Текст книги "Самурай. Трилогия"

Автор книги: Ирина Оловянная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 12

Через час мы шли по набережной в ту сторону, откуда раздавалась бравурная музыка. Подавляя растущее беспокойство (танцевать-то я не умею), я объяснял Ларисе, зачем сделал сайт с Эйнштейном, который так развеселил ее отца, пересказывал забавные угрожающие письма – в общем, заботился, чтобы девочка не скучала.

К дискотеке мы подошли, когда оркестр закончил играть популярную песенку «Поцелуй меня в попочку» и завел «Трахни меня на Липари». Отвращение так явно отразилось на моей физиономии, что Лариса засмеялась и сказала:

– Ладно, пошли отсюда. Ты ведь никогда здесь раньше не был?

– Нет.

– Тогда я покажу тебе город.

Липари – одно из самых старых поселений на планете. И самых тихих: на всем острове бластеры есть только у береговой охраны клана Кальтаниссетта. Городок живет за счет курорта и даров моря. Устричные и жемчужные фермы, рыбная ловля. В маленьких кафе поют красивые старинные песни на почти забытом сейчас итальянском. Узкие кривые улочки, на которых не разъехаться двум элемобилям, перебираются через многочисленные горки. Невысокие дома построены из местного известняка.

– Наверное, такими были старинные города на Земле.

– Наверное.

Я стал делиться своими новообретенными познаниями в истории и обещал завтра показать картинки на считывателе.

– Только аги там не росли, – сказала Лариса, показывая на старое узловатое дерево.

– А плоды уже созрели. Хочешь?

– Хочу!

Снизу уже, конечно, все было сорвано, и я полез наверх.

– Лови!

– Поймала!

– И еще!

– Хватит, слезай!

Я сорвал еще один любимый фрукт моего Мыша и съехал вниз по стволу, здорово ободрав колени.

– Это дерево отомстило мне за несчастного Ружеро. Наверное, они родственники, – пошутил я, отряхиваясь.

Перемазанные соком аги, мы отправились в обратный путь. К гостинице мы подошли за десять минут до назначенного Ларисе крайнего срока возвращения.

Договорившись встретиться утром, мы поднялись на второй этаж и попрощались у дверей ее номера. Я бегом спустился вниз и успел заметить, как зажегся свет в окне почти напротив двери, у которой мы расстались: значит, это ее окно.

Стены гостиницы увиты диким виноградом, и забраться по ним не проблема. Где-то тут был большой розовый куст. И еще мне понадобится вода. Декоративная ваза стоит на каждом балконе, так что об этом заботиться не придется.

Достать розы и бутылку воды несложно. А как забраться по лозам до второго этажа, чтобы при этом букет не превратился в веник? Заворачиваем цветы в рубашку и засовываем сзади под ремень, бутылку берем за горлышко в зубы. Хорошо, что меня никто не видит. Долез, поставил, теперь можно спускаться. Прямо в объятия патрулю. Пришлось объясняться. От моей фамилии охранников прямо-таки перекосило, но мстить мне они не стали, понадеявшись, что меня и без них накажут за позднее возвращение. Ха, вы будете разочарованы.

– Ты подрался со стаей бродячих кошек? – хмыкнул проф.

– Нет, с розовым кустом, – ответил я и пошел спать.

Глава 13

Столь же идиллически прошли еще три дня – за тем исключением, что я не дрался с Ружеро и каждый раз ставил Ларисе на балкон цветы какого-нибудь другого вида и цвета, чем очень ее веселил. Еще я облазал у нее на глазах все окрестные скалы, спрыгнул в воду отовсюду, откуда было можно, и прочесал дно бухты в поисках красивых раковин.

Рассвет четвертого дня разбудил меня грохотом недалёкого взрыва. Я быстро вскочил, надел джинсы и темную рубашку с длинным рукавом: если ничего страшного не произошло, переодеться я всегда успею. Проф уже стоял в нашей гостиной у окна. Оглядев меня с одобрением, он приказал:

– Пробеги по этажам, начиная сверху, и позаботься, чтобы женщины и дети спустились в убежище. Потом приходи в ресторан.

– Хорошо, – ответил я и побежал, одновременно пытаясь понять, что же случилось.

Паники нигде не было, мужчины собирали своих жен и детей и помогали им спуститься в подвал. Пока я бегал, ко мне присоединились несколько ребят моего возраста, в том числе Ружеро. Мы убедили нескольких дам бросить драгоценности и наряды и помогли какой-то одинокой женщине с двумя малышами спуститься вниз (где ее мужа черти носят?).

Алекса его отец попытался тоже затолкать в убежите, но он выскользнул и спрятался за моей спиной. Ему были обещаны всевозможные кары, но мальчик только ухмыльнулся.

– Энрик! – Проф меня уже заждался.

Я помчался в ресторан, ребята побежали за мной. Сейчас убежище закроют, и никого из нас уже будет туда не загнать.

В ресторане раздавали бластеры и снаряжение. Распоряжался почему-то проф. Думать об этом было некогда: есть дела поважнее. Я посмотрел в окно: у выхода из бухты догорали два боевых катера, на месте ракетной батареи дымилось черное пятно, а в самой бухте всплывала большая боевая подлодка. Значит, на охрану уже можно не рассчитывать.

– Ого! – произнес кто-то за моей спиной.

– Управление огнем вышло из строя, – синьор Арциньяно что-то лихорадочно набирал на своем ноутбуке, – восстановлению не подлежит.

– Понял, – ответил проф. Потом обратился ко мне: – Энрик, – он показал на разложенную на столе карту, – видишь эту скалу? Ты на нее лазал?

– Лазал, – признался я.

– Вот здесь стоит небольшая автоматическая лазерная пушка, но управлять ею мы не можем. Сумеешь запустить ее в автономном режиме?

– Попробую. А вот здесь, – показал я на скалу, вершина которой, как я знал, была похожа на корону, – можно засесть с бластером и не давать им высунуть нос на палубу.

Проф немного подумал.

– Отлично, бери с собой этих ребят и действуй. Сколько тебе понадобится времени?

Я прикинул расстояние, которое придется проползти на животе:

– Часа полтора. Сколько я должен продержаться?

– Помощь будет к вечеру. Бери, – он протянул мне комм-браслет. – Канал защищен, но… Удачи!

Мне кинули бластер и рюкзак со снаряжением. Положили рядом батарею для пушки и несколько запасных зарядок для бластера.

– Канистру с водой! – потребовал я. – Литров пять.

Потом я оглядел свою армию: она состояла из Ружеро, Алекса и Паоло, которых я знал по совместным тренировкам, и еще одного парня.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Гвидо.

– Ты давно приехал?

– Месяц назад.

– Почему не ходишь на кемпо?

– Так каникулы! – простодушно ответил он. Желание оставить этого парня было нестерпимо, пусть проф сам с ним нянчится. Нет, нельзя. У профа своих проблем хватает. Лицо Ружеро выдавало презрение, в котором можно было утопить сотню таких Гвидо. Я вспомнил о самом главном и протянул руку своему сопернику. Ружеро ее принял:

– Но когда все кончится, я тебя по татами размажу, тигр ползучий!

Я посмотрел ему в глаза. Игры кончились: если противник высадит десант, то проф, синьор Арциньяно, отцы Ружеро, Алекса и других ребят погибнут наверняка. Детей и женщин, кроме тех, что работают в корпорации, вернут за выкуп. Скорее всего. Я плохо представлял себе, от чего мы защищаем Ларису, но знал, что это что-то ужасное. Ружеро, наверное, думал так же.

Я навьючил канистру на Алекса, запасные зарядники – на Ружеро, а батарею для пушки – самое главное – на себя. В рюкзаки Паоло и Гвидо я положил по два лишних рациона – запас карман не тянет.

– За мной!

Мы побежали по дорожке, спрятанной среди кустов. Так, кое-где пригибаясь, достигли кромки скал. Дальше нам пришлось гораздо хуже: забираться наверх с тяжелыми рюкзаками за спиной, хоронясь в выступах скал, чтобы нас не заметили с моря, очень и очень непросто.

Наконец мы добрались до скалы, на которой я собирался держать оборону.

– Ружеро, ты старший! Следите за лодкой и укрепите бруствер.

– Угу. – Он поставил регулятор бластера на близкую фокусировку.

Приятно иметь дело с умным человеком: Ружеро сейчас сплавит скалы не хуже, чем ультразвуком.

– Я полез.

Выбросив из рюкзака все, кроме батареи и коробочки с инструментами, я побежал к автоматической пушке. Кое-где пришлось ползти на животе, кое-где подтягиваться, держась за предательски качающиеся камни, но до пушки я добрался. Отдышавшись, я вскрыл управляющую панель и принялся за работу (больше проф никогда не упрекнет меня за компьютерный взлом: если бы я не умел, ничего бы не вышло). Через двадцать минут я уже заканчивал настройку распознавания целей. Теперь надо предупредить профа.

– Это Энрик.

– Слушаю.

– Я на месте. Цель – вооружение лодки, да?

– Потом катера, когда придут. Ты молодец! Конец связи.

Я задал пушке порядок поражения целей и скатился со скалы – сейчас здесь будет жарко.

Как автоматика расправилась с ракетной батареей лодки и двумя ее автоматическими лучевыми пушками, я не видел – отметил только результат, когда вернулся к ребятам.

Ружеро времени даром не терял: скальная «корона» стала почти вдвое выше и втрое толще, внутри укрепления были сделаны пять удобных лежбищ для стрельбы.

– Хотя пятое не понадобится, я этого нытика сам убью, – заявил Ружеро.

Я похвалил «армию» за работу. Потом спросил:

– Что сделала наша пушечка, я вижу, а в нее саму не попали?

– Не успели, – ухмыльнулся Паоло.

– Отлично, значит еще повоюем.

– А завтракать мы будем? – подал голос Гвидо.

– Он уже в пятый раз спрашивает, – сказал Алекс.

Я понял, почему Ружеро хотел его убить.

– Завтракать будем прямо сейчас. Паоло, смотри за лодкой!

Я собрал все рационы в одну кучу – четырнадцать штук. В случае чего можно дня три-четыре продержаться. Плохо только, что в сухопутном рационе только поллитра воды: предполагается, что воду всегда можно найти, а обеззараживающих таблеток в коробке целая пачка.

Вскрыв две коробки, я раздал контейнеры с завтраком и отложил один для Паоло.

– Воды только по сто грамм, – предупредил я, затем открыл фляжку из рациона, высыпал туда пакетик соли и потряс, чтобы соль растворилась.

– С ума сошел! – закричал Гвидо и тут же схлопотал по шее. Остальные не протестовали, но вид имели удивленный.

Наконец Алекс хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно!

– Когда я что-то делаю, ты почтительно молчишь, понял? – начал я наставлять Гвидо на путь истинный.

– Понял, – буркнул Гвидо. – А зачем ты посолил воду?

– Затем, что соль важнее воды, а на жаре теряешь и то и другое. Иди, смени Паоло на посту.

Я протянул Ружеро четыре плащ-палатки и телескопические стойки к ним:

– Сделайте с Алексом два укрытия, вон там и вон там. В каждое половину рационов. Жаль, канистра одна. Канистру – вон туда.

– Думаешь, нам придется держаться дольше одного дня? – с тревогой спросил Ружеро.

– Не знаю, лучше приготовиться к худшему. Меньше разочарований.

– Ясно.

Оставив Паоло доедать завтрак, я полез на бруствер – составить компанию Гвидо и оглядеться.

– Почему они ничего не делают? – спросил Гвидо, едва я улегся рядом с ним.

– Ну и радуйся. Кроме того, может, они делают что-го под водой. Или у них десантные катера задержались.

– Или их задержали! – обрадовался Гвидо.

– Может быть.

Впервые за это утро мне предоставилась возможность подумать. Похоже, синьор Мигель не предусмотрел всех последствий своей маленькой победоносной войны. Почти наверняка атака на Липари – это чей-то ответный удар. Может быть, акт отчаяния, потому что стратегическое значение маленького островка равно нулю. Зато, захватив побольше заложников, можно поторговаться с семьей Кальтаниссетта… О чем? Не важно, для нас это не имеет значения.

* * *

Стрелки часов как будто застыли, я даже подумал, что мои «Бизнесмен на отдыхе» остановились. Но нет, часы коммуникатора показывали то же самое. Сейчас только восемь утра, и до настоящей жары еще далеко. Тем не менее Гвидо уже сглатывает слюну и жалобно поглядывает на меня. Попросить воды он не решается. Как я его напугал! Ничего, потерпишь, это еще не настоящая жажда. Я оглянулся на остальных и велел им спрятаться в укрытие: всем жариться не обязательно.

Подлодка лежала на воде бухты, как большой дохлый кит, которых на Этне не бывает. Даже палуба уже высохла. Наверное, у них что-то не заладилось: кто же так теряет драгоценное время?

Внезапно я заметил какие-то черные силуэты на золотом дне бухты.

– Внимание, – сказал я в комм-браслет, – это Энрик.

– Слушаю.

– Аквалангисты, пятеро или больше, идут к спасательной вышке.

– Понял. Как вы там?

– Нормально.

– Конец связи.

Оказывается, я поступил еще разумнее, чем думал сначала. Без меня сейчас проф просто слеп, потому что система сканирования, должно быть, вышла из строя, а наблюдателя на той самой спасательной вышке наверняка застрелили в первую очередь.

Гвидо между тем прилаживал бластер, собираясь стрелять в аквалангистов.

– Не смей!

– Почему?

– Отсюда все равно не попадешь, а нас демаскируешь. И вообще все только по моей команде! Понял?

– Понял, – вздохнул Гвидо.

– Сейчас их и без нас поджарят, – утешил я его.

Аквалангистов сделали классически – мы с Гвидо только видели, как шевелятся кусты на краю пляжа; чуть позже на песок упала срезанная выстрелом пальма. Ребята в укрытии даже ничего не услышали.

И снова тишина. В десять часов я сжалился над Гвидо – велел ему пойти в укрытие и остаться там, позвав сюда Ружеро.

Через минуту Ружеро присоединился ко мне.

– Тебе здесь два часа лежать, если ничего не случится. Бери мой комм, смотри в оба. Если они пойдут в наступление там, где нам не достать, предупредишь профессора и все. Если они высунутся на палубу прикрывать своих огнем – вот тогда наша очередь. Через два часа пошлешь Алекса за сменой. Ясно?

– Ясно.

– Сейчас пришлю к тебе Алекса.

Я направился к укрытию. Гвидо дышал как выброшенная на берег рыба.

– Можно мне попить?

– Нет, – мотнул я головой. Судя по всему, он уже пытался уменьшить наши запасы, но ребята не позволили.

– Алекс, бери фляжку и иди к Ружеро. И чтобы в двенадцать воды там было не меньше половины.

– Ага. – Он скрылся за выступом скалы.

Я критически оглядел Гвидо и надувшегося Паоло.

– Паоло, мы с Гвидо сейчас будем спать, а ты – караулить. Если там, – показал я вниз, – что-нибудь случится или Ружеро поднимет тревогу, ты нас разбудишь.

– Ладно.

Я запихнул Гвидо поглубже в тень и устроился рядом с ним. «Солдат спит – служба идет», – вспомнил я древнюю военную мудрость.

За два часа так ничего и не случилось, и меня разбудил вернувшийся Алекс.

– Все тихо, – доложил он.

Ожидание становилось нестерпимым.

– Ясно. – Я потер лицо, чтобы поскорее проснуться.

Надо идти на пост, причем я должен взять с собой Паоло – но тогда Гвидо останется охранять измученных жарой Ружеро и Алекса. Во-первых, он может попросту заснуть, а во-вторых – опять покуситься на драгоценную воду. Эти размышления так явно отразились на моем лице, что Гвидо обиделся:

– За кого ты меня принимаешь?

– За нытика.

– Я не нытик!

– Тебе придется это доказать. Ладно, Алекс, вы оставили нам воду?

– Да.

Я достал еще одну фляжку, дал Паоло и Гвидо по полстакана воды, столько же выпил сам и кинул фляжку Алексу.

– Допейте и ложитесь спать.

Мы с Паоло сменили Ружеро. Самая жара еще только начиналась.

Глава 14

– Отличное приключение! – провозгласил Паоло, нервно смеясь. – Я всегда мечтал о чем-нибудь подобном.

Вряд ли он так глуп, скорее на грани срыва. С беспризорниками тоже такое случалось. Сначала – эйфория, неестественная для тех, кто ведет жестокую борьбу за существование, потом – истерика, нередко кончавшаяся броском под проезжающий элемобиль. Надо срочно что-то делать.

– Я бы легко обошелся без таких приключений, – мягко заметил я.

– Ну с тобой уже кое-что интересное случалось. Тебя похищали.

– Без этого я бы тоже обошелся.

Со мной происходили вещи поопаснее похищения, но Паоло об этом знать нельзя. И о беспризорном детстве я тоже не хочу рассказывать.

– Тебе там плохо пришлось?

– Не-а, они меня пальцем не тронули, только скучно. Следи за морем!

– Почему они ничего не делают?

– Заботятся, чтобы тебе нечем было хвастаться, когда вернешься в школу.

– Ха, – сказал Паоло, – я что-нибудь сочиню!

Кажется, его отпустило. Хорошо.

– Эй, Энрик, смотри! На палубе!

– Вижу. – Бинокля у меня нет, а жаль. Какое-то шевеление, но подробностей не разглядеть. Я связался с профессором:

– На палубе движение, но подробностей не вижу.

– Понял, – ответил проф.

Паоло взял на прицел подлодку, и правильно сделал: на палубе устанавливали мощный бластер или, скорее, маленькую пушку для поддержки десанта.

– Не спеши, – придержал я напарника, – иди буди остальных.

Паоло исчез за скалой. Через три минуты моя маленькая армия заняла заранее подготовленные позиции. Сейчас что-то начнется. Скорее всего, они выбросят на берег десантные боты и будут прикрывать их огнем. По ботам наша автоматическая пушка стрелять будет, а по лодке – уже нет. Для нее там нет серьезных целей. Значит, это наша задача.

– Без команды не стрелять, – предупредил я ребят.

Еще несколько минут напряженного ожидания, затем вода раздалась сразу в десятке мест. Со своей скалы вступила в бой пушка.

– Огонь! – скомандовал я.

Кто-то зачем-то начал палить по ботам. Но остальные взялись за бластер на лодке, и через минуту его остатки уже стекали на палубу. На горящий силуэт рядом с ним я старался не смотреть. В своей жизни я убил уже шесть человек, однако ни разу не видел результата. Этот несчастный – первый.

Только три бота смогли выброситься на берег, из них полезли десантники в защитных доспехах. Теперь можно поохотиться на человека.

Ополченцы профессора стреляли из-под каждого кустика, так что, может быть, нас и не обнаружили, тем более что Алекс метким выстрелом сбил с лодки сканирующую башенку.

– Умница! – похвалил я его. – А какой дурак палил по ботам?

– Это тоже был я, – смущенно признался Алекс.

Мы посмеялись. Бой внизу затихал, и мы перестали стрелять, чтобы не задеть своих.

Если бы пушка не работала, нашим на берегу пришлось бы очень солоно. Но почему противник, зная, что не все пошло по плану, продолжает лезть на рожон? Не думали, что отдыхающие смогут организовать оборону? Похоже. Профа они не предусмотрели!

На моей руке ожил коммуникатор:

– Энрик, как вы там?

– Нормально, потерь не имеем.

– Конец связи.

Я ни о чем не успел спросить, но может, это и к лучшему. Чем меньше мы разговариваем, тем меньше шансов, что наш канал засекут и расшифруют.

– Ружеро, Алекс, идите досыпать.

– У тебя что, нет нервов?

– Появятся, когда все это кончится. По крайней мере, не торчите зря на солнце. – Я посмотрел на часы. – А еще лучше – пообедайте, а потом Ружеро и Гвидо нас сменят. Воды по стакану.

Когда нас с Паоло сменили, я отправил его «накрывать на стол», а сам полез вниз к морю: хотелось узнать, смогут ли десантники добраться до нас, если захватят пляж. Оказалось, что смогут, хотя и с трудом.

Вернувшись к своим, я отнес Ружеро еще одну фляжку (уже шестую) и разрешил выпить ее всю до четырех часов: ребятам досталось самое паршивое время – сиеста. Пообедав, я невозмутимо завалился поспать, хотя был уверен, что не сомкну глаз: командиру следует вести себя спокойно и вселять в бойцов уверенность в победе. Пока книжные рекомендации меня не подводили – будем надеяться, что и в этот раз не подведут.

До шести часов было тихо. Я уже почти расслабился: до заката осталось чуть больше часа, скоро придет помощь, мы живы, здоровы, выстояли и победили, – как вдруг ожила ракетная батарея лодки. Так вот чем они занимались целый день! Ремонтировали тяжелое вооружение. Первые выстрелы были направлены в нашу драгоценную пушечку. Я кусал губы, чтобы не взвыть от бессилия. С батареей я ничего не могу сделать. Пушка отгавкивалась, но противник успел раньше. Ребята собрались в форте (так мы уже стали называть наше укрепление), и тут случилась беда: от близкого разрыва на нас посыпались камни, и один из них, особенно большой, ударил Паоло по голове. Парень тихо охнул и ткнулся лицом в бруствер.

Я рванулся к нему, и мы стукнулись лбами с Ружеро.

– Следи за морем! – зарычал я.

Паоло дышал, но неровно. Кожа на голове у него была рассечена, рука наверняка сломана, ключица тоже – мои пальцы нащупали край кости. Может быть, еще пострадали ребра, но я не стал мучить беднягу осмотром, раз все равно не могу ему помочь.

– Аптечку! – приказал я.

Мне сразу же дали обеззараживающую мазь и заживляющий клей. Борясь с дрожью в руках, я обработал рану на голове Паоло.

– Алекс, Гвидо, давайте отнесем его в укрытие.

Мы осторожно переложили раненого на плащ-палатку и оттащили под тент. Подложив все имеющиеся пенки, мы постарались устроить Паоло поудобнее.

– Гвидо, возвращайся в форт. Алекс, разбери второе укрытие и неси все сюда.

Когда ребята ушли, я связался с профессором.

– Профессор, это Энрик, мне нужна ваша помощь.

– Что случилось?!

– У Паоло разбита голова, он в обмороке, переломы руки, ключицы и почти наверняка ребер. Весь в холодном поту и дышит неровно.

– Отнесите его в тень и устройте поудобнее.

– Уже, и голову перевязали.

– Открой аптечку.

– Открыл.

– Там слева сверху шприц с красной полосой и чуть ниже – еще один с двумя зелеными… – Проф присовокупил латинские названия.

– Нашел.

– Вколи ему в бедро, можно через одежду. Через двенадцать часов повторишь.

– Через двенадцать часов?! А помощь?

– Помощь не раньше рассвета и не позднее полудня.

– А если ее не будет в полдень?

– Значит, не будет никогда! Теперь слушай меня внимательно, мальчик. Вы сейчас уберете все бластеры и зарядки от них подальше, иначе, как только скалы остынут, вас в момент засекут.

– Понял.

– Ночью следи за бухтой и сразу же докладывай! Иллюминацию я тебе обеспечу.

– Ясно. Это все?

– Не спеши, Паоло надо давать пить без ограничения, но лучше бы ему ничего не есть. Вот теперь все. Конец связи.

* * *

Скрыть охватившее меня отчаяние от вернувшегося с палатками и другими вещами Алекса не удалось.

– Что случилось?

– Помощь будет только в полдень!

– Это ты Гвидо ври. Что случилось?

– Если помощи не будет в полдень – ее не будет совсем.

Алекс посерьезнел:

– Вот дерьмо!

– Точно. Оставайся здесь, я в форт. Паоло надо пить, и ему должно быть удобно.

– Угу.

Пробравшись в форт, я заметил, что от камнепада пострадал не только Паоло. Просто раньше было не до царапин.

Я улегся между Ружеро и Гвидо:

– Слушайте, парни. Спасение откладывается до полудня, так что придется еще здесь поторчать. Гвидо, спустись к Алексу, пусть он обработает твои царапины, а ты – его, потом возвращайся.

– Понял.

Главное – не давать своим войскам задумываться, тогда все будет отлично.

– Не хотел при нытике говорить: может, нас и не смогут спасти, а лесов на Липари нет, уходить некуда.

– Он не нытик, – возразил Ружеро, – научился.

– Ага, день был долгий. Но пусть он пока не знает.

– Хорошо.

– Еще надо срочно убрать все, что имеет мощные батареи. А то нас ночью быстро засекут.

– И бластеры?

– Бластеры в первую очередь. Не спорь, это приказ профессора.

– Почему ты его так называешь? Он же твой отец!

– Так получилось. Сейчас это неважно. Давай, разоружайся. И мой забери.

Ружеро побежал прятать бластеры, фонарики и зарядки, а ко мне вернулся разоруженный по дороге Гвидо. Вид у него был еще более неуверенный, чем с утра, К ремню, оттягивающему плечо, быстро привыкаешь – я тоже чувствовал себя голым.

– Как там Паоло?

– Очнулся, но бредит и просит пить.

Я посмотрел на часы и начал планировать наши действия на ближайшее будущее. Во-первых, если помощь не придет завтра в полдень, планировать ничего не надо, нас просто перестреляют или возьмут в плен. Так что заглядывать больше, чем на шестнадцать часов вперед, нет смысла. Будем исходить из того, что в полдень нас спасут. Во-вторых, ночью надо дежурить по двое. Бластеров у нас нет, и если противник попытается забраться сюда, отбиваться нам нечем. Разве что камнем по голове. А это идея! Если у них найдется этакий горный козел, который полезет сюда с пляжа… Это будет просто несчастный случай. В-третьих, надо распределить вахты, но мне спать не улыбается в любом случае. Поняв, что мне делать, я успокоился.

Алекс оказался отличной медсестрой – Ружеро больше не пугал окружающих окровавленным лицом.

– Все спрятал?

– Все.

– И запасные зарядки из укрытия?

– Ага, не беспокойся, над ними теперь полметра камня – никаким сканером не взять.

– Хорошо, возвращайся и поспи, пока можно.

– Есть, командир!

Я только усмехнулся. Чем позже до ребят дойдет, что это не игра – тем лучше.

Сразу после заката проф устроил обещанную иллюминацию: откуда-то с берега взлетела и повисла над бухтой ракета-лампа. Я не знаю почему, но сбить такую крайне сложно, нужно специальное оборудование – вряд ли оно есть на лодке. Мы оставались в тени, и вместе с нами – часть склона, по которому до нас могли добраться.

– Гвидо, – сказал я, – ты следишь за лодкой и дальней стороной бухты.

Война – это очень много томительного ожидания и очень мало всего остального. А еще грязь, голод и жажда. Впрочем, еды у нас достаточно.

– Гвидо, сходи принеси что-нибудь съедобное, и Алекс с Ружеро тоже пусть порубают.

– Чего?

– Пусть поужинают.

– А-а.

Вот что значит мальчик из хорошей семьи! А если бы я сказал «пожрать» – он бы упал в обморок?

В десять вечера я велел Гвидо прислать ко мне Алекса, а самому следить, чтобы Паоло не стало хуже (а если станет – что я могу сделать?).

Ружеро явился ко мне в полночь, выспавшийся и сосредоточенный. В руке он держал десантный нож. Неужели умеет им пользоваться? Я, например, не умею.

– Если к нам залезут, – пояснил он.

– Тогда лучше камнем, больше смахивает на случайность, – прошептал я.

Ружеро выбрал несколько камешков, килограмма по три каждый, и положил их между нами.

Легкие всплески у бортов лодки можно было заметить только сверху.

– Профессор, это Энрик.

– Слушаю.

– Они опять выпустили пловцов.

– Понял, конец связи.

Ночной бой произошел на краю пляжа, и мы его не видели, но, судя по едва ли не полной тишине, победа осталась за профессором. Я порадовался славным боевым традициям клана Кальтаниссетта: у нас все умеют драться врукопашную, стрелять из бластера и не только, выполнять приказы и не паниковать. Интересно, в других семьях такие же порядки?

Интересно, когда проф посылал нас сюда, он догадывался, что мы будем полезны, или хотел убрать мальчишек в место побезопаснее? Отправляя меня налаживать пушку, он ведь мог оставить ребят внизу, а мне приказать возвращаться. С утра я мог бы это сделать.

Я потряс головой – заснешь с такими размышлениями.