Текст книги "История Древнего мира, том 2"
Автор книги: Ирина Свенцицкая
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 46 страниц)
Следствием всех этих неудач было политическое падение Перикла. Летом 430 г. при выборах стратегов на следующий служебный год он впервые за последние 15 лет не был избран на эту важнейшую в Афинах должность. Оппозиция немедленно начала против Перикла судебный процесс: он был обвинен в растрате общественных денег л присужден к уплате огромного штрафа в 50 талантов. Однако отставка Перикла не привела в Афинах к изменению политического курса.
Предпринятые было попытки завязать переговоры со Спартой были скоро оставлены: ни одна сторона не хотела идти на уступки, и война была продолжена. Зимой 430/29 г. положение афинян немного улучшилось: им удалось наконец овладеть Потидеей; афинский флот вошел в Коринфский залив и начал блокаду Коринфа. Политическая обстановка в Афинах несколько разрядилась. С Перикла было снято обвинение, и он вновь был избран в стратеги. Но это был последний успех знаменитого афинского политика: осенью 429 г. он сам пал жертвой свирепствовавшей болезни.
Смерть Перикла привела в Афинах к своего рода политическому вакууму. Достойного преемника у него не нашлось. В народном собрании популярностью пользовался Клеон, но он был всего лишь демагогом; военными же делами руководил аристократ из круга Перикла Никий, заурядный стратег, который мог более или менее сносно продолжать военную часть Периклова плана, но был не в состоянии вдохнуть в него политический смысл. Отсутствие инициативного вождя почувствовалось сразу же: в 429 г, афиняне не провели ни одной активной операции. Зато противная сторона действовала энергично: пелопоннесцы начали осаду Платей и произвели два нападения на западе: на суше – против Акарнании, а на море – на афинский флот у Навпакта. Правда, обе последние акции окончились неудачей, однако было симптоматичным проявление активности пелопоннесцев на море.
428 год стал для афинян временем тяжелых испытаний. Спартанцы снова вторглись в Аттику, и почти сразу же затем вспыхнуло восстание на важном острове Лесбос. Отпадение этого острова ставило под вопрос афинское преобладание в северо-восточной части Эгейского моря, вблизи жизненно важной для Афин зоны проливов, и могло послужить опасным примером для остальных союзников.
Афиняне начали осаду главного города восставших – Митилены. Весной 427 г. в Митилены начался голод и вспыхнуло движение низов населения, которое заставило митиленских правителей капитулировать перед афинянами. Спарта упустила удобный момент напасть на Афины. В народном собрании Афин началось обсуждение того, какому наказанию подвергнуть восставших лесбосцев, чтобы их судьба послужила уроком для прочих союзников. Выражая интересы торгово-ремесленной верхушки и городского демоса, партия Клеона требовала решительного ведения войны и твердой линии в отношении союзников. Клеон предлагал всех взрослых мужчин-лесбосцев предать казни, женщин и детей продать в рабство, а земли разделить между афинскими клерухами. Этому предложению возражала другая группировка во главе с Никием. Его группа желала скорейшего окончания войны и была против любых крайних мер. Ее стараниями судьба побежденных была несколько смягчена: лесбосские города (за исключением сохранившей лояльность Метимиы) лишались остатков своей автономии и всего флота, но казни была предана лишь тысяча наиболее активных участников восстания. Значительная часть земель на Лесбосе была выделена под наделы для 2700 афинских клерухов.
Подавление мятежа на Лесбосе потребовало от афинян напряжения всех сил и отвлекло их от других дел. Были предоставлены своей судьбе и осажденные врагами Платей. В конце концов городу пришлось сдаться (летом 427 г. до н.э., вскоре после падения Митилены); и здесь начались казни. Примерно в одно время с восстанием на Лесбосе и на Керкире сделана была попытка выйти из ставшего уже достаточно тягостным союза с Афинами.
Попытке этой, предпринятой по инициативе имущих группировок, воспротивился местный демос, и на острове началась гражданская воина, в которой – главным образом на стороне демократов – приняли участие и рабы. Прибытие афинской эскадры содействовало торжеству демократов, и союз с Афинами был подтвержден. Керкирские демократы учинили резню своих противников. «В течение семи дней,– рассказывает древний историк,– керкиряне убивали из числа сограждан всех, казавшихся им врагами, обвиняя их в соучастии с теми, кто хотел ниспровергнуть демократию; иные, впрочем, пали жертвой личной вражды, другие убиты были должниками из-за денег, которые они были должны. Вообще смерть царила во всех видах, происходило все то, что обычно бывает в подобные времена, и даже больше: отец убивал сына, молящихся отрывали от святынь, убивали и подле них; некоторые были замурованы в святилище Диониса и там погибли».
События на Лесбосе и Керкире обнаружили слабое место в афинской обороне – возможность сепаратных выступлений союзников, возможность распада державы. Война, которую афиняне вели прежде всего в собственных интересах, лишь стимулировала недовольство союзников. Вместе с тем отношение к Афинам становилось поводом к внутренней распре в союзных городах: имущие группировки, на которые главным образом ложилось финансовое бремя, все более зажигались антиафинскими настроениями; демос, же, как правило, стоял за сохранение союза с Афинами. Следствием было все более тесное переплетение военных события с социальными смутами, осе большее превращение Пелопоннесской воины из собственно военного столкновения но всегреческий социально-политический конфликт.
Между тем сохранение контроля над Керкирой оказалось для афинян тем более важным, что как раз в это время возросло значение западного фронта. В Сицилии также колыхнула междоусобная воина, в которой одна группа полисов во главе с Сиракузами выступала против другой, состоявшей главным образом и:з небольших ионийских городов (Леонтины, Катана, Наксос (Не смешивать с о-вом Наксос в Эгейском море.), Регий). Последним приходилось трудно, а между тем два из них – Леонтины и Регин – состояли в союзе с Афинами. Если афиняне желали сохранить свое влияние на западе, им следовало немедленно вмешаться. И действительно, осенью 427 г. в Сицилию отплыл с 20 кораблями стратег Лахет, которому довольно скоро удалось добиться крупных успехов; так, на сторону афинян перешла Мессана.
После того как в 420 г. афиняне, воодушевленные успехом, отклонили попытки Спарты начать переговоры, спартанцы в 425г. в пятый раз вторглись в Аттику. Между тем афиняне направили в Сицилию новую эскадру в 40 кораблей.
К экспедиции был прикомандирован энергичный стратег Демосфен с поручением воспользоваться этими силами для диверсии против Пелопоннеса. Незаметно от неприятеля он высадился в Пилосской бухте, на западном: побережье Мессении, и, оставшись здесь с небольшим отрядом, стал возводить у входа в бухту укрепленный форт. Известие о высадке афинян в Мессении, стране всегда готовых к восстанию илотов, заставило спартанцев немедленно прекратить вторжение в Аттику. Под Пилос были направлены значительные сухопутные и морские силы. Чтобы отрезать Демосфена от внешнего мира, спартанцы заняли гарнизоном о-в Сфактерия, закрывавший вход в Пилосскую гавань. Однако затем подошел посланный в Сицилию афинский флот разбил пелопоннесскую эскадру и начал блокаду спартанского гарнизона на Сфактерии. Спартанцы предложили начать переговоры о мире. Группа Никия, пожалуй, склонна была принять это предложение, но партия Клеона и слышать не хотела о соглашении.
В пылу спора Клеон заявил, что если бы воина под Пилосом велась энергично, то Сфактерию можно было бы взять за 20 дней. Никий насмешливо предложил сопернику, человеку вполне гражданскому, самому возглавить операцию, но тот, будучи пойман на слове, и не подумал уклониться. Надо отдать должное мужеству и энергии Клеона: явившись с подкреплением к Пилосу, он вместе с Демосфеном произвел высадку десанта на Сфактерии и заставил спартанцев сдаться.
Эффект этой афинской победы под Пилосом был огромен. В руки афинян попало много знатных, спартанцев, и они пригрозили Спарте, что в случае повторения вторжении в Аттику пленники будут казнены. Афиняне теперь твердой ногой стояли в Мессении, и их присутствие здесь сковывало все действия Спарты. Вес Афин в нх собственной державе также неизмеримо возрос, и, пользуясь этим, Клеон настоял на важной финансовой реформе: зимой 425/24 г. раскладка союзной подати была радикально пересмотрена; взносы отдельных городов были увеличены почти вдвое. Афиняне получили дополнительные средства для ведения наступательной войны.
Кампания 424 г. началась новым наступлением афинян: Никий овладел о-вом Кифера, лежавшим у самого лаконското побережья, а другие стратеги, войдя в сговор с мегарскими демократами, захватили гавань Метры – Нисею.
Это была высшая точка афинских успехов, но опьяненные удачами в Мегаре афиняне задумали добиться подобного в Беотии. Афинские войска планировали с двух сторон вторгнуться в Беотию, между тем как их беотийские сторонники одновременно должны были выступить внутри страны. Однако широко задуманная операция провалилась: беотийские власти предупредили выступление демократов, из двух афинских армий вторжения одна была с уроном отброшена, а другая разгромлена на месте.
В то же время неприятным образом осложнилось для афинян положение на севере. Молодой спартанский полководец Брасид выдвинул блестящую идею – открыть новый фронт во Фракии, привлечь на свою сторону недовольных афинских союзников и нанести, таким образом, удар по тылам Афинской державы. С согласия спартанского правительства Брасид составил небольшой отряд из илотов и наемников, смело прошел через всю Грецию и появился на Халкидике. Македонский царь Пердикка немедленно перешел на сторону Спарты, а среди афинских союзников началось брожение. Продвинувшись дальше во Фракию, Брасид овладел г. Амфиполем – опорой афинского владычества на севере. Будущий историк, а тогда афинский стратег Фукидид не сумел предупредить переход Амфиполя к Спарте и поплатился за это изгнанием из Афин.
К поражениям в Беотии и во Фракии у афинян добавилось еще одно: в Сицилии греческие города, напуганные активностью афинян, договорились о прекращении междоусобной войны и поставили афинский флот перед необходимостью убраться восвояси. Эта серия неудач поколебала авторитет военной партии. Со Спартой вновь были начаты переговоры и было заключено годичное перемирие. По истечении года Клеон настоял на возобновлении военных действий. Он лично возглавил поход на север и в короткий срок восстановил афинский контроль над рядом утраченных пунктов. Однако на подступах к Амфиполю войско Клеона встретило Брасида и разбилось об эту преграду. Афиняне потерпели поражение, сам Клеон погиб в битве. Потери спартанцев были незначительны, но среди павших был также сам Брасид (422 г.).
Одновременная гибель военных лидеров обоих воюющих сторон вновь открыла дорогу мирным переговорам. Каждая сторона за десять лет войны убедилась в невозможности сокрушить своего противника. В Афинах людские и финансовые возможности были исчерпаны, прочность их морской державы оставляла желать лучшего, последние поражения сильно пошатнули уверенность в победе. Спарта, со своей стороны, непрестанно тревожилась за своих пленных сограждан. Кроме того, возникли недоразумения между нею и её пелопоннесскими союзниками – демократическими Мантинеей и Элидой. Наконец, истекал 30-летний срок перемирия с соседним пелопоннесским государством – Аргосом, и Спарте надо было готовиться к войне с ним.
При таких настроениях в Спарте и в Афинах мир был вскоре заключен (весной 421 г.). Сторонам предстояло вернуться к положению, существовавшему до начала войны: афиняне должны были возвратить Пилос и Киферу, спартанцы – Амфиполь. Отпавшие от Афин халкидикские города сохранили свою независимость, но должны были платить афинянам подать в первоначально установленном размере. Все пленные подлежали взаимному возврату. Мир этот был заключен в торжественной форме на 50 лет; по имени его афинского инициатора Никия его часто называют Никиевым миром.
Непрочное перемирие.
Заключение мира с радостью было воспринято массой простого народа. Свидетельством тогдашних настроений в Афинах может служить комедия Аристофана «Мир», поставленная в момент заключительных переговоров.
Здесь особенно ярко отражены чувства аттических земледельцев:
День счастливый, день желанный для хозяев-поселян! Увидав тебя, с весельем я встречаю сад родной. Вижу смоквы, что когда-то я мальчишкой посадил. Вас приветствовать я счастлив после долгих-долгих лет!
Однако государственные противоречия остались: их не мог устранить Никиев мир, который сам был порожден лишь временной неспособностью соперников продолжать борьбу. Заключенное в 421 г. соглашение было скорее непрочным перемирием. Державы, заключавшие договор, и не думали всерьез выполнять его условия: Спарта не обеспечила возвращения Афинам Амфиполя (спартанцы лишь отозвали свои войска, но город остался независимым), афиняне же, в свою очередь, не спешили возвращать Пилос и Киферу. Ни Коринф, который не мог смириться с тем, что Потидея и Керкира остались под афинским контролем, ни халкидикские города не признали Никиева мира, что ставило под сомнение его правовую обязательность.
Последовавшее за мирным соглашением время отмечено ростом напряженности в отношениях между Спартой и ее союзниками. Растущую политическую изоляцию Спарта пыталась преодолеть искусственным сближением с Афинами, с которыми было заключено новое соглашение – о дружбе и взаимопомощи. Однако это лишь ускорило образование в недрах Пелопоннесской лиги антиспартанской коалиции: Элида, Мантинея, Коринф, халкидикские города отпали от Спарты и вступили в союз с ее вечным недругом– Аргосом. Тогда в
Спарте наконец оценили пагубность нового курса, и уже в 420 г. был возобновлен, союз с Беотией.
Между тем и в Афинах торжество мирной партии было непродолжительным. В лице Гипербола, принадлежавшего к тому же кругу зажиточных торговцев и ремесленников, что и Клеон, радикальная группировка вновь обрела нужного ей вождя, а вскоре к этой партии пристал и Алкивиад. Этот аристократ, племянник Перикла, был человеком новой формации. Он вполне усвоил представления об относительности существующих гражданских норм и праве сильной личности на преимущества и власть. В эту эпоху непрекращающегося насилия, разложения и упадка полисной морали и развития критической философии софистов подобные воззрения вошли в моду. Алкивиад был учеником Сократа. Великий философ-диалектик отвергал споры о мироздании и в беседах с многочисленными учениками учил добродетелям: умению обуздывать страсти, преодолевать опасности и соблюдать божеские и человеческие законы. В то же время он равнодушно и даже отрицательно относился к архаическим чертам народных общинных культов. В школе Сократа Алкивиад усвоил лишь умение отстаивать свое мнение в споре, искусно используя диалектику в своих интересах. Этим человеком управляло лишь честолюбие. Стремясь выдвинуться, молодой аристократ примкнул к радикальной группировке и, критикуя миротворцев, всячески ратовал за возобновление Афинами энергичной державной политики.
В 420 г. Алкивиад впервые был избран в стратеги и с этих пор непрерывно оказывал воздействие на политику своего государства, толкая его к повой войне. Свидетельством возобновления в Афинах военных настроения явилось заключение в том же, 420 г. союза с Аргосом, Мантинеей и Элидой. Следствием был немедленный выход Коринфа из антиспартанской коалиции и новое сближение его со Спартой. В 419 г. Афины и Аргос начали военные действия против Эпидавра, на помощь которому пришли спартанцы, а в 418 г. дело дошло до открытой воины между Спартой и той пелопоннесской коалицией, которой помогали Афины. Вследствие неохотных действий и нерешительности Никия помощь Афин была сведена к минимуму, и Спарта в битве при Мантинее наголову разгромила противников, восстановив свою гегемонию во всем Пелопоннесе. Это привело к политическому кризису в Афинах: демократия по инициативе Гипербола решила подвергнуть остракизму политических руководителей.
Но опасность сблизила Алкивиада с Никием, и совместными голосами всех своих сторонников они добились того, что изгнанным оказался... вождь демоса Гипербол!
В ближайшие за тем годы решающим влиянием в Афинах снова пользовались Никий и Алкивиад, причем под энергичным воздействием последнего политика Афин скоро вновь обрела инициативу и размах. После нескольких внешнеполитических успехов в 415 г. была предпринята грандиозная экспедиция в Сицилию.
Сицилийская экспедиция и Декелейская война.
В 416 г. маленький сицилийский городок Эгеста обратился к Афинам за помощью против своего соседа – дорийского Селинунта, за снипой которого стояли мощные Сиракузы. Афинских купцов увлекла перспектива утверждения на западных рынках, малоземельных крестьян – надежда на получение новых наделов на плодородной земле Сицилии, массу матросов и гребцов – возможность получать хорошее жалованье в длительном походе. Народное собрание приняло решение направить большой флот и войско, по видимости для оказания помощи Эгесте, а на самом деле для борьбы с Сиракузами и завоевания всей Сицилии. Руководство экспедицией было возложено на трех стратегов – Адкивиада, Никия и Ламаха.
К весне 415 г. сборы были закончены, и огромная армада кораблей с более чем 6 тыс. воинов сосредоточилась в Пирее готовая к выступлению. Однако накануне отплытия случилось происшествие, которое бросило зловещую тень на все начатое предприятие. В одну ночь какпе-то злоумышленники изуродовали в Афинах все гермы – каменные столбы с изображением бога Гермеса, покровителя торговли и путешествий.
В массовом осквернении почитаемых святынь многие усмотрели не просто выходку подвыпивших молодцов, но вызов, брошенный демократии заговорщиками. Немедленно было начато следствие. Посыпались доносы, которые не дали ничего нового о гермах, но зато обнаружили новое кощунство: был обвинен в пародировании Элевсинских мистерии Алкивиад. Всесильный стратег настаивал на немедленном судебном разбирательстве, однако дело было отложено, и Алкивиаду пришлось отправиться в поход с пятном тяжкого подозрения.
В Сицилии афинян ожидал настороженный прием: лишь Наксос открыл перед ними ворота, а в соседнюю Катану пришлось вламываться силой. Обосновавшись в этих двух городах, афиняне предприняли плавание вдоль сицилийских берегов. Истинная цель афинского похода была уже ясна для многих сицилийцев, и в Сиракузах начали готовиться к отражению неприятеля.
Между тем в Афинах шло полным ходом следствие по делу «святотатцев». Недоброжелатели Алкивиада решили воспользоваться случаем, чтобы свалить занесшегося честолюбца. Против Алкивиада было возбуждено дело, а в Сицилию послали специальный корабль, чтобы вызвать стратега на суд в Афины. Алкивиад последовал за гонцами, но по дороге сошел с корабля на берег и скрылся. Он не решился предстать перед судом и этим подписался под собственным обвинением. В Афинах он был заочно присужден к смертной казни, его имя было предано проклятию, а имущество конфисковано. Отзыв Алкивиада, который был душой сицилийской экспедиции афинян, роковым образом сказался на ее исходе. Ставший главнокомандующим Никия действовал не лучшим образом. Лишь весной 414 г. афипяпе высадились под Сиракузами и начали осаду города. Сиракузяне за зиму успели возвести вокруг города новый пояс укреплений, собрали сильное войско и заручились поддержкой государств Пелопоннеса.
Они сумели остановить осадные работы афинян, предотвратив опасность вражеской блокады. Весной 413 г. сиракузяне перешли к активным действиям и на море. Афинским войскам под Сиракузами угрожал полный разгром.
Между тем возобновилась война и в самой Греции. Уже в 414г. спартанская армия вторглась в земли союзного с Афинами Аргоса. Ответом было нападение афинского флота на побережье Лаконики. Сославшись на нарушение мира Афинами (в чем афиняне обвиняли спартанцев еще в 419/18 г.), спартанское войско под командованием царя Агиса следующей весной вторглось в Аттику. По совету Алкивиада, который к тому времени перебрался в Спарту, они захватили Декелею, местечко в 20 км к северу от Афин, и взяли под непрерывное наблюдение добрую половину Аттики. Ввиду того что все сбои операции против Афин спартанцы вели, базируясь на Декелето, этот заключительный период Пелопоннесской войны нередко называют Декелейской войной.
Утверждение спартанцев в непосредственной близости от Афин таило страшную угрозу. Тем не менее афиняне продолжали кампанию в Сицилии. Летом 413 г. они отправили туда новый, столь же большой флот и войско под командованием прославленного Демосфена. Прибытие такого подкрепления должно было поднять шансы афинян на победу. Однако сиракузяне, к которым тоже подошла подмога от сицилийских и пелопоннесских союзников, и не думали уступать. В двух сражениях афинский флот был разгромлен. Бросив обоз и всех, кто от ран или болезни не мог передвигаться, деморализованное войско афинян двинулось на юг Сицилии. Однако на марше корпусы Никия и Демосфена оторвались друг от Друга, порознь были окружены сиракузянами и после страшной резни сдались на милость победителей. Сиракузяне заточили пленных афинян в каменоломни, а военачальников – Никия и Демосфена (Ламах погиб раньше.) – казнили как военных преступников, виновных в неспровоцированном нападении на мирное государство.
Масштабы поражения Афин в Сицилии были катастрофическими. Потери в людях и кораблях были столь велики, что их невозможно было восстановить в ближайшие годы. Спартанцы прочно засели в Декелее, и чем дальше, тем более страшным был тот урон, который они наносили Аттике: сельскохозяйственная территория разорялась, стало труднее продолжать добычу серебра в Лаврийских рудниках и в довершение всего к врагу перебежало 20 тыс. рабов, запятых в ремесленном производстве.
Важнейшие союзники Афин – города Эвбеи, Лесбоса и Хиоса – завязали тайные сношения с пелопоннесцами. Вскоре движение охватило всю Ионию и Эолиду.
Чтобы поддержать сепаратистов, Спарта нуждалась в большом флоте, но строительство его требовало огромных денег, которых у спартанцев не было. В этих условиях наметилось сближение Спарты с Персией. Спарта получила необходимые ей субсидии, но зато признала власть персидского царя над всей Малой Азией, включая прибрежные греческие города. Персия обрела возможность с помощью Спарты свести счеты со своим старым противником – Афинами.
Всю вторую половину 412 г. афиняне, напрягая силы, старались вернуть отпавших союзников. Афинскому флоту удалось вновь подчинить Лесбос, но действия против Хиоса результатов не дали, а операции под Милетом пришлось прекратить ввиду появления сильного пелопоннесского флота. К началу 411 г. под афинским контролем остались Лесбос, Самос, Кос и два-три города на малоазиатском побережье. Под влиянием всех этих неудач в Афинах в 411 г. разразился политический кризис. К антидемократическому движению примкнула часть командиров в афинском флоте у Самоса. Алкивиад, который успел поссориться со спартанцами и обретался при дворе персидского сатрапа Тиссаферна, вступил в контакт с афинскими военачальниками на Самосе и, со своей стороны, побуждал их к свержению изгнавшей его демократия, обещая за ото содействовать заключению выгодного для афинян соглашения с персами.
Идеологом переворота стал видный софист Антифонт, а главными исполнителями военные – Писандр и Фрипих. Весной 411 г. Писандр с группой сторонников прибыл с Самоса в Афины. К этому времени город был уже охвачен антидемократическим движением: олигархические сообщества терроризировали население, вожди демоса – среди них Андрокл – были насильственно устранены. Запуганные граждане были созваны на собрание, и здесь по предложению Писандра было принято решение об изменении государственного строя: количество полноправных граждан было ограничено пятью тысячами состоятельных афинян, вся власть была передана в руки олигархического Совета четырехсот, были отменены массовые оплаты и раздачи.
Олигархия победила, но её торжество было непродолжительным. В Афинах, где большинство населения было носителем демократических традиций, отсутствовала почва для прочного и длительного существования олигархического режима. Тщетными были уже попытки олигархов поставить под свой контроль флот и войско на Самосе.
Демократически настроенные воины, матросы, гребцы и слышать не хотели об олигархии.
Командиры, сторонники переворота, были отрешены от должности, и на их место были выбраны новые.
В то же время Алкивиад, о котором пришедшие к власти в Афинах олигархи и не вспомнили, предложил свои услуги демократам на Самосе, и те, нуждаясь в его талантах полководца, приняли его в число своих командиров.
В самих Афинах правительство Четырехсот не чувствовало себя твердо. Часть олигархов во главе с Антнфонтом настаивала поэтому на немедленном соглашении со Спартой – пусть даже ценой полной капитуляции,– с тем чтобы приобрести недостающую опору в спартанцах. Против этого выступала другая, более умеренная группировка во главе с Фераменом. Однако разлад в правительстве сковывал его инициативу. Пользуясь внутренним кризисом в Афинах, спартанцы начали операции в проливах. Одного их появления там было достаточно, чтобы началось отпадение афинских союзников, и вскоре в руках афинян остались лишь Херсонес Фракийский и Лампсак на азиатском берегу. Жестоким ударом для афинян была также утрата Эвбеи, на которую они привыкли смотреть как на свой домен и которая давала им не меньше хлеба, чем сама Аттика.
Отпадение Эвбеи привело в Афинах к новому кризису: правительство Четырехсот пало, и к руководству пришла более умеренная группировка Ферамена (осень 411 г.). Теперь была выработана новая конституция (по которой власть передавалась собранию пяти тысяч), впоследствии заслужившая высокую оценку у сторонников умеренной политики – Фукидида и Аристотеля. Новое правительство припяло решение об амнистии Алкивиада и этим открыло дорогу к сотрудничеству с флотом. В трех последовательных сражениях Алкивиад и афиняне разгромили пелопоннесский флот и почти целиком восстановили контроль над зоной проливов. Под впечатлением этих побед демос в Афинах поднял голову, и весной 410 г. демократический строй был полностью восстановлен; вновь стало выплачиваться жалованье за исполнение судейских и иных обязанностей и даже была введена новая форма пособия нуждающимся – выдача в день двух медных монет (оболов).
В последующие годы афиняне делали все возможное, чтобы восстановить морскую державу. Своими новыми успехами они в значительной степени были обязаны энергии и искусству Алкивиада. Популярность этого полководца вновь невероятно возросла. В те тяжелые времена многие в Афинах теряли веру в политиков, действовавших традиционным путем, и проникались фанатическим убеждением, что лишь удачливый полководец, любимец богов, может еще спасти отечество от гибели.
В 407 г. Алкивиад возвратился на родину и был торжественно встречен афинским народом. Он был награжден золотым венком и назначен единоличным командующим на суше и на море. В конце того же года во главе эскадры в 100 триер Алкивиад отплыл из Афин для покорения Ионии. Между тем спартанцы восстановили свой флот, и в Эфесе афинян поджидала уже почти такая же эскадра. Командующим спартанским флотом стал Лисандр, искусный военачальник, столь же честолюбивый и столь же бесцеремонный, как Алкивиад. Он наладил хорошие отношения с новым персидским наместником в Малой Азии, царевичем Киром Младшим, который взял на себя содержанке спартанского флота. Весной 406 г. Лисандру, воспользовавшемуся временным отсутствием Алкивиада, удалось нанести афинскому флоту частичное поражение. Размеры нанесенного афинянам урона были незначительны, но переменчивый в своих настроениях демос охладел к Алкивиаду, и тот не был переизбран стратегом. Обиженный Алкивиад сложил командование и удалился из Афин.
Тем временем спартанский флот вырос до 140 триер. Афинский флот был разбит и блокирован в гавани Митилены на Лесбосе. В Афинах были обращены в деньги все драгоценные посвящения, хранившиеся в храмах на Акрополе; на эти деньги был оснащен новый флот в 110 триер, на которые за нехваткой граждан посадили также метеков и освобожденных рабов. Этот флот направился к Лесбосу и в проливе между Лесбосом и материком после ожесточенного сражения разбил пелопоннесцев. Те лишились половины своих кораблей. Победа была решительная, однако подстрекаемая демагогами, истерически настроенная афинская масса обвинила стратегов в том, что они после битвы не подобрали моряков с собственных поврежденных и тонувших кораблей. Хотя обвиненные ссылались в свое оправдание на разыгравшийся шторм, всех явившихся на суд в Афины стратегов приговорили к смертной казни.
Процесс стратегов-победителей показателен для того состояния, в котором находилась в конце войны утомленная до предела, нервная и не контролировавшая более собственных поступков афинская народная масса. На состоянии духа в войске эта выходка правящего демоса сказалась самым пагубным образом: стратеги боялись ответственных решений, воины утратили понятие о дисциплине.
Весной 405 г. спартанский флот, во главе которого стоял Лисандр, возобновил наступательные действия в Геллеспонте. Афинские стратеги заняли не слишком удачную позицию на берегу Херсонеса Фракийского у устья р. Эгоспотамы. Лисандр дождался удобного момента и напал на афинян, когда они того не ожидали. Афинские корабли стояли у берега без экипажа, и спартанцы без труда овладели ими. В руки спартанцев попало много пленных из афинян и местных жителей. Лисандр отобрал среди них собственно афинских граждан и всех их – числом до 3 тыс,– велел казнить.
Поражение при Эгоспотамах было для афинян катастрофой. У них уже не было никакой возможности восполнить потери. Судьба афинского государства была решена. Лисандр начал свой рейд вдоль афинских владений. Во всех городах он взамен изгоняемых афинских гарнизонов вводил свои собственные и устанавливал проспартанские олигархические правительства – декархии (комитеты десяти). Осенью 405 г. Лисандр со 150 кораблями появился под Афинами. Одновременно к городу с двух сторон подошли спартанские сухопутные войска. Афины были взяты в тесное кольцо блокады. В начале зимы в городе начался голод. Под его влиянием афиняне повели переговоры о мире, но требования спартанцев, в частности срыть Длинные степы, соединявшие Афины с Пиреем, показались им чрезмерными, и переговоры были прерваны.