживешь, – ответила я, украдкой осматриваясь. Волоски на теле странно шевелились. Слишком много свободной магии витало в воздухе. Настолько много, что тело было не в состоянии ее принять. – Немного маскировки не повредит.
Владения Коновала выглядели пустынными. Вокруг суетились только цыгане, полукругом выставляя свои кибитки на уличной площади. Мы в своих цветастых платья и платках смотрелись среди них весьма натурально, но задерживаться не стоило. Сейчас любой встречный мог быть потенциальным убийцей. Я увлекла глазеющую по сторонам Ави в ближайший переулок и пообещала отвести в тихое местечко. Спустя четверть часа блуждания и проверок на предмет слежки, я привела ее к своему убежищу.
– Это и есть тихое местечко? – с большим сомнением спросила космолетчица. Перед нами были облупленные стены, опасно нависшие над заброшенной и захламленной улицей. Крыша дома частично обрушилась, сквозь дыры просматривался обугленный пожаром остов, а в окнах зубьями торчали осколки закопченного стекла. – Я туда не пойду!
– Никого уговаривать не собираюсь. – Я толкнула надсадно заскрипевшую дверь под некогда роскошной золоченой вывеской, шагнула внутрь и привычно отмахнулась от неясного мерцания в сумраке забитого обломками фойе.
– Ворье пускать не велено! – прогудел призрак. Когда-то он служил здесь вышибалой, но погиб при пожаре. Сущность крайне агрессивная по обе стороны бытия, но мне удалось его приструнить и использовать вместо цепного пса.
– Свои, – шепнула я, но призрак проскользнул мимо, раздуваясь на глазах и покрывая стены толстым слоем инея. Сегодня он был сильнее обычного. За спиной раздался женский визг, переходящий в ультразвук. Кто бы мог подумать, что бравый капитан космический войск Растарии может издавать такие вопли.
– Фу, Бугай, место! Она со мной! – крикнула я. Призрак кружил вокруг девушки, и в воздухе висели захваченные его полем осколки. – Проваливай к своим костям, или сдам инквизиторам! Ну?!
Вышибала сдался. Сдулся в прямом смысле слова и юркнул под кучу сгнивших досок. Сверху со звоном упали стекла. Ави продолжала визжать. Я встряхнула ее, чтобы умолкла.
– Что… что это, тархор побери, было?! – Она открыла глаза, дико косясь по сторонам.
– Маленький охранный полтергейст. Я его прогнала. Видишь? Мы тут одни.
Я дождалась, пока она слабо кивнет и повела за собой, пригибаясь под обрушившимися балками. Космолетчица успокоилась и даже начала оглядываться по сторонам.
– Наверное, до пожара здесь было очень красиво. – Она остановилась под самой большой дырой в потолке, с края которой сыпались снежинки. Тусклый солнечный луч осветил полуистлевшие лохмотья бежевых обоев, широкую лестницу с резными перилами темного дерева, расколовшийся на две части мраморный фонтан с фигурой дриады и обломки хрустальной люстры на стойке администратора. Камни, покрытые сажей и пылью, еще пытались искриться на солнце.
– "Золотая Лилия" была лучшим борделем в Грязных Кварталах. Самым роскошным. Позолота, хрустать, шелка, изысканные вина, самые красивые женщины, богатейшая и наизнатнейшая публика.
– Так это Дом терпимости?! – выкатила глаза Ави.
– И что? – пожала я плечами. – Я знала его владелицу. Она была моей подругой. В то время единственной. Я многому у нее научилась.
– У хозяйки борделя? – усомнилась она.
– А почему нет? Госпожа Ивонна обладала острым умом, а по части умения читать в чужих душах ей не было равных. Любой, кто переступал порог ее заведения, был для нее открытой книгой. Она всегда знала, в чем нуждается каждый ее гость.
– Известно, в чем.
– Стереотип, навязанный обществом. Безусловно, удовлетворение физических потребностей здесь имело место, никто не спорит. Девочки Ивонны знали в этом толк, но также они имели прекрасное образование, умели петь, танцевать, музицировать и могли поддержать беседу на любую тему, коль у клиента возникало желание поговорить. Нередко дело до постели не доходило вообще.
– Кто станет платить за глупую болтовню о погоде и танцульки вместо… ну, ты понимаешь?
– Ты не поверишь, но извращенцев с плетками здесь побывало гораздо меньше тех, кто нуждался в том, чтобы их выслушали и поддержали. Без лишних нотаций и в приятной обстановке.
– И чему же здесь научили тебя?
– Смотреть, слушать, правильно понимать. Еще танцевать, как это принято в самом благородном обществе. Но до сих пор у меня не было возможности использовать это умение на практике. Таких, как я, на светские рауты обычно не приглашают.
– А что плохого в профессии травника?
– Да ничего, просто я не совсем обычный травник. А тот, к кому обращаются, когда кто-то кому-то очень сильно мешает.
– Не понимаю, – нахмурилась она.
– Яды варю, ясно? В больших количествах. У меня куча клиентов, но никто из них не станет афишировать свое со мной знакомство. Собственно, за это мне тоже очень хорошо платят. Чтобы я держала язык за зубами.
– Хм, – она как-то странно на меня посмотрела и почему-то отодвинулась.
– Успокойся, тебя травить я точно не собираюсь. Не для этого с собой тащила.
– А зачем тогда? – прищурилась она.
– Понятия не имею, – честно призналась я. – Обычно я так не поступаю. Но у тебя есть выбор – уйти или остаться.
Думала она недолго и сама сменила тему.
– Я чувствую чей-то взгляд. У меня от него мурашки по телу.
– Это призраки. В ту ночь, когда “Золотую Лилию” подожгли, здесь как никогда было много народа, включая девочек и саму Ивонну. Человек триста, не меньше. Все погибли в таких жутких мучениях, что их души до сих пор не могут покинуть это место. Они привязаны к нему навечно своими болью и ненавистью.
Ави замерла, будто могла услышать треск человеческих костей и пожираемых пламенем интерьеров. А может, так и было. Это место само решало, что и кому показывать.
– Кто решится на такое? – пробормотала она. – Убить столько человек…
– Это была казнь. Но виновной была только Ивонна. Остальные стали заложниками защитных чар, наложенных на "Золотую Лилию". Когда за ней пришли, она активировала их изнутри, замкнув на себя. Никто не смог сюда войти, но и выйти, увы, тоже. Да только никакой барьер не сможет противостоять жидкому драконьему пламени. Палачи облили им здание, а потом… Паника, дым, огонь. Те, кого не затоптали, сгорали заживо. Ночью слышны их крики, но плачь Ивонны особенный. Ее душа рвется из той ловушки, в которую угодила по собственной воле, но ничего уже не изменить. Она сама прокляла это место последним словом.
По второму этажу, где были спальни и комнаты страсти, пронесся и стих вопль ужаса. Капитан шумно сглотнула.
– Так что же она натворила?
– Предала братство наемников Грязных Кварталов, доносила Инквизиции. Ее агенты приходили в "Золотую Лилию" под видом клиентов и собирали здесь информацию. Из-за этого лучших из моих братьев казнили официально, иные же бесследно исчезли в застенках инквизиторских тюрем. Сама Ивонна спуталась с одним из инквизиторов. Наш Лорд узнал об этом и впал в ярость. Ивонне давали выбор – выйти и умереть быстро и в одиночестве, но у нее не хватило духу. Она заперлась в тайных покоях, в тех самых, где ее навещал инквизитор. Тогда Лорд приказал принести драконье пламя, дабы навсегда уничтожить память о существовании этого места. С тех пор прошло много лет, и я не оплакивала Ивонну, хоть она и была моей подругой. Но да, по-своему я ее жалела. От мужиков одни беды. Запомни, может пригодиться.
Вокруг было темно, и я радовалась тому, что Ави не видит моего лица. Когда-то я даже ненавидела Ивонну. Той страшной ночью я стояла рядом с отцом и смотрела, как драконье пламя яростно поглощает "Золотую Лилию", слышать крики внутри и отводить глаза от мелькающих в окнах лиц, искаженных предсмертным ужасом. Я тогда словно оцепенела, понимая, что никому уже помочь не смогу. Не лучшее воспоминание, но лишний раз подтверждающее правильность моих жизненных принципов.
Я сотворила золотистый комочек пульсара и сдула с ладони, чтобы он вел нас за собой. Мы покинули фойе и двинулись в темноту боковых коридоров. Чем дальше оставался дневной свет, тем яснее проявлялась сущность этого места. Зыбкая, колышущаяся тьма обступала со всех сторон, под ногами стонали искореженные половицы, под потолком не раз прокатилось воющее эхо тех ужасных событий.
– Как же ты здесь живешь? – спросила Ави спустя минуту тягостного молчания.
– Я здесь не живу, я здесь иногда прячусь, – ответила я, выдыхая облачко пара. – В покоях Ивонны. Они выгорели до тла, но магия творит чудеса. После пожара в "Золотую Лилию" не рискнули сунуться даже инквизиторы, а против призраков не смог помочь ни один из экзорцизмов, потому что проклятие Ивонны замуровало их среди стен. Вокруг этого здания начало твориться много странного и необъяснимого, исчезали забулдыги и проститутки, улица начала хиреть, а там и вовсе опустела. Отличное место, чтобы соорудить для себя норку.
