Текст книги "История Древнего мира, том 2"

Автор книги: Ирина Свенцицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 46 страниц)

Началась новая, Аршакидская эпоха в истории Армении, оставившая в ней глубокие следы.

Общество и культура Закавказья и сопредельных стран в IV—I вв. до н.э.

К сожалению, об обществе Армении, Колхиды, Иверии, Алвании и Атропатены IV—II вв. до н.э. мы не знаем ничего достоверного; сообщения Страбона (I в. до н.э.– I в. н.э.), Плутарха (I —II вв. н.э.), Аппиана (II в. н.э.) и Диона Кассия (II – III вв. н. э.) очень кратки, и, поскольку источник их неясен, неизвестно, к какому времени относятся их сведения – наиболее вероятно, что главным образом к I в. до н. э., хотя возможно, что они пользовались в какой-то мере и более ранними авторами.

Что касается Армении и Атропатены, то, как можно думать, их общество в IV—II вв. до н.э. мало отличалось по своему состоянию от того, в котором оно находилось при Ахеменидах. Реформы Арташеса I в Армении, вероятно, сводились к попытке приблизить социально-экономический строй к тому, который установился в эллинистических государствах, а та государственность, которую насаждал Тигран II, как и армянское общество его времени, вероятно, уже мало отличалось по своей структуре от позднеселевкидской.

Во всяком случае, нельзя считать, что Армения совершенно сызнова должна была создавать цивилизацию после гибели Урарту и что только ко II – I вв. до н.э. в ней вновь начинает преобладать рабовладельческий господствующий класс. Хотя на нагорье уже начал складываться новый, армянский народ, но армянское общество было прямым продолжением хуррито-урартского, и даже термины для понятий «раб» и «рабыня» продолжали применяться хуррито-урартские. Отличие заключалось в постепенном – впрочем, очень медленном – создании самоуправляющихся торгово-ремесленных городов типа эллинистических полисов, а с другой стороны – обширных царских и частных рабовладельческих владений (дастакертов и агараков) (Разница между дастакертами и агараками пока остается спорной.).

Существовали и сельские общины (гевлы), однако неясно, принадлежали ли земледельцы-общинники к частному сектору (на что может указывать сохранение у них большесемейных коллективов), или они являлись царскими людьми. По сравнению с ахеменидским временем значительно усилились международная торговля и товарно-денежные отношения внутри страны. Если в начале II в. до н.э. монету чеканила одна лишь Софена, то в I в. до н.э. денежное обращение в Армении было распространено не меньше, чем в других частях эллинистического мира.

В отношении обществ Иверии и Алвании нам приходится довольствоваться довольно неясными известиями, прежде всего Стрябона. Об Иверитт он говорит: «Равнину населяют те из иверов, которые более занимаются земледелием и склонны к мирной жизни, снаряжаясь по-армянски и по-мидийски, а горную часть занимает воинственное большинство, в образе жизни сходное со скифами и сарматами, с которыми находятся в соседстве и родстве (Действительно, надписи из Мцхеты доказывают распространенность скифо-сарматских имен в Иверии.), впрочем, они занимаются и земледелием... Жители страны делятся на четыре разряда: один из них – тот, из которого ставят (сакральных? – Ред.) царей по признаку родства и его первенству в старшинстве; следующий же (по старшинству и родовитости?) творит суд и предводительствует войском; второй разряд составляют жрецы, которые также ведают спорные дела между соседями; к третьему разряду относятся воины и земледельцы, к четвертому – лаой, являющиеся царскими рабами». Таким образом, категория царских людей (лаой) в отличие от Селевкидского государства не поглотила здесь свободных общинников, составлявших массу носивших оружие полноправных земледельцев вне государственного сектора экономики. Говоря об иверах, Страбон прибавляет, что имущество у них – общее по родственным объединениям: «возглавляет каждое и заведует имуществом старейший». Это порядок, хорошо знакомый нам по шумерскому или хурритскому обществу ранней древности Передней Азии. Частные рабы, видимо, большой роли не играли.

В Иверии хотя и медленно, но также развивалась городская жизнь, по-видимому частично за счет переселенцев с юга. Так, есть основание предполагать, что в Мцхете появились группы евреев еще в середине II в. до н.э., а затем – после разрушения Иерусалима Титом в 70 г. н.э.; по преданию, здесь помимо коренного имелось также арамейское, греческое и другое население.

Сходным во многом представляется и общество Алвании. И здесь важную роль наряду с военной знатью играло жречество и храмы, имевшие, вероятно, своих храмовых зависимых людей, сходных с лаой. Однако значительного государственного сектора здесь, очевидно, не было, как не было и значительных городов, кроме резиденции царей – Кабалаки. Денежное обращение здесь развивается позже, чем в Армении и Атропатене; со II в. до н.э. отмечены клады селевкидских монет, видимо являвшихся здесь средством накопления сокровищ (античные авторы упоминают о меновой торговле в Алвании); с конца II в. до н.э. встречаются парфянские, а позже и римские монеты.

Отставанию Алвании способствовала ее племенная раздробленность: население говорило на десятках наречий, взаимно мало или вовсе непонятных, хотя возможно, что в части страны один из местных языков был лингва франка.

В Атропатене, Армении и Иверии в рассматриваемые периоды выработались общенародные языки-койнэ: среднемидийский, армянский и картвельский.

В Западной Грузии и в Алвании койнэ не было. Ни в одном из государств не было своей письменности: пользовались либо греческой (особенно в городах), либо арамейской (по-видимому, гетерографической, т.е. обслуживавшей не собственно арамейский, а мидийский или парфянский язык). В Атропатене, как и в Парфии, были распространены иранские культы, традиционно связывавшиеся с именем Заратуштры (Зороастра), хотя фактически, вероятно, имевшие мало общего с его учением, как оно изложено в Старшей Авесте («Гатах» и т. д.). Зороастрийские и мнимозороастрийские учения были занесены при Ахеменидах также в Армению и Малую Азию, но, чем далее на запад, тем более оии сочетались с местными культами или преображались под их влиянием.

Так, в Армении наряду с зороастрийским Арамаздом и иранскими Анаит (Анахитой) и Вахагном (Веретрагной) почитался бог Торк, по-видимому лувийский, и ряд, вероятно, протоармянских божеств; все они отождествлялись, особенно при Тигране II, и с греческими богами. Обо всех этих культах мы знаем лишь по христианским средневековым малодостоверным известиям, где предки-эпонимы смешаны с богами, эпитеты божеств – с самими божествами, боги зороастрийские – с местными. Во всяком случае, еще до воцарения в Армении Аршакидов зороастризм в одной из его разновидностей прочно вошел в быт армянского народа. Об этом свидетельствуют средневековые предания и зороастрийский или, во всяком случае, иранский характер дохристианских армянских имен собственных. В восточной части Малой Азии и отчасти в Армении более всего, пожалуй, почитался световой бог Митра, называвшийся именем иранского бога, но в формах, совершенно отличных от распространенных в Иране и восходящих к каким-то местным культам (в Армении, по-видимому, Митрой назывался урартский бог Халди). Местный древнейший бог-громовержец, почитавшийся хурритами под именем Тешуба, урартами под именем Тешубы, хетто-лувийцами – под именем Тархуса или Тархунта, стал протоармянским Торком и, видимо, был отождествлен, с одной стороны, с греческим Зевсом (в Коммагене), с другой – с иранским Вахагном (Веретрагной). В целом можно считать, что для Атропатены была характерна разновидность зороастризма, а для Армении, Малой Азии и Понта – типичный вообще для эллинистического периода синкретизм, но с преобладанием зороастрийских или по крайней мере признанных позднейшим зороастризмом иранских божеств.

Что касается Иверии и Алвании, то здесь существовали собственные древние культы общинных богов.

Так, в столице Картли почитался бог Луны Армази, которого одни исследователи с большой вероятностью отождествляют с зороастрийским Ахура-Маздой, а другие приписывают ему хеттское происхождение. Там же почитались божества Гаци, Га и т.п. Влияние зороастризма было в какой-то мере безусловно ощутимо в Иверии, но характер имен иверийских царей по большей части скорее скифский, чем зороастрийский. В Алванию влияние зороастризма проникло поздно. По Страбону, здесь почитали «Солнце, Зевса и Луну, в особенности же Луну». Он описывает алванский храм божества Луны, находившийся недалеко от границ Иверии, возможно в нынешней Кахетии, и обряд происходивших здесь человеческих жертвоприношений. Есть предположение, что они приносились и в Иверии, да и ахеменидскому Ирану они не совсем были чужды.

Во всех перечисленных странах должность главного жреца была второй в государстве после должности царя. В каждой из них (и в этом – отличие от более древнего царства Урарту) существовали огромные храмовые хозяйства и даже целые области, населенные храмовыми людьми. Такова, например, была, по-видимому, область Анахтакан, принадлежавшая храму богини Анаит в Армении. В Алвании храмам отведена была земля (хора), по словам Страбона, «обширная и хорошо населенная» храмовыми рабами (иеродулами), по крайней мере часть которых имела и культовые обязанности; из них же избирались человеческие жертвы. В отличие от других эллинистических государств в государствах северного горного пояса Ближнего Востока сохранялось значение также и свободных земледельцев, принадлежавших к общинно-частному сектору, хотя они могли не быть гражданами самоуправляющихся городов.

Между тем состояние производительных сил достигло в большинстве случаев примерно того же уровня, что и в более развитых странах Ближнего Востока. Древняя формация подошла на этих территориях к поре своего упадка и гибели при все еще не полностью исчезнувших архаических формах социальных отношений. Таким архаизмом, в частности, было существование (вне храмовых и городских общин) свободного общинного крестьянства.

Литература:

Редакционная коллегия. Закавказье и сопредельные страны в период эллинизма./История Древнего мира. Расцвет Древних обществ. – М. .-Знание, 1983 – с. 399414

Лекция 22: Этруски и Ранний Рим.

Географическая и историческая среда Древней Италии.

Этрусская цивилизация существовала в Италии; здесь же возник город Рим; вся его история, начиная с его возникновения в легендарные времена и кончая гибелью Римской империи на пороге средневековья, была связана с Италией.

Поэтому, приступая к рассказу об этрусках и Риме, необходимо прежде всего коснуться географических и исторических условий развития древней Италии, расположенной на Апеннинском полуострове.

Этот большой полуостров, формой напоминающий сапог, глубоко вдается в Средиземное море в его центральной части. С севера к нему примыкает широкая долина р. По, огражденная со стороны материка дугой Альп. Вдоль всего полуострова тянется горная цепь Апеннин. На севере и юге горы приближаются к западному побережью Италии, а в средней ее части – к восточному побережью. Апеннинский полуостров омывается Адриатическим, Ионическим, Тирренским и Лигурийским морями, которые являются частями Средиземного моря.

Условия для развития мореплавания в Италии были хуже, чем в Греции. Близ Италии мало островов. Крупнейший из них – Сицилия – служил мостом между Италией и Северной Африкой, но два других больших острова – Корсика и Сардиния – лежат довольно далеко к западу.

Береговая линия Апеннинского полуострова слабо изрезана: здесь мало удобных бухт, особенно на восточном побережье. Правда, древнейшие беспалубные и однопалубные корабли можно было почти всюду вытаскивать на берег.

Древняя Италия располагала большим, чем Греция, массивом плодородных земель: в долине р. По, в Этрурии, Кампании, Сицилии. В древнем Лации многие земли были заболочены, но с созданием осушительной системы в виде сточных каналов эта область тоже стала вполне пригодной для земледелия. Менее плодородны были почвы в центре и на юге восточной части полуострова. Италия изобилует реками.

Большинство из них теперь мелеет летом, но в древности они были полноводнее благодаря обилию лесов, позже вырубленных. Полезными ископаемыми древняя Италия была не слишком богата.

Здесь добывали мрамор и другие породы строительного камня, а также глину, пригодную для гончарного производства. В устье Тибра находились залежи поваренной соли. Зато рудных залежей почти нет; лишь в Этрурии выплавляли медь, да на о-ве Ильва (Эльба) – железо.

Благоприятные для жизни первобытных людей природные условия Италии, которая была заселена с эпохи палеолита, долгое время способствовали некоторой замкнутости ее исторического развития, в то время как, например, греков нужда в хлебе, связанная с относительным перенаселением, погнала за море ещё с VIII в. до н.э. Невозможность до появления стальных или хотя бы бронзовых орудий широкого развития земледелия в Италии с её густыми лесами и преимущественно тяжелыми почвами исключала создание более или менее высокопродуктивного хозяйства и классового общества на его базе.

Олово здесь появилось лишь с конца II тысячелетия до н.э., его, возможно, начали ввозить из Испании и Британии. Соответственно только с этого времени началось в Италии производство бронзы. Производство железа, особенно стали, распространилось ещё позже. Большая по сравнению с Грецией удаленность Италии от передовых цивилизованных стран Востока также тормозила темпы ее исторического развития в древнейшие времена.

Этнический состав населения Италии к середине I тысячелетия до н.э.

Население Апеннинского полуострова к середине I тысячелетия до н.э. отличалось этнической пестротой. Если в Греции к этому времени существовало довольно однородное по этническому составу население (греки имели даже общее самоназвание – эллины), то население Италии весьма сильно рознилось языками и культурой.

Очень древними племенами были лигуры, жители северо-западного побережья Италии, называвшегося по их имени Лигурией. Язык их остался неизвестным, неизвестны поэтому и их родственные связи.

В восточных областях Апеннинского полуострова жили племена, языки которых относились к иллирийской ветви индоевропейской семьи (или были родственны иллирийским). Из этих племен известны венеты в Северо-Восточной Италии. Населенная ими область называлась Венецией; это имя получил и город, возникший здесь во времена поздней античности.

На юго-восточной оконечности Апеннинского полуострова жили япиги и другие иллирийские племена, по-видимому переселившиеся сюда с Балканского полуострова. Греки называли Иллирией обширную страну на северо-западе Балканского полуострова, отчасти совпадавшую с нынешней Югославией.

Большинство населения Италии к середине I тысячелетия до н.э. составляли италийские племена. Италики пришли на Апеннинский полуостров на рубеже II и I тысячелетий до н.э. с севера – из придунаиских областей. Среди италийских племен известны оско-умбры, сабины-самниты, латиняне.

С начала I тысячелетия до н.э. в Италию, Сицилию, Северную Африку, Испанию и Галлию (нынешнюю Францию) начинают проникать выходцы с Востока: этруски [91]91
  Восточное (малоазийское) происхождение этрусков весьма вероятно, но окончательно еще не доказано.


[Закрыть], финикийцы и греки. Этруски в VII – VI вв. до н.э. господствовали в Средней и Северной Италии. Финикийцы имели постоянные колонии на Сицилии, Сардинии и, может быть, Корсике.

Крупнейшим центром финикийской колонизации был Карфаген, основанный выходцами из Тира в IX в. до н.э. на северном побережье Африки напротив Сицилии. Греки в VIII—VI вв. до н.э. так густо заселили побережья Южной Италии и Сицилии, что этот район стал называться «Великой Грецией».

Позже других древних народов поселились в Италии индоевропейские племена кельтов, которых римляие называли галлами. Вторжение кельтов в Северную Италию произошло в середине I тысячелетия до н.э. Они заселили долину р. По, которую римляне стали называть Цизальцинской Галлией («Галлией по эту сторону Альп») в отличие от Трансальпийской (Заальпийской) Галлии.

Этруски. Источники об этрусках и вопрос о происхождении этого народа.

В Средней и Северной Италии в I тысячелетии до н.э. жил народ, называвший себя расенами. Греки именовали его тирренами или тирсенами, а римляне – тусками или этрусками. Последнее название и вошло в науку. Основная область обитания этрусков, расположенная на северо-западе Средней Италии, была известна у римлян как Этрурия, в средние века ее стали называть Тосканой; это имя носит она доныне. Плодородные почвы, множество рек, самая крупная из которых – Арно, доступ к залежам медной и железной руды, выход к морю, обильная растительность – все это делало Этрурию одной из наиболее удобных для жизни людей областей Италии в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Этрусское общество было древнейшим классовым обществом на Апеннинском полуострове. Этруски еще до римлян создали в Италии федерацию городов-государств.

От этрусков сохранилось много исторических памятников: остатки городов с каменными стенами и зданиями, с четкой планировкой улиц, пересекавшихся под прямым углом и ориентированных по странам света, множество могильников, оружия, домашней утвари, украшений, около десяти тысяч надписей, следы этрусского влияния в культуре поздней Италии, упоминания об этрусках в сочинениях античных авторов.

Письменные памятники этрусков по буквам читаются, поскольку они пользовались алфавитом, близким к греческому; сейчас ученые понимают около 500 отдельных этрусских слов, но в целом язык этрусков непонятен. Близких родственников этого языка не обнаружено. По мнению одних, этрусский язык был родствен индоевропейским (хетто-лувийским) языкам Малой Азии; другие полагают, что он вообще не состоял в родстве с индоевропейской языковой семьей.

На основе изучения материальных и письменных памятников этрусского происхождения, а также античной традиции, которая вслед за Геродотом почти единогласно называла этрусков выходцами из Малой Азии, часть современных ученых считает, что этруски переселились с Востока – из Малой Азии или прилежащих к ней островов – и прибыли в Италию примерно на рубеже II и I тысячелетий до н.э. Но есть и другое мнение о происхождении этрусков, опирающееся на высказывания Дионисия Галикарнасского, который считал их автохтонами в Италии. Во всяком случае, в формировании этрусской народности на италийской почве, несомненно, участвовало и местное население Италии. К началу нашей эры этруски растворились среди италийского населения; вышел из употребления этрусский язык, уступив свое место латыни – языку римлян.

Раздел лекции изложен в основном по кн.: Немировский А.И., Xарсекин А.И. Этруски. Введение в этрускологию. Воронеж, 1969г.

Экономика этрусских городов-государств.

Начиная с VIII в. до н.э. этруски занимали кроме собственно Этрурии большую территорию в Северной и Средней Италии. Основным занятием их было земледелие. Как и в других областях Италии, в Этрурии выращивали пшеницу, полбу, ячмень, овес, виноград. Хорошо было развито у этрусков льноводство. Из льняных тканей изготовляли одежду, паруса, зонты для защиты от дождя и солнца. Льняные ткани служили и писчим материалом; обычай писать полотняные книги позже перешел к римлянам. Льняные ткани использовались этрусками для изготовления панцирей. Из льна изготовлялись также сети.

Предполагается, что этруски первыми в Италии стали применять искусственное орошение.

Известно, что в тех городах, где было сильно этрусское влияние, например в Риме, при этрусских царях строились каналы, регулировалось течение рек, производилось осушение болот и озёр с помощью подземного дренажа. Осушение болот, необходимое для земледелия, было в то же время самым эффективным средством для борьбы с малярией, от которой страдало население Этрурии. Как и повсюду в Италии, в Этрурии разводили коров, овец, свиней; занимались этруски и коневодством, но в ограниченных масштабах. Конь считался у них священным животным и применялся, как и на Востоке, исключительно в военном деле.

Во II и I тысячелетиях до н.э. в Этрурии добывали медь и изготовляли бронзу. Олово поступало через Галлию из Британии. Металлургия железа широко распространилась в Этрурии с VII в. до н.э. Этруски добывали и обрабатывали огромное по тем временам количество металла. Обилие и хорошее качество металлических орудий труда содействовали развитию хозяйства этрусков, а хорошее вооружение их войска способствовало завоеваниям, установлению господства над покоренными общинами Италии и развитию рабовладельческих отношений.

Мастерство в обработке металлов этруски, возможно, вынесли с Востока, иначе остается необъяснимым тот факт, что за короткое время они ушли далеко вперед в развитии металлургии по сравнению со всеми другими народами этой страны.

Предполагается, что ремесленники были свободными людьми, объединявшимися в коллегии по профессиональному признаку. Коллегия защищала интересы ремесленников данной профессии в данном городе.

Этруски вели обширную торговлю с Грецией, финикийскими колониями, Малой Азией, племенами Италии и более северными народами Средней и Западной Европы. Торговля этрусков, как и других мореходов того времени, сочеталась с пиратством.

Между этрусками и греческими городами Италии и Сицилии шла борьба. Греческие колонисты стремились проникнуть к этрусским источникам сырья в район Ильвы, Корсики, Сардинии и южного побережья Галлии. Кроме того, греки и этруски столкнулись в процессе колонизации Средней Италии. В плодородной Кампании, где возникли греческие города Кумы и Неаполь, вскоре выросли этрусские (или италийские под этрусским господством) города Капуя, Помпеи, Нола, Геркуланум и др. Этруски стремились избавиться от посредничества греков в торговле с приморскими городами Балканской Греции и Малой Азии, для этого пытаясь, в частности, овладеть Мессенским проливом между Италией и Сицилией. Не случайно все военные действия между греками и этрусками развертывались в VI—V вв. до н.э. в районе Сицилии, Корсики и Средней Италии.

Между этрусками и карфагенянами тоже существовало соперничество. Их торговые и колонизационные интересы сталкивались в VII—VI вв. до н.э. в Сицилии, Сардинии, Корсике, на южном побережье Галлии.

Но появление в Западном Средиземноморье греков заставило соперников объединиться против общего врага. В 535 г. до н.э. этруски (граждане г. Цере) в союзе с Карфагеном разбили греческий флот у побережья Корсики и захватили остров. Это на несколько десятилетий обеспечило этрускам свободу действий в центральном районе Средиземноморья. Этрусские товары (главным образом металлические изделия и рабы) следовали теперь на Восток через Мессинский пролив без посредничества греков. С одним из греческих городов в Южной Италии, Сибарисом, этруски поддерживали дружеские отношения и успешно сбывали сюда свои товары. Но в 510 г. до н.э. Сибарис был разрушен жителями другого южноиталийского греческого города – Кротона, а в Мессинском проливе греки установили сторожевой пост. Это явилось первым ударом по этрусской торговле на юге. Вторым оказался разгром греками (сиракузянами) объединенного этрусско-карфагенского флота при Кумах в 474 г. до н.э. С этого времени торговые связи этрусков с Грецией и Ближним Востоком, по-видимому, стали осуществляться через порты Адриатического моря, минуя Мессинский пролив. На этой торговле расцвел в V в. до н.э. этрусский город Спина в устье По.

Очень большое значение для этрусков имела их торговля с северными племенами, жившими за Альпами в Средней и Западной Европе. Заальпийским галлам они привозили для обмена бронзовые и керамические изделия, ткани и вино, причем греческий историк Диодор Сицилийский сообщает, что, например, за амфору вина италийские купцы получали мальчика-раба. На северо-востоке этруски проникали в придунайские страны, а на западе – в Испанию. В Средней и Западной Европе потребителями этрусских товаров была главным образом знать варварских племен, которая расплачивалась с этрусскими купцами рабами, оловом, янтарем. Галльский военный набег 390 г. до н.э. подорвал этрусскую торговлю не только на севере, но и в восточном направлении. Часть галлов укрепилась к югу от Альп и перерезала пути, соединявшие Этрурию с побережьем Адриатического моря. Правда, на севере этрусская культура долго сохраняла значение. Например, германцы, по-видимому, через посредничество альпийских племен еще в первых веках нашей эры получили руническое письмо, восходящее минуя латинское прямо к этрусскому.

Общественно-политичиский строй Этрусков.

В течение всей истории этрусского народа у него не было единого государства. В период своей независимости Этрурия являлась федерацией (союзом) двенадцати самостоятельных городов-государств, точного списка которых не сохранилось. В их число входили Вейи, Тарквинии, Цере, Вольсинии, Руселлы, Ветулония, Арреций, Перузия, Волатерры, Вольцы, Клузий, а также Фезулы или Кортона. В случае выбытия одного из членов федерации (например, вследствие военного разгрома) в состав объединения принималось другое государство.

Так, после падения Вей, разрушенных Римом в 396 г. до н.э., на их место в федерацию была принята Популония, остававшаяся до этого, несмотря на свое экономическое значение крупного портового города и важного центра металлургии, в составе государства Волатерры. Подобные двенадцатиградия этруски создали в основных районах своей колонизации – в долине По и Кампании.

В каждом из независимых этрусских государств кроме главного города имелись города, подчиненные главному. В своей внутренней жизни многие из этих подчиненных городов пользовались автономией. Каждую весну в святилище бога Вертумна в Вольсиниях собирались главы и представители этрусских государств. К этим собраниям были приурочены общенародные игры и ярмарки. Собравшиеся обсуждали вопросы общей политики, совершали жертвоприношения и выбирали главу союза из числа двенадцати этрусских царей. Глава федерации, по-видимому, не имел реальной власти. Федерация была преимущественно религиозным союзом. Единство военно-политических действий этрусских городов-государств достигалось редко: города воевали, мирились, заключали договоры независимо друг от друга и от общего согласия. Отсутствие единства этрусских государств явилось одной из главных причин их поражения в борьбе с Римом.

Основной единицей древнейшего этрусского общества была родовая община. Главы родовых общин составляли совет старейшин; из их числа, возможно, избирался лукумон. Власть лукумонов, подобно власти греческих басилеев, была пожизненной, но не наследственной. Функции лукумона неясны; некоторые полагают, что он был верховным судьей, военным предводителем и главным жрецом государства.

Развитие хозяйства, в том числе широкой внешней торговли, а также завоевания способствовали обогащению и усилению этрусской знати, которая захватывает власть в городах: в VI в. до н.э. царская власть сменяется в этрусских го родах-государствах олигархическими республиками.

Некоторые исследователи полагают, что большая часть земель сосредоточивалась в руках этрусской знати. По мнению других ученых, основная масса земли находилась во владении мелких свободных крестьян.

В этрусском обществе известны три категории зависимых людей: лаутни, этэра и рабы.

В V—IV вв. до н.э. у знати было много домашних рабов, а также имелись рабы-гладиаторы. Но основную массу угнетенных составляло подневольное местное сельское население, напоминающее спартанских илотов, фессалийских пенестов и царских людей на древнем Ближнем Востоке. Лаутни – это зависимые люди, включенные в домашнюю общину своего покровителя – патрона. Большинство лаутни, как показывают их имена, происходило из чужеземцев. В категорию лаутни попадали свободные, оказавшиеся вследствие задолженности или других бедствий в подчинении у аристократов. Положение лаутни было потомственным: их дети и внуки оставались в сословии лаутни. Таким образом, лаутни – это патриархально-зависимые лица, являющиеся членами господского «дома».

Категорию этэра античные авторы отождествляют с фессалийскими пенестами. По-видимому, этэра происходили из местного, неэтрусского населения. Этэра известны в восточной и юго-восточной областях Этрурии, где до позднейшего времени сохранились остатки италийского населения. Этэра привлекались в Этрурии к военной службе и, возможно, к трудовым повинностям в пользу государства. Большинство этэра владели небольшими земельными наделами, за которые отдавали своему господину часть урожая. Другие этэра жили при дворе господина, занимаясь ремеслом или домашней работой; такие этэра назывались у этрусков лаутни этэра.

Итак, в этрусском обществе имелись, во-первых, собственно рабы (слуги, гладиаторы), во-вторых, патриархально-зависимые люди, одна часть которых была занята в собственно господских хозяйствах в качестве ремесленников и другого обслуживающего персонала (лаутни и лаутни этэра), а другая часть обрабатывала наделы за долю урожая (этэра).

Этрусская религия.

Сведения о религии этрусков сохранились лучше, чем о других сторонах жизни этрусского общества. Главными божествами этрусского пантеона были верховный бог Вертумн, функции которого известны мало, и троица богов – Тин, Уни и Мнелва. Тин был божеством неба, громовержцем и считался царем богов. Его святилища находились на высоких крутых холмах. По своим функциям Тин соответствовал греческому Зевсу и римскому Юпитеру, поэтому не случайно позже в Риме образ Тина слился с образом Юпитера. Богиня Уни соответствовала римской Юноне, поэтому они также слились в Риме в едином образе Юноны. В образе этрусской богини Мнервы видны черты, свойственные греческой Афине: обе считались покровительницами ремесел и искусств. В Риме с развитием ремесел распространилось почитание богини Минервы, образ которой был тождествен Афине-Мнерве.

Кроме перечисленных богов этруски поклонялись также целому сонму добрых и злых демонов, которые во множестве изображены в этрусских гробницах. Подобно хурритам, ассирийцам, хеттам, вавилонянам и другим ближневосточным народам, этруски представляли себе демонов в виде фантастических птиц и животных, а иногда и людей с крыльями за спиной. Например, добрые демоны лазы, соответствующие римским ларам, считались у этрусков покровителями домашнего очага и представлялись в виде молодых женщин с крыльями за спиной.

Важную роль в религии этрусков играло представление о мрачном загробном царстве, где собираются души мертвых. Этрусский бог подземного царства Аита соответствовал греческому богу Аиду.