Текст книги "Самурай. Трилогия"

Автор книги: Ирина Оловянная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 2

На следующий день я полетел в университет пораньше, чтобы не было проблем со стоянкой. От идеи поставить охранную систему я отказался: во-первых, это означало бы, что я испугался, во-вторых, пришлось бы приклеивать предупреждения: «Корпус под напряжением!», а проф не слепой и обязательно поинтересовался бы, за каким дьяволом мне это понадобилось. К тому же птицы читать не умеют, так что на стоянках после отлета таких машин нередко остается маленький обугленный трупик, а то и не один. Бр-р! Нет уж, не буду я устраивать ничего подобного.

Пока я летел, мне пришла в голову мысль, что можно поставить на катер несколько датчиков или даже мини-камер, а тогда я всегда буду знать, не сделали ли с моей птичкой чего-нибудь нехорошего. Кажется, есть стандартные варианты такой защиты.

Я прилетел рано и смог выбирать место для стоянки, ну я и выбрал его – чтоб было прямо на глазах у охранника: храбрость – это одно, а глупость – совсем другое. Завтра или поставлю камеры, или возьму с собой Геракла, погуляет тут по травке и покараулит птичку (а чем еще коту заниматься?).

Интересно, синьор Мигель прекратил активные боевые действия для того, чтобы дать мне возможность спокойно поучиться (у меня тут все равно маленькая война), или по каким-то другим соображениям?

Если я его правильно понял во время нашей последней беседы, ему очень понравился наш метод изучения структуры кланов-противников, и он уже создает целый отдел, который будет этим заниматься. Вакансий там… завались. Еще Алекс с Лео успеют университет закончить. Хотя Лео, кажется, собирался в военное училище, но это, может быть, по материальным соображениям. Не важно, уж его-то синьор Мигель проспонсирует лично и будет считать это одним из своих самых выгодных финансовых вложений.

День прошел спокойно, я только мельком увидел своего «черного мстителя» и сделал вид, что не заметил. Кстати. Прочитал я как-то один древний роман (довольно дурацкий), так там главный герой затевает драку потому, что кто-то посмеялся над его старой лошадью.

Я себя сглазил – как всегда. Война, конечно же, не кончилась, и для меня дело, конечно же, нашлось. Правда, проф согласился с моими доводами, что нехорошо прогуливать прямо в первую неделю занятий, поэтому исследовать центральную крепость Каникатти (!), а она не в Палермо даже, мы будем в выходные. Надо только найти подходящую птичку. Что-то такое мы уже делали… Рутина.

На следующий день я взял с собой Геракла: он не возражал, а установка системы слежения отнимает много времени, тем более надо все сделать втайне от профа. Рафаэль согласился мне помочь: когда мы в субботу уедем из Палермо, он все смонтирует.

Геракл остался гулять по газонам в окрестности оставленного на стоянке Феррари, а я пошел учиться.

Вероятно, я уже примелькался и не вызывал у окружающих никакого интереса. Ну и слава богу!..

Опять меня окружили вчетвером, только не в темной аллее, а в довольно светлом, но пустынном коридоре. Владелец Фонди был среди них, и старший братец Андре тоже. Те самые. Я приготовился к драке… Пшик! У них, наверное, фильтры в носу стоят – последнее, что я успел подумать.

Сначала проснулась боль, боль в скованных запястьях, а я еще на них лежу. А пол бетонный и не совсем ровный, воздух слегка затхлый: какое-то маленькое помещение, где-то в подвале или на чердаке, и в нем кроме меня еще четверо: я слышу их дыхание. Ага, скорее на чердаке, и волокли меня по лестнице, иначе с чего бы это четверо крепких восемнадцати-девятнадцатилетних парней так запыхались. Глаза открывать мы пока повременим: у лежания в отключке есть ряд преимуществ. Так, коммуникатора на запястье, разумеется, нет, руки скованы сзади стальными наручниками, а не мягкими путами. Это скорее хорошо, чем плохо, если они, конечно, не добыли где-то «констриктор». Из мягких пут вырваться невозможно, из «констриктора» тоже – он еще и кости переломает любителю свободы, а вот если это просто стальные наручники, то мы еще покувыркаемся. Зря я, выходит, завидовал чьим-то широким лапищам: их из наручников точно не вынуть, а мои – можно попробовать. Дальше, ноги тоже скованы, и это уже безнадежно: я все-таки не ниндзя, увы-увы. Небогатые возможности, прямо скажем. Вариант «сила есть – ума не надо» не проходит.

Сколько я, интересно, тут лежу? Судя по всему, недолго, принесли меня только что. Искать меня начнут не сразу – я не обещал вернуться к какому-нибудь конкретному сроку. Плохо. Тревогу надо поднимать самому.

– Ты не слишком крепко его приложил? – раздался чей-то голос. – Чего это он никак не оклемается?

– Сейчас оклемается.

Меня чувствительно пнули в бок: потерпим, к разговору я еще не готов. Подождете, придурки: я еще не придумал, что мне с вами делать!

Во-первых, связь – ну это отработанный вариант. Диоскуры меня услышали. Проф оказался дома и понял их правильно. «SOS, четверо с праздника, чердак», а больше я пока ничего не знаю.

Во-вторых, где Геракл? И не может ли он как-нибудь меня найти? Котяра у меня умный, инструкции понял: он дождется спасательную команду, а потом поведет их по моему следу. Будем надеяться, что он правильно запомнил, куда я ушел.

Поконтачили – и будет, от второго удара в бок я вздрогнул и сжал зубы: больше мне этот обморок не играть. Открываю глаза: все точно, как в аптеке, братец Андре, с ним владелец Фонди, еще двоих не знаю – не запомнил я их физиономии тогда, не до того было, пусть они будут Третий и Четвертый. Зато они меня знают.

– Оклемался, крыса помойная?!

– Мысль свежая и оригинальная, – с презрением откликнулся я, – скажи что-нибудь поновее.

– За какие это заслуги генерал тебя пригрел, смазливенький?

О, черт! Какие у них намерения! Призрак того маньяка встал передо мной во весь рост, но сейчас рядом нет ни профа, ни даже стаи собак. Не дергайся! Они только этого и ждут. Не превратятся же они в извращенцев только для того, чтобы отомстить мне! Во всяком случае, не будут делать то, чего я «не боюсь».

Я выиграл! Такое разочарование было нарисовано на морде братца, что я даже ухмыльнулся.

– Очень тебе весело? – Еще один пинок в бок, дались всем скотам этого мира мои ребра!

– А знаешь, что мы с тобой сделаем?

Что бы ни сделали, потом постараются убить, если успеют, конечно. Как бы время потянуть? Они же не знают, что меня уже ищут. Хм, кажется, этот тип хочет поболтать, хочет увидеть, как я начну дрожать от страха. Болван! Меня и вообще непросто напугать, а уж словами…

Братец подождал. Выражения ужаса не дождался. Сейчас еще что-нибудь скажет. М-мм, а мне казалось, он еще пару лет будет в школе учиться, что он здесь делает? И почему ему подчиняются парни, явно старше его по-крайней мере на год, а то и на два? Может быть, это важно. А вдруг мне удастся расколоть эту теплую компанию?

– Мы тебя накажем, – вдруг ляпнул владелец Фонди и получил по шее от братца.

Чего-чего-чего? Кто это вы такие? И тут до меня дошло, ну конечно, «то, что заслужили»! Синьор Мигель в детей не стреляет: детей вообще не убивают, только наказывают, а за очень серьезные провинности – ну очень сурово, может быть даже жестоко. Например, на глазах друг у друга и как-нибудь поунизительнее (расчет «чтобы больше никогда не собрались этой стаей», наверное, был, но не оправдался, недооценил синьор Мигель степень их «шакалистости» – они все еще могут смотреть друг другу в глаза). Отомстить синьору Мигелю Кальтаниссетта кишка тонка, тут-то я и подвернулся, беспечно гуляющий по пустынным коридорам университета. Понятно, почему вчера о них не было ни слуху ни духу – они разрабатывали план!

Я расхохотался:

– Что, до сих пор сидеть не на чем?

Один из них подскочил поближе и еще пару раз треснул меня по ребрам:

– Ах ты… (остальное непечатно, вот вам и мальчик из хорошей семьи!)

А теперь можно еще разок потерять сознание: я такой нежный, такой нежный! Тем более что наручники все же обыкновенные, «констриктора» вы не достали, а может, и вовсе не знаете о его существовании, вы же все такие важные, с охранниками запросто не болтаете. Тем не менее еще разок по ребрам… Опять что-нибудь там сломается!

Рука не вынимается из наручников: я или выну ее, или мне придется умереть, потому что если кто-нибудь из них хотя бы раз сумеет ударить меня по заднице, я просто не смогу жить после этого.

Рука вынулась, теперь левая у меня свободна, хотя и болит зверски, а в правой даже импровизированный кастет зажат. Ну и что? Встать-то я все равно не смогу.

Хороший пинок в бок, как средство лечения обмороков, эффективное, признаю.

– А что это ты такой хлипкий? – с подозрением спросил владелец старой лошади. – Придуриваешься?

Ага, так я тебе и сказал! Кстати, а почему это я почти все время молчу? Хватит, заболтать их до смерти, и все.

– А что это вы все такие глупые? – ехидно поинтересовался я.

– Чего? – спросил Четвертый, доселе молчавший, но в новых ботинках. Какого ястреба он не носит кроссовки, как все нормальные люди.

– Ну не все, трое из вас: один раз дураков подставили, второй раз подставляют, и хоть бы один задумался! (Почему они его слушаются? Это важно! Это самое главное!)

– Это ты нас подставил. – Опять этот болван ляпает, не подумав, прямо как я, только хуже.

– Сильнее всего убийцу подставляет труп: пахнет, негодяй! – серьезно заметил я.

– Не надейся, – с мерзкой улыбочкой отреагировал братец.

Да, он тут самый умный, и не только. Почему, черт побери? Как он собрал себе эту стаю? В высших слоях общества издавна культивируется индивидуализм: «Я сам решаю свои проблемы, и ты тоже поступай так же». Гвидо был так удивлен, что его не бросили! А я как собрал? Бр-р, мы не стая, мы никогда не нападем вчетвером на одного, этого просто не может быть! И попробовал бы я кем-нибудь так покомандовать: узнал бы о себе много нового и интересного.

– Ни на что не надейся, – добавил братец, – ты останешься жив, а с нами ничего не будет: это не ты племянник синьора Мигеля, а я, понял?

Проговорился, дебил!

– Это ты не надейся. Синьор Мигель будет просто счастлив, если я избавлю его от лишних родственников. А уж приятелей твоих смахну – он и не заметит.

– Ты никогда никому об этом не расскажешь!

– Конечно, – согласился я, – сам справлюсь, это тебе потребовалась помощь и сейчас, и полгода назад. Ну не можете же вы друг к другу прилипнуть!

На морде Третьего появилось не совсем естественное для нее задумчивое выражение. Тепло!

– Э-ээ, – произнес Третий, – надо его прикончить.

– Идиот! – заверил его братец. – Тогда нас будут искать. И найдут. Хочешь иметь дело с генералом? Хватит болтать, переворачивайся! – Это уже мне.

– А не пошел бы ты…

– Хуже будет! – угрожающе проговорил братец и двинулся в мою сторону.

Я ударил его скованными ногами в солнечное сплетение, он улетел назад, сбив с ног фондивладельца, и сполз вниз по дальней стене. Моя драгоценная птичья скорость! Я вспомнил старый анекдот: «Хорошо, что пополам[69]. Что-то у него там треснуло, дай бог, чтобы ребра.

Бросившийся на меня сбоку Третий получил кастетом в голень: выше было не дотянуться. Ему все равно хватило: он упал на пол, держась за ногу и неостроумно ругаясь. Зато я еще раз получил ботинком в бок, Четвертый, кажется, всерьез намерен меня перевернуть. Придется рискнуть: этого тоже ногами, хотел в живот, немного не достал. Такого дикого воя не слышал ни один чердак на свете, не исключая чердак Кентервильского замка.

Владелец Фонди, единственный противник, еще сохранявший боеспособность, поднялся с пола, однако приблизиться ко мне не рискнул: медленно, но учатся.

В этот момент дверь с грохотом упала, и в проеме нарисовался Марио, ему даже бластера не нужно, чтобы напугать кого-нибудь до заикания.

– Синьор Галларате, – сообщил Марио по комм-связи, – Энрик уже справился.

Глава 3

– Еще нет! – не согласился я. – Марио, найди у этого пришибленного ключи от наручников.

– Учишь тебя, учишь, – проворчал Марио, открывая замки, – ключи стандартные, и у меня всегда с собой.

Мои противники, кроме братца, уже оклемались, но проскочить в дверной проем мимо Марио не рисковали, постепенно сползшись в дальнем от него углу.

Вы думаете, что синьор Мигель в гневе – это очень страшно? Ха, вы не видели профа в том же состоянии. Я до сегодняшнего дня, оказывается, тоже не видел.

Пленных неаккуратно покидали на пол салона в Феррари: спасательная команда прилетела на катере поменьше.

– Сможешь вести? – с тревогой спросил проф.

– Что тут вести? Взлет да посадка! – небрежно успокоил его я.

«Ты должен научиться летать как следует независимо ни от чего!» Хороший совет – я положил руки на пульт, и они сразу перестали дрожать. Сегодня эти типы не стали портить Феррари. А вдруг они сделали что-то такое, что тестами не обнаруживается (я, правда, такого придумать не могу)? Нет, они же не без сознания, и сами сейчас лежат в моем катере, признались бы уже: камикадзе среди них нет. Обласканный Геракл, – он сумел указать здание, остальное сделал дикий вопль Четвертого, – устроился на сиденье рядом со мной. Полетели.

Дома проф велел посадить пленных, связанных мягкими путами (наши охранники свое дело знают), на диван в малой гостиной и пошел звонить синьору Мигелю.

А мне пришлось выносить кудахтанье Фернана, если мне еще пару раз так достанется, он просто в наседку превратится! Старые и новые чересчур удачные шутки обошлись мне в два треснувших ребра, несколько ну очень больших синяков, кровавые браслеты на запястьях и сплошь ободранную левую кисть – не очень дорого, могло быть хуже.

А еще Фернан надел мне на руку новый комм, настроив его так, чтобы он бил тревогу, если его с меня снимут, и еще в нескольких явно опасных ситуациях вроде болевого шока или потери сознания.

– Вот так, – сказал он, – только не забывай выключать сигнализацию, когда ложишься спать.

– Ладно, – вздохнул я, – теперь за мной вечно будет кто-нибудь следить.

Фернан удивился:

– У многих так настроено. Странно, что у тебя не так. Тем более, тебя уже похищали.

Когда я наконец вырвался из лап своей няньки и явился в гостиную, там уже находились ББ и синьор Мигель. Ого! Неужели это настолько важно?

Пленные на диване имели весьма бледный вид: такого они явно не ожидали. Я тоже.

– Энрик, – обратился ко мне проф, – какие у них были намерения?

– Они всего лишь пытались присвоить себе ваши прерогативы, – ответил я.

Синьор Мигель догадался быстрее.

– Мой драгоценный племянничек Реджио слишком много о себе возомнил. Сколько тебе лет? – резко спросил он.

– Семнадцать, – прохрипел Реджио, побледнев еще больше.

– Значит, ты опять вышел сухим из воды. А вот твоим приятелям не повезло.

Приятели взвыли. Жалобы их были неразборчивы. Перспектива поработать полгода на селенитовых шахтах не казалась им заманчивой. Одной фразой синьор Мигель изолировал Реджио на веки вечные.

Тут до меня кое-что начало доходить: не может же гражданская война начаться потому, что две милые девочки тринадцати лет от роду возжелали приключений! А этого парня зовут Реджио, и назвали его так не полгода назад. Формально его отец имеет больше прав на место ББ: он представитель старшей ветви. Необязательно допрашивать этих дураков с пентатолом, чтобы догадаться, чем Реджио их соблазнил: близостью к своей особе после того, как…

Отобрать у ББ и синьора Мигеля их прерогативы можно только одним способом: оба они очень популярны, старший среди бизнесменов и мирного населения – заботится об экономическом процветании, а синьор Мигель в армии – громкие, почти бескровные победы. Значит, я сижу в одной комнате с тремя кандидатами в покойники, я, впрочем, тоже кандидат, на всякий случай.

Синьор Мигель тихо проинструктировал офицера Службы Безопасности, и наша гостиная была очищена от шакалов.

Как только мы остались вчетвером…

– А вы приказали допросить их с пентатолом и узнать, чем Реджио их соблазнил? – выпалил я.

– Опять ты считаешь, что я гораздо глупее тебя, – спокойно заметил синьор Мигель. – Когда ты узнал, что его зовут Реджио?

– Только что, – признался я.

– Быстро соображаешь, – похвалил меня синьор Мигель, – а как они будут действовать, ты тоже догадался?

– Внутренний заговор, – ответил я, – самый беспроигрышный вариант: если вы ничего не знаете, никаких проблем, какой-нибудь слегка проштрафившийся, не особенно толковый офицер СБ, и папочка Реджио, тоже Кальтаниссетта, между прочим, садится на освободившийся трон. А если вы знаете, то начинаете подозревать всех подряд, наверняка кого-нибудь зря обидите, а результат тот же.

– А кто им поможет привести к покорности армию? – заинтересованно спросил ББ.

– Кремона, – твердо заявил я, – у нас во внутренней тюрьме СБ сидит их летчик, которого я тогда сбил. Правильно?

– Правильно, – согласился синьор Мигель удивленно.

– У вас были свои цели и своя игра, а у них – свои. Союзнику проще всего ударить ножом в спину: это к врагам обычно спиной не поворачиваются.

– А как ты думаешь, Энрик, сколько лет Лабораторному парку и почему он торчит среди зоны Солендзара?

– Понятно, – потянул я, – экзамен на сообразительность.

– Ты его сдал, – заметил проф, осторожно меня обнимая: Фернан ему уже доложил.

А ведь он доволен. Больше, чем когда-либо.

– Спасибо, – поблагодарил я, – но это не решает проблемы.

– Ну почему же? У некоторой незавершенности института права тоже есть свои преимущества: мне не нужно выдумывать повод, чтобы допросить своего племянника с пентатолом, – задумчиво проговорил ББ.

Рано я его сбросил со счета, несмотря на свой миролюбивый нрав, ББ все же – настоящий синьор Кальтаниссетта.

Хм, кажется, они собираются обсудить что-то втроем, но не хотят невежливо выгонять меня отсюда. Ладно, выгонюсь сам и даже подслушивать не буду. Вычислю все попозже по открытым источникам, так даже интереснее. Я попросил разрешения удалиться и сразу же его получил: милостивый у меня монарх.

Схожу в караульное помещение: надо же поблагодарить охранников за мое спасение.

Рафаэль сидел за столом и подпиливал какую-то маленькую вещицу пилкой десантного ножа, Марио сидел напротив и что-то мял в руках, кажется, снятые с меня наручники. Остальные столпились вокруг, затаив дыхание. Я, разумеется, полез выяснять, что это они тут делают.

– А Фернан говорил, что тебе надо пару дней полежать в постели, – заметил Марио не оборачиваясь (больше всего Марио похож на медведя-гризли, но двигается и слышит как кошка, в Лабораторном парке он – один из трех возможных победителей учений «каждый против всех», два других – проф и синьор Соргоно).

– Фернан преувеличивает, – заявил я, – я пришел сказать спасибо.

– Ты же сам справился, – проворчал Марио, – не уходи, у нас для тебя есть подарочек.

В этот момент Рафаэль закончил делать то, что он там делал. Маленькая вещица оказалась переделанным ключом для наручников.

– Универсальная отмычка, – объявил Марио, протягивая мне ключ, – носить лучше всего в заднике кроссовок. Все механические замки в Галактике наповал. Послезавтра научу пользоваться.

– Ого! Здорово! Спасибо! А почему не сейчас?

– Потому что за твоей спиной стоит Фернан, – усмехнулся Марио, по-прежнему не оборачиваясь, – и раз ты его сам не услышал, значит, ты не в форме.

Все засмеялись.

– Тебя отнести? – спросил Фернан сварливо.

– Я не девица в обмороке! – огрызнулся я и расхохотался (ребра!). – Я сегодня дважды изображал обморок, – пояснил я причины своей веселости, – тянул время.

Глава 4

Утром я обнаружил, что наши высокие гости никуда из парка не уезжали, значит, кризис еще не миновал.

Тренировку и зарядку проф запретил, вместо них будет что-то ультравысокочастотное, чтобы ребра быстрее зажили. В университет меня отпустили при условии, что довезут на элемобиле, а охранник будет выпускать меня из виду только на время лекций и семинаров. Хорошо хоть Марио сегодня выходной – слишком уж он угрожающе выглядит. Так что прилипнет ко мне ужасно недовольный Филиппо: вчера выходным был он, и драгоценного маленького дьявола выручали без него.

Синьор Брессаноне был очень удивлен; кажется, я уже проходил по разряду нормальных людей, и на тебе:

– Галларате, это ваш охранник?

– Мой, – признался я, – он останется за дверью и не помешает вам читать лекцию.

Не буду я ничего объяснять. Преподаватель хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Синьор Брессаноне утешился, только когда я решил обе предложенные им задачи и сверх того доказал лемму, оставшуюся с прошлого раза, а может, он заметил под слоем заживляющего аэрозоля впечатляющие ссадины на моей руке.

Домой мы вернулись к обеду, оба синьора Кальтаниссетта уже уехали. Интересно, проф мне что-нибудь расскажет или придется все вычислять самому? Вид у него, кстати, какой-то странный, не то сердитый, не то озадаченный. Раз молчит об этом за обедом, значит, недоволен он именно мной. М-мм, непонятно.

После обеда проф взглядом пригласил меня к себе в кабинет.

– Энрик, мне сегодня звонил отец твоего приятеля Гвидо. Он считает, что твое общество дурно влияет на его сына.

– Э-э, что он имеет в виду?

– Ну он говорит, что раньше мальчик не дерзил учителям и не получал замечаний, да еще в самом начале учебного года и два дня подряд. Последние два месяца вы провели вместе, так что в определенной логике ему не откажешь.

Летучие коты! Откуда мне знать, как я на кого-нибудь влияю? А если отец Гвидо пожаловался еще и отцу Алекса, то это катастрофа! Не знаю, как он там управляет своим заводом, но дома, судя по всему, особенной терпимостью не отличается. Хорошо, хоть Лео в безопасности – отец Гвидо наверняка не знает его фамилию. Ох-ох-ох, с логикой у этого родителя все в порядке: сначала ему не нравится, что единственный сыночек ведет себя как девчонка, а потом он начинает вздыхать о прежних временах.

– Я постарался его успокоить, – продолжил проф, – заметил, что все мальчики в определенном возрасте начинают вести себя подобным образом. Но я надеюсь, что ты как-нибудь решишь эту проблему, особенно учитывая твой собственный не такой уж давний опыт.

Я усмехнулся, а потом засмеялся, хватаясь за ребра.

– Да уж, я решу. – Отсмеявшись, я серьезно добавил: – Мне надо сегодня же выбраться в центр.

– Конечно, – ответил проф.

Я нажал кнопку на коммуникаторе:

– Алекс, привет! Нам надо срочно собраться. Без девчонок.

– Понял, сейчас договорюсь. Где?

– На свежем воздухе, разумеется.

– Хм. Ладно. Сейчас перезвоню. До связи.

– До связи.

– Диоскурами ты тоже так командуешь? – спросил проф.

– Не-е, их надо все время гладить по шерстке, они еще маленькие. По-моему, я никем не командую.

– Кстати, всякие Каникатти пока отменяются. Не до них. Ты не очень разочарован?

– Не надо меня гладить по шерстке.

– Ну да, тебя – только против, ты уже такой большой и серьезный! Охранник, реющий в отдалении, тебе очень помешает?

– Пожалуй, да.

– Понятно. Но до зоны тебя довезут и подождут там.

– Угу.

Через час я уже поджидал своих друзей (плевать я хотел на то, что это слово значит в этна-эсперанто, в древних языках Земли оно значило нечто совершенно другое, гораздо более ценное и важное) в воротах Центрального парка. Гвидо пришел последним, правильнее сказать, приплелся. А пока он не появился, я старательно игнорировал удивление, написанное на лицах Алекса и Лео.

– Пошли, – сказал я и повел ребят на террасу нашего с Ларисой любимого кафе: там есть несколько столиков, стоящих совершенно на отшибе.

По дороге Лео обратил внимание на мои кошмарные конечности.

– Во что это ты влип? – поинтересовался он, присвистнув.

– Расскажу, – пообещал я, – но собрал я вас не поэтому.

Мы дошли до кафе и сели за столик, только Гвидо замешкался.

– Гвидо, сядь, – велел я твердо.

Он закусил губу и осторожно опустился в кресло напротив меня. Его отец что, совсем с ума сошел? Подумаешь, дерзит учителям! Слова – это всего лишь слова.

Алекс посмотрел на меня с явным неодобрением:

– Ты чего?

– Не факт, что тебя не ожидает то же самое сегодня вечером.

– Ты даже знаешь за что? – спокойно спросил Алекс.

– Дурно ты влияешь на бедного ребенка. Помнишь, сам говорил, такой был пай-мальчик.

– Я не жаловался! – возопил Гвидо.

Да у него уже слезы на глазах, допек я его.

– Я и не думал, что жаловался. Но это не имеет значения. Последствия могут быть те же.

– Сходи, умойся, – сжалился над Гвидо Алекс, – а мы пока подумаем, что нам делать.

Гвидо кивнул и ушел.

– Тебе влетит? – забеспокоился Алекс.

– Нет, и Лео тоже, не найдет его разъяренный родитель «испорченного Гвидо». А на тебя он вполне может пожаловаться.

– Ну что ж, в конце концов, это я в прошлый раз вышел сухим из воды. – Алекс у нас настоящий фаталист.

– Какой прошлый раз? – заинтересовался Лео.

Я вкратце рассказал Лео историю спасения Бутса, предупредив, что это до сих пор страшная тайна.

– Ясно, – ухмыльнулся Лео, – ты его действительно испортил. Перестал парень дрожать как заячий хвост. Безобразие!

– Это не я и не тогда. Дрожать он перестал еще на Липари.

– Значит, это объединенный флот Джела, Трапани и Кремоны, – закончил мою мысль Алекс, – на него и свалим.

– А всерьез? Что мы будем делать? – спросил Лео.

– Предупредим храбреца о возможных последствиях; думаю, ему хватит, – ответил я, наблюдая за тем, как несчастный Гвидо бредет к нашему столику.

Ребята согласно кивнули: Гвидо еще маленький – двенадцать лет – и глупый, к тому же ему сейчас очень плохо. И он наш друг!

– Тогда пошли отсюда, – предложил Лео.

И мы удалились на поиски подходящего английского газона.

На травке Гвидо аккуратно устроился на животе, а я сел по-турецки: встать из лежачего положения без посторонней помощи я не могу – больно. Гвидо смотрел на меня со страхом и надеждой.

– Прежде чем что-нибудь сказать, – наставительно начал я, – особенно в школе на уроке, подумай! Потому что цена может оказаться такой, которую ты не захочешь платить, например ты можешь остаться один. Если твой отец захочет тебя изолировать, он это сделает. И помочь тебе в такой ситуации будет очень сложно. Я, во всяком случае, пока не знаю, как это можно сделать.

– Угу, – прошептал Гвидо, – я понял, а сейчас?..

– А сейчас – проехали, – твердо заявил Алекс. – А ты во что влип? – обратился он ко мне.

Я вздохнул и начал рассказывать. Умолчал я о заговоре, это не моя тайна, и о Контакте: наплел, что в комме сработал сигнал тревоги, когда его с меня снимали.

Особенно сильно всех развеселило, как я сам следую своему же, только что данному Гвидо, совету.

– В данном случае это не имело значения, – заметил я.

– Но ты же не знал об этом заранее.

– Кто-то очень древний и очень умный, кажется Отто фон Бисмарк, как-то сказал: «Пусть дураки учатся на своих ошибках, я буду учиться на чужих». Гвидо, ты все понял?!

– Да, а кто такой Бисмарк?

Я пустился в объяснения. Лео и Алекс до девятнадцатого века еще не добрались (сейчас оба увлечены Древним Египтом, так же как я когда-то), так что слушали все.

Мы расстались потому, что непобитым членам нашей компании пора было идти на тренировку. Причем Лео мы с Филиппо подбросили на элемобиле прямо к дверям его зала, иначе бы он опоздал.

Вечером мне позвонил Алекс и сообщил, что отец Гвидо на него пожаловался, но, по счастью, обошлось без репрессий, дело в том, что главным и практически единственным грехом Алекса является непобедимая страсть к компьютерному взлому. Его спросили, учил ли он Гвидо взламывать. «Нет», – честно ответил Алекс. Ну а уточнять, что он научил этому Лео, Алекс не стал. Хм, а меня проф даже ни о чем не спросил! А я не только взламываю, я еще взрываю все, что взрывается, угоняю катера и элемобили, убегаю в джунгли и лезу на рожон всеми другими способами, какие только могу придумать. И Гвидо кое-что об этом знает. Может, его отец прав? И что мне теперь делать?

* * *

Что делать? Что делать? В воскресенье везти друзей на природу: девочки решили научить Терезу лазать по скалам. В ближайших окрестностях Палермо можно обойтись и без охранника, тем более на вооруженном до зубов катере. Я посмеялся над галактическими законами, видимость соблюдения которых Этна до сих пор демонстрирует, мне нельзя владеть маленьким бластером: нет еще восемнадцати, но нигде не сказано, что мой Феррари должен быть безоружен. Так что у меня шесть больших военных бластеров, способных пробить бортовую защиту боевого катера, и пятнадцать ракет.