Текст книги "Прелести вампирской жизни. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Ирина Шерстюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Тогда я убью ее, – уже тихим и скучающим голосом протянул обидчик.

– Нет, ты не посмеешь! – рыдая, взмолилась женщина, падая на колени.

– Приведите девчонку, – рявкнул черноглазый убийца.

– Нет, нет, не нужно так… умоляю… – все причитала женщина, заливаясь слезами, когда привели ее дочь.

Маленькая девочка на вид лед 10-12-ти выглядела, словно кукла, в розовом платьице с оборочками и миленькими кудряшками. Слезы сами потекли из глаз, когда одной рукой молчаливую малышку, словно тряпку, подняли за шею, заставляя задыхаться и корчиться от боли.

– Нет, стой! Я сделаю! Я все сделаю! – кричала женщина, бросившись к улыбающемуся мужчине, в попытках спасти свою дочь. В миг пальцы насильника разжались, и девочка упала в объятия плачущей матери. – Я все сделаю.

Прижимая к себе дитя и целуя пухлые щечки, женщина тихо протянула:

– Кровь… нужна твоя кровь, кукла, свеча и моя книга… но они все равно не будут такими, как твои слуги. Они станут марионетками, если ты захочешь. На большее я не способна.

– А больше мне, милая, и не нужно, – хохотнул убийца, щелкнув пальцами. – Приготовить все.

В последующий час в комнату привели еще несколько человек, свалили кучу кукол, расставили свечи, притащили небольшой чан и несколько разноцветных бутылочек. Всем этим сумбурным кошмаром теперь руководила женщина, похожая на ведьму, слезы которой так и не перестали медленно падать на землю.

Когда все было готово, колдунья смешала в чане содержимое бутылочек, бормоча под нос слова на неизвестном языке и капая воском с зажженной свечи.

– Твоя кровь, – буркнула ведьма, хватая черноглазого обидчика и делая надрез на его руке. Кровь капала в чан, а она все бормотала что-то невразумительное. Схватив маленькую куклу и подлетев к первому попавшемуся человеку, полоснула ножом его руку, и вымазала лицо куклы кровью. Все повторяя заклинания, опустила куклу в чан, продолжая выкрикивать странные слова, а потом поднеся к огню, сожгла ее.

– А теперь убей, только тело слишком не порти, – прогремел ее тихий голос, заставивший в ужасе смотреть, как черноглазый убийца шагнул выполнять указание. Я закрыла глаза и обхватила колени, тихо покачиваясь в молчаливой истерике. Больше не хватало сил смотреть, и не хотелось знать, что именно ждет меня.

– А он не станет вампиром? – Доносился до ушей низкий хриплый голос.

– Нет. Ты должен скрепить сделку поцелуем.

– Что?! Не могла раньше сказать, я бы больше женщин притащил! – пыхтел и ворчал мужчина. – Да и плевать! За тысячу лет… ладно.

Спустя минуту, открыла глаза и увидела, как в диких муках извивается тело убитого мужчины… пока все не прекратилось. Пока он не поднялся, и в страхе прильнул к стене, понимая все же, что никуда ему не деться.

– Ты больше не имеешь собственной воли, – довольно протянул черноглазый, наблюдая, как, словно марионетка, человек стал исполнять глупые приказы своего палача. Улыбаясь женщине, он довольно протянул:

– Вот видишь, можешь ведь, когда захочешь.

– Он – твоя вещь до конца, – добавила ведьма, продолжая бормотать странные слова. – Но если его поцелует другой – он станет новым хозяином куклы.

Тишина разлилась вокруг, нависая пугающей тучей.

– Ну что ж, раз так… не смей мне изменять и целовать другого! – Крикнул черноглазый убийца, помахав пальцем перед марионеткой, чем вызвал тихий хохот его подчиненных. И потирая лоб, сверкнул в улыбке оскалом. – Тысячу лет живу, а подобного мужчине говорить еще не доводилось… Милая, ты меня доводишь до крайности.

Свернувшись клубочком в углу, я тихо наблюдала, как один за другим изменялись люди под действием ритуала. Плакала, и понимала, что странный сон превратился в настоящий кошмар. И даже надежда на спасение оставила меня, пока хриплый голос не уронил:

– Леночка, иди ко мне, солнышко.

Майя.

Громкий стон разорвал тяжелую тишину, заставляя каждого прийти в себя:

– Ммм, как же раскалывается голова… – Обхватив лицо руками, протянула страдальческим голосом Ленка и рухнула на колени.

Ошалелые взгляды присутствующих мгновенно ринулись в сторону новой диковинки мира бессмертных, единственной, оставшейся в своем роде.

Я стояла и смотрела, как удивленные взгляды мечутся между мной, Ленкой и Ноа, ожидая, что же произойдет далее, что он предпримет.

В эту секунду все оставшиеся в живых вампиры застыли, словно соляные столбы, под действием силы хранителя. Я мысленно поблагодарила за отсрочку, данную мне в объяснениях подруге об особенностях ее новой жизни и выяснении подробностей происшедшего.

– Внизу еще кто-то остался? – С окаменевшим лицом обратился Ноа. Неужели решил оставить все как есть, и игнорировать происшедшее? Верилось с трудом.

Я прикрыла глаза и сосредоточилась на энергетических полях, бросая импульс и решив играть по его правилам.

– Несколько ламаров, заключенные в камерах бессмертные и… ее больше нет! – взвизгнула, припав к земле и рыща в поисках хранителя, того, кто предал собственную расу.

– Кого нет? – прогремел Ноа, направившись ко мне медленным шагом.

Встрепенувшись, и насторожившись, я медленно поднималась, опасаясь за собственную жизнь. Теперь я и понятия не имела, что именно от него ожидать.

– Остановись, – шипела, отступив назад. – Не подходи.

Ноа замер, сменяя на лице одну эмоцию за другой от непонимания и удивления к раздражению и злости.

– Думаешь, я хочу тебя убить?! – Взорвался хранитель, крича, но все же замерев на месте.

– Не знаю, Ноа, – тихо бормотала под нос, все так же припав к земле. – Не знаю.

– Да кого, черт возьми, ты ищешь?! – вспылил хранитель, переступая через тело вампира.

– Девушку… хранителя, который помогал Рустаму уничтожить меня, – бросила, наблюдая, как воспримут подобное заявление. – Твоей стихии, Ноа.

– Что?! – взорвался хранитель, мечась меж телами падших. – Вздор! Такого просто не может быть! Ты что-то путаешь!

– Я уже видела ее однажды. Тот щит в день выбора главы клана – тоже ее работа, я чувствую эту энергию.

– Нет! Ты ошибаешься! – крикнул Ноа, направившись ко мне и увидев, как дернулось мое тело, остановился.

– Она не врет, – тонким голосом обратилась Эния. – Майя права, и ты знаешь это. Более того, не хочешь признать очевидное.

– Акира, – выдохнул Ноа, обернувшись и проведя рукой по волосам.

Где-то на подсознательном уровне, в глубине души, наверное, благодаря той самой, женской интуиции, я поняла, что она была важным человеком для Ноа.

– Она не могла. Не сейчас, – бормотал хранитель, второй раз за день познав, что такое предательство.

– Вот же зараза! – бросил Шамси, начиная загораться от злости, и сразу же ушат воды облил его с ног до головы.

– Извини, – виновато пожала плечами Айсу, поджав губы.

– Я же говорила, Акира погрязла в ревности и ненависти, – почти рыча вторила Эния.

Прошли минуты, пока хранитель успокоился, и начал мыслить здраво.

– Братья, возвращайтесь, – обратился Ноа к хранителям, устало глядя на меня.

– Ты же не намерен что-либо сделать ей? – ринулся Шамси, защищая меня, даже сейчас, чем вызвал новую вспышку ненависти в глазах Ноа.

– Как я собираюсь поступить – не твоего ума дело! Не забывай с кем говоришь! – Крикнул Ноа, заставив хранителя замереть и опустить в повиновении голову.

– Не бойся, – улыбнулась Шамси, стараясь верить в собственные слова. – Со мной все будет в порядке. Спасибо, что опять спасли меня. Спасибо всем вам.

Шамси кивнул, и отправился уничтожать следи битвы.

Тишина вновь расползалась вокруг, пока Эния не прервала ее самым необычным образом. Прямо в моей голове раздался ее голос: "Дорогуша, ты одна из хранителей, не забывай об этом и не отрекайся от собственной природы. Так же как и свет не может существовать без тени, так и жизнь без смерти. К сожалению, нести смерть – твоя судьба, это то, что уготовила тебе природа. Прими себя, потому что когда-нибудь и мы попросим твоей помощи, а я хочу, чтобы ты была готова к этому".

Я смотрела на нее, думая о том, как сложно иногда понять наш мир, как изменчивы даже несколько минут. А ведь только что, я хотела отречься от этой особенной частички моей жизни, от самой себя… хранителя. И как она забралась в мою голову?!

– Можешь рассчитывать на меня, – уверенно и без колебаний ответила Энии.

Улыбнувшись, эльфийка весело протянула:

– Позаботься о своей подруге, по-моему, она жаждет объяснений, – хохотнула, глядя на выпученные глазки Ленки, застывшие, как и все вокруг. – Пошли ребятки, дадим им повеселиться. Ах, да, Айсу, помоги убрать здесь!

Ворча и фыркая, девушка подняла руки, пока эльфийка вместе с Шамси растворялись, возвращаясь в свой идеальный мир. Вода вокруг острова словно ожила, и сотни волн, похожие на человеческие руки тянулись за мертвыми вампирами, хватая тела и таща в пучину океана. Кивнув в знак прощания, и подмигнув мне, Айсу шагнула на одну из волн, и рухнула в нее, превратившись в воду.

– Какого черта ты сожрала моих людей?! – взорвался Ноа, не собираясь более сдерживаться.

– Извини, но эти "твои" люди собирались тебя же и убить! – кричала в ответ, стараясь защищаться.

– Да ведь они марионетками были, разве не видно?! После смерти Рустама, они приходят в норму!

– Я этого не знала, и потом, тебя мертвого я бы подобными новостями не обрадовала!

– Ты нарушила закон, понимаешь?! – рявкнул хранитель.

– Да я тебя спасти хотела! – взвизгнула, не в силах сдержаться.

– Ценою человеческой жизни?!

– Да хоть сотнями жизней, плевать! Мне ты нужен, а не эти бесчувственные ходячие куклы!

На миг Ноа замолчал, словно переводя дух, переваривая то, что я только что сказала.

– Ты убила людей, Майя, – протянул устало хранитель.

– Прости, но я ни о чем не сожалею. Я сделала выбор и считаю его правильным.

– Ты понимаешь, что я должен наказать тебя? – потирая глаза, продолжал Ноа.

– Но ты ведь знаешь, что я тебе этого не позволю? – вздохнув, обронила хранителю, услышав в ответ знакомый тихий хохот.

– Я всегда забываю о том, кто ты… о том, что ты.

– Обещаю впредь напоминать тебе, Ноа. Я не изменюсь, постарайся понять. Это моя природа, я ведь тоже хранитель… смерти…и тебе придется смириться… или убить меня. Но не думай, что это будет легко сделать.

– Убить? Хех… – улыбнулся Ноа, опустившись на один из возвышающихся камней, разбросанных Дамилем. – Разве я смогу?

Усталым движением хранитель опустил голову на руки, и в этот момент будто все прожитые тысячелетия нахлынули на него, заставляя вспомнить, кто находиться предо мной.

Сдерживаемые чувства вырвались наружу, и не в силах сдержаться, я бросилась к нему, опустившись на землю и обхватив его голову руками, словно защищая от мира.

– Прости меня, но я не могу себе позволить тебя потерять, – шептала, сдерживая ком в горле, как когда-то, будучи человеком. – Я слишком сильно люблю тебя.

Его тело дернулось, словно электрический разряд прошелся под моими пальцами. Он поднял голову, и черные глаза впились в мое лицо, ища в нем подтверждение услышанному, или, может, надеясь увидеть там ложь. Но что-то в моих побелевших глазах заставило родное лицо исказиться в муках боли. Мое сердце жгло от страха, пока слова не слетели с красивых губ:

– Каждый раз, когда открываю дверь во тьму… я вижу ангела.

Я молча улыбалась, пока слезы текли по щекам, а Ноа все прижимал к себе мое, столь хрупкое и одновременно сильное тело. Только слезами я могла выразить то чувство, которое окутало меня знакомыми объятьями. И, молча, ловила каждый его вздох, пока родные губы целовали мокрые глаза.

– Прости меня, – повторяла, дрожа всем телом. – Я не смогу без тебя.

– Шшш, я больше никуда не собираюсь уходить, ну же, успокойся.

– Даже если я снова попытаюсь тебя убить? – Захлебываясь, бормотала, прижимаясь все теснее и ругая зверя за нанесенные хранителю раны.

– Даже если попытаешься убить, – хохотнул Ноа, нежно касаясь белых волос.

Несколько минут мы просто держали в объятьях друг друга, наслаждаясь близостью, которой так долго были лишены.

И успокоившись, вытирая заплаканное лицо, уставилась в его загоревшиеся страстью черные глаза.

– Ноа, не здесь и не сейчас! – тоном старой учительницы, отчитывающей провинившегося ребенка, мотала головой.

– Правильно, – серьезно кивнул хранитель, отступая и стараясь успокоиться. – Сначала дела!

Обернувшись, направилась к пещере, но все-таки не удержалась и расплылась в озорной улыбке, которую успел заметить Ноа.

– Ты же согласилась бы, да? – Протянул взволнованно хранитель, направившись следом.

– Ага, – подмигнув, кивнула хранителю, улыбаясь, и не сдерживая более собственных чувств.

– Ты безжалостная коварная женщина! – Наигранно, обиженным тоном бормотал Ноа, не отставая.

Но когда мы спустились, веселое настроение сразу же улетучилось. Оставшиеся в живых несколько смертных, таились в углах комнат, в шкафах и даже под кроватями. Отыскав всех людей, Ноа стер им память, создав новые ложные воспоминания и заставив каждого вернуться домой. Так что как только мы помогли им выбраться из пещеры, они словно загипнотизированные направились в сторону города.

С заключенными дело обстояло труднее. Все они были бессмертными. Обозленными бессмертными.

– Думаю тебе лучше уйти из пещеры, – озадаченно обратился Ноа, сбрасывая Ману и возвращая себе облик хранителя. – Так они будут более спокойны. К тому же ты, как-никак, – вампир.

– Можешь не переживать, Аластар, мы оба знаем, что я никогда не походила на вампира внешне, – улыбнулась, пряча клыки и наслаждаясь его истинным обликом.

– Тебе это нравиться, да? Все время подвергать себя риску?

– Но еще больше мне нравиться наблюдать, как ты беспокоишься за меня, – подмигнула хранителю и, распустив белые волосы, отворила дверь подземелья.

Первый же взгляд на залитый водой коридор, и мысль, что тут побывал Кай, стала очевидной.

– Твой друг весьма не аккуратен, – пожурил Аластар, рассматривая руины коридора, мертвые тела вампиров и обустроенные камеры вместе с их пленниками.

– Боюсь, это его подружка устроила тут такой бардак, – вздохнула, увидев дыру в стене и распахнутые двери последней темницы. – Надеюсь, он ее все же вернет.

– Да тут практически все виды! – шепотом протянул Аластар, направившись к первой двери, соблюдая очередность.

В камере под номером "1" свернулась калачиком в углу, вся в лохмотьях и ужасно худая, женщина, на руках и ногах которой тянулись глубокие шрамы, похожие на две параллельные отметины Филии. Как и она, женщина обладала необычными фиолетовыми глазами, особенно побледневшими сейчас.

– Фейри, – протянула, с сочувствием глядя на подобие человека, сидящее в камере. Сколько же столетий она пробыла здесь, в заточении? – Как ее вытащить оттуда?

– Двери на замке и магическом заклинании, – бормотал Аластар, прижав ладони к замкам и закрыв глаза. – Отойди, она может быть безумной.

Я сделала то, что он просил, испугавшись, что в ответственный момент вместо спасения подарю ей смерть. Это, к сожалению, и вправду входило в привычку.

Засов двинулся, двери заскрипели и отворились под действием силы Аластара.

Тело женщины дернулось в страхе, бледные глаза распахнулись шире, и взгляд упал на хранителя застывшего в проходе. Она не бросалась на него, не убегала и даже не двигалась, видимо больше не осталось сил.

– Займись ее сознанием, только тогда я верну ей силы, – протянула осторожно, и словно оправдываясь, добавила. – Слишком много человеческих аур накопилось.

В этот момент хранитель замер и уставился на меня, словно не понимая, о чем я говорю.

– Ты отдашь ей их жизни? – удивленно спросил Аластар.

– Я уже не раз делала подобное, так что не нужно таращиться на меня! – буркнула, стараясь скрыть смущение. – Не все конечно, только необходимое количество. Я не Мать Тереза.

– Да, но после единения со зверем… я думал, ты изменилась сильнее, – и благодарно улыбнувшись, добавил. – Я рад.

– Ну, хватит уже! – отвернулась, не в силах выдержать его счастливый взгляд. – А откуда ты знаешь о звере?

– Эния, – одним, все объясняющим словом, ответил хранитель.

Он обернулся, улыбаясь, и пристально посмотрел на женщину, начиная копаться в ее мозгах. Спустя минуту взгляд фиолетовых глаз прояснился, и по щекам фейри скользнули маленькие слезинки.

– Не бойся, мы поможем тебе, – тихо обратился Аластар, стараясь не напугать ее.

Сотрясаясь в рыданиях, она посмотрела на нас и произнесла лишь несколько слов, но на каком-то странном языке, который я совсем не понимала.

– Что она говорит? – Спросила Аластара, обратив на себя его внимание.

– О, извини, забыл, что ты не знаешь языки, – рассеянно протянул хранитель и коснулся моей головы, посмотрим, может получится…

– Почему так долго? – Уже знакомые слова вырывались из уст женщины. Мои глаза поползли на лоб, и, одернув себя, я пыталась успокоиться. Теперь я полиглот, вот так вот!

Но больше стоять в сторонке не могла, и, бросившись к фейри, коснулась ее усохших рук, которым только бессмертие не давало уйти из жизни. Бессмертие, которое она наверняка проклинала не раз.

Выхватив из глубин тьмы полную человеческую оболочку, медленно, нитями вплетала ее в ауру фейри, осторожно возвращая женщине былую красоту. И закончив, поднялась, чтобы взглянуть на результат собственных стараний.

– Ну вот, теперь гораздо лучше, – довольно кивнула, улыбнувшись одними губами.

Испуганные глаза осматривали руки, на которых теперь сияла матовая кожа, блестящие черные волосы, струящиеся по сильным плечам, и тело, полное жизненной силы.

Слезы градом посыпались с глаз, и, закрывая руками лицо, она безумно повторяла:

– Спасибо, спасибо, спасибо…

В этот день я поняла, как высока иногда бывает цена бессмертия, и вспомнила, как приятно дарить кому-либо жизнь.

– Закрой глаза, – тихо шепнул Аластар и взял ее за руки. – Я возвращу тебя домой.

– Здесь, за стеной… – Рыдая, умоляла фейри. – Он тут, я чувствую… верните мне его…

– Не беспокойся, просто подожди немного, – кивнул Аластар, бросив на меня взгляд полный надежды. Видимо, все же придется вернуть накопленные человеческие ауры.

Она вложила руки в ладони хранителя и, посмотрев на меня, спросила:

– Как Вас зовут?

– Майя, – улыбнулась девушке.

– Я не забуду, Майя. Еще увидимся.

В следующую секунду Аластар исчез вместе с девушкой. Наверное, возвратил ее хранителю народа фейри.

Когда он вернулся, не обронив ни слова, мы направились к следующей камере, где обнаружили похожую картину. Точно так же, скрючившись, и в ужасном состоянии, на полу лежал мужчина того же народа.

Покопавшись в его мозгу, Аластар вздохнул, увидев похожие слезы, служившие верным признаком возвращения рассудка. Я вплетала в его тонкую оболочку новые нити, восстанавливая былой вид, и силу.

Он плакал и благодарил, моля о своей возлюбленной. Жаль, что я не смогла увидеть их встречу. Но когда Аластар возвратился во второй раз, он тихо прижал меня к себе, не говоря ни слова, лишь вдыхая запах волос и целуя глаза.

В камере с табличкой "3" облокотившись о стену сидела женщина, волосы которой горели алым цветом, а высохшая кожа отливала красным.

– Это феникс, будь осторожна, – бормотал Аластар, открывая дверь. Я лишь успела отпрыгнуть, когда из прохода полыхнуло пламя прямо в лицо хранителю, но даже не коснулось его тела. И как он проделывает все эти фокусы?!

А потом, извержение огня прекратилось, феникс замерла, а ручонки Аластара опять копались в чужих мыслях.

– Неужели нельзя было раньше нас отыскать?! – вспылила еле двигающаяся женщина. – Сколько столетий прошло?! Хранители, как же! Да на что вы вообще способны, если не можете выполнять свои прямые обязанности?!

– Могла бы и спасибо сказать, что не оставили гнить в этом подвале, неблагодарная дура! – не выдержав, крикнула в ответ.

Женщина замолчала и, выпучив глаза, осматривала меня с головы до ног.

– Кто ты? – тихо и очень медленно выдавливала красноволосая мигера, продолжая сверлить во мне дыру, пока Аластар молча стоял и, улыбаясь, наблюдал за нами. – Похожа на хранителя…но…

– Долго еще? Милочка, я тебе скажу, кто такая – та, кто сможет возвратить тебе красоту и силу, если оставишь собственную наглость и прекратишь вести себя, как ребенок. Будешь орать – вернешься домой развалившейся высохшей старухой, которой сейчас являешься, поняла?

Женщина замерла и опустила глаза на собственные руки и поджатые ноги, которые превратились в кости, обтянутые кожей и лохмотьями. Знакомые слезы катились по широким скулам.

– Прости, – еле выдавила женщина. – Прости.

– Ну вот, теперь лучше, а то набросилась на людей. Давай сюда свои костяшки, – бормотала фениксу, сжимая высохшие пальцы и вплетая нити энергии в ее ауру, пока та продолжала реветь. – Все, перестань ныть! Теперь как новенькая, видишь? Да хватит плакать! Посмотри!

Она вновь опустила взгляд и на этот раз улыбка медленно коснулась ее лица.

– Да ты красавица, – улыбнулась, разглядывая девушку с красными глазами, волосами и того же отлива кожей.

– А у тебя глаза страшные, – смеясь и трогая собственное красивое лицо, протянула феникс.

– Ну не бессовестная! – возмущалась, пыхтя, пока Аластар помогал девушке подняться.

– Я – феникс, мое имя – Ирис, – произнесла девушка, и, поклонившись, добавила. – Благодарю вас за спасение.

– Пожалуйста, – опешив от неожиданной любезности, бормотала девушке.

– Аластар, она ведь та самая, да? – подмигнула феникс хранителю, на что тот кивнул, и добавил:

– Единственная.

Как же хорошо, что я не могу краснеть, думала, улыбаясь во весь рот от радости.

– Ну что ж, единственная, тогда, надеюсь, ты знаешь о поговорке: "Мы ответственны за тех, кого спасли"? – подбоченившись, и скрестив руки на груди, воинственно начала феникс.

– О, конечно знаю, вот только вместо слова "спасли" в ней иметься отличное слово "приручили", тебе не кажется?

– Эй, я тебе не собачонка! – уперла руки в бока девушка и с достоинством королевы произнесла. – Я – бессмертная феникс.

– Милый, не подскажешь, мне сейчас ей в ноги следует кланяться или просто, руки целовать? – возмутившись, язвила, от подобного поведения, хотя, в глубине души, отчетливо сознавала – эта нахалка мне нравиться.

– Может, хватит уже издеваться! – взвизгнула девушка, королевским жестом смахнув упавшие на плечо пряди волос. – Мне жить негде.

Не сдержавшись и хохотнув, все-таки выдавила:

– Так сразу надо было говорить. Корчишь из себя королеву, ерундой занимаешься! Ладно, найду тебе комнату, – и, обернувшись, направилась к следующей камере, краем взгляда наблюдая, как довольная улыбка расползается на красивом лице девушки.

– А как тебя зовут?

– Майя.

– Майя? Как просто. – вздохнула девушка, разочарованно, чем опять начинала раздражать. Видимо, к этому следует привыкнуть.

В камере "4" лежала женщина, вся покрыта слизью, которая дивным образом не высохла, при таких-то условиях содержания заключенных. Даже сквозь нее было заметно, женщина обладала зеленоватой кожей, и зелеными волосами, которые торчали длинными косичками, напоминающими дреды.

– Фу, что за вязкая мерзость?! – брезгливо поморщилась Ирис, выразив, однако, все мои чувства.

– Сирена, – ответил Аластар, открывая дверь.

В мутных глазах сирены все еще теплились остатки здравого рассудка, и лишь коснувшись ее, хранитель возвратил замершему телу жизнь. Ей не нужна была моя помощь, лишь немного воды, которая растеклась по коридору темницы.

– Герро будет счастлив видеть тебя, – шепнул хранитель, подхватив девушку на руки.

Она улыбнулась и кивнула, помахав мне рукой и показывая пальцами, что остается у нас в долгу.

– Их голос привлекает мужчин, – бросила Ирис, отвечая на мой немой вопрос, когда хранитель вместе с девушкой скрылся.

– Вот как, – протянула, услышав лишь горделивое хмыканье и наглое:

– Как можно быть такой невеждой в мире бессмертных?!

В этот момент мои руки сами собой потянулись к ее красноватой шее, и лишь появление Аластара заставило забыть о драке.

Далее все происходило по проверенной схеме. В камере с табличкой "5", "6", и "7" находились русалки, не требующие моей помощи.

В восьмой же перебывал двухметровый парень азиатской внешности, который, к тому же оказался единорогом. У него не было копыт и хвоста, как заведено полагать, а лишь маленький рожок на лбу, спрятанный под прядями волос.

– Конь пидальный, – бормотала под нос Ирис, когда они с хранителем исчезли, хотя я была уверенна, ее тоже поразила красота единорога.

– И как ты могла нахвататься всех этих словечек, сидя в заточении, не могу понять?!

– А я талантливая бессмертная, не то, что некоторые! – бросила феникс, задрав нос.

– Не убивать! Убивать – плохо! Нельзя! – тихо повторяла себе, надеясь на скорейшее возвращение Аластара.

В камере "9" в заточении пребывала гарпия, плюющаяся огнем, и чуть не спалившая волосы Ирис, чем сразу же заслужила мое уважение. Девушка оказалась темнокожей с черными вьющимися волосами и белозубой улыбкой. На спине ее красовались небольшие крылья, которые легко можно было спрятать под одеждой. Возвратив ей силы, чувствовала, что получила еще одного друга. Ее звали Фрина.

– Чтоб ее сажей накрыло, эту Фину, – плевалась Ирис, после возвращения Аластара.

– Фрину, – поправила девушку, за что была награждена испепеляющим взглядом.

В камерах под табличками: "10", "11", "12", "13", находились феи. Видимо этот вид бессмертных был Рустаму особенно по нраву, потому, как девицы были настолько красивы, насколько глупы и развязны. Трое из них вешались Аластару на шею, а одна даже умудрилась поцеловать, что вызвало поток ругательств и брани из моего маленького рта.

– Я уж подумала ты – монашка, а гляжу, нет, нормальная, – хохотнула Ирис, когда Аластар скрылся с последней лахудрой.

– Это как прикажешь понимать? Ты мне что, комплимент сделала? – оторопела на мгновение.

– Вот только не надо на меня наезжать! – буркнула девушка. – Честно говоря, я бы им, на твоем месте, все патлы повыдергивала. Шлюхи подзаборные.

В этот недолгий момент я испытала долю уважения к красноглазой мигере.

– Ну и дура же ты! – вот до этого момента.

– Приехали, – вздохнула, закрывая глаза и уставившись на следующую камеру.

– А что, ты даже не борешься за своего мужчину, ты…

– Заткнись, Ирис, – бросила девушке, заглядывая в камеру под номером "14", в которой, обняв колени, сидела девочка, на вид лет десяти, с чудными кудряшками и в розовом платьице. Ребенок застыл, словно кукла.

– Аластар, открой ее, – взмолилась хранителю, как только тот вернулся, довольный моей недавней вспышкой ревности. Самоуверенный паразит! Но это подождет.

Открыв тяжелую дверь, хранитель несколько минут приводил в порядок и, как он выразился позднее, очищал сознание девочки. Физически она была в относительном здравии, видимо человечность все же была присуща этому живодеру, Рустаму, и он все же заботился о ней.

– Мама… – протянула девочка, начиная плакать. Подхватив ребенка на руки и подбежав к следующей двери, Аластар спустя минуту отворил камеру.

Девочка спрыгнула с рук хранителя и побежала внутрь, где видимо и находилась ее мать.

– Спасибо, – плакала женщина, обнимая ребенка. – Я боялась. Что она вырастет здесь.

Судя по возрасту девочки и состоянию женщины, они пробыли недолго в заточении.

– Поднимайтесь, Сонара ждет вас, – обратился Аластар, помогая ей встать на ноги.

– Спасибо вам! – смахивая слезы, бормотала женщина и вдруг начала громко причитать. – Простите, что сотворила такое. Но он хотел убить мою дочь.

– Что сотворили? – обратилась, пытаясь понять.

– Кукол, марионеток для сражений Рустама, – всхлипнула женщина, прижимая дочь.

– Так это ваших рук дело… Это заклинание?

– Да, – стараясь успокоиться, продолжала женщина, изъясняясь довольно сумбурно. – Я очень слабая ведьма, мертвые – не мое ремесло. Он заставил. Хотел убить ее.

– Можно как-нибудь снять заклинание? Вернуть обратно? – с надеждой, чуть ли не крича, расспрашивала ведьму.

– Нельзя. Они ведь уже умирали. Не живые, понимаешь?

– Бессмертные? – округлила глаза от ужаса.

– Да, – хрипло шептала женщина.

– Они как вампиры? Пьют кровь?

– Фу, какая гадость, – плевалась Ирис, намереваясь начать новую тираду.

– Замолчи, – повернувшись, зарычала на девушку, заставив вздрогнуть и притихнуть.

– Продолжай, – вернулась к ведьме, уставившись на ее ауру.

– Они не будут есть, и не станут пить. Им ничего не нужно.

– За счет чего же они существуют?

– За счет Рустама. Он – их хозяин, – протянула ведьма.

– Он мертв.

– Значит, и они скоро умрут, – улыбаясь, успокоилась женщина, заставив Аластара шумно втянуть воздух, не скрывая переживаний. Теперь стало очевидным – смертные все равно бы умерли, даже не убей я их.

– Как найти нового хозяина? – еле сдерживаясь, старалась выговаривать знакомые слова.

– Что? Нового? Но зачем? – испуганно взвизгнула женщина.

– Девушка… моя подруга, – ответила, все еще не переходя на крик.

– О, сожалею. Но так нельзя… это не правильно! Их не должно быть!

– Она последняя. Остальных я уничтожила, – прогремели холодные слова, заставив Ирис охнуть в удивлении.

Ведьма колебалась, и, не выдержав, я надавила:

– Это будет твоей благодарностью за спасение. Ты обязана нам двумя жизнями! Верни хотя бы одну, – спокойно, но настойчиво требовала ответа.

– Хорошо, – протянула, все еще колеблясь. – Пусть поцелует нового хозяина.

– Что?! Поцелует?! Любого?

– Да, любого, но желательно бессмертного. Его жизнь – ее жизнь.

– Поцелуй?! – не веря, выпытывала у ведьмы.

– Да! – обиженно взвизгнула женщина. – Я же говорила, мертвые – не моя работа. Моя работа – чувства. Привороты, понимаешь? Первый раз такое делала. По-другому не умею.

– Ладно. Хватит, – прогремел Аластар, подняв обоих, словно пушинки и исчезнув.

На этот раз Ирис не проронила ни слова.

В камере "16" на полу в позе "лотоса" сидел мужчина лет тридцати пяти, красивой наружности, с большими голубыми глазами, длинными светлыми волосами цвета соломы, из-под которых торчали заостренные ушки, и сверкал обаятельной улыбкой.

– Давно не виделись, Аластар, – бархатным голосом вальяжно протянул мужчина.

На мгновение хранитель замер, не в силах совладать с собой и ответить.

– Да, Марош, давно. Даже слишком, – хрипло произнес Аластар. – Полагаю, помощь не нужна?

– Правильно полагаешь, – улыбнулся мужчина, поднимаясь с пола.

– О, а это видимо та самая девушка, околдовавшая нашего короля? – грудным голосом обратился ко мне мужчина, нагло разглядывая с ног до головы.

– Прекрати, – рявкнул Аластар, привлекая внимание мужчины.

– Так ты нас представишь, или мне самому? – улыбнулся белобрысый красавчик.

Какой-то десятой точкой, я чувствовала, что лучше не вмешиваться и тихо помалкивала, лишь наблюдая.

– Думаю неплохая идея, но у меня есть получше: как тебе такая мысль – ты ведь давно не виделся с Энией, да?

Улыбка мигом слетела с красивого лица.